CC BY
114
УДК 61(091)
В. И. БОРОДУЛИН В. Д. ТОПОЛЯНСКИЙ А. В. ТОПОЛЯНСКИЙ К. А. ПАШКОВ
НИИ Истории РАМН, г. Москва
Издательство «Новой газеты», г. Москва
Городская клиническая больница № 50, г. Москв а
Московский государственный медико-стоматологический университет
Е. Е. ФРОМГОЛЬД
И ЕГО НАУЧНАЯ КЛИНИЧЕСКАЯ ШКОЛА
Имя видного терапевта первой половины 20 века Е. Е.Фромгольда на долгие годы было вычеркнуто из истории отечественной медицины, вопрос о существовании научной школы Фромгольда не поднимался. Вместе с тем, как показано в статье, им создана научная клиническая школа, которая живет и в наши дни, когда ученики его учеников руководят кафедрами внутренних болезней ведущих медицинских вузов России.
Ключевые слова: история медицины, научная терапевтическая школа, Е. Е. Фром-гольд.
В 20-х — 30-х годах прошлого века авторитет медицинского факультета Московского университета (I МГУ), его врачебных и научно-педагогических кадров был исключительно высок и позволял концентрировать лучшие силы на его кафедрах. Ведущими терапевтическими клиниками факультета руководил Дмитрий Дмитриевич Плетнев: с 1917 и до середины 1924 г. он заведовал кафедрой факультетской, а затем (до осени 1929 г.) — госпитальной терапевтической клиники и каждую из этих кафедр по размаху и эффективности научно-педагогической и лечебной работы вывел на лидирующие в стране позиции.
Другой лидер терапевтов страны — Максим Петрович Кончаловский заведовал университетской кафедрой факультетской терапии с 1929 г., будучи одновременно научным руководителем Центрального института гематологии и переливания крови (с 1928 г.) и заведующим терапевтической клиникой ВИЭМ (с 1933 г.). Его научная деятельность также характеризовалась отчетливым клинико-физиологическим направлением и широкой общетерапевтической тематикой исследований, главным образом по проблемам гастроэнтерологии, ревматологии, гематологии.
В те же 20-е — 30-е годы университетской кафедрой пропедевтики внутренних болезней руководил один из наиболее авторитетных московских терапевтов Егор Егорович Фромгольд. Он родился 2 (14) июня 1881 г. в семье Георга-Вольдемара Фром-гольдта — купца I гильдии, державшего оптовую торговлю москательными товарами. Отец был гражданином Нарвы, мать в 17 лет приехала в Россию из Гамбурга, их сын стал уроженцем Москвы [1]. При крещении ребенку дали три имени: Георг-Виль-гельм-Рудольф. В обыденной жизни использовалось только первое имя, но в официальных документах фигурировали все три, порой при двойном отчест-
ве — Георгович-Вольдемарович. После революции эту громоздкую систему имен упростили до Егора Егоровича, а из фамилии выпала буква «т». В патриархальной немецкой семье он получил, по его собственному выражению, «религиозно-нравственное воспитание в духе лютеранской церкви». Окончив 3-ю Московскую гимназию с серебряной медалью в 1899 г., он хотел было записаться на физико-математический факультет Московского университета, ибо проявлял явную склонность к точным наукам, но родители отсоветовали, предпочитая, видимо, для сына более практичное поприще будущей деятельности: он поступил на медицинский факультет.
Еще до окончания университета он работал в Старо-Екатерининской больнице: сначала в хирургии — у П. А. Герцена и В. Н. Розанова, затем в терапевтическом отделении популярного московского доктора Н. Н. Мамонова. У него же остался в качестве экстерна по окончании университета в 1904 г.
[1]. Одновременно работал в факультетской терапевтической клинике университета — по рекомендации ее директора В. Д. Шервинского; в 1906 г. его утвердили в должности сверхштатного, т. е. без содержания, ординатора этой клиники.
В осеннем семестре 1907 г. в качестве руководителя факультетской терапевтической клиники В. Д. Шервинского сменил Л. Е. Голубинин, утвержденный экстраординарным профессором этой кафедры еще весной [1]. По ходатайству теперь уже Голубинина и с разрешения попечителя Московского учебного округа в 1909 г. Фромгольда переместили на должность штатного ординатора, а через год — на должность сверхштатного ассистента той же клиники. К тому времени она находилась в периоде расцвета.
