CC BY
24УДК 343.132 (476)
doi: 10.25724/VAMVD.A161
ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ ИНСТИТУТА СЛЕДСТВЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ
В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ В XXI ВЕКЕ
Юрий Павлович Шкаплеров
Могилевский институт МВД Республики Беларусь, Могилев, Республика Беларусь, shkaplerov@yandex.ru
Аннотация. На основе рассмотрения действующего Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь и его корректировок определяются и анализируются тенденции развития института следственных действий в досудебном производстве. К таковым автором отнесены: расширение спектра следственных действий, проводимых в стадии возбуждения уголовного дела; увеличение количества норм, регулирующих производство следственных действий в жилище и ином законном владении; закрепление в уголовно-процессуальном законе процедуры использования технических новшеств (средств видеоконференцсвязи и т. п.); внедрение «дружественных элементов» порядка проведения следственных действий. Кроме того, в статье указываются как положительные, так и негативные аспекты трансформации исследуемого процессуального института, представляющие интерес не только для белорусской уголовно-процессуальной науки. Обозначаются проблемные элементы нормативной регламентации и правоприменительной практики производства следственных действий в ходе производства по материалам и уголовным делам, приводятся данные анкетирования следователей и сотрудников ОВД, требующие своего научного осмысления.
Ключевые слова: уголовный процесс, досудебное производство, следственные действия
Для цитирования: Шкаплеров Ю. П. Тенденции развития института следственных действий в уголовном процессе Республики Беларусь в XXI веке // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2023. № 3 (66). С. 88—92. doi: 10.25724ZVAMVD.A161
TENDENCIES OF DEVELOPMENT OF THE INSTITUTE OF INVESTIGATIVE ACTIONS
IN THE CRIMINAL PROCEDURE OF THE REPUBLIC OF BELARUS IN THE XXI CENTURY
Yuri Pavlovich Shkaplerov
Mogilev Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Republic of Belarus, Mogilev, Republic of Belarus, shkaplerov@yandex.ru
Abstract. The tendencies of the development of the institute of investigative actions in pre-trial proceedings are determined and analyzed on the basis of consideration of the current Criminal Procedure Code of the Republic of Belarus and its amendments. The author identified the following tendencies: expanding the range of investigative actions carried out at the stage of initiating a criminal case; an increase in the number of standards governing the production of investigative actions in dwelling and other legal property; fixing in the criminal procedure law the procedure for using technical innovations (video conferencing facilities, etc.); introduction of "friendly elements" of the procedure for conducting investigative actions. Both positive and negative aspects of the transformation of the procedural institution under study, which are of interest not only for the Belarusian criminal procedure science, are pointed out in the article. The problematic elements of normative regulation and law enforcement practice of investigative actions in the course of proceedings based on materials and criminal cases are indicated, the data of the survey of investigators and police officers are given, requiring their scientific understanding.
Keywords: criminal process, pre-trial proceedings, investigative actions
For citation: Shkaplerov Yu. P. Tendencies of development of the institute of investigative actions in the criminal procedure of the Republic of Belarus in the XXI century. Journal of the Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia, 88—92, 2023. (In Russ.). doi: 10.25724/VAMVD.A161
© Шкаплеров Ю. П., 2023
Термин «следственные действия» и их регламентация впервые на нормативном уровне были закреплены в Уставе уголовного судопроизводства Российской империи 1864 г. (далее — УУС) [1], после чего он вошел в правовую науку [2], хотя ряд авторов еще долгое время рассматриваемую категорию называли, например, мерами по собиранию доказательств [3].
В уголовном процессе на постсоветском пространстве следственные действия уже традиционно считаются основным способом собирания доказательств. Нормативное регулирование института следственных действий, как и других уголовно-процессуальных институтов, не является статичным. Так, с момента вступления 1 января 2001 г. в юридическую силу Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь (далее — УПК РБ) количество дополнений и изменений его положений, регулирующих проведение следственных действий, неуклонно увеличивается, а временные промежутки между принятием законов, вводящих те или иные корректировки, соответственно, уменьшаются. Вместе с тем на современном этапе эволюции белорусского уголовно-процессуального права прослеживаются очевидные тенденции трансформации института следственных действий, которые в будущем, видимо, получат свое продолжение.
