CC BY
73
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 1/159.9 ББК 88
DOI 10.24411/2073-0454-2019-10363 © С.Р. Аблеев, С.И. Кузьминская, 2019
Научная специальность 19.00.01 — общая психология, психология личности, история психологии
ТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯ ДЕГУМАНИЗАЦИЯ ОБРАЗОВАНИЯ: СУЩНОСТЬ ПРОБЛЕМЫ И СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
Сергей Рифатович Аблеев, начальник кафедры философии, доктор философских наук, доцент Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя (117437, Москва, ул. Академика Волгина, д. 12) E-mail: ASR028@yandex.ru
Светлана Игоревна Кузьминская, доцент Центра лингвистики и профессиональной коммуникации, кандидат филологических наук
Российская Академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (119571, Москва, пр-т Вернадского, д. 82, стр. 1) E-mail: sk-teacher@mail.ru
Аннотация. Рассматривается проблема дегуманизации процесса образования. Указывается на то, что в современном обществе формируется устойчивая тенденция, направленная на вытеснение личности учителя (преподавателя) из образовательного процесса и частичную передачу его функций различным техническим средствам обучения. Такая тенденция, по мнению авторов, может привести к целому ряду негативных последствий в будущем как для отдельно взятого человека, так и для общества в целом.
Ключевые слова: дегуманизация, образование, учитель, электронные средства обучения, дистанционное образование, образовательная среда, искусственный интеллект.
TECHNOLOGICAL DEHUMANIZATION OF EDUCATION: THE ESSENCE OF THE PROBLEM AND ITS SOCIAL AND PSYCHOLOGICAL CONSEQUENCES
Sergey R. Ableev, head of philosophy department, doctor of philosophical sciences
Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V.Ya. Kikot' (117437, Moscow, ul. Akademika Volgina, d. 12) E-mail: ASR028@yandex.ru
Svetlana I. Kuzminskaya, associate professor of linguistics and professional communication department, candidate of philological sciences,
Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (119571, Moscow, pr-t Vernadskogo, d. 82, str. 1) E-mail: sk-teacher@mail.ru
Annotation. This paper deals with the problem of dehumanization of education. The authors of the article focus their attention on the tendency of exclusion of a teacher from educational process and transferring part of his functions to different electronic means of education. The authors believe that such tendency can lead to a number of negative consequences in future for both a person and society at large.
Keywords: dehumanization, education, teacher, electronic means of education, education environment, distance education, artificial intelligence.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Аблеев С.Р., Кузьминская С.И. Технологическая дегуманизация образования: сущность проблемы и социально-психологические последствия. Вестник Московского университета МВД России. 2019;(6):314—318.
Стремительное развитие информационного общества порождает проникновение новых технологий производства и коммуникации в различные сферы современной цивилизации. Не является исключением и сфера образования. Здесь, как и в экономике, укрепилась аксиологическая парадигма радикального модернизма, согласно которой, всякая инновация априори является благом. В действительности, конечно, все обстоит намного сложнее и противоречивее. Далеко не каждое техническое или социальное новше-
ство обладает исключительно позитивными качествами. Оно может порождать некоторые негативные или вовсе нежелательные процессы1.
Во всяком случае, каждая инновация должна восприниматься диалектично, как сложное и противоречивое явление, ценность которого подлежит кри-
1 Аблеев С.Р. Моделирование сознания и искусственный интеллект // Вестник экономической безопасности. 2015. № 3. С. 58-64.
тичному осмыслению среди специалистов. Приведенные соображения вполне очевидны даже на уровне обычного здравого смысла, тем более на уровне философского анализа социальных процессов. Однако, реальная жизнь оказывается далека от этой очевидности.
