CC BY
67
Н. А. Осьмак
О ПРОБЛЕМАХ ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКОГО ОПИСАНИЯ
РУССКОЙ СПОНТАННОЙ РЕЧИ
(НА ПРИМЕРЕ ОБОЗНАЧЕНИЙ ЛИЦА В ЗВУКОВОМ КОРПУСЕ РУССКОГО ЯЗЫКА)
NATALIA A. OSMAK
PROBLEMS OF LEXICOGRAPHICAL DESCRIPTION OF RUSSIAN SPONTANEOUS SPEECH (BASED ON NOMINATIONS OF A PERSON IN THE CORPUS OF SPOKEN RUSSIAN)
Наталья Андреевна Осьмак
Заведующая кафедрой русского языка как иностранного Невского института языка и культуры ► [email protected]
Научный руководитель: д-р филол. наук, проф. Н. В. Богданова
Статья представляет собой контрастивное исследование, целью которого стало выявление тенденций изменения в функционировании в речи языковых единиц, а также определение основных проблем лексикографического описания русской спонтанной речи. Анализ осуществляется на примере обозначений лица с привлечением Звукового корпуса «Один речевой день».
Ключевые слова: номинация женщины, номинация мужчины, спонтанная речь, корпусное исследование, проблемы лексикографии.
The article represents a contrastive study, which aims to define trends of changes in functioning of linguistic units in speech as well as to analyze main problems of lexicographical description of Russian spontaneous speech. The analysis is based on the nominations of a person and includes material from Corpus of Spoken Russian "One Speech Day".
Keywords: nomination of a woman, nomination of a man, spontaneous speech, corpus study, problems of lexicography.
Изменения, происходящие в лексике, представляют интерес для исследователей: многие единицы современного лексикона, активно употребляющиеся в живой речи (максимально изменчивая, подвижная система), знакомые всем говорящим и признаваемые нормативными, не находят еще пока отражения в языке (относительно стабильная система). Современные словари, в том числе толковые, не соответствуют в полной мере существующей языковой (речевой) ситуации. Корпусный подход к исследованию явлений живой речи, позволяющий положить в основу ее описания грамматику речи и речевой лексикон, дает возможность получить представление о данной ситуации в наиболее полном и объективном виде. В связи с этим актуальными являются различного рода контрастивные исследования, направленные на выявление тенденций изменения в функционировании в речи языковых единиц.
В настоящей работе анализируется употребление в повседневной устной спонтанной речи двух групп русских слов сравнительно небольшого объема — единиц, обозначающих лица женского и мужского пола1. Критерием отбора материала для исследования было наличие у слова наиболее общего значения2:
1) общие наименования (женщина, баба, мужчина, мужик, дядя);
2) возрастные наименования (девочка, бабушка, юноша, старик);
3) наименования с учетом семейного статуса — замужняя/женатый (женщина — девушка, девка, мужчина — парень)3.
Первым этапом исследования стало создание корпуса конкретного материала — методом сплошной выборки из компьютерной версии «Малого академического словаря» [8] (далее — МАС)4. В итоговый список вошли 38 лексем для лиц женского пола и 38 — для лиц мужского пола.
Следующим шагом анализа стало обращение к Звуковому корпусу русского языка (далее — ЗКРЯ5). ЗКРЯ состоит из двух блоков. Один является сбалансированным по различным параметрам: социологическим, психологическим и лингвистическим, т. е. весь звучащий материал реализован в рамках нескольких коммуникативных сценариев:
- чтение (сюжетного и несюжетного исходных текстов);
- пересказ (сюжетного и несюжетного исходных текстов);
- описание (сюжетного и несюжетного изображений);
- свободный рассказ на заданную тему (знакомую и незнакомую).
Однако данный блок остается за рамками настоящего исследования, поскольку речь, представленная в нем, является все же экспериментальной (заданной исследователем и ограниченной определенными рамками, не полностью естественной).
Второй блок получил название «Один речевой день» (далее — ОРД). Целью этой части проекта является создание базы русской спонтанной речи, записанной в максимально естественных условиях, что подразумевает выполнение следующих требований:
1) отсутствие внешнего влияния на речевое поведение говорящего;
2) отсутствие искусственно созданных, нехарактерных для информанта ситуаций.
Иными словами, информант, осуществляя запись, не меняет обычного распорядка дня,
не изменяет своим привычкам и не стремится повлиять на ход записи. Кроме этого целью ОРД не является представление русского языка во всем многообразии его форм и проявлений. Внимание его создателей сконцентрировано на изучении бытового языка, речевого поведения среднестатистического обывателя. Такой подход позволяет получить своего рода «речевой срез» современного общества, а значит, и проследить функционирование определенной группы лексики, выявив объем значений данных лексем именно в повседневной устной спонтанной речи.
