CC BY
85
Пспхопогпя
правонарушаюшего
поведения
ТЕНДЕНЦИИ ПРЕСТУПНОСТИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ Б РЕСПУБЛИКЕ ДАГЕСТАН
Прокурор отдела Прокуратуры РД, юрист 2 класса И.Г. Булатов
Республика Дагестан, г.Махачкала
Детальное изучение причин преступлений несовершеннолетних в Республике Дагестан, рецидивная преступность которых на протяжении 9 лет (с 1991 по 1999 гг.) колеблется от 9 до 15%, показало, что профилактическая работа подразделений ПППН находится на низком уровне, в частности, мало выявляется неблагополучных семей, а также преступных связей несовершеннолетних. Инспекторы ПППН в основном привлечены для выполнения других работ — командировок в “горячие точки” республики, нарядов при усилении и т.п. Более того, наблюдается большая текучесть кадров уголовного розыска и инспекторов ПППН, в связи с чем на сегодняшний день более 350 несовершеннолетних, совершивших преступления, в республике остаются без оперативного прикрытия.
Число несовершеннолетних, состоящих на учете ПППН, возросло более чем на 22%. Среди них на 20% увеличилось число несовершеннолетних, не достигших 13-летнего возраста, на 23% увеличилось количество несовершеннолетних в возрасте от 14 до 15 лет, на 16% — лиц в возрасте от 16 до 17 лет. Более того, лица от 16 до 17 лет составляют 40% от общего числа несовершеннолетних, состоящих на учете.
Изучение уголовных дел о преступлениях несовершеннолетних показало, что, несмотря на п.3.3. приказа № 30 от 18.05.1995 г. и.о. Генерального прокурора России “О задачах органов прокуратуры по повышению эффективности надзора за исполнением законов о несовершеннолетних” (6) о предъявлении строгих требований неукоснительного выполнения закона относительно выявления и устранения обстоятельств, способствовавших совершению преступлений, всестороннего исследования личности несовершеннолетнего правонарушителя, условий его воспитания, требования не утверждать обвинительных заключений, если материалы уголовного
дела не содержат этих данных, возвращая дела для дополнительного расследования, положения ст.ст.21, 211 и ст. 140 УПК РСФСР в большинстве случаев выполняются формально. Представления об устранении причин и условий, способствовавших совершению преступления несовершеннолетним, носят расплывчатый, неконкретизированный характер и адресованы в основном начальникам горрай-отделов, что говорит в большинстве случаев о неус-тановлении органами следствия причин совершения конкретного преступления. Чаще всего “максимальной” ступенью исследования личности несовершеннолетнего в рамках расследуемого дела является получение характеристики с места учебы, не говоря уже об изучении условий жизни и воспитания несовершеннолетнего. Отмечая пробелы органов предварительного следствия, которые в большинстве случаев остаются без изменений и при судебном рассмотрении дел, Пленум Верховного суда России от 25.10.1996 г. внес изменения и дополнения к постановлению №5 Пленума Верховного суда России “О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних и о вовлечении их в преступную и иную антиобщественную деятельность” от 25.12.1990 г., которые были трансформированы в последующем в постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации “О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних” от 14.02.2000 г. Содержание этих изменений и дополнений касается повышения требовательности судов по делам о преступлениях несовершеннолетних. При этом обращается внимание на то, выяснены ли по делу данные о личности обвиняемого, условиях его жизни и воспитания, мотивы преступления, мотивы и условия, способствовавшие его совершению, что является основным критерием в определении меры и объема уголовного воздействия на несовершеннолетнего. В судебно-следственной практике по уголовным делам несовершеннолетних наметилась тенденция большей снисходительности к преступным проявлениям. Пленум Верхового суда России указывает: “судам необходимо повысить воспитательное значение судебных процессов о преступлениях несовершеннолетних, уделяя внимание их профилактическому воздействию...” (4; 5), отдавая приоритет применению мер воспитательного характера, и использовать репрессивный резерв наказания лишь при установлении факта о невозможности исправления несовершеннолетнего преступни-
ка без изоляции от общества либо применения в отношении него иных исправительных мер.