Какие же новые информационные технологии активно внедряются в сферу образования? Прежде всего, это дистанционное проведение учебных занятий (дистанционное образование); компьютерное тестирование, в том числе в режиме онлайн; наукометрический анализ результатов творческой работы преподавателя и ученого (количество опубликованных работ, индексы цитирования); формальные проверки на оригинальность дипломных работ студентов (антиплагиат); широкое внедрение компьютерной техники и мультимедийных систем в образовательный процесс. Трудно отрицать некоторые преимущества этих и других информационных технологий, опирающихся на возрастающие возможности компьютерной инфраструктуры и глобальных систем связи.
Однако, в данном случае хотелось бы обратить внимание, как говорится, на оборотную сторону медали, о которой апологеты технического прогресса и всяких инноваций предпочитают умалчивать. Эту оборотную сторону можно условно обозначить как «технологическая дегуманизация образования», что в широком смысле означает вытеснение живого человека (учителя и наставника) из учебного и воспитательного процесса и замещение его некими техническими средствами и компьютерными технологиями.
В современной научной литературе понятие ««дегуманизация образования»}, разумеется, имеет не единственное значение. Некоторые авторы предлагают понимать под дегуманизацией образования снижение роли гуманитарного знания в становлении и развитии личности школьника и студента. На наш взгляд, такой подход артикулирует только одну из сторон рассматриваемого феномена. Она имеет крайне важный, но все же частный характер. Более фундаментальное значение приобретает другая сторона: незаметный процесс подмены Человека его техническим заменителем, т.е. Машиной. Техносфера начинает вторгаться в пространство ноосферы и неумолимо ее подавлять. Разумеется, экспансия техносферы и нивелирование роли живого учителя обосновываются только благими намерениями: во имя прогресса и для повышения качества образования.
Так, например, современная образовательная практика в России и за рубежом демонстрирует явную тенденцию к сокращению контактных (аудиторных) часов учебных занятий и замещение их различными видами работы студента в электронной среде. Высшие учебные заведения уже начинают отказываться от традиционных лекционных занятий, заменяя их просмотром специального видеоконтента по определенной тематике, вводят использование электронной среды обучения для проведения семинаров и практических занятий, проводят курсы повышения квалификации в дистанционном формате.
Таким образом, фундаментальная культурная функция передачи знаний и формирования личности обучающегося постепенно переходит от преподавателя к техническому устройству. За преподавателем же закрепляются обязанности продвинутого «оператора», который обновляет образовательный контент и отслеживает взаимодействие обучающегося с электронной средой. Пока еще он участвует в образовательном процессе в виде онлайн-лектора, консультанта или тьютора. Но все стремительно движется к тому, что преподаватель перестанет быть основным и необходимым компонентом (субъектом) образовательного процесса. По крайней мере, в так называемом массовом сегменте учебных учреждений. Роль преподавателя (учителя) уже сейчас становится второстепенной и во многом сводится не к живому творческому взаимодействию с личностью ученика, а только к набору неких механических операций.
Сторонники такой образовательной политики указывают на экономическую эффективность данного подхода, соответствие его запросам информационного общества, подчеркивают востребованность в молодежной среде, а также неограниченные возможности по работе с информацией. Безусловно, подобный технологический подход имеет право на существование и даже на частичное воплощение в нашей социальной действительности. Однако, как говорили античные философы, проблема заключается в мере.
В современных экономических условиях может показаться крайне соблазнительным уклониться в сторону автоматизации учебного процесса, решая, тем самым, сиюминутные прагматичные задачи, связанные с недостаточным финансированием системы образования (фонда оплаты труда педагогов; материальной базы вузов, колледжей и школ; оплаты
коммунальных услуг; строительства новых соврем ен-ных учебных заведений). В результате такое смещение дидактических приоритетов в сторону электронного обучения, на наш взгляд, может привести к тотальной дегуманизации образовательного процесса, и, как следствие, разрушению классической социальной матрицы инкультурации и социализации новых поколений2, которая сотни лет обеспечивала поступательное развитие общества на Востоке и Западе.