В феврале 1911 г. более 100 профессоров и преподавателей Московского университета (преимущественно членов кадетской партии) подали в отстав-
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (114) 2012 МЕДИЦИНСКИЕ НАУКИ
МЕДИЦИНСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (114) 2012
Фото 1. В аудитории кафедры факультетской терапии.
В первом ряду сидят: в центре — проф. Н. Ф. Голубов, по его правую руку — ассистент М. П. Кончаловский, далее — приват-доцент В. Ф. Зеленин; слева от профессора — ассистент Е. Е. Фромгольд
ку, выражая таким образом свой протест по поводу распоряжений министра народного просвещения Л. А. Кассо и свою готовность отстаивать автономию университета любой ценой. Среди покинувших университет были Шервинский, Плетнев, Тарасевич. Более сдержанный, более рациональный, более консервативный, Е. Е. Фромгольд не участвовал в бурных событиях того времени. Он уже завершил свою докторскую диссертацию об уробилине и ждал публичной защиты.
Установившаяся традиция требовала экспериментальной проверки любой медицинской концепции и отдельных ее положений. Эту часть работы диссертант выполнял в университетской лаборатории медицинской химии, руководимой профессором В. С. Гулевичем. В опытах на кроликах с экспериментальной уробилинурией и на основании клинических исследований (введение желчи и ее препаратов больным с желтухой и без нее) он показал значение образующегося в кишечнике хромогена (уробилиногена) в происхождении уробилинурии
[2]. В предисловии к диссертации он писал: «Моему дорогому учителю профессору Л. Е. Голубинину приношу благодарность за его ценные советы при исполнении клинической части работы и ту заботливость, которой я всегда был окружен в руководимой им клинике ... Профессору В. Д. Шервинскому, при котором я начал свое клиническое образование, я обязан благосклонным ко мне отношением и указанием на важность химического исследования для уяснения вопросов клиники».
Диспут по диссертации состоялся в аудитории при медицинской химической лаборатории в старом здании университета 22 апреля 1911 г. Одобрительные отзывы о превосходном исследовании представили профессора Л. Е. Голубинин, В. С. Гулевич и приват-доцент В. А. Воробьёв. Вскоре после утверждения в степени доктора медицины Е. Е. Фромгольд был принят в число приват-доцентов медицинского факультета по своей кафедре и осенью того же года
приступил к преподаванию необязательного курса «Разбор больных с обращением особенного внимания на клинические методы исследования» (фото 1).
В 1912 г., после смерти Л. Е. Голубинина, кафедру занял профессор Н. Ф. Голубов — один из ближайших учеников и сотрудников Г. А. Захарьина. По воспоминаниям М. П. Кончаловского, «это был человек другого мира, вкусов, и первое время было очень тяжело, даже казалось, что он врач другой специальности. Одно было хорошо, что он дал мне и Фром-гольду полную самостоятельность. В течение 5 лет я заведовал одной половиной клиники, а Е. Е. другой. Голубов обходов не делал. Он только читал лекции. Последнее он делал своеобразно, без особой науки, но студенты его слушали, так как он говорил не скучно, с прибаутками и практическими советами» [3].
В июне 1914 г. Е. Е. Фромгольд поехал за рубеж, собираясь посетить прежде всего клиники и лаборатории Ф. Крауса и К. Венкебаха. Но началась Первая мировая война и ему пришлось пробираться в Россию, когда на всех фронтах уже полыхали ожесточенные бои, а на родине готовились патриотические погромы давно обрусевших немцев. Тем не менее, по окончании летних каникул он, как всегда корректный и несколько педантичный, приступил к исполнению своих обязанностей в клинике. Последнее событие, упоминанием о котором обрывается его формулярный список, — вступление в брак с дочерью действительного статского советника Ольгой Николаевной Милашевич 12 февраля 1916 г.
