CC BY
25Георгий Вениаминович Бежанидзе
канд. богословия, доц. кафедры общей и русской церковной истории и канонического права Богословского факультета ПСТГУ Российская Федерация, 127051, г. Москва, Лихов пер., д. 6, стр. 1 georgy.bezhanidze@gmail.com
Святитель Филарет Московский и идеология николаевского царствования
Аннотация: В публикуемой статье автор сопоставляет воззрения святителя Филарета Московского и идеологию николаевского царствования. Автор уделяет внимание взглядам адмирала А. С. Шишкова, который развивал концепцию национального государства в духе идей Ж.-Ж. Руссо, уделяя особое внимание органическому единству русского народа. Преемник Шишкова граф С. С. Уваров, также базируясь на идеологии эпохи Просвещения, представил национальную идею в более логичном и законченном виде, воплотив ее в знаменитой формуле: «православие, самодержавие, народность». В данной концепции православие понималось как национальная религия, а самодержавие - как национальная форма управления. Автор показывает, что руссоистская идея органического единства нации была совершенно чужда святителю Филарету. Московский митрополит связывал патриотизм со следованием нравственному закону, который дан Богом. По мнению святителя Филарета, истинная вера обуславливает осознанное исполнение государственных обязанностей с полным самопожертвованием. Служение земному отечеству необходимо для стяжания Небесного отечества, единого для всех
народов и государств.
Ключевые слова: святитель Филарет Московский, граф С. С. Уваров, доктрина официальной народности, государство, нация.
Bezhanidze Georgy
candidate of theology, assistant professor in the department of Church history at the Faculty of Theology, St Tikhon's Orthodox University Russian Federation, 127051, Moscow, Likhov per., 6-1 georgy.bezhanidze@gmail.com
St. Philaret of Moscow and the ideology of the Nikolaev reign
G. Bezhanidze
Abstract: In the published article, the author compares the views of St. Philaret of Moscow and the ideology of the Nikolaevan reign. The author pays attention to the views of Admiral Alexander Shishkov, who developed the concept of the national state, following the J. J. Rousseau's ideas. Shishkov paid particular attention to the organic unity of the nation. Shishkov's successor, count Sergey Uvarov, also based on the ideology of the Enlightenment, presented the national idea in a more logical and complete form, embodying it in the famous formula: «Orthodoxy, autocracy, nationality». In this concept, Orthodoxy was understood as a national religion, and autocracy as a national form of government. The author shows that the Russoist ideas of the organic unity of the nation were completely alien to St. Philaret. The Moscow Metropolitan connected patriotism with the observance of the moral law given by God. According to St. Philaret, true faith causes the conscious performance of public duties with full self-sacrifice. Serving the homeland is necessary to achieve a heavenly homeland - one for all nations and states.
Keywords: St. Philaret of Moscow, Count S. S. Uvarov, the doctrine of official nationality, state, nation.
Царствование императора Николая I стало новой эпохой имперского периода российской истории. Восстание декабристов обусловило недоверие властей к дворянскому сословию и стимулировало формирование бюрократического государства в национально-патриотическом духе. Знаменем новой идеологии стала известная формула «православие, самодержавие, народность», сформулированная министром народного просвещения графом С. С. Уваровым в начале 1830-х гг. В историографии уже показана зависимость идеологии николаевского царствования от руссоистских концепций национального государства1. Однако весьма важно также дать богословскую оценку столь популярной в патриотических кругах триаде. Хотя в наследии святителя Филарета Московского пока не найдено прямых упоминаний уваровской формулы, тем не менее существуют весомые основания для постулирования принципиальных расхождений между взглядами Московского святителя и идеологией николаевского царствования.
