CC BY
122
ТЕОРИЯ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ В РОССИЙСКОМ АДМИНИСТРАТИВНОМ ПРОЦЕССЕ В СИСТЕМЕ НАУЧНОГО ЗНАНИЯ
Теория доказательств и наука административного процесса связаны как часть и целое, причем внутренне организованное единое, образующее упорядоченную систему научного знания [1]. С одной стороны, научное описание административного процесса и его стадий не может быть дано в отрыве от общих понятий и специфики доказывания на этих стадиях; с другой - обоснование способов собирания доказательств должно согласовываться с характеристикой административных правоотношений, складывающихся между участниками административного дела и их функциями.
Теория доказательств в составе науки административного процесса входит в круг правовых наук, относящихся к общественным научным дисциплинам, и, наконец, в целостную систему научного знания, охватывающего все отрасли науки. Понятно, что характер связей между теорией доказательств и другими отраслями знания весьма различен. Различия эти касаются степени близости, наличия или отсутствия субординации, содержательных сторон взаимосвязи.
Методологической основой теории доказательств в административном процессе является правовая философия - диалектический материализм. Основные концепции, руководящие научные идеи - учение об истине, путях и методах познания объективной действительности, критерии практики, сочетании логического и исторического в процессе исследования и др. Теория доказательств заимствуется из диалектического материализма и в этом смысле является частным приложением общей методологии философской науки к изучению конкретного предмета.
Отношение субординации существует также между общей теорией права и теорией доказательств. Исследуя методы и средства правового регулирования процесса доказывания, рассматриваемая теория использует общие понятия о правовых нормах, их структуре и классификации, учение о надстроечном характере права и внутренних закономерностях правовой формы. Она пользуется понятиями административного правоотношения, источников права, его институтов и системы, исходя из определений этих понятий, даваемых общей теорией права [2].
Отношения теории доказательств в составе науки административного процесса с отраслевыми правовыми дисциплинами имеют иной характер, именно характер координации и взаимосвязи на одинаковом уровне общности.
Прежде всего, такая связь может быть выявлена между теорией доказательств в административно-процессуальной науке с наукой административного права. В принятых классификационных системах науки административного права и административного процесса относятся к разным группам в силу различий предмета и метода правового регулирования соответствующих отраслей права, изучаемых этими двумя науками [3]. Или же действительно,
как отмечает А.В. Малько, классификация норм права позволяет более четко обозначить роль и место юридических норм в системе правового регулирования, глубже познать их природу и назначение [4].
Различие предмета и метода регулирования в данном случае не вызывает сомнений. Но, как и во всякой системе классификации, здесь подчеркивается именно различие, тогда как от единства в других отношениях отвлекаются [5]. В то же время очевидно, что и административное право, и административно-процессуальное право регулируют хотя и разные, но взаимосвязанные отношения, принадлежащие к одной общей сфере - сфере управления и пресечения административных правонарушений. Возникновение административно-правовых отношений, связанных с совершением административного правонарушения, обусловливает возникновение процессуальных отношений, а последние возможны лишь в связи с первыми. Общими являются также и цели административного права и процесса. Иными словами, как отмечает Л.А. Николаева, посредством такого правоотношения государство осуществляет и свою охранительную функцию, следовательно, реализация такого правоотношения обеспечена принудительной силой государства, возможностью применить к правонарушителю наказание [6]. Это единство сферы и целей регулирования проявляется в наличии многих точек соприкосновения теории доказательств с наукой административного права.
Разработанные в науке административного права общие понятия состава административного правонарушения, вины и характеристики составов правонарушений имеют существенное значение при разработке теорией доказательств общего понятия и особенностей предмета доказывания по отдельным категориям дел об административных правонарушениях [7].
На основе развития научных суждений по некоторым вопросам теории доказательств способствуют изменению и уточнению сложившиеся административно-правовые понятия. Например, в теории доказательств на основании материалов процессуальной и судебной, экспертной и правоприменительной практики был поставлен вопрос о том, что невозможность осознавать значение своих общественно опасных или негативных действий может быть следствием отставания возрастного развития, не связанного с расстройством психики [8]. Рассматриваемая теория доказательств, требует уточнения момента, начиная с которого лицо считается достигшим определенного возраста (16 лет), и т.д.