Действительно, не трудно заметить, что тотально погружаясь в электронную информационную среду, молодой человек лишается возможности получать и накапливать реальный социально-коммуникативный опыт, который необходим любому индивиду для успешной реализации полученных знаний в социальной среде3. Умение договариваться, находить компромисс, слышать другую точку зрения, отстаивать свою позицию, работать в команде, понимать законы субординации, следовать установленным правилам, уважать чужое личное пространство, проявлять эм-патию, признавать свои ошибки, нести ответственность за общее дело — это лишь некоторые крайне важные навыки, которые формируются у человека в результате прямого и непосредственного взаимодействия со сверстниками и педагогами. Примечательно, что этот неформальный социально-культурный опыт, как правило, оказывается не менее, а иногда и более значимым, чем простая информированность относительно какого-либо предмета4, полученная на основе электронного образовательного контента.
Вполне очевидна и еще одна проблема: электронная образовательная среда не способна в должной мере выполнять воспитательную функцию системы образования. Между тем, следует напомнить, что классическая русская педагогическая традиция всегда предполагала не столько простую передачу знаний новому поколению, сколько его всестороннее духовное воспитание или встраивание в культурно-историческую и ценностную парадигму российского общества (М.В. Ломоносов, В.С. Соловьев, Н.И. Пирогов, К.Д. Ушинский, П.Д. Юркевич, Л.Н. Толстой, С.А. Рачинский, А.С. Макаренко, В.А. Сухомлин-ский, Ш.А. Амонашвили и др.).
Выдающиеся отечественные философы и педагоги совершенно однозначно указывали на невозможность вывести воспитание за рамки образовательного процесса. Так, известный русский философ и публицист Иван Ильин в одной из своих работ
весьма точно и справедливо отметил: «Образование без воспитания не формирует человека, а разнуздывает и портит его, ибо оно дает в его распоряжение жизненно выгодные возможности, технические умения, которыми он, бездуховный, бессовестный, безверный и бесхарактерный, и начинает злоупот-реблять»5. Возникает ощущение, что это было сказано не сто лет назад, а сегодня в отношении некоторых дипломированных, но совершенно бескультурных выпускников университетов, не усвоивших даже элементарные формы поведения образованного человека в обществе.
Сторонники онлайн технологий в образовании постоянно утверждают, что современные электронные программы обучения успешно обеспечивают доступ студента к неограниченным объемам информации, позволяют компоновать учебный материал в зависимости от потребностей аудитории, предоставляют новые инструменты контроля успеваемости.
С формальной точки зрения это действительно так. Безусловно, машина без труда быстро посчитает количество правильных ответов на любое тестовое задание, определит процент успеваемости и освоения пройденного учебного материала. Однако, главный вопрос заключается в том, насколько такая оценка будет соответствовать действительному положению дел.
Во-первых, надо признать, что определение сфор-мированности многих сложных компетенций и навыков с помощью формальных тестовых заданий не представляется возможным. Это задача, по крайней мере, на современном этапе, не имеет научного (методологического) решения. Тем не менее, бюрократический аппарат системы образования делает вид, что никакой проблемы здесь не существует. И, например, во время аккредитации университета проверяет с помощью отвлеченных тестов то, что подобной проверке принципиально не поддается и не должно подлежать.
2 Аблеев С.Р., Золкин А.Л., Кузьминская С.И., Марченя П.П. Цивилизационный суверенитет России: проблемы и дискуссии. М., 2018.
3 Аблеев С.Р., Кузьминская С.И. Специфика и тенденции массовой культуры: анализ основных аспектов // Вестник науки Костанайского социально-технического университета им. академика Зулхарнай Алдамжар. 2002. № 3. С. 95-98.
4 Аблеев С.Р., Кузьминская С.И. Язык и ценности массовой культуры // Вестник Московского университета МВД России. 2016. № 2. С. 14-17.
5 Ильин И.А. О воспитании и образовании в грядущей России. Значение веры в педагогике. М., 2018.