Концепция национального государства Ж.-Ж. Руссо базируется на идее общественного договора, который предполагает «полное отчуждение каждого из членов ассоциации со всеми его правами в пользу всей общины». Таким образом, возникает «коллективное Целое», или коллективная личность, обладающая собственной жизнью и волей2. Все в государстве должно быть подчинено общей
1 См.: Зорин А. Л. Кормя двуглавого орла... Русская литература и государственная идеология в последней трети XVIII — первой трети XIX века. М., 2001; Егерева Т. А. Русские консерваторы в социокультурном контексте эпохи конца XVIII - первой четверти XIX в. М., 2014; Живов В. М. Чувствительный национализм: Карамзин, Ростопчин, национальный суверенитет и поиски национальной идентичности // Ж.-Ж. Руссо: pro et contra: антология. Т. 2: Идеи Ж.-Ж. Руссо в восприятии и оценке русских мыслителей и исследователей (XX-XXI вв.) СПб., 2016. С. 629-664.
2 См.: Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре, или Принципы политического права // Он же. Об общественном договоре. Трактаты. М., 1998. С. 208-209.
воле народа, которая «неизменно направлена прямо к одной цели и стремится всегда к пользе общества»1. Религия также необходима для должного существования государства, однако лишь та религия, догматы которой не противоречат долгу гражданина. «Но кто смеет говорить: вне Церкви нет спасения, тот должен быть изгнан из Государства», - по мнению Руссо2.
Впоследствии Руссо отождествляет коллективную личность с нацией, образование которой носит двухступенчатый характер. На первом дополитическом этапе формируется первичный материал для нации: язык, народные нравы, складывающиеся под воздействием географических особенностей проживания тех или иных народностей. Затем из этой социальной субстанции вследствие политического акта при благоприятных условиях возникает нация3.
Определение Руссо нации как личности придает его концепции черты органицизма: нация обладает общей волей, которая иррациональна, ибо не сводится к сумме воль индивидуумов, но являет эманацию национального характера. Воля нации направляется ее сердцем, следовательно, национальное единство зиждется на общем чувстве нации, а не на рациональных концепциях, ею продуцируемых4.
Идея органического единства нации была вполне воспринята русскими консервативными деятелями и ясно прослеживается уже в начале XIX в. в творчестве Н. М. Карамзина и С. Н. Глинки5. На этой идее основывает свой патриотический пафос адмирал А. С. Шишков, который, по мнению современников, «бессознательно первый воплотил в себе трехчастный русский символ "пра-
» <
вославие - самодержавие - народность »6.
1 Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре... С. 219.
2 Там же. С. 322.
3 См.: Живов В. М. Чувствительный национализм... С. 636-637.
4 Там же. С. 638.
5 См.: Егерева Т. А. Русские консерваторы... С. 226-252.
6 Первая и последняя моя встреча с А. С. Шишковым (Из записок Д. Н. Свербеева) // Русский архив. 1871. № 1. С. 178. По мнению исследователей, национальная идеология Шишкова отличалась от Уваровской тем, что предназначалась для консолидации народных сил в деле отражения иноземных захватчиков и не была приспособлена для мирного времени (см.: Зорин А. Л. Кормя двуглавого орла... С. 366-367).
Концепция Руссо могла оказать влияние на деятелей Александровской эпохи как непосредственно1, так и опосредованно через немецких руссоистов. Известно, что Шишков переводил труды Иоахима Генриха Кампе, последователя Руссо, и разделял многие идеи немецкого педагога. Программа Шишкова по освобождению национального языка от заимствований находит явную параллель в изданном Кампе в 1798 г. «Словаре улучшения и онемечивания нашего языка». Когда Шишков утверждал, что «опытами доказано, что в сопряжении областей не составляют они совершенного единства тела и души, доколе языки их различны, и, напротив того, самые разделенные и отторженные одна от другой области, имеющие один язык, сохраняют в себе тайное единодушие», он, несомненно, имел в виду немецкую модель2. В вышеприведенных словах Шишкова обращает на себя внимание органическое, личностное понимание народа-нации, которое вполне согласно с концепцией Руссо.
Базовыми элементами национального «единства тела и души», по мысли Шишкова, являются язык предков, вера, традиции и воспитание, которое передается потомкам: должно «пристрастно» любить в Отечестве «прах... предков, священные законы, покровителей - богов, язык, обычаи, пот. за него пролиянный, славу, от того полученную, воздух, деревья, землю, стены, каменья»3. Для Шишкова, похоже, не так важно, веру в каких богов нужно любить, и насколько она истинна, главное, что это вера предков. По убеждению адмирала, вера приобретается человеком через принадлежность к нации, происходящей, как и у Руссо, от «совокупления воедино всех частных воль и сил»4.
