CC BY
63
Хасьянов Владимир Борисович
tsubasa_aomarn@bk. ru vkhasyanov@yandex.ru
Ассистент кафедры психологии, конфликтологии и безопасности жизнедеятельности ФГБОУ ВПО «ИГЛУ», г. Иркутск, Россия
УДК 37.017.93 ББК 74.200.51
ТЕОЛОГИЧЕСКОЕ МЕДИАОБРАЗОВАНИЕ КАК СОЦИАЛЬНЫЙ ЗАКАЗ ОБЩЕСТВА
В данной статье рассматриваются причины кризиса, затронувшего в т. ч. духовную сферу жизни населения, и теологическое медиаобразование как приоритетный способ выхода из него. Цель исследования - актуализация проблемы теологического медиаобразования в рамках формирования духовнонравственной культуры подростков.
Ключевые слова: современные СМИ; духовно-нравственное воспитание молодежи; теологическое медиаобразование.
THEOLOGICAL MEDIA EDUCATION AS THE SOCIAL ORDER OF SOCIETY
This article describes the causes of the crisis which affected the spiritual sphere of life, and theological media education as a priority way to out of it. The purpose of the study is to mainstream the problems of theological media education within the formation of spiritual and moral culture of teenagers.
Key words: modern mass-media; spiritual and moral education of young people; theological media education.
Современная ситуация в Российской Федерации характеризуется множеством негативных явлений, которые отражают разные аспекты переживаемого российским обществом кризиса, перешедшего из финансовой сферы в социальную. В частности, это выражается в отношении населения к власти: как отмечают В. М. Юрьев и В. Г. Бабаян, по мнению россиян, «реальный вес имеет только исполнительная власть», основой правовой культуры которой должно быть «стояние за правду» в рамках идеократического государства (под идеократическим понимается «государство, в котором идея (и производные от нее этика и право), сформулированная на языке религии, философии или идеологии, лежит в основе всей жизни общества и политики всех властных структур» [Яценко, 1999, с. 63]). «Идеология священной державы и христианская идеология оказались сцепленными в единую систему политической ортодоксии» [Юрьев, 2009, с. 102]. Благодаря этому иерархическая структура власти является наиболее приемлемым вариантом для России. Авторы также замечают, что «в функции государства входят только охранно-правовые задачи, а культура, включая свободу, проходят по статье массовое сознание, формируемой за счет самоорганизации граждан, к которой претензий очень много, причем действительно требующих скорейшего
разрешения. Привычное обращение по всяким вопросам к государству - это и рецидивы тоталитарного периода, и результат слабости гражданского общества, которое трудно формируется в России» [Юрьев, 2009, с. 103].
Упомянутый культурный уровень гражданского общества действительно является одним из наиболее острых вопросов. Реформы 1990-х гг. отодвинули на задний план традиционные для российской ментальности ценности: добро, равенство, общность, справедливость, результатом чего стало укоренившееся убеждение, что финансовая успешность, материальное благополучие и нравственное поведение несовместимы. В.А. Резниченко отмечает, что политические и экономические реформы в постсоветской России «произошло резкое углубление социальной, имущественной поляризации и дифференциации населения» [Резниченко, 2008, с. 651]. Падение производства и сопутствующие ему невыплаты заработной платы рядовым сотрудникам и сокращение рабочих мест привели к ухудшению материального положения работающего населения, что, в свою очередь, привело к обеднению не только отдельных семей, но даже целых регионов [Резниченко, 2008]. Возникшее стихийное обнищание широких слоев населения сильно деформировало становление социальной системы нового государства: происходит расслоение общества, наименьшую долю которого занимает средний класс; отдельные личности становятся владельцами огромных состояний (их ценности направлены на идеалы западного общества потребления), при этом катастрофически возрастает количество представителей т. н. маргинальных групп: бездомных, мигрантов, хронических безработных и т. п. Ценностная ориентация прежних социальных слоев нарушилась, наблюдается классовый антагонизм, ярко выраженная взаимная антипатия бедных и богатых. Данная ситуация привела к общему негативному психологическому настрою, что способствовало нестабильности, росту преступности в обществе: обедневшие слои подвержены стремлению «восстановления справедливости» любыми путями, в т. ч. с помощью противоправных деяний [Там же].
