CC BY
55
Л.И. Маршева
Русский язык является языком синтетическим, то есть имеет прежде всего разветвленную систему падежных противопоставлений и характеризуется разнообразием в средствах выражения грамматических значений (флексии и предлоги, интонация, порядок слов).
Однако в русском языке обнаруживаются и некоторые тенденции к аналитизму — раздельному выражению лексического и грамматического значений: первое передается в пределах слова, второе — вне него, а именно с помощью вспомогательных слов и средствами контекста.
Проблеме аналитизма вообще и особенностям словоизменения географических названий на -ов(о), -ев(о), -ин(о), -ын(о) в частности посвящено много работ .
Различные публикации содержат противоречивые сведения и рекомендации. Их неоднородность и запутанность, среди прочих объективных и субъективных причин, объясняется еще и тем, что исследователи зачастую забывают о различии письменной и устной речи.
Так, еще в издании 1962 г. М.В. Панов писал, что «сквозь все запреты пробивается стремление не склонять некоторые разряды собственных имен». Это, по его мнению, относится к таким случаям, как: а) подошел к Михаилу Перегост; б) жили около Кузьмино, недалеко от Дно, около Москва-товарная; в) у Москва-реки; г) Макаренко, Ильченко; д) многие аббревиатуры .
Толчком к формальному слиянию падежей послужили вполне конкретные обстоятельства: в годы Великой Отечественной войны в служебных документах и информацион-
Маршева Лариса Ивановна — кандидат филологических наук, доцент кафедры славяно-русской филологии ПСТБИ.
ных материалах склонять географические названия запрещалось, чтобы избежать малейшей неясности относительно их исходной формы.
Однако в указанном перечне наиболее ярких фактов «ненадежности» топонимы на -ов(о), -ев(о), -ин(о), -ын(о) отсутствуют3.
В обобщающем социолингвистическом исследовании того же периода констатируется безусловное преобладание в живой речи изменяемых форм. Но данный факт совершенно неожиданно квалифицируется как искусственное прави-ло4. То есть несклонение топонимов с формантами -ов(о), -ев(о), -ин(о), -ын(о) выдвигается на роль устойчивой тенденции. И получается, что ученые открывали дорогу этой тенденции в устную речь и при этом совершенно забывали, что в военные годы несклоняемость географических названий практиковалась только в письменных текстах.
Таким образом, сюжет о тенденции к неизменяемости географических наименований на -ов(о), -ев(о), -ин(о), -ын(о) с 60-х годов стал пользоваться у лингвистов неослабевающей популярностью и порождать все новые и новые ошибки.
Нормы употребления склоняемых и несклоняемых топонимов на -ов(о), -ев(о), -ин(о), -ын(о) были признаны нестабильными.
Каким вариантам фактически отдается предпочтение в устной и письменной речи?
Если поискать ответ на этот вопрос в научных публикациях, можно увидеть парадоксальные вещи.
Дело в том, что пример со словоизменительными особенностями географических названий на -ов(о), -ев(о), -ин(о), -ын(о) наглядно демонстрирует негативное влияние так называемой кодифицированной нормы, когда новые, нераспространенные факты письменного языка поспешно возводятся в ранг типичных и правильных, и тем самым дается мощный толчок к их расширяющемуся устному употреблению.
Отдельные авторы, понимая, что «в целом количественное предпочтение в свободном употреблении остается все же на стороне склоняемых вариантов», настойчиво утверждают: «С точки зрения точности несклоняемые формы многим (кому? — Л.М.) кажутся более удобными».
Некоторые исследователи, перечисляя большое количество факторов, влияющих на изменяемость или неизменяемость рассматриваемых географических названий, то есть подчеркивая неустойчивость их грамматического оформления, делают, однако, в угоду тезису о пресловутом аналитизме не вполне логичный, но категоричный вывод: «Общее укрепление несклоняемости в морфологической системе литературного языка несомненно»6
Широкое распространение несклоняемых вариантов у топонимов с формантами -ов(о), -ев(о), -ин(о), -ын(о) свидетельствует о том, что выбор тех или иных форм (а именно выбор, отбор лежит в основе механизма нормирования) осуществляется в данном случае не носителями языка, а навязывается лингвистами.