Но начать необходимо с того, что УПК РБ сохранил известный еще со времен УУС изъян, а именно — отсутствие однозначных дефиниции и перечня следственных действий, что как в Беларуси, так и в России приводит к затяжным дискуссиям ученых по этому вопросу и в определенной степени дезориентирует практику [4]. Вместе с тем, исходя из толкования ст. 99 УПК РБ и других положений данного нормативного правового акта, к числу следственных действий относятся: 1) осмотр; 2) эксгумация; 3) освидетельствование; 4) следственный эксперимент; 5) обыск; 6) выемка; 7) наложение ареста на почтово-телеграфные и иные отправления, их осмотр и выемка; 8) прослушивание и запись переговоров; 9) допрос; 10) очная ставка; 11) предъявление для опознания; 12) проверка показаний на месте; 13) назначение и проведение экспертизы; 14) получение образцов для сравнительного исследования.
Стоит констатировать, что относительно эксгумации и получения образцов для сравнительного исследования в силу неоднозначного нормативного закрепления порядка их проведения в белорусской уголовно-процессуальной науке высказываются возражения по вопросу их отнесения к числу следственных действий [5; 6]. Примечательно, что
такая дискуссия велась и во времена Советского Союза.
Несовершенство же законодательного определения правовой природы эксгумации состоит в том, что порядок ее производства определен в ст. 205 УПК РБ, которая именуется «Осмотр трупа. Эксгумация» и расположена в гл. 23 «Осмотр, освидетельствование, следственный эксперимент», не содержащей в своем наименовании термин «эксгумация». Вместе с тем ст. 99 УПК РБ, давая перечень протоколов следственных действий, называет в том числе протокол эксгумации. С другой стороны, ч. 3 ст. 205 УПК РБ гласит: «При необходимости извлечения трупа из места захоронения (эксгумации) для осмотра (курсив наш. — Ю. Ш.) Председатель Следственного комитета Республики Беларусь, Председатель Комитета государственной безопасности Республики Беларусь или лица, исполняющие их обязанности, а также следователь выносят постановление»1, тем самым указывая на то, что эксгумация проводится только для осмотра, что видится дискуссионным [7]. Аналогичные дискуссии относительно двух указанных следственных действий ведутся и среди современных российских авторов.
Анализ корректировок современного белорусского уголовно-процессуального закона, имевших место с момента его принятия, позволяет обозначить следующие тренды трансформации института следственных действий.
Во-первых, это увеличение количества следственных действий, производство которых допустимо в стадии возбуждения уголовного дела. Так, если в первоначальной редакции действующего белорусского УПК указывалось на возможность проведения в названной стадии осмотра места происшествия и экспертизы, то в последующем данный перечень из двух следственных действий претерпел существенные изменения: в 2003 г. он был дополнен личным обыском при задержании, в 2008 г. — осмотром трупа и местности, в 2010 г. — эксгумацией и получением образцов для сравнительного исследования; в 2012 г. — осмотром предметов, документов и освидетельствованием, в 2021 г. — осмотром компьютерной информации, а также помещения или иного законного владения, не являющегося жилищем. А еще в 2007 г. из уголовно-процессуального закона было исключено правило о проведении осмотра места происшествия
1 Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь от 16 июля 1999 г. № 295-З (принят Палатой представителей 24.06.1999; одобрен Советом Республики 30.06.1999). Доступ из информ.-правовой системы «ЭТАЛОН».
до возбуждения уголовного дела лишь в случаях, не терпящих отлагательства. В итоге все перечисленные изменения и дополнения белорусского УПК ведут к все более серьезному сращиванию стадии возбуждения уголовного дела с предварительным расследованием. Законодатель при этом даже не рассматривает возможность коренного реформирования института возбуждения уголовного дела.
Во-вторых, в контексте реализации ст. 29 Конституции Республики Беларусь, гарантирующей неприкосновенность жилища и иных законных владений граждан1, в статьях Особенной части УПК РБ, регулирующих осмотр, обыск и выемку в жилище и ином законном владении граждан (ст. 204, 210), предусмотрена обязанность должностных лиц органа уголовного преследования по проведению этих следственных действий с согласия собственников или проживающих в жилище лиц либо на основании постановления, санкционированного прокурором. Спустя 10 лет после вступления в силу действующего уголовно-процессуального закона Беларуси данное требование было распространено также на проведение следственного эксперимента и проверки показаний на месте2.
