CC BY
138
Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2016; 24 (5)
312_DOI http://dx.doi.org/10.1016/0869-866X-2016-24-5-312-316
История медицины
© Бородулин В.И., Тополянский А.В., 2016 УДК 61:93
Бородулин В.И.1, Тополянский А.В.2
ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ КЛИНИКИ МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА НА РУБЕЖЕ XIX—ХХ ВЕКОВ: СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА НАУЧНЫХ ШКОЛ ЗАХАРЬИНА, ОСТРОУМОВА
И ШЕРВИНСКОГО—ГОЛУБИНИНА
1ФГБНУ "Национальный НИИ общественного здоровья им. Н.А. Семашко", 105064, Москва; 2ГБУЗ "ГКБ им. С.И. Спасокукоцкого ДЗМ", 127206, Москва
Проанализированы материалы, характеризующие научные терапевтические школы, созданные в Московском университете на рубеже XIX—XX веков Г.А. Захарьиным, А.А. Остроумовым и В.Д. Шервинским (совместно с Л.Е. Голубининым). Показано, что в 90-е годы XIX века лидерство перешло от факультетской терапии Захарьина к госпитальной терапии Остроумова и что для дальнейшего развития терапевтической клиники в России, а затем восстановления ее в СССР решающую роль сыграла школа Шервинского—Голуби-нина. Почеркнуто, что речь идет именно о научных школах, а не об их основателях: Захарьина и Остроумова, по мнению авторов, оправданно относят к основоположникам отечественной клиники внутренних болезней. Ключевые слова: терапевтические клиники; Московский университет; научные школы; Г.А. Захарьин; А.А. Остроумов; В.Д. Шервинский; Л.Е. Голубинин.
Для цитирования: Бородулин В.И., Тополянский А.В. Терапевтические клиники Московского университет на рубеже XIX-XX веков: сравнительная характеристика научных школ Захарьина, Остроумова и Шервинского— Голубинина. Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2016; 24 (5): 312—316. DOI http://dx.doi.org/10.18821/0869-866X-2016-24-5-312-316
Для корреспонденции: Бородулин Владимир Иосифович, д-р мед. наук, профессор, главный научный сотрудник Национального НИИ общественного здоровья им. Н.А. Семашко, 105064, Москва, vborodul@mail.ru
Borodulin VI.', Topolianskii A V2
the therapeutic clinics of the Moscow university at the turn xix-xx centuries;
COMPARATIVE CHARACTERISTIC OF SCIENTIFIC SCHOOLS OF ZAHARIN, OSTROuMOV
AND SHERVINSKII-GOLuBININ
'The N.A. Semashko national research institute of public health, 105064 Moscow, Russia
2The S.I. Spasokukotskii municipal clinical hospital of the Moscow health department, 127206 Moscow, Russia The materials are analyzed characterizing scientific therapeutic schools organized in the Moscow university at the turn of XIX—XX centuries by G.A. Zahar'in, A.A. Ostroumov and V.D. Shervinskii (collaboratively with L.E. Golubinin). It is demonstrated that in the 1890s the leadership passed from faculty therapy of Zahar'in to hospital therapy of Ostroumov. The school of Shervinskii—Golubinin played decisive role in further development of therapeutic clinic in Russia and after that in its restoration in the USSR. It is emphasized that the case in question is just scientific schools but not their founders - Zahar'in and Ostroumov. The both of them are justifiably referred to initiators of national clinic of intern diseases.
Keywords: therapeutic clinics; the Moscow university; scientific schools; G.A. Zahar'in; A.A. Ostroumov;
V.D. Shervinskii; L.E. Golubinin. For citation: Borodulin V.I., Topolianskii A.V. The therapeutic clinics of the Moscow University at the turn XIX—XX centuries; comparative characteristic of scientific schools of Zakharin, Ostroumov and Shervinskii—Golubinin. Problemi socialnoi gigieni, zdravookhranenia i istorii meditsini. 2016; 24 (5): 312—316. (In Russ.) DOI http://dx.doi.org/10.18821/0869-866X-2016-24-5-312-316
For correspondence: Borodulin V.I., doctor of medical sciences, professor, chief researcher. e-mail: vborodul@mail.ru Conflict of interests. The authors declare absence of conflict of interests. Financing. The study had no sponsor support.