1 Например, в альбоме, составленном Н. М. Карамзиным для Великой княгини Екатерины Павловны, выдержки из Руссо весьма многочисленны и значимы (см.: Альбом Н. М. Карамзина / с предисловием Н. П. Лыжина // Летописи русской литературы и древности. М., 1859. Т. I. С. 167-189).
2 См.: Зорин А. Л. Кормя двуглавого орла... С. 170.
3 См.: Шишков А. С. Рассуждение о любви к Отечеству // Собрание сочинений и переводов. СПб., 1825. Ч. IV. С. 165; Он же. Примечания на критику, изданную в Московском Меркурии, на книгу «Рассуждение о старом и новом слоге» // Там же. СПб., 1824. Ч. II. С. 459.
4 Шишков А. С. Рассуждение о любви к отечеству... С. 165.
Конечно, Шишков не отрицает очевидный факт, что религия предполагает существование потустороннего мира, как, впрочем, не отрицает это и Руссо, определяя так называемые догматы идеальной государственной религии1. Однако в его пафосе явно прослеживается акцент на полезности религии для общества: «не видим ли мы, какими тесными узами вера сопряжена с любовью к отечеству, и что она не только ведет нас в блаженство будущей и вечной жизни, но и в сем кратком на земле пребывании нашем необходимо нужна для общего всех спокойствия и безопасности», - утверждал будущий министр народного просвещения2.
Призывы Шишкова пристрастно возлюбить отечественные деревья (вероятно березки и дубы), местные обычаи, игры и забавы, национальную одежду и пищу, даже воздух своей Родины3 нашли понимание среди славянофилов4, но в отличие от них Шишков и его последователи не готовы были сами отказаться от европейской одежды и отрастить бороды. Речь шла скорее о необходимости уважения национальных обычаев и традиционных ценностей: «мы не для того обрили бороды, чтоб презирать тех, которые ходили прежде или ходят еще и ныне с бородами, не для того надели короткое немецкое платье, дабы гнушаться теми, у которых долгие зипуны», - писал Шишков5.
1 Догматы гражданской религии должны быть просты, немногочисленны, выражены точно, без разъяснений и комментариев. Существование Божества могущественного, разумного, благодетельного, предусмотрительного и заботливого; загробная жизнь, счастье праведных, наказание злых, святость Общественного договора и законов - вот догматы положительные (см.: Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре... С. 320-321).
2 Шишков А. С. Рассуждение о любви к Отечеству... С. 175.
3 Там же. С. 165.
4 См., например, о К. С. Аксакове в воспоминаниях Б. Н. Чичерина: «Он первый в 40-х годах надел терлик и мурмолку и в высоких мужицких сапогах разъезжал по московским гостиным, очаровывая дам своим патриотическим красноречием. Над ним подсмеивались даже его друзья, про него рассказывали разные анекдоты, например, как он в доказательство, что русский климат лучший на свете, зимой подбежал к растворенной форточке, полною грудью стал вдыхать в себя морозный воздух и тут же схватил жабу, от которой слег в постель» (Чичерин Б. Н. Москва сороковых годов. М., 1929. С. 239).
5 Шишков А. С. Примечания на критику.. С. 459.
Однако, каким образом можно страстно любить национальную одежду и при этом надевать немецкое платье, адмирал объяснить не мог. Шишковские конструкции были нежизнеспособны. Опираясь на немецких руссоистов, будущий министр духовного просвещения не замечал существенного отличия ситуации в России. Церковнославянский язык, который, по мысли Шишкова, должен цементировать русскую нацию, не был понятен ни народу, ни дворянам.
