CC BY
186
ИЗВЕСТИЯ
ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 11 (15)2009
IZVESTIA
PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES № 11 (15) 2009
УДК 008
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ ПРЕЕМСТВЕННОСТИ В КУЛЬТУРЕ
© Т. и. ЛАВРЕНОВА Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского, кафедра социологии и социальной работы e-mail: [email protected]
Лавренова Т. И. - Теоретические основы изучения преемственности в культуре // Известия ПГПУ им. В. Г. Белинского. 2009. № 11 (15). С. 19-24. - Статья посвящена преемственности в культуре, как одной из закономерностей ее развития. Показано развитие научных подходов к данной проблеме. Уточнена типология преемственности. Обоснован вывод о культурном взаимодействии, как содержании преемственных связей.
Ключевые слова: преемственность, духовная культура, культурная единица, культурное взаимодействие.
Lavrenova T. I. - Theoretical principles for investigation of succession in the culture // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im.i V. G. Belinskogo. 2009. № 11 (15). P. 19-24. - The article is devoted to succession, which is one of the trends in development of the culture. It deals with different points of view about the problem. The types of succession are defined more exactly. We made the conclusion that cultural interaction is the content of succession.
Keywords: culture, succession, cultural unit, cultural interaction.
Изучение вопросов, связанных с проблемой преемственности в сфере духовной культуры, началось в нашей стране в 60-е годы ХХ века. С этого времени в исследованиях предпринимаются попытки рассмотрения преемственности как научной категории, отражающей всеобщую закономерность развития культуры, а также отдельных её аспектов. Процессы взаимовлияния культурных феноменов, связи между отдельными этапами их развития и раньше интересовали исследователей, но обращение к этим вопросам всегда лежало в русле более общих проблем развития культуры, или, наоборот, преемственность рассматривалась как закономерность развития общества в целом.
Культурологический аспект проблемы преемственности в духовной культуре нашёл своё отражение в исследованиях по теории и истории культуры в целом, по искусствоведению, литературоведению, по этнографии, археологии и другим дисциплинам. Но это не значит, что в этих исследованиях всякий раз специально ставилась и решалась проблема преемственности. Большинство работ даже не упоминает этого понятия, но, описывая и анализируя процессы развития культуры, авторы фактически раскрывают те или иные вопросы взаимодействия культурных феноменов, как во времени, так и в пространстве.
Предпосылки для выделения этой проблемы в самостоятельную создавались веками, всем развитием философской мысли. Эмпирически понятная связь прошлого и настоящего, проблема тождества и различия, единого и многообразного требовали адекватного
научного объяснения. Первой научной разработкой проблемы преемственности можно считать гегелевский диалектический метод. Разрабатывая законы диалектики, Г. Ф. Гегель фактически обосновал объективную необходимость преемственности в процессе развития. Но, рассматривая её как общую философскую категорию, атрибутивную по отношению к закону отрицания отрицания, Гегель, как известно, распространял её лишь на духовную сферу, на саморазвитие абсолютной идеи. Материалистическая диалектика рассматривает преемственность как необходимое проявление бесконечного процесса саморазвития материи, как объективную закономерность бытия, отражаемую в процессе развития познания. Казалось бы, признавая объективность исторического процесса, следует признать и обусловленность последующего культурного развития предыдущим, но последователи марксизма не преодолели рассогласованности философской основы и социально-политической доктрины. В нашей стране классовый подход надолго определил понимание культурных процессов. Крайний нигилизм в отношении к «старой» культуре и всей буржуазной культуре вообще, что ярко проявилось в движении «Пролеткульта», исключал возможность какой-либо преемственности. Серьёзное изучение данной проблемы в 30-50-е гг. стало невозможным. Характерно, что и в более поздний период учёные, обращаясь к процессам, которые по своему содержанию являются выражением преемственности, избегают этого термина, заменяя его понятием «прогресс». Совершенно не вписывалось
в идеологию нового общества, что «социалистическая культура» может иметь корни в предыдущих культурных эпохах и наследовать им. В то же время логика закона отрицания отрицания требует признать, что за текущим периодом общественного развития неизбежно придёт последующий, а значит, то, что объявлялось высшей формой общественных отношений, должно чем-то смениться. А поскольку ничего определённого в этом плане сказать было невозможно, да и историческая перспектива нескольких десятилетий было чётко обрисована, «проще» было отодвинуть подальше и преемственность, и отрицание отрицания.
