CC BY
39Георгий Вениаминович Бежанидзе
канд. богословия, доц. кафедры общей и русской церковной истории и канонического права Богословского факультета ПСТГУ Российская Федерация, 127051, г. Москва, Лихов пер., д. 6, стр. 1 georgy.bezhanidze@gmail.com
Святитель Филарет Московский и русские императоры
Аннотация: Статья посвящена взаимоотношениям святителя Филарета Московского и русских императоров. Автор утверждает, что святитель Филарет отмечал благочестие императора Александра I, но не разделял его идею универсального христианства. С императором Николаем I у святителя Филарета были сложные отношения. Святитель Филарет не сочувствовал попыткам использования Православной Церкви в идеологических целях. Личные взаимоотношения святителя Филарета и Николая I значительно улучшились к концу царствования. Император Александр II признавал значение святителя Филарета для Русской Церкви и государства, а его супруга императрица Мария Александровна почитала его как духовного пастыря. Однако святитель Филарет не разделял многих идей царствования императора Александра II. Прежде всего, Московский митрополит выступал против либерализации конфессиональной политики и демократизации общественно-политической
жизни.
Ключевые слова: святитель Филарет Московский, церковно-государственные отношения, русские императоры, Святейший Синод.
Bezhanidze Georgy
candidate of theology, assistant professor in the department of Church history at the Faculty of Theology, St Tikhon's Orthodox University Russian Federation, 127051, Moscow, Likhov per., 6-1 georgy.bezhanidze@gmail.com
St. Philaret of Moscow and the Russian Emperors
Abstract: The article is devoted to the relations between St. Philaret of Moscow and Russian emperors. The author wrote that St. Philaret, noting the piety of Emperor Alexander I, but did not share his idea of universal Christianity. With the Emperor Nicholas I, St. Philaret had complex relations. St Filaret did not sympathize with attempts to use the Orthodox Church for ideological purposes. Personal relations between St. Philaret and Nicholas I greatly improved by the end of the reign. Emperor Alexander II accepted the importance of St. Philaret to the Russian Church and the state, and his wife Empress Maria Aleksandrovna revered him as a spiritual father. However, St. Philaret did not share very many ideas of the reign of Emperor Alexander II. First of all, the Moscow Metropolitan opposed the liberalization of confessional politics and the democratization of socio-political life.
Keywords: Saint Philaret of Moscow, Church-state relation, Russian emperors,
the Holy Synod.
Проблема взаимоотношений святителя Филарета Московского и русских императоров практически не рассматривалась в литературе. Только некоторые аспекты этих отношений нашли отражение в обзорных работах, посвященных жизни и деятельности Московского святителя1. Однако эта тема важна как сама по себе, так и для верной оценки церковно-государствен-ных отношений первой половины XIX в.
Церковная деятельность святителя Филарета совпала с правлением трех русских императоров: Александра I, Николая I и Александра II. Наиболее близкие взаимоотношения были у Московского святителя с первым из них. Александр I, воспитанный в эпоху распространения рационалистических взглядов, по свидетельству святителя Филарета, до войны 1812 г. имел смутные представления об истинной религиозности и не верил «в историческое христианство»2. Царь, конечно, формально не был неофитом. Он получил религиозное образование под руководством законоучи-
1 См.: Корсунский И. Н. Святитель Филарет, митрополит Московский: Его жизнь и деятельность на Московской кафедре. Харьков, 1894; Яковлев А. И. Святитель Филарет (Дроздов) в государственной жизни России в 1821-1831 годах // Philaret, Metropolitan of Moscow. 1782-1867. Perspectives on the Man, His Works, and His Times / Ed. by V. Tsurikov. Holy Trinity Orthodox Seminary. Jordanville, 2003. P. 122-150; Nichols R. L. Metropolitan Filaret and the Awakening of Russian Orthodoxy, 1782-1825. Diss. University of Washington, 1972; Журавлева О. М. Оценка Филаретом, митрополитом Московским, некоторых событий в России и его взаимоотношения с Николаем I и Святейшим Синодом // Формула России: экономика, политика, национальная идея. СПб., 2000. С. 56-59; Michelle R. Viise. Filaret Drozdov and the language of official proclamations in Nineteenth-Century Russia // Slavic and East European Journal. 2000. Vol. 44. № 4. P. 553-582; Панская Ю. Н. Общественно-политические взгляды митрополита Московского Филарета (Дроздова): проблемы теории и практики: Дис. ... канд. ист. наук. Коломна, 2008.
2 Из воспоминаний митрополита Московского Филарета // Русский архив. 1906. № 10. С. 215.
теля протоиерея Андрея Самборского, регулярно присутствовал на богослужениях в дворцовой церкви. Однако император мало что понимал из услышанного. «Да в Церкви, во-первых, диаконы орут так, что ничего нельзя разобрать, а во-вторых, я туг на ухо», -признавался он впоследствии, объясняя свое незнание Священного Писания1.
В обращении государя к вере значительную роль сыграл его ближайший собеседник князь А. Н. Голицын, который сам уверовал незадолго перед войной - во время служения на посту обер-прокурора Синода. Когда военные события побудили императора к религиозным размышлениям, князь А. Н. Голицын предложил государю обратиться к Священному Писанию. Чтение Слова Божия произвело на царя неизгладимое впечатление и наложило отпечаток на всю его последующую жизнь.
Личное религиозное воодушевление императора Александра I совпало с появлением в Санкт-Петербурге святителя Филарета. В 1809 г. он был вызван из Москвы и вначале занимал должность инспектора Петербургской семинарии, а через три года стал ректором столичной Духовной академии. Проповеди святителя Филарета сразу же привлекли внимание князя А. Н. Голицына, который рассказал о талантливом проповеднике государю. Александр I пожелал послушать нового витию.
В письме своему отцу святитель Филарет поведал историю сближения с императором: «Среди общего беспокойства один человек удивил меня своим великодушием. Тогда как многие оставляли свои дома, Князь Александр Николаевич устроил в своем доме церковь. Она освящена мною в первый день октября, в присутствии Св. Синода и блистательного собрания дворянства <...> Храм Св. Духа невелик, но благолепен и посещается немногими, но такими людьми, в которых с почтением видеть можно примеры благочестия. Я имел утешение несколько раз в нем священнодействовать. В один из таковых случаев, когда меня убеждали повторить проповедь, говоренную при освящении храма, но я не мог себя принудить к тому, говорил я вместо того беседу, которую при сем прилагаю. Она счастлива тем, что в 30-й день прошедшего ме-
1 Там же.