Received 26.11.2015 Accepted 31.03.2016
В истории отечественной клиники внутренних болезней научные школы сыграли очень заметную роль. Вопреки традиционным представлениям в качестве фактора в большой мере определявшего научный прогресс, т. е. сохранение достигнутого и накопление нового научного знания, они эффективно действовали в течение только одного столетия: с 60-х годов XIX века и до 60—70-х годов ХХ века. В первой половине XIX и даже в 1850-е годы научных терапевтических школ в России не было (в отличие от хирургии или акушерства): популярные врачи и выдающиеся профессора-терапевты Императорского Московского университета (ИМУ) М.Я. Му-дров, И.Е. Дядьковский, Г.И. Сокольский, А.И. Овер не оставили таких школ. Не разработан и требует исследования вопрос о возможной "немецкой" школе
К.К. Зейдлица в Медико-хирургической академии в Санкт-Петербурге (с 1881 г. — Военно-медицинская академия, ВМА).
Первые в России научные терапевтические школы формировались на академической кафедре С.П. Боткина в Санкт-Петербурге и на кафедрах Г.А. Захарьина, а затем А.А. Остроумова в ИМУ, а также на кафедрах, которые возглавляли ученики С.П. Боткина: В.А. Манассеин в ВМА и Н.А. Виноградов в Казанском университете. Важно отметить, что крупнейшая за всю историю отечественной терапии (более 100 учеников-ординаторов, 85 защищенных диссертаций, 37 профессоров, из них 25 по терапии [1]) научная школа Боткина определила основные движения терапевтической мысли на многие десятилетия вперед — таково общее мнение
The problems of social hygiene, public health and history of medicine. 2016; 24 (5)
DOI http://dx.doi.org/10.1016/0869-866X-2016-24-5-312-316_313
History of medicine
и терапевтов, и историков медицины. Вместе с тем общепринятый взгляд, соответственно которому аналогичную роль в ИМУ сыграли школы Захарьина и Остроумова, требует специального рассмотрения, поскольку нет убедительных доказательств их значительного влияния на дальнейшее развитие клиники внутренних болезней.
Необходимо оговориться: речь идет не о роли самих "основоположителей русской клинической медицины" (как выразился лидер советских терапевтов Д.Д. Плетнев [2]). По общему мнению и коллег-современников, и выдающихся терапевтов ХХ века, и историков медицины, Г.А. Захарьин и А.А. Остроумов наряду с С.П. Боткиным формировали клиническое мышление нескольких поколений русских врачей. Однако в начале ХХ века ведущими столичными (Санкт-Петербург) терапевтами были В.Н. Сироти-нин и М.В. Яновский, а после событий 1917 г. В.Н. Сиротинина сменил Н.Я. Чистович: все ученики Боткина. В то же время лидеры московских терапевтов В.Д. Шервинский, Л.Е. Голубинин, а затем Д.Д. Плетнев, М.П. Кончаловский, Е.Е. Фромгольд не принадлежали к научным школам Захарьина или Остроумова.
Терапевтическая клиника продолжала развиваться по пути, проложенному С.П. Боткиным, — это направление принято называть естественнонаучным, функциональным, клинико-экспериментальным. А.А. Остроумов внес в это направление оригинальный общебиологический подход с выдвижением на передний план проблем наследственности, конституции, вырождения, — семейного анамнеза. Г.А. Захарьин стоял на позиции научно-эмпирического направления, и борьба "захарьинцев" и "боткинцев" имела широкую огласку, выплеснулась на страницы не только специальной медицинской, но и общей печати. Можно отметить прямое влияние клинических (и не только клинических) взглядов учителя на тех терапевтов, кто непосредственно представлял научные школы Захарьина и Остроумова, но среди лидеров клиники внутренних болезней в СССР не было ни одного представителя этих школ и нет никаких свидетельств их прямого влияния на развитие клинической медицины в СССР.