Однако проблему преемственности в развитии культуры нельзя было игнорировать бесконечно. Апологетика «развитого социализма» удовлетворяла далеко не всех учёных, но невозможность открыто выражать свою точку зрения заставляла высказываться в самом общем виде или, наоборот, через узкоспециальные исследования. Принципиальное значение в этом плане, на наш взгляд, имела точка зрения Д. С. Лихачёва, сформулированная им в контексте изучения древней Руси: «Процесс познания и освоения одной культурой других - это процесс обогащения и сложения национальной культуры, вернее - существенная часть этого процесса. Культуры обогащаются, входя в соприкосновение друг с другом, познавая и «понимая» друг друга. Чем выше национальная культура, тем богаче она своими обращениями к культурам других стран и народов. Чем выше культура, тем интенсивнее, гибче и шире её познавательная деятельность, тем она лояльнее по отношению к другим культурам, тем глубже она осваивает их ценности, тем более она способна к творческому усвоению других культур, не прибегая к механическим заимствованиям и внешним подражаниям» [32, С. 4]. достаточно смелые для своего времени выводы, хотя и вытекающие из далёкого прошлого. В сущности, речь идёт о горизонтальной преемственности.
Несколько позже Б. Б. Пиотровский определённо высказывается и о вертикальной преемственности: «Характерной чертой истории культуры является обязательное использование и переработка культурного наследия прошлых эпох, ибо главнейшим условием развития общества необходимо признать непрерывность передачи опыта и знаний от одного поколения к другому» [44, с. 93].
для понимания процессов преемственности в равной степени имеют значение как теория эволюционного развития культуры, в полной мере обоснованная в научной парадигме Нового времени, так и явление множественности и разнокачественности культуры. Еще И. Г. Гердер пытался совместить идею многообразия культурных форм с идеей единства исторического развития [10, с. 230]. Позднее появляются различные теории, в той или иной степени развивающие этот тезис. В связи с этим обычно упоминают имена О. Шпенглера, А. Тойнби, Ф. Нортропа. Мы бы хотели привлечь внимание к исследованию Н. Я. Данилевского, автора одной из самых ранних антиэволю-ционных моделей, известной как теория «культурноисторических типов» [12].
Мировая культура, по Данилевскому, есть поток, расчленяемый по горизонтальному и вертикальному измерениям. Прежде всего, выделяются мощные вертикальные образования (культурно-исторические типы) и некоторые сопутствующие им потоки.
Между всеми вертикальными потоками культуры - структурно оформленными в культурно-исторические типы, слабо оформленными и совсем неоформленными - существуют особого рода связи, контакты. Изучение этих контактов, а также поиски общего в жизнедеятельности каждого культурно-исторического типа составляют горизонтальное измерение культуры.
Н. я. Данилевский, рассматривая культурные и политические отношения славянского и романогерманского мира, обращает внимание на необходимость различения степеней развития и типов развития [12, с. 88]. С точки зрения автора, «повозрастное» деление общественного развития возможно только внутри одного и того же типа, так как зачастую явления, относимые к одному и тому же историческому периоду и имеющие определённое сходство, имеют различные исторические корни. Действительно, при всём великом влиянии Рима на образовавшиеся на его развалинах романо-германские государства, история Европы представляет собой гораздо более сложное явление, чем только развитие начал исчезнувшего римского мира. Более того, автор пытается доказать, что те сферы духовной жизни, которые идут по пути жёсткого наследования предшествующих форм, в конечном итоге изживают себя, и, наоборот, те, которые подвергаются внешним влияниям, имеют больше возможностей для своего развития. Так, рассматривая развитие европейской науки, архитектуры, музыки, поэзии, живописи в средние века, Данилевский показывает, что трудно, а зачастую и невозможно установить прямые связи наследования между данным этапом и древними ступенями развития этих сфер. И напротив, если скульптура раннего средневековья носила подражательный характер и «тщилась идти по тому же пути, по которому шли и древние», то результатом стало то, что это искусство не только не подвинулось вперёд, но «даже отстало от своих первообразов». «Во всех отношениях основы римской жизни завершили круг своего развития, дали все результаты, к которым были способны, и, наконец, изжились...» - заключает Данилевский [12, с. 90]. Но он далёк как от эволюционизма, так и от обоснования «круговорота» в развитии культуры. Прогресс он трактует следующим образом: «Прогресс состоит не в том, чтобы всё идти в одном направлении, а в том, чтобы всё поле, составляющее поприще исторической деятельности человечества, исходить в разных направлениях.» [Там же]. Он считает, что естественная система истории должна заключаться в различении культурно-исторических типов развития, как главного основания её делений, от степеней развития, по которым могут подразделяться эти типы, а не совокупность исторических явлений.
