CC BY
168
УДК 1:001; 001.8 ББК 6
ЯЗЫК И ЦЕННОСТИ МАССОВОЙ КУЛЬТУРЫ
СЕРГЕЙ РИФАТОВИЧ АБЛЕЕВ,
начальник кафедры философии Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, доктор философских наук, доцент E-mail: [email protected] СВЕТЛАНА ИГОРЕВНА КУЗЬМИНСКАЯ, доцент кафедры иностранных языков Российской академии народного хозяйства и государственной службы
при Президенте Российской Федерации, кандидат филологических наук Научная специальность 09.00.11 — социальная философия
E-mail: [email protected] Рецензент: доктор философских наук, доцент А.Л. Золкин
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Статья посвящена философскому анализу лингвистических и аксиологических аспектов феномена массовой культуры.
Ключевые слова: массовая культура, массовое сознание, язык, ценности, мораль.
Annotation. The article is devoted to the philosophical analysis of linguistic and axiological aspects of mass culture phenomenon. Keywords: mass culture, mass consciousness, language, values, morals.
Так называемая массовая культура является одним из самых сложных и противоречивых явлений современного общества. Некоторые исследователи справедливо видят в нем совершенно новый культурный феномен или автономное социокультурное образование, в котором часто происходит расслоение формы и содержания. В таком случае массовая культура может рассматриваться как особое состояние культуры в кризисный период общества, когда развивается процесс распада ее содержательных уровней1. Поэтому она часто принимает формальный, опустошенный и поверхностный характер. Активно функционируя и экспансивно развиваясь, она лишается своего сущностного духовного содержания — высших ценностей, созидательного творчества, высокой эстетики и подлинной морали.
Философы и культурологи уже неоднократно подчеркивали, что в современной сложной геополитической ситуации крушение духовных основ российского общества может привести к таким же непоправимым последствиям, как и подрыв оборонного потенциала страны. Духовная культура является той невидимой
идеальной сущностью, которая формирует национальную идентичность народа и сохраняет единое общество, способное к дальнейшему прогрессивному раз-витию2. Массовое сознание в современной литературе рассматривается как фактор, способный выступать доминантой политической истории системных кризисов, смут и революций3. Да и сам феномен «массы» может быть интерпретирован в качестве фундаментальной архаической структуры общества («архе» социального), способной вторгаться в обычно несвойственное ему политическое измерение в ситуациях, угрожающих разрушением цивилизационной идентичности4. Постоянный мониторинг сферы массовой культуры и массового сознания позволяет своевременно предпринимать необходимые корректирующие шаги, направленные на сохранение устойчивости общества5.
Состояние культурных основ жизни социума, как и состояние пациента, можно исследовать с помощью различных диагностических средств и инструментов. Наиболее доступным и достаточно эффективным инструментом такого исследования, вероятно, является язык. Именно язык, как говорил Мартин Хайдеггер,
есть дом бытия. Но мы бы добавили, что язык — это не только дом, но и универсальное культурное зеркало нашего бытия, которое в мельчайших деталях и оттенках отражает различные изменения реальной жизни и идеальной ментальности нации. Эти изменения непрерывно фиксируются в словарном составе языка, проявляются в научных, публицистических, художественных текстах, влияют на характер нашего повседневного общения.
Лингвофилософские наблюдения над языком современной массовой культуры позволяют выявить несколько устойчивых тенденций. Они отражают культурные доминанты массового сознания постиндустриального общества и наглядно демонстрируют различные экзистенциальные факторы, оказывающие негативное влияние на национальную культуру6.
Одной из таких тенденций является активное заимствование различных слов и выражений из английского языка. Лексическое заимствование — явление совсем не новое и совершенно неизбежное. Однако тревогу вызывает не столько сам факт заимствований в языке, сколько их нарастающее количество, а также сомнительные идеи и ценности, которые привносятся с ними в общественное сознание. Например: «ЛГБТ сообщество» (англ. LGBT-community), «гей-парад» (англ. gay parade), «свободная любовь» (англ. free love), «однополые браки» (англ. semi-sex marriages). Все эти и подобные им заимствования рушат устои традиционной, то есть нормальной семьи и стимулируют банальное моральное разложение общества.