Переориентация системы функций семьи, обеспечение материального аспекта жизни ее как ячейки общества при стремительном снижении жизненного уровня населения, ускоряемом различного рода политическими и межэтническими кризисными ситуациями вокруг и внутри республики, нейтрализуют весь воспитательно-контрольный механизм, заложенный самой природой и сутью семьи. Результатом этого стали увеличение дистанции между родителями и детьми, все большее игнорирование несовершеннолетними общественных и нравственных норм, отрицание авторитета закона и зарождение конфликтного, отчужденного от интересов общества, стереотипа поведения. Поворот подрастающего поколения от установленных социально-правовых норм вызвал поиск приемлемого ими поведения. Как отмечал М.И.Буянов, неправильное поведение формируется из основных механизмов — “реакции подражания и реакции протеста — это нормальные человеческие реакции, но главное, — на что они направлены и с каким знаком, положительным или отрицательным...” (1, 117).
Следует отметить, что обе эти реакции в несовершеннолетних, совершивших правонарушения и преступления, присутствуют и взаимодополняют картину совершенного ими деяния. Реакция протеста объясняет причину, а реакция подражания — способ, время и другие обстоятельства совершенного ими преступления.
Приведем пример совершения кражи из магазина г.Махачкала несовершеннолетним Н. Из фабулы дела следовало: Н. дождался, пока магазин будут закрывать и сдавать под сигнализацию, и спрятался в это время под прилавком. Когда магазин закрыли и в нем никого не осталось, Н., взяв с прилавка товары, набил ими сумку, чтобы отнести домой, поел и лег спать в укрытие под прилавком, надеясь уйти из магазина незамеченным, когда в нем будет много посетителей. Однако наутро он был застигнут спящим продавцами магазина. Как объяснил Н. позже, процедуру такого способа похищения он видел в фильме, когда главный герой остался на ночь в музее и похитил картину (реакция подражания); украсть товары он решил потому, что хотел поесть и навести в доме уют, так как купить похищаемые им предметы его мать не может (реакция протеста).
Отметим, что иногда несовершеннолетние голодают, не говоря уже о полноценных условиях для учебы и отдыха. Часто семья не может позволить себе приобрести элементарные школьные принадлежности. Этим и объясняется, как следует из сводок о преступлениях, совершенных несовершеннолетними, полученных в отделении участковых инспекторов милиции, куда структурно входит отдел по предупреждению преступности несовершеннолетних, большое количество краж продуктов питания, предметов одежды и бытового потребления. Хотя наряду с этим отмечается тенденция к стремлению несовершеннолетних посягнуть на большие материальные
ценности с целью обогащения. Для установления динамики роста ущерба, причиняемого преступностью несовершеннолетних, ввиду необходимости учитывать инфляционный процесс и деноминацию рубля, нами использована стабильная денежная единица — доллар США. В основу нами взяты показатели ЦБ России о соотношении рубля к доллару за начало, середину и конец года с выведением средней стоимости доллара США:
1 доллар США
Год 05 января Июль 28 декабря Средняя стоимость в рублях
1993 417 984 1247 882
1994 1255 2112 3550 2305
1995 3571 4406 4640 4205
1996 4640 5280 5560 5160
1997 5570 5784 5963 5772
1998 5,963 6,212 20,65 10,94
1999 20,65 24,36 27,00 24,00
Учитывая показатели статистики причиненного материального ущерба преступностью несовершеннолетних, можно проследить динамику “аппетитов” несовершеннолетних на посягаемые ими материальные ценности при общем уменьшении количества совершаемых ими преступлений. При рассмотрении среднегодовых показателей в долларах США выявилась следующая картина причиняемого преступностью несовершеннолетних материального ущерба: Если учесть, что в 1998 г. выявлено 685 несовер-
1993 1994 1995 1996 1997 1998 1999
203 157 124 142 142 113100 97964
шеннолетних, совершивших преступления (хотя не все они совершали преступления корыстной направленности), на каждого преступника в среднем выйдет ущерб в сумме 165 долларов США, т.е. 1815 рублей на указанный год, а на число несовершеннолетних, выявленных в 1999 г., на каждого — 2743 рубля на указанный год.