Конечно, в концепции Данилевского далеко не всё бесспорно. Можно по-разному относится к его объяснению роли народов как «положительных» и
«отрицательных» деятелей истории, как её «этнографического материала», можно спорить об отнесении тех или иных народов к отдельным культурно-историческим типам. Для нас более важен сам подход к анализу культуры как единому целостному явлению, которое имеет сложную структуру и, соответственно, сложные закономерности взаимодействия своих отдельных элементов. Мы разделяем такую точку зрения, которая, констатируя различия между культурами, не проводит между ними непреодолимой грани и направлена на познание процесса их взаимодействия, как во времени, так и в пространстве. После того, как в 1938 г. знаменитый физик Нильс Бор выступил на международном конгрессе по антропологии и этнологии, получил известность так называемый «принцип дополнительности», суть которого проста: «разные человеческие культуры дополнительны друг к другу» [8, с. 49]. Этот тезис не только не устарел, но и не может устареть, так как выражает объективную закономерность культурного развития.
В 60-е годы ХХ века в отечественной науке появляется возможность изучения преемственности в культуре. Такие учёные, как А. И. Арнольдов [3], Е.В.Боголюбова[7],Н.С.Злобин[21],В.А.Малахов[35],
Э.С.Маркарян[37],И.К.Кучмаева[31],В.М.Каирян[22], В. М. Межуев [39] и другие обращались к проблеме взаимодействия культур. Однако большинство исследователей рассматривают лишь какой-то один аспект проблемы, либо решают её слишком поверхностно и абстрактно. Кроме того, существует большое количество работ культурологической направленности, в которых рассматривается не что иное, как сами механизмы преемственности. Их все можно сгруппировать вокруг таких тем, как «Национальное и интернациональное в культуре», «Традиции и новаторство в культуре», «Культурное наследие и современность» [5, 15, 23, 25,
30, 36, 40, 33, 42, 45, 52, 53]. При этом понятие «преемственность» в них встречается крайне редко.
Может показаться, что данное понятие достаточно хорошо разработано в философском аспекте. Действительно, у некоторых авторов слово «преемственность» встречается в соседстве с философской терминологией [14, 24, 48, 50, 51]. Тем не менее, исчерпывающего ответа на вопрос о философском содержании понятия «преемственность» в данных работах найти не удается. Даже у Э. А. Баллера, работа которого стала хрестоматийной в изучении данной проблемы, трактовка категории «преемственность» оказывается противоречивой [6, С. 15-16]. В одном случае он рассматривает преемственность как одну из наиболее существенных сторон закона отрицания отрицания, проявляющуюся в природе, обществе и мышлении через объективную необходимую связь между новым и старым в процессе развития, в другом случае сущность преемственности выражена в сохранении тех или иных элементов целого как системы, то есть при переходе его из одного состояния в другое. Очевидно, что во втором варианте значение понятия расширяется, так как изменение целого как системы может происходить не только в результате саморазвития этого целого, но и
при соприкосновении его с другим «целым». Казалось бы, эта противоречивость должна привлечь внимание исследователей и получить своё разрешение. Но при всём разнообразии подходов их роднит главное: понятие преемственности в большинстве случаев трактуется как отражающее связь нового и старого, предыдущего и последующего, связь во времени. Это, безусловно, так, но сущность категории «преемственность» шире. Уяснение этой сущности требует обращения не только к закону отрицания отрицания, но и к другим диалектическим законам и принципам. Связывая приоритет в разработке этих законов с именем Г. Ф. Гегеля, следует помнить, что, не выделенная терминологически категория преемственности рассматривалась на протяжении всей истории философии. Поиск объяснения связи между прошлым, настоящим и будущим, раскрытие сущности движения, изменения, развития создавали основу для научного разрешения проблемы.