Конечно, «роль филологических знаний вообще и роль филологов-русистов для нормального функционирования общества весьма значительна» . Но специалисты, наверное, не должны высказываться слишком безапелляционно: «Мы не удовлетворены — скорее всего — компетенцией некоторых носителей языка, их неумением порождать правильные (т.е. отвечающие нормам литературного языка и требованию соответствия избранных средств целям коммуникации)
о
тексты» .
Недопустимо, чтобы языковеды забывали заветы великих русских ученых (А.А. Шахматова, В.И. Чернышева, Д.Н. Ушакова и др.): сначала надо изучать, как говорят, и только потом учить, как говорить.
Ярким примером неразличения фактов письменной и устной речи являются публикации преподавателя Шуйского педагогического университета Ивановской области В.Н. Шапошникова, в которых, помимо многих других, упорно и
многократно освещается и проблема морфологической не-
9
изменяемости .
В своих трудах автор исходит из верных предпосылок, но при этом делает ряд двусмысленных замечаний: «Морфологическое неразличение падежей было более развито в "центральной" — удаленной от конкретного топоса или официальной и близкой к ней речи, в профессиональной речи у транспортников и пр. ... Наоборот, менее подобной несклоняемости наблюдалось в речи свободной и не слишком отклоняемой спецмотивациями»0. Также он замечает, что «сферу несклоняемости и ее основу составляет прежде всего книжная речь, но не в первую очередь речь бытовая, обыденная .
Самым рациональным способом изучения предпосылок к стиранию падежных противопоставлений В.Н. Шапошников справедливо признает рассмотрение различных сфер и фразовых условий, в которые попадают топонимы с формантами -ов(о), -ев(о), -ин(о), -ын(о)2. С этим созвучно мнение некоторых исследователей (хотя и слабо мотивированное) о том, что на современном этапе существует жесткое и нежесткое жанровое распределение склоняемых и несклоняемых вариантов .
В.Н. Шапошниковым развивается мысль и о том, что в настоящее время имеет место «новая диалектальность», которая предусматривает богатство живого материала, в том числе заставляет говорить о стремительно развивающемся аналитизме14. Однако что такое «новая диалектальность», не вполне ясно. Судя по всему, это широкое, «безразмерное» понятие — сюда включается и язык «малых» городов, и новейшее состояние говоров, и результат их воздействия на литературный язык.
В рассматриваемом В.Н. Шапошниковым случае с названием мультфильма «Каникулы в Простоквашино» нагрузка грамматического выражения, действительно, перекладывается с падежной формы (внутри слова) на лексико-синтак-сические средства, на широкий контекст (вне слова), по ко-
торому только и можно узнать, что в Простоквашино — форма предложного падежа (каникулы где?). Для В.Н. Шапошникова застывшая форма в Простоквашино — это факт аналитизма.
Если внимательно рассмотреть название мультфильма, можно установить, что несклонение топонима обусловлено, как и во многих других случаях, эллипсисом (опущением) географического термина. Исходная конструкция выглядит следующим образом — в селе Простоквашино. При этом неизменяемость географического названия является в общем нормальной, ибо словосочетание характеризуется такой связью, как свободное примыкание, при котором несогласованное определение напоминает примыкание. В сочетаниях «географический термин + топоним» за именем собственным закрепляется лишь функция называния, связь с другими словами в предложении осуществляется с помощью флективных форм апеллятива, то есть происходит обособление форм, предназначенных для выражения грамматического значения отдельно от номинативной функции: «Каникулы в селе Простоквашино».
Таким образом, «модель окостеневает, и собственное имя теряет грамматическую самостоятельность, становясь несклоняемой частью устойчивого словосочетания, где грамматическую нагрузку несет лишь детерминатив» .