Некоторые вопросы требуют совместной разработки с использованием данных из других теорий доказательств. Так, например, наука и теория уголовного права развила и усовершенствовала с помощью криминалистической науки такие понятия, как оружие, орудия взлома, трасология, причиненный ущерб правонарушением, причины и условия, способствовавшие совершению правонарушения и т.д. Наука административного права также развивает эти особенности, параллельно заимствуя от теории уголовного права и криминалистической науки, конкретизируя те правонарушения, которые схожи
(мелкое хулиганство и хищение, повреждение и порча имущества, ДТП и т.д.), взаимодействуя с криминалистической наукой, и дает порядок толкования об орудиях совершения административных правонарушений [9].
Таким образом, наука административного права и теория доказательств в составе науки административного процесса занимают смежное положение путем заимствования достижений других наук. В целом они дополняют друг друга при анализе сложной и многообразной деятельности, имеющей общую цель - борьбу с административными правонарушениями.
Кроме того, точки соприкосновения теории доказательств и криминологии отчетливо проявляются при исследовании таких понятий, как обстоятельства, способствующие совершению административного правонарушения. Эти обстоятельства подлежат выяснению в рамках предмета доказывания и входят в круг проблем теории доказательств. В то же время причины и условия, способствующие совершению административного правонарушения, изучаются также криминологией, равно как и вопросы формирования мотива противоправного поведения, факторов, отягчающих или смягчающих вину, и др. [10]. Кроме того, взаимосвязь теории доказательств в административном процессе и теории доказательств в арбитражном процессе обусловлена главным образом единообразием методов правового регулирования, рассматриваемых обеими науками [11], хотя при том не существует общего доказательственного права для административного и арбитражного процессов, так как различны задачи, предмет, способы, субъекты доказывания. Соответственно нет и единой теории доказательств. Однако некоторые разделы административного (КоАП РФ) и арбитражного процессов (АПК РФ) тесно связаны между собой, а потому связаны и теория доказательств в административном процессе, и теория доказательств в арбитражном процессе. Единство методологической основы доказывания в административном и арбитражном процессах, единство ряда руководящих принципов и определений (определения доказательств, оценки доказательств, критерия истины), а также в какой-то степени однотипность процесса собирания и исследования фактической информации путем осмотра, экспертизы, приобщения документов и т.д. обусловливают совпадение многих понятий и концепций в обеих теориях доказательств.
Подобная взаимосвязь имеется между административным и уголовным процессом.
Вместе с тем также следует отметить, что неоднократно предпринимались попытки рассмотреть вопросы доказывания в уголовном и гражданском процессах в рамках одной обобщенной теории [12]. Учитывая объективные основания (научно-практических позиций), невозможно не говорить, как утверждают И.Ш. Килясханов и Н.Г. Салищева, о полном объединении административного процесса с уголовным процессом в области правоприменительной деятельности [13].
Однако обосновать «сквозные» ее положения удается лишь при исследовании немногих, наиболее общих проблем; основное же содержание доказывания требует раздельного исследования. В целом же различие предмета изуче-
ния теории доказательств в административном, уголовном и гражданском процессах сомнения не вызывает (в частности, доказательственное право в каждом из них имеет самостоятельные источники и практику) [14].
Отношение предмета регулирования административно-процессуального права и предмета регулирования норм, определяющих организацию и устройство множественных правоприменительных органов, осуществляющих административное правосудие (в том числе доказывание), обусловливает взаимосвязь соответствующих нормативных систем, а уполномоченное должностное лицо - взаимосвязь отраслей научного знания. Соединенные усилия специалистов этих отраслей знания необходимы для решения некоторых отдельных теоретических вопросов, дальнейшего совершенствования системы судебнопрокурорских и правоприменительных органов (например, возможности существования экспертных и административно-инспекторских, надзорно-контрольных служб, агентств и подразделений, различных аппаратов, связанных отношениями соподчинения; специализация уполномоченных лиц, коллегиальных органов, мировых судей и т.д.). В то же время результаты научных исследований в области административных органов, особенно касающиеся принципов организации системы правоприменительных органов, имеют определенное значение при разработке вопросов о процессуальных гарантиях в доказательственном процессе и правоприменительной деятельности, о компетенции различных органов при доказывании и т.д.