Основным инструментарием для работы с данным материалом являются программы e-Kar и e-Lex. Электронная картотека e-Kar автоматически создает конкорданс по выбранным текстам (в нашем случае это расшифровки ОРД), а также позволяет решать различного рода лингвистические задачи — например, просмотреть контексты употребления той или иной словоформы, определить частотность и пр. После создания подобного конкорданса вся информация из e-Kar экспортируется в e-Lex, которая позволяет составлять словарные статьи, подключая контексты ОРД, а также значения слов по МАС. Таким образом процесс сопоставления функционирования лексических единиц в языке и речи становится наглядным и значительно облегчается.
Обращение к контекстам показало, что многие единицы из исходного списка в ОРД попросту не встретились, и материал для дальнейшего лексикографического анализа сократился почти вдвое: с 38 до 20 слов в первом случае и с 38 до 22 — во втором.
Из дальнейшего анализа были исключены также лексемы гражданка, жена, персона, сестра, гражданин, муж, дедушка, дедуля, малый, малыш, молодец и молодчина, старик по причине несоответствия их значений критериям отбора материала. Так, лексемы сестра, жена, муж, дедушка и дедуля встречаются в ОРД только как термины родства. Персона, гражданин, малый, молодец и молодчина употребляются только в значениях, не соответствующих нашим критериям отбора. Например, молодец и молодчина употребляются в ОРД как похвала, одобрение
того, кто проявил смелость, находчивость, достойно вел себя и т. п.:
- ой какая я молодец! ой какая я молодец! так / так / молодец! это хорошо;
- Молодчина!
В результате, после исключения омонимов, терминов родства, а также контекстов, где невозможно установить пол объекта речи (лексемы малыш и старики), были определены окончательные списки слов для лексикографического описания:
список слов, обозначающих лицо женского пола: баба, бабища, бабка, бабуля, бабулька, бабуська, бабушка, бабца, бабец, барышня, девка, девочка, девушка, девчонка, женщина, старая дева, старуха, старушка, тетка, тетенька, тетя;
список слов, обозначающих лицо мужского пола: дед, дедун, дяденька, дядечка, дядька, дядя, малой, мальчик, мальчишка, мальчонка, молодой человек, мужик, мужичок, мужчина, мужчинка, парень, пацан, старичок, старпер, чувак, юноша.
Кроме этого в расшифровках ОРД были найдены лексемы, не зафиксированные в МАС, но употребляющиеся в контекстах для обозначения лиц мужского или женского пола, которые также вошли в конечный список.
Подробный анализ контекстов слов обеих групп показал, что в большинстве случаев значение лексем по МАС и ОРД совпадает, ср.:
- нет / остался один (э-э) мужчина и одна (:) женщина на... да?
- при чём здесь какие-то тётки / дядьки какие-то / бабы? при чём они-то? я-то к ним какое отношение имею?
- мне кажется // книжку / про (э...э) фэнтези / насчёт того как / мальчик и девочка / типа юноша и девушка / попали к неандертальцам.
Однако в обеих группах лексики встретились явления, заслуживающие более подробного рассмотрения и сопоставления.
Во-первых, были выявлены особенности сочетаемости лексем тетя и дядя. При сравнении с однокоренными тетка, тетенька и дядька, дяденька видна явная тенденция употребления тети и дяди с именем собственным:
- я вспомнила эту историю как Наташа / Галя! а Юрка / тётя Галя! / Наташа / Галя! а Юра / тётя
Галя! и Юра только после сорока лет стал меня Галей называть // вырос / потому что / знаешь / мужик здоровый / тётя Галя сказать;
- и она ему говорит / ой / дядя Серёжа / а у него как бы / вообще у них такая история / вот знаешь / вот как всё-таки / зависит много / от людей.
При этом совершенно необязательно, что речь идет о родственнике — скорее это форма именования близкого человека, возможно, друга семьи, старше говорящего.
Кроме этого в ОРД встретились особые случаи употребления лексем: в составе устойчивого выражения тетя Мотя6 и в составе имени собственного фольклорного персонажа Дед Мороз:
- и они вот задрали эту цену // а тётя Мотя тут / они сейчас критикуют / вон тут в подъезде / вон встал утром / вон президент сказал / чтоб на музеи не повышали;
- Вначале появляется Дед Мороз // на костылях.