Неоправданно большое число англицизмов во всех видах дискурса, по всей видимости, свидетельствует о том, что массовое сознание по-прежнему идеализирует западную социокультурную модель развития, рассматривает ее как «эталонную» и единственно достойную для подражания. Недостаточное развитие самосознания нации приводит к тому, что достижения собственной национальной культуры, как и прежде, продолжают нивелироваться. Между тем, все процессы и явления западной культуры многими априори воспринимаются как нечто однозначно позитивное и заслуживающее всеобщего восхищения. Не случайно в последнее время из английского языка было заимствовано множество названий профессий (хэд-хантер, менеджер, мерчендайзер, дилер, модератор) и элементов евро-американской массовой культуры (ток-шоу, реалити-шоу, перформанс, инсталляция и др.).
Многочисленные заимствования, которые во многих случаях уже имеют свои аналоги в русском языке (супермаркет — универмаг, толерантность — терпимость, рекрутинг — подбор кадров и др.), демонстрируют неявное стремление массового сознания внешне мимикрировать под западную «эталонную» действи-
тельность. Как и несколько столетий назад, недалёкий обыватель готов переодеться в «заморский кафтан» для того, чтобы быть принятым на равных в европейских салонах и клубах. Между тем, вопрос о том, подходит ли России западный путь развития, и имеет ли он реальные перспективы, остается крайне дискуссионным. Вполне очевидно, что широкий спектр проблем англосаксонского мира (политический произвол, нарастающий экономический кризис, культурная инверсия) подрывают наивную веру в незыблемое глобальное лидерство западной цивилизации потребления и вседозволенности7.
Ориентация массового сознания на западную культурную картину мира, в конечном счете, приводит к тому, что в целом нехарактерные для российской национальной культуры мировоззренческие установки (индивидуализм, эгоцентризм, гедонизм, культ де-нег)8 становятся частью национальной ментальности, вытесняя традиционные духовные ориентиры и ценности (духовный поиск, созидательный труд, подвиг, жертвенность, патриотизм, соборность, коллективизм, самопознание, милосердие, стремление к правде и справедливости)9.
Такая деформация духовной картины мира начинается с самого раннего детства. Под влиянием всевозможных продуктов американской и европейской массовой культуры подрастающие поколение интенсивно впитывает псевдо ценности и негативные ментальные интенции. В частности, следует особо отметить возрастающий интерес подростков к темному миру или так называемой инфернальной реальности. На уровне языка эта тенденция объективируется с помощью различных лексических единиц (гоблины, монстры, вампиры, зомби, готы), которые активно используются детьми в повседневных играх и межличностной коммуникации.
Таким образом, новым кумиром подростков становится не творческий гений или герой-освободитель, а несчастный вампир или «добрый» монстр. Причем многие кинофильмы, мультсериалы, новые направления в музыке и изобразительном искусстве постоянно транслируют ложные идеи о формальности моральных ценностей и условности Добра и Зла. Таким образом, в сознании подрастающего поколения происходит незаметное размывание этических и эстетических границ между добром и злом, прекрасным и безобразным, возвышенным и низменным10.
Безусловно, каждая национальная культура имеет свой определенный опыт и позитивные достижения. Не является исключением и западная массовая культура. Проблема заключается в том, что обыватель не стремится к критичной и объективной оценке заимствованных фрагментов чужой культуры и не прово-
дит дифференциации между действительно ценным и совершенно деструктивным, препятствующим дальнейшему духовному развитию личности и общества.
Однако национальная культура испытывает не только внешние, но внутренние влияния. Как любая открытая система, она чутко реагирует на любые социальные, экономические и идеологические изменения в жизни общества, что незамедлительно отражается и в языке. Так, например, уже на протяжении ряда лет четко просматривается легитимация жаргонных слов и выражений, а также употребление сниженной и инвек-тивной лексики даже в рамках тех функциональных стилей и дискурсов, которым традиционно это было совершенно несвойственно (публицистика, журналистика, деловой язык).