Февральскую революцию либеральная интеллигенция встретила с любопытством, многие — с энтузиазмом. Всеобщая жажда перемен и справедливости сказалась в академической жизни, прежде всего переизбранием заведующих кафедрами, назначенных бывшим министром народного просвещения Л. А. Кассо. Факультетскую терапевтическую клинику возглавил Д. Д. Плетнев, его конкурент М. П. Кончаловский уступил ему при голосовании и недолгое время вместе с Е. Е. Фромгольдом продолжал
исполнять обязанности преподавателя под руководством нового директора клиники. Другими его сотрудниками оказались приват-доценты и будущие профессора Д. А. Бурмин, М. И. Вихерт, М. К. Дитрих, В. Ф. Зеленин, С. С. Стериопуло [4]. В это время Фромгольд держался в тени. Он относил себя к «буржуазным демократам», но в политическую жизнь, как правило, не вмешивался. На особое продвижение по службе он также не претендовал, что помогало ему неизменно сохранять добросердечные отношения с коллегами.
С 1 октября 1918 г. вступил в силу декрет о переустройстве высших учебных заведений, разработанный и подписанный заместителем наркома просвещения М. П. Покровским, упразднивший ученые степени доктора и магистра, а также звание приват-доцента. Тем, кто состоял в звании приват-доцента не менее трех лет присваивалось звание профессора [5]. Так М. П. Кончаловский и Е. Е. Фром-гольд стали, как тогда говорили, декретными профессорами. В течение нескольких месяцев после этого Е. Е. Фромгольд заведовал общей клинической амбулаторией им. В. А. Алексеевой. 27 ноября 1919 г. декан медицинского факультета А. В. Мартынов уведомил правление университета, «что согласно постановлению от 20 октября сего года проф. Е. Е. Фром-гольду временно поручено исполнять обязанности директора пропедевтической клиники и вести преподавание» [6]. В 1920 г. его избрали на кафедру врачебной диагностики, а с 1924 г. он заведовал кафедрой пропедевтики внутренних болезней, созданной путем объединения кафедр врачебной диагностики и частной патологии и терапии [7].
В тяжелые годы военного коммунизма ему, как и многим другим, пришлось научиться служить сразу в нескольких местах, чтобы выжить и прокормить разросшуюся семью. Посодействовали Д. Д. Плетнев и В. Д. Шервинский, определив его консультантом сначала сыпнотифозного барака при факультетской терапевтической клинике, а потом — поликлиники ЦЕКУБУ [8]. Впоследствии его приглашали иногда и в лечебно-санитарное управление Кремля (в 1924 г., например, он лечил классика русской поэзии и одного из ведущих цензоров государства В. Я. Брюсова, в 1928 г. по заданию Наркомздрава сопровождал крупного сановника в Германию). Поскольку он свободно владел несколькими европейскими языками и отличался лояльностью, ему разрешали лечить дипломатов любой страны.
Часть больных, которых он лечил в клинике, консультировал в «высоких сферах» либо наблюдал на частном приеме, превращалась потом в добрых знакомых или друзей, поэтому в его доме могли встречаться такие различные по взглядам и социальному положению люди, как К. Н. Игумнов и Демьян Бедный, Я. Б. Гамарник и П. А. Герцен, П. В. Мандрыка и
А. И. Корк. Клиентуру поставляла преимущественно московская интеллигенция. Его учитель В. Д. Шер-винский тоже предпочитал обращаться за врачебным советом и помощью именно к нему.
Он читал лекции, безупречные по форме и строго академичные по содержанию, с изложением физико-химических основ того или иного физиологического или патологического процесса, с детальным освещением возможностей и пределов инструментальных и лабораторных методов исследования. По свидетельству его ученика М. К. Барановича, он искусно владел аудиторией и наставлял сотрудников: надо быть немного артистом — обыгрывать указку, мел, тряпку, поправлять галстук, подчеркивать ин-
тонацией наиболее важные положения, обращаться не ко всем сразу, а сначала как бы к одной группе студентов, затем к другой, а в первую очередь к тем, кто отвлекается. Создавалось впечатление, что Е. Е. Фромгольд-лектор находился под влиянием К. С. Станиславского, с которым его связывали дружеские отношения.
