CC BY
50
УДК 10.01.10
А.А. Данильчук
ТЕРМИНОЛОГИЯ ЗАПАДНЫХ СРЕДСТВ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ ПРИ ОСВЕЩЕНИИ ПРОБЛЕМЫ МЕЖДУНАРОДНОГО ТЕРРОРИЗМА
A.A. Danilchuk
TERMINOLOGY USED IN WESTERN MASS MEDIA REPORTS COVERING ACTS
OF INTERNATIONAL TERRORISM
В статье анализируются термины, употребляемые зарубежными средствами массовой информации при освещении проблемы международного терроризма, их оценочное значение и влияние выбора терминологии на формирование общественного мнения по отношению к вышеуказанной проблеме.
Международный терроризм, СМИ, аспекты освещения, оценочные характеристики, терминология, формирование общественного мнения.
The paper analyzes the terms used by foreign media in covering problems of international terrorism, their assessment role and importance for the influence on public opinion about the problem.
International terrorism, mass media, aspects of coverage, assessment characteristics, terminology, formation of public opinion.
11 сентября 2001 г. словосочетание «международный терроризм» перестало быть экспертным термином и вошло в нашу жизнь как отличительный признак нового, XXI века.
Проблема международного терроризма вышла на передний план единого медиапространства, создаваемого наиболее авторитетными мировыми СМИ.
Глобальная угроза не обошла стороной и Россию. Теракты в Ставрополе, Москве и Назрани показали, что война не затухает и по сей день. Тем важнее разработка единого подхода, общих норм деятельности журналистов при освещении данной темы. Что невозможно без тщательного анализа сложившихся практик и их социального значения [1].
Важнейшим фактором в этом процессе выступает «прямая речь» журналиста: терминология, которую он использует [2]. Она в конечном счете задает вектор формирования общественного мнения.
Рассмотрим этот процесс путем анализа терминологии публикаций западных СМИ при освещении трагедии в Северной Осетии: захват школы в г. Беслан 1 сентября 2004 г.
По данным издания «Газета» (спецвыпуск от 04.09.2004 г. С. 2), с 1994 г. на территории России
было совершено 56 терактов, 45 из них - с применением взрывных устройств, 11 - с захватом заложников. В результате погибли 880, ранены 2302 человека. В ходе захвата заложников и последующих операций по их освобождению погибли 578, ранены 1703 человека. В Беслане в заложники были взяты 1128 человек, более 700 из них - дети. По официальным данным, число погибших - 331, раненых - 783 человека. По неофициальным данным, которые циркулировали в журналистской Москве, погибло около 600, почти никто из заложников не вышел из школы невредимым.
Во время трагедии моей задачей как корреспондента международного отдела «Газеты» было отслеживание комментариев ведущих западных политиков и изданий. В российских медиа в момент трагедии не было единой позиции. Правительственные каналы и издания пытались скрыть происходящее, значительная часть других изданий ограничивалась скупыми «подтвержденными данными» [7].
Главный редактор «Известий» Р. Шакиров был отправлен в отставку за публикацию экстренного выпуска с откровенными фото с места событий.
Западные масс-медиа, за редким исключением, при освещении событий в Беслане заняли критическую в отношении действий правительства РФ
позицию. После некоторого затухания первых информационных залпов, спустя примерно сутки, с Запада обрушился шквал критической аналитики. Доставалось всем, начиная от президента РФ и заканчивая рядовыми сотрудниками силовых министерств и ведомств. Рассмотрим терминологию и оценочные определения, использовавшиеся западными СМИ, на конкретных примерах.
Редакторы ИА Reuters, сохраняя нейтральный тон, пользовались привычными для них словосочетаниями «чеченские сепаратисты» и «чеченские повстанцы» («Chechen rebels»).
Того же принципа придерживался и крупнейший круглосуточный новостной телеканал CNN, лучший политический еженедельник Польши Wprost.
Американская The Washington Post оперировала понятиями «бойцы» и «боевики» («combatants»), которые столь любимы и некоторыми российскими журналистами.
Словом «милитанты» («militants»), означающим «вооруженные повстанцы», пользовалась британская BBC.
