CC BY
53
ИЗВЕСТИЯ
ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 23 2011
IZVESTIA
PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES
№ 23 2011
УДК 930.8
ТЕАТРАЛЬНОЕ ТВОРЧЕСТВО В ПЕНЗЕНСКОМ КРАЕ В 1920 1930-е гг.
© Т. В. ГАВРИЛОВА
Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского,
кафедра истории и права e-mail: [email protected]
Гаврилова Т. В. - Театральное творчество в Пензенском крае в 1920-1930-е гг. // Известия ПГПУ им. В. Г. Белинского. 2011. № 23. С. 362-367. - На материалах архивных источников исследуется проблема развития театрального творчества в Пензенском крае в 1920-1930-е гг. Рассматривается материальное положение Пензенского театра, роль цензуры в контроле над репертуаром. Подробному изучению подвергается реализация театром задач культурного просвещения рабочих и крестьян, развитие самодеятельности в сельской местности, деятельность театров рабочей молодежи.
Ключевые слова: культура, театр, художественная интеллигенция, цензура, репертуар.
Gavrilova T. V. - The theatre art in Penza region in 1920-1930-s // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im.i V. G. Belinskogo.
2011. № 23. P. 362-367. - On the basis of the archival materials the author studies the problem of theatre art development in Penza region in 1920-1930-s. The financial position of the Penza Theatre and the role of censorship in the control of the repertoire are considered. The article contains the detailed study of the theatre place in cultural education of workers and peasants, the amateur arts development in rural areas, the activity of the theatres of working youth.
Keywords: culture, theatre, artistic intelligentsia, censorship, repertoire.
Театральная политика государства в 19201930-е годы была противоречива. А. В. Луначарский, бывший наркомом просвещения с 1917 по 1929 годы, с большим трудом отстаивал право театров на существование. Поскольку первоочередной была задача стабилизировать экономическую ситуацию, жизнь культурныхучреждений,оттягивавшихматериальные средства, находилась под большим вопросом. Исключение составляли лишь образовательные учреждения в силу большой озабоченности советской власти вопросами ликвидации неграмотности и создания квалифицированных кадров.
Большой интерес представляют письма В. И. Ленина, адресованныеА.В.Луначарскому. Так, вавгусте 1921 года Ленин писал: «Все театры советую положить в гроб. Наркому просвещения надлежит заниматься не театром, а обучением грамоте» [26]. Если подходить с формальных позиций, то Владимир Ильич был, конечно, прав. Однако нужно помнить, что вопросы культуры были также включены в компетенцию Наркомата просвещения, поскольку специального органа для руководства искусством в первые годы Советской власти создано не было.
Носуществовалобольшоеколичестводругихру-ководящихорганов.А. В.Луначарскийписал: «Правят искусством у нас многие. В профсоюзном порядке -Всерабис, в партийном - Агитпроп и Отдел печати,
в цензурном - Главлит и Репертком. В самом Нар-компросе - множество всяких органов. Есть научнохудожественная секция ГУСа с многочисленными отделениями, есть художественно-методическая комиссия в Главпрофобре, есть художественный отдел в ГПП, есть худотдел в Главнауке и т. д.» [24]. Работа указанныхведомствзачастуюпересекалась,чтосозда-вало лишние трудности и противоречия в руководстве искусством. Все это объясняет то тяжелое положение, в котором находились столичные и тем более провинциальные театры.
1920-е годы были особенно трудными для пензенских театров. Не было ни одного удачного в материальном плане сезона, театр им. А. В. Луначарского постоянно давал колоссальный дефицит. Однако, несмотря на это, энтузиасты своего дела способствовали привитию навыков культуры широким слоям населения.
По славам Наркома просвещения А. В. Луначарского, в Пензе находился «громадный театр. За исключением Большого и Экспериментального театра, Москва не знает ни одной такой большой театральной залы» [27, с. 31]. И, действительно, Пензенский драм-театр имел два театральных здания: здание Зимнего театра, каменное, построенное в 1914 году, в центре города, номинальной вместимостью 1461 место, и здание Летнего театра, деревянное, построенное в 1910 году
на территории парка культуры и отдыха, вместимостью 805 мест.