Хотелось бы отметить также употребление лексем девочка, девчонка и мальчик в значении 'лицо одного возраста с говорящим или младше':
- я жалею / что я не пошла с девочками / девочки как раз ходили на концерт / а я чем-то была развлечена другим;
- я вот этой (...) по совету девчонок / они же опытные / всё знают // купила вчера капли анти... антибиотические // специальный антибиотик // ага!
- так вот у нас был мальчик / который работал /у нас все работали () в равных;
- там сели поехали / собралась / там как бы / компания там / четыре девчонки из Питера там / мальчик потом подсоединился из Москвы // ну вот как бы / тусили // а / прикольно // нормальные ребята такие.
МАС ограничивает возрастные рамки в значениях данных лексем, определяя их как 'ребенок или подросток женского/мужского пола'. Из контекстов ОРД этого отнюдь не следует.
Среди контекстов лексемы девка, кроме указанных в МАС значений возраста и семейного положения ('незамужняя'), возникает явная негативная социальная коннотация, не нашедшая отражения в словаре:
- приводит / просто какую-то (... ) девку // какую-то такую гужбанскую какую-то пэтэушницу.
То, что эта коннотация является именно негативной, подтверждается определением гуж-банская. Эта лексическая единица никак не отражена в существующих словарях, но поиск в Интернете дает контексты ее употребления, по которым можно судить о том, что она обозначает 'простой, грубоватый, характерный для простых необразованных людей': самый гужбан-ский район; гужбанский лексикон; гужбанский слэнг. В Национальном корпусе русского языка был выявлен только один контекст — из повести Г. Белых и Л. Пантелеева «Республика Шкид»: Четырнадцать лет, а вид гужбанский — прямо купец приволжский какой-то. Скорее всего, происхождение данной лексической единицы связано с названием гужбанского пирога, который готовили из очень простых продуктов — квашеная капуста, лук и сельдь — и подавали в трактирах весьма грубой публике — ломовым извозчикам.
Дополнительную коннотацию получает в ОРД и лексема старушка, значение которой, по МАС, выглядит следующим образом: СТАРУХА, -и, ж. Женщина, достигшая старости. Старуха тяжело поднялась на ступеньки и остановилась. В ОРД встречается употребление данной лексемы в качестве обращения-обзывания:
- старушка // сама ты старушка // поэтому... старушка(?) / да(?).
Наконец, отдельный интерес вызывают лексемы, выявленные в ОРД, но не представленные в МАС. В основном это типичные диминути-вы от бабуля, бабуся, мужик и мужчина: бабулька, бабуська, мужичок и мужчинка, ср.:
- я говорю конечно / если она с ребёнком не умеет разговаривать / что это / бабулька-то?
- там сидят бабуськи такие / на остановке // у них глаза такие по полтиннику // ну представляешь / они сидят / ждут автобуса;
- есть тут жилые дома вообще? (э-э) дак (э) никто не знает // а потом () какой-то вот мужичок мне указал / что вот вам туда надо;
- ну как всегда у неё // достаёт классный телефон / тут ни с того ни с сего / начинает мне говорить / вот этот мужчинка / я уже не раз от неё такое слышала / она вот () рассказывала // да?
Из примеров видно, что ничего принципиально нового в значениях этих слов по сравнению с исходными ОРД не дает. Различия могут быть, по-видимому, только стилистические или конно-тативные, что требует специальной экспериментальной проверки с обращением к ментальному лексикону носителей языка.
В случае с пятой выявленной лексемой возникла проблема еще на уровне лемматизации (приведения к исходной форме):
- ну я думаю не раз уже подворачивался / с другой стороны // смотри они сколько уже / лет шесть вместе // нда // хотя тоже там / бабцу какую-то / залапал;
- долго ли взирать / такие бабцы?
- ну там такие бабцы / конечно призы... / я в шоке // откуда у них грудь? неужели у них всех силикон? я не понимаю.
На основании выявленных контекстов можно заключить, что начальной формой данного слова является или бабец, или бабца7. Обе формы представлены преимущественно в различных словарях жаргона или экспрессивной разговорной речи, ср: «БАБЕЦ — женщина средних лет крепкого телосложения» [9: 21], «БАБЦА — девушка, женщина» [7], «БАБЦА — шутл. или пре-небр. жарг. = БАБА (1 знач.)» [10: 32].
Следующая выявленная лексема — дедун — является, скорее всего, производной от дед:
- ну вот // а этот дедун и рассказывал / что он уже был женат / а у него была пятёрка жигуль / в Бельгии // ну они копейки ж там стоили // и он ещё ну там был достаточно там в здравии / он лежал под машиной / и она с домкрата слетела;
- а дедун то старый... старый уже был достаточно;
- ну вот / ну тем не менее // а дедун этот всё время / этот хохол-то (э-э) значит Майкл / Михаил по-моему его звали.