Необходимость каждого индивидуума искать способы выживания, обусловленная отсутствием надежных источников поддержания достигнутого уровня качества жизни, становится причиной социального кризиса, свидетельствующего об исчерпании возможностей саморазвития общества, что является вполне закономерным: согласно теории А. Маслоу, неудовлетворение физиологических (базовых) потребностей - в пище, убежище, отдыхе и т.д., в большинстве случаев отводит на второй план социальные потребности и потребности самовыражения [Оленин, 2008]. Духовный кризис, являющийся основной причиной дезориентации российского общества, как указывает Л.Н. Шереметьева, не дает возможности социальной самоидентификации: «одна часть общества думает, что нам удастся построить капитализм, как в Швеции. Другая часть ищет спасение в религии, даже задумывается о возвращении в Россию монархии. Третья часть считает, что не надо было рушить социализм, примером для нее служит быстро развивающий социалистический Китай. В обществе постоянно идет дискуссия между левыми и правыми патриотами, у каждой из этих сил свой проект будущей России, и пока они не найдут
компромисс, не возникнет новый проект страны. И еще большая часть общества пока не задумывается по поводу желаемого будущего России» [Шереметьева, 2010, с. 54-55]. Автор также отмечает, что общественное сознание стало полем идеологической и политической борьбы, где СМИ используется как «оружие массового поражения», способное повлиять на сознание миллионов человек одновременно, при относительной пассивности граждан. Такая пассивность, как пишет А.Ю. Карпова, может проявляться в различных формах: «это может быть индифферентность, молчаливое согласие или, напротив, скрытое недоверие и даже протест» [Карпова, 2010, с. 35]. Однако это только одна из множества сторон. Кроме «вымывания» политической составляющей в журналистике при увеличении удельного веса информационных альтернатив, в результате чего «приватная публичная сфера (слухи, Интернет) доминирует над официальными каналами информации», создается пространство для обеспечения успешных коммерческих результатов [Там же, с. 36]. Так, Г.Л. Тульчинский указывает, что «потребителю предлагается не просто товар или услуга, сколько некий миф о стиле жизни, имиджевые и статусные ожидания... Это и есть бренд - не просто товарная марка, а устойчивая психофизиологическая зависимость потребителя от этой марки» [Тульчинский, 2006, с. 55]. Зачастую по западному образцу СМИ используют антропоцентрическую концепцию, прочно закрепившуюся в массовом сознании: человек является центром вселенной, и все в этом мире создано для него. Это видно, например, в рекламных слоганах: «Твой день - твоя вода» (минеральная вода «Arctic»), «Имидж - ничто. Жажда - все! Sprite. Не дай себе засохнуть» (газированный напиток «Sprite»), «Твой ответ солнцу» (газированный напиток «Coca-Cola»), «Бери от жизни все», «Новое поколение выбирает Pepsi» (газированный напиток «Pepsi»), «Пей энергию! Достигни большего!» (энергетический напиток «Adrenalin Rush»), «Энергия твоей ночи» (Энергетический напиток «Burn») и т.д. [Хасьянов, 2011].
А.А. Демидов указывает, что «антропоцентризм в решении проблем развития культуры, коммуникации, языка и этики в информационном обществе перестает быть только проблемой личности, а переходит в межличностные, межобщинные, межконфессиональные, общественные отношения» [http://www.ifap.ru/Hbrary/book276.pdf]. Таким образом, согласно Н.Б. Ковалевой и Е.В. Коврижкину, «традиционный религиозный смысл жизни оказался подменен потребительским смыслом - жизнь осмысленна, когда в ней все больше впечатлений, удовольствий, потребительских возможностей». B связи с этим, как отмечают авторы, такие базисные понятия духовно-нравственного воспитания как добро и зло оказываются размытыми: в лучшем случае они подменены общественной моралью, а в худшем - личными интересами отдельно взятого человека [http://www.labpt.ru/assets/pdf/rogd-4tenia-2011-2.pdf].