сяца я заставлен был служить в том же храме, и повторить ее пред таким лицом, которого никогда не мог представлять моим слушателем. Накануне сего дня не поверил бы я никакому предсказанию о том, что случилось со мною в сей день. Я слышал такие слова кротости, которые меня растопляли, как воск, такие слова благочестия, которые воспламеняли меня. Но я боюсь, чтобы не впасть в тщеславие, тогда как желаю изъяснить мое удивление и благоговение. Не знаю, что хочет Бог сделать со мною моим излишним счастьем. Чувствую только, что вместе с ним более и более тяготеет на мне бремя обязанностей. Но да будет не по моей воле!»1
Личное знакомство святителя Филарета с царем положило начало их длительным доверительным взаимоотношениям. Однако близость к трону не смутила талантливого проповедника. Верность церковному Преданию, стремление исполнить свой пастырский долг на многие годы станет главной характерной чертой его взаимоотношений с царственными особами. Уже в первых проповедях в присутствии императорской фамилии святитель не стесняется мягко осуждать суету придворной жизни. Если Александр I спокойно выслушивал подобные обличения, то императрица Мария Федоровна, выслушав одну из таких проповедей, потребовала от князя Голицына объяснений, «к чему клонилось» слово святителя, - но удовлетворительного ответа не получила. После этого случая святителя Филарета проповедовать во дворец больше не приглашали.
Святитель Филарет не разделял и увлечения князя Голицына и Александра I универсальным христианством. «Князь Александр Николаевич был мой благодетель, - вспоминал впоследствии митрополит Филарет, - но я позволял себе не во всем соглашаться с ним. Когда я был ярославским [архиепископом], одним из членов татариновского общества была издана книга о скопцах. Тут говорилось о внутреннем живом слове, которого надлежало искать только в их обществе <...> Я отказался распространять ее и собственноручно написал князю, что не могу этого сделать по таким-то и таким-то местам, в книге находящимся. Князь был недоволен,
1 Святитель Филарет (Дроздов): Избранные труды, письма, воспоминания. М., 2003. С. 649.
при встрече был холоден. Я объяснился, что, как церковный человек, не мог я иначе поступить»1.
Но в целом начинания князя и императора получали одобрение мудрого святителя. Он становится деятельным сотрудником Библейского общества, приветствует учреждение Министерства духовных дел и радуется манифесту царя, в котором Господь Иисус Христос назван Царем царствующих. Александр I вернул Церковь, несправедливо униженную Петром, в государственную и общественную жизнь Российской империи. Необходимо было только очистить религиозное воодушевление императора и его единомышленников от религиозной экзальтации. К этому и стремился святитель Филарет, когда в своих проповедях предлагал царю следовать библейскому образцу богоправимых царств и не увлекаться несбыточными идеями объединения всех христианских народов.
Проповедь святителя Филарета не могла не оказывать влияния на царя: Александр I стал подолгу молиться в дворцовой церкви, совершал паломничества в монастыри, беседовал со старцами.
Но это постепенное движение царя и князя Голицына к строгому православию было прервано вследствие интриги партии так называемых ревнителей2. Это была весьма разношерстная коалиция людей, объединенных оппозицией как лично к Голицыну, так и ко всякой мистической религиозности вне зависимости от ее ортодоксальности.
Собственно, законченной концепции у «ревнителей» не было, в целом это было желание сохранить все «по-старому», даже если это означало возврат к обрядовому православию, боязнь всяких нововведений. Лучше всего описывают характер взглядов «ревнителей» следующие слова святителя Филарета из его письма к епископу Иннокентию (Сельно-Кринову): «Как густо идет дым из сту-денца бездны и как высоко поднимается! Дым ест глаза, а они говорят: так едок солнечный свет! Задыхаются от дыма и с трудом выговаривают, как вредна вода из источника жизни. Но прекра-
1 Из воспоминаний святителя Филарета // Святитель Филарет (Дроздов): Избранные труды, письма, воспоминания. С. 798.
2 В партии, по убеждению ее членов, были собраны «ревностные к слову и делу святой Церкви и веры» (Фотий (Спасский), архим. Автобиография // Русская старина. 1895. Вып. 2. С. 198-199).
тим речи, за которые и меня, может быть, лишили бы Библии, если бы на то власть была»1. Если святитель Филарет стремился сделать богословие общедоступным, а веру живым началом и средоточием всей жизни, то «ревнители» не желали «именно общедоступности» в богословии2. Страх перед всяким богословским рассуждением, которое может привести к крушению сложившихся религиозных схем, столь удобно формирующих отношение к любому феномену религиозной жизни, был главной действующей силой идеологии «ревнителей». Подобное «свиряние на свирели, предками настроенной» игнорировало значительные изменения, происшедшие в русском обществе со времен реформ Петра I, и омертвляло церковную миссию. Как писал святитель Филарет, «некоторые из нас, к сожалению, не имеют и, к осуждению своему, не стараются иметь даже обыкновенного познания о внутреннем состоянии овец, им вве рен ных»3.
В соответствии со своим мировоззрением «ревнители» отрицали возможность чтения Священного Писания мирянами. Так, один из идеологов партии, Е. И. Станевич, в книге «Беседа на гробе младенца» писал: «Чтобы разуметь Писание, нужно, чтобы Дух Божий посетил нас при чтении оного, то есть браться за чтение надо, уже имея в себе Дух Божий»4. Противники Библейского общества отрицали не только возможность того, что человек может прийти к вере благодаря чтению Библии; по их мнению, даже христианин не может правильно понять Слово Божие, потому что не имеет Святого Духа, который дается в таинстве Священства. Критики издания и перевода Библии прямо утверждали, что Священное Писание создано не для народа, но для церковных пастырей, и только они, имея дар Святого Духа, могут правильно изъяснить
1 Письма к Иннокентию. 26 марта 1829 г. // Прибавления к Творениям Святых Отцов в русском переводе. 1872. Ч. 25. С. 431-432.
2 См: Флоровский Г., прот. Пути русского богословия. Минск, 2006. С. 172.
3 Там же. С. 281.
4 Станевич Е. И. Беседа на гробе младенца о бессмертии души. СПб., 1825. С. 9.