В театре выступали коллектив драмы, коллектив музкомедии, а также гастролировавшие труппы. Было и много артистических объединений. Устав коллектива артистов под названием «Артистик» провозглашал своей целью «пропаганду в широких массах агитационной сатиры художественного и революционного репертуара, а также подготовку кадров молодых работников и создание новых сценических форм, исходя из изменившегосяобщественногосознаниякакрезульта-та завоевания революции» [8].
Однако в 1920-х годах, особенно до их середины, репертуар театральных коллективов Пензы не имел ничего общего с революционным. Так, на 1921 год театр им. А. В. Луначарского планировал постановку пьес Шиллера, Ибсена, Деннери, Шекспира, Гауптмана, Гамсуна, Гельсуартена и т. д. [5]. Интересно то, что в текущем репертуаре были спектакли по пьесам Гоголя, Грибоедова, Островского и других, пусть не революционных, но русских писателей. Список же готовившихся к постановке пьес включал лишь «Недоросля» Фонвизина и два произведения Достоевского.
Из отчета политпросвета Пензенского губернского отдела народного образования за 1924 год явствует, что за летний сезон из революционных пьес прошла пьеса «Степан Разин». «Остальной же репертуар по своей идеологичности и художественной ценности опускался все ниже и ниже, вплоть до культивирования оперетты и фарсов-комедий. Зимний сезон, начавшийся классическим репертуаром, уклонился, из-за отсутствия сборов, в сторону буржуазномещанской идеологии» [4]. Репертуар клубных театров также подвергался резкой критике.
В 1923 году в губернии насчитывалось 13 театральных предприятий при фабричных, заводских и союзных клубах (при союзах совработников, швейников, печатников, писчебумажников и пищевиков). Текстильщики организовали семь театров при сельских фабриках в Литвино, Н. Шкафте, Золотаревке, Липовке, Трескино и др. В спектаклях принимали участие любители, но руководителями являлись опытные артисты. Так, например, спектаклями в союзе сов-работников руководил известный театральной Пензе артист П. И. Нагаев, а в союзе швейников - артист Со-фронов [37, с. 648]. Однако автор журнальной статьи констатировал халтурность ставившихся пьес, а также отсутствиереволюционногорепертуара,внедрениеко-торого, по его мнению, привлекло бы больше зрителей, чем те «безыдейные комедии и драмы, которыми в на-стоящеевремяугощаютпублику,требующую,однако, нечто более серьезного» [37, с. 648].
Самодеятельность играла важную роль в сельской местности. Талантливый актив организовывал коллективы, по уровню творчества сравнимые с профессиональными. Так, в 1921 году в Пензгубрабис поступило заявление пяти любителей сценического искусства, пожелавших организовать подотдел Союза Рабис в Наровчате. В заявлении указывалось, что в селе давно назрела необходимость в оформлении любителей в коллектив и постановки его на учет в Рабис.
НаровчатскийО тделНародногообразованиязаверял, что они не первый год работают на Наровчатской сцене, и за это время проявили себя талантливыми и опытными работниками сцены: Н. А. Абросимов имел 9 лет профессиональной практики, С. С. Каплан - 25 лет любительской, режиссер-организатор Н. Н. Рушаков-ский - любитель с 20-летней практикой, Любимов -имел 7 лет любительской практики, Рушаковская-Пискунова - 5 лет любительской практики с обширным амплуа [7].
В селе Николо-Пестровке при хрустальном заводе существовала драматическая студия по подготовке кадров работников искусства из рабочей молодежи [6].
Возвращаясь к театральной жизни города, необходимо отметить, что в начале 1920-х годов основными посетителями храма искусства были нэпманы. Это объяснялось слабой материальной обеспеченностью рабочих и служащих, а также явлениями, описанными А. В. Луначарским в статье, опубликованной в газете «Известия». «Когда мы посылаем пачками дешевые или бесплатные билеты, они какими-то судьбами попадают вновь в руки хорошо одетых людей и барышень. Г оворят, что это советские служащие соответствующих ведомств, к рукам которых прилипают наши билеты для рабочих. Говорят и хуже, что красноармейцы и рабочие, получающие бесплатные билеты, распродают их любителям театра» [31].
