CC BY
84
© Бородулин В.И., Глянцев С.П., 2017 УДК 61:001.8:93
Бородулин В.И., Глянцев С.П.
К ИСТОРИИ НАУЧНЫХ КЛИНИЧЕСКИХ ШКОЛ В РОССИИ: О НЕКОТОРЫХ СПОРНЫХ ВОПРОСАХ МЕТОДОЛОГИИ ИССЛЕДОВАНИЯ ПРОБЛЕМЫ
ФГБНУ «Национальный НИИ общественного здоровья им. Н.А. Семашко», 105064, г. Москва
Рассмотрены некоторые ключевые методологические аспекты проблемы научной клинической школы в отечественной медицине, к которым авторы отнесли понятие школы, ее профиль, вопросы об учителях, учении и учениках, дочерних школах и вопрос о нравственной составляющей научной школы. Статья является полемической, поэтому ее авторы не дают определенных ответов на заданные ими вопросы, а предлагают читателю самостоятельно размышлять над ответами на них, приводя примеры pro и contra. В заключении авторы делают вывод о необходимости изучения научных школ в других областях медицины и дальнейшей методологической разработке проблемы.
Ключевые слова: клиническая медицина в России; научные школы; методология исследования проблемы.
Для цитирования: Бородулин В.И., Глянцев С.П. К истории научных клинических школ в России: о некоторых спорных вопросах методологии исследования проблемы. Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2017; 25 (4): 240—245. DOI 10.18821/0869-866X-2017-25-4-240-245
Для корреспонденции: Бородулин Владимир Иосифович, д-р мед. наук, проф., гл. науч. сотр. Национального НИИ общественного здоровья им. Н.А.Семашко, 105064, г. Москва, [email protected]
Borodulin VI., Gliantsev S.P ABOUT HISTORY OF SCIENTIFIC CLINICAL SCHOOLS IN RUSSIA: CERTAIN DISPUTABLE ISSUES OF METHODOLOGY OF STUDYING PROBLEM
The N.A. Semashko national research institute of public health, 105064 Moscow, Russia The article considers particular key methodological aspects of problem of scientific clinical .school in national medicine. These aspects have to do with notion of school, its profile, issues ofpedagogues, teachings and followers, subsidiary schools and issue of ethical component of scientific school. The article is a polemic one hence one will find no definite answers to specified questions. The reader is proposed to ponder over answers independently adducing examples of pro and contra. The conclusion is made about necessity of studying scientific schools in other areas of medicine and further elaboration of problem.
Keywords: Russia; clinical medicine; scientific schools; methodology; elaboration ofproblem For citation: Borodulin V.I., Gliantsev S.P. About history of scientific clinical schools in Russia: certain disputable issues of methodology of studying problem. Problemi socialnoi gigieni, zdravookhranenia i istorii meditsini. 2017; 25 (4): 240—245. (In Russ.) DOI: 10.1016/0869-866X-2017-25-4-240-245
For correspondence: Borodulin V.I., doctor of medical sciences, professor, chief researcher. e-mail: [email protected] Conflict of interests. The authors declare absence of conflict of interests. Acknowledgment. The study had no sponsor support.
Received 26.10.2015 Accepted 26.11.2015
Проблема научных клинических школ неизбежно присутствует в публикациях, посвященных истории отдельных клинических дисциплин, научных разделов и направлений [1, 2], а также оценке научного вклада того или иного видного клинициста. [3, 4] Однако, если автор подобной публикации (или доклада) не задается вопросом, что для него означает само понятие «научная клиническая школа» и не оговаривает, хотя бы вкратце, те критерии, которыми он пользовался, выделяя школы, отбирая их персональный состав и оценивая личный научный вклад каждого представителя школы, то возникает вопрос, имеем ли мы в данном случае дело с исследованием по истории медицины или перед нами материал юбилейного жанра, научному анализу не поддающийся?
Если же речь идет о научном исследовании, то перед каждым автором неизбежно встают вопросы методологического характера, которые, судя по данным литературы, не имеют пока однозначного решения. Ряд таких вопросов (о понятии «научная школа», ее составе, профиле и др.) нам хотелось бы обсудить.