Причем многие из жаргонных и сленговых оборотов, которые вошли сегодня в активный словарь обывателей, журналистов и даже политиков, еще некоторое время назад являлись коммуникативными маркерами различных маргинальных сообществ. Например, криминальных группировок лихих 90-х годов, от которых массовая культура впитала немало уже широко распространённых лексических оборотов («срубить бабло», «забить стрелку», «отмазать от наказания», «грохнуть по-тихому», «наехать на конкурента», «кидать понты» и др.).
Вероятно, такая тенденция в языке в определенной степени отражает изменение системы социальной стратификации. Если в СССР на вершине социальной пирамиды находилась партийная номенклатура и культурная интеллигенция, то после его распада и в начальный период становления нового государства более высокие социальные ступени оказались доступны выходцам из полумаргинальных страт благодаря праву силы и силе денег. В результате социальная элита, которая на протяжении десятилетий устанавливала обществу достаточно высокую культурную планку, уступила место «авторитетным бизнесменам» и «эффективным менеджерам» постсоветской эпохи.
Такой культурный переворот до сих пор порождает негативные последствия в духовной жизни общества. Приверженность новых элит упрощенным культурным продуктам, которая наблюдалась в течение достаточно продолжительного периода, привела к тому, что массовая китч культура стала интенсивно вытеснять культуру элитарную11. В результате, сформировалось общество потребления с крайне усеченными этическими и упрощенными эстетическими запросами12. На языковом уровне это выражается в примитивизации и огрублении языковых форм, которые используют сегодня многие «художники слова», создавая тексты популярных песен, литературных произведений, публицистических материалов.
Очевидно, сниженная лексика, упрощенные грамматические конструкции, некорректно построенные предложения и общая примитивная эстетика многих текстов массовой культуры, в том числе и музыкальных, должны вызывать острую озабоченность относительно культурных стандартов российского общества. История развития человеческой цивилизации убедительно доказывает, что когда культура перестает быть ведущим духовным принципом жизни и опускается до уровня масс, начинается всеобщее одичание, разложение моральных устоев и утрата интеллектуальных завоеваний.
Падение уровня образования личности можно рассматривать в качестве еще одного внутреннего фактора, обусловливающего напряженное состояние национальной культуры. Выпускники школ, хорошо знакомые с тестовыми заданиями по различным предметам, часто не владеют в должной мере богатым арсеналом культурного наследия своей страны. Не секрет, что многие из них демонстрируют весьма поверхностные знания по истории, литературе, естественным наукам, отсутствие навыка формулировать и аргументировать свою позицию, используя все богатство родного языка.
Таким образом, современная российская культура вынуждена противостоять целому ряду негативных явлений глобальной массовой культуры, каждый из которых в определенной мере находит свое отражение в языке. Вероятно, наиболее тревожные среди них — экспансия сомнительных этических ценностей западной цивилизации, агрессивное распространение низкопробных продуктов масскульта, нарастание негативных тенденций в сфере образования.
1 Гофман А.Б. Мода и люди: новая теория моды и модного поведения. М., 1994. с. 17.
2 Аблеев с.Р. Универсум сознания: Философские проблемы сознания в евразийском антропокосмизме. М., 2010.
3 Марченя П.П. Изучение массового сознания революционной эпохи 1917 г. в отечественной исторической науке // Вестник РГГУ 2009. № 17. с. 212-227.
4 Марченя П.П. Массы и массовая политика: концепты и реалии // Вестник Академии экономической безопасности МВД России. 2015. № 3. с. 76-79.
5 Галанина Н.В. Поиск сущности исторических закономерностей в современной науке // Философские исследования и современность: Вып. 3. М., 2014. с. 50-59.
6 Золкин А.Л. Язык и культура в англо-американской аналитической философии ХХ века. М., 2005.
7 Аблеев с.Р., Кузьминская с.И. Манипуляции массовым сознанием: политическая мифология и стратегия демонизации // Вестник Московского университета МВД России. 2015. № 5. с. 172-175.
