CC BY
21
терминологический аспект
зарождении правоинтерпретационной
традиции
КОНСТАНТИН ГЕННАДЬЕВИЧ САЛТЫКОВ,
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин Дальневосточного юридического института МВД России
ЕКАТЕРИНА АЛЕКСЕЕВНА КОВАЛЕНКО, кандидат юридических наук, научный сотрудник отдела научной информации научного центра Академии управления МВД России Научная специальность 12.00.01 — теория и история права и государства;
история учений о праве и государстве E-mail: [email protected] Рецензент: кандидат педагогических наук, доцент Сердюк Н.В.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Авторы статьи рассматривают развитие правоинтепретационной традиции в контексте анализа основных юридических и богословских средств определения значения терминологии юридического языка.
Ключевые слова: правоинтерпретационная традиция, термин, экзегеза1, интерпретация правовых норм, юридический язык.
Annotation. The paper deal with the development of legal hermeneutic tradition in the terms of legal and theological fundamental tools aimed at identification of the meaning of legal terms.
Keywords: legal hermeneutic tradition, term, exegesis, hermeneutic of legal norms, language of law.
Деятельность юристов во все времена была немыслима без приемов, которые направлены на оптимизацию юридического мышления, позволяющего специалисту ориентироваться в быстроизменяющемся нормативном массиве, адекватно реагировать на вызовы времени. Фундамент такого рода компетенций закладывает, в том числе, изучение истории религии, философии и права. Анализ актов комментирования памятников отечественного и зарубежного права, научная объективация детерминант развития правовых течений их толкования заслуженно продолжают вызывать неподдельный исследовательский интерес.
Особенности генезиса теорий интерпретации юридических предписаний получают как практическое, так и теоретическое преломление, имеющее место в диапазоне научных взглядов, простирающихся от отрицания научно-практического потенциала интерпретации до утверждения о том, что нормы права являются результатом исключительно интерпретационного процесса2.
Учитывая ограниченный характер объема настоящей работы, попытаемся рассмотреть процесс формирования исторических предпосылок современной правоинтерпретационной традиции, опираясь на наиболее показательный исторический, философский религиозный материал. Такой селективно-обзорный подход позволит охватить лежащие на одной истори-
ческой прямой общие корни и развившиеся из них отдельные ветви исследуемой нами проблематики.
Так, древнеримские юристы интерпретировали правовые нормы и их отдельные элементы с прикладной целью: брали из источников только то, что соответствовало субъективным воззрениям на справедливость. В дальнейшем глоссаторы ввели изучение римского права в чистом виде, безотносительно к субъективному правосознанию. Предметом разработки, прежде всего, была Кодификация Юстиниана (Corpus Juris Civilis (лат.) — это название пошло именно от глоссаторов); кроме нее к изучению привлекались законы германских императоров и ломбардских королей, статуты отдельных городов, канонические сборники. Ко всему этому материалу глоссаторы применяли экзегетический метод. Экзегеза (толкование) источников совершалась посредством глосс — заметок к толкуемым текстам. Глоссы содержали в себе или объяснения отдельных слов и выражений в тексте источника, или более обширные исследования относительно содержания этого текста. Глоссы небольшого объема писались между строками (glossa interlinearis (лат.), с течением времени они стали обозначаться на полях (glossa marginalis (лат.). Работа глоссирования тянется непрерывно с классических времен через все Средние века: глоссы заменяли средневековой эпохе переводы и комментарии 3.
Исключительно важным этапом в истории развития учений о толковании различных текстов и их элементов стал период христианизации Римской Империи после Миланского эдикта, когда экзегеза способствовала расцвету христианской мысли, становлению христианского богословия и канонического права.
Термин «экзегеза» имеет греческое происхождение и буквально означает «выведение», со временем получившего специальное значение — «разъяснение» или «толкование»4. Наибольшее распространение получило экзегетическое толкование священных текстов. Во всех случаях задача экзегета заключалась в том, чтобы как можно более точно и полно выявить смысл, вложенный в текст его автором.
Первым библейским экзегетом в литературе обычно считают Филона Александрийского, имевшего большой авторитет у христианских классиков патристики. Именно работы Филона считаются прообразом всей будущей экзегетической литературы, в особенности в том, что касается соединения в русле экзегетики, библейской веры с греческой философией. Филон стремился к созданию системы аксиом экзегезы, но оставляя большой простор произвольному и субъективному толкованию, не достиг своей цели. Как и большинство религиозных книг, Писание в его понимании характеризуется многозначностью, поли-семантизмом5.
В истории человечества проникновение христианства и в интеллектуальную, и в малообразованную среду происходило в силу различных обстоятельств. При этом возникало множество вопросов относительно Священного Писания. Разъяснение этих вопросов неизбежно привело христианских наставников к библейской экзегезе.