Несомненно, сами инфляционные процессы, происходящие в отечественной экономике, послужили увеличению показателей материального ущерба от преступности несовершеннолетних в Республике Дагестан, однако сумма ущерба с 1993 по 1999 гг. увеличилась в 482 раза, тогда как темп роста самого доллара можно определить по показателям тех же лет (увеличение в 27 раз). Итак, почти в 18 раз рост причиняемого преступностью несовершеннолетних материального ущерба превышает рост инфляции в стране. Рост числа деяний корыстной направленности, ущерба от преступности несовершеннолетних в Республике Дагестан связан, прежде все-
го, с процессом дальнейшего разделения общества по материальному благосостоянию, усиления экономического кризиса (подорожания жизни). Последствия бандитской интервенции лишили жилья и предметов первой необходимости многих людей, в том числе и несовершеннолетних.
Именно в 1998-1999 гг. увеличилось число групповых преступлений несовершеннолетних в республике, усилилась тенденция к объединению, особенно при совершении краж и других преступлений корыстной и насильственно-корыстной направленности, что обусловило получение больших незаконных благ, достаточных для удовлетворения потребностей уже группы лиц.
Больший “выбор” предмета посягательства, безусловно, имеется в больших населенных пунктах. Так, в 1999 г. материальный ущерб, причиненный преступлениями несовершеннолетних в г.Махачкала, составил 1 064 064 рублей (45,25% от показателей по республике), тогда как число преступлений несовершеннолетних, зарегистрированных в г.Махачкала, составляет всего 29% от общего числа преступлений несовершеннолетних в республике.
Криминальные сводки МВД РД о преступлениях несовершеннолетних за 1999 г. качественно отличаются от имевших место в 1993-1997 гг.: наряду с похищением продуктов питания и предметов одежды, у несовершеннолетних усилилась тенденция к похищению автомагнитол, велосипедов, стройматериалов, счетчиков, автотранспортных средств; частыми стали кражи с проникновением в жилые и иные помещения. Результатом роста числа соучастников преступления является крупный ущерб, причиняемый преступлениями. Тенденции к объединению несовершеннолетних в группы в республике обусловлены желанием получить больше выгоды от совершаемого преступления. Особенность такого объединения заключается в подборе “компаньонов” из числа родственников. Влияние родственных, национальных связей на социально-экономическую и даже политическую жизнь в республике велико. Менталитет народа характеризует преступную групповую деятельность несовершеннолетних. При совершении группового преступления несовершеннолетними, несмотря на различия в фамилиях, в ходе следствия часто устанавливается родство преступников.
Потребности несовершеннолетних остаются теми же — иметь деньги на еду, одежду, досуг, “не быть хуже других” и т.п. Желание иметь деньги, именно иметь, а не заработать законным путем, отмечается у нынешних подростков чаще, чем в 19941995 гг. Более того, незаконный путь больше привлекает подростков, так как у большинства из них сложилась твердая точка зрения: так можно больше заработать. Нами было опрошено около 80 несовершеннолетних (мальчиков), которым был задан вопрос: “Какую “работу” они себе выбрали бы: “крестный отец мафии” или законопослушный преуспевающий бизнесмен?” (“о крестном отце” все опрошенные несовершеннолетние знали очень хорошо). 56 несовершеннолетних изъявили твердое желание
быть “крестными отцами мафии”; 21 — преуспевающими бизнесменами; только 3 подростка ответили, что ни теми, ни этими они быть не хотят. Интересно, что из 56 несовершеннолетних, пожелавших стать мафиози, на вопрос: “Почему?” 29 ответили: "Потому что бизнесменам не дают нормально работать, их часто убивают", 27 объяснили, что “должность” руководителя мафии привлекает их тем, что все бизнесмены сами ему платят, чтобы жить нормально. Из числа же выбравших работу бизнесмена почти все единодушно пришли к мнению, что хороший бизнесмен — он же и мафиози.