Гегель дал развёрнутый теоретический анализ преемственности на основе диалектической концепции. Разрабатывая закон отрицания отрицания, он пришёл к выводу об объективной необходимости преемственности в процессе развития. Противопоставив диалектическое отрицание метафизическому, он обосновал вывод о закономерности преемственности в процессе снятия [9]. Согласно гегелевской триадической схеме, отражающей поступательный ход развития, высшей ступенью развития является отрицание отрицания - диалектический синтез, воспроизводящий то, что изначально заложено в абсолютной идее. Видя в преемственной связи отношение «прошлое-настоящее», Гегель её суть рассматривал как результат сохранения содержания первого во втором. Другими словами, диалектически понятое отрицание предполагает не только отмену, разрушение, уничтожение старого, но сохранение, удержание и развитие того рационального, что было достигнуто на предыдущей ступени. Таким образом, гегелевская концепция помогает понять лишь одну сторону преемственности, точнее, в законе отрицания отрицания проявляется лишь одна сторона категории «преемственность».
Представление о развитии как одномерном линейном прогрессе и связанной с ним упрощённой линейной модели преемственной связи не позволяет реконструировать преемственные связи целостных исторических структур, связанных не только генетичес-ки-временной последовательностью, но и более сложными структурными связями, требующими для своего раскрытия соответствующей модели - «нелинейной».
людвиг Фейербах, критикуя гегелевский вариант структуры преемственной связи, признаёт генетическую связь ступеней развития, но истолковывает её гораздо шире, учитывая аспекты пространства, координации, сосуществования. Временное отношение ступеней развития дополняется пространственным. «Снимается» и «удерживается» не только «старое», предшествующее, но и то, что одновременно существует рядом. Это имеет самое непосредственное отношение к культуре. Если развитие какого-то одного явления или предмета можно формализовать в категориях
закона отрицания отрицания, то развитие культуры в целом не укладывается в эти рамки. Развитие культуры нельзя описать однозначно, только как прогресс, как поступательное развитие. «Культура как сложное целое составляется из пластов разной скорости развития, так что любой её синхронный срез обнаруживает одновременное присутствие различных её стадий. Взрывы в одних пластах могут сочетаться с постепенным развитием в других, Это, однако, не исключает взаимодействия этих пластов» [34, с. 26].
Кроме того, культура многомерна в своём конкретном проявлении, реально существует не «культура вообще», а конкретные культурные явления, или культурные единицы, которые могут очень сильно отличаться друг от друга. Это и определяет способ существования и развития духовной культуры как взаимодействие культурных явлений (или единиц) между собой во времени и пространстве. Это не значит, что «всё взаимодействует со всем». Речь идёт о том, что всякое культурное явление взаимодействует с каким-либо культурным явлением или представляет собой результат взаимодействия в тот или иной отрезок времени. Можно проследить на разных примерах взаимодействие культурных единиц, принадлежащих к разным элементам духовной культуры (религия и искусство, религия и мораль, философия и религия), а также взаимодействие на внутривидовом, внутрижан-ровом уровне. Взаимодействуют культурные единицы, дифференцируемые по этническому признаку, с культурными единицами, идентифированными по иным признакам [1, 2, 20, 46, 47].
Понятие преемственности позволяет объяснить в механизме переходных ситуаций развития культуры явление целостности развивающейся системы не только за счёт её генетического единства, но и за счёт связей сосуществования. В практике существует огромное количество культурных взаимодействий, условно обозначаемых как горизонтальная преемственность. Наличие множества культурных единиц предопределяет возникновение отношений между ними. Другими словами, многообразие культур является исходным условием их взаимодействия, оно создает такую возможность. Специальные исследования подтверждают это [16, 17, 18, 26, 27, 28, 29, 38, 41, 43].
Основательно этот подход разрабатывал С. Н. Ар-тановский. Полагая, что диалектика исторического процесса постепенной интернационализации мира заключается в становлении единой мировой культуры, он вводит понятие «культурного синтеза»: «Культурный синтез можно определить как итог взаимодействия различных и нередко противоречивых культур, как процесс, ведущий от ознакомления к усвоению и оттуда к присвоению» [4, С. 28]. Проблему единства и множественности культур он рассматривает как вопрос о том, имеется ли коренная общность между своеобразными типами хозяйственно-духовной жизни, свойственными различным народам мира, и если имеется, то как она сочетается с различиями между ними. По Артановскому, единство культур не означает их тождественности. Наличие элементов тождествен-
ности в культурных явлениях он связывает с другой сущностной стороной всемирной истории - преемственностью в развитии. «Единство» не формально противоположно «множественности», но, наоборот, подразумевает её. С точки зрения Артановского, мировая культура образует единство, обладающее структурой, которая располагается в двух измерениях - пространственном (этногеографическом) и временном (этноисторическом) [4, С. 43]. В соответствии с этим всякую общественную структуру он рассматривает как исторически сложившееся образование, стабильность структуры которого поддерживается внутренней связью между её элементами. Применительно к культуре это означает, что каждая из национальных культур приобретает известную самостоятельность и своеобразие, не переставая быть частью целого - мировой культуры. Таким образом, С. Н. Артановский приходит к выводу о единстве и многообразии культуры, что создаёт основу для рассмотрения связей взаимодействия внутри этого многообразия. Для объяснения процессов развития культуры не только недостаточно описания преемственности как генетически-временных связей, но недостаточно и понимания преемственности как «снятия». Если возникает понимание преемственности и как связей сосуществования культур и отдельных культурных явлений, то содержанием этих связей становится взаимодействие.