Организовывались специализированные христианские учебные заведения, каким был, например, пре-свитериум, открытый Амвросием Медиоланским в котором Священное Писание изучалось на более глубоком познавательном уровне, чем это делалось в ка-тахетических школах.
Экзегетические труды Амвросия Медиоланского познакомили запад с методами аллегорической и символической экзегезы6.
Необходимо также заметить, что данный ученый-богослов не менее успешно осуществлял практическую юридическую деятельность в частноправовой сфере, представляя интересы различных лиц в суде, и в публично-правовой, занимая государственные должности. Причиной такого значительного успеха в богословии и праве явилось, по нашему мнению, пристальное внимание и трепетное научное отношение к слову и тексту Закона Божьего и человеческого. Амвросия Медиоланского отличало качественное и разнообразное терминологическое наполнение как письменной, так и устной речи7.
Продолжая описание западных направлений экзегезы следует обязательно упомянуть богословское творчество Иеронима Стридонского. Выдающийся
ученый своего времени, блаженный Иероним оставил Церкви богатое письменное наследие: сочинения догматико-полемические, нравственно-аскетические, труды по истолкованию Священного Писания, труды исторические. Но главным его подвигом был сделанный заново перевод на латинский язык книг Нового и Ветхого Завета. Этот перевод под названием Вульгаты вошел во всеобщее употребление в Западной Церкви. Иероним, изучая специально язык иудеев, занимался экзегезой вместе с переводом текста Священного Писания. Он убедился, что многие переводы, существовавшие на тот момент, отличаются от первоначального текста, и рукописи изобилуют разночтениями. Иеро-ним соотносил свою экзегетику с глубоким терминологическим проникновением в текст8.
Вообще проблемы языка религии и языка права приобрела в первые столетия нашей эры довольно острый характер. Это объясняется тем, что эфиопским, кавказским и большинству других варварских племен было предоставлено право вступать в сделки друг с другом на основании их собственных правовых обычаев. В то же время высший авторитет римского права и суда, с их строгим, не терпящим компромиссов характером не допускал подобных различий в праве, но так как чуждые правовые обычаи допускались в пределах империи, то в последние столетия ее существования устанавливается принцип, что каждый ответственен, прежде всего, по своему личному праву (с учетом особенностей его языкового отражения).
Далекая от совершенства чистота варваризиро-ванного юридического языка привела к искажению институтов римской юридической древности и падению уровня правовой культуры. В конце V и начале VI вв. появляются три капитальные записи варваризо-ванного римского права: эдикты остготских королей, Lex Romana Burgundionum и римский закон вестготов (Breviarium Alaricianum), составленный в 506 г. по приказанию короля Алариха II. Примечательно, что наибольшим распространением пользовалась последняя запись. Причиной этого стала довольно чистая латынь данного документа. Кроме того, текст Breviarium Alaricianum сопровождается толкованием (interpretatio -лат.), составленным возможно незадолго перед самой кодификацией Алариха, или же одновременно с ней; эта интерпретация преследовала цель сделать смысл законов более простым и ясным. Терминологически это обеспечивалось упрощением понятийного аппарата Бревиария, заключавшегося в использовании терминов «курия» вместо «провинциального наместника» и «муниципальных судей» (juduces civitatum — лат.) вместо «претора», также в расширительном толковании некоторых римских юридических терминов. Так, появились формулы (formulae — лат.) для составления контрактов, которые, несомненно, следовали римским образцам формул претора9.
Варварское право прониклось римскими понятиями. Вторжение римских идей пробудило юридическое мышление.
38
Вестник Московского университета МВД России
№ 11 / 2014
Освоение и интерпретация понятийного аппарата римского права были связаны с грамматическими, риторическими и диалектическими упражнениями. Экзегеза философских и религиозных источников тесно переплеталась с поиском смысла в произведениях искусства и определением содержания базовой правовой терминологии.
В VII и VIII столетиях широкое распространение получило ученое сочинение севильского епископа Исидора «Начала», охватывающее все отрасли научных сведений, полученных из классических источников — по медицине, религиозным темам, истории, филологии и праву. Юридическая часть содержала: 1) общие сведения о подразделении юриспруденции, о задачах и методах права, о законодательстве и юристах; 2) сведения собственно юридические: о свидетелях, судебных документах, вещных правах, преступлении и наказании и т.д. Все эти вопросы трактовались путем сопоставления фрагментов из классической литературы, сочинений юристов и законодательных памятников.10. Судя по заглавию этого произведения, автор придавал большое значение словопроизводству при объяснении институтов и норм. Эти фрагменты Исидора в свое время высоко ценились: они постоянно переписывались и цитировались11.