Бесспорно, заслуживает внимания вопрос о взаимоотношении теории доказательств и науки криминалистики, также относящейся к группе юридических наук.
Очевидным является различие между всей процессуальной наукой и криминалистикой по объему рассматриваемых проблем. Криминалистика непосредственно исследует только проблемы доказывания, тогда как наука административного процесса рассматривает наряду с доказыванием множество других вопросов, относящихся к иным разделам и институтам процессуального права.
Напротив, между теорией доказательств и криминалистикой по этому «объемному» признаку усматривается внешнее сходство: и та, и другая исследуют проблемы доказывания при производстве и рассмотрении административных дел.
Можно ли на этом основании утверждать, что теория доказательств и криминалистика имеют один и тот же предмет? Такое отождествление было бы неправильным.
Предметом познания для административной теории доказательств как отрасли процессуальной науки являются, прежде всего, процессуальные нормы, определенные в КоАП РФ, процессуальная деятельность и закономерности, лежащие в основании возникновения и развития этих норм, их институтов и систем.
В целом правовые нормы, в том числе и нормы административного процесса, представляют собой общие правила, регулирующие типовые отношения, складывающиеся в процессе доказывания. Отличительными признаками
правовой нормы является ее общий, абстрактный характер [15]. Этот высокий уровень общности обусловлен тем, что право регулирует наиболее существенные важные стороны и элементы отношений. Именно потому нормы характеризуют общие и наиболее существенные стороны процедуры доказывания, им придается обязательный, специфически правовой характер [16].
Соответственно, рекомендации, разрабатываемые теорией доказательств, относятся к вопросам нормативного регулирования и уполномоченности должностных лиц. Образно говоря, теория доказательств в рамках науки административного процесса должна рассматривать «стратегию» процесса доказывания на уровне правового регулирования.
Между тем отношения, складывающиеся в процессе доказывания, явления, предметы и их свойства, по поводу которых возникают эти отношения, а также уполномоченное лицо и действия участников отличаются сложной структурой, зависят от конкретных условий и обстоятельств в своих частных формах и особенностях.
Более существенные и общие правила опроса, досмотра, проведения экспертизы и т.п. установлены законами и единообразны, постоянны («инвариантны») для любого процессуально-правоприменительного действия независимо от некоторых частных особенностей, характеризующих субъектов деятельности, обстоятельства времени и места и т.д. [17]. Именно эти существенные и общие отличительные правила рассматриваются теорией доказательств. Но на этом уровне общности остаются вне рассмотрения особенности опроса лица, желающего или не желающего давать правдивые объяснения, осмотра в закрытом помещении и на открытой местности (территории), изъятия и исследования не только вещественных доказательств и их копий вообще, а конкретных их видов, например следов транспортных средств на газонах, обуви или следов повреждений и порчи стен в подъездах жилых домов, документов, бланков, образцов товаров и т. д.
Исследование этих особенностей, лежащих на уровне тактических, методических и технических особенностей осуществления общих задач доказывания, весьма важных с точки зрения быстроты, точности и эффективности практической деятельности правоприменительных субъектов, составляет область приложения криминалистики.
Таким образом, административная теория доказательств исследует общие первоначальные закономерности, определяющие условия формирования доказательственной информации, ее сохранения и переработки [18]. На этом основании теория описывает и объясняет виды источников и средств доказывания, способы собирания, проверки и оценки доказательств на том уровне общности, на котором закон формирует соответствующие нормативные определения и предписания.
Криминалистика исследует более конкретные закономерности формирования доказательственной информации применительно к особенностям образования следов рук, ног, орудий взлома и т.д., восприятия и сохранения ин-
формации в памяти людей в зависимости от внешних и внутренних условий. На этом основании она разрабатывает свои тактические, методические и технические рекомендации применительно к производству и рассмотрению дел различных категорий, осуществлению процессуальных действий в разных условиях и т.п. [19].