Под клиническими школами Боткина и Остроумова понимают научные коллективы с четко ограниченным составом учеников, прошедших врачебную и научную подготовку в соответствующей клинике под руководством учителя; в отношении школы Захарьина такой четкости нет. Так, автор первой книги, посвященной специально Г.А. Захарьину, известный терапевт и историк медицины А.Г. Гукасян к школе Захарьина отнес Филатова, Снегирева, Остроумова, Кожевникова, Черинова, Павлинова, Минха, Чиркова, Полякова, Митропольского, Попова, Флерова, Мурашева, Воронина, Голубова [3].
Следует, однако, учитывать, что эта небольшая книга богата фактическими неточностями, несет груз грубой идеологизации и множит легенды о Захарьине. Использовать ее как источник наших знаний о нем можно только с большой осторожностью. Указанный состав учеников с определенными вари-
ациями фигурировал затем во многих историко-ме-дицинских трудах [4]. Если бы можно было согласиться с такой трактовкой, то не осталось сомнений в отношении влияния школы Захарьина. Однако при более внимательном рассмотрении общеизвестных биографических сведений сомнения возникают. Н.Ф. Филатов и В.Ф. Снегирев, конечно, испытали сильное влияние личности и деятельности Захарьина и потому называли себя его учениками, однако они были не терапевтами, а ведущими в России педиатром и гинекологом соответственно. Если пользоваться научным подходом к понятию "научная клиническая школа" и соблюдать соответствующие критерии [5], то отнести этих выдающихся клиницистов России к терапевтической школе Захарьина невозможно. А.Я. Кожевников также был не терапевтом, а признанным основоположником отечественной неврологии, но более того, он ученик не Захарьина, а профессора госпитальной терапии И.В. Варвин-ского [6]. Г.Н. Минх вошел в историю отечественной клиники как выдающийся инфекционист и патологоанатом, он не называл Захарьина своим учителем, и тот никогда не упоминал его среди своих учеников.
В отличие от названных клиницистов М.П. Чери-нов, К.М. Павлинов и А.А. Остроумов принадлежали к ведущим московским терапевтам конца XIX века и начинали свой врачебный путь ординаторами в клинике Захарьина, но эти представители старшего поколения его учеников сложились как клиницисты и исследователи до того, как Захарьин стал знаменитостью и началось формирование его школы. К тому же Остроумов (открыто) и Павлинов (своими действиями) были не союзниками, а оппонентами Захарьина в университете и в московской врачебной жизни в целом. Единственный представитель этого поколения учеников, которого можно безоговорочно включать в школу Захарьина — профессор факультетской терапевтической клиники Университета св. Владимира (Киев) В.В. Чирков, всегда демонстрировавший преданность учителю и его клиническим взглядам [7].