Отметим, что на взаимосвязь традиции христианской экзегезы и процесса формирования интерпретационной техники в праве указывает характер подбора материала в подобных «Началам» произведениях, который определялся главным образом стремлением познакомить представителей церкви с нормами римского права, способными быть полезными последней.
В дальнейшем во время понтификата Григория VII папство довершает сосредоточение своей власти, происходящее на фоне построения законченной феодальной системы12. Наряду с болонской школой центры юридической мысли формируются в Равенне и Провансе. Доказательством возрождения юриспруденции в Европе является трактат по римскому праву, названный «Exceptiones Petri» — «Извлечения Петра», составленный во второй половине XI столетия13.
Так как провансальское происхождение трактата не подлежит сомнению, то мы имеем право заключить, что в XI веке на юге Франции наблюдалось возрождение изучения и практического применения Юстинианова законодательства. Таким образом, можно говорить о формировании на юго-востоке Франции определенного центра по изучению и системному исследованию римского права. Это обстоятельство мы должны иметь в виду, когда нам придется говорить о развитии интерпретации правовых норм и их элементов во Франции.
Существование этого южно-французского центра возрождающейся юридической науки показывает, что еще более интенсивное и масштабное возрождение юридического анализа в Болонье было явлением, возникшим на почве одновременного роста идей и потребностей в формировании и понимании основ правового
регулирования общественных отношений в различных местностях наиболее цивилизованных стран Европы.
Взаимосвязь и взаимопроникновение религиозной экзегезы и правоинтерпретационной практики фактически подтверждаются активным участием в борьбе между папой Григорием VII и императором Генрихом IV представителей юридической школы, сформировавшейся и функционировавшей в городе Равенна, которые выступали на стороне последнего. От имени сторонников папы выступал пылкий кардинал Петр Дамиани, отражавший инвективы равеннских законников. Одно из сочинений Дамиани, вышедшее в свет между 1061 и 1073 гг., особенно показательно. Оно касается трудностей введения в юридическую практику римского исчисления степеней родства и как следствие использование соответствующей терминологии. Флорентинцы просили совета равеннских юристов, которые in corpore высказались в пользу римского исчисления, которое представлялась сторонникам папы неприемлемым14.
В подобных спорах правового характера представители духовенства широко использовали методы библейской экзегетики. Ведь именно христианизация позволила создать условия для полного расцвета библейской экзегезы и появления классической патристики, что явилось важнейшим фактором для формирования и развития всей богословской и религиозной системы христианства.
К числу основных методов экзегезы можно отнести следующие: метод аллегорического толкования, метод буквального толкования, нравственно-гомилетическое толкование, метод текстуальной критики, типологический метод, историко-литературно-критический метод.
Таким образом, четвертое и пятое столетия нашей эры оказалось наиболее благоприятным временем для наивысшего расцвета библейской экзегезы. Именно в это время создавали свои произведения те деятели, которые сумели создать все основные подходы, все основные принципы, которые в последующем были использованы средневековыми юристами.
В то время как ученики богословских школ занимались изучением Св. Писания и канонической традициии, а преподаватели словесности, опираясь на искаженные тексты Аристотеля, трудились над метафизическими, политическими и естественными науками, юристы совершенствовали свою тонкую диалектику на весьма ценном материале, на Corpus juris. То обстоятельство, что данный документ привлек внимание критики и был полностью восстановлен, не является делом случайным. Для приверженцев этого нового направления, книги законодательства Юстиниана были книгами священными, авторитетом, от которого должны исходить все дальнейшие дедукции.
Одной из главных задач ученых юристов было буквальное истолкование слов. Обычным средством дать систематический обзор подразделений запутанного вопроса являлась distinctio (лат.). Отправляясь от
общего термина, от широкого понятия, оно указывает различные подчиненные ему виды, разлагает каждый из этих последних на подразделения и ведет это разветвление смысла и терминологии до самых мелких деталей.
Ученые, насколько это было доступно их уровню знаний, стремились дать возможно более чистое, ясное и полное изложение римской юридической терминологии.
Дальнейшим интересным этапом развития интерпретационных техник является зародившийся и получивший развитие во Франции «юридический фетишизм», как этическое направление мысли.
Фетишом в данном случае в первую очередь выступили знаменитые Гражданский кодекс, Гражданско-процессуальный кодекс, Торговый кодекс, Уголовно-процессуальный кодекс, Уголовный кодекс («les cinq codes» (лат. — пять Кодексов): Code Civile 1804 г., Code de procedure Civile 1806 г., Code de Commerce 1807 г., Code d'instruction Criminelle 1808 г., Code Penal 1810 г.). В данном случае приверженцы этого юридического направления (А. Дюрантон, Ш. Тулье, Ф. Лоран и Ш. Демоломб), применяя еще античный подход к существу процесса толкования, попытались создать сугубо формально-юридическую модель интерпретационного процесса. Как отмечают французские исследователи, учение о толковании можно свести к двум базовым тезисам: «все право вмещается в писаный закон; юрист должен просто извлечь его оттуда, следуя за волей законодателя»15.