Мы не располагаем сведениями, насколько была распространена данная практика в Пензе, однако известно, что пензенские профсоюзы, особенно профсоюз работников искусств, способствовали привлечению в театр рабочего зрителя. В основном это обеспечивалось за счет раздачи бесплатных билетов и предоставления скидок. Однако и здесь не обходилось без серьезных противоречий. Как уже упоминалось, с началом новой экономической политики театры, особенно те, которые требовали значительных расходов, находились под угрозой закрытия, параллельно шел процесспереводабольшинстватеатровнасамоокупае-мость. В то же время многие государственные учреждения обращались с просьбами предоставить значи-тельноеколичествобесплатныхбилетовсвоим сотрудникам [32]. Отсюда возникает вполне закономерный вопрос: как театр мог быть доступен рабочему, когда массовая раздача бесплатных билетов чиновникам неизбежно увеличивала стоимость остальной их части?
Поскольку такая практика была убыточной для самого зрелищного предприятия, в пензенских документах регулярно встречаются указания на необходимость урегулирования вопроса с «безудержной выдачей контрамарок и пропусков, как частным лицам, так и целым группам» [9].
К концу 1920-х годов задача сделать театр более доступным для рабочего зрителя решалась более успешно. Так, на зимний сезон 1928-1929 гг. для рабочих устанавливалась значительная скидка на билеты: для одиночек - 40 %, для групповых посещений - 50 %, для целевых спектаклей - 60 %. Кроме того, преследовалась цель приучить рабочего зрителя к групповому посещению театра [39].
Рабочие принимали участие в жизни театра и в качестве членов художественно-политических советов, деятельность которых активизировалась как раз в эти годы. Худсоветы на местах играли большую роль в подборе репертуара, обсуждении спектаклей.
Постепенно менялся и репертуар, в котором значились «идеологически выдержанные пьесы», такие, как «Рельсы гудят», «Бронепоезд», «Высшая мера», «Товарищ», «Мятеж» и др. [39].
В 1930-е годы, равно как и в 1920-е, материальное положение Пензенского театра оставляло желать лучшего. В 1929 году А. В. Луначарский после посещения Пензы писал, что необходимо исправить ошибку, сделанную одновременно с районированием СреднеВолжской области. Пензенская губерния, по словам А. В. Луначарского, как чрезвычайно бедная, имела дотацию около полутора миллионов рублей. После районирования Пензенскому округу жестоким и несправедливым образом не дали ничего. В результате районирования все численные показатели по бюджету народного просвещениякатастроф ическиупали.«Еще обиднее сморщилась и почернела и без того невзрачная постановка культурной работы в районах и в деревнях» [27, с. 32].
К середине 1930-х годов ситуация несколько изменилась, но за театром постоянно числились задолженности из-за того, что дотация отпускалась не полностью [13]. Справедливо предположить, что денежные средства, выделявшиеся на народное образование, могли попросту не доходить до культурных учреждений.
В 1933 году театр им. А. В. Луначарского работал в убыток. Среди зрелищных предприятий Пензы прибыль приносили только цирк и Летний театр [10].
В 1930-е годы контроль над репертуаром театров приобретает все более жесткий характер. Однако еслицензурасодержанияосуществлялась надолжном уровне, проследить за процентным соотношением советских и иных спектаклей удавалось с трудом, в особенности, в провинции. К примеру, по плану 1933 года в репертуаре Пензенского театра должно было быть 80 советских постановок, 50 классических и 125 прочих. Однако фактически число советских пьес оказалось почти наполовину меньше и составило 44. На основе классического репертуара было осуществлено 60 постановок, что больше запланированного примерно на 17 %. Значительное превышение плановых показателей наблюдалосьза счет увеличения числа спектаклей прочих жанров, их оказалось 178.
Известно, что наибольшей популярностью у публики пользовались так называемые легкие жанры, комедии, фарсы и т. д. По всей видимости, именно в пользу них был сделан выбор по кассовым соображениям. Количество же советских постановок составило всего-навсего 16 % от общего числа данных спектаклей. И это несмотря на бесконечные и незатихающие споры об увеличении их числа.
Количество новых постановок составило 64 против запланированных 70, причем советских было всего 9, классических 14 и 41 прочих. План предписывал
охватить 203500 зрителей, однако число зрителей, посетивших театр, составило 164346, что было даже меньше показателя предыдущего года (265441 чел.) [22].