Именно криминалистика исследует общие процессы возникновения доказательственной информации, ее закрепления и исследования на специальном, техническом и тактическом уровне, она широко использует данные об особенностях соответствующих процессов: следообразования при взаимодействии материальных объектов, формирования почерка, влияния внутренних и внешних условий на восприятие человеком событий и явлений, на сохранение соответствующих образов в памяти, логических связей между событиями и т.п. Для углубленного анализа этих явлений криминалистика исходит из соответствующих данных психологии, логики, математики, естественных наук.
Равным образом, разрабатывая методики, приемы и средства собирания, проверки и оценки доказательств, криминалистика заимствует и творчески преобразует для своих целей и своих объектов методики и средства различных специальных наук. Использование данных специальных наук, в том числе естественных, представляет отличительную особенность криминалистики, развития административного права и теории доказательств в российском административном процессе.
Из сказанного следует, что предмет административной теории доказательств отличается от предмета криминалистики как в познавательном, так и в практически-организационном аспекте, даже если криминалистическая наука отдельно не уделяет внимания проблемам исследования административных правонарушений.
Различие состоит не в том, что эти науки рассматривают разные отношения и разных субъектов этих отношений, а в том, что различаются уровни общности отношений, уровни их существенности, а также методы их регулирования: в одном случае - нормативный, а в другом - «технический» [20].
Такое соотношение предмета административной теории доказательств и криминалистики обусловливает существование множества точек соприкосновения, наличие пограничных проблем и интересов.
Конкретизация правил, содержащихся в нормах действующего КоАП РФ, закономерно приводит теорию доказательств в прямое соприкосновение с наиболее общими проблемами криминалистики. Это касается, например, теории идентификации [21], общих вопросов трасологии, общего учения о версиях, общего учения о методах собирания, исследования и оценки доказательств.
Интересы обеих наук в этих вопросах настолько тесно переплетаются, что они нередко плодотворно исследуются как в рамках науки административного процесса, так и в рамках криминалистики.
Исследованием правовых норм, относящихся к доказыванию, и вопросов их применения непосредственно занимается и наука административного процесса (теория доказательств), а криминалистика рассматривает лишь тактические и технические правила применения этих норм. Некоторые ученые ранее не признавали криминалистику юридической наукой [22].
Рекомендации, разрабатываемые криминалистикой, обусловлены также общими целями административного процесса, основаны непосредственно на обобщении правоприменительной практики должностных действий и направлены на ее обслуживание. Содержание этих рекомендаций вытекает из норм доказательственного права, определяя оптимальный режим их применения в конкретных условиях [23].
Ряд теоретических проблем одновременно рассматривается теорией доказательств и криминалистикой [24]. С другой стороны, связь криминалистики с естественными науками - физикой, химией и т.д. - носит частный и локальный характер. Ни одна из них не может рассматриваться в качестве «материнской» науки, породившей и питающей криминалистику. Напротив, доказательственное право, всеобщая правоприменительная и судебноадминистративная практика, а также правовые науки - основная питательная среда для криминалистики.
Исторически криминалистика зародилась в рамках процессуальной науки, как ее специализированное технико-тактическое ответвление и лишь позднее «отпочковалась» в самостоятельную отрасль знания [25]. Она выступает как совокупность знаний, развивавшаяся во взаимодействии с другими науками [26]. Все эти обстоятельства позволяют с полным обоснованием считать криминалистику юридической наукой.
Достижения криминалистики оказывали и оказывают влияние на развитие административной теории доказательств, а через нее - и на развитие доказательственного права, определяя практические возможности обнаружения, сохранения и экспертного исследования доказательств. Структура процесса доказывания в известной мере зависит от имеющихся технических и тактических средств оперирования доказательствами. Изменение, развитие последних в результате достижений криминалистики оказывают влияние на разработку процессуальной наукой предложений об изменении и дополнении норм административного доказательственного права. Примером может служить превращение таких первоначально чисто тактических приемов, как предъявление для опознания, следственный эксперимент, проверка показаний на месте, изъятие образцов в самостоятельные процессуальные действия. Будучи законодательно закрепленными, эти действия становятся предметом теории доказательств, а криминалистика продолжает углублять и детализировать тактические условия их проведения, способы и методы достижения целей правового регулирования.
