CC BY
18
УДК 343.98 DOI: 10.24412/2071-6184-2022-2-141-150
ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ КРИМИНАЛИСТИКИ: ИСТОРИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ФОРМИРОВАНИЯ И СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ
А.А. Светличный
В современной науке положение о том, что криминалистика является самостоятельной областью знания уже давно не вызывает никаких споров, так как четко обозначены предмет и объект данной науки, позволяющие проводить дифференциацию от иных наук уголовно-правового блока. Однако как следует из анализа исторических процессов формирования криминалистики, складывалась и образовывалась она на базе и под непосредственным влиянием и воздействием уголовного процесса, а также некоторых иных наук уголовно-правового блока. Именно поэтому ее терминологический аппарат включает ряд заимствований из терминологии уголовно-правовых наук. При этом некоторые терминологические модели криминалистики, образовавшись уже на первоначальной стадии развития данной науки, успешно используются как в теории, так и практике, и в настоящее время, другие же, по тем или иным причинам, просуществовали весьма незначительный период времени и исчезли из оборота. Анализ этих терминологических моделей и представляет особый интерес, так как затрагивает методологию криминалистики, позволяет ответить на ряд вопросов о специфике и сущности ее языка. Статья посвящена анализу некоторых закономерностей формирования и развития терминологических моделей современной криминалистики как самостоятельной науки. В ретроспективе изменений нормативно-правовой базы о раскрытии и расследовании преступлений в дореволюционной, советской и современной России, а также существенных преобразований в следственной и судебной системе, исследуются вопросы образования и дальнейшей трансформации как в теории, так и практике некоторых криминалистических категорий. На конкретных примерах показано, что отдельные терминологические модели, сформировавшиеся еще в середине XIX века, но утратившие свою актуальность в советское время, вновь появляются в терминологическом аппарате криминалистики, что позволяет нам судить о преемственности и устойчивости в формировании современного терминологического аппарата криминалистики.
Ключевые слова: терминологические модели, криминалистика, уголовный процесс, следственный судья, судебная реформа.
В криминалистике, как впрочем, и в других юридических науках, сложились термины и терминологические модели, которые существуют в этих языках довольно продолжительное время. Такие термины принято называть исконными, и их количество незначительно в общем объеме терминов, в том числе, полностью или частично заимствованных из других языков, интернациональных, содержательно совпадающих в различных языках по значению (например, банда, наркотик, рецидивист, суицид, фальсификация, легитимный, шпионаж, нормативный и др.). Таким образом, часть терминов, которые заимствованы из разных языков, способны очень быстро
адаптироваться, встраиваться в существующие терминологические модели и образовывать новые.
Впервые термин «криминалистика» - от латинского «сrimen» -преступление, был употреблен Г. Гроссом. По происхождению он является, как впрочем и многие другие, заимствованным - латинским. В дальнейшем латинские слова, например, «odor» - запах, «victimа» - жертва, «habitus» -наружный вид, внешний облик, в ряде случаев и французские «la trace» - след, соединялись с греческим корнем «лог» - от «Xóyo<;» - учение, образуя сложные слова. Так появились термины: одорология - учение о запахах человека, виктимология - учение о жертве преступления, трасология - учение о следах, габитология - учение о внешнем облике человека.
В качестве другой основы сложных слов также был избран греческий термин «ypá9®» - пишу. Соединяясь с итальянскими, французскими терминами, появились термины «профилография», «каллиграфия». Заимствованными из английского языка являются, например, термины объект, идентификация, рефлексия, тест, факт, детектив, снайпер, протектор, фактор, пароль, вирус, лай-детектор, диагностика и множество других.
Определенные терминологические модели в юриспруденции сложились на первом этапе ее развития. Первым в истории дореволюционной России специализированным государственным образовательным юридическим учреждением явилось основанное Указом Николая I от 9 мая 1835 г. по идее и на средства принца Петра Ольденбургского и при тесном участии М.С. Сперанского, с целью воспитания юридически компетентных кадров для административной и судебной деятельности, императорское училище правоведения. Первые выпускники училища со временем заняли ключевые государственные посты в Российской Империи. Среди них особыми профессиональными качествами выделялся Н.И. Стояновский, который сыграл огромную роль в подготовке и организации проведения судебной реформы 1864 года, которая, как отмечают ученые, была первой попыткой создания из судебной власти самостоятельной и независимой ветви в государственном механизме [1, с. 143; 2, с. 115; 3, с. 12].