смысл Библии1. Возможно, такое мнение сформировалось у «ревнителей» под влиянием латинства: «Трудно поверить, как папизм господствует»2, - писал в 1824 г. епископ Григорий (Постников) святителю Филарету о настроении этой партии. Впрочем, причины неприятия перевода Священного Писания могли быть иными: А. С. Шишков, лидер литературного направления «архаистов», примкнул к «ревнителям», так как считал неприемлемым перевод Библии на русский язык3.
Партия «ревнителей» была весьма влиятельной, ибо включала одного из приближенных царя, графа А. А. Аракчеева, и первоприсутствующего члена Св. Синода митрополита Серафима (Глаго-левского), а после того как ее деятельным членом стал архимандрит Фотий (Спасский), усилия «ревнителей» принесли плоды: перевод Библии был остановлен, а Министерство духовных дел упразднено.
Помимо непосредственно князя А. Н. Голицына интрига «ревнителей» была направлена и против Московского архипастыря. Катехизис святителя был запрещен, в его проповедях и богословских трудах искали ереси, хлопотали о его удалении в Грузию.
Несмотря на успех интриги заговорщиков, считать, что «ревнители» одержали полную победу, было бы неверно. Голицын остался
1 В 1842 г. митрополит Серафим утверждал, что Священное Писание написано не для христиан, а пастырям, что святитель Филарет назвал ересью. При этом Первенствующий митрополит утверждал, что таких взглядов он всегда придерживался и именно поэтому настоял на закрытии Библейского общества (Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского по учебным и церков-но-государственным вопросам: В 5 т. СПб., М., 1885-1888 (далее - Собрание мнений). Т. 3. С. 57-58).
2 Письма духовных и светских лиц к митрополиту Московскому Филарету (с 1812 по 1867 г.). СПб., 1900. С. 68.
3 С точки зрения адмирала, славянский и русский языки - это один и тот же язык: славянский - «высокий» русский, а русский - «простой», разговорный славянский. «Сколько смешно в простых разговорах говорить высоким слогом, столько странно и дико употреблять простой язык в Священном Писании», - писал А. С. Шишков (см.: Бежа-нидзе Г. В. О взглядах адмирала А. С. Шишкова и святителя Филарета Московского на значение церковнославянского языка // Филаретов-ский альманах. Вып. 9. М., 2013. С. 7-15).
доверенным лицом царя, Библейское общество не было упразднено императором. Святитель Филарет продолжал пребывать на Московской кафедре, а изданный перевод Нового Завета на русский язык открыто продавался.
Святитель Филарет, вероятно, чувствовал колебания монарха. В августе 1825 г. он посылает императору «лично в руки» мистические откровения есаула Котельникова о том, что Библейское общество оклеветано. Но Александр I со всех сторон уже окружен «ревнителями» - и неутешительный ответ святитель Филарет получил не от него, а от столичного митрополита1. Светлая вера императора «несколько затмилась в то время, когда он вошел в сношения с Фотием»2, - позже вспоминал святитель.
Московскому архипастырю оставалось только оплакивать многие начинания александровского царствования, которые могли принести Церкви много пользы, но были остановлены интригами «ревнителей»3. Многое исправилось бы в церковной жизни, говорил впоследствии святитель Филарет епископу Леониду (Красно-певкову), если бы Александр I прожил дольше и не вверился Арак-чееву4.
В своей проповеди при гробе почившего императора святитель Филарет подвел итог столь важному для Русской Церкви и для самого Московского архипастыря царствованию императора, при котором закончилось унижение русского духовенства5.
1 РГИА. Ф. 797. Оп. 87. Л. 1-2об., 3.
2 Леонид (Краснопевков), архиеп. Записки Московского викария. М., 2012. С. 434.
3 «Плакать хочется при размышлении, какой падет жребий делу - приблизить ли Церковное управление к древнему образу, на что есть подлинно Высокая и прекрасная воля, или произвести новые затруднения», - писал святитель Филарет П. С. Мещерскому в сентябре 1825 г. (Филаретовский альманах. М., 2006. Вып. 2. С. 72).
4 Из воспоминаний преосвященного Леонида о Московском митрополите Филарете // Русский архив. 1901. Кн. 2. № 8. С. 529.
5 Петр I, писал святитель Филарет, «конечно не для возвышения духовенства пожелал отменить патриаршее достоинство и, в пародию над духовенством и над церковными обрядами, учредил так называемый "всешутейший собор"» (Собрание мнений. Т. 5. Ч. 1. С. 316); «Российское духовенство. не довольно сильно действует, после того, как не-
Познала ли Россия, какой благочестивейший царь был дан ей Богом? С этого вопроса начинает Московский святитель свое слово. Проповедник не отвечает на него. Однако очевидно, что сам святитель Филарет вполне постиг милость Божию, явленную русскому народу через императора Александра Благословенного, и в своем служении в высшем органе управления Русской Церкви способствовал укреплению Священного Русского царства.
Несмотря на некоторое охлаждение во взаимоотношениях царя и иерарха, Александр Благословенный останется для святителя Филарета самым близким по духу из всех императоров, которых он знал при жизни. «Внезапная кончина Государя поразительна для всех, ибо о предшествовавшей болезни очень мало знали, и по здоровому его сложению не опасались. Я же имею особенные причины быть тронутым сим происшествием, имев известные опыты благоволения покойного Государя и неизвестные другим»1 - писал Московский святитель своей матери после кончины Александра I.
Неожиданная кончина императора принесла Московскому архипастырю немало волнений еще и потому, что помимо скорби о почившем царе он был весьма обеспокоен вопросом о престолонаследии. Еще в июле 1823 г. по поручению царя святитель Филарет, находившийся в Санкт-Петербурге, в глубокой тайне составляет манифест о переходе права на российский престол от цесаревича Константина Павловича к великому князю Николаю Павловичу. Манифест был вызван письменным отречением цесаревича Константина Павловича от своих прав после женитьбы на польской дворянке Иоанне Грудзинской, составленным 14 января 1823 г. По предложению Московского святителя помимо основного текста, хранившегося в Москве, в Успенском соборе, были сделаны три высочайше заверенные копии, которые тайно были положены на хранение в Государственном совете, Сенате и Святейшем Синоде.
доверчивое воззрение, которому подверглось в Европе западное духовенство, по недоразумению, обращено было на православное русское духовенство, и более столетия принимаемы были меры, чтобы оно не действовало сильно» (Там же. С. 483).