В отличие от криминалистики такие вспомогательные науки, как судебная медицина, судебная психиатрия, судебная химия, обычно относят к естественным наукам, рассматривая первую и вторую как особые отрасли общей
медицины, а третью - как отрасль химии или фармакологии [27]. Этим справедливо подчеркивается, что указанные науки по преимуществу содержат данные из медицины или химии, приспособленные для разрешения вопросов, связанных с исследованием доказательств.
Переходные, пограничные науки такого типа, как судебная медицина, судебная психиатрия возникают в тех областях, где особенно часто процесс доказывания требует привлечения данных естествознания и где обычно теория доказательств соприкасается с той или иной естественнонаучной отраслью знания и общественными отношениями.
Правда, сфера соприкосновения административного процесса с естествознанием значительно шире. Эпизодически уполномоченным лицам приходится обращаться к сведениям из области метеорологии, электротехники, металлургии, связи и т.д. Но такого эпизодического соприкосновения административного процесса со специальными, неюридическими отраслями знания, естественно, недостаточно для образования какой-либо новой науки.
Исследуемая тема требует остановиться на взаимосвязях теории доказательств с логикой, математикой, кибернетикой и психологией.
Логика, математика (а в определенном отношении также кибернетика, теория информации, теория моделирования) имеют универсальную сферу применения, так как их методы в настоящее время в большей или меньшей степени используются как в естественных, так и в общественных науках, в том числе и в правовых.
При проведении различных доказательственных действий - осмотра и личного досмотра, экспертизы - широко используются количественные характеристики различных объектов. Естественно, при этом приходится прибегать к расчетам и вычислениям, связанным, например, с определением количества поврежденных насаждений или площади порчи растений, длины пути торможения автомобиля. В таких формах применение математических методов и средств для решения отдельных технических вопросов, по существу, ничем не отличается от других случаев использования специальных приемов исследования.
Вопрос о возможности использования математических методов в процессе доказывания в более широком плане возник в современных условиях в связи с развитием теории электронной высокотехнологической информации и кибернетики.
Кибернетику определяют как науку о способах восприятия, хранения и переработки информации в машинах, живых организмах и их объединениях. Используется эта информация для управления и контроля в сложных саморегулирующихся системах [28].
Кибернетика предполагает глубокий анализ структуры тех процессов, в которых она применяется, теоретическое моделирование этих процессов, выявление их закономерностей (в частности, процесса мышления). Поэтому использование идей кибернетики возможно и целесообразно также и в тех сферах, где условия для применения машинной автоматики еще не созрели и где
эти идеи могут служить лишь средством анализа логической структуры процессов [29].
И в нашем случае некоторые сферы приложения кибернетики касаются теории доказательств в административном процессе.
Вопрос о применимости кибернетических методов в некоторых областях криминалистической экспертизы разрешен практически. Так, криминалистами разработана и создана автоматизированная электронная высокотехнологическая система для идентификации личности человека по пальцевым узорам и сетчатке глаза; разработана новая электронная методика сравнения почерков, обоснованная на статистическом исследовании признаков почерка и применении принципов теории вероятностей; ведутся работы по внедрению кибернетических методов в другие виды экспертного исследования вещественных доказательств [30].
Однако за пределами экспертизы, в процессе оперирования доказательствами и их оценки непосредственное использование количественных математических методов наталкивается на непреодолимые трудности. Пока нет никаких средств для количественного выражения значимости отдельных доказательств или количественной оценки их совокупности, статистическое исследование доказательств не только практически затруднительно в силу почти безграничного разнообразия доказательств, но и едва ли целесообразно. В этой области возможно лишь использование логического моделирования структуры этого процесса [31].
Весьма тесные взаимосвязи существуют между теорией доказательств и психологией. Эти связи осуществляются главным образом через специальную науку - юридическую психологию, предметом изучения которой, в частности, являются психологические процессы и явления, связанные с участием людей в административной правоприменительной деятельности, и, естественно, психические явления, относящиеся к процессу доказывания [32].