Контрольнадсодержаниемосуществлялсянепо-средственновпроцессепроизводства.Художественно-политический совет работал совместно с режиссерами и дирекцией над каждой новой постановкой, некоторые пьесы подвергались общественному просмотру, проводились диспуты. Специально для докладов о значении театра и отдельных постановок к каждому крупному заводу, фабрике были прикреплены ударники из художественного состава [23].
За период с 1 октября по 31 декабря 1933 года в театре им. А. В. Луначарского было поставлено 9 спектаклей, что свидетельствует о том, что гонка за обновлением репертуара в 1930-е годы несколько затихает. Театры уже не делают по 3-4 премьеры в неделю. В Москве даже слышались обвинения в том, что они и вовсе перестали осуществлять своипланы постановок. Так, В. Млечин в статье «За полноценное искусство» писал, что театр Вахтангова в 1935 году обещал поставить комедию Шекспира «Виндзорские проказницы», «Шляпу» Плетнева и одну из пьес Чехова. Кроме того,театрприобрелпьесыдвухмолодыхдраматургов. «Прошло два года, - отмечает автор, - а все дело свелось к «Шляпе». Ставить спектакль год и полтора стало обыденным явлением, системой» [28].
Привлекая рабочего зрителя, Пензенский театр продавал целевые спектакли, а также постоянные места в количестве до 400 на каждый день разным организациям, фабрикам и учреждениям. Из состава труппы формировались специальные творческие бригады для обслуживания рабочих во время обеденных перерывовнафабрикахизаводах.Регулярнодавались представления для Красной Армии, осуществлялись выезды в ближайшие МТС [11].
Сведения о шефской работе коллектива музко-медии дают представление о масштабах и содержании культпросветработы художественной интеллигенции в 1933 году. Давались концерты в ДКА, 106-м полку, обслуживались обеденные перерывы Велозавода, фа-брики«Маякреволюции».Особоподчеркивалось,что репертуар был разрешен по ЛИТО и составлен в следующих пропорциях: классический - 50 %, революционный - 25 %, бытовой - 25 %. Специальный репертуар был разработан для выступлений перед посевной бригадой [2].
Для работы со зрителем при театре существовал зрительный уголок, где имелся следующий материал: книга зрителя, листок вопросов и ответов о театре, газеты и журналы: «Известия», «Правда», «Рабочая Пенза» и др. [1].
Однако в 1934 году партколлектив гортеатра констатировал недостаточность работы со зрителем. Отмечалось, что внутри театра совершенно не практикуется обсуждение со зрителем режиссерских экспозиций, не проводится организация зрителя на предприятиях, не ведется и учет проделанной работы. В связи с этим парторганизация поставила задачу перестроить всю систему массовой работы. В уголке
было установлено дежурство художественных работников для обслуживания зрителя, по предприятиям распределялись специальные бригады [3].
В тридцатые годы особо остро встала проблема стационирования театров. Насколько неупорядоченной была работа Пензенского театра в силу его чрезвычайной «подвижности», можно судить по данным за 1935 год.
С первого января по 15 февраля театр обслуживала драма, продолжавшая свою работу с осени 1934, затем она уехала на гастроли в Ульяновск. С 16 февраля в театре ставились случайные концерты, работала опера, приглашенная через Московское посредбюро Рабиса, с31 октября по 31декабря работал Куйбышевский ТРАМ.
Таким образом, постоянной труппы Пензенский гортеатрнеимел,апользовалсяслучайнымисоставами. Сформированный в 1934 году состав драмы дирекция театра предполагала сделать постоянным и выезжать с ним в течение года на 5-6 месяцев в другие города. Но по распоряжению Г орсовета и ГорОНО этот состав осенью 1935 года был расф ормирован (по неизвестным причинам), в силу чего пришлось перейти на обслуживание театра случайными составами трупп [12].
Насколько известно, деятельность подавляющего большинства периферийных театров подразделялась на два периода: так называемый активный, с сентября по май, и пассивный, летний период, когда по устоявшемуся мнению, публика посещала театры плохо и поэтому содержать труппу, нести постановочные расходы было нецелесообразно [38, с. 135].