Как видно из примеров, значение данной лексемы полностью повторяет значение исходной лексемы дед — 'старый человек', что подтверждается, во-первых, другими словарями, ср: «ДЕДАН, ДЕДУН — дедушка, дед, старик» [7], а во-вторых, некоторыми контекстами, найденными в Интернете, ср:
- Привет, Дедун Мороз! Я очень хочу, чтобы ты исполнил мои самые заветные желания, о которых, ты конечно же, знаешь. Я ведь весь год старалась вести себя хорошо и заслужила исполнение своих желаний. Будь настоящим Дедом Морозом и помоги мне. Ай нид ё хелп.
Наконец, последней лексической единицей, заслуживающей отдельного внимания, является выражение молодой человек. МАС определяет его как 'обращение к молодому мужчине или к более молодому по возрасту', что изначально вывело эту единицу за рамки исследования. Однако в ОРД наряду с этим значением встречаются и контексты, в которых молодой человек используется как синоним лексемы юноша:
- пусть молодой человек от... отдохнет от нас / да? Настя / а куда вот эти? что вот этими штуками делают / не знаешь?
- так / вот Наташ / а можно (э-э) приспособить молодого человека.
Таким образом, подводя итог, можно сказать, что при попытке лексикографического описания слов, обозначающих лицо мужского или женского пола, наблюдаются следующие явления:
1) совпадение значений МАС и значений, выделяемых из контекстов ОРД (мужчина, мальчишка, женщина, девушка);
2) появление новых слов данного типа (дедун, мужичок, мужчинка, бабец, бабуська, бабулька, молодой человек);
3) особые случаи сочетаемости лексем (дед, дядя, тетя);
4) отсутствие значения по ОРД в МАС (мальчик, девочка, девчонка);
5) появление у слов новых коннотаций (девка, старушка).
В большинстве случаев в обеих лексических группах наблюдается совпадение значений по МАС и ОРД, что может свидетельствовать об относительной стабильности функционирования данных лексем в речи. В то же время появление новых лексем типа бабец и дедун говорит о постоянном развитии языка и подчеркивает его динамичную структуру.
Случаи особой сочетаемости лексем дядя и тетя (по преимуществу с именем собственным)
указывают на интересный феномен, являющийся аспектом не только лингвистического, но и воспитательно-культурного характера, так как речь идет об именовании знакомых, возможно, друзей семьи, старше говорящего. Вполне очевидно, что традиции обращения к людям, а также их именования с учетом социального положения (в том числе и по отношению к говорящему) закладываются в семье и могут различаться в зависимости от культурной и национальной принадлежности, а также от места проживания. Перспективным видится более подробное изучение данной проблематики в рамках специального исследования.
Появление новых значений, как в случае с лексемами девочка, девчонка, мальчик, а также дополнительных коннотаций (см. лексемы девка, мужчинка, старушка) являются отражением развития и усложнения/упрощения социальных отношений и ценностей. Новое значение 'лицо, одного возраста с говорящим', характерное для обеих исследованных лексических групп, является, на наш взгляд, своего рода показателем отношения к возрасту и старости в обществе в целом. В век современных технологий, постоянных инноваций и непрерывной модернизации люди все чаще стремятся избегать в речи слов, так или иначе указывающих на старость и т. д. С этим же можно связать и появление негативной коннотации у лексемы старушка, а также небольшое в целом количество употреблений в ОРД лексем с корнем -стар-.
На основании проведенного исследования можно сделать также вывод о необходимости подобного анализа всего словника ОРД с целью получения более четкого представления о явлениях как лингвистического, так и социокультурного характера.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 О первой части этого исследования, связанной с наименованиями лиц только женского пола, см. подробнее: [1; 6; 11].
2 За пределами исследования были, соответственно, оставлены многие слова, имеющие схожую семантику, такие, как, например, термины родства, наименования лица с учетом внешности, социального положения, особенностей характера и т. п. Представляется, что все эти группы слов, отражающих лингвокультурологические особенности определенной эпохи, требуют отдельного изучения.
3 В данной работе не рассматривались также слова, которые могут быть использованы для обозначения лица как мужского, так и женского пола (ребенок, ребята, ребятишки, дитя и пр.), а также все обращения к лицу.
4 Выбор данного словаря объясняется тем, что в дальнейшем в исследовании использовалась компьютерная программа eLex, предназначенная для составления словарных статей на основе значений слов по указанному словарю.