Вследствие произошедших преобразований, примерно в это время в уголовном судопроизводстве появляются и получают широкое распространение такие термины как «суд присяжных», «мировой судья», «губернатор», «казенное предприятие» и др., которые, употребляясь достаточно широко как в теории, на страницах научной литературы того времени [4, с. 5; 5, с. 17; 6, с. 12; 7, с. 5], так и на практике [8, с. 157; 9, с. 49], в послереволюционный период были исключены из оборота как чуждые новому времени. Однако общепризнанность и устойчивость этих терминов показала свою состоятельность, и в дальнейшем эти термины удачно вписались в современную государственную действительность [10, с. 214; 11, с. 120].
Переломным событием в истории органов следствия России XIX века, в котором также принял активное участие Н.И. Стояновский, явилась
следственная реформа 1860 года, в ходе которой был инициирован вопрос об изъятии из круга ведения полиции полномочий по расследованию уголовных дел [12, с. 37; 13, с. 130; 14, с. 55; 15, с. 271; 16, с. 83]. Н.И. Стояновским были подготовлены законопроекты о новой организации органов следствия, о полномочиях следователей и органов полиции по производству дознания. Предложение заключалось в том, чтобы в штаты судов включить должностных лиц, специализирующихся на расследовании преступлений, и определить им статус «следственных судей» по образцу французского законодательства 1808 г. [17, с. 178; 18, с. 95], где главное место в предварительном следствии отводилось именно следственному судье. Юристы того времени придерживались мнения о том, что предварительное следствие существует только там, где действует следственный судья. Считалось, что только при таких условиях возможно было собрать доказательства, которые были бы допустимы для рассмотрения в суде. Это было гарантией обеспечения состязательности, равенства сторон и справедливости правосудия. Однако было отмечено, что термин «следственный судья» может быть истолкован неверно, и поступило предложение назвать их «судебными следователями» [19, с. 17], что вполне соответствовало их функциям, обозначенным в нормативно-правовых актах того времени [20, с. 710 - 727].
Таким образом, законодательную основу следственной реформы составили: «Учреждение судебных следователей», «Наказ судебным следователям» и «Наказ полиции о производстве дознания». В качестве цели проведения данной реформы в законе была обозначена необходимость «отделить от полиции вообще производство следствий по преступлениям». В указанных законодательных актах впервые подробно регламентировались статус и полномочия судебного следователя, порядок его взаимодействия с прокуратурой, судом и иными участниками уголовного судопроизводства [21, с. 53]. На основании этого можно сделать вывод, что в ведомственном аспекте следственная реформа означала передачу следственного аппарата от Министерства внутренних дел Министерству юстиции.
Принятое 11 ноября 1922 года Положение о судоустройстве РСФСР закрепляло положения главы V «О народных следователях» (ст.ст. 32-38). В следственный аппарат судов были введены участковые народные следователи народных судов; старшие следователи губернских судов; следователи по важнейшим делам Верховного Суда РСФСР; следователи по важнейшим делам Наркомата юстиции. С принятием в 1923 г. УПК РСФСР существенно усилилась обвинительная функция прокуратуры, однако следователь по -прежнему оставался представителем судебных органов. В полное организационное подчинение прокуратуре следственные органы перешли в 1928 году [22].
Процессуалисты того времени отмечали негативное влияние на процессуальную самостоятельность и независимость следователей данного преобразования [23, с. 73, 74; 24, с. 22]. В частности, как отмечает И.С.
Дикарев, «важной чертой современного досудебного производства по уголовным делам является правило невмешательства прокурора в текущую деятельность органов предварительного следствия, которое красной нитью проходит через регламентацию всех правоотношений прокурора с органами предварительного следствия» [25, с. 60]. Учитывая данную концепцию, именно прокурор был лишен возможности давать следователю обязательные для исполнения указания, поскольку законодатель расценил их как процессуальное воздействие на органы предварительного следствия (по существу, прокурор являлся руководителем предварительного расследования).
С этим тесно связана и нынешняя указательная функция прокурора при возвращении им уголовного дела следователю «со своими письменными указаниями» (п. 2 ч. 1 ст. 221 УПК РФ). Термин «указания» принято воспринимать как обязательное для исполнения следователем, однако, возвращение уголовного дела по данным основаниям скорее можно отнести к надзорной функции и «... не может расцениваться как проявление процессуального руководства» [25, с. 62]. В силу обязательности исполнения мнения прокурора, он фактически становится участником предварительного расследования, а соответственно, и уголовного преследования [25, с. 62].