Возвращаясь к теме кризиса, поразившего среди прочих сфер жизнедеятельности человека духовную, следует отметить, что в качестве панацеи рассматривается духовно-нравственное воспитание. При этом, несмотря на в целом позитивное отношение общества к религии, как и прежде, «имя Бога в школе находится по существу под запретом» [Григоренко, 2010, с.
18]. Следует отметить, что такое отношение к преподаванию предложенного Президентом Российской Федерации Д.А. Медведевым предмета «Основы религиозных культур и светской этики» отчасти обусловлено тем, что в течение нескольких десятилетий религия была запрещена и тщательно «вытравлялась». Основой данного идеологического изменения, как предполагает декан факультета Церковных художеств Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, протоиерей Александр Салтыков, является духовная природа ненависти к Церкви. Он указывает, что немалую роль в этом сыграли средства массовой информации: «существовали специальные издания, направленные на борьбу с религией - сначала, в 1920-1930-е годы, это были журналы «Атеист», «Безбожник», «Безбожник у станка» и другие подобные издания, позже - журнал «Наука и религия», претендовавший на «научность», но на самом деле тенденциозно-агрессивный вплоть до конца 1980-х годов» [http://www.pravmir.m/po-straшcam-sovetskix-gazet-iH-o-rossijskoj-sovetologп/].
Таким образом, говоря о необходимости выхода из духовного кризиса с одновременным воздействием СМИ, особенно губительно действующего на подрастающее поколение (результаты исследования, описанные Л.А. Ивановой указывают, что возраст 11 -13 лет является «пиковым», когда ребенок уже легко читает, смотрит по телевизору не только дневные, но и вечерние передачи [Иванова, 2011, с. 255]), следует учитывать возможности теологического медиаобразования как средства формирования духовно-нравственной культуры подростков. А.В. Федоров определяет теологическое медиаобразование как «духовно-религиозное воспитание аудитории с доминантой теологических ценностей над художественными, а Божественного и Земного над медийным» [Федоров, 2007, с. 99]. Под последним понимается, во-первых, формирование избирательного отношения к медийному репертуару, т.к. вымышленный (или переработанный и измененный согласно авторскому замыслу) образ не обязательно несет в себе позитивный образ, и тем более нет вероятности, что зритель почерпнет его добродетели, а во-вторых, обучение критическому осмыслению полученной через медиа информации и соотнесение медиатекстов с основами вероисповедания и окружающей жизнью, что по своей сути является «информационной защитой», основанной на детальном анализе медиатекстов [Иванова, 2005; Федоров, 2007]. Это возможно осуществить как при проведении обязательных, так и факультативных циклов, кружковых и клубных занятий. Главной же целью теологического медиаобразования полагается приобщение аудитории к модели поведения и ценностным ориентациям, отвечающим тем или иным религиозным догматам. [Федоров, 2008; кйр: //www. ifap ^^^^/^0^76. рё£]
По сути, это стало возможно благодаря краху системы, систематически угнетавшей религиозную составляющую жизни населения, и, как следствие, возможности православных преподавателей свободно говорить о своей личной позиции и нести эту идею подрастающему поколению. Следует, однако, оговориться: некоторые исследователи указывают, что только соборные СМИ могут достичь цели духовно-нравственного воспитания личности, причем такая позиция граничит с предположением об ограничении коммуникационной
свободы человека до одного определенного пути [Корконосенко, 2009]. Но такая точка зрения не представляется полноценной: практический опыт реализации воспитательной программы на примере православного детского лагеря «Роднички» (Иркутская епархия) наглядно демонстрирует возможность использования зарубежных фильмов, не являющихся открыто религиозными, однако несущих в себе базовые христианские ценности: в частности, цикла фильмов «Хроники Нарнии» (2005-2010, США, Великобритания), «Письмо для короля» (2008, Нидерланды) и др. [Хасьянов, 2011].