По воспоминаниям Г. П. Шульцева, «Пропедевтику в первой половине 3-го курса нам читал профессор Егор Егорович Фромгольд, ученик проф. Л. Е. Голубинина. Читал он своеобразно и в артистической манере. Он был высокий, его маленькое остроносое лицо было обтянуто красной кожей; он носил пенсне, череп был голый и на шее высокий белый крахмальный воротничок. Помню, он стоял посередине аудитории сзади больного, положив свои руки на его плечи, и говорил: «у больного кашель, у больного хрипы, у больного бронхи ...». У Е. Е. Фром-гольда были тоже высокие ассистенты — среди них А. А. Шелагуров, А. М. Дамир, В. А. Краков, М. Баранович и другие. Не думалось мне тогда, что Е. Е. Фромгольд будет моим официальным оппонентом по моей кандидатской диссертации в 1941 году»
[9].
Среди научных интересов Е. Е. Фромгольда по-прежнему главенствовала биохимия, и набитые реактивами шкафы стояли даже в его кабинете, пальцы профессора приходилось нередко заклеивать пластырем после очередного эксперимента. По вечерам он мог появиться в лаборатории и по нескольку минут наблюдать, как идут исследования у каждого сотрудника. Основным направлением научных поисков кафедры было изучение эндокринной патологии и нарушений метаболизма. Если диссертация его ассистента В. А. Кракова по проблеме кожного зуда при желтухах отвечала интересам молодого Е. Е. Фромгольда, то совместные с другими сотрудниками (в частности, К. Ф. Михайловым,
А. В. Дроженниковым, М. К. Барановичем) исследования по проблеме патогенеза и лечения сахарного диабета были центральными в его дальнейшем научном творчестве. Результаты исследований клиники по проблемам дието- и инсулинотерапии сахарного диабета, роли внутренней секреции в происхождении кетонемии послужили материалом для докладов Е. Е. Фромгольда на VII (1924), IX (1926) и XII (1935) съездах терапевтов СССР [10]. Его ассистентом М. К. Барановичем была построена камера Шатерникова, предназначенная для анализа особенностей метаболизма у человека при голодании (это направление исследований консультировал М. Н. Шатерников, но решить поставленную задачу не удалось). В качестве ведущего специалиста страны Е. Е. Фромгольд написал раздел «Болезни обмена веществ» в многотомном коллективном руководстве по внутренним болезням и совместно со своими учениками Ю. Н. Чистяковым и А. В. Дроженниковым перевел на русский язык соответствующие главы немецкого учебника [11]. Его врачебная слава специалиста по диабету далеко перешагнула границы Москвы: даже после того, как началась Великая Отечественная война, а Е. Е. Фромгольд был арестован, к нему приехал на частный прием больной из Владивостока.
К середине 20-х годов клиника Е. Е. Фромгольда — в числе первых в Москве — была оснащена отличной аппаратурой и оборудованием; работали кабинеты — рентгеновский и электрокардиографический, изучения газообмена. Из этой клиники, начиная с 1924 г., выходили в свет первые в послере-
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (114) 2012 МЕДИЦИНСКИЕ НАУКИ
МЕДИЦИНСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (114) 2012
Фото 2. Профессор Е. Е. Фромгольд, вторая половина 1930-х годов
волюционной Москве работы по электрокардиографии: статьи А. М. Дамира о нарушениях сердечного ритма. Приоритетной в отечественной электрокардиографии была статья приват-доцента Я. Г. Этинге-ра по электрокардиографической диагностике инфаркта миокарда (1929). Наряду с исследованиями
В. Ф. Зеленина и его сотрудников по Медико-биологическому институту Л. И. Фогельсона и И. А. Чер-ногорова, сотрудника Г. Ф. Ланга ленинградского клинициста М. Э. Мандельштама, эти работы ложились в основу формировавшейся тогда клинической электрокардиографии. Учитывая постоянный интерес Е. Е. Фромгольда к физике и математике, его доверительные контакты с основоположником отечественной электрокардиографии А. Ф. Самойловым и знаменитым физиком П. П. Лазаревым, привлечение соответствующих специалистов для математической обработки материалов диссертации А. М. Дамира, можно предполагать серьезное влияние руководителя клиники и при выборе каждым учеником темы, и в постановке исследований, и при анализе их результатов.
Алим Матвеевич Дамир (1894— 1982) — ученик Е. Е. Фромгольда, а в 30-е годы — и правая рука профессора, окончил I МГУ в 1919 г., служил в Красной Армии, был врачом бронепоезда в армии М. В. Фрунзе. Работал на кафедре Фромгольда с 1921 г. ординатором, ассистентом, доцентом; в 1943 — 1953 г. — профессор кафедры, после чего перешел на заведование кафедрой пропедевтики педиатрического факультета 2-го ММИ. И как научный работник, и как педагог А. М. Дамир был последователем своего учителя; став профессором, читал необычные по стилю лекции по пропедевтике внутренних болезней, устраивал интересные клинические разборы.