Известно, что многие тактические приемы, относящиеся, например, к опросу, основаны на использовании данных психологии, учитывают особенности восприятия, запоминания и воспроизведения наблюдавшихся фактов. Более того, рациональная научная организация процесса доказывания требует изучения таких проблем, как психология уполномоченного должностного лица, прокурора, судьи, собирающих и оценивающих доказательства. Наконец, использование данных психологии необходимо и при выяснении мотива действий лица, в отношении которого производится административное дело (административного правонарушителя), обстоятельств, способствовавших совершению административного правонарушения и некоторых других отягчающих и смягчающих обстоятельств. Естественно, теория доказательств должна учитывать эти психологические данные при разработке вопросов доказывания.
Разумеется, нельзя в психологии искать объяснения таким понятиям, как критерий истинности и т.п. Ответ на эти вопросы дает диалектическая философия [33]. Психологическая же характеристика процесса доказывания лишь спо-
собствует раскрытию механизма психической деятельности человека. Знание закономерностей психической жизни людей необходимо, в частности, для того, чтобы правильно разобраться в сложных отношениях, связанных с исследуемым событием, оценить полноту и достоверность информации, исходящей из определенных источников, скажем, особенности опроса несовершеннолетнего или престарелого лица, учет нравственных особенностей и т.д. [34]
Важным звеном, связывающим теорию доказательств с психологией, служат те разделы криминалистики, которые посвящены криминалистической тактике. Некоторые психологические закономерности учитываются и непосредственно теорией доказательств: при разработке многих правил производства доказательственных и правоприменительных действий.
Литература и примечания
1. См. Васильев Ф.П. Процессуальность в административной ответственности: Монография. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2001. 805 с.; Васильев Ф.П. Процессуальные особенности административной ответственности в России. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2003. 590 с.; Васильев Ф.П. Доказывание на стадии возбуждения дела об административном правонарушении: Монография. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2004. 204 с.; Васильев Ф.П. Доказывание по делу об административном правонарушении: Монография. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2005. 304 с.
2. Отношение субординации между общей теорией права и отраслевыми правовыми науками не вызывает сомнений. Однако считать на этом основании общую теорию права наукой методологической (см.: Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М.: НОРМА,
2002. С. 171) можно лишь с известными оговорками. Само понятие методологии обычно связывается с всеобщим универсальным подходом к задачам и средствам исследования на уровне философского обобщения. В этом смысле методологией конкретной правовой науки является диалектический материализм. «Методологический» характер общей теории права имеет не универсальную сферу приложения, а специальную, относящуюся только к правовым наукам; конкретные правовые дисциплины, как правильно отмечает С.С. Алексеев, имеют и непосредственную связь с философией.
3. В данном случае С.С. Алексеев также отмечает, что принятая классификация отраслевых правовых наук приблизительно соответствует классификации отраслей права (Там же. Ч. 2. Теория права. Новые подходы. С. 135-140, 161). См. также: Чхиквадзе В.М. Государство, демократия, законность. М., 1967. С. 357-364.
4. См.: Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права: Учебник. М.: Юристь,
2003. С. 285.
5. Горский Д.П. такую изоляцию объектов называет «конструктививацией», подчеркивая важную ее роль в познании (См.: Горский Д.П. Проблемы общей методологии наук и диалектической логики. М., 1966. С. 11).
6. См.: Николаева Л.А. Административная ответственность как охранительное правоотношение. Административная ответственность: вопросы теории и практики: Сборник статей, М.: Институт гос. и права РАН / Под ред. Н.Ю. Хаманевой. М., 2004. С. 24-31.
7. В дальнейшем - административных дел.
8. Действующий КоАП РФ. В настоящее время этот вопрос решен ст. 2.3. и 25.3. КоАП РФ, содержание которой шире, нежели содержание в ранее действовавшем КоАП РСФСР (до 1-го июля 2002 г.). То же самое и по части действий и реализации ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» от 24 июня 1999 г. № 20-ФЗ. Представляется поэтому необходимой их унификация, как это уже осуществлено в
отношении аналогичных норм в ряде зарубежных государств, в которых достаточно полно действует ювенальное право.
9. И нельзя забывать о том, что ранее (в дореволюционное время) уголовное право большинство «нынешних» перечень административных правонарушений относило к проступкам, так как правонарушения делились на преступления и проступки (см.: Васильев Ф.П. Доказывание по делу об административном правонарушении Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М.: МГЮА, 2005. С. 21.