Данное исследование убедило нас, что у несовершеннолетних сложился стереотип: нет капитала без криминала, и чем больше капитал, тем должен быть больше и масштабнее криминал. Криминализация экономики, извлечение теневыми бизнесменами сверхприбылей криминальным и по лу криминальным путем — это укоренившаяся реакция подражания в умах подростков. Отсутствие же у большинства из них нормальных условий материального обеспечения и досуга, как нами ранее отмечалось, есть реакция протеста. А.И.Долгова отмечала усиление тенденции к корыстно-организованной преступности в стране: “... отсутствие легальной оптимистической перспективы, погоня за сверхдоходами, с одной стороны, и неприятие мер по предупреждению недобросовестного предпринимательства, неотвратимости уголовной ответственности за экономические преступления, борьбе с легализацией преступных доходов — с другой, толкали все большую часть безработных и обездоленных людей, особенно молодых... на совершение преступлений. Преступность в России продолжает приобретать все более отчетливый экономический и организованный характер” (3, 161).
Тут нельзя не согласиться с ответом одного из самых общительных несовершеннолетних преступников в ВТК г.Кизилюрта, которому был задан вопрос: “Почему подростки совершают преступления?” Он ответил «“А почему нет, что есть хорошего для молодежи сегодня? За все надо платить, а если у меня нет денег, то меня самого куда-нибудь продадут на “запчасти”».
Несмотря на огромное внимание, уделяемое федеральными органами власти проблеме безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних, отсутствуют реальные механизмы воплощения этих программ в жизнь. Несовершеннолетние полностью лишены детства. По данным МО РД, с 1993 г. в республике сократилось число различных спортивных, культурных, технических учреждений по работе с несовершеннолетними почти на 7%, тогда как потребность в них с каждым днем возрастает. Это наглядно видно по тем же данным Минобразования РД — в 1993 г. спортивных школ в РД было 77, и количество несовершеннолетних, занятых спортом, было 33826, к 1996 г. таких школ стало 72, однако численность подростков, желающих в них заниматься спортом, возросла почти на 5000 человек. И это не вполне реальная цифра, так как ввиду платной основы большинство несовершеннолетних и их роди-
телей не могут позволить себе занятия в спортшколах. Нередки факты застройки детских площадок гаражами и другими строениями, особенно в г.Махач-кала. Нередки также на практике случаи взимания платы, в нарушение Конституции России (ст.41), с несовершеннолетних и их родителей за оказание медицинских услуг, постоянные и завуалированные поборы в школах. Эти факты остаются в большинстве своем незамеченными. В криминальной жизни России отмечают продажу детей за рубеж под предлогами усыновления иностранными гражданами, несмотря на жесткие и регламентированные ограничения закона (ст.ст. 124 ч.4, 126-1 СК России). В этой связи мы полностью разделяем мнение А.И. Долговой о том, что “среди населения распространяется и закрепляется чувство униженности, беззащитности перед теми, кто оскорбляет их честь и достоинство, ущемляет имущественные и иные интересы” (2, 25).
Несомненно, “государство признает детство важным этапом жизни человека и исходит из принципов приоритетности подготовки детей к полноценной жизни в обществе, развития у них общественно значимой творческой активности, воспитания в них высоких нравственных качеств, патриотизма и гражданственности” (7), что заложено в Федеральном законе “Об основных гарантиях прав ребенка в РФ” и отражает основные положения и принципы Международной Конвенции ООН о правах ребенка и Конституции России. Однако сам механизм познания огромного законодательного потенциала, особенно вновь создаваемой ее базы, находящейся на “службе” несовершеннолетних, неизвестен не только самим несовершеннолетним, но и их родителям (законным представителям). Отсутствует слаженный механизм материального воплощения указанных норм права и соответствующий действенный и своевременный социально-государственный контроль за их выполнением.
Итак, изучение преступности несовершеннолетних в Республике Дагестан показало, что в Дагестане наиболее распространены среди несовершеннолетних хищения чужого имущества — кражи, а материальный ущерб от преступности несовершеннолетних в целом возрос.