Законодатель наделил органы предварительного следствия правом обжалования постановления прокурора (ч. 4 ст. 221 УПК РФ). В том случае, если следователь согласится с указаниями прокурора, данное решение будет исходить не только от прокурора, но и от самого следователя. Явно противоречит требованию невмешательства прокурора в следственную деятельность полномочие прокурора отменять постановление следователя или руководителя следственного органа о возбуждении уголовного дела в порядке ч. 4 ст. 146 УПК РФ. Следует заметить, что в настоящее время прокурор лишен полномочия прекращать производство по уголовному делу, что совершенно справедливо было расценено законодателем как крайняя форма вмешательства в следственную деятельность. Полагаем, что полномочия, предусмотренные ч. 4 ст. 146 УПК РФ, ничем не отличаются и могут рассматриваться также как крайняя форма вмешательства на стадии предварительного расследования.
Таким образом, в уголовном судопроизводстве России на протяжении 68 лет (с 1860 по 1928 гг.) использовался устоявшийся термин «судебный следователь», который был наделен определенным уровнем независимости и самостоятельности в выборе и принятии процессуальных действий и решений. В этой связи Г.Г. Гумерова отмечает, что данный подход был оправдан необходимостью выполнения судебным следователем своих обязанностей по пресечению преступлений, их расследованию и установлению лиц, их совершивших [26, с. 54].
Следует заметить, что и в настоящее время фигура следственного судьи (судебного следователя) является достаточно привлекательной для ученых-процессуалистов. Отдельные положения, регламентирующие деятельность следственного судьи, можно встретить в уголовно-процессуальном
законодательстве Кыргызской Республики, Казахстана, Украины, Молдавии, Латвии, Эстонии и других государств [27, с. 140; 28, с. 119; 29, с. 36; 30, с. 35]. В защиту данного института неоднократно выступал Председатель Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькин [31, с. 3].
В этой связи следует отметить, что Президент России В.В. Путин рекомендовал Верховному Суду РФ «... изучить предложения ... по созданию института следственных судей» [32]. 11 февраля 2020 года председатель Верховного Суда РФ В.М. Лебедев в своем докладе также предложил ввести институт следственных судей. Согласно докладу, «к их компетенции будет относиться: предусмотренное ст. 125 УПК РФ рассмотрение жалоб на действия (бездействие) и решения органов дознания и предварительного следствия; рассмотрение ходатайства об избрании или продлении мер пресечения; депонирование доказательств, например, показаний несовершеннолетних потерпевших» [33].
В этой связи А.Р. Белкин в своих трудах неоднократно отмечал, что среди дискутируемых в последнее время идей уголовного процесса особый интерес представляет предложение о введении в России института следственных судей и передаче полномочий по производству предварительного следствия от исполнительной власти судебному ведомству [34, с. 22; 35, с. 1719]. Однако не все процессуалисты разделяют подобную точку зрения. Например, Н.Н. Ковтун не является сторонником «.создания единого следственного аппарата именно в составе судебного ведомства» [36, с. 17-19].
С принятием действующего Уголовно-процессуального кодекса РФ в научной и учебной литературе стали появляться суждения о том, что нельзя использовать термины «следователь» и «органы предварительного следствия» в качестве синонимов. Например, Г.Н. Ветрова и Л.Н. Башкатов расценивают следователя как должностное лицо органа предварительного следствия [37, с. 71]. Их точку зрения разделяет и А.В. Смирнов, отмечая, что следователь является должностным лицом, тем самым ограничивая полномочия следователя в пользу органа предварительного следствия [38, с. 146].
Однако не все ученые разделяют подобную точку зрения. Так, например, А.П. Кругликов, ссылаясь на словарь русского языка С.И. Ожегова, пишет: «Приведенные суждения нельзя признать правильными. В русском языке орган определяется как «орудие, средство», а средство - как орудие для осуществления какой-нибудь деятельности. Следователь и является органом деятельности, именуемой производством предварительного следствия» [39, с. 35] . К слову сказать, данные термины понимались как синонимы и в досоветский период России: «Предварительное следствие о преступлениях. производится судебными следователями при содействии полиции и при наблюдении прокуроров и их товарищей» 1 . Аналогичную точку зрения
1 См. ст. 249 Устава уголовного судопроизводства 1864 г. Термин «товарищ» означал «заместитель прокурора».