10. Вопросы взаимосвязи науки административного процесса и криминологии мы можем заметить в книге «Криминология» (под ред. А.И. Долговой. М., 1999. Разд. 1, 2, 3). Там же отмечено, что криминология разрабатывает методы установления эффективности норм процессуального закона.
На взаимосвязь криминологического и процессуального - теории доказательств аспектов характеристики причин и условий, способствующих совершению преступлений и административных правонарушений (об иных правонарушениях), обоснованно указывает В.В. Лунев. См.: Лунев В.В. Преступность ХХ века, мировые, региональные и российские тенденции. Мировой криминологический анализ. М.: НОРМА, 1997. С. 150-166.
11. Имеется в виду то, что происходит при привлечении к административной ответственности юридических, а также физических лиц, занимающихся частной предпринимательской деятельностью, так как в Арбитражном процессуальном кодексе РФ (АПК РФ) имеется отдельная глава о порядке разрешения административных дел в отношении частных предпринимателей, и КоАП РФ также дает отдельные нормы о порядке привлечения к административной ответственности юридических лиц.
12. См.: Курылев С.В. Основы теории доказывания в советском правосудии. Минск, 1969.
13. Килясханов И.Ш. и Салищева Н.Г. считают, что «административный процесс» сопоставим с такими понятиями, как «гражданский процесс» и «уголовный процесс». Их объединяет то, что они являются способами обеспечения обязательности норм материального права и применения мер принуждения к лицам, нарушающим правовые нормы. Административно-процессуальное право: Курс лекций / Под ред. И.Ш. Килясханова. М.: ЮНИТИ-ДАНА; Закон и право, 2004. С. 5.
14. Конечно, нельзя отказаться и от тех обстоятельств, которые требуют учитывания общих обобщающих признаков. Это - наличие нормативности и в рамках соответствующих законов, государственная мера и уполномоченности субъектов, определение уполномоченных субъектов, доказывание по делу, проходящему только в процессуальном порядке, отдельный (индивидуальный) правоприменительный вид деятельности и т. д.
15. Но административно-правовая и процессуальная форма, как утверждает Ю.Н. Старилов, с учетом конституционных норм в ближайшее время должна стать как организованная правовая система. См.: Старилов Ю.Н. Российское административное право: к вопросу о соотношении материальных и процессуальных норм // Российский юридический журнал. 2003. № 1. С. 58.
16. В данном случае в целях разрешения специфических административных проблем Н. Ю. Хаманева предлагает развитие административной судебной системы. См.: Хаманева Н.Ю. Настоящее и будущее административного судопроизводства в России. Административное право и административный процесс: актуальные проблемы / Отв. ред. Л. Л. Попов и М.С. Студеникина. М.: Юность, 2004. С. 232-243.
17. В данном случае автор употребляет термин «законами» по двум обстоятельствам. Во-первых, именно регулирование процесса доказывания по административному делу производится с учетом и других множественных законов нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. Во-вторых, по таможенным и налоговым правонарушениям субъекты доказывания должны учитывать нормы Таможенного кодекса РФ или Налогового кодекса РФ, но в случае противоречии норм КоАП РФ верховенствуют процессуальные нормы КоАП РФ.
18. С другой стороны, и само административное правонарушение совершается в основном раньше, чем, скажем, уголовное. И ее предупреждение способствует недопущению другого, уже уголовного, преступления. Так, предупреждение за нарушение правил дорожного движения, изоляция лиц, находящихся в состоянии алкогольного опьянения или за распитие спиртных напитков на общественных (неустановленных, неразрешенных) местах, и т.д.
19. К сожалению, практики при том указывают на «необязательность» рекомендаций криминалистики в отличие от процессуальных предписаний. Такое противопоставление неосновательно. Специфической правовой «обязательностью» обладают нормы процесса, а не положения теории или науки - будь то теория доказательств или криминалистика. Если же нарушения рекомендаций процессуальной науки или криминалистики вызывают нарушение закона, то именно это нарушение влечет соответствующие юридические последствия.
20. Но их отличия закономерны и по другим признакам. Так, первое имеет функцию и задачи управления, а второе - регулирования вопросов борьбы со всеми видами правонарушения и способствования правоприменительным органам разрешению спорных вопросов.