Таким образом, его преемнику, графу С. С. Уварову, который также базировался на руссоистских основаниях, пришлось изобретать новую, более приближенную к русской действительности идеологию. Уваров понимал, что язык не может стать основанием единства русской нации: его знаменитый доклад императору «О некоторых общих началах, могущих служить руководством при управлении Министерством Народного Просвещения» неслучайно был написан на французском языке. В качестве начал, без которых Россия не может благоденствовать, новоиспеченный министр называл православие, самодержавие и народность. По мнению ряда исследователей, формула была перевертышем известного девиза: свобода, равенство и братство1. Восприятие Уваровым руссоистских идей произошло либо через прусского государственника, барона Г. Ф. Штейна, с которым будущий министр состоял в тесной переписке, либо через упомянутых выше русских деятелей Александровской эпохи2.
Первые две составляющие триады выступают в роли конструкта для третьей, ведь найти более подходящего материала для конструирования национального единства не представлялось возможным: ни расовые, ни языковые, ни бытовые особенности не могли объединить народ и образованную элиту общества. Заданный конструкт необходимо интерпретировал взятые для него понятия: православие стало национальной верой, а самодержавие -национальной формой правления.
Как отмечает А. Л. Зорин, во французском подлиннике доклада православие даже не упомянуто: Уваров пользуется термином
1 См.: Живов В. М. Чувствительный национализм... С. 657.
2 См.: Зорин А. Л. Кормя двуглавого орла... С. 356-358; Живов В. М.
Чувствительный национализм... С. 658.
«национальная религия»1. Да и русский текст доклада не оставляет сомнения в прикладном значении религии предков: «...без любви к вере предков, народ, как и частный человек, должны погибнуть, ослабить в них Веру - то же самое, что лишить их крови и вырвать сердце». Догматы веры уподобляются «перлам из венца Мономаха» 2.
Истинность и легитимность императорской власти, согласно докладу, никак не определяется ее сакральной составляющей, но обусловлена «положением», «нуждами» и «желаниями» страны. Самодержавие - это русская власть: «русский колосс упирается на самодержавии как на краеугольном камне» и эту истину «чувствует (курсив мой. - Г. Б.) неисчислимое большинство между русскими»3. В тексте Уварова явно доминируют органистические выражения.
Понятно, что при такой интерпретации православия она становится верой предков, русской верой и набором обрядовых предписаний4. Мистическая составляющая православия отходит на второй план или даже объявляется опасной для государства и Церкви. Неудивительно, что Шишкова и Уварова объединяет и согласная позиция по отношению к мистическому православию.
Шишков, как известно, был одним из активных деятелей партии ревнителей, боровшихся с мистицизмом5. Удобным поводом для оправдания неприятия ревнителями русского перевода Священного Писания стало Библейское общество, а издание неправославных мистических книг - предлогом для борьбы с православ-
1 Зорин А. Л. Кормя двуглавого орла... С. 360.
2 Уваров С. С. О некоторых общих началах, могущих служить руководством при управлении Министерством народного просвещения // Он же. Православие. Самодержавие. Народность. М., 2016. С. 216. Уваров, как и Шишков, часто прибегает к органистической лексике.
3 Там же.
4 Как справедливо пишет Цинтия Виттекер, граф С. С. Уваров смотрел на православие, «как на необходимый источник культурного, этического и политического единства» (Виттекер Ц. Х. Граф С. С. Уваров и его время. СПб., 1999. С. 112).
5 См.: Бежанидзе Г. В. Концепция союза Церкви и государства святителя Филарета Московского и ее отражение в его деятельности в царствование императора Александра I // ФА. 2017. № 13. С. 75-103.
ным мистицизмом. В известной книге Евграфа Станевича «Беседа на гробе младенца.», ставшей знаменем ревнителей, практически отрицается необходимость мистического единения с Богом через очищение сердца от греховных страстей. Спасение Станевич понимает как усвоение заслуг Господа Иисуса Христа: «Христиане ныне платят за себя в Христе. Он дал нам оный образ и правило да каждый из нас подражанием кротости его души и смирению духа, аки двумя руками, вынимает для себя из общей сокровищницы искупления Его цену искупа своего и да оною, усвоив себе Христовы заслуги, заплатит за себя Отцу Его Небесному»1.