Т ак продолжалась старая традиция, следуякото -рой, многие периферийные театры, формально называясь стационарными, по существу, не были ими. Фактически ежегодно они создавались и начинали жить заново. Иначе и не могло быть, поскольку актеры, режиссеры и художники были связаны с театром сезонными договорами. Они не чувствовали себя подлинными хозяевами театра, несущими ответственность за его судьбу. Весной начиналась деятельная переписка между актерами и директорами, служившая прелюдией к новой договорной кампании. Уже с марта-апреля люди утрачивали всякий интерес к своему театру, и ни о какой серьезной работе не могло быть и речи.
Переформирование театров иногда принимало грандиозный размах. С 10 октября 1936 года Пензенский театр объявлялся стационированным [15]. Однако именно он был упомянут в центральном журнале «Театр» в числе «злостных нарушителей». Говорилось, что в 1937 году Пензенский драматический театр, имевший 49 творческих работников, к началу нового сезона заменил из них 32 человека. Театр в Ульяновске заменил из 54-х 28 человек. Причем зачастую освобожденные весной работники приглашались тем же директором и в тот же театр осенью [38, с. 138].
Во второй половине 1930-х годов происходили частые переподчинения. До 1 января 1936 года театр был в ведении Пензенского Горсовета, после чего был передан Куйбышевскому областному управлению искусств, а с 1 октября 1937 года перешел в ведение
Тамбовского Областного управления. Подобные пертурбации не могли способствовать упорядочению театрального дела в Пензенском крае.
В репертуаре 1936 года значилось 4 постановки: «Слава», «Коварствоилюбовь», «Далекое», «Горе от ума». Дополнительно были поставлены «Поздняя любовь» и «Иванушка-дурачок». Они не требовали особых затрат и роли были распределены среди актеров, не имевших в тот период достаточной загрузки. В спектакле «Поздняя любовь» было задействовано всего лишь семь актеров, а «Иванушка-дурачок» был разучен по преимуществу молодежными силами [17].
Труппа съехалась 12 октября 1936 года. По требованию руководства города театр нужно было открыть 6 ноября. За такой короткий промежуток времени все же был подготовлен спектакль «Слава», и одной этой пьесой театр открыл сезон. Второй и третий спектакли были осуществлены в ближайшие дни. Такая спешка не могла не отразиться на качестве. Указанные внеплановые постановки были выполнены в силу требований зрителя чаще обновлять репертуар. Эти требования содержались в письмах, отправляемых на имя дирекции, а также в заметках, дававшихся в газете «Рабочая Пенза» [17].
С начала 1936 года и до 6 ноября театры работали в гастрольном режиме и пропускали только гастрольные труппы.
Что касается стоимости билетов, то на спектакли драмы, шедшие в Зимнем театре, цена билетов составляла от одного до шести рублей, на оперетту Летнего театра - от одного до восьми рублей.
Для ударников производства, студентов и учащихся всех учебных заведений по согласованию с Горсоветом и ГСПС осуществлялась продажа билетов по льготным ценам со скидкой 10 %. Однако количество льготных мест не могло превышать 25 % коммерческой вместимости театров. Остальные билеты продавались через кассу театра [18].
На 1936 год было запланировано заполнение театра на вечерних спектаклях на 64 % от вместимости театра. В реальности данный показатель составил 55 % [18]. Невыполнение плана посещаемости объяснялось тем, что Пенза при численности населения около 180 тысяч человек не располагала средствами передвижения населения по городу. Наиболее густонаселенными были рабочие окраины города, где находились заводы и промпредприятия, имевшие свои, хорошо оборудованные клубы. Зрителя хватало для просмотра премьер на 50 % загрузки зрительного зала, а при повторных постановках посещаемость была еще ниже. Однако следует признать, что для такого небольшого, хотя и быстро растущего провинциального города, как Пенза, театр был слишком велик, поэтому заполнение его на 50-60 %, по нашему мнению, вполне закономерное явление.
Снижение цен на билеты в 1937 году по сравнению с предыдущим сезоном (теперь цена колебалась в пределах 1-5 рублей), увеличило посещаемость. Эту же цель преследовала продажа части билетов с 10 %-й скидкой [21].
Театр ставил своей целью показать «замечательную жизнь, героическую эпоху, достижения через живой правдивый образ, показать как общественные, так и бытовые явления, отражающие социалистическое строительство, выявляя в живых людях их новое миросозерцание, новую психику и понимание во взаимоотношениях друг с другом, показать нового человека и героя прекрасной страны» [16].