1 Цит. по: Летопись жизни и служения святителя Филарета (Дроздова): В 5 т. (далее - Летопись.) М., 2009-2015. Т. 1. С. 362-363.
Святитель Филарет, однако, узнал о неожиданной кончине царя последним: «28-го дня пришел к архиепископу московскому один знакомый для слушания всенощного бдения и на вопрос, что он печален, отвечал: Разве вы не знаете? Уже с утра нынешнего дня известно, что мы лишились Государя Императора. Когда архиепископ опомнился от первого поражения печалию, ему показалось странным, что он долго оставлен в неизвестности со стороны генерал-губернатора, которому должна быть известна не только важность, но и затруднительность открывающихся обстоятельств»1. Совещание с Московским генерал-губернатором Д. В. Голицыным не принесло спокойствия. Вскоре из столицы было получено письмо генерал-губернатора Санкт-Петербурга графа М. А. Милорадо-вича с указанием принести присягу Константину: «Генерал-губернатор приехал к архиепископу с письмом графа Милорадовича2, в котором объявлялось, что в Петербурге принесена присяга в верности Императору Константину Павловичу, что первый присягнул Великий Князь Николай Павлович, что непременная воля Великого Князя есть, чтобы и в Москве принесена была та же присяга и чтобы не была открываема бумага, какая есть в Успенском соборе. Архиепископ представил на сие, что объявление графа Мило-радовича не может быть принято как официальное в деле толикой важности... генерал-губернатор требовал, чтобы присяга была по крайней мере в том случае, если Сенат поставит о сем определение и оно прочитано будет в Успенском соборе; архиепископ не нашел возможным отказаться от сего и принять на свою ответственность последствия сего отказа»3.
Константин Павлович подтвердил отречение от своих прав на престолонаследие, но в итоге сумятицей с престолонаследием в Петербурге воспользовались декабристы, москвичам же пришлось присягать еще раз, а святителю Филарету объявлять предыдущую
1 Из воспоминаний святителя Филарета о восшествии на престол Государя Императора Николая Павловича // Святитель Филарет (Дроздов): избранные труды, письма, воспоминания. С. 807.
2 «.которому, как бы за то, что спешил объявить Москве несущество-вавшего императора, не суждено жить при истинном Императоре» (Там же. С. 810).
3 Там же. С. 808.
присягу лишившейся юридической силы. «Архиепископ не принимал на себя разрешить от присяги, да и не было в сем нужды; нужно было только объявить, что присяга уничтожилась сама собой. Вот слова и действия архиепископа: "По уничтожении силы и действия данной присяги непреложным от нея отречением того, кому она была дана (здесь крестообразное осенение на присутствующих, на три стороны), Аз нижепоименованный обещаюсь и клянусь, и проч."»1, - пояснял впоследствии свои действия Московский архипастырь.
Хотя Николай I по восшествии на престол прислал святителю Филарету особую награду - бриллиантовый крест на клобук, действиями Московского архиепископа во время декабрьской смуты царь остался недоволен. Впоследствии император писал, что он не мог себе объяснить, «почему митрополит Филарет, которому известно было содержание духовного завещания императора Александра, не распечатал и не объявил оного»2. Кроме того, слова святителя Филарета об объявлении присяги Константину Павловичу лишенной силы были переданы государю в искаженном виде: будто бы Московский святитель своей волей разрешил москвичей от уже данной присяги. Святитель Филарет вынужден был написать императору пространное письмо, в котором подробно обосновывал свои действия во время междуцарствия.
Впрочем, первое посещение новым императором Москвы в связи с коронационными торжествами было для святителя Филарета вполне благоприятно. «Царское у нас время оканчивается, по милости Божией, благополучно» 3, - писал он матери в октябре 1826 г. В день коронации Московский святитель был возведен в сан митрополита.
Вскоре святитель Филарет был вызван в столицу для заседания в Святейшем Синоде. Царь милостиво принял Московского митрополита, тем более что о необходимости участия святителя в синодальных заседаниях часто напоминали императору мистически настроенные обер-прокуроры П. С. Мещерский и С. Д. Нечаев.
1 Цит. по: Летопись. Т. 1. С. 366.
2 Русский архив. 1897. Кн. 1. С. 115.
3 Цит. по: Летопись. Т. 2. С. 43.
Однако в Синоде в это время, несмотря на падение Аракчеева, безраздельно властвовали «ревнители», возглавляемые митрополитом Серафимом, а Санкт-Петербургский митрополит заслужил особое расположение нового императора своим бесстрашным поведением во время декабрьского восстания и чувствовал себя вполне уверенно и в отсутствие своего главного покровителя.
В окружении Николая I было довольно много влиятельных сановников, разделявших взгляды «ревнителей» на так называемую партию мистиков - то есть отношение к святителю Филарету и его единомышленникам. Разрабатываемая ими идеология нового царствования предполагала государственную церковность, выраженную знаменитой триадой - «Православие, самодержавие, народность» министра народного просвещения граф С. С. Уварова. «Направление, данное Вашим Величеством министерству, - писал он в 1843 г. в отчете о десятилетнем управлении своим ведомством, -и его тройственная формула должны были восстановить некоторым образом против него все, что носило еще отпечаток либеральных и мистических идей: либеральных - ибо министерство, провозглашая самодержавие, заявило твердое желание возвращаться прямым путем к русскому монархическому началу во всем его объеме; мистических - потому что выражение "православие" довольно ясно обнаружило стремление министерства ко всему положительному в отношении к предметам христианского верования и удаления от всех мечтательных призраков, слишком часто помрачавших чистоту священных преданий Церкви». Борцом с «мистицизмом» был и глава жандармов А. Х. Бенкендорф.
В архиве Третьего отделения сохранились доносы «ревнителей», недовольных тем, что святитель Филарет сохранил свое влияние на церковные дела. Как пишет один из доносителей, «ревнители» ожидали, что «по уничтожении министерства духовных дел и по возвращении чрез сие снова законных прав Синоду Филарет не удержится более в первопрестольной Москве. Догадки уже смотрели на указанный ему путь в Грузию». Однако, продолжает анонимный автор, «возвышение вновь к[нязя] Александра Николаевича Голицына не только удержало Филарета от предстоящего падения, но исходатайствовало ему белый клобук». Далее автор доноса формирует группу влиятельных деятелей - «филаретовцев», вклю-
чая в нее архиепископа Григория (Постникова), «первого друга Филарета», обер-священника Кутневича, князя Мещерского и С. Д. Нечаева. «Все сии лица сделались отпечатком Филарета», - пугает доносчик, но на этом не останавливается и предрекает, что один лишь слух о возможности назначения святителя Филарета первоприсутствующим членом Святейшего Синода «ужасает приверженных к вере»1.