Отмечаемое в 1991-1997 гг. снижение преступности несовершеннолетних в республике представляет собой своего рода “визуальный обман”. Так, в г.Буйнакск было две группировки подростков, занимавшихся кражами и вымогательствами, которые “возглавляли” тоже несовершеннолетние по кличке “Блохин” и “Чееров” (с аварского “черный”). У каждой группировки была своя зона действия — у первой рынок г.Буйнакск, у второй — кинотеатр. В том и другом случае это были места, куда люди приходят с деньгами. В тот же период в Махачкале на рынках города “орудовала” группировка “Чибиса”. Карманные кражи, открытое похищение продуктов, денег, предметов одежды имели место в указанных местах очень часто. Однако официальной статистике большинство подобного рода случаев неизвестны, причиной чему — большая степень естественной
латентности преступности, в особенности несовершеннолетних. Механизм снижения уровня латентной преступности состоит в официальном уведомлении о совершенном преступлении в компетентный орган власти, регистрирующий и ведущий официальную статистику преступлений, — милицию. Сам несовершеннолетний преступник, естественно, заинтересованный в том, чтобы остаться “незамеченным”, не поставит в известность о совершенном им преступлении органы внутренних дел, но и потерпевший от преступного посягательства об этом не сообщает. Как показало наше исследование, причины латентной преступности объясняются тем, кто оказался жертвой преступления — несовершеннолетний или взрослый. Латентность объяснима и с позиций особенностей социального статуса как самого субъекта преступления, так и с позиции менталитета народов Дагестана.
Так, преступления, совершенные несовершеннолетними в отношении взрослых, в большинстве своем:
— повлекли малозначительный материальный ущерб, поэтому не восприняты ими всерьез;
— восприняты взрослыми всерьез, однако не настолько, чтобы обращаться в милицию. Предпочтение отдано самостоятельному принятию мер к несовершеннолетнему, совершившему преступление;
— восприняты взрослыми всерьез, однако впоследствии вступили в отношения жертвы преступления и несовершеннолетнего преступника нормы обычного права, широкого распространенного в Дагестане и основанного на старинных традициях и адатах “маслият” (примирение, смысл которого сводится в признании своей вины, как правило, старшим и авторитетным представителем со стороны правонарушителя, возмещением причиненного вреда и получением прощения. В случае с несовершеннолетними авторитетными “просителями” обычно выступают родители несовершеннолетних).
В случаях, когда потерпевшими выступают сами несовершеннолетние, причины, объясняющие рост латентной преступности несовершеннолетних, таятся в самом механизме преступного посягательства на них. 90% рассмотренных случаев грабежа у несовершеннолетних выявили у них наличие страха, именно страха перед посягавшими и страха придания указанного факта огласке. Природа страха перед стоящей угрозой присуща человеку с незапамятных времен, ее основа лежит в инстинкте человека к самосохранению
Жертвы грабежей, несовершеннолетние, передавая в собственность посягавшему свои вещи и ценности, заметно уступали им в физическом и моральном плане, более того, большинство из них выслушивали в свой адрес угрозы типа: “Если кому-нибудь расскажешь, то я тебя все равно найду...” или “я все равно сидеть не буду, а тебя я потом...”, что, несомненно, усугубляло страх потерпевшего-подростка уже при мысли о том, что факт преступного посягательства в отношении него станет известным правоохранительным органам. Рассмотренные уголовные дела, в которых потерпевшими признаны несовершеннолетние, показали, что последние часто пытались в ходе допросов менять свои показания и
реабилитировать подозреваемого (обвиняемого) в ходе следствия. Второй аспект — страх перед родителями, особенно перед отцом. Слабость как физическая, так и моральная, по всем традициям, адатам, самому менталитету дагестанских народов позорна, предание огласке такого факта также крайне нежелательно, что увеличивает число латентных преступлений. Третьей причиной латентности преступлений среди несовершеннолетних в РД, как и у взрослых потерпевших от посягательств несовершеннолетних, выступает желание поквитаться с обидчиком самим, с помощью братьев, друзей и т.д. Негативность этого слагающего роста латентной преступности за счет несовершеннолетних-по-терпевших в том, что эта категория лиц считает слабостью обращаться за помощью именно в правоохранительные органы по различным причинам: вследствие самой атмосферы преступной идеологии в кругу непосредственного общения; вследствие самоутверждения и желания самому реабилитировать свое обиженное самолюбие среди сверстников и восстановить ущемленное право.