А. С. Шишков, который, по словам святителя Филарета, не способен был отличить Символ Веры от молитвы, тем не менее «произвел себя не только в богослова, но и в судию веры и церкви»2. Критика адмиралом мистических книг, как отмечал А. Н. Пыпин, обнаруживала полное неприятие любых мистических образов и выражений3. «Проповедник. велит искать Христа в яслях! Как будто он и ныне, по прошествии осмнадцати веков от смерти и воскресения Его, находится еще во плоти младенцем и нам как волхвам, еще не знающим о Нем, надлежит искать Его, имея перед собой звезду, которая бы нас вела к Нему!», - писал, например, министр, обличая сочинение пастора Госнера4. Между тем призыв
1 Станевич Е. И. Беседа над гробом младенца о бессмертии души, тогда только утешительном, когда истина оного утверждается на точном учении веры и церкви. СПб., 1824. С. 64. Соответственно, бесы не будут спасены не потому, что не могут покаяться, а вследствие тяжести их греха, который не может быть искуплен Богом: «согласимся, что преступление человека без всякого сравнения есть менее преступления Ангела отступника, но когда и оно не могло быть отнято от него иначе, как с принесением на жертву праведному гневу Божию, единородного Его Сына и быть омыто как токмо пролиянною Его кровию, то, что после этого скажем об изглаждении вины демонския?» (Там же. С. 67).
2 Письма святителя Филарета Московского митрополиту Серафиму Глаголевскому от 8 и 13 декабря 1824 года // Сушков Н. М. Записки о жизни и времени святителя Филарета, митрополита Московского. М., 1868. Приложение. С. 49-52.
3 Пыпин А. Н. Религиозные движения при Александре I. Петроград, 1916. С. 207-208.
4 Записки, мнения и переписка адмирала А. С. Шишкова. Берлин, 1870. Т. 2. С. 197-198.
Госнера искать Господа в яслях означает весьма характерный для мистической проповеди и распространенный как в инославной, так и в православной гомилетике образ христианского смирения и уподобления Христу: «.чтобы обрести Иисуса, нам надо уподобиться Его младенчеству, надо самим младенствовать в руках Бо-жиих, полностью предаваясь его воле»1. Христианство для Шишкова, похоже, обнаруживалось лишь в виде набора нравственных норм, обеспечивающих народное единство, вследствие чего главная опасность от Библейских обществ заключается в том, что они разрушают «драгоценнейшее наследство, оставленное нам предками: единомыслие в Вере»2.
Таким образом, Шишков мыслит вполне в духе просвещенческих идей. Показательно в этом отношении дело, связанное с книгой «О должностях человека и гражданина», которая была рекомендована для училищ при императрице Екатерине II. Святитель Филарет назвал книгу наследием «лжефилософии», которая в XVIII столетии поставила себя на место христианства. Московский митрополит указывал, что отдельные положения пособия противоречат Евангельским заповедям, отмечал в тексте изобилие «сухих, слабых, односторонних, перепутанных и устарелых понятий»3. Однако, по мнению Шишкова, книга «О должностях человека и гражданина» содержала «самые чистые нравоучения», основанные «на правилах веры и добродетельной жизни», наставляла «юношей обуздывать свои страсти, воздерживаться от всяких пороков, быть добрым в общежитии человеком, верным в подданстве Государю и полезным отечеству гражданином»4.
По отношению к мистицизму Уваров полностью разделял взгляды своего предшественника. «Естественно, что направление, данное Вашим Величеством министерству и его тройственная формула, - писал он в юбилейном отчете по министерству народного просвещения, - должны были восстановить некоторым образом против него все, что носило еще отпечаток либеральных и ми-
1 См.: Хондзинский П., свящ. Святитель Филарет Московский: богословский синтез эпохи. М., 2010. С. 152-165.
2 Там же. С. 298.
3 Мнения и отзывы. Т. II. С. 333-334.
4 Записки, мнения и переписка адмирала А. С. Шишкова. Т. 2. С. 237.