Несклонение топонимов на -ов(о), -ев(о), -ин(о), -ын(о), если они являются приложениями к обобщающим словам типа деревня, поселок, станция и т.п., допускается даже грамматикой литературного языка . Другое дело, что орфография в конструкциях «географический апеллятив + топо-
« 17
ним» отличается симптоматичной неустойчивостью .
Конструкции типа «Каникулы в селе Простоквашино» могут сократиться: «Морфологически не изменяется номенклатурный знак (традиционно номенклатурным знаком называется не собственное имя, а географический термин, который в рассматриваемых сочетаниях склоняется. — Л.М.) особого рода — название технологически значимого
объекта: аэропорта, станции. В полном виде эти знаки неодносоставны: аэропорт "Шереметьево" — здесь имя собственное есть несклоняемый компонент. При усечении предшествующего компонента второй компонент выполняет его
18
функцию (? — Л.М.), оставаясь несклоняемым» .
Несклонение географического названия в данном случае противоречит действующим, пока не отмененным, грамматическим правилам, в соответствии с которыми топонимы с формантами -ов(о), -ев(о), -ин(о), -ын(о) склоняются и в форме предложного падежа имеют орфографическое окончание -е, фонетическое — [ь] (в безударной позиции): в Простоквашине — в Простоквашин[ь].
Но здесь возникает еще один вопрос: относится ли случай «Каникулы в Простоквашино» к фактам аналитизма? Ответ, скорее всего, будет отрицательным. Эллипсис географического термина и несклоняемость топонима — это,
- 19
вопреки мнению некоторых исследователей , лишь предпосылка для аналитизма, а не сам аналитизм, о котором можно говорить лишь тогда, когда имеется не только морфологическая неизменяемость слова, но и особая аналитическая конструкция, какие-то особые вспомогательные слова, например, предлог.
Хорошей иллюстрацией служит английский язык, аналитичность которого бесспорна. В нем у имен существительных есть только два падежа. Так, общий падеж представляет собой основу существительного без каких-либо окончаний. Отношение существительного к другим словам в предложении определяется его позицией или предлогом. Притяжательный падеж, обозначая принадлежность предмета, стоит пред определяемым существительным и принимает особую флексию - s, что является остатком синтетизма. Например, the workers of this factory («рабочие этого завода») — this mans newspaper («газета этого человека»).
Иными словами, в случае с «Каникулами в селе Просто-квашино» и подобными ему аналитизма все еще нет — есть пока только несклонение как предпосылка к аналитизму.
Название мультфильма «Каникулы в Простоквашино» противопоставляется В.Н. Шапошниковым следующему объявлению: «Сниму квартиру в районе Простоквашина». Интерпретация последнего такова: «Объявление частное и речь личная, а не официальная или официозная: как хочу, так и говорю (объявления в газетах пишутся, а не произносятся. — Л.М.), т.е. говорю так, как чувствую реальность 20
языка» .
Уже здесь налицо полное неразличение устной и письменной речи. По мнению автора, реальное Простоквашино, в отличие от Простоквашина из мультфильма, склоняется. Этот вывод представляется несколько поспешным.
Во-первых, в данном контексте Простоквашина — форма родительного падежа, которая в языковых условиях, характеризующихся аканьем — неразличением в безударном положении гласных [о] и [а], является неудачной иллюстрацией движения к несклоняемости: жители Таганрога в заударном окончании не произнесут -о, а только -ъ. Аналогично следует объяснять и пример из Чертанова, записанный от москвичей.
Во-вторых, выше уже говорилось о возможности несклонения топонимов на -ов(о), -ев(о), -ин(о), -ын(о) при их употреблении с нарицательными обозначениями. Следовательно, можно писать в районе Простоквашино, но говорить все равно — в районе Простоквашин[ъ]. Попутно надо отметить, что пример В.Н. Шапошникова из аэропорта Внуково не доказывает, по уже указанным причинам, ни изменяемости, ни неизменяемости этого названия в устной речи.