Факультетская терапевтическая клиника (ФТК) ИМУ в 1860—1970-е годы размещалась на Рождественке в перестроенном здании бывшей МХА и располагала 60 койками. Под руководством Захарьина она была для врачей России "властительницей дум": наряду с клиникой С.П. Боткина в ВМА она вводила европейскую естественнонаучную медицину в практику научно-педагогической и лечебной работы клинических кафедр отечественных университетов. Как справедливо высказался ученик Захарьина Н.Ф. Голубов, "Появление Захарьина и Боткина на кафедре терапевтической клиники знаменует собою... начало новой эпохи в клинической медицине, в Москве и Петербурге. Старая клиника рухнула." [8]. Своеобразие клиники Захарьина определялось прежде всего разработанным им анамнестическим методом — систематизированным, подробнейшим опросом больного, который позволяет врачу поставить индивидуализированный диагноз. Этот метод стал стержнем при формировании школы Захарьина. Блестящие лекции Захарьина собирали переполнен-
Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2016; 24 (5)
314_DOI http://dx.doi.org/10.1016/0869-866X-2016-24-5-312-316
История медицины
ную аудиторию студентов и врачей. В университетских кругах его влияние нередко было решающим. В городской врачебной частной практике у него не было конкурентов. Последовательный сторонник врачебной специализации, Захарьин выделил палаты в своей клинике для организации детского и гинекологического отделений, на базе которых возникли университетские кафедра педиатрии (Н.А. Тольский, затем Н.Ф. Филатов) и самостоятельная гинекологическая клиника (В.Ф. Снегирев). В 1874/1875 учебном году М.П. Черинов на выделенных Захарьиным 16 койках организовал пропедевтическую терапевтическую клинику, что стало завершающим звеном создания трехэтапной системы преподавания клиники внутренних болезней в ИМУ.
С 80-х годов XIX века положение в университетских терапевтических клиниках стало постепенно меняться. Стареющий, страдающий хроническим болевым синдромом (вследствие поражения седалищного нерва) и бессонницей, все более надменный и резкий, нетерпимый к любой иной точке зрения и все более удивлявший коллег, пациентов, студентов своими бесконечными странностями и чудачествами и нараставшим консерватизмом в общественно-политических и научно-врачебных взглядах, Захарьин формировал клинику и школу, руководствуясь принципом российской абсолютной монархии: любое его слово имело силу закона, сотрудники, даже ассистенты, были на положении холопов, царили подобострастие к шефу, эпигонство и дух стяжательства. Реакция на это со стороны врачебных кругов Москвы и студентов, конечно, была резко отрицательной. Контрастом теперь служила госпитальная терапевтическая клиника, которую с 1880-х годов возглавлял молодой профессор Остроумов, ученик Захарьина, но последователь боткинского направления, который своей энергичной лечебно-педагогической и научно-общественной деятельностью, удачной частной врачебной практикой и активной гражданской позицией (в частности, постоянными выступлениями в защиту студентов от репрессий университетского начальства и полиции) стремительно набирал очки в конкурентной борьбе с Захарьиным за славу первого терапевта Москвы. Приведем одно из типичных свидетельств современников, принадлежащее известному писателю А.В. Амфитеатрову: "Везите меня к Боткину, к Остроумову, к Захарьину: они-то уж, наверное, такое средство знают ... должны знать! Иначе — зачем же они знаменитости?" [9].
В 90-е годы XIX века факультетская и госпитальная терапевтические клиники переехали в новый клинический городок на Девичьем Поле и стояли рядом. Пальма первенства явно принадлежала остроумовской клинике. Занятый врачебной практикой вне клиники, своими болезнями и личными (прежде всего коммерческими) интересами Захарьин все реже "баловал" клинику и студентов своими посещениями. В период контрреформ, поляризации общества и кровавого противостояния охранки и революционной молодежи, прежде всего студентов, он не скрывал своих монархических убеждений и прочных связей во властных кругах. Назревал скандал: быв-
ший кумир студентов превращался для них в знамя политической и научной реакции. В то же время госпитальная клиника пользовалась исключительной популярностью у студентов, стала центром притяжения для будущих и действовавших земских врачей. Остроумов стал "властителем дум" врачебного мира. В течение 10 лет он был бессменным председателем Московского медицинского общества. Он был также одним из организаторов Пироговских съездов врачей. Отметим, что взаимное непонимание и раздражение Захарьина и Остроумова перешло к тому времени в фазу открытой конфронтации бывшего учителя и бывшего ученика.