Вопрос 1. Что мы называем «научной клинической школой»?
«Сколько профессоров, столько школ», — эта расхожая мысль в наш статистический век, как правило, опирается на цифры: столько-то специалистов прошли обучение на данной кафедре, ее сотрудники опубликовали столько-то статей, защитили столько-то диссертаций [5]. Характерно, что в докторской диссертации В.Л. Околова (1993), посвященной отечественным хирургическим школам, это понятие обнимает все заметные сообщества хирургов, объединявшихся вокруг крупных клиницистов и представленных определенным, иногда в несколько десятков или даже сотен количеством вышедших из стен той или иной клиники профессоров и докторов наук. Однако, если сотрудники научного коллектива энергично трудятся на тупиковом направлении, либо «штампуют» соблюдающие формальные требования ВАК, но лишенные серьезного научного содержания работы, либо компилируют чужие материалы и манипулируют собственными, не всегда
История медицины
убедительными данными, то о какой научной школе может идти речь?
Рассмотрим исторические примеры. Один из старейших учеников С.П. Боткина, В.А. Манассеин, любимец студентов, блестящий врач, лектор и исследователь, в течение 15 лет руководства кафедрой частной патологии и терапии внутренних болезней петербургской Медико-хирургической академии (ВМА, 1876—1891 гг.), был руководителем многочисленных прикомандированных военных, земских и городских врачей, которые опубликовали больше 300 работ и защитили 144 диссертации очень разной научной ценности. Казалось бы, перед нами — крупнейшая отечественная клиническая школа, сопоставимая с боткинской. Однако ее влияние на развитие отечественной терапевтической клиники невелико [6]. Более того, если бы к ней не принадлежали Н.А. Засецкий (Казань), М.Г. Курлов (Томск) и А.М. Левин (Петербург—Баку), фигуры в клинической медицине самостоятельные, интересные, можно было бы сомневаться, была ли у В.А. Манассеина научная школа.
С другой стороны, на кафедре факультетской терапии Московского университета В.Д. Шервинский и Л.Е. Голубинин примерно за такой же период (1899— 1912 гг.) воспитали несопоставимо меньшую (по количественным показателям) научную клиническую школу. Однако эту школу представляли В.Н. Виноградов, М.И. Вихерт, М.П. Кончаловский, М.И. Певзнер, Е.Е. Фромгольд. Уже сами эти имена надежно свидетельствуют о ее исключительной роли в становлении советской терапевтической клиники [7].
То же в хирургии. Под руководством, безусловно, выдающегося советского хирурга А.А. Вишневского (ст.), внесшего крупный вклад в развитие многих областей хирургии и более 25 лет (1948—1975 гг.) возглавлявшего Институт хирургии АМН СССР, работали десятки врачей и научных сотрудников, защитивших под его руководством 45 докторских и 130 кандидатских диссертаций [8]. Но из них можно выделить всего лишь несколько фамилий ученых, ставших крупными специалистами в своих направлениях хирургии: А.А. Вишневский (мл., торакальная хирургия), Н.К. Галанкин (кардиохирургия), Т.М. Дарбинян (анестезиология и реаниматология), Н.И. Краковский (сосудистая хирургия), П.Н. Мазаев (рентгенология), М.И. Шрайбер (комбустиология). Более того, на некоторых из них «школа А.А. Вишневского» завершилась, а своих научных клинических школ они не создали.
Таким образом, мы полагаем, что не подсчет количества учеников, а прежде всего содержательный анализ направления научной деятельности данного конкретного коллектива и достигнутых им результатов должен лежать в основе суждения историка о наличии (либо отсутствии) оригинальной научной клинической школы.
Вопрос 2. Что мы понимаем под «профилем» научной школы?
Видные клиницисты XX века оставались как правило врачами широкого профиля (терапевты,
хирурги, неврологи и т. д.). Как это соотносится с более узкой специализацией созданных ими школ? Рассмотрим этот вопрос на примерах двух крупных клинических школ: кардиохирургической А.Н. Бакулева, и кардиологической Г.Ф. Ланга.