стических идей: либеральных - ибо министерство, провозглашая самодержавие, заявило твердое намерение возвращаться прямым путем к русскому монархическому началу, во всем его объеме; мистических потому, что выражение "православие" довольно ясно обнаружило стремление министерства ко всему положительному в отношении к предметам христианского верования и удаление от всех мечтательных призраков, слишком часто помрачавших чистоту священных преданий церкви»1. Под «положительным» в христианском веровании, вероятно, подразумевалось все то, что способствует национальному единству, которое могло быть омрачено «мечтательными призраками» александровского царствования.
Переходя к позиции святителя Филарета, следует сказать, что он нигде явно не критикует Уваровскую триаду. Возможно, Московский святитель и допускал ее формальное употребление, но при этом, без сомненья, полностью отрицал идеологию, которую предлагал министр народного просвещения. Вместо уваровской формулы, которая во главу угла ставила национальное значение Церкви, Московский святитель предложил иную триаду - «вера, царь, Россия»2.
Главное отличие в том, что в формулировке святителя Филарета отсутствует понятие нации. Святителю Филарету вообще было чуждо руссоистское понимание национального государства, как коллективной личности, обладающей своей жизнью с единой общей народной волей, которая «неизменно направлена прямо к одной цели и стремится всегда к пользе общества»3.
Государство, по определению Московского митрополита, создано Богом как «некоторый участок во всеобщем владычестве Вседержителя, отделенный по наружности, но невидимою властью сопряженный с единством всецелого». Оно имеет семейные корни и как «великое семейство» родственников признает своим Отцом «избранного Богом и законом Государя». Наконец, государство
1 Уваров С. С. Десятилетие Министерства народного просвещения //
Он же. Православие. Самодержавие. Народность. С. 283.
2 «Да станут все верные и благонамеренные в силе единства в крепкий
подвиг под общим знамением вера, царь и Россия» (Мнения и отзывы.
Т. V Ч. 1. С. 139).
3 Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре... С. 219.
есть «союз свободных нравственных существ, соединившихся между собой пожертвованием частью своей свободы для охранения и утверждения общими силами закона нравственности, который составляет необходимость их бытия»1.
Таким образом, общественное единство во время войны 1812 года, по убеждению святителя Филарета, обеспечивалось отнюдь не органической крепостью народного тела, но свободным моральным выбором русского народа: «...множество свободных рук оставляли весы, перо и другие мирные орудия и простирались к мечу; свободные пожертвования на потребности брани приносимы были не только свободными щедро, но и теми свободно, которые сами могли быть представлены другими в пожертвование»2. Вообще, слова «свобода» и «свободный» встречаются в известном филаретовском «Рассуждении о нравственных причинах...» по отношению к русским людям заметно больше, чем во всех вместе взятых манифестах Шишкова3.
Не любовь к родной природе, не народные обычаи и не особенности национального характера позволили русскому народу устоять перед лицом страшной опасности4. Основой внутренней силы русского общества был «священный закон нравственности», непоколебимо утвержденный в сердцах русских людей «воспитанием, верою, здравым, неискаженным учением и уважаемыми примерами предков <...> говорил сердцу россиянина. не стра-
1 Мнения и отзывы. Т. Доп. С. 7-8.
2 Там же. С. 9-10
3 Зорин А. Л. Кормя двуглавого орла... С. 263.
4 «Мы знаем первый и святейший закон природы, что мать и отец должны образовывать нравственность детей своих, которая есть главная часть воспитания, мы знаем, что всякий должен расти в своем Отечестве и заранее привыкать к его климату, обычаям, характеру жителей, образу жизни и правления, мы знаем что в одной России можно сделаться хорошим русским», - писал увлеченный идеями Ж.-Ж. Руссо Н. М. Карамзин, противник Шишкова в вопросе развития русского языка, но единомышленный с ним в деле патриотического воспитания (Карамзин Н. М. Странность // Антология педагогической мысли России первой половины XIX в. М., 1986. С. 56; См. также: Ермаков А. В. Против течения? Русские консерваторы XIX века и просвещение. М., 2006. С. 30-31; Егерева Т. А. Русские консерваторы... С. 230-239).