В-третьих, в последние годы обозначилась тенденция по включению в белорусский УПК положений, регламентирующих проведение следственных действий с применением получивших широкое распространение технических новшеств, в том числе медиакоммуникационных технологий. Так, Законом от 5 января 2016 г. УПК РБ дополнялся ст. 224.1 «Проведение допроса, очной ставки, предъявления для опознания с использованием
3
систем видеоконференцсвязи» . Позднее в целях уточнения терминологии Законом от 26 мая 2021 г. термин «видеоконференцсвязь» был скорректировал на «видеоконференцсвязь (веб-конференция)»4. Вместе с тем не совсем оправданным видится
1 Конституция Республики Беларусь от 15 марта 1994 г. (с изм. и доп., принятыми на республиканских референдумах 24 ноября 1996 г., 17 октября 2004 г. и 27 февраля 2022 г.). Доступ из информ.-правовой системы «ЭТАЛОН».
2 О внесении дополнений и изменений в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы Рес-публики Беларусь: закон Республики Беларусь от 27 декабря 2010 г. № 223-3. Доступ из информ.-правовой системы «ЭТАЛОН».
3 О внесении изменений и дополнений в некоторые кодексы Республики Беларусь: закон Республики Беларусь от 5 января 2016 г. № 356-3. Доступ из информ.-правовой системы «ЭТАЛОН».
4 Об изменении кодексов по вопросам уголовной
ответственности: закон Республики Беларусь от 26 мая 2021 г. № 112-3. Доступ из информ.-правовой системы «ЭТАЛОН».
нормативное требование о допустимости производства этих следственных действий в режиме видеоконференцсвязи (веб-конференции) только в отношении или с участием потерпевшего и свидетеля, а также ненаделение лица, производящего дознание, правом на их проведение. Кроме того, уголовно-процессуальный закон Беларуси не раскрывает объем мероприятий, необходимых для организации проведения допроса, очной ставки и предъявления для опознания в режиме видеокон-ференцсвязи (веб-конференции), которые должны быть выполнены по месту нахождения участника следственного действия [8]. Полагаем, что перечисленные аспекты требуют своего нормативного уточнения. Подтверждением сказанному выступают результаты анкетирования практических работников (в 2023 г. нами проанкетировано 120 следователей Следственного комитета и 135 сотрудников органов внутренних дел из всех областей Республики Беларусь и г. Минска), согласно которым допрос, очную ставку и предъявление для опознания с использованием видеоконференцсвязи (веб-конференции) проводили (обеспечивали проведение) часто 0,8 % следователей и 3,7 % сотрудников ОВД, иногда — 8,3 % следователей и 11,9 % сотрудников ОВД, редко — 13,3 % следователей и 10,4 % сотрудников ОВД, один раз — 2,5 % следователей и 8,9 % сотрудников ОВД. И самое интересное, что никогда не проводили (не принимали участие) в указанном виде следственных действий 75 % следователей и 65,2 % сотрудников ОВД.
Помимо сказанного выше, 26 мая 2021 г. в УПК РБ включена ст. 204.1 «Осмотр компьютерной информации». Согласно этой статье для осмотра компьютерной информации, доступ к которой осуществляется посредством аутентификации пользователя либо которая содержит данные о частной жизни лица, сведения, составляющие охраняемую законом тайну, или иную информацию, распространение которой ограничено, теперь необходимо получение санкции прокурора, за исключением случаев, не терпящих отлагательства5. Но белорусский уголовно-процессуальный закон до сих пор не содержит дефиниции понятия «компьютерная информация». Таковое в 2021 г. было введено в ч. 18 ст. 4 Уголовного кодекса Беларуси, согласно которому под компьютерной информацией понимается информация, хранящаяся в компьютерной системе, сети или на машинных носителях,
5 Об изменении кодексов по вопросам уголовной ответственности: закон Республики Беларусь от 26 мая 2021 г. № 112-3. Доступ из информ.-правовой системы «ЭТАЛОН».
обрабатываемая компьютерной системой либо передаваемая в пространстве с помощью любых программно-технических средств [9].