разделяли и некоторые другие учение, например, С.И. Викторский, И.Я. Фойницкий [40, с. 112; 41, с. 221]. Многие процессуалисты постсоветского и современного периода также придерживаются подобной точки зрения [42, с. 127; 43, с. 115; 44, с. 94; 45, с. 39; 46, с. 23]. Тем не менее, в ст. 40 УПК РФ обозначен орган дознания.
В связи с выше изложенным, представляется целесообразным в УПК РФ ввести статью «Органы предварительного следствия». В силу того, что следователь является органом предварительного следствия, он не может выполнять функции дознания (п. 8 ст. 5, ч. 3 ст. 151 УПК РФ).
Таким образом, можно сделать вывод о том, что начало формированию современно терминологического аппарата криминалистики было положено еще до момента выделения ее в самостоятельную отрасль знания, когда вопросы раскрытия и расследования преступлений были предметом изучения уголовно -процессуального права. На первоначальном этапе развития криминалистики, в основном благодаря заимствованиям из латинского, греческого, французского и иных языков, начали образовываться и входить в оборот некоторые устойчивые словосочетания, успешно используемые и в настоящее время, как в теории, так и в сфере правоприменительной деятельности. В то же время ретроспективный анализ показывает нам, что некоторые терминологические модели, сформировавшись еще в дореволюционное время, благодаря масштабным преобразованиям второй половины XIX века, но утратившим свою актуальность после распада Российской империи, стали возрождаться на страницах научной и учебной литературы современного периода, что, с одной стороны, показывает нам преемственность в эволюционном процессе языка науки, и, с другой стороны, служит неким сигналом и предвестником преобразований в системе предварительного и судебного следствия в ближайшем будущем в нашем государстве, в частности, относительно введения новых должностных лиц на стадиях предварительного следствия и судебного разбирательства.
Список литературы
1. Большакова В.М., Холиков И.В. Диалектика сменяемости и делимости: заметки о критериях периодизации судебных преобразований в России во второй половине XIX - начале XXI века // Lex Russica. 2022. Т. 75. № 3 (184). С. 142-159.
2. Холиков И.В. Характеристика развития отечественного судоустройства. Рецензия на монографию В.М. Большаковой «Динамика судебных преобразований в России во второй половине XIX - начале XXI века (историко-правовое исследование)» // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2021. № 4 (58). С. 114-120.
3. Большакова В.М. Динамика судебных преобразований в России во второй половине XIX - начале XXI века (историко-правовое исследование):
монография / под науч. ред. А.А. Демичева. Тамбов: ИД «Державинский», 2021. 660 с.
4. Владимиров Л.Е. Суд присяжных: условия действия института присяжных и метод разработки доказательств. Харьков: Университетская типография, 1873. 257 с.
5. Кони А.Ф. Судебная реформа и суд присяжных // Избранные труды и речи. Тула: Автограф, 2000. 640 с.
6. Тимофеев Н.П. Суд присяжных в России: судебные очерки. М.: тип.
A.М. Мамонтова и К°, 1881. 636 с.
7. Фойницкий И. Оправдательные решения присяжных заседателей и меры к их сокращению. СПб.: тип. Правит. Сената, 1879. 64 с.
8. Ямбушев Ф.Ш., Тараканова Н.Г., Пяткина Т.Ю. Причины вынесения присяжными заседателями оправдательных вердиктов в окружных судах Российской империи // Вестник Российского университета кооперации. 2022. № 1(47). С. 156-161.
9. Серова Е.Б., Спасов М.А. Некоторые особенности выступления государственного обвинителя в прениях сторон по вопросу о виновности подсудимого в суде с участием присяжных заседателей // Сибирские уголовно -процессуальные и криминалистические чтения. 2020. С. 47-57.
10. Седиров М.А. Место и значение суда присяжных в современном уголовном процессе России // Закон и право. 2022. № 1. С. 214-215.
11. Малыгин П.А. Суд присяжных заседателей в России: некоторые проблемы деятельности // Международный журнал прикладных наук и технологий «Integral» . 2022. №1. С. 118-125.