шись опасностей, подвизаясь за правду, лучше умереть за нее, нежели пережить ее»1.
Повреждение нравственного стержня русского народа происходит не вследствие перенимания чужих обычаев или иного языка, но «ложным просвещением и необузданной чувственностью»2. Если Шишков обожествлял славянский язык (для адмирала отказ от славянизмов был равносилен отторжению от веры и нравственности), то святитель Филарет относился к языку, прежде всего, как к инструменту выражения смыслов.
Определение государства, предложенное святителем Филаретом, носит универсальный характер и отрицает изоляционистскую концепцию Шишкова, основанную на принципиальной обособленности национального тела. Цель Отечественной войны не в том состоит, чтобы обезопасить народное тело от внешнего и внутреннего влияния. Изгнание французов за пределы Российской империи - только начало провиденциальной исторической миссии русского оружия по насаждению христианских истин в Европе: «Ныне заблудившиеся народы, познайте пути к потерянному вами и тщетно в суетных мечтаниях искомому благоденствию! Бич Божий поражает Европу так, что его удары раздаются во всех концах Вселенной. Услышите глас Наказующего и обратитесь к Нему, дабы Он был и вашим Спасителем», - так завершает святитель Филарет свое «Рассуждение.»3.
Если Шишков и Уваров намеренно смешивают сакральное и профанное, то святитель Филарет, напротив, четко разводит эти понятия. В проповеди при закладке Триумфальных ворот святитель указывал, что памятники, священные в гражданском понимании, могут быть достойны церковного освящения только тогда, «когда глубоким основанием их есть благочестие и благодарность к Богу»4. Церковное освящение не красивый обряд, подчеркивающий значимость государственного события, но священнодействие, которое оказывает благодатное действие на души лишь при условии живой веры. По той же причине и герб - шапка Мономаха
1 Мнения и отзывы. Т. Доп. С. 8, 10-11.
2 Там же. С. 8.
3 Там же. С. 12; Ср.: Зорин А. Л. Кормя двуглавого орла... С. 263-268.
4 Слова и речи. Т. III. С. 130.
Нового времени - не должен включать в себя священные изображения и, конечно, его «перлы» никак не могут быть соотнесены с догматами спасительного учения Господа1.
Стремление навязать Церкви идеологическую функцию святитель Филарет жестко называет мудрованием последних времен: «Не потому ли Священник проповедует почтение к Царю, что надеется от него покровительства своему служению? Не потому ли Царь покровительствует Олтарю, что надеется иметь его подпорою Престола? Не взаимная ли только польза соединяет Олтарь с Престолом? Прости меня, Святая, Божественная Истина, что я пред Твоим Святилищем принужден открыть часть глубин омра-ченнаго, низверженнаго мудрования! <...>. Да, есть в том польза, когда Олтарь и Престол союзны; но не взаимная польза есть первое основание союза их, а самостоятельная истина, поддерживающая и тот и другой»2. По мысли свт. Филарета, только совместное служение Богу может оправдать церковно-государственное сотрудничество.
Итак, возвращаясь к тройственному определению святителя Филарета (вера, Царь, Россия), нетрудно угадать в нем известный девиз: за веру, царя и отечество. За веру, потому что она единственно истинная и спасительная, за царя, потому что он поставлен от Бога, и, наконец, за отечество, потому что тогда ты исполнишь заповедь: нет больше той любви как кто положит душу свою за други своя: «умри за веру и отечество - ты примешь жизнь и венец на небе»3.
Земное отечество для святителя Филарета, это, прежде всего, государство, которое устроено Божественным Промыслом для утверждения и сохранения происходящих от Бога нравственных законов. Любовь к земному отечеству не обусловлена национальными особенностями народа, но проистекает из следования божественным установлениям. Истинная вера обуславливает сознательное исполнение каждым членом государства своих обязанностей с полным самопожертвованием. Однако служение земному
1 См.: Мнения и отзывы. Т. IV. С. 71-77.
2 Слова и речи. Т. III. С. 203.
3 Мнения и отзывы. Т. Доп. С. 11.