Формировавшаяся в клинике Захарьина школа терапевтов (схема 1) включала Н.Ф. Голубова, Н.А. Митропольского, И.В. Мурашева, П.М. Попова, В.В. Чиркова. Мы не называем К.Ф. Флерова (1865—1928), поскольку он стал инфекционистом и в равной мере может считаться учеником А.И. Вой-това, В.Ф. Полякова (1866—1917), которого следует считать учеником не столько Захарьина, сколько П.М. Попова, и В.В. Воронина (1870—1960), ставшего видным патологом, а не терапевтом [10]. Все указанные терапевты были профессорами московских (в том числе ИМУ) или периферийных вузов страны, но воспоминания современников, материалы врачебных обществ, съездов и периодической печати свидетельствуют, что никто из них не воспринимался коллегами как выдающийся врач и ученый, не был "знаменитостью", ни один из них не принадлежал к группе лидеров клиники внутренних болезней в дореволюционной России либо в СССР в 1920—1930-е годы. Направление дальнейшего развития терапевтической клиники указывали другие интернисты. Аналогичные соображения можно высказать и в отношении школы А.А. Остроумова.
К научной терапевтической школе Остроумова обычно относят Д.А. Бурмина, В.А. Воробьева, Э.В. Готье-Дюфайе, Н.А. Кабанова, А.П. Лангового и В.А. Щуровского. Д.А. Бурмин в течение многих лет руководил кафедрой своего учителя, был постоянным консультантом Лечсанупра Кремля, но о реальном его "весе" во врачебном сообществе и университете нагляднее всего свидетельствует его перевод с кафедры госпитальной терапии в параллельную
Схема 1. Терапевтическая школа Г.А. Захарьина.
The problems of social hygiene, public health and history of medicine. 2016; 24 (5)
DOI http://dx.doi.org/10.1016/0869-866X-2016-24-5-312-316_315
History of medicine
Схема 2. Терапевтическая школа А.А. Остроумова.
пропедевтическую клинику по удивительной причине — Д.Д. Плетневу почему-то понадобилось поменять факультетскую клинику на госпитальную (1924). С уходом Плетнева из университета (1929) Бурмина вернули на прежнее место [11]. В.А. Воробьев был, конечно, наиболее "весомым" из остроумовских учеников, он сыграл основополагающую роль в становлении отечественной фтизиатрии, но в масштабе общетерапевтической клиники и он в число лидеров не входил. Э.В. Готье-Дюфайе, А.П. Ланговой и Н.А. Кабанов поочередно заведовали кафедрой факультетской терапии Московских высших женских курсов (МВЖК) — 2-го Московского университета (2-го МГУ), В.А. Щуровский работал в Кремлевке; все они были уважаемыми профессорами, врачами, исследователями. Однако можно вспомнить шутку, которая ходила в ИМУ: "Какая разница между профессором Высших женских курсов и просто профессором? Примерно такая же, как между "милостивым государем" и просто Государем". В терапевтической элите тех лет ученики Остроумова представлены не были (схема 2).
Автор единственной монографии об Остроумове А.Г. Гукасян [12] отнес к его школе также С.Ф. Майкова, С.М. Мелких и В.К. Недзвецкого. Из них только С.М. Мелких (1877—1952) — в годы после Великой Отечественной войны ведущий терапевт Белорусской ССР — сохранился на страницах истории отечественной клиники внутренних болезней. Биогра-
Схема 3. Терапевтическая школа В.Д. Шервинского и Л.Е. Голубинина.
фический словарь университета также указал, что Мелких — ученик Остроумова [13]. Но он окончил ИМУ в 1900 г., а Остроумов в самом начале ХХ века оставил университет, жил и работал в Сухуми. Имеются сведения, что Мелких был учеником уже не Остроумова, а Готье-Дюфайе. Таким образом, у нас нет доказательств прямого влияния школ Захарьина и Остроумова на развитие терапевтической клиники в первой половине ХХ в. Такое влияние имели, как свидетельствуют наши материалы, кроме школы С.П. Боткина (и "дочерних" школ его учеников В.А. Манассеина, М.В. Яновского и Н.Я. Чистови-ча, Петербург—Ленинград), также школы В.П. Образцова и Ф.Г. Яновского (Университет св. Владимира, Киев) и В.Д. Шервинского — Л.Е. Голубинина (ИМУ).