Очередное переформирование состава обусловило появившиеся трудности. К первоначальному репертуару руководству пришлось добавить ряд новых пьес, так как репертуар был составлен без учета вновь приглашенного актерского состава, и многие намеченные пьесы не смогли быть поставлены за отсутствием актеровнеобходимогоамплуа.Желаяизбежатьподоб-ных ошибок, администрация театра на будущее решила сначала комплектовать актерский состав, а затем утверждать репертуар следующего года.
Серьезнейшей проблемой на протяжении всего изучаемого периода являлась нехватка современных пьес. Если в начале 1920-х годов их, возможно, еще просто не успели написать, то в тридцатые проблема была вызвана иными причинами. В мае 1935 года со-стоялосьсовещаниевредакциигазеты«Правда»пово-просам театра [34], где присутствовали руководители ведущих московских театров, критики. Стенограмма совещания свидетельствует о том, что оно проходило очень живо. Несмотря на присутствие представителя Главреперткома,режиссерынеопасалисьвысказывать свои мнения. Целью встречи являлось правдивое освещение проблем театра в «Правде».
Главным образом, обсуждались вопросы репертуара, советская тематика в современных постановках и отсутствие у театров своего актива драматургов. В связи с этим выдвигались предложения усилить работу с драматургами, стимулировать их работу, поскольку молодые авторы, опасаясь критики, не решались выставлять свои пьесына суд цензоров. Режиссер Малого театра Таиров делился тем, что к нему не раз приходили авторы и спрашивали, как писать пьесу: с оглядкой или без оглядки [35].
Высказывались суждения, что «Правда» должна давать как положительную, так и отрицательную оценку театральным постановкам. По мнению Будан-цева, намеренное захваливание ряда советских пьес приводит к негативным явлениям [36]. Зачастую слабые пьесы получали премии на правительственных конкурсах. Таким образом, молодые драматурги были дезориентированы, будучи вынужденными равняться порой на художественно бедные пьесы.
С начала тридцатых годов режиссеры СреднеВолжского краевого Управления зрелищных предприятий, в чьем ведении в это время находился и Пензенский театр, вели переговоры с советскими драматургами по поводу постановок их пьес. К примеру, в 1932 году режиссер Ю. П. Ральф, работавший в Пензе, вел переписку с писателем В. Г. Лидиным. Он сообщал, что проделал сценическую обработку его книги «Могила неизвестного солдата» и хочет получить его
согласие на использование [29]. Однако по причине бюрократических проволочек дело тянулось более года, очемсвидетельствуют материалыпереписки [30].
Во второй половине 1930-х гг. Пензенский театр уже взял за правило заранее договариваться с авторами относительно их новых произведений, чтобы заблаговременно запастись необходимым репертуаром. Планируя репертуар на 1938 год, драмтеатр им. А. В. Луначарского вел переписку с Волковым, Гусевым, Шейном, Шкваркиным [19].
Значительный интерес представляет изучение репертуара самодеятельных театров рабочей молодежи. Необходимо отметить, что для своих постановок ТРАМы смело использовали сложные пьесы, шедшие на профессиональных сценах. В 1935 году в репертуаре пензенских ТРАМов были следующие спектакли: «Аристократы», «Как ее зовут», «Чудесный сплав», «Продолжение следует», «Девушки нашей страны», «Свои люди - сочтемся», «Глубокая провинция», «Чу-жойребенок»,«ПлатонКречет», «Отважныйтрус»[14].
Помимо постановочной деятельности, Пензенский театр вел музейную и выставочную работу. К 20-й годовщине Октября была организована выставка, отображавшая работу театра за 20 лет. На выставке были представлены фотографии, диаграммы, афиши, отзывы прессы и зрителя за период с 1918 по 1937 гг. Материал выставки планировалось положить в основу созданияпостоянного театральногомузеяПензенско-го театра [20].
По окончании сезона 1936-1937 гг. труппа театра уехала на гастроли в Донбасс, а в здании Зимнего театра проходили гастроли Куйбышевского ТЮЗа.