Указанные нами обстоятельства и присущее дагестанскому народу стремление урегулировать конфликты посредством норм обычного права — ада-тов шариата, увеличивают число скрытых преступлений; рост латентности произошел и из-за ослабления деятельности самих органов, призванных выявлять и предупреждать преступления, которые не были ни морально, ни материально готовы к такому росту преступности.
Дальнейшее рассмотрение вопроса в плане снижения темпов роста, временной стабилизации и даже снижения уровня преступности несовершеннолетних в Дагестане показало, что все это затрудняется сложными условиями становления новых отношений в государстве и обществе.
Более того, как отмечено Прокуратурой Дагестана, на практике из-за неполноты и поверхностности расследования обстоятельств вовлечения несовершеннолетних в преступные действия при совершении преступлений в смешанных группах пробелы следствия оказываются невосполнимыми в ходе судебного рассмотрения уголовных дел, что влечет необоснованное освобождение взрослых лиц от уголовной ответственности по ст. 150 УК России.
ЛИТЕРАТУРА
1. Буянов М.И. Ребенок из неблагополучной семьи: Записки детского психиатра: Книга для учителей и родителей. — М.: Просвещение, 1998.
2. Долгова А.И. Криминальная ситуация на рубеже веков в России // Развитие криминальной ситуации в России. — М.: Криминологическая ассоциация, 1999.
3. Долгова А.И. Криминальная ситуация в России // Прокурорская и следственная практика. — 1997. — № 3.
4. Постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации “О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних и о вовлечении их в преступную и иную антиобщественную деятельность” от 25.12. 1990 г. (с изменениями и дополнениями, внесенными постановлением Пленума от 25.10.1996 г.).
5. Постановление Пленума Верховного суда России “О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних” от 14.02.2000 г.
6. Приказ и. о. Генерального прокурора Российской Федерации № 30 от 18.05.1995 г. “О задачах органов прокуратуры по повышению эффективности надзора за исполнением законов о несовершеннолетних”.
7. Федеральный закон от 24.07.1998 г. № 124-ФЗ “Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации”.
ИССЛЕДОВАНИЕ ПРОБЛЕМЫ ПОХИЩЕНИЯ ЛЮДЕЙ
Канд. мед. наук, доцент Л.Н.Иванов, адъюнкт А.С.Волков
Саратовский юридический институт МВД России,
студент Д.Л.Иванов
Саратовский гос. университет.
Преступления, совершенные преступными группами, достаточно давно привлекают внимание ученых (2; 3, 143; 4, 29-39; 5, 13; 6, 26;7, 138), однако специфика преступных формирований, совершающих похищения людей в конкретных регионах России, изучена недостаточно, что является значительным пробелом в современном учении о преступной группе. Исследования по проблеме похищения людей, в частности, проведенное на рубеже 1993-1995 гг., показали, что преимущественно эти преступления совершаются группами, сформировавшимися на этнической основе (1, 62). Однако подобный анализ, осуществленный в масштабах Саратовской области в 1999-2000 гг., свидетельствует о том, что 97,0% членов преступных групп состояли из местных жителей и действовали на своей территории; 3,0% - для совершения преступления прибыли из других областей и республик России и СНГ и состояли как из местных жителей, так и “гастролеров”. Полученные нами результаты не противоречат проведенному исследованию, фактически нам удалось уловить негативную тенденцию, выражающуюся в увеличении удельного веса этого вида преступлений в структуре отечественной преступности, что косвенно отражается в изменении этнического состава преступных групп (помимо организованных групп, состоящих из жителей России и республик бывшего СССР, на территории страны действуют группы преступников, являющихся жителями иностранных государств) и расширении границ с вовлечением в процесс все новых регионов. В середине девяностых годов подобный анализ на примере одной губернии был практически неосуществим из-за небольшого количества преступлений данного вида.
Количественный состав изученных преступных групп характеризуется следующим образом: состоящие из двух человек — 14,0%, 3-5 человек — 56,0%, 6-10 человек — 21,0%, десяти и более — 9,0%,