Орфография объявления «Сниму квартиру в районе Простоквашина» представляет, по В.Н Шапошникову, яркий пример того, как «местная пресса, при очевидных нормали-заторских и унифицирующих установках, создает невольно некий новый речекультурный эффект (? — Л.М.)...»2'. Непонятно только, каким образом региональная публицистика может стать источником «диалектного воздействия на жите-
22
лей местности» , ведь она так или иначе нацелена в первую очередь на л и т е р а т у р н ы е нормы, знание которых не всегда бывает устойчивым. И это еще одно объяснение, почему в таганрогской газете возможно написание в районе Простоквашина.
Рассматривает В.Н. Шапошников и случаи, когда «по ходу передачи на центральном вещании предоставляют слово собственному корреспонденту из Иваново, а тот следом в репортаже произносит в Иванове, из Иванова» . Приведенная запись с очевидностью демонстрирует две вещи.
Во-первых, диктор центрального — московского — вещания, согласно нормам литературного языка, должен акать, то есть произносить из Иванов[ъ], а у В.Н Шапошникова получается, что, говоря из Иванов[о], комментатор окает!
Во-вторых, можно предположить, что корреспондент из Иванова последовательно изменяет по падежам топонимы на -ов(о), -ев(о), -ин(о), -ын(о). Следовательно, из Иваново — орфографическая запись, причем ошибочная (правильно — из Иванова), не имеющая, как, впрочем, и противопоставляемые В.Н. Шапошниковым примеры из Комарова — из
24
Комарово , никакого отношения к аналитизму. И опять же: по форме родительного падежа нельзя что-либо утверждать о склонении или несклонении рассматриваемых географических названий в устной речи, как нельзя, например, говорить, исходя только из формы родительного падежа, что тот или иной носитель литературного языка не изменяет фамилии на -ко, где конечный гласный безударный: пишется — нет Остапенко, говорится — нет Остапенк[ъ].
Об изменяемости (в письменной речи) географических названий с формантами -ов(о), -ев(о), -ин(о), -ын(о) можно судить по примерам типа в подмосковном Одинцовеъ.
Следовательно, если внимательно рассмотреть примеры В.Н. Шапошникова, то, вопреки его мнению, ни о каких «маленьких языковых казусах» и разрыве «номинации из Центра и непосредственно живой речи»6 нет и речи. Казус
заключается в том, что исследователь не осознает разницы между буквой и звуком. И, к сожалению, не он один.
Анализируется В.Н. Шапошниковым и еще одна группа примеров, для которых констатируется «неморфологическое оформление склонения»7. Здесь снова возникает много вопросов.
Прежде всего надо разграничить, чего автор не делает, факты устной и письменной речи. Для точной идентификации падежей необходимо расширить контексты: в Иваново — винительный или предложный падеж, ведь произношение этих форм может быть разным в Иванов[ъ ] — Ивановны, и тогда никакого несклонения нет, а может быть одинаковым — Иванов[ъ], что свидетельствует о стирании падежных противопоставлений.
Если обратиться к орфографии, то для предложного падежа написание в Иваново — одно из возможных (наряду с предпочтительным в Иванове), а для винительного — единственно верное.
В газете можно (хотя и не желательно) писать штурм Останкино, говорить на радио — только штурм Остан-кин[ъ]. В связи с последним примером дается странное объяснение: «Штурм Останкино (в печати, а по радио звучит, так сказать, без кавычек, и звучало очень часто) (что это такое? — Л.М)»28.
Возможно, В.Н. Шапошников пытается высказать мнение о том, что несклоняемость собственных имен на -ов(о), -ев(о), -ин(о), -ын(о) на письме должна быть продемонстрирована с помощью кавычек. В некоторых случаях это уже сделано: районная управа «Бибирево».
Наверное, со временем придется признать целесообразность и таких «закавыченных» написаний, как штурм «Останкино», посуда из «Дулево», колбасы из «Царицыно».