Необходимо заметить, что такая практика гастрольных разъездов периферийных театров резко осуждалась. Критика подобного положения, главным образом, отражалась в прессе и была вызвана тем, что на гастрольные разъезды театров нецелесообразно затрачивались огромные средства. Театры ежегодно, закончив сезон в марте-апреле, выезжали на гастроли. Подготовка новых спектаклей на этот период, разумеется, прекращалась. Репертуар большинства периферийных театров был довольно однообразен, творческий уровень невысок. «И все же, вопреки здравому смыслу, театр из Орловской области отправляется на гастроли в Крым, Крымский театр - в Среднюю Азию, Западносибирский - на Украину, привозя с собой спектакли, уже знакомые зрителям по постановкам местного театра, разумеется, отправившегося на гастроли» [38, с. 140].
Было подсчитано, что эта гастрольная лихорадка ежегодно обходилась государству примерно в 15 миллионов рублей. Автор цитируемой нами статьи задается вопросом, можно ли ожидать успешного в материальном отношении исхода гастрольного сезона в Харькове, если учесть, что туда приглашены 6 драматических театров, причем 3 из них имеют поч-тиодинаковыйрепертуар. Рекорд дальности гастрольных маршрутов в 1938 году побили Украинские театры. Так, передвижной театр драмы и комедии в марте
гастролировал в Чите, после чего выехал в Горький, в то время как другой украинский театр гастролировал в июле в Архангельске; колхозно-совхозные театры Харьковской области гастролировали один в Ейске, другой в Сочи, третий в Белоруссии [38, с. 141].
Как уже отмечалось, советская власть уделяла большое внимание вопросам репертуара. Центральным требованием было его соответствие «запросам масс». Это подразумевало доступность подачи и определенную направленность содержания, за которой стояларабоче-крестьянскаятематика.Такимобразом, и центральные, и местные театры и кинотеатры, не исключая пензенские, оказались в тяжелой ситуации. Т ребуемая кардинальная смена репертуара поставила театры перед лицом нехватки хороших современных пьес и сценариев, и это положение сохранялась на протяжении всего изучаемого периода.
В результате театральные режиссеры вынуждены были использовать низкокачественные сценарии, следствиемчегостановилосьрезкоеснижениепосеща-емости отмеченных зрелищ. Однако власти объясняли плохую посещаемость несоответствием содержания спектаклей интересам рабочего зрителя, причем здесь имелось в виду засилье легких жанров в ущерб рабочим пьесам. Хотя нам известно, что именно первые собирали наибольшее количество зрителей, и как раз поэтому театры и кино зачастую нарушали предписанные нормы процентного соотношения идеологических и прочих спектаклей и фильмов.
Важное значение имели проблемы цензуры и критики в прессе. Репертуар подвергался тщательной многоуровневойпроверке.Поройдоходилодотого,что дажепьесыифильмы,разрешенныевцентре,запреща-лись контрольными органами на местах. В 1933 году было отменено 50 % решений Главреперткома в силу того, что они оказались слишком строгими [33].
Критика тоже не баловала режиссеров хорошими отзывами. Рецензенты стремились не пропустить ни одной ошибки, с тем, чтобы потом дать разгромную статью в газете, результатом чего нередко становились разочарование и дезориентированность ярких представителей творческой интеллигенции. Все, что не поддавалось пониманию рецензентов или хоть немного выходило за строго очерченные рамки, они спешили заклеймить, назвав проявлением формализма, троц-кизмаит.д.Однако известны случаи, когда режиссеры ограждали себя от нападок корреспондентов, угрожая последним на случай плохого отзыва в прессе [25].
В целом Пенза жила насыщенной культурной жизнью. Здесь существовал целый ряд творческих коллективов разных жанров, а также разветвленная сеть городских и клубных кинотеатров.
Будучи призваны задействовать в культурной жизни трудовое население, пензенские театры и кино распространяли абонементы, предоставляли значительные скидки на билеты, а то и вовсе раздавали их бесплатно. Главным образом, это касалось рабочих и красноармейцев.Веласьборьбазаснижениебилетных цен на спектакли и кинопоказы, поскольку не каждый рабочий мог позволить себеприобрестибилет. Известны даже случаи, когда красноармейцы и рабочие рас-
продавали полученные бесплатно билеты [31]. Однако данное явление не носило массового характера.