12. Квачевский А. А. Об уголовном преследовании, дознании и предварительном исследовании преступлений по судебным уставам 1864 года: в 3 ч. - СПб.: Типография Ф. С. Сущинского, 1867. Ч. II. 371 с.
13. Соловьева Л.Л. особенности правового регулирования и практики взаимодействия органов предварительного расследования и общеуголовного сыска в некоторых регионах Российской империи на рубеже XIX-XX вв.: историко-правовой аспект // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Право. 2020. № 1. С. 129-133.
14. Серов Д.О., Федоров А.В. Следствие от Александра I до Александра II (1801-1860гг.) // Российский следователь. 2015. № 11. С.54-59.
15. Сорокина Ю.В. Основные этапы реформы следственного аппарата и предварительного расследования в России 1860-1864 годов // Судебная власть и уголовный процесс. 2014. № 3. С. 270-277.
16. Шкаплеров Ю. П. Дознание согласно Уставу уголовного судопроизводства Российской империи // Вестник Уральского юридического института МВД России. 2022. № 1. С. 81-87.
17. Поддубняк А. А. Институт следственных судей в России: проблемы и перспективы // Ученые записки Крымского федерального университета имени
B.И. Вернадского. Юридические науки. 2020. Т. 5 (71). № 1. С. 179-184.
18. Абакасов М. С. Развитие института судебного контроля во Франции // Актуальные проблемы юриспруденции и пути решения : сб. науч. тр. по итогам междунар. науч.-практ. конф. Омск: Инновационный центр развития образования и науки, 2017. С. 94-98.
19. Мамонтов А.Г. Судебный следователь в истории российского судопроизводства. Учебное пособие. М.: Изд-во Моск. ун-та МВД России, 2003. 102 c.
20. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2-е. Именной указ от 8 июня 1860г.; Учреждение судебных следователей; Наказ судебным следователям; Наказ полиции о производстве дознания. СПб., 1862. Т.35, отд. 1. С. 710-727.
21. Серов Д.О., Федоров А.В. Следствие при Александре II: следственная реформа 1860г. // Российский следователь. 2015. № 12. С.52-56.
22. Постановление от 03.09.1928 «Об изменении Положения о судоустройстве РСФСР» // Библиотека нормативно-правовых актов Союза Советских [Электронный ресурс]. URL: http://www.libussr.ru/doc ussr/ussr 3450.htm (дата обращения: 02.05.2022)
23. Вахитов Ш.К. Место следственного аппарата в системе государственных органов // Советское государство и право. 1988. №2. С. 70-77.
24. Васильев А.Н. Вопросы прокурорского надзора за предварительным следствием и дознанием // Социалистическая законность. 1953. № 9. С. 21-24.
25. Дикарев И.С. Невмешательство прокурора в деятельность органов предварительного следствия // Российский следователь. 2018. № 12. С. 60-63.
26. Гумерова Р.Р. Исторические тенденции развития уголовно-процессуального статуса судебного следователя в уголовном судопроизводстве России // Российский судья. 2018. № 7. С.50-54.
27. Шестакова С. Д., Иманалиева У. Э. Следственный судья - новый участник уголовного процесса Кыргызской Республики // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2020. № 3 (87). С. 140-147.
28. Адилов С. А. Следственный судья в уголовном судопроизводстве Республики Казахстан // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 1. С. 119-125.
29. Когамов М. Ч. Вопросы процессуального обеспечения осуществления правосудия // Судебно-правовая реформа: проблемы и перспективы развития законодательного обеспечения: материалы научно-практической конференции. - Астана: Жет Жаргы, 2000. С. 36-37.
30. Шакиров К. Реформа правоохранительной системы - требуются новые подходы // Вопросы оптимизации деятельности судов и правоохранительных органов Республики Казахстан в свете реализации Указа Президента РК «О мерах по повышению эффективности деятельности правоохранительных органов и судебной системы Республики Казахстан» 05 -17 августа 2010 года: Материалы международной научно -практической конференции. Алма-Аты, 2010. С. 35-37.
31. Зорькин В. Д. Конституция живет в законах. Резервы повышения качества российского законодательства // Журнал конституционного правосудия. 2015. № 3. С. 1-5.
32. Перечень поручений по итогам заседания Совета при Президенте по развитию гражданского общества и правам человека от 14.10.2014 [Электронный ресурс] // URL: http://rapsinews.ru/iudicial analyst/20121218/265821471.html (дата обращения: 02.05.2022).