Расчеты доносителей были небеспочвенны. Так, осенью 1830 г. влиятельный чиновник Третьего отделения М. Я. фон Фок писал своему начальнику графу А. Х. Бенкендорфу: «В последние годы прошлого царствования мистики и сектаторы овладели совершенно всеми путями, ведущими к власти, богатству и почестям <...> Секты разделились на две партии: одна мистическая под начальством Филарета, называемого вообще русским езуитом; другая так называемая православная под начальством известного Фотия. Мистическую покровительствовал князь А. Н. Голицын, а православную, под конец, граф Аракчеев, которая и одержала победу <. > Ныне, по случаю открытия заразы в России, мистики снова подняли головы. Они уже пытались приманить на свою сторону писателей и журналистов и теперь сильно действуют, чтобы овладеть Государем, а с Ним властию Его для собственной пользы <...> Мистики смущают легковерных предсказанием бед на Россию. Имя Филарета снова раздается между мистиками, и последняя речь его обнаруживает его планы. Речь сия такова, что изумила всех. Один военный генерал, прочитав эту речь, воскликнул: "Если б я был военным губернатором в Москве, то на свой ответ запер бы в монастырь этого якобинского пророка! Это совершенно манифест против Государя, рекрутского набора, войны"»2.
Желание связать святителя Филарета и «партию мистиков» с революционерами проступает и в ежегодном докладе Третьего отделения императору: «Партия мистиков усиленно старалась воздействовать на легковерных. Знаменитая речь митрополита Филарета по поводу появления холеры в Москве возмутила всех, а сектанты ей втайне радовались. Некоторые из них даже старались завлечь
1 Филаретовский альманах. М., 2010. Вып. 6. С. 36-42.
2 Цит. по: Летопись. Т. 2. С. 278.
в свои сети литераторов, используя покровительство в качестве приманки. У этой партии много приверженцев в городах среди дворянства, чиновников и монахов, почему они и поддерживают сношения с некоторыми раскольничьими сектами. Весьма возможно, что найденные во многих местах империи афиши и плакаты с призывами к восстанию исходят из этого источника. Главной доктриной большинства сект в той или другой форме было всегда равенство согласно Евангельскому слову. Это было доказано при раскрытии тайн секты мартинистов или Новикова, имеющей еще приверженцев как в Москве, так и в Петербурге»1.
Все эти доносы подпитывали в императоре недоверие к святителю Филарету, тем паче что к этому времени в действиях Московского митрополита обозначилось не столь явное, но твердое неприятие новой идеологии. Как и в случае с предыдущим императором, святитель Филарет пытается пастырски воздействовать на царя. Первый яркий случай попытки вразумления императора относится к 1829 г. и связан с освящением Триумфальных ворот в память о победе в войне 1812 г. Уже при их закладке святитель предупреждал, что есть, конечно, памятники священные в гражданском понимании, но такие памятники могут быть достойны церковного освящения только тогда, «когда глубоким основанием их есть благочестие и благодарность к Богу».
Иначе говоря, церковное освящение не есть некий дополнительный красивый обряд, лишь подчеркивающее значимость величайшего государственного события, но священнодействие, которое оказывает благодатное действие на души лишь при условии живой веры. Святитель Филарет подчеркивает глубокое разделение между сакральным и профанным, разделение, которое отчасти нивелировалось творцами новой идеологии, оставляющей Церкви лишь функцию оправдания, обслуживания самодержавия2.
1 Картина общественного мнения в 1830 году // Россия под надзором: Отчеты III Отделения. 1827-1869. М., 2006. С. 73.
2 Как справедливо пишет Цинтия Виттекер, граф С. С. Уваров, «хотя и не обладал глубокими познаниями о православии, смотрел на него как на необходимый источник культурного, этического и политического единства» (Виттекер Цинтия Х. Граф С. С. Уваров и его время. СПб., 1999. С. 112).
Однако глас святителя не был услышан. Триумфальные ворота были выстроены в античном стиле, и, когда святителю Филарету повелели освятить их в присутствии царя, в некотором роде повторилась история, случившаяся между Петром I и святителем Мит-рофаном Воронежским. Тогда, как известно, святитель Митрофан отказался даже войти в царскую резиденцию, увидев на входе языческие статуи. Совпадение, безусловно, неслучайное: император Николай I в своем отношении к Церкви действительно во многом напоминал великого императора-реформатора.
Московский святитель после долгих раздумий решил не уклоняться от своего пастырского долга. «Когда владыке объявлено было, чтобы святил ворота (Триумфальные), - рассказывал об этом событии епископу Леониду (Краснопевкову) духовник святителя Филарета прп. Антоний (Медведев), - владыка приехал в лавру и передал о. наместнику, что он в борьбе помыслов. Ему говорила совесть: "Не святи", а все говорят: "Святи".
- Ты что скажешь?
- Не святить.
- Будет скорбь.
- Потерпите»1.
После отказа выполнить повеление императора «возвратился владыка из Москвы в лавру крайне смущенный.
- Вот какая скорбь пришла.
- Это и прежде видно было.
- Да уж хорошо ли я поступил - раздражил государя? Я не имею достоинств святителя Митрофана.
- Да и не берите их на себя, а помните, что вы епископ христианский, пастырь Церкви Христовой, которому страшно одно: разойтись с волею Иисуса Христа.
До глубокой ночи толковали; но владыка остался в смущении. Поутру рано присылает за мной. Я испугался, ибо знал, что смущение уже перешло в телесную болезнь. Однако прихожу и невольно улыбнулся, взглянув на владыку.
- Что ты?
- Да виден орел по полету.
1 Леонид (Краснопевков), архиеп. Записки Московского викария. С. 123.
Владыка, уже сияющий, сказал мне: "Пойдем поблагодарим преподобного Сергия, Он мне явился чувственным образом. Я заснул, а был уже час пятый, как послышался шорох в двери, я чуток проснулся, привстал: дверь, которую я обыкновенно запираю, тихонько отворилась, и вошел преподобный, старенький, седенький, худенький и росту среднего, в мантии, без епитрахили, и, наклонясь к кровати, сказал мне: "Не смущайся, все пройдет" - и скрылся <...> Спасибо, - сказал мне владыка, - ты один говорил мне против всех»1.