Французские Le Monde и Le Figaro дружно избрали обозначение «люди, захватившие школу» («Beslan raiders», «commandos»).
Американская The New York Times именовала бандитов «вооруженными нападающими» («armed attackers») и «русскими повстанцами» («Russian rebels»).
Категоричными и последовательными в своей позиции оказались журналисты Испании, Израиля и Германии. Испанская El Mundo использовала определение «террористы» («terroristos»). «Убийцами и террористами» («мехаблим» и «роцхим») боевиков называли все израильские СМИ, немцы использовали термины «террористы» (Terroristen) и «захватчики заложников» (Geiselnaehmern).
Очевидно, насколько принципиально для восприятия проблемы аудиторией то, как определяет СМИ главных действующих лиц. «Вооруженный повстанец» не вызывает столь резкого осуждения, как «боевик» или «террорист». Определение «русский повстанец» Washington Post заставляет задуматься о намеренной предвзятости и искажении фактов: организатор атаки 11.09.2001 г. именовался в издании исключительно «terrorist».
После вторжения в Ирак и установления нового режима правления западные СМИ введут в широкое употребление новый термин: «сопротивле-
нец» («insurgent»). В отношении боевиков, захвативших школу в Беслане, оно не прозвучало ни разу.
Теперь рассмотрим на примере нескольких авторитетных источников, каким образом расставлены акценты и оценки при освещении происходившего в Беслане в сентябре 2004 года (газета «ГАЗЕТА» от 04.09.2004 г.; пер. с нем., итал. и англ. яз. - А. Данильчук; с ивр. - В. Гинодман; с исп. - А. Ветвинский; с франц. - А. Иваницкий).
The Daily Telegraph (Великобритания) от 02.09.2004 г.: «Каждый раз, когда чеченские террористы наносят новый удар по России, звучит один и тот же вопрос: если меры безопасности, как предполагается, предпринимаются почти чрезвычайные, то как террористы добираются до своих мишеней? Во время одного из самых печально известных террористических инцидентов в 1995 г. Шамиль Басаев, чеченский полевой командир, провел конвой из вооруженных боевиков по югу России, миновав более 24 КПП. Группа из почти 20 террористов, вооруженная автоматами и взрывчаткой, захватившая в заложники сотни детей, прибыла в грузовике, проехав через один из самых мощно охраняемых регионов России, потому что на практике КПП - это возможность для коррумпированных милиционеров вымогать деньги».
La Stampa (Италия) от 03.09.2004 г.: «11 дней назад президент Владимир Путин совершил блиц-визит из Сочи в Чечню, в родное село убитого президента Чечни Ахмата Кадырова. Путин отправился на могилу, чтобы почтить его память. Накануне вечером боевики совершили нападение на столицу Грозный. В результате, по крайней мере, 30 человек были убиты. Путин не поменял своих планов. Он пожелал всего наилучшего назначенному преемнику Кадырова, Алу Алханову, и уехал. Семь дней спустя Алу Алханов был избран президентом в результате практически плебисцитного голосования, которое, естественно, вызывает подозрения и в любом случае проходило в условиях военной оккупации. Но и террористы не поменяли своих планов. Сначала чеченка-камикадзе взрывает себя у станции метро в Москве, и вот теперь - страшное нападение на школу в г. Беслан. Конечно, насилие террористов нельзя оправдывать, оно ужасно, впрочем, так же ужасно, как и его подавление Кремлем. Что может прекратить бесконечную демонстрацию силы? Почему
Путин до сих пор не искал компромисса с мятежной республикой, предпочитая платить страшную для всей России цену?»
The Times (Великобритания) от 02.09.2004 г.: «Президент Путин проигрывает свою битву с чеченским терроризмом. Путин, который отправил войска в Чечню еще в 1999 г., настаивает, что война выиграна. Но после недели, за которую боевики или их сторонники взорвали два самолета, убили 10 человек около московского метро и взяли в заложники сотни детей в Северной Осетии, слова Кремля все более воспринимаются как пустые заявления. Кремль не только не смог прекратить боевые действия в Чечне, где солдат и военных уничтожают практически ежедневно, но насилие распространилось в соседние регионы и докатилось до самого сердца Москвы. Нарушения прав человека россиянами и промосковскими чеченскими силами разжигают антироссийские настроения и облегчают вербовку новых боевиков. В частности, группа из 2 тысяч человек под командованием 28-летнего Рамзана Кадырова обвиняется в незаконном задержании, пытках и убийствах десятков людей. Об этом почти не сообщают на российском телевидении, которое Путин снова поставил под государственный контроль».