Один из лидеров советской медицинской науки
A.Н. Бакулев развивал многие направления хирургии: желудка и пищевода, головного мозга и легких, военно-полевую хирургию и др. Но развивал он эти направления прежде всего как представитель и продолжатель клинической школы С.И. Спасокукоцкого. Во всех этих направлениях у него были ученики, но школ А.Н. Бакулева ни в области хирургии желудка, ни в области нейрохирургии мы не знаем. Анализ нашего материала позволяет сделать вывод, что действительно оригинальную и масштабную научную клиническую школу А.Н. Бакулев создал только в области зарождавшейся в 1950—1960-е годы сердечно-сосудистой хирургии, где среди его непосредственных учеников назовем Е.Н. Мешалкина,
B.С. Савельева, Ю.Ю. Бредикиса, отчасти В.И. Бу-раковского1, ставших крупнейшими специалистами в своих областях хирургии сердца и сосудов, продолживших дело учителя и создавших свои оригинальные научные школы [9].
Другой лидер советской медицины Г.Ф. Ланг был одним из основоположников кардиологии в СССР — таково общее мнение кардиологов, терапевтов и историков медицины. Но его творческие интересы не ограничивались вопросами диагностики и лечения патологии системы кровообращения, а касались едва ли не всех проблем внутренних болезней [10]. Работы сотрудников его клиники (Т.С Истаманова. и др.), наряду с исследованиями московских научных коллективов во главе с М.П. Кончаловским, обозначили становление функциональной гематологии как одного из основных направлений в советской науке о физиологии и патологии системы крови. Однако в дальнейшем в формировании гематологии в СССР как самостоятельной научной дисциплины решающую роль сыграла другая, клинико-морфологиче-ская школа А.Н. Крюкова — И.А. Кассирского. Многочисленные работы Г.Ф. Ланга и его учеников по другим проблемам терапевтической клиники также не могут конкурировать с основополагающим вкладом этого коллектива в изучение вопросов патологии кровообращения. Поэтому в данном контексте представляется возможным и правильным говорить лишь
0 кардиологической школе Г.Ф. Ланга.
И, разумеется, нет никаких резонов, чтобы во всех случаях искусственно выводить «профиль школы» там, где его нет. Так, крупнейшая хирургическая школа Б.В. Петровского или крупная терапевтическая школа М.П. Кончаловского включали целый ряд ведущих направлений и не могут быть сведены к какому-либо одному из них [11].
Точно также мы говорим о хирургической школе А.В. Вишневского, разделяя ее, правда, по месту его
1 Отчасти потому что материал для своей докторской диссертации (1962) В.И. Бураковский собрал в трех клиниках — П.А. Куприянова, А.А. Вишневского (ст.) и А.Н. Бакулева.
History of medicine
жизни и деятельности на «казанскую» и «московскую». В известном смысле можно обосновать наличие у А.В. Вишневского школы в области лечения ран и раневой инфекции, но вот выделить его школу в области, например, методов новокаиновых блокад и местного обезболивания не представляется возможным [4].
В любом случае «профиль» школы нужно доказывать анализом тех направлений работы, в которых ученики того или иного ученого продолжили его идеи и начинания.
Вопрос 3. Кого мы считаем «основателем школы»?
Если под научной школой мы понимаем явление, подчиняющееся «закону трех У» — «учитель, учение, ученик» (или «учитель, ученик (ученики), учение»), то какие методические требования должны быть соблюдены, чтобы историк медицины мог признать того или иного врача и ученого создателем клинической школы или учителем? Понятно, что это крупный клиницист, автор оригинальных и значимых трудов, создатель диагностических или лечебных методов либо способов оперативных вмешательств. Однако без его осознанной и целенаправленной деятельности по воспитанию учеников в русле дальнейшей разработки своего учения и без успешного воплощения результатов исследований коллектива в долгосрочную научно-педагогическую программу (руководства, учебники и учебные пособия, опубликованные лекции и др.) создать крупную клиническую школу обычно не удается.