Инструментарий указанной школы толкования выступил надежной основой для выявления и преодоления правотворческих ошибок, которые носят характер погрешностей внешней формы выражения правового акта.
Для обнаружения и устранения правотворческих ошибок, которые лежат в области внутренней сущности правового акта, французский правоприменитель использует метод свободного научного поиска. Ученые, использовавшие данный метод настаивали на том, что «в случае неполноты или отсутствия закона судья не может отказать в правосудии, но найти решение он должен путем анализа фактов, лежащих вне права, т.е. на основе «свободного права»»16.
На первом месте среди интерпретационных инструментов стояли, безусловно, средства логики. В рамках логического анализа использовались различные суждения: «a pari», «a contrario» (лат.). Техника экзегетического толкования также включала в себя грамматический анализ самого текста закона и исторический мониторинг процесса его создания17.
Социологический подход к выделению особенностей виденья существа толкования получил свою практическую апробацию лишь частично. С одной стороны, судья так и не приобрел функций законодателя, с другой стороны, нынешний французский правоприме-
нитель не устраняется от свободного научного поиска при толковании юридических предписаний18.
Представляется, что данный метод может быть использован как средство выявления и устранения правотворческих ошибок, объективация которых лежит в области разбалансировки различных элементов правовой системы между собой или ее несоответствия требованиям социальной среды.
1 Экзегеза — (от греч. exegesis — толкование), филологическое истолкование древних текстов, главным образом античных.
2 Pfersmann O. Contre le neo-realisme. Pour un debat sur l interpretation // Revue francaise de droit constitutionnelle. 2002. № 50. p. 295.
3 Гетьман-Павлова И.В. Истоки науки международного частного права: школа глоссаторов // Международное публичное и частное право. 2010. № 2. // СПС «Консультант Плюс»; Гетьман-Павлова И.В. Римское частное право: Курс лекций в схематическом изложении. М., 2005. с. 20-21
4 Современный словарь иностранных слов. 3-е изд. М., 2000. с. 367-511, 700.
5 Бычков В. Эстетика Филона Александрийского // Вестник древней истории. 1975. № 3. с. 62.
6 Campenhausen H.von. Ambrosius von Mailand als Kirhenpolitiker. Berlin & Leipzig, 1929; Cento anni di bibliografia ambrosiano (1874-1974) / A cura di P.F.Beatrice (et al.). Milano, 1981; Dudden F.H. The Life and Times of Saint Ambrose. Oxford, 1935.
7 Адамов И.И. Св. Амвросий Медиоланский. Сергиев Посад, 1915; Прохоров Г.В. Нравственное учение св. Амвросии Медиоланского. СПб., 1912; Прохоров Г.В. Об обязанностях священнослужителей. Казань, 1908. Репринт: Москва — Рига, 1995.
8 Иероним Стридонский (миниатюрное издание) серия «Отцы и учители Церкви» / под ред. М. П. Усеня. М., 2006. с. 208.
9 Ауров О.В. Вестготские короли — ариане после эпохи Иордана (характер, идеология и символика власти) // Вестник древней истории. 2010. № 31. с. 74 — 103; Ауров O.B. Gladio vindice leuuigildi: король — реформатор перед лицом памяти // Вестник РГГУ: сер. «Исторические науки». 2010. № 18. с. 33; Бицилли П.М. Избранные труды по средневековой истории: Россия и Запад. М., 2006. с. 9 — 79.
10 Уколова В.И. Исидор Севильский как деятель культуры раннего средневековья / Проблемы испанской истории. М., 1984. c. 176-190.
11 Уколова В.И. Исидор Севильский и античная философия / Средние века.Вып. 48. М., 1985. с. 27-37.
12 Преподобный Симеон Метафарст Житие святого Григория Великого // Альфа и Омега. 1997. №1(12). с. 189-195.
13 Покровский И.А. История Римского Права. Издание 3-е, исправленное и дополненное. 1917. // Allpravo.Ru — 2004. p. 30.
14 Современный словарь иностранных слов. 3-е изд. М., 2000. с. 367-511, 700.
15 Ghestin J., Goubeaux G. Traite de Droit Civil. Introduction generale. P., 1990. р. 142.
16 Луковская Д.И. Социологическое направление во французской теории права. Л., 1972. с. 51.
17 Бычков В. Эстетика Филона Александрийского // Вестник древней истории. 1975. № 3. с. 62.
18 Раевич С.И. Гражданское право эпохи свободной конкуренции и эпохи империализма // Советское государство и право. 1925. № 4(16). с. 49.
40
Вестник Московского университета МВД России
№ 11 I 2014