Le Figaro (Франция) от 03.09.2004 г.: «Два года назад драма с захватом заложников в театре на Дубровке стала поворотным событием. Обозначив свое присутствие в сердце российской столицы, экстремистское крыло чеченской оппозиции прямо и зримо бросило вызов власти, олицетворяемой Владимиром Путиным. Однако это трагическое и ужасное событие все же осталось ограниченным во времени и пространстве: других террористических акций за ним не последовало. Сегодня этот рубеж пройден. Впервые Россия сталкивается не с отдельной террористической акцией, но с серией скоординированных действий. Российские спецслужбы демонстрируют слабую эффективность. Связанная политическим календарем Кремля и подчиненная его воле, ФСБ признала, что взрыв двух авиалайнеров 24 августа был террористическим актом. Россияне видели по телевизору своего президента сидящим на совещании с руководителями силовых ведомств, но самого его они не услышали. Публично выступил только министр обороны Сергей Иванов, который заявил, что Россия ведет «войну, где противник не виден и нет линии фронта», и предупредил: «Это, к сожалению, не первый и, боюсь, не последний теракт». Это горь-
кое признание прозвучало через пять лет после избрания президентом Владимира Путина, объявившего тогда о намерении «мочить террористов в сортирах».
Sueddeutsche Zeitung (Германия) от
03.09.2004 г.: «Первый час первого дня в новом учебном году в России - это всегда праздник для каждой школы. Он начинается тем, что старшеклассник высоко поднимает маленькую девочку и она звонит в праздничный колокол, извещающий о начале первого часа занятий. Но в среду в школе № 1 маленького города Беслан дети так и не услышали этого радостного звона... Если драма в школе № 1 закончится так же, как ситуация в московском мюзикле 2 года назад, то российский президент может оказаться в бедственном положении. Если же он пойдет на уступки террористам, уже завтра будет захвачена новая школа».
Toronto Star (Канада) от 03.09.2004 г.: «В противоречие давней политике российских властей, заключающейся в том, что конфликт в Чечне рассматривается как дело сугубо внутреннее, вчера посол России в ООН призвал Совбез собраться на экстренное заседание. Россия намерена интернационализировать конфликт и отстаивает утверждение Путина о том, что радикальные исламисты угрожают России через международную сеть, которая одновременно враждебна и Западу».
ABC (Испания) от 02.09.2004 г.: «Борьба чеченцев вызывала симпатии Запада на протяжении десятилетий. Их готовность бороться с могущественной Российской армией самым примитивным оружием, их способность на самопожертвование ради сохранения своей самобытности в ответ на давление со стороны уже посткоммунистических правителей нашли отклик к сердцах тех, кто вырос в обстановке уважения к независимости. Однако сейчас реакция Запада изменилась. Полагать, что решение вопроса можно найти путем переговоров с террористами, означает убеждать их в том, что они стоят на верном пути».
На этом фоне откровением выглядели материалы германских журналов Der Spiegel и FOCUS Magazin. Последний посвятил событиям в Беслане спецвыпуск. Der Spiegel - отдельный номер и книгу, изданную корреспондентами издания.
Еженедельный информационно-развлекательный журнал FOCUS Magazin сделал ставку на ре-портажный и очерковый жанры [3]. Его главная задача - передать атмосферу, царившую в эпицен-
тре событий. Непосредственно ходу событий посвящены 2 материала: «Внученька, вернись» и «Война с детьми». Оба наполнены душераздирающими подробностями [8].