Так, на кафедре пропедевтики внутренних болезней 1-го Московского медицинского института основными помощниками и учениками профессора Е.Е. Фромгольда были А.М. Дамир и А.А. Ше-лагуров. В дальнейшем каждый из них возглавил терапевтическую кафедру. При этом, если А.А. Ше-лагуров создал собственную клиническую школу, продолжающуюся в XXI веке в Российском научно-исследовательском медицинском университете им. Н.И. Пирогова и в Московском медико-стоматологическом университете им. А.И. Евдокимова [12], то А.М. Дамир, видный терапевт и прекрасный лектор, первый председатель Российского кардиологического общества, своей школы не основал. Материалы свидетельствуют, что такой задачи он перед собой и не ставил.
Отсюда следует вывод: сама по себе, без стремления учителя создать школу, она не создается. Ученому, какой бы величины он ни был, надо потрудиться над тем, чтобы работающий под его руководством коллектив можно было объединить понятием «школа».
Связанный с рассматриваемой проблемой вопрос: существуют ли клинические школы без учителя? Ведь мы привычно относим знаменитого ленинградского хирурга И.И. Грекова к «школе Обуховской больницы» и говорим о «психиатрической школе» московской Преображенской больницы. Однако нам представляется, что в таких случаях корректнее говорить о научном направлении, а не о школе в строгом научном смысле.
Вопрос 4. «Учение». Что мы имеем в виду?
Понятие и термин «учение», возможно, ближе к богословию, чем к истории науки. Применительно к научным школам речь обычно идет о теории, концепции, направлении, иногда — методе. Так, например, отличительной чертой клинической школы выдающегося русского терапевта XIX века Г.А. Захарьина стал разработанный им метод подробного расспроса больного [13]. Вместе с тем метод местной анестезии А.В. Вишневского, сыгравший огромную роль в отечественной абдоминальной и военно-полевой хирургии, существенно замедлил развитие отечественной грудной хирургии. А разработанные А.В. Вишневским новокаиновые блокады методологически отнесем, скорее, к учению о неспецифическом лечении ран, нежели к учению о местном обезболивании [4].
Другие примеры. Создатель крупнейшей в СССР и России школы сосудистых хирургов А.В. Покровский является одновременно создателем объединяющего эту школу учения о заболеваниях сосудов — ангиологии. Название этого учения можно прочесть и на обложке созданного им журнала — «Ангиология и сосудистая хирургия», и на выдержавшем испытание временем руководстве по клинической ангиологии [14, 15]. Аналогичный пример. Создатель учения о заболеваниях вен — флебологии В.С. Савельев одновременно создал крупнейшую в России школу флебологов [16].
Методологическая трудность возникает и там, где надо разграничить понятие «школа» и ее территориальное обособление. Воспользуемся примером А.Н. Бакулева. Он создал Институт (ныне — Научный центр) сердечно-сосудистой хирургии. Но он создал и крупнейшую школу сердечно-сосудистых хирургов — его вклад в отечественную медицинскую науку. Сказать, что речь идет о понятиях синонимичных, трудно. Так, с одной стороны, крупнейший представитель школы А.Н. Бакулева Е.Н. Ме-шалкин проработал в созданном учителем институте всего год и к его дальнейшему развитию отношения не имел. С другой стороны, известный терапевт-кардиолог В.Е. Незлин, один из создателей кардиологической службы этого института, никогда не был учеником А.Н. Бакулева. Возможно, что в подобных случаях разумнее говорить либо о научном направлении и его лечебной базе (тогда — это история кафедры, института, научного центра) либо о научной школе, история которой, как в случае с А.В. Вишневским, может быть связана не с одной, а с несколькими клиническими базами.
В совокупности же, как созданное А.Н. Бакулевым научное направление (учение о заболеваниях сердца и сосудов и их лечении) и его школа, так и основанный им институт сыграли решающую роль в становлении сердечно-сосудистой хирургии в СССР.
Вопрос 5. «Ученик» — сотрудник или последователь?