Другой видный терапевт, сформировавшийся как врач и исследователь в клинике Е. Е. Фромголь-
да, Алексей Алексеевич Шелагуров (1899— 1983) работал в этой клинике ординатором (с 1926 г.), ассистентом (с 1930 г.) и доцентом (с 1943 г.); в 1949 г. он был приглашен В. Ф. Зелениным на должность второго профессора госпитальной клиники II ММИ им. Н. И. Пирогова; с 1952 по 1974 г. возглавлял в том же институте кафедру пропедевтики внутренних болезней лечебного факультета. Одновременно с 1953 г. был заместителем, а затем (1958— 1961) главным терапевтом 4-го Главного управления Минздрава СССР. В отличие от учителя, он не славился блестящими лекциями, исключительной научной эрудицией, но как опытный, добросовестный врач с хорошей клинической школой пользовался широким успехом у пациентов; в частности, он был лечащим врачом К. С. Станиславского, сопровождал его в зарубежных поездках, о чем есть упоминания в письмах знаменитого режиссера.
Научная деятельность А. А. Шелагурова шла в русле школы Е. Е. Фромгольда и была посвящена изучению патологии печени, обмена веществ (темой его докторской диссертации был пигментный обмен, 1946) и, главным образом, поджелудочной железы, о чем свидетельствуют его монографии «Клиника рака поджелудочной железы» (1960), «Панкреатиты» (1967) и «Болезни поджелудочной железы» (1970). Вторым направлением его исследований (как и у Е. Е. Фромгольда) стала патология сердечно-сосудистой системы, в частности, вопросы клиники, диагностики и лечения врожденных и приобретенных пороков сердца (совместно с П. Н. Юреневым,
В. В. Мурашко) и инфаркта миокарда (совместно с З. К. Трушинским и др.). В. В. Мурашко и В. В. Стру-тынский (ученик А. А. Шелагурова и В. В. Мурашко) в 1987 г. опубликовали наиболее популярный у терапевтов России учебник по электрокардиографии.
На приведенной схеме представлено «генеалогическое древо» научной школы Е. Е. Фромгольда: ее истоки (кафедра факультетской терапии Московского университета при В. Д. Шервинском и Л. Е. Го-лубинине), состав, «дочерняя школа» А. А. Шела-гурова; из схемы следует, что можно говорить, по меньшей мере, о трех поколениях исследователей в составе школы в 1920-е — 70-е годы (рис. 1).
На рубеже 20 — 30-х годов персональный состав терапевтической профессуры I МГУ существенно изменился: в 1928 г. еще молодым умер от крупозной пневмонии М. И. Вихерт, возглавлявший факультетскую клинику после перехода Д. Д. Плетнева на кафедру госпитальной терапии, а в 1929 г. Д. Д. Плетнев, позволивший себе проигнорировать проводившуюся тогда «чистку» среди интеллигенции, был уволен из университета. Осиротевшую факультетскую клинику возглавил М. П. Кончаловский, которому пришлось для этого оставить госпитальную терапевтическую клинику и почетные обязанности декана медицинского факультета 2-го МГУ. На кафедру госпитальной клиники 1-го МГУ вернули профессора Д. А. Бурмина — одного из последних учеников А. А. Остроумова, обласканного советской властью профессора (в связи с юбилеем института он получил орден Трудового Красного Знамени — наряду с М. П. Кончаловским и Е. К. Сеппом); однако многочисленные свидетельства говорят о том, что среди университетской профессуры он не пользовался высоким авторитетом. Лидирующие позиции занимал М. П. Кончаловский, высоко авторитетной фигурой на терапевтических кафедрах университета оставался также Е. Е. Фромгольд (фото 2).