33. Доклад Председателя Верховного Суда РФ Вячеслава Лебедева на Совещании судей судов общей юрисдикции и арбитражных судов Российской Федерации. Москва, 11 февраля 2020 года // Официальный сайт Верховного Суда Российской Федерации. [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.supcourt.ru/ (дата обращения: 02.05.2022).
34. Аппарат власти следственной / Под общ. ред. Н.А. Колоколова. Сер. Уголовный процесс. М.: Издательство «Юрлитинформ», 2016. 384 с.
35. Белкин А. Р. Следственный СУДЬЯ или СЛЕДСТВЕННЫЙ судья? // Уголовное судопроизводство. 2015. № 3. С. 16-27.
36. Ковтун Н.Н. О понятии и содержании понятия «судебный следователь» («следственный судья») // Российский судья. 2010. № 5. С.15-20.
37. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. И. Л. Петрухин. Москва: Проспект, 2002. 894 с.
38. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации: (постатейный) / Под ред. А. В. Смирнова. Изд. 5-е, доп. и перераб. Москва: Проспект, 2009. 992 с.
39. Кругликов А.П. Следователь - орган предварительного следствия в современном уголовном процессе России // Российская юстиция. 2017. №7. С.34-36.
40. Викторский С.И. Русский уголовный процесс. М.: Изд. А.А. Карцева, 1912. 442 с.
41. Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства / Под общ. ред. А.В. Смирнова. С.-Пб.: Альфа, 1996. 552 с.
42. Волколуп О.В. Система уголовного судопроизводства и проблемы ее совершенствования. С.- Пб.: Юрид. центр Пресс, 2003. 267 с.
43. Пан Т.Д., Якимович Ю.К. Досудебное производство по УПК Российской Федерации (участники досудебного производства, доказательства и доказывание, возбуждение уголовного дела, дознание и предварительное следствие): учеб.-практ. пос. С. -Пб.: Юрид. центр Пресс, 2003. 297 с.
44. Чельцов М.А. Советский уголовный процесс. 4-е изд., испр. и перераб. М.: Госюриздат, 1962. 503 с.
45. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т.2. Порядок производства по уголовным делам по советскому уголовно-процессуальному праву. М.: Наука, 1970. 516 с.
46. Павлов Н.Е. Субъекты уголовного процесса. М.: Новый юрист, 1997.
142 с.
Светличный Александр Алексеевич, канд. юрид. наук, доц., зав. кафедрой, alexandrsvetlaramhler. ru, Россия, Тула, Тульский государственный университет
TERMINOLOGICAL MODELS OF CRIMINOLOGY: HISTORICAL ASPECTS OF FORMATION AND CURRENT STATE
A.A. Svetlichny
In modern science, the position that criminalistics is an independent field of knowledge has not caused any controversy for a long time, since the subject and object of this science are clearly marked, allowing differentiation from other sciences of the criminal law block. However, as follows from the analysis of the historical processes of criminalistics formation, it was formed and formed on the basis of and under the direct influence and influence of the criminal process, as well as some other sciences of the criminal law block. That is why its terminological apparatus includes a number of borrowings from the terminology of criminal law sciences. At the same time, some terminological models of criminology, formed already at the initial stage of the development of this science, are successfully used both in theory and practice, and currently, others, for one reason or another, have existed for a very short period of time and disappearedfrom circulation. The analysis of these terminological models is of particular interest, since it affects the methodology of criminology, allows answering a number of questions about the specifics and essence of its language.
The article is devoted to the analysis of some patterns of formation and development of terminological models of modern criminology as an independent science. In retrospect of changes in the regulatory framework on the disclosure and investigation of crimes in pre-revolutionary, Soviet and modern Russia, significant transformations in the investigative and judicial system, the issues of education and further transformation both in theory and in practice of some criminalistic categories are investigated. Using concrete examples, it is shown that some terminological models that were formed in the middle of the XIX century, but lost their relevance in Soviet times, reappear in the terminological apparatus of criminology, which allows us to judge the continuity and stability in the formation of the modern terminological apparatus of criminology.
Key words: terminological models, criminalistics, criminal procedure, investigative judge, judicial reform.
Svetlichny Alexander Alekseevich, Cand. of Legal Sciе., Аss. Рrof., Head of the Department, alexandrsvetl@rambler. ru, Russia, Tula, Tula State University