Нередко бывает так, что у того или иного ученого в жизни было несколько учителей, и выбрать из них кого-то одного крайне сложно. С одной сторо-
История медицины
ны, один из крупнейших кардиохирургов конца XX века академик В.И. Бураковский постигал основы хирургии в Тбилисском ГИДУве под руководством Д.Г. Иоселиани, затем учился в ординатуре у П.А. Куприянова в Ленинграде и работал под руководством А.А. Вишневского в Москве, а посему к А.Н. Бакулеву в Институт грудной хирургии АМН СССР пришел уже довольно зрелым хирургом-исследователем. Но ключевой фигурой отечественной сердечно-сосудистой хирургии он стал именно под руководством
A.Н. Бакулева, сменив в 1966 г. на посту директора института представителя школы С.И. Спасокукоцкого С.А. Колесникова. К школе какого из перечисленных выше крупных советских хирургов можно в таком случае отнести В.И. Бураковского, если он, глубоко почитая А.А. Вишневского и А.Н. Бакулева, считал своими учителями Д.Г. Иоселиани и П.А. Куприянова [17]? С другой стороны, состоялся ли бы
B.И. Бураковский как сердечно-сосудистый хирург и крупнейший организатор науки, если бы не работал с А.А. Вишневским и А.Н. Бакулевым?
При исследовании клинической школы целесообразно разграничивать учеников — представителей этой школы, и учеников того же клинициста вне данной школы. Так, лидер советской урологии Н.А. Ло-паткин был учеником А.Н. Бакулева, но отнести его к школе А.Н. Бакулева в области сердечно-сосудистой хирургии невозможно. Кроме того, среди тех, кого нельзя отнести к ученикам основателя школы, надо различать его сотрудников и последователей. Так, вторым директором Института сердечно-сосудистой хирургии АМН СССР и протеже А.Н. Бакулева был ученик Б.С. Вейсброда, Н.Н. Бурденко и П.А. Герцена профессор А.А. Бусалов, проработавший под научным руководством А.Н. Бакулева несколько лет2.
Можно ли считать А.А. Бусалова представителем школы А.Н. Бакулева? Очевидно, что нет. Но можно ли считать его сотрудником выдающегося хирурга? Конечно, можно [18]. Нынешний директор Научного центра сердечно-сосудистой хирургии им. А.Н. Бакулева академик Л.А. Бокерия, пришел в созданный А.Н. Бакулевым институт уже после того как А.Н. Бакулев покинул его стены. Но именно Л.А. Бокерия сегодня наиболее энергично развивает начатую А.Н. Бакулевым хирургию сердца и сосудов в России, являясь, безусловно, его последователем.
Крупнейшего отечественного терапевта начала XX века В.П. Образцова называют учеником
C.П. Боткина. На каком основании? Студентом Медико-хирургической академии он, конечно, слушал лекции великого клинициста, и они произвели на него неизгладимое впечатление. Но он решил стать хирургом, так почему же не считать его учеником, например, Н.В. Склифосовского? В действительности же после хирургии он поработал (с блеском!) экспериментатором-патологом и только после этого
2 После ухода в 1958 г. с поста директора Института грудной хирургии АМН СССР А.Н. Бакулев был назначен научным руководителем этого института, обязанности которого исполнял до своей кончины в 1967 г.
по чисто материальным соображениям стал терапевтом. Какая уж тут школа С.П. Боткина?
Учеником и представителем школы С.П. Боткина был другой профессор Университета Св. Владимира в Киеве В.Т. Покровский: окончив Медико-хирургическую академию, он действительно формировался как врач, педагог и ученый под руководством С.П. Боткина. Кем же тогда по отношению к С.П. Боткину был В.П. Образцов? Считаем, что он был его выдающимся последователем, полностью разделявшим взгляды С.П. Боткина на медицину как одну из естественных наук и его клинико-экспери-ментальный подход к проблемам патологии [19].
Вопрос 6. Когда можно говорить о «дочерней» научной школе?
Вопрос об образовании учеником новой школы встает всегда, когда ученик, либо оставаясь сотрудником учителя, либо работая самостоятельно, не только продолжает творчески развивать и уточнять идеи учителя, но создает нечто принципиально новое.