8 Аблеев с.Р. Синергийная этика и евро-американские этические концепции XVШ-XX веков: компаративистский анализ
философских корреляций // Аспирантский вестник Поволжья. 2009. № 1-2. с. 6-10.
9 Кузьминская с.И. Современный медиа-текст и проблема эгоцентризма // Исследовательский потенциал молодых ученых: взгляд в будущее. Тула, 2008. с. 162-168.
10 Юрикова с.А. Духовная культура как фактор национальной безопасности // Среднерусский вестник общественных наук. 2010. № 3. с. 18-22.
11 Аблеев с.Р., Кузьминская с.И. Массовая культура современного общества: теоретический анализ и практические выводы // Человек в социальном мире: проблемы, исследования, перспективы. 2002. № 1 (8). с. 84-87.
12 Золкин А.Л. Эстетика. М., 2008. с. 325-328.
1 Gofman A.B. Moda i lyudi: novaya teoriya mody i modnogo povedeniya. M., 1994. P. 17.
2 Ableev S.R. Universum soznaniya: Filosofskie problemy soznaniya v evraziiskom antropokosmizme. M., 2010.
3 Marchenya P.P. Izuchenie massovogo soznaniya revolyutsionnoi epokhi 1917 g. v otechestvennoi istoricheskoi nauke // Vestnik RGGU. 2009. No. 17. P. 212-227.
4 Marchenya P.P. Massy i massovaya politika: kontsepty i realii // Vestnik Akademii ekonomicheskoi bezopasnosti MVD Rossii. 2015. No. 3. P. 76-79.
5 Galanina N.V. Poisk sushchnosti istoricheskih zakonomernostej v sovremennoj nauke // Filosofskie issledovaniya i sovremennost': Vyp. 3. M., 2014. P. 50-59.
6 Zolkin A.L. Yazyk i kul'tura v anglo-amerikanskoi analiticheskoi filosofii KhKh veka. M., 2005.
7 Ableev S.R., Kuz'minskaya S.I. Manipulyatsii massovym soznaniem: politicheskaya mifologiya i strategiya demonizatsii // Vestnik Moskovskogo universiteta MVD Rossii. 2015. No. 5. P. 172-175.
8 Ableev S.R. Sinergiinaya etika i evro-amerikanskie eticheskie kontseptsii XVIII-XX vekov: komparativistskii analiz filosofskikh korrelyatsii // Aspirantskii vestnik Povolzh'ya . 2009. No. 1-2. P. 6-10.
9 Kuz'minskaya S.I. Sovremennyi media-tekst i problema egotsentrizma // Issledovatel'skii potentsial molodykh uchenykh: vzglyad v budushchee. Tula, 2008. P. 162-168.
10 Yurikova S.A. Dukhovnaya kul'tura kak faktor natsional'noi bezopasnosti // Srednerusskii vestnik obshchestvennykh nauk. 2010. No. 3. P. 18-22.
11 Ableev S.R., Kuz'minskaya S.I. Massovaya kul'tura sovremennogo obshchestva: teoreticheskii analiz i prakticheskie vyvody // Chelovek v sotsial'nom mire: problemy, issledovaniya, perspektivy. 2002. No. 1 (8). P. 84-87.
12 Zolkin A.L. Jestetika. M., 2008. P. 325-328.
Социальная политика в органах внутренних дел зарубежных стран. Монография. Гриф УМЦ «Профессиональный учебник». Гриф НИИ образования и науки. Быковская Ю.В. Издательство ЮНИТИ-ДАНА, 2014. 143 с.
Проводится анализ социальной политики в органах внутренних дел государств дальнего зарубежья, стран Восточной Европы, Балтии и СНГ. Рассмотрены системы оплаты и стимулирования труда, медицинского обслуживания, пенсионного обеспечения. Исследованы критерии оценки эффективности деятельности правоохранительных органов зарубежных стран.
Для сотрудников органов внутренних дел, а также для адъюнктов и докторантов высших учебных заведений системы образования МВД России.
Ю В Быковская
Социальная политика в органах внутренних дел зарубежных стран