В.Д. Шервинский пришел на кафедру факультетской терапии ИМУ в 1899 г. и руководил клиникой вместе со своим ближайшим сотрудником, а с 1907 г. и преемником Л.Е. Голубининым. Воспоминания современников говорят нам о решающем влиянии Голубинина на учеников в отношении становления их профессионального мастерства в обследовании больного и клинического мышления. С другой стороны, научным руководителем клиники был, конечно, Шервинский. В начале ХХ века ФТК ИМУ была одним из основных центров притяжения для российских врачей, стремившихся получить первоклассную практическую и теоретическую подготовку по терапии. Здесь формировалась крупная терапевтическая школа (схема 3), включившая В.Н. Виноградова, М.И. Вихерта, М.П. Кончаловского, М.И. Пев-знера, Е.Е. Фромгольда.
Включение В.Н. Виноградова в число представителей школы Шервинского—Голубинина требует пояснения. Он начинал свой путь клинициста в ФТК ИМУ под руководством Л.Е. Голубинина, но одновременно был ассистентом Д.Д. Плетнева на медицинском факультете МВЖК, а после 1917 г. — ординатором и ассистентом ФТК 1-го МГУ при профессоре Плетневе и обращался к нему неизменно со словами "Дорогой учитель!" [14]. Вместе с тем направление его дальнейших творческих интересов не позволяет относить его к кардиологической школе Плетнева: оно ближе традиционному направлению исследований ФТК. В.Н. Виноградов был терапевтом самого широкого профиля и к середине 1940-х годов выдвинулся на ведущие роли в иерархии советских терапевтов как личный врач Сталина, заведующий кафедрой факультетской терапии 1-го Московского медицинского института (1-го ММИ), главный редактор журнала "Терапевтический архив", председатель Всесоюзного научного общества терапевтов, академик АМН СССР. Жизнь М.И. Вихерта оборвалась преждевременно (он умер в возрасте "за сорок"), кафедрой ФТК он руководил всего 4 года (1924—1928). Однако талант врача, исследователя, организатора науки, справедливо оцененный Д.Д. Плетневым, а также дополнительные возможности постоянного консультанта Кремлевки обусловили его стремительное восхождение в те-
Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2016; 24 (5)
316_DOI http://dx.doi.org/10.1016/0869-866X-2016-24-5-312-316
История медицины
рапевтическую элиту. М.И. Вихерта можно считать одним из основоположников нефрологии в СССР, Е.М. Тареев называл его одним из своих учителей [15]. М.П. Кончаловский единодушно признан одним из основоположников клиники внутренних болезней в СССР, основателем крупнейшей (наряду с ленинградской школой Г.Ф. Ланга) научной школы советских терапевтов [16]. М.И. Певзнер в первой половине ХХ века являлся одним из ведущих гастроэнтерологов страны, основоположником учения о лечебном питании и школы гастроэнтерологов-диетологов в СССР [17]. Е.Е. Фромгольд бессменно руководил пропедевтической клиникой 1-го МГУ — 1-го ММИ и был "вечно вторым": его выбирали "товарищем председателя" Московского терапевтического общества при председателях Шервинском, Кончаловском и Плетневе. Он создал терапевтическую школу (А.М. Дамир, А.А. Шелагуров) [18].
Мы видим, таким образом, что именно школа Шервинского—Голубинина, а не школы Захарьина и Остроумова, играла определяющую роль в московской терапии в 1920—1930-е годы, т. е. в период становления клиники внутренних болезней в СССР. Исследование не имело спонсорской поддержки. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бородулин Ф.Р. С.П. Боткин и неврогенная теория медицины. М.: Медгиз; 1949.
2. Плетнев Д.Д. Русские терапевтические школы. Захарьин, Боткин, Остроумов — основоположители русской клинической медицины. М.- Пг.: Издательство Л.Д. Френкель; 1923.