Российский спецкорреспондент издания Борис Райтшустер не избегает понятных германскому читателю сравнений: «...Девятилетняя Элина, которая на фотографии в семейном альбоме сияет, как Джулия Робертс, с тех пор ни разу не улыбнулась». Материалы Райтшустера - эмоциональная коммуникация - от человека к человеку. Умозрительное количество жертв, вольное обращение с именами и фамилиями героев, недостаток конкретных данных - все это могло бы стать тем крестом, который обычно ставят на материале газетного корреспондента с примерной рецензией: «Убить и написать заново». Но у Райтшустера иные задачи: протянуть образный мостик. Исторический: от Сталина к Путину. От Беслана к Москве. От Беслана к Назрани. От Назрани к Грозному. От Грозного - в горные ущелья, в которых, возможно, и по сей день прячутся те самые загадочные 11 боевиков, сумевшие уйти сквозь три кольца оцепления вокруг школы № 1.
Райтшустер лишь констатирует факты и возможные последствия. Читатель FOCUS Magazin хочет прежде всего понять, что вообще происходит на Северном Кавказе. Журнал отвечает на этот вопрос - дистанцированно, поверхностно, но куда честнее, нежели американские или британские аналитики.
Если развлекательный FOCUS Magazin может себе позволить яркий, эмоциональный репортаж, «качественный» Der Spiegel посвящает Беслану специальный номер. В нем восстанавливалась хронология событий, рассказывалось, каким образом ситуация из сложной обернулась катастрофической. Вскоре журнал издал собственную книгу: «01.09. Бесланское досье» [4].
Первое, что в ней обращает на себя внимание, это аккуратная работа с фактами и данными. Хронология пошагово восстанавливает события еще до 1 сентября, когда банда только направлялась к месту проведения теракта. Команда корреспондентов беспристрастно воспроизводит все, что, по их версии, происходило в эти дни в Северной Осетии. Журналисты восстановили биографию каждого из опознанных боевиков и рассказали, например, о том, что некоторые из них имели судимости, но так и не отбывали наказание в тюрьме.
«01.09. Бесланское досье» восстанавливает события до мельчайших подробностей. Шесть корреспондентов взяли более сотни интервью, чтобы затем из воспоминаний очевидцев и непосредственных участников событий сложить сюжет трагедии.
Авторы не анализируют причин происшедшего. Их волнует вопрос «Как все произошло?». «Бесланское досье» рассказывает, как террористам удалось миновать КПП и блокпосты, кто и что на самом деле контролирует подступы к Северной Осетии... При всем критичном отношении к политике Кремля корреспонденты Der Spiegel не скрывают своего неприятия действий организаторов нападения.
Выдержка из «Бесланского досье»: «В свои 84 года Заурбек Гутиев вдруг понимает, что ужасы войны - еще не самое страшное. Слепой садизм этого террора превосходит все, что довелось ему пережить в те 160 дней и 160 ночей Сталинграда. У этих мучителей ничего человеческого нет. Их зверство не знает пределов» [4, с. 92].
Тексты корреспондентов, структурированные в строгой хронологической последовательности, описывают все стороны теракта. Один план -внутри школы глазами очевидцев. Другой - глазами их родственников. Особняком - данные о чиновниках и руководителях силовых ведомств: репортерам удается установить, где находились ответственные лица в момент захвата, то, чем они занимались. Подробно описана работа оперативного штаба.
Der Spiegel добивается эффекта «полноценного освещения». Разумеется, материалы издания не лишены определенной дистанции от происходившего. Но с точки зрения документализма - это лучшее из всего опубликованного на сегодняшний день о бесланской трагедии.
Книга «01.09. Бесланское досье» заканчивается выводом: «По тому, каким будет отношение к жертвам злодеяния и как обойдутся с теми, на ком вина за гибель 331 заложника - сгоревших грудных детей, убитых школьников и расстрелянных отцов, - можно будет судить, куда движется Россия» [4, с. 134]. Немногим ранее в книге говорится о том, что боевиков, захвативших школу, было по меньшей мере 40. Это значит, что как минимум 9 из них удалось бежать: «Может быть, ярость <.. .> окажется на сей раз столь мощной, чтобы стать
угрозой путинскому режиму?» [4, с. 134].