Особый интерес представляет возможность создания медиаобразовательного пространства образовательного учреждения (со смещением акцента в сторону теологического направления), в случае чего доступным представляется использование таких возможностей, как включение современных технологий, способов и методик достижения целей теологического медиаобразования при различных формах обучения, введение в контекст занятий дополнительной информации, не включенной в учебную программу дисциплин, но расширяющую знания обучающихся в заданном русле и др. [Григорьева, 2011].
Следует обратить внимание на опыт зарубежных стран в области медиаобразования в целом и теологического в частности. Так, в Германии помимо интеграции медиаобразования в ряд обязательных дисциплин, используется синтез теологии, церковной деятельности и медиапедагогики. При этом основной упор делается на т.н. «защитную» или «предохранительную» теорию медиаобразования: «главной целью медиаобразования является
смягчение негативного эффекта чрезмерного увлечения медиа. Медиапедагоги помогают учащимся понять разницу между реальностью и медиатекстом с помощью конкретных примеров негативного влияния медиа» [Тоискин, 2009, с. 23]. Для сравнения: австралийская система медиаобразования в 80-х гг. XX века двигалась в направлении «демифологизации» идеологической направленности медиатекстов, базируясь на британских теориях медиаобразования - в частности, теории «критической автономии», целью которой является возможность осознанной независимости личности от однообразных предпочтений медиатекстов. Похожая точка зрения имеет место в канадской и американских системах: в Канаде «большинство деятелей медиаобразования выступает против использования медиаобразования исключительно в идеологических целях, для всестороннего изучения технических характеристик создания медиатекстов, включая устройство аппаратуры, как, впрочем, и в целях массовой подготовки будущих специалистов в области медиакритики» [Тоискин, 2009, с 54]. В США рассматривают медиаобразование в основном как средство обучения критическому восприятию. При этом в этих странах медиаобразование интегрировано в образовательные программы. В России же медиаобразование рассматривается как в интегрированной, так и в автономной форме [Там же].
Таким образом, теологическое медиаобразование как основной фактор формирования духовно-нравственной культуры подростков представляется одним из наиболее значимых способов преодоления духовного кризиса,
особенно в аспекте образовательных стандартов нового поколения, что обусловливает дальнейшее направление развития медиаобразования в России.
Библиографический список
1. Григоренко, А. Ю. Религиозная культура и духовно-нравственное воспитание в школе [Текст] / А. Ю. Григоренко // Вестник Герценовского университета. - 2010. - № 8. - С. 15-24.
2. Григорьева, И. В. Характеристика медиаобразовательного пространства вуза с точки зрения социальной потребности государства в медиакомпетентном педагоге [Электронный ресурс] / И. В. Григорьева // Magister Dixit: электронный научно-педагогический журнал Восточной Сибири. - 2011. - №3. - URL: http://md.islu.rU/sites/md.islu.ru/files/rar/statya_grigoreva_i.v._magister_dixit_ot_22. 08.111.pdf (дата обращения: 29.01.2012).
3. Демидов, А. А. Этика, духовность и нравственность в формировании
информационного общества [Электронный ресурс] / А. А. Демидов // МОО «Информация для всех». - Режим доступа : URL :
http://www.ifap.ru/library/book276.pdf (дата обращения: 15.01.2012).
4. Иванова, Л. А. Медиа-образование как педагогический феномен [Текст] / Л.А. Иванова // Сибирский педагогический журнал. - 2005. - № 1. - С. 70-79.
5. Иванова, Л. А. Освоение подрастающим поколением медиамира: гендерная и возрастная специфика [Текст] / Л. А. Иванова // Вестник Костромского государственного университета им. Н. А. Некрасова. - 2011. - № 2 (17). - С. 253-257.
6. Карпова, А. Ю. Кризис системы общественно-политического вещания в России: маркеры и эффекты (на примере томского телевидения) [Текст] / А. Ю. Карпова // Вестник Томского государственного университета. - 2010. - № 336. -С. 35-37.