3. Гукасян А.Г. Г.А. Захарьин. 1829—1897. М.: Медгиз; 1948: 130.
4. Бородулин В.И. Г.А. Захарьин: на перепутье клинической медицины. Клин. мед. 1997; (7): 72 — 7; (8): 75 — 80.
5. Бородулин В.И., Тополянский А.В. О понятии "научная школа" в клинической медицине; вопросы методологии и методики исследования. В кн.: Московские терапевтические школы. 20-е — 40-е годы 20-го века. М.: НИИ истории медицины РАМН; 2013: 6—17.
6. Панченков М.М. Госпитальная терапевтическая клиника. В кн.: 175 лет первого МГМИ / Под ред. И.Д. Страшуна. М.-Л.; 1940: 291.
7. Бородулин В.И., Бревнов В.П. Факультетская терапевтическая клиника Университета св. Владимира на рубеже XIX — XX вв.: захарьинское и боткинское направления в деятельности В.В. Чиркова и В.П. Образцова. Пробл. соц. гиг., здравоохр. и истории мед. 2001; (5): 60 -2.
8. Голубов Н.Ф. О направлениях в русской клинической медицине (Москва и Петербург). М.: Университетская типография; 1894.
9. Тополянский В.Д. Современники о Г. А.Захарьине. Исторический вестник Московской медицинской академии имени И.М. Сеченова. 2004; (19—20): 139.
10. Тополянский В.Д. Доктор Захарьин: легенды и реальность. М.: Новый хронограф; 2009: 190—1.
11. Плетнев Д.Д. Избранное. М.: Медицина; 1989: 334—5.
12. Гукасян А.Г. А.А. Остроумов и его клинико-теоретические взгляды. М.: Медгиз; 1950.
13. 250 лет Московской медицинской академии им. И.М. Сеченова. Биографический словарь 1758—2008. М.: Шико; 2008.
14. Бородулин В.И., Тополянский А.В. К истории отечественной клиники внутренних болезней: московские терапевтические школы Д.Д.Плетнева, А.Н.Крюкова и М.И. Певзнера. В кн. Альманах истории медицины: неизвестные и спорные страницы. М.: Династия; 2014: 359.
15. Тареева И.Е., Тареева Е.Е., Тареев Б.М. Евгений Михайлович Тареев. Из хроники семейной жизни. Исторический вестник Московской медицинской академии имени И.М. Сеченова. 1995; (3): 5—26.
16. Шульцев Г.П. М.П. Кончаловский. М.: Медицина; 1973.
17. Бородулин В.И., Каганов Б.С., Тополянский А.В. Каноны диетологии и уроки жизни. Памяти проф. М.И. Певзнера (1872— 1952). Вопросы диетологии. 2013; 3 (1): 6—28.
18. Бородулин В.И., Тополянский А.В. Страница репрессированной медицины: московский профессор Е.Е. Фромгольд. В кн.: Альманах истории медицины: неизвестные и спорные страницы. М.: Династия; 2014: 274—91.