Квалифицированная театральная интеллигенция осуществляла свою миссию, руководя самодеятельностью в рабочих клубах, число которых с каждым годом увеличивалось. Благодаря ей, развивались колхозно-совхозные театры.
Таким образом, театр, будучи призванным осуществить важнейшую задачу воздействия на широкие массы населения, из-за цензуры и неумолимого курса на всеобщую идеологизацию, оказался в таких стесненных условиях, которые мало способствовали раскрепощению творческой мысли, однако подталкивали к поиску новых путей в искусстве.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. ГосударственныйархивПензенскойобласти(ГАПО). Ф. П-254. Оп. 1. Д. 11. Л. 16.
2. ГАПО. Ф. П-254. Оп. 1. Д. 11. Л. 2, 9.
3. ГАПО. Ф. П-254. Оп. 1. Д. 12. Л. 25.
4. ГАПО. Ф. Р-253. Оп. 1. Д. 1315. Л. 52.
5. ГАПО. Ф. Р-253. Оп. 1. Д. 290. Л. 6.
6. ГАПО. Ф. Р-398. Оп. 1. Д. 11. Л. 12.
7. ГАПО. Ф. Р-398. Оп. 1. Д. 11. Л. 7.
8. ГАПО. Ф. Р-398. Оп. 1. Д. 25. Л. 12.
9. ГАПО. Ф. Р-398. Оп. 1. Д. 50. Л. 2; Д. 83. Л. 32.
10. ГАПО. Ф. Р-925. Оп. 1. Д. 3. Л. 41.
11. ГАПО. Ф. Р-925. Оп. 1. Д. 4. Л. 19.
12. ГАПО. Ф. Р-925. Оп. 1. Д. 5. Л. 37.
13. ГАПО. Ф. Р-925. Оп. 1. Д. 5. Л. 39.
14. ГАПО. Ф. Р-925. Оп. 1. Д. 5. Л. 4.
15. ГАПО. Ф. Р-925. Оп. 1. Д. 6. Л. 13.
16. ГАПО. Ф. Р-925. Оп. 1. Д. 6. Л. 15.
17. ГАПО. Ф. Р-925. Оп. 1. Д. 6. Л. 20.
18. ГАПО. Ф. Р-925. Оп. 1. Д. 6. Л. 21.
19. ГАПО. Ф. Р-925. Оп. 1. Д. 7. Л. 15.
20. ГАПО. Ф. Р-925. Оп. 1. Д. 7. Л. 16.
21. ГАПО. Ф. Р-925. Оп. 1. Д. 7. Л. 17.
22. ГАПО. Ф. Р-925. Оп. 1. Д. 3. Л. 43.
23. ГАПО. Ф. Р-925. Оп. 1. Д. 3. Л. 56.
24. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. Р-5508. Оп. 1. Д. 339. Л. 18.
25. ГАРФ. Ф. Р-5508. Оп. 1. Д. 345. Л. 60.
26. Ленин В. И. Телефонограмма А. В. Луначарскому / Полн. собр. соч. Т. 53. М., 1978. С. 142.
27. Луначарский А. В. Месяц по Сибири. По Среднему Поволжью. Л.: Издание «Красной газеты», 1929. 69 с.
28. Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ). Ф. 2222. Оп. 1. Д. 123. Л. 11.
29. РГАЛИ. Ф. 3102. Оп. 1. Д. 1165. Л. 49.
30. РГАЛИ. Ф. 3102. Оп. 1. Д. 1165. Л. 51, 52, 53, 54.
31. Российскийгосударственныйархивсоциально-полити-ческой истории (РГАСПИ). Ф. 142. Оп. 1. Д. 314. Л. 12.
32. РГАСПИ. Ф. 142. Оп. 1. Д. 314. Л. 15.
33. РГАСПИ. Ф. 142. Оп. 1. Д. 315. Л. 186.
34. РГАСПИ. Ф. 386. Оп. 1. Д. 60.
35. РГАСПИ. Ф. 386. Оп. 1. Д. 60. Л. 29.
36. РГАСПИ. Ф. 386. Оп. 1. Д. 60. Л. 34.
37. Театр и музыка. 1923. № 6.
38. Театр. 1938. Август. № 8.
39. Трудовая правда. 1928. 7 ноября.