Итак, приведённые выше рассуждения позволяют определить преемственность как философскую категорию, отражающую всеобщую закономерность существования и развития культуры, проявляющуюся как пространственно-временное взаимодействие культурных явлений или культурных единиц.
Следующий вопрос, на который надо обратить внимание, связан с типологией преемственности. Как уже отмечалось, разработка проблемы преемственности в отечественной научной литературе началась в 60-е годы, когда наука выполняла роль трансформирующей системы между идеологическими установками и реальной действительностью. Она была призвана устанавливать соответствие между ними. В частности, разрабатывая проблему преемственности в развитии культуры, учёные уделяют большое внимание её материалистической детерминированности, что приводит к типологизации преемственных связей в культуре через общественные, а именно - производственные отношения. Типичны в этом отношении подходы В. В. Гринина, Н. В. Дьяченко, Д. З. Талипова, Р. Н. Джан-гужина [11, 13, 19, 49] и других. Заслуживает внимания типологизация Э. А. Баллера, который разграничивает преемственность на одном уровне (когда имеют место количественные изменения, происходящие в рамках данного, относительного неизменного качества) и преемственность на разных уровнях (связанную с качественными изменениями). Мы уже отмечали некоторую противоречивость позиции данного автора. В плане типологизации она проявляется в следующем. Фактически он задаёт три типа преемственности, если брать за критерий качество взаимодействующего предмета: 1) когда качество не меняется; 2) когда качество ме-
няется при включении низшего (старого) в высшее (новое); 3) когда качество меняется при подчинении высшего (старого) низшему (новому), связанное с деградацией системы. Более кратко это можно обозначить как стагнация, прогресс и регресс. Сам же автор считает целесообразным обозначить только две линии преемственности: в процессе поступательного развития и в процессе инволюционного развития. Тем не менее, заслугой Э. А. Баллера является трактовка преемственности как необходимого условия любой формы изменений, а также дифференциация преемственности в природе, обществе, познании. В отношении непосредственно преемственности в духовной культуре автор приходит к выводу, что она бесконечно многообразна в своих проявлениях.
Можно заключить, что самые общие типы преемственности - это вертикальная и горизонтальная. Если взаимодействуют культурные единицы, существование которых не совпадает во времени, мы имеем дело с вертикальной преемственностью. Этот тип взаимодействия связан с понятиями предыдущего и последующего, прерывного и непрерывного, кумуляции и скачка, традиции и инновации, эволюции и революции. Это тот аспект, который выше рассматривался как атрибут закона отрицания отрицания. В культурологическом плане речь должна идти, по существу, об истории культуры. Если же взаимодействуют культурные единицы, существующие в одном временном промежутке, то данный тип взаимодействия представляет горизонтальную преемственность и раскрывается через понятия сосуществования, взаимообмена, заимствования, диалога культур. В философском аспекте этот тип выступает как атрибут диалектического принципа всеобщей связи и развития. Специфика культурологического аспекта данного типа преемственности обусловлена множеством вариантов горизонтальных преемственных связей, которое определяется как видами культурных единиц, так и способами их взаимодействия.