Вторым примером призыва святителя Филарета к Российской империи не забывать своего сакрального предназначения Священного Царства стала так называемая «холерная» проповедь Московского митрополита, которая упоминается в доносе «ревнителей» и в документах Третьего отделения.
Как справедливо отмечает протоиерей Павел Хондзинский, святитель Филарет в современных ему событиях читал «древнюю книгу Богоправимых царств» и не усомнился в проповеди к Московской пастве по поводу холеры напомнить о случае с царем Давидом. Царь согрешил, проведя всеобщую перепись населения, и Бог предложил ему на выбор три наказания, в числе которых была и моровая язва. Очевидно, что при желании в словах святителя вполне можно было усмотреть намек на Николая I2.
Смысл проповеди очевиден: если царство уклоняется от своего предназначения, то для очищения от греховности карается Божественным правосудием. Конечно, святитель не считал Николая I виновником эпидемии холеры, о чем ясно сказал в одной из следующих проповедей. Однако предостережение для царя в словах святителя Филарета безусловно прозвучало, как и в проповеди, сказанной Московским митрополитом годом позже. В этом слове Московский святитель упоминает о Навуходоносоре, обличая его самонадеянность.
Святитель Филарет позже признался своему викарию, что, перечитывая проповедь, в которой упоминался царь Халдейский,
1 Там же. С. 123-124.
2 Хондзинский. П, иерей. Святитель Филарет Московский: богословский синтез эпохи. М., 2010. С. 260.
осознал, что Государь может принять обличения на свой счет, «однако же слово произнес без сомнений». По свидетельству епископа Леонида, «это подействовало так, что государь впоследствии говаривал: "Зачем он про меня говорит?" - т. е. в словах на императорские дни». Лица из ближайшего окружения царя недоумевали, почему святитель подставляет себя под удар. «Зачем Вы пишете о пороках, которым он подвержен, именно о самонадеянности?» -говорил святителю Московский генерал-губернатор князь Дмитрий Владимирович Голицын.
Самым же неприятным, по мнению епископа Леонида, было для императора решительное сопротивление митрополита Филарета тому, чтобы цесаревич Александр Николаевич был назначен членом Св. Синода. После того как наследник достиг совершеннолетия, его отец решил познакомить его с системой высших учреждений Российской империи. Для этого с 1834 г. цесаревич стал присутствовать на заседаниях в Сенате, а в 1839 г. - в Государственном совете. 4 июня 1835 г. в связи с освящением синодской церкви Николай I посетил Святейший Синод вместе с наследником. Согласно синодальному журналу, который был разослан по епархиям, император соизволил, «чтобы Государь Наследник присутствовал иногда при занятиях Синода и под его руководством (Его Величеству благоугодно было употребить точно сие выражение) предварительно приобретал сведения, потребные и по сей части для Его высокого назначения»1. На этом заседании наследник был «наименован лично Его Величеством членом Синода», но Высочайшего повеления, подобного назначению цесаревича к присутствию в Сенате и Государственном совете не последовало2.
«Когда Государь приехал торжественно в Синод и сидел с наследником между членами, то мне было нелегко выносить их взгляд» 3, - вспоминал святитель Филарет. Напротив, митрополит
1 РГИА. Ф. 797. Оп. 5. Д. 17933. Л. 15-20.
2 См.: Формулярный список о службе и достоинстве цесаревича Александра Николаевича // Столетие военного министерства: 1802-1902. Императорская главная квартира. История государевой свиты. Царствование императора Александра II. СПб., 1914. Том приложений. С. 10, 13.
3 Леонид (Краснопевков), архиеп. Записки московского викария. С. 422-423.
Серафим (Глаголевский) во время синодального заседания был удостоен особенного благоволения императора.
Конечно, «ревнители» не могли не воспользоваться благоприятной ситуацией для удаления святителя от синодальных заседаний в Санкт-Петербурге. Вначале путем интриги единомысленный со святителем Филаретом обер-прокурор Синода С. Д. Нечаев был заменен на сочувствующего «ревнителям» графа Н. А. Протасова. А когда в 1842 г. святитель Филарет назвал мнение первоприсутствующего члена Синода по вопросу о переводе Священного Писания не соответствующим православному вероучению, московского владыку вообще перестали вызывать для участия в работе Св. Синода.
Однако после кончины митрополита Серафима позиции «ревнителей» значительно ослабели, а граф Протасов, разочаровавшись в некоторых представителях господствующей охранительной идеологии, перед лицом нарастающего влияния гуманизма стал сближаться со святителем Филаретом и уже не позволял себе насмешек над ним. В 1851 г., когда торжественно праздновалось 25-летие царствования императора Николая I, государь, «ожидая сочувствие от сословий, нашел холодность» и был «глубоко оскорблен». Святитель Филарет, желая угодить царю, на свои деньги изготовил золотого голубя (похожего на того, который служил дарохранительницей в алтаре Успенского собора и был похищен во время войны 1812 г.) и подарил его царю от московского духовенства. Император был глубоко тронут искренностью митрополита. При встрече с Московским святителем царь «благоволительно слушал владыку.. неоднократно глубоко наклонялся и целовал руку владыки». Как свидетельствовал епископ Леонид, «смирением, молитвой и любо-вию митрополита побеждено было предубеждение государя»1.
С воцарением императора Александра II доверие к святителю Филарету со стороны августейшей семьи «было непоколебимо и возрастало с каждым годом все более и более»2. По желанию царя святитель Филарет в 1856 г. совершил чин его помазания на
1 Русский архив. 1901. Кн. 2. С. 521.
2 Корсунский И. Н. Святитель Филарет Московский: Его жизнь и деятельность на Московской кафедре. Харьков, 1894. С. 696.
царство. Между Московским митрополитом и императорской семьей установилась переписка. К святителю Филарету обращались за советами и наставлениями, оказывали многочисленные знаки внимания. Особенно благоговела перед Московским архипастырем набожная императрица Мария Александровна, которая воспитала своих сыновей в любви и уважении к святителю. Рождение одного из них, Сергея Александровича, произошло по обету преподобному Сергию Радонежскому, что также способствовало сближению царской семьи и митрополита.