Ученик С.П. Боткина профессор М.В. Яновский и его многочисленные ученики и сотрудники проводили многолетние исследования по трем основным научным направлениям: проблеме периферического кровообращения и разработке инструментальных методов изучения гемодинамики, проблеме гемолиза, проблеме физиологии и патологии пищеварения. Несомненно, все эти работы развивали боткинские идеи и взгляды, но привели к совершенно самостоятельным научным итогам: созданию теории периферического сердца (М.В. Яновский, Н.А. Куршаков и др.), возникновению функциональной гематологии (Г.Ф. Ланг и др.) и клинико-экспериментальному изучению пищеварения, отмеченному высокой оценкой со стороны И.П. Павлова (Г.Я. Гуревич и др.). Конечно, в данном случае речь идет о самостоятельной «дочерней» школе М.В. Яновского.
Наиболее крупный представитель этой школы Г.Ф. Ланг публично выступил против созданной М.В. Яновским теории периферического сердца, но, продолжая со своими учениками и сотрудниками разработку вопросов периферической гемодинамики, выдвинул нейрогенную концепцию гипертонической болезни. Совершенно очевидно, что и здесь перед нами — новая школа, «дочерняя» уже по отношению к школе М.В. Яновского. Другой пример. Председатель Первого съезда российских терапевтов (1909) В.Н. Сиротинин, которого считали самым талантливым боткинским учеником, был широко известен трудами по болезням сердца, среди его учеников — видный ленинградский терапевт М.В. Чер-норуцкий. Но трудно указать, что принципиально нового внесли В.Н. Сиротинин и его ученики в изучение С.П. Боткиным физиологии и патологии кровообращения. Отсюда — вывод: школа Сиротинина, вероятно, не состоялась.
Представители школы А.Н. Бакулева, о которых мы говорили выше, Е.Н. Мешалкин, В.С. Савельев и Ю.Ю. Бредикис, создали свои крупные и оригинальные школы. Кардиохирургическую школу
History of medicine
Е.Н. Мешалкина характеризуют фундаментальные исследования механизмов гипотермической защиты миокарда, проведение операций на «сухом» сердце под гипотермией различной глубины, исследования компенсаторных возможностей кровообращения при пороках сердца, чего не было у А.Н. Бакулева. В.С. Савельев сформировал клиническую школу на своем, отличном от бакулевского, направлении — в хирургической флебологии. Ю.Ю. Бредикис создал крупную школу в области электрокардиостимуляции, чем в свое время только-только начал заниматься А.Н. Бакулев. Безусловно, в окружении А.Н. Бакулева были и другие талантливые и сильные хирурги и ученые, но они, за редким исключением, не вышли за рамки разрабатывавшихся учителем направлений и крупных клинических школ на основе оригинальных учений не создали.
В любом случае, рассматривая так называемые «дочерние» научные школы, следует обращать внимание на оригинальность научных идей их создателей: вышли ли они за рамки учения, созданного их учителем, или же разрабатывали лишь те направления, которые можно уложить в рамки его школы?
Вопрос 7. Нравственность и научные школы — есть ли связь?
Понятно желание некоторых врачей и историков медицины, изучающих феномен научных школ, рассмотреть роль нравственного аспекта как школо-образующего фактора по принципу «учитель, воспитай ученика!».
Хорошо известный пример крупной терапевтической школы выдающегося киевского врача, ученого, гуманиста Ф.Г. Яновского (среди его учеников В.Х. Василенко, В.Н. Иванов и др.), казалось бы, вызывает соответствующие надежды [20]. Однако примеры школ, состоявшихся без какой-либо нравственной подпитки, заставляют нас рассматривать компонент нравственного воспитания как желательный, но не обязательный фактор генезиса клинических школ.