21. Следует отметить, что в нашем случае и в административном процессе присутствует вопрос проблемы идентификации личности физических лиц, транспортных средств и т.д. Тем самым наша теория (административная) и процесс нуждаются и зависимы от криминалистической науки.
22. См., напр.: Сахнова Т.В. Судебная экспертиза. М., 2000. Автор затрагивает достаточно серьезные современные проблемы судебной экспертизы и криминалистики. Как подтверждение подобных суждений см.: Белкин Р.С. Курс криминалистики. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2001. 838 с.
23. Кроме того, автором ранее издавалась монография, посвященная деятельности экспертов, криминалистов МВД РФ и их роли в борьбе с правонарушениями, применения ими научнотехнических средств и т.д. См.: Васильев Ф.П. Есть такая служба. Ульяновск: «Ульяновский Дом печати», 1999. 282 с.: ил.
24. Отсюда - наличие в литературе неспецифических определений криминалистики, которые могут быть отнесены и к соответствующим разделам теории доказательств, типа «криминалистика - это наука о собирании и использовании судебных доказательств в целях расследования и предупреждения преступлений» (См.: Медведев Н.Н. О предмете науки криминалистики и ее месте в системе научного знания // Проблемы борьбы с преступностью. Иркутск, 1970. Вып 1. С. 183).
25. См.: Эйсман А.А. Криминалистика в системе юридических и естественных наук // Сборник научных работ. Вильнюс, 1963. № 1. С. 27.
26. Этих позиций придерживаются большинство ученых-криминалистов - А.Р. Белкин, Е.К. Богданов, И. А. Журавлев, А.И. Ерофеев, В.А. Образцов и др. См.: Курс криминалистики. Общая часть / Отв. ред. В.Е. Корноухов. М.: Юристь, 2000. С. 8-34.
27. См.: Авдеев М.И. Судебно-медицинская экспертиза живых лиц. М., 1968. С. 5; Волков В.Н., Датий А.В. Судебная медицина. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2000. С. 5-12.
28. См.: Колмогоров А.Н. Кибернетика, БСЭ. Т. 51; Ляпунов А.А. О некоторых общих вопросах кибернетики // Проблемы кибернетики. М., 1958. Вып. 1. С. 5; Яглом И.М. Теория информации. М., 1961. С. 3.
29. Нельзя не отметить то, что кибернетика изучает весьма существенную сторону процессов, происходящих в природе и обществе, а именно: их особенности, связанные с передачей информации, ее переработкой и использованием в цепях управления. Изучение одной из сторон действительности с отвлечением (разумеется, условным) от других ее сторон облегчает решение специфических задач каждой конкретной науки.
30. Кибернетика и право. М., 1970. Названным вопросам посвящены также специальные сборники научных работ: Вопросы кибернетики и права (М., 1967). Правовая кибернетика (М., 1970). Россинская Е.Р., Усов А.И. Судебная компьютерно-техническая экспертиза. М.: Право и закон, 2001. 416 с.; Правовая информатика и кибернетика: Учебник / Под ред. Н.С. Полевого. М.: Юрид. лит., 1993. С. 243.
31. См.: Эйсман А.А. Некоторые вопросы теории исследования вещественных доказательств // Вопросы криминалистики. 1962. № 5.
32. См.: Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. М., 1967. С. 10.
33. См.: Диалектика процесса познания / Под. ред. М.Н. Алексеева, А.М. Коршунова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1985. С. 367.
34. См., напр.: Усманов У.А. Тактика допроса. Справочник. М.: Приор, 2001. С. 174.
ВАСИЛЬЕВ ФЕДОР ПЕТРОВИЧ родился в 1954 г. Окончил Омский государственный университет, Академию управления МВД России. Доктор юридических наук, доцент заведующий кафедрой экономики и права Батыревского филиала Чувашского государственного университета, занимается фундаментальными исследованиями по созданию теории доказательств в административном процессе России. Область научных интересов - административно-правовые и конституционно-правовые вопросы, теория государства и права. Автор более 60 научных статей, в том числе 10 монографий, 2 учебников, 4 учебных пособий.