7. Ковалева, Н. Б. Развитие способности понимания символов и знаков в
программах формирования мировоззрения подростков [Электронный ресурс] / Н. Б. Ковалева, Е. В. Коврижкин // XIX Международные Рождественские образовательные чтения (26 января 2011 г.) URL:
http://www.labpt.ru/assets/pdf/rogd-4tenia-2011-2.pdf (дата обращения: 30.12.2011)
8. Корконосенко, С. Г. Медиаобразование как путь к личной свободе [Текст] / С. Г. Корконосенко // Медиаобразование и медиакомпетентность : слово экспертам / под ред. А. В.Федорова. - Таганрог : Изд-во Таганрог, гос. педаг. инта, 2009. - 232 с.
9. Оленин, Н. Н. Человеческое измерение справедливости [Текст] / Н. Н. Оленин // Вестник Красноярского государственного аграрного университета. -2008. - № 4. - С. 298-301.
10. Резниченко, В. А. Трансформация социальных норм в период общественного кризиса (опыт России) [Текст] / В. А. Резниченко // Вестник Башкирского университета. - 2008. - № 3 (13). - С. 651-654.
11. Салтыков, А. По страницам советских газет, или О российской советологии [Электронный ресурс] / А. Салтыков // Портал «Православие и
мир». - Режим доступа : URL : http://www.pravmir.ru/po-stranicam-sovetskix-gazet-ili-o-rossijskoj-sovetologii/ (дата обращения: 13.02.2012 г.)
12. Тоискин, В. С. Медиаобразование в информационно-образовательной среде [Текст] : учеб. пособие / В. С. Тоискин, В. В. Красильников. - Ставрополь : Изд-во СГПИ, 2009. - 122 с.
13. Тульчинский, Г. Л. Маркетинг и массовая культура [Текст] / Г. Л. Тульчинский // Вестник Челябинской государственной академии культуры и искусств. - 2006. - № 2 (10). - С. 54-66.
14. Федоров, А. В. Теологическая теория медиаобразования [Текст] / А. В. Федоров // Инновации в образовании. - 2007. - № 11. - C. 96-101.
15. Федоров, А. В. Медиаобразование и религия [Текст] / А. В. Федоров // УРФО. - 2008. - № 1. - С. 68-69.
16. Хасьянов, В. Б. Духовно-нравственное воспитание молодежи с
использованием средств медиаобразования [Электронный ресурс] / В. Б. Хасьянов // Magister Dixit: электронный научно-педагогический журнал Восточной Сибири. - 2011. - №4. - URL:
http://md.islu.ru/sites/md.islu.ru/files/rar/duhovno-
nravstvennoe_vospitanie_molodezhi_s_ispolzovaniem_sredstv_mediaobrazovaniya.p df (дата обращения: 29.12.2011).
17. Шереметьева, Л. Н. Шанс разумного выхода из кризиса общественного сознания современной России [Текст] / Л. Н. Шереметьева // Известия Волгоградского государственного технического университета. - 2010. - № 8 (9). - С. 51-56.
18. Юрьев, В. М. Мировой кризис - 2008: перспективы общественной саморегуляции в России [Текст] / В. М. Юрьев, В. Г. Бабаян // Социальноэкономические явления и процессы. - 2009. - № 3. - С. 102-104.
19. Яценко, Н. Е. Толковый словарь обществоведческих терминов [Текст] : учеб. пособие для вузов / Н. Е. Яценко. - СПб. : Лань, 1999. - 528 с.
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ПЕДАГОГИКИ Синицына Людмила Николаевна
lusin4221 @gmail .com
Кандидат философских наук, доцент кафедры философии и социальных наук ФГБОУ ВПО «ИГМУ», г. Иркутск, Россия
УДК 101-316 (06)
ББК 87я43 А 43
ПРОБЛЕМА ПОНИМАНИЯ В СИСТЕМЕ СОВРЕМЕННОГО ОБРАЗОВАНИЯ. КОМПЕТЕНТНОСТНЫЙ ПОДХОД
В данной статье рассматривается проблема современного образования в аспекте компетентностного подхода, а так же с позиции социокультурной ценности. Цель исследования - показать необходимость формирования в