отечеству, которое не наследует вечности, не самодостаточно, но необходимо для стяжания Небесного отечества, единого для всех народов и государств.
Список литературы
1. Бежанидзе Г. В. Концепция союза Церкви и государства святителя Филарета Московского и ее отражение в его деятельности в царствование императора Александра I // ФА. 2017. Вып. 13. С. 75-103.
2. Виттекер Ц. Х. Граф С. С. Уваров и его время. СПб., 1999.
3. Егерева Т. А. Русские консерваторы в социокультурном контексте эпохи конца XVIII - первой четверти XIX в. М., 2014.
4. Ермаков А. В. Против течения? Русские консерваторы XIX века и просвещение. М., 2006.
5. Живов В. М. Чувствительный национализм: Карамзин, Ростопчин, национальный суверенитет и поиски национальной идентичности // Ж.-Ж. Руссо: pro et contra: антология. Т. 2: Идеи Ж.-Ж. Руссо в восприятии и оценке русских мыслителей и исследователей (XX-XXI вв.). СПб., 2016. С. 629-664.
6. Зорин А. Л. Кормя двуглавого орла. Русская литература и государственная идеология в последней трети XVIII — первой трети XIX в. М., 2001.
7. Хондзинский П., свящ. Святитель Филарет Московский: богословский синтез эпохи. М., 2010.
References
Bezhanidze G. V. (2017) "Kontseptsiya soyuza Tserkvi i gosudarstva svyat-itelya Filareta Moskovskogo i ee otrazhenie v ego deyatelnosti v tsarstvovanie imperatora Aleksandra I" [The concept of the union of the Church and the state of St. Philaret of Moscow and its reflection in its activities in the reign of Emperor Alexander I] in Filaretovskii almanakh, vol. 13, pp. 75-103 (in Russian).
Whittaker C. H. (1999) Graf Uvarav i ego vremya [Origins of Modern Russian Education: An Intellectual Biography of Count Sergei Uvarov], Saint Petersburg (in Russian).
Egereva T. A. (2014) "Russkie konservatoryi v sotsiokulturnom kontekste epohi kontsa XVIII - pervoy chetverti XIX v" [Russian conservatives in the socio-cultural context of the era of the late XVIII - first quarter of the XIX centuries] Moscow (in Russian).
Ermakov A. V. (2006) Protiv techeniya? Russkie konservatoryi XIX veka i prosveschenie [Against the stream? XIX century Russian conservatives and enlightenment] Moscow (in Russian).
Zhivov V. M. (2016) "Chuvstvitelnyiy natsionalizm: Karamzin, Rostopchin, natsionalnyiy suverenitet i poiski natsionalnoy identichnosti" [Sensitive nationalism: Karamzin, Rostopchin, national sovereignty and the search for national identity] in Zh.-Zh. Russo: pro et contra: antologiya. T. 2: Idei Zh.-Zh. Russo v vospriyatii i otsenke russkih myisliteley i issledovateley (XX-XXI vv.), Saint Petersburg, pp. 629-664 (in Russian).
Zorin A.L. (2001) Kormya dvuglavogo orla... Russkaya literatura i gosu-darstvennaya ideologiya vposledney treti XVIII - pervoy treti XIX veka [Feeding a double-headed eagle ... Russian literature and state ideology in the last third of the XVIII - first third of the XIX century] Moscow (in Russian).
Hondzinskij P., priest. (2010) Svyatitel'Philaret Moskovskij: bogoslovskij sin-tez epohi. [Saint Philaret of Moscow: theological synthesis of the era] Moscow (in Russian).
Выходные данные статьи
Бежанидзе Г. В. Святитель Филарет Московский и идеология николаевского царствования // ФА. 2019. Вып. 15. С. 61-76.
Bezhanidze G. (2019) "Sviatitel' Filaret Moskovskii i ideologiia nikolaev-skogo tsarstvovaniia" [St. Philaret of Moscow and the ideology of the Nikolaev reign]. Filaretovskii al'manakh, vol. 15, pp. 61-76 (in Russian).