Московский митрополит разделял радостные и печальные события императорского дома: в 1860 г. Александр II лично уведомил святителя о рождении у него сына, а через пять лет архипастырь утешал августейшую семью в связи с внезапной кончиной наследника престола цесаревича Николая. Государь часто справлялся о здоровье иерарха, регулярно поздравлял его с именинами. «Милость их Императорских Величеств не только утешает меня, но и приводит в замешательство, - писал святитель обер-прокурору А. П. Ахматову, - не смею вызываться к ним с моим словом: но они посылают мне свое милостивое Слово; и я как будто опаздываю с моим к Ним словом. Господь да утешит Их за утешение, снисходительно Ими подаваемое»1.
«Государь и Императрица так меня приняли, что мне надобно теперь умирать», - передавал слова митрополита Филарета его викарий епископ Леонид (Краснопевков) по поводу царского приема в 1861 г. Добрые личные отношения между царским домом и святителем Филаретом сохранялись вплоть до его кончины.
Однако либеральные тенденции нового царствования не находили поддержки у Московского святителя. Император получил тяжелое наследство: неудачная Крымская война возбудила в обществе настойчивое требование кардинальных реформ. В трудную минуту святитель Филарет духовно поддержал царя, утешая его и успокаивая все русское общество после падения Севастополя. «Читала ли ты, друг мой милый, описание пребывания Государя и Государыни у Троицы? Они так молились усердно, Государыня
1 Письма Филарета, митрополита Московского и Коломенского, к Высочайшим особам и разным другим лицам. Тверь, 1888. Ч. 1. С. 246.
плакала так сильно, да услышит Бог их молитвы. Филарет произнес прекрасную молитву к преп. Сергию и по просьбе Государя передал ему образ», - писала Вера Аксакова своей кузине в сентябре 1855 г.
Московский святитель отнюдь не считал итоги Крымской войны позорными для России. «Проповедник говорит, что Севастополь "отдан" врагам. Неправда. Северная часть его не отдана доныне. Говорит: "враги торжествуют". Неверно. Англичане побеждены нами; и для французов невелико торжество, когда они от нескольких укреплений отбиты и одно только взяли. Борется с вопросом: почему враги не наказаны? Здесь опять неточность. Они немало наказаны: их много погибло собственно от войны, много истреблено болезнями и бурею на море. Следственно, правосудия не только ожидать должны в будущем, но частию оно уже явилось...»1 - писал он, критикуя проповедь ректора Киевской духовной академии архимандрита Антония (Амфитеатрова).
Иное отношение было у святителя Филарета к «великим реформам» александровского царствования. Наиболее значимую из них - освобождение крестьян от крепостной зависимости - Московский митрополит ставит в один ряд с другим «преобразовательным переломом», Петровскими реформами. То и другое преобразование, по оценке святителя Филарета, были трудным испытанием для русского народа, которое он, впрочем, терпеливо перенес, как «перенес трудные времена княжеских междоусобий, татарского ига, самозванцев и борьбы с поляками, а потом с французами»2.
Хотя Московский святитель не сочувствовал Крестьянской реформе, он тем не менее откликнулся на просьбу императора написать манифест, провозглашающий отмену крепостного права. В тексте манифеста отражен взгляд Московского святителя на крепостное право как на патриархальный обычай «искренней правдивой попечительности и благотворительности помещика и добродушного повиновения крестьян». Отмена его происходит не из-за того, что крепостное право есть зло само по себе, но по причине
1 Цит. по: Дмитриев А. П. Святитель Филарет в годы Крымской войны
// Филаретовский альманах. Вып. 6. С. 135-137.
2 Цит. по: Бежанидзе Г. В. О епархиальном отчете митрополита Филарета (Дроздова) за 1863 г. // Филаретовский альманах. Вып. 10. С. 8.
«уменьшения простоты нравов, при умножении разнообразия отношений». Такая вынужденная реформа, по мнению святителя Филарета, может быть радостным событием только для людей «теоретического прогресса, но многие благонамеренные люди опыта ожидают оного с недоумением, предусматривая затруднения».
Московский митрополит обращал внимание на то, что крепостные крестьяне не сочувствуют реформе и лучшим решением проблемы было бы патриархальное ведение дел, которое, однако, в современных условиях повсеместно вряд ли осуществимо. «Могло бы лучше быть, если бы добрые помещики хорошо растолковали дело крестьянам и постановили с ними обдуманные соглашения, - писал святитель Филарет преподобному Антонию (Медведеву). - Один помещик призвал старшин своих крестьян, дал им прочитать, что предложено от правительства; и хотя первое слово их было: лучше по-старому, но, видя необходимость, они стали рассуждать о соглашении. Если бы так вошли в дело лучшие, и у худших оно могло бы устроиться с меньшим опасением вреда. Но многие ли поймут и постараются?»1
Действия правительства в сфере народного образования также не вызывали одобрения у мудрого пастыря. Святитель Филарет видел объективную потребность в образовании народа, но не желал, чтобы сельское просвещение оказалось в светских руках.
Получает оценку святителя и существенно возросшая в новое царствование публицистическая активность. Решению проблем (как предыдущего царствования, так и возникших вследствие преобразований), по убеждению русского общества, должно было способствовать их широкое обсуждение. Однако общее мнение о спасительном значении гласности не разделялось мудрым иерархом. По его убеждению, даже само увеличение числа периодических изданий вредно для народной нравственности2. Святитель Филарет так же ясно осознавал опасность либерально-демократическо-
1 Филарет (Дроздов), свт. Письма к наместнику Свято-Троицкой Сер-гиевой лавры архимандриту Антонию. 1831-1867. Ч. IV. М., 1883. С. 71-72.
2 Собрание мнений. Т. 5. Ч. 1. С. 185-187.
го мировоззрения, которое к середине XIX в. уже доминировало на Западе и находило все больше сторонников в России1.
В 1867 г. святитель Филарет по случаю 50-летнего юбилея архиерейского служения получил от императора портреты Александра I, Николая I и Александра II, осыпанные бриллиантами, соединенные вместе и увенчанные большою короною. Московский святитель был весьма обрадован подарком. Почитатель митрополита Филарета Н. В. Сушков писал, что после юбилея он встретил его следующими словами: «Принимаю вас с тщеславием», - указывая с улыбкой на портреты.
«Понятно, что эти портреты всегда у Вас на глазах, - молвил я. - То-то и беда, что не всегда. Драгоценное украшение озабочивает, я должен стеречь их, запирать на замок, а если бы не брильянты, не сходили бы они с моего стола»2.