5 См. о нем подробнее: [5].
6 См. о подобных сочетаниях слов дядя и тетя: [2; 3].
7 Подробнее об этой лексеме см.: [4].
ЛИТЕРАТУРА
1. Андросова Н. А., Чен Ч. В. О возможностях лексикографического описания русской спонтанной речи // Современные коммуникации: Язык. Человек. Общество. Культура. Сб. ст. Екатеринбург, 2010. С. 231-235.
2. Богданова Н. В. Кто Вы, тетя Мотя? // Мир русского слова. 2010. № 4. С. 53-62.
3. Богданова Н. В. Тети Моти, дяди Вади и проблемы перевода и преподавания русского языка // Тр. по русской и славянской филологии. Лингвистика XII. HUMANIORA: LINGUA RUSSICA. Развитие и вариативность языка в современном мире. Тарту, 2010. С. 9-26.
4. Богданова Н. В. Русское слово в трех режимах фиксации — словарь, ментальный лексикон и реальное употребление // Русский язык за рубежом. 2011. № 6. С. 6-14.
5. Богданова Н. В., Асиновский А. С, Русакова М. В. и др. Звуковой корпус как способ мониторинга и фиксации разных форм естественного языка // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии. Вып. 8 (15). По матер. ежегодн. междунар. конф. «Диалог» / Гл. ред. А. Е. Кибрик. М., 2009. С. 38-44.
6. Осьмак (Андросова) Н. А., Чен Ч. В. Опыт лексикографического описания русской спонтанной речи (слова, обозначающие лицо женского пола, в Звуковом корпусе русского языка) // Матер. XXXIX междунар. филол. конф. Вып. 23. Полевая лингвистика. Интегральное моделирование звуковой формы естественных языков. 15-19 марта 2010 г. Санкт-Петербург / Отв. ред. А. С. Асиновский, науч. ред. Н. В. Богданова. СПб., 2010. С. 160-182.
7. Словарь русского арго / Под. ред. В. С. Елистратова. — URL: http://www.gramota.ru/slovari/argo/
8. Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А. П. Евгень-евой. М., 1999.
9. Словарь тюремно-лагерно-блатного жаргона. Речевой и графический портрет советской тюрьмы. М., 1992.
10. Химик В. В. Большой словарь русской разговорной экспрессивной речи. СПб., 2004.
11. Чен Ч. В. Слова, называющие лицо женского пола, в русском языке и речи (словарь vs. ментальный лексикон говорящего): Дис. ... канд. филол. наук. СПб., 2010.
[хроника]
КУЛЬТУРА ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ РЕЧИ В ТЕХНИЧЕСКОМ ВУЗЕ
31 октября — 2 ноября 2013 года в Национальном минерально-сырьевом университете «Горный» (Санкт-Петербург) по инициативе кафедры русского языка и литературы состоялась IV Международная научно-методическая конференция «Актуальные проблемы гуманитарного знания в техническом вузе», посвященная 240-летию Горного университета.
На конференции обсуждались проблемы, связанные с преподаванием дисциплин гуманитарного цикла в техническом вузе. По решению кафедры понятие «гуманитарная дисциплина» было расширено: прозвучали доклады и выступления, представляющие дисциплины «Русский язык и культура речи», «Культурология», «Русский язык как иностранный», «Иностранные языки», «Философия», «Отечественная история», «Политология», «Информатика».
В конференции приняли участие более ста человек: преподаватели из 11 городов России (включая преподавателей из 14 вузов Санкт-Петербурга), а также из Китая, Германии, Казахстана. Работа проходила в следующих формах: пленарное заседание, секционные заседания и итоговое заседание.
Во вступительном слове заведующая кафедрой русского языка и литературы профессор Д. А. Щукина обобщила опыт работы в области преподавания рече-ведческих дисциплин в вузе, подчеркнула, что учебная, методическая и воспитательная деятельность кафедры соотносится с проблематикой научно-исследовательской работы, направленной на оптимизацию профессионально ориентированного общения.
На Пленарном заседании, посвященном культуре профессионального общения, с докладами выступили ведущие российские ученые, представившие с различных научных позиций проблему формирования культуры профессиональной речи и обозначившие направления развития у студентов коммуникативных навыков профессионального общения. Были заслушаны доклады: д-р филол. наук, проф. Д. А. Щукина «Культура профессиональной речи в техническом вузе»; д-р филол. наук, проф. К. И. Рогова «Город как текст при формировании культуры речи учащихся»; д-р филол. наук, проф. М. Я. Дымарский «О некоторых тенденциях современной синтаксической теории»;
(Окончание на с. 106)