Поступила 26.11.2015 Принята в печать 31.03.2016
REFERENCES
1. Borodulin F.R. S.P. Botkin and Neurogenic Theory of Medicine. [S.P. Botkin i nevrogennaya teoriya meditsiny]. Moscow: Medgiz; 1949. (in Russian)
2. Pletnev D.D. Zahar'in, Botkin, Ostroumov — founders of Russian clinical medicine. [Zakhar'in, Botkin, Ostroumov—osnovopolozhniki russkoy klinicheskoy meditsiny]. Moscow—Pg.: Izdatel'stvo L.D. Frenkel; 1923. (in Russian)
3. Gukasyan A.G. G.A. Zahar'in. 1829—1897. [G.A. Zakhar'in. 1829— 1897]. Moscow: Medgiz; 1948. (in Russian)
4. Borodulin V.I. G.A. Zahar'in: at the crossroads of clinical medicine. Klin. med. 1997; (7): 72—7; (8): 75—80. (in Russian)
5. Borodulin V.I., Topolyanskiy A.V. On the concept of "scientific school" in clinical medicine; issues of methodology and methods of research. In: Moscow therapeutic schools. 20th—40th years of the 20th century. [Moskovskie terapevticheskie shkoly. 20-e—40-e gody 20-go veka]. Moscow: NII istorii meditsiny RAMN; 2013: 6—17. (in Russian)
6. Panchenkov M.M. Hospital therapeutic clinic. In: 175 Years of the First MGMI [174 let pervogo MGMU] / Ed. I.D. Strashun. Moscow—Leningrad; 1940: 291. (in Russian)
7. Borodulin V.I., Brevnov V.P. Faculty therapy clinic of the University of St. Vladimir at the turn of XIX — XX centuries: Zahar'in's and Botkin's direction in the activities of V.V. Chirkov and V.P. Obrazcov. Probl. sots. gig., zdravookhr. i istorii med. 2001; (5): 60—2. (in Russian)
8. Golubov N.F. On the Directions of Russian Clinical Medicine (Moscow and St. Petersburg). [O napravleniyakh v russkoy klinicheskoy meditsine (Moskva i Peterburg). Moscow: Universitetskaya tipografiya; 1894. (in Russian)
9. Topolyanskiy V.D. Contemporaries about G.A. Zahar'in. Istoricheskiy vestnik Moskovskoy meditsinskoy akademii imeni I.M. Sechenova. 2004; (19—20): 139. (in Russian)
10. Topolyanskiy V.D. Doctor Zahar'in: Legends and Reality. [Doktor Zakhar'in: legendy i real'nost']. Moscow: Novyy khronograf; 2009: 190—1. (in Russian)
11. Pletnev D.D. Favorites. [Izbrannoe]. Moscow: Meditsina; 1989: 334—5. (in Russian)
12. Gukasyan A.G. A.A. Ostroumov and his Clinical and Theoretical Views. [A.A. Ostroumov i ego kliniko-teoreticheskie vzglyady]. Moscow: Medgiz; 1950. (in Russian)
13. 250years of the Moscow MedicalAcademy namedafter I.M. Sechenov: Biographical Dictionary of 1758—2008. [250 let Moskovskoy meditsinskoy akademii im. I.M. Sechenova: Biograficheskiy slovar' 1758—2008]. Moscow: Shiko; 2008. (in Russian)
14. Borodulin V.I., Topolyanskiy A.V. On the history of the national Department of Internal Medicine: Moscow therapeutic schools of D.D. Pletnev, A.N. Kryukov and M.I. Pevsner. In: Almanac of the History of Medicine: the Unknown and Controversial Pages. [Al'manakh istorii meditsiny: neizvestnye i spornye stranitsy]. Moscow: Dinastiya; 2014: 359. (in Russian)
15. Tareeva I.E., Tareeva E.E., Tareev B.M. Evgeniy Mikhaylovich Tareev. From the chronicle of family life. Istoricheskiy vestnik Moskovskoy meditsinskoy akademii imeni I.M. Sechenova. 1995; (3): 5—26. (in Russian)
16. Shul'tsev G.P. M.P. Konchalovskiy [M.P. Konchalovskiy]. Moscow: Meditsina; 1973. (in Russian)
17. Borodulin V.I., Kaganov B.S., Topolyanskiy A.V. Canons dietetics and lessons of life. To the memory of Prof. M.I. Pevzner (1872— 1952). Voprosy dietologii. 2013; 3 (1): 6—28. (in Russian)
18. Borodulin V.I., Topolyanskiy A.V. Page of repressed medicine: Moscow professor E.E. Fromgol'd. In: Almanac of the History of Medicine: the Unknown and Controversial Pages. [Al'manakh istorii meditsiny: neizvestnye i spornye stranitsy]. Moscow: Dinastiya; 2014: 274—91. (in Russian)