Рис. 1. Научная клиническая школа Е. Е. Фромгольда
Об этом свидетельствует, в частности, иерархия выборных руководителей Московского терапевтического общества с его традиционной демократичностью, открытостью для молодых, для практических врачей, широким диапазоном обсуждавшихся проблем; в 20 — 30-е годы оно жило полнокровной научно-общественной жизнью, на заседаниях общества звучали яркие доклады, проводились горячие дискуссии. С 1922 г. заместителем, а на языке того времени «товарищем председателя», общества избирался Е. Е. Фромгольд при председателях В. Д. Шервин-ском (до 1924 г.), М. П. Кончаловском (1924—1933) и Д. Д. Плетневе (1933—1937); в дальнейшем председатель — снова М. П. Кончаловский, а заместитель — Э. М. Гельштейн. С 1928 г. Е. Е. Фромгольд — член правления Всесоюзного общества терапевтов. При подготовке 1-го издания Большой медицинской энциклопедии он был соредактором отдела внутренних болезней, при подготовке XI съезда терапевтов СССР (1931) «вечно второй» Е. Е. Фромгольд — товарищ председателя оргкомитета съезда (председатель — М. П. Кончаловский).
В историко-медицинской литературе 21-го века появилась информация о том, что Е. Е. Фромголь-да арестовали и осудили в 1937 г. за антисоветскую агитацию и пропаганду «как социально опасный элемент» [12]. Авторов этих публикаций не смутило, что профессор Фромгольд в 1938—1941 гг. продолжал заведовать кафедрой 1-го ММИ и уже осенью 1941 г. фигурировал в числе профессоров 1-го ММИ, которым инкриминировали отказ от эвакуации из Москвы. В действительности в 1937 г. арестовали младшего брата профессора — В. Г. Фромгольда, жившего в его квартире и состоявшего членом церковного совета лютеранской общины Святых Петра и Павла. Его самого репрессии тогда не коснулись.
Фото 3. «Портрет в фас и в профиль» из следственного дела Е. Е. Фромгольда
На приведенном здесь втором портрете перед нами уже другой Фромгольд: от холеного профессорского вида, от былого насмешливо-высокомерного аристократизма не осталось и следа — изможденное лицо старого больного арестанта как свидетельство трагичного финала его жизненного пути и характерная для эпохи «визитная карточка» репрессированной медицины (фото 3).
В университетских клиниках на Девичьем Поле долго бытовала легенда, будто в дни московской паники, когда гитлеровские войска подступили к столице, или, быть может, чуть позднее, один из профессоров (в присутствии доцента клиники) сказал Е. Е. Фромгольду: «Егор Егорович, вам нечего волноваться — придут немцы, назначат вас директором института, и мы при вас как-нибудь устроимся». Была ли то неудачная профессорская шутка, был ли
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (114) 2012 МЕДИЦИНСКИЕ НАУКИ
МЕДИЦИНСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (114) 2012
вообще подобный разговор, который мог стать поводом для ареста, — никаких достоверных сведений не осталось.
Из следственного дела известно, что арестовали Е. Е. Фромгольда 5 ноября 1941 г. за отказ эвакуироваться из Москвы. Пытались ему приписать, кроме того, связь с иностранцами, а также прогерманские и антисоветские настроения. Свыше 8 месяцев держали профессора сначала в Лубянской, потом в Бутырской тюрьме, но виновным себя он фактически так и не признал. На одном из допросов через полгода заключения он подтвердил свой отказ от эвакуации и назвал причины: «Прежде всего, болезнь родственников — жены и зятя, с которыми я очень близок, во-вторых, отсутствие уверенности в том, что я попаду в приличные условия в месте эвакуации, и, в-третьих, надежда на то, что даже при занятии немцами Москвы я сумею принести услугу тем, что буду защищать институт, буду отстаивать институт и оборудование».
10 июня 1942 г. Особое Совещание при наркоме внутренних дел СССР определило ему мерой наказания «за антисоветскую агитацию и как социально опасному элементу» заключение в исправительнотрудовой лагерь сроком на 10 лет. На выписке из протокола Особого Совещания чья-то рука начертала: «Дано указание Бутырской тюрьме о направлении на Воркуту. 2 июля 1942 г.»