Как проверить, в частности, следующие общекультурные компетенции: «способность критически осмысливать социальные процессы» или «способность использовать достижения мировой духовной культуры для формирования собственного мировоззрения и духовного совершенствования»}? По мнению бюрократически мыслящего чиновника, это вполне можно сделать с помощью компьютерного теста. А по нашему глубокому убеждению, это возможно проверить только в реальной практической жизни, т.е. через соответствующий социальный опыт, который выходит за рамки формализованного учебного процесса.
Иными словами, научился ли инженер строить мосты или проектировать самолеты, научился ли офицер защищать Родину, научился ли врач лечить тяжелые заболевания в конечном счете покажет не симуляция на тесте, а только его настоящая профессиональная деятельность. Равно как и использование мирового духовного опыта для собственного совершенствования можно оценить только тогда, когда молодой человек достойно пройдет определенный жизненный путь, не сломается под ударами судьбы и сможет стать лучше, чем был на заре своего социального существования.
Во-вторых, как известно, современные технические средства открывают безграничные возможности для нарастающей имперсонификации субъекта взаимодействия. А интенсивное развитие технологий так называемого «искусственного интеллекта» может еще больше усложнить задачу по идентификации того, кто на самом деле будет выполнять задания электронных курсов. Вполне возможно, что на определенном этапе успешного внедрения информационных инноваций мы столкнемся с тем, что одна умная машина будет проверять ответы другой подобной машины.
Уже сейчас школьники и студенты проявляют чудеса изобретательности в применении технических средств на экзаменах и зачетах вместо своего собственного разума. Маловероятно, что такая ситуация положительно повлияет на уровень культурных и профессиональных компетенций выпускника школы или вуза. Преподаватели университетов все чаще сталкиваются с новым социальным феноменом: имеющий высокий балл школьного ЕГЭ студент в действительности интеллектуально весьма слаб и не образован.
Большие объемы информации, которыми позволяют оперировать электронные системы обучения, так же представляют собой далеко неоднозначный фактор в успешном освоении материала. На наш взгляд, он скорее работает на развитие поверхностного восприятия отдельных фактов и клипового мышления молодого человека, чем на углубленное погружение в определенный вопрос и его всестороннее осмысление.
Кроме того, велика вероятность, что избыточность представленной информации не позволит обучающемуся самостоятельно разобраться в поставленном вопросе. Ведь ориентироваться в информационных потоках надо еще научить. Но в случае применения технологии дистанционного образования учить этому навыку будет некому. Между тем, профессиональный преподаватель в своей аудиторной работе, как правило, эффективно устраняет информационную избыточность, выстраивая усвоение материала по определенной структуре и по принципу спирально нарастающей сложности. Это, разумеется, всего лишь один из частных элементов сложного процесса обучения, который невозможно полностью формализовать и алгоритмизировать до простой дидактической схемы, исключающей творческую роль опытного наставника.
Не случайно большинство выдающихся деятелей мировой духовной культуры подчеркивали основополагающую и решающую роль учителя в образовательном процессе. Так, например, в этом контексте можно вспомнить известного русского религиозного мыслителя Василия Розанова, который в своей работе «Сумерки просвещения» совершенно справедливо писал: «<Школа — это только и всецело учитель: учитель — это, во-первых, учитель — во-вторых, учитель — в-третьих, и только в-четвертых — программа, штат, здание»6. Мы бы добавили к этой цитате, что не только средняя, но и высшая школа предполагает фундаментальную роль и духовный потенциал учителя (профессора, доцента) и без него не существует как культурное, научное, просветительское учреждение.
Подобная мысль в свое время недвусмысленно артикулировалась также выдающимся психологом и педагогом Моисеем Рубинштейном: «Проблема учителя — первая и важнейшая проблема всей педагогики, всей постановки народного образования, всей
6 Розанов В.В. Сумерки просвещения. М., 1990. С. 217.