Следует учитывать и то, что в практике редко можно встретить культурное явление, которое было бы продуктом только горизонтальной или только вертикальной преемственности. Эти понятия могут помочь при анализе факторов, повлиявших на его развитие (или продолжающих влиять). В реальности же эти типы, как правило, переплетаются, ещё более расширяя множество вариантов культурного взаимодействия. Общество может быть дифференцировано по культурным признакам до бесконечности, соответственно, и взаимодействий возможно бесконечное множество. В силу этого задача рассмотрения всех возможных вариантов взаимодействия просто теряет смысл. Ведь описаны и проанализированы могут быть только те культурные взаимодействия, которые совершились, поэтому всякая попытка их систематизации будет всегда незавершённой, так как необходимо помнить, что несовершившие-ся культурные взаимодействия потенциально содержат то, что не будет относится ни к одному из описанных типов. Кроме того, далеко не все культурные взаимодействия фиксируются и рассматриваются аналити-
ками. Скорее, наоборот, описана и проанализирована лишь небольшая их часть. Но, тем не менее, эта часть (небольшая по отношению к бесконечности) представляет собой огромный материал, который позволяет проследить некоторые закономерности развития культуры, в частности зафиксировать в качестве одного из основных его принципов принцип взаимодействия культурных единиц, проявляющийся в вертикальных и горизонтальных преемственных связях.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Алпатов М. А. Русская историческая мысль и Западная Европа ХII-ХVII вв. М.: Наука, 1973. 475 с.
2. Античное наследие в культуре Возрождения. М.: Наука, 1984. 285 с.
3. Арнольдов А. И. Культура и современность. М.: Мысль, 1973. 157 с.
4. Артановский С. Н. Историческое единство человечества и взаимное влияние культур. Л.: Просвещение, 1967. 268 с.
5. Багдасаров В. Р. Интернационализация духовной жизни социалистических наций и народностей. Автореф. дис. ... канд. филос. наук. Л: ЛГУ, 1979. 20 с.
6. Баллер Э. А. Преемственность в развитии культуры. М.: Наука, 1969. 294 с.
7. Боголюбова Е.В. Культура и общество: Вопросы истории и теории. М.: Изд. МГУ, 1978. 231 с.
8. Бор Н. Атомная физика и человеческое познание. М.: Изд. иностранной литературы, 1961. 151 с.
9. Гегель Г. Ф. Наука логики. В 3-х т. М.: Мысль. Т. 1 (1970) 501 с.; Т. 2 (1971) 249 с.; Т. 3 (1972) 374 с.
10. Гердер И. Г. Идеи к философии истории человечества. М.: Наука, 1977. 703 с.
11. Гринин В. О материалистическом понимании преемственности в развитии духовной культуры. Автореф. дис. ... канд. филос. наук. Минск: БГУ, 1967. 22 с.
12. Данилевский Н. Я. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому. СПб.: Товарищество «Общественная польза», 1871. 542 с.
13. Джангужин Р. Н. Проблема преемственности в художественном освоении действительности. Автореф. дис. ... канд. филос. наук. М., 1981. 23 с.
14. Дзюра А.И. О марксистском понимании проблемы преемственности в идеологии. Норильск. 1986. 15 с. Рукопись деп. В ИНИОН РАН № 27739 от 23.12.86
15. Диалектика интернационального и интернационального в социалистической культуре. Л.: Ленинградский госуд. институт культуры им. Н. К. Крупской, 1985. 173 с.
16. Добиаш-Рождественская О.А. Культура западноевропейского средневековья. М.: Наука, 1987. 350 с.
17. Древний Восток и античный мир / Под ред. Кузищи-на В. И. М.: Изд. МГУ, 1980. 237 с.
18. Древний Восток: этнокультурные связи. М.: Наука, 1988. 338 с.
19. Дьяченко Н. В. Преемственность в развитии культуры и культурный прогресс. Харьков: Ин-т культуры, 1984. 84 с.
20. Замалеев А. В. Философская мысль русского средневековья (ХI-ХVI вв.). Автореф. дис. ... канд. филос. наук. Л.: ЛГУ, 1987. - 23 с.
21. Злобин Н. С. Культура и общественный прогресс. М.: Наука, 1980. 303 с.
22. Каирян В. М. Преемственность в развитии культуры в условиях социализма. М.: Наука, 1971. 212 с.
23. Козаков В. Н. Общее и особенное в интеграции видов духовной культуры социалистических наций. Авто-реф. дис. ... канд. филос. наук. Киев: Киевский гос. ун-т, 1986. 16 с.
24. Козлова О. В. Культурная преемственность как необходимое условие развития культуры личности. Череповец, 1987. 23 с. Рукопись деп. в ИНИОН РАН № 29919 от 12. 06. 87.