Целесообразно обратить внимание на то, что современный законодатель, увеличивая количество норм УПК, определяющих порядок применения технических средств, иногда порождает излишнюю, создающую проблемы для правоприменителя регламентацию. Например, Законом от 6 января 2021 г. ст. 221 УПК РБ «Особенности допроса несовершеннолетних потерпевшего и свидетеля» была дополнена ч. 4 следующего содержания: «Применение звуко- и видеозаписи обязательно в ходе следственных действий с участием несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля в возрасте до четырнадцати лет, за исключением случаев, когда несовершеннолетние потерпевший или свидетель, их законные представители возражают против этого, случаев, не терпящих отлагательства, случаев отсутствия технической возможности применения звуко- и видеозаписи»1. Анализ данной нормы порождает ряд вопросов, на которые не всегда можно найти правильные ответы. Например, не совсем понятно, относится ли указанное положение ко всем следственным действиям либо только к допросу, и почему возраст несовершеннолетнего, участие которого в следственном действии подлежит звуко- и видеозаписи, ограничен четырнадцатью годами, а не, к примеру, двенадцатью либо шестнадцатью [10]? Исходя из этого, следователи в ходе досудебного производства неохотно применяют звуко- и видеозапись в указанных обстоятельствах: согласно данным анкетирования, 17,5 % респондентов применяют ее часто, 15,8 % — редко, 11,5 % — единожды, а 55 % не применяли никогда.
В-четвертых, в уголовный процесс начали внедряться «дружественные элементы» порядка проведения следственных действий, свидетельством чему является дополнение 26 мая 2021 г.
1. Устав уголовного судопроизводства // Российское законодательство X—XX веков. В 9 т. Т. 8. Судебная реформа / под общ. ред. О. И. Чистякова; отв. ред. Б. В. Виленский. Москва: Юрид. лит., 1991. С. 145—168.
2. Квачевский А. А. Об уголовном преследовании, дознании и предварительном исследовании преступлений по судебным уставам 1864 года: теор. и практ. руководство. Вып. 1: О предварительном следствии. Санкт-Петербург: Тип. Ф. С. Сущинского, 1869. 597 с.
1 Об изменении кодексов по вопросам уголовной ответственности: закон Республики Беларусь от 6 января 2021 г. № 85-З. Доступ из информ.-правовой системы «ЭТАЛОН».
ст. 221 УПК РБ ч. 2.1, определяющей, что допрос несовершеннолетних потерпевшего или свидетеля, не достигших шестнадцатилетнего возраста, по уголовным делам о преступлениях против личной свободы, чести и достоинства, жизни и здоровья, половой неприкосновенности или половой свободы по возможности должен проводиться в условиях дружественной детям комнаты для допроса2. Конечно, названное изменение уголовно-процессуального закона сложно назвать тенденцией, но полагаем, что в контексте общей концепции по защите детства и материнства в Республике Беларусь обозначенное направление получит свое развитие в уголовно-процессуальном законодательстве. Отметим, что в Беларуси количество таких комнат в настоящий момент составляет около тридцати, т. е. в среднем примерно четыре в каждой области и г. Минске, что вряд ли является достаточным: на практике сотрудники малых территориальных подразделений Следственного комитета по делам о преступлениях против личной свободы, чести и достоинства, жизни и здоровья, половой неприкосновенности или половой свободы вынуждены на постоянной основе решать вопрос доставки несовершеннолетних допрашиваемых, а также их законных представителей и защитников в областные (крупные) города, в которых оборудованы дружественные детям комнаты.
Таким образом, обозначив тренды развития института следственных действий в уголовном процессе Республики Беларусь, можно высказать предположение том, что в обозримой перспективе они не утратят своей актуальности и будут совершенствоваться, так как их существование обусловлено в большей мере объективными факторами. А учитывая сходство уголовно-процессуального законодательства государств — участников СНГ, представляется, что и в этих странах нормативное регулирование и практика проведения следственных действий будут проходить в том же направлении.
1. Charter of criminal proceedings. In: Russian legislation of the X—XX centuries. In 9 vols. Vol. 8. Judicial reform. General ed.: O. I. Chistyakov; executive ed. B. V. Vilensky. Moscow: Juridical literature; 1991: 145—168. (In Russ.).
2. Kvachevsky A. A. On criminal prosecution, inquiry and preliminary investigation of crimes under the judicial charters of 1864. Vol. 1: On the preliminary investigation Theoretical and practical guidance. Saint Petersburg: F. S. Suschinsky printing house; 1869: 597. (In Russ.).
2 Об изменении кодексов по вопросам уголовной ответственности: закон Республики Беларусь от 26 мая 2021 г. № 112-З.