системы просвещения, всей судьбы народной культуры: с нее нужно начинать и ею нужно заканчивать»». Складывается впечатление, что современные реформаторы системы образования, так называемые «эффективные менеджеры» не очень знакомы с мировым педагогическим наследием и реальным опытом обучения. Какой еще может сделать вывод профессиональное и экспертное сообщество, наблюдая малоосмысленную дегуманизацию школы, колледжа и университета?
Электронные системы обучения предполагают жесткую стандартизацию и регламентацию образовательного процесса. Они неизбежно нивелируют персональные особенности ученика или студента и загоняют его разум в далекую от реальной жизни компьютерную дидактическую матрицу. Живой духовный процесс обучения, сакральное таинство развития скрытых способностей души приобретает вид обезличенной технологической штамповки или форматирования сознания, подобно механическому производству деталей на заводе. Однако, в отличие от детали или компьютерной системы, человеческое сознание всегда индивидуально и многослойно, а потому требует персонального подхода со стороны внимательного наставника.
Во многих случаях успешное усвоение учебного предмета или определенных знаний зависит вовсе не от сложности используемых электронных средств обучения или какого-то сверхсовременного компьютерного обеспечения учебного процесса. Как и во времена древних мудрецов Конфуция и Лао-цзы, Платона и Аристотеля в современном постиндустриальном обществе яркая, авторитетная, завораживающая личность учителя неизменно остается ведущим и решающим фактором процесса обучения и воспитания.
Психологи давно подметили, что любовь к учебному предмету, а в дальнейшем и к своей будущей профессии у многих молодых людей начинается с искренней симпатии, а иногда и восхищения человеком (учителем или мастером), который ею уже овладел. Похвала или критические замечания со стороны такого наставника всегда воспринимаются гораздо острее, а, следовательно, эффективнее воздействуют на формирующееся сознание, чем формальные проценты или баллы, выставленные бездушной машиной.
В этой связи заслуживают пристального внимания аксиологические тезисы известного британского специалиста в области философии науки, автора кон-
цепции личностного знания Майкла Полани. Всякое знание, отмечал он, тем более знание о фундаментальных проблемах, передается через непосредственный личный опыт и субъективное сознание в процессе творческого взаимодействия учителя (знающего) и ученика (постигающего).
Однако, электронная среда и дистанционные технологии обучения стремятся исключить действительный личный опыт, какое-либо творческое взаимодействие и живую научную коммуникацию. Компьютерный образовательный конвейер основан на технологии деперсонализации внутреннего мира и дидактического процесса. Личность учителя и личность ученика здесь теряют свой духовный и экзистенциальный статус. Из живых субъектов они превращаются в виртуальные объекты информационных манипуляций и технологического процесса.
В этом проявляется главный парадокс современной информационной эпохи, дающей человеку невероятные ранее возможности, но совершенно не развивающей его этические принципы, интеллектуальные способности и творческий потенциал8. Поэтому технологическая дегуманизация образования свидетельствует вовсе не о реальном совершенствовании системы образования в условиях информационного общества, но о ее сущностной деградации и духовной фальсификации под ширмой новых компьютерных технологий.
Остается добавить, что авторы этой статьи вовсе не являются противниками научно-технического прогресса и не призывают отказаться от технологического развития вообще и в сфере образования, в частности. Проблема состоит в сохранении меры и правильной расстановке акцентов. Наш фундаментальный дидактический императив весьма прост: обучением человека должен заниматься не компьютер, а более образованный и мудрый человек. И делать он это должен в живом непосредственном взаимодействии со своими учениками. Компьютер же должен не подменять собой учителя, а смиренно служить ему и его ученикам как простое подручное средство.
7 РубинштейнМ.М. Проблема учителя. М., 2004. С. 12.
8 Кузьминская С.И. Некоторые проблемы национальной культуры в зеркале языка // Научный вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2015. № 4 (18). С. 252-256.