Соответственно официальной справке, Е. Е. Фромгольд умер в Котласском исправительнотрудовом лагере 24 июня 1942 г. Поскольку указание Бутырской тюрьме о направлении на Воркуту дано 2 июля, а справка о смерти в следственном деле отсутствует, дата его гибели и место захоронения остаются неизвестными. Дело по его обвинению было пересмотрено Военной Коллегией Верховного суда СССР 16 января 1957 г.: постановление Особого Совещания при НКВД СССР от 10 июня 1942 г. отменено, Е. Е. Фромгольд реабилитирован.
Вследствие рассмотренных трагических событий имя видного терапевта первой половины 20 века Е. Е. Фромгольда на долгие годы было вычеркнуто из истории отечественной медицины, вопрос о существовании научной школы Фромгольда не поднимался. Полная реабилитация репрессированного врача и ученого Е. Е. Фромгольда должна включать возвращение его на то заметное место в истории отечественной терапии, которое принадлежит ему по праву. Созданная им научная клиническая школа живет и в наши дни, когда ученики его учеников руководят кафедрами внутренних болезней ведущих медицинских вузов России.
Библиографический список
1. Московская Екатерининская городская больница : юбилейный сб. — М., 1929. — С. 230.
2. Фромгольд, Г. Исследования об уробилине / Г. Фромгольд. — М., 1911.
3. Кончаловский, М. П. Моя жизнь, встречи и впечатления / М. П. Кончаловский. — Рукопись. Семейный архив Кончаловских. — 79 с.
4. Центральный муниципальный архив (ЦМА) Москвы. Ф. 1609. Оп. 1. Д. 169. Л. 1 — 8. Наука в России. Справочник. — М., 1922. - Вып. 2.
5. Декреты Советской власти. — М., 1964. — Т. 3.- С. 381 —
382.
6. ЦМА Москвы. Ф. 1609. Оп. 1. Д. 171. Л. 111.
7. ЦМА Москвы. Ф. 1609. Оп. I. Д. 63. Л. 153. Д. 775. Л. 92. Д. 872. Л. 6.
8. ЦМА Москвы. Ф. 1609. Оп. I. Д. 63. Л. 153. Д. 775. Л. 92. Д. 872. Л. 6.
9. 50 лет в терапии. Студенческие годы : рукопись про-
фессора Г. П. Шульцева (из архива Я. П. Цаленчука). — Режим доступа: http://www.hd13.ru/article/101/ (дата обращения:
30.05.2012).
10. Гукасян, А. Г. Эволюция отечественной терапевтической мысли (по материалам съездов и конференций терапевтов) / А. Г. Гукасян. — М., 1973. — 368 с.
11. Частная патология и терапия внутренних болезней / Под ред. Г. Ф. Ланга и Д. Д. Плетнева. — М. ; Л., 1928. — Т. 4. — Вып. 1.
12. Ерегина, Н. Т. Высшая медицинская школа России 1917 — 1953. — Ярославль, 2010. — С. 158.
БОРОДУЛИН Владимир Иосифович, доктор медицинских наук, профессор (Россия), главный научный сотрудник НИИ истории РАМН.
Адрес для переписки: Tniiimramn@mail.ru ТОПОЛЯНСКИЙ Виктор Давыдович, кандидат медицинских наук, доцент (Россия), обозреватель «Новой газеты».
ТОПОЛЯНСКИЙ Алексей Викторович, кандидат медицинских наук, доцент (Россия), заведующий кардиологическим отделением ГКБ № 50.
ПАШКОВ Константин Анатольевич, доктор медицинских наук, профессор (Россия), заведующий кафедрой истории медицины МГМСУ Минздрав-соцразвития России.
Адрес для переписки: historymed@mail.ru
Статья поступила в редакцию 05.10.2012 г.
© В. И. Бородулин, В. Д. Тополянский, А. В. Тополянский, К. А. Пашков
Книжная полка
Максимов, С. В. Фальсификация лекарственных средств в России : моногр. / С. В. Максимов. - М. : Юрайт, 2008. - 119 с. - ISBN 978-5-9916-0015-6.
Издание посвящено проблемам безопасности лекарственных средств в России. Исследуются причины и условия обращения на российском рынке фальсифицированных лекарств. Предлагаются решения, направленные на защиту интересов россиян и рынка от поддельных лекарств. Адресовано студентам медицинских, экономических и юридических вузов, практикующим врачам, юристам и ученым, сотрудникам правоохранительных и контролирующих органов, политикам, участникам фармацевтического рынка, потребителям лекарств.