3. Викторский С. И. Русский уголовный процесс. 2-е изд., испр. и доп. Москва: Изд. А. А. Карцева, 1912. 443 с.
4. Семенцов В. А. Следственные действия по Уставу уголовного судопроизводства // Актуальные проблемы российского права. 2014. № 4. С. 679—685.
5. Борико С. В. Уголовный процесс: учебник. Минск: Адукацыя i выхаванне, 2016. 392 с.
6. Данилевич А. А., Самарин В. И. Уголовный процесс в схемах. Особенная часть: учеб.-метод. пособие. 2-е изд., с изм. и доп. Минск: Изд. Центр БГУ, 2014. 176 с.
7. Шкаплеров Ю. П. Эксгумация: проблемы процессуальной регламентации // Вестник Полоцкого государственного университета. Серия D, Экономические и юридические науки. 2008. № 10. С. 184—189.
8. Шкаплеров Ю. П. Проведение следственных действий с использованием систем видеокон-ференцсвязи в уголовном процессе Республики Беларусь // Предварительное расследование. 2017. № 2. С. 49—54.
9. Пянтковский Г. Р., Седых П. В. Уголовно-процессуальный порядок получения доступа к компьютерной информации // Вестник Моги-левского института МВД. 2021. № 2. С. 86—92.
10. Шкаплеров Ю. П. Допрос несовершеннолетнего потерпевшего и свидетеля: критика последних изменений УПК Беларуси // Право-вий вимiр конституцшно'Т та кримшально'Т юрис-дикцп в Укра'Тш та свт. Четверо юридичн чи-тання: матерiали Мiжнар. щорiч. дистанц. наук. конф. (м. Одеса, 9 штня 2021 р.) / за заг. ред. Т. В. Степаново'Т, О. А. Чувакова; уклад.: А. В. Ле-венець, О. В. Нарожна. Одеса: Фешкс, 2021. С. 239—241.
3. Viktorsky S. I. Russian criminal process. Ed. 2nd, rev. and add. Moscow: Ed. A. A. Kartseva; 1912: 443. (In Russ.).
4. Sementsov V. A. Investigative actions according to the Charter of criminal proceedings. Actual problems of Russian law, 679—685, 2014. (In Russ.).
5. Boriko S. V. Criminal process. Textbook. Minsk: Adukatsiya i vykhavanne; 2016: 392. (In Russ.).
6. Danilevich A. A., Samarin V. I. Criminal process in schemes. Special part. Educational-methodical manual. 2nd ed., with rev. and add. Minsk: Publishing center of BSU; 2014: 176. (In Russ.).
7. Shkaplerov Yu. P. Exhumation: problems of procedural regulation. Bulletin of the Polotsk State University. Series D. Economic and legal sciences, 184—189, 2008. (In Russ.).
8. Shkaplerov Yu. P. Conducting investigative actions using video conferencing systems in the criminal process of the Republic of Belarus. Preliminary investigation, 49—54, 2017. (In Russ.).
9. Pyantkovsky G. R., Sedykh P. V. Criminal procedural procedure for obtaining access to computer information. Bulletin of the Mogilev Institute of the MIA, 86—92, 2021. (In Russ.).
10. Shkaplerov Yu. P. Interrogation of an underage victim and witness: criticism of the latest changes in the Code of Criminal Procedure of Belarus. In: Legal dimension of constitutional and criminal jurisdiction in Ukraine and the world. Fourth legal readings. Materials of International every year distance of science conf. (Odesa, April 9, 2021). General ed. by T. V. Stepanova, O. A. Chuvakova; eds.: A. V. Levenets, O. V. Narozhna. Odesa: Phoenix; 2021: 239—241. (In Belarus.).
Шкаплеров Юрий Павлович,
первый заместитель начальника Могилевского института МВД Республики Беларусь, кандидат юридических наук, доцент; shkaplerov@yandex.ru
Shkaplerov Yury Pavlovich,
first deputy head of Mogilev institute of the MIA of the Republic of Belarus, candidate of juridical sciences, docent; shkaplerov@yandex.ru
Статья поступила в редакцию 23.06.2023; одобрена после рецензирования 05.07.2023; принята к публикации 11.09.2023.
The article was submitted 23.06.2023; approved after reviewing 05.07.2023; accepted for publication 11.09.2023.
AAA