Так, если в петербургской школе С.П. Боткина этот фактор выявляется четко, то в параллельной ей московской школе Г.А. Захарьина он, очевидно, мог работать только в отрицательном смысле [21]. Академик П.Е. Лукомский, превосходный врач, талантливый исследователь, методичный педагог, создал одну из крупнейших отечественных кардиологических школ конца XX века, но никому из современников и в голову не приходило говорить о нравственности применительно к личности самого учителя и его школе.
То же самое можно сказать и о хирургической школе С.С. Юдина. Его ученики — П.И. Андросов, Д.А. Арапов, А.А. Бочаров, Б.А. Петров, Б.С. Розанов, К.С. Симонян — настолько различно повели себя после его ареста и ссылки, что можно ли в таком случае говорить о нравственной составляющей одной из самых оригинальных в СССР хирургических школ?
Применительно к крупнейшим терапевтическим и хирургическим школам Д.Д. Плетнева, В.Н. Виноградова, А.Н. Бакулева, Б.В. Петровского и ряду
других можно говорить, очевидно, о нравственном подходе к лечебной и научной деятельности, но вряд ли о нравственности в широком воспитательном смысле этого слова.
Заключение
Мы рассмотрели семь ключевых методологических вопросов при изучении феномена научной клинической школы в российской медицине. Одни из них разработаны достаточно полно, другие менее полно и доказательно. В любом случае эти вопросы встают перед каждым исследователем данной темы. Но если исследований в области терапевтических и хирургических школ в отечественной медицине уже достаточно для их анализа и обобщения, то аналогичные исследования применительно к школам в других направлениях медицины все еще остаются единичными. К дальнейшей разработке этой проблемы мы и призываем наших коллег.
Исследование не имело спонсорской поддержки. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бородулин В.И. Очерки истории отечественной кардиологии. М.; 1988.
2. Бокерия Л.А., Работников В.С., Глянцев С.П., Алшибая М.Д. Очерки истории коронарной хирургии. М.: НЦССХ им. А.Н. Бакулева РАМН; 2002.
3. Глянцев С.П., Бородулин В.И., Тополянский А.В. Профессор А.М. Дамир — основатель кардиологической службы к НЦССХ им. А.Н. Бакулева РАМН. Креативная кардиология. 2012; (2): 100—8.
4. Глянцев С.П. Вклад А.В. Вишневского и его школы в учение о ране и раневой инфекции. В кн.: Избранный курс лекций по гнойной хирургии. М.; 2003: 5—17.
5. Медицинская профессура СССР. В кн.: Материалы Международной конференции. Москва, 22мая 2015 г. М.; 2015.
6. Бородулин В.И. История медицины России. Клиника внутренних болезней во второй половине XIX — первой половине XX века. М.; 2011: 28—9.
7. Бородулин В.И., Тополянский А.В. Московские терапевтические школы. 20-е—40-е годы 20-го века. М.; 2013.
8. Околов В.Л., Восканян Э.А. Крупнейшие хирурги России: Энциклопедический справочник. Пятигорск; 1997: 42.
9. Бокерия Л.А., Глянцев С.П. Школа академика А.Н. Бакулева в сердечно-сосудистой хирургии. Анналы хирургии. 2015 (принята в печать)
10. Алмазов В.А., Шляхто Е.В. АкадемикГ.Ф. Ланг и его школа. М.; 1999.
11. Кабанова С.А. Научная школа академика Б.В. Петровского. М.; 2003.
12. Бородулин В.И., Тополянский А.В. Школа Фромгольда. В кн.: Альманах истории медицины: неизвестные и спорные страницы. М.; 2014: 285—9.
13. Гукасян А.Г. Г.А. Захарьин. М.; 1948: 41—54.
14. Покровский А.В. Клиническая ангиология. М.; 1979.
15. Покровский А.В. Клиническая ангиология. В 2-х т. М.; 2004.
16. Савельев В.С., Гологорский В.А., Кириенко А.И. Флебология: Рук-во для врачей. М.; 2001.
17. Бураковский В.И. Первые шаги. Записки кардиохирурга. М.; 1988.
18. Глянцев С.П. Научные школы в хирургии как предмет исторического исследования. В кн.: Альманах истории медицины: неизвестные и спорные страницы. М.; 2014: 365—73.