25. Копанев В.Н. Диалектика традиции и новаторства в становлении традиционного типа культуры. Автореф. дис. ... канд. филос. наук. Л.: ЛГУ, 1982. 22 с.
26. Культура Востока. Древность и раннее средневековье. Л.: Аврора, 1978. 240 с.
27. Культура в странах Азии и Африки: Вопросы теории и практики. М.: Наука, 1989. 229 с.
28. Культура Латинской Америки: проблема национального и общерегионального. М.: Наука, 1990. 174 с.
29. Культура народов Центральной и Юго-Восточной Европы ХVШ-ХIХ вв. Типология и взаимодействия. М.: Наука, 1990. 285 с.
30. Культурные традиции и современность. Сборник обзоров. М.: ИНИОН РАН, 1989. 201 с.
31. Кучмаева И. К. Культурное наследие: современные проблемы. М.: Наука, 1987. 174 с.
32. Лихачева В. Д., Лихачев Д. С. Художественное наследие Древней Руси. Л.: Наука, Ленингр. отд., 1971. 121 с.
33. Лосев И. В. Проблема традиций и творчества в морали. Автореф. дис. .канд. филос. наук. Киев, 1987. 17 с.
34. Лотман Ю. Н. Культура и взрыв. М.: «Гнозис», Изд. группа «Прогресс», 1991. 270 с.
35. Малахов В. А. Культура и человеческая целостность. Киев: Наукова думка, 1984. 119 с.
36. Мамедов Д. Р. Интернационализация духовной жизни. Баку: Азернешр, 1989. 176 с.
37. Маркарян Э. С. Очерки теории культуры. Ереван: АН Арм. ССР, 1969. 228 с.
38. Марков Д. Ф. Сравнительно-исторические и комплексные исследования в общественных науках. Из опыта изучения истории и культуры народов Центральной и Юго-Восточной Европы. М.: Наука, 1983. 241 с.
39. Межуев В.М. Культура и история. М.: Политиздат, 1977. 199 с.
40. Мирзоев Г. Диалектика взаимодействия национального и интернационального в духовной культуре советского общества. Автореф. дис. . канд. филос. наук. Алма-Ата.: Казах. гос. ун-т, 1989. 19 с.
41. Мировая культура. Традиции и современность / Под ред. Браммя Ю. В. М.: Наука, 1991. 229 с.
42. Национальные традиции и процесс интернационализации в сфере художественной культуры / Отв. ред. Костюк А. Г., Ляшенко И. Ф. Киев: Наукова думка, 1987. 236 с.
43. Пигулевская Н.В. Ближний Восток. Византия. Славяне. Л.: Наука, Ленингр. отд., 1976. 240 с.
44. Пиотровский Б. Б. Значение культурного наследия для развития культуры и формы его сохранения // Новая и новейшая история. 1976. № 1. С. 93.
45. Проблемы культурного наследования в философской теории и практике современного Запада / Отв. ред. Кучмаева Е. К. М.: АН СССР, Ин-т философии, 1989. 140 с.
46. Развитие русского права в ХV - первой половине ХVII вв. М.: Наука, 1986. 287 с.
47. Рыбаков Б. А. Из истории культуры Древней Руси: Исследование и заметки. М.: Изд. МГУ, 1984. 240 с.
48. Сильвестров В. В. Философское обоснование теории и истории культуры. Автореф. дис. . докт. филос. наук. М.: МГУ, 1987. 39 с.
49. Талипов Д. З. Специфика преемственности в развитии культуры социалистического общества. Автореф. дис. ... канд. филос. наук. М.: МГУ, 1979. 22 с.
50. Хомич Е. В. Культурная традиция, ее сущность, структура и механизм развития. Минск: БГУ, 1988. 23 с. Рукопись деп. в ИНИОН АН СССР № 42496 от 02.12.88.
51. Хоперская Л. Л. Актуализация в системе культурной преемственности. Ростов-на-Дону: Ростовский госуд. ун-т, 1987. 12 с. Рукопись деп. в ИНИОН АН СССР № 30644 от 03.08.87
52. Хохлова Г. А., Царькова Т. А. Преемственность и новаторство в развитии советской культуры. Омск: Омский госуд. пединститут, 1985. 7 с. Рукопись деп. в ИНИОН АН СССР № 20734 от 04.11.85
53. Яранцева Н.А. Преемственность и взаимодействие культур в художественной жизни общества. Киев: Наукова думка, 1990. 159 с.