В этих прощальных словах Московского митрополита, произнесенных незадолго до блаженной кончины, вполне выразилось его отношение к императорам, которых он лично знал. Мудрый архипастырь не разделял ни религиозного универсализма Александра I, ни национального православия Николая I, ни либерального христианства Александра II. Но нет ни малейшего сомнения, что святитель Филарет Московский всегда хранил глубочайшее благоговение и любовь к царственному дому и к царям, с которыми он общался. Русские императоры, по убеждению московского святителя, несомненно, являлись наследниками библейских царей, а Российская империя, возглавляемая ими, - последним Священным Царством.
1 Сочинения Филарета, митрополита Московского и Коломенского: Слова и речи: В 5 т. М., 1873-1885. Т. 3. С. 323.
2 Цит. по: Святитель Филарет (Дроздов): Избранные труды, письма, воспоминания. С. 896.
Список литературы
1. Бежанидзе Г. В. О взглядах адмирала А. С. Шишкова и святителя Филарета Московского на значение церковнославянского языка // Фила-ретовский альманах. Вып. 9. М., 2013.
2. Бежанидзе Г. В. О епархиальном отчете митрополита Филарета (Дроздова) за 1863 г. // Филаретовский альманах. Вып. 10. М., 2014. С. 7-25.
3. Виттекер Цинтия Х. Граф С. С. Уваров и его время. СПб., 1999.
4. Дмитриев А. П. Святитель Филарет в годы Крымской войны // Филаретовский альманах. Вып. 6. М., 2009. С. 121-136.
5. Журавлева О. М. Оценка Филаретом, митрополитом Московским, некоторых событий в России и его взаимоотношения с Николаем I и Святейшим Синодом // Формула России: экономика, политика, национальная идея. СПб., 2000. С. 56-59;
6. Корсунский И. Н. Святитель Филарет, митрополит Московский: Его жизнь и деятельность на Московской кафедре. Харьков, 1894.
7. Летопись жизни и служения святителя Филарета (Дроздова): В 5 т. М., 2009-2015.
8. Панская Ю. Н. Общественно-политические взгляды митрополита Московского Филарета (Дроздова): проблемы теории и практики: Дис. ... канд. ист. наук. Коломна, 2008.
9. Россия под надзором: Отчеты III Отделения. 1827-1869. М., 2006.
10. Флоровский Г., прот. Пути русского богословия. Минск, 2006.
11. Хондзинский. П, иерей. Святитель Филарет Московский: богословский синтез эпохи. М., 2010.
12. Яковлев А. И. Святитель Филарет (Дроздов) в государственной жизни России в 1821-1831 годах // Philaret, Metropolitan of Moscow. 17821867. Perspectives on the Man, His Works, and His Times / Ed. by V. Tsu-rikov. Holy Trinity Orthodox Seminary. Jordanville, 2003. P. 122-150.
13. Nichols R. L., Metropolitan F. and the Awakening of Russian Orthodoxy, 1782-1825. Diss. University of Washington, 1972.
14. Michelle R. Viise. Filaret Drozdov and the language of official proclamations in Nineteenth-Century Russia // Slavic and East European Journal. 2000. Vol. 44. № 4. P. 553-582.
References
Bezhanidze G. V. (2013) "О vzglyadah admirala A. S. Shishkova I svyatite-lya Philareta na znachenie cerkovnoslavyanskogo yazika" ["On the views of Admiral A.S. Shishkov and St. Philaret of Moscow on the significance of the Church Slavonic language"] in Philaretovski almanakh, no. 9, Moscow, pp. 7-15 (in Russian).
Bezhanidze G. V. (2014) "О eparhialnom otchete mitropolita Philareta (Drozdova) za 1863 g." ["On the diocesan report of Metropolitan Philaret (Dro-zdov) for 1863"] in Philaretovski almanakh, no. 10, Moscow, pp. 7-25 (in Russian).
Whittaker Cynthia H. (1999) Graf Uvarav i ego vremya [Origins of Modern Russian Education: An Intellectual Biography of Count Sergei Uvarov], Saint Petersburg (Russian translation).
Dmitriev A. P. (2009) "Svyatitely Philaret v godi Krimskoi voini in Philare-tovski almanakh" ["Saint Philaret during the Crimean War"] in Philaretovski almanakh, no. 6, Moscow, pp. 121-136 (in Russian).
Zhuravleva О. M. (2000) "Ocenka Philaretom, mitropolitom Moskovskim, nekotorih sobitii v Rossii i ego vzaimootnoshenia s Nikolaem I i Svyateishim Sinodom" ["Evaluation of Filaret, Metropolitan of Moscow, some events in Russia and his relationship with Nicholas I and the Holy Synod"] in Formula Rossii: ekonomika, politika, nacionalnaya idea [Formula of Russia: economics, politics, national idea], Saint Petersburg, pp. 56-59 (in Russian).
Yakovlev A. I. et al (ed.) (2009-2015) Letopis zhizni i sluzhenia svyatitela Philareta (Drozdova) [Chronicle of the life and ministry of St. Philaret (Droz-dov)], vol. 1-5, Moscow (in Russian).
Florovskii G., arch. (2006) Puti russkogo bogoslovia [Ways of the Russian Theology], Minsk (in Russian).
Hondzinski P., priest (2010) Svyatitel Philaret Moskovskii: bogoslovski sintez epohi [St. Philaret (Drozdov): the theological synthesis of the epoch], Moscow (in Russian).
Yakovlev A. I. (2003) "Svyatitel Philaret (Drozdov) v gosudarstvennoi zhizni Rossii v 1821-1831 godah" ["Saint Filaret (Drozdov) in the civil life of Russia in 1821-1831"] in Tsurikov V. (ed.) Philaret, Metropolitan of Moscow. 1782— 1867. Perspectives on the Man, His Works, and His Times, Jordanville, pp. 122— 150 (in Russian).
Viise Michelle R. (2000) "Filaret Drozdov and the language of official proclamations in Nineteenth-Century Russia". Slavic and East European Journal, vol. 44, no 4, pp. 553-582.
Выходные данные статьи
Бежанидзе Г. В. Святитель Филарет Московский и русские императоры // Филаретовский альманах. 2018. № 14. С. 39-64.
Bezhanidze G. V. (2018) "Sviatitel' Filaret Moskovskii i russkie imperatory" ["St. Philaret of Moscow and the Russian Emperors"] in Filaretovskii al'manakh, vol. 14, pp. 39-64.