19. Губергриц А.Я. В.П. Образцов и его школа. М.; 1990.
20. Аронов Г.Е. Феофил Гаврилович Яновский. Киев; 1988.
21. Тополянский В.Д. Доктор Захарьин: легенды и реальность. М.; 2009.
Поступила 26.10.2015 Принята в печать 26.11.2015
История медицины
REFERENCES
1. Borodulin V.I. Essays on the History of Cardiology. Moscow; 1988. (in Russian)
2. Bockeria L.A., Rabotnikov V.S., Glyantsev S.P., Alshibaya M.D. Essays on the history of coronary surgery. Moscow; 2002. (in Russian)
3. Glyantsev S.P., Borodulin V.I., Topolyansky A.V. Professor A.M. Damir — founder of the cardiology service in SCCVS name about A.N. Bakulev, RAMS. Creativnaya kardiologiya. 2012; (2): 100—8. (in Russian)
4. Glyantsev S.P. A.V. Vishnevsky and his school contribution in the doctrine of the wound and wound infections. In: Chosen course of lectures on purulent surgery. Moscow; 2003: 5—17. (in Russian)
5. USSR medical professors. In: Proceedings of the International Conference. Moscow, 22мая 2015 г. Moscow; 2015. (in Russian)
6. Borodulin V.I. History of Medicine of Russia. Internal Medicine Clinic in the second half of XIX—first half of XX century. Moscow; 2011: 28—9. (in Russian)
7. Borodulin V.I., Topolyansky A.V. Moscow therapeutic schools. 20th — 40th years of the 20th century. Moscow; 2013. (in Russian)
8. Okolov V.L., Voskanyan E.A. The largest Russian surgeons: An Encyclopedic Reference. Pyatigorsk; 1997: 42. (in Russian)
9. Bockeria L.A., Glyantsev S.P. Academician A.N. Bakulev's school in cardio-vascular surgery. In: Annaly chirurgii. 2015. Accepted for publication (in Russian)
10. Almazov V.A., Schlyakhto E.V. Academician G.F. Lang and his .school. Moscow; 1999. (in Russian)
11. Kabanova S.A. Academician B.V Petrovsky scientific school. Moscow; 2003. (in Russian)
12. Borodulin V.I., Topolyansky A.V. Fromgold's scientific school . In: Almanakh on the History of Medicine: unknown and controversial pages. [Al'manakh istorii meditsiny: neizvestnye i sporbye stranitsy]. Moscow; 2014: 285—9. (in Russian)
13. Gukasyan A.G. G.A. Zakharyin. Moscow; 1948: 41—54. (in Russian)
14. Pokrovsky A.V. Clinical angiology. Moscow; 1979. (in Russian)
15. Pokrovskiy A.V. Clinical Angiology. [Klinicheskaya angiologiya]. Vol. 1—2. Moscow; 2004. (in Russian)
16. Savel'yev V.S., Gologorskiy V.A., Kirienko A.I. Flebology: Manual for surgeons. [Flebologiya: Rukovodstvo dlya khiryrgov]. Moscow; 2001. (in Russian)
17. Burakovsky V.I. The First Steps. Heart Surgeon's Notes. [Pervye shagi: Zapiski kardiokhirurga]. Moscow, 1988. (in Russian)
18. Glyantsev S.P. Scientific schools in surgery as a subject of historical study. In: Almanakh for the History of Medicine: Unknown and Controversial Pages. [Al'manakh istorii meditsiny: neizvestnye i sporbye stranitsy]. Moscow; 2014: 365—73. (in Russian)
19. Gubergritz A.Ya. V.P. Obraztsov and His School. [VP. Obraztsov i ego shkola]. Moscow; 1990. (in Russian)
20. Aronov G.E. Theophil Gavrilovitch Yanovsky. [Feofil Gavrilovich Yanovskiy]. Kiev; 1988. (in Russian)
21. Topolyanskiy V.D. Doctor Zakharyin: Legends and Reality. [Doctor Zakhar'in: legendy i real'nost']. Moscow; 2009. (in Russian)