Таким образом, для обоснования своих слишком общих положений В.Н. Шапошников приводит скромный ряд примеров. У автора можно найти много неточностей, источник которых находится в непонимании того, что вопрос об утра-
те теми или иными словами падежного изменения можно обсуждать, опираясь только на факты живого, устного, бытования. Весь немногочисленный фактический материал, попавший в поле зрения В.Н. Шапошникова, не позволяет согласиться с его же выводом, о том, что «легкость и быстрота получения статуса морфологической несклоняемости
29
составляет языковую примету времени» .
Правильным следует признать мнение Л.К. Граудиной, которое, хотя и высказано двадцать лет назад, но не потеряло своей актуальности: «В газете резко преобладают склоняемые варианты... В устной речи также предпочтение не-
30
склоняемых вариантов не может считаться доказанным» .
Поэтому в устной и письменной речи преждевременно отказываться от традиционных склоняемых форм так же, как и признавать несклоняемые варианты строго нормативными.
1 См., например, труды обобщающего характера: Русский язык и советское общество. Социолого-лингвистическое исследование. Морфология и синтаксис современного русского языка. Ч. 3. М., 1968. С. 56-57; Русский язык по данным массового обследования. М., 1974. С. 187-193; Русский язык конца XX столетия (1985-1995). М., 1996. С. 330-333; Русский язык в его функционировании. Уровни языка. М., 1996. С.93-142.
" Русский язык и советское общество. Проспект. Алма-Ата, 1962. С. 53.
3 Панов М.В. О некоторых общих тенденциях в развитии русского литературного языка XX в. (основные позиционные изменения в фонетике и морфологии) // Вопросы языкознания. 1963. № 1.С. 10-11.
4 РЯСО Ч. 3. С. 57.
' Граудина Л.К, Иг{кович В.А., Катлинская Л.П. Грамматическая правильность русской речи. Опыт частотно-стилистического словаря вариантов. М., 1976. С. 138.
6 Гловинская М.Я. Просто оговорки или тенденция к аналитизму // Язык: изменчивость и постоянство. М., 1998. С. 307.
7 О состоянии русского языка. Материалы почтовой дискуссии // Русская речь. 1992. № 3. С. 44.
8 Там же. С. 44.
9 Шапошников В.Н. Число и падеж: новые явления в русском языке // Русский язык в школе. 1997. С. 84-85; Шапошников В.Н. Русская речь 1990-х. Современная Россия в языковом отображении. М.; МАЛП, 1998. С.70-72; Шапошников В.Н. О территориальной и функциональной структуре русского языка к концу XX столетия // Вопросы языкознания. 1999. № 2. С. 52-53.
10 Шапошников В.Н. Русская речь 1990-х... С. 71.
11 Шапошников В.Н. О территориальной... С. 52.
12 Там же. С. 52.
13 Купина Н.А. Рец.: Русский язык конца XX столетия (19851995) / Отв. ред. Е.А. Земская. М., 1996. // Вопросы языкознания. 1999. №2. С. 136.
и_ Шапошников В.Н. О территориальной... С. 52-53.
ь Граудина Л.К. Современная норма склонения топонимов (в сочетаниях с географическим термином) // Ономастика и грамматика. М.: Наука, 1981. С. 123.
16 Русская грамматика. Т. 1. М, 1980. С. 504-506.
17 Граудина Л.К. «С Москва-тур на Красное море!» (что-то новенькое в грамматике?) // Русская речь. 1998. № 3. С. 45-46.
18 Шапошников В.Н. Число и падеж... С. 84.
19 Ильина Н.Е. Рост аналитизма в морфологии // Русский язык конца XX столетия (1985-1995). М, 1996. С. 331.
20 Шапошников В.Н. Русская речь... С. 71.
21 Его же. О территориальной... С. 53.
~ Его же. Русская речь... С. 53
23 Там же. С. 71.
24_ Шапошников В.Н. О территориальной... С. 52
~~ Его же. Число и падеж... С. 85.
26 Его же. Русская речь... С. 7.
27 Там же. С. 71.
28 Там же. С. 71.
29 Там же. С. 70.
30 Граудина Л.К. Вопросы нормализации русского языка. Грамматика и варианты. М.: Наука, 1980. С. 158.