Если Der Spiegel ставил перед собой цель показать несостоятельность кремлевской политики на Северном Кавказе, то ему это удалось. При этом авторы остались верны себе и поминутно, с потрясающей педантичностью, вникая в детали и подробности, соблюдая точность и аккуратность, расписали всю картину и диспозицию сил в Беслане на каждый день теракта. Что же касается идеологической составляющей, то она считается неотъемлемой чертой каждого текста Der Spiegel, и без нее издание не было бы в настоящее время тем, чем оно является - самым уважаемым и авторитетным журналом в Германии.
FOCUS Magazin отталкивался от читательских ожиданий. Автор не брезгует слезоточивыми подробностями и нюансами, которые по силе воздействия ничуть не уступают цифрам и фактам, приводимым Der Spiegel. Он допускает вольности в обращении с фактами, но все необходимые элементы репортажа выдержаны в нужном ключе. У читателя FOCUS Magazin может не быть «академического» происходящего - сколько людей находилось у здания, кто из них чем занимался, кто из руководителей оперативного штаба требовал штурма, а кто пытался наладить переговоры с боевиками и пр. Но атмосферу трагедии материалы FOCUS Magazin передают сполна.
Проведенный анализ позволяет говорить о силе так называемых «двойных стандартов». Они проявляются в оценках журналистов и предлагаются аудитории в качестве отправной точки для рассуждения [5]. Этим обусловлены и два основных недостатка анализируемых материалов.
Первый: дистанцированность от проблемы Северного Кавказа. Для зарубежных репортеров кавказский сепаратизм, история, культура, обычаи и нравы - это что-то бесконечно далекое [6].
Второй: восприятие происходящего как провала политики правительства России на Северном Кавказе. Эта заданная позиция вольно или не-
вольно накладывает отчетливый отпечаток на освещение происходящего и образы виновников трагедии.
За время, прошедшее после Беслана, российская журналистика не сумела превзойти западную по степени оперативности, аккуратности и скрупулезности работы с фактам. Но у западных коллег она успешно позаимствовала оценочную составляющую. «Террорист» или «повстанец», «ужасный теракт» или «провал правительства» и т.п: выбор термина и оценочное определение обусловливаются политическими взаимоотношениями со страной, о которой ведется речь, существующим в ней политическим строем...
Масштабы проблемы и ее суть отходят на второй план, становясь всего лишь информационным поводом. Несмотря на постоянно звучащий рефрен: «терроризм не имеет национальности». Вместо сплочения перед лицом глобальной угрозы происходит дезинтеграция общества, и вместо диалога культур в поисках решения проблемы мир все дальше отдаляется от него.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Прохоров, Е.П. Введение в теорию журналистики / Е.П. Прохоров. - М., 1998.
2. Фихтелиус, Э. Десять заповедей журналистики / Э. Фихтелиус. - Faelths Tryckeri, Вэрнамо, Швеция, 1999.
3. Вороненкова, Г.Ф. Путь длиною в пять столетий: от рукописного листка до информационного общества / Г.Ф. Вороненкова. - М., 1999.
4. Бузе, У., Фихтнер, У., Кайзер, М. 01.09. Бесланское досье / У. Бузе, У. Фихтнер, М. Кайзер и др. - М., 2005.
5. Харофф-Тавель, М. Нейтральность и беспристрастность / М. Харофф-Тавель. - М., 1989.
6. Моду, Ален. Международное гуманитарное право и деятельность журналистов / Ален Моду. - М., 1994.
7. Райтшустер, Б. Истинное число жертв в Беслане замалчивается / Б. Райтшустер // Focus Magazin. - 2004. -21 сент.
8. Райтшустер, Б. Внученька, вернись / Б. Райтшустер // Focus Magazin. - 2004. - 6 сент.
Данильчук Александр Александрович - аспирант Института повышения квалификации работников телевидения и радиовещания.
Тел.: 8-926-321-53-76; 8 (499) 271-50-69; 8 (499) 271-08-87; e-mail: [email protected]; dashwork@ yandex.ru
Danilchuk, Alexander Alexandrovich - Postgraduate student, Institute of Uprading Skills for TV and Radio Personnel.
Tel.: 8-926-321-53-76; 8 (499) 271-50-69; 8 (499) 271-08-87; e-mail: [email protected]; dashwork@ yandex.ru
