CC BY
0Тема номера:
ДУХОВНАЯ ДЕКОЛОНИЗАЦИЯ
Научная статья
СВОБОДА РАЗУМА: SINE QUA NON СУВЕРЕНИТЕТА В АФРИКЕ
О 2024 М. Мунене
МУНЕНЕ Мачария, PhD (история дипломатии), профессор истории и международных отношений, Школа гуманитарных и социальных наук, Международный университет Соединенных Штатов, Найроби, Кения. E-mail: gmmunene@usiu.ac.ke
Аннотация. В данной статье рассматривается феномен расовой колонизации Африки европейцами и последующих продолжительных усилий по деколонизации Африканского континента. Колонизация порождала бедность. Она лишила африканцев прав и суверенитета, она стремилась уничтожить их идентичность и способность мыслить и рассуждать по-своему, она превратила все африканское в товар. Для обеспечения «эффективной» оккупации при создании колониальных государств использовались три вида инструментов: военный, административный и миссионерский.
Некоторые жители покоренных территорий не задавались вопросами, они попросту приспосабливались и принимали новый порядок как данность. Другие были вынуждены принять новый порядок, потому что не имели средств противиться ему, но при этом они продолжали размышлять о причинах своего поражения, а также о методах и целях нового порядка. Многие из тех, кто сомневался и ставил вопросы, стали антиколониалистами, возглавившими различные этапы деколонизации колониальных государств. Они оспаривали расовую основу колониализма, но не всегда - созданные колонизаторами государственные структуры.
В разгар «холодной войны» это привело к попыткам придать национальный характер некоторым аспектам колониального государства, в основном через академические дисциплины, чтобы привнести в каждую из них что-то «африканское». Подобное происходило в истории, политологии, философии и теологии, а также в литературе. Это вернуло колониальным народам некоторую уверенность в себе, но колониальные структуры по-прежнему сохранялись. Такое положение привело к тому, что деколонизация стала задачей постколониального периода, вопросом свободы разума.
Ключевые слова: Африка, колонизация, деколонизация, свобода, раса, разум, суверенитет
DOI: 10.31132/2412-5717-2024-68-3-7-18
Для цитирования: Мунене М. Свобода разума: sine qua поп суверенитета в Африке. Ученые записки Института Африки РАН. 2024. №3. С. 7-18. https://doi.org/10.31132/2412-5717-2024-68-3-7-18
За последние приблизительно сто сорок лет, когда их Африканский континент был завоеван внешними силами, преимущественно европейцами, африканцы пережили утрату практически всего, что имели прежде. Символическим поворотным пунктом для них стала Берлинская конференция 1884-1885 гг. о разделе Африки, на которой, помимо раздела бассейна Конго, были согласованы правила захвата африканских территорий и легитимации этого захвата. Соглашения, заключенные в европейских столицах и ставшие официальным источником легитимности, отменяли независимость и суверенитет народов Африки, создавая колониальные государства, которые, по сути, были огромными плантациями рабов. Это было рабство.
ИНСТРУМЕНТЫ ЗАВОЕВАНИЯ
В ходе завоевания Африки использовались три инструмента установления господства: военный, административный и миссионерский. Вооруженные пулеметами «Максим» солдаты отправлялись в экспедиции для усмирения сопротивляющихся. К 1914 г. эта задача была практически выполнена, и африканские народы смирились с иностранным контролем. За солдатами последовали управленцы, задача которых состояла в том, чтобы навязать новые законы и внедрить структуры управления, чуждые африканцам. В ходе этого процесса жителей континента лишили их независимости, прав и суверенитета, делегировав властные полномочия Европе. Миссионеры занимались разрушением африканских верований, культуры и ценностей, чтобы «размягчить» их разум для дальнейшего надлежащего контроля и эксплуатации. Пытаясь убедить африканцев в том, что осмысление происходящего -это прерогатива колониальных властей, они надеялись искоренить среди африканцев само мышление, поскольку именно оно могло поставить под сомнение новый колониальный порядок.
Используя эти три инструмента, европейские державы захватили большую часть Африки без какого-либо учета интересов живущих там народов. Договорившись в Берлине о границах на основе представлений о стратегических интересах европейских государств, которые нужно защищать, они превратили африканские земли и народы в иностранную собственность, идентифицируемую как британская, немецкая, французская, бельгийская, итальянская, португальская или испанская. Управленцы и миссионеры пытались внушить колонизируемым, что легитимность находится в Европе, что у них нет Бога и ценностей. Миссионеры обращали внимание африканцев на те места в Библии, которые призывали к повиновению властям.
Однако надежды, что те, кого колонизаторы называли «туземцами», согласятся перестать думать, потерпели крах - и не где-то в отдельно взятом месте, но почти повсеместно.
Первоначальный провал колониального проекта был обусловлен способностью африканцев поставить под сомнение саму философию колониализма. Неспособность полностью искоренить африканское чувство идентичности и мышление означала, что территориальный колониализм был уязвим. В колониальную эпоху процесс его оспаривания проходил в три этапа, что свидетельствовало о постепенном осознании африканцами «нового мира», в котором они оказались под чужим правлением. Сначала они приняли факт завоевания и потери суверенитета и попытались понять новую систему. Они подмечали несоответствия между исповедуемыми идеалами и реальной практикой, приписывая эти несоответствия людям на местах, а не властям в имперских столицах. Затем они начали оспаривать расовую основу колониализма, находили в ней изъяны и критиковали их, не подвергая при этом критике колониализм в целом. И в
конце концов они предприняли атаку на сам колониализм, раскрывая его лживую сущность и отсутствие каких-либо оправданий для его существования.
В 1900 г. в Лондоне состоялись две конференции, диаметрально противоположные по своему замыслу. Одна представляла империалистов, которые основали Королевское африканское общество (Royal Afiïcan Society) и учредили журнал Afiican Affairs1. Другая была организована представителями чернокожей африканской элиты, в основном из диаспоры, которые пытались противостоять негативным представлениям об Африке и о самих себе. На этой второй конференции особо примечательным было выступление афроамериканского общественного деятеля, панафриканиста, социолога, историка и писателя У.Э.Б. Дюбуа, заявившего, что проблемой XX в. станет проблема расового барьера (color line) между белыми, принижающими чернокожих, и чернокожими, борющимися за освобождение от гнета.
У.Э.Б. Дюбуа был пионером новых идей, и именно он стал одним из главных действующих лиц в продвижении панафриканизма как силы, объединившей людей африканского происхождения для сопротивления расовому угнетению [Eze 2013 а; Munene2012; Okon, Ojakorotu 2018]. Важно упомянуть также вклад Маркуса Гарви, который основал Всемирную ассоциацию по улучшению положения негров (Universal Negro Improvement Association, UNIA) и издавал Negro World2. Его читали во всем колониальном мире, он пропагандировал и отстаивал идею Африки для африканцев, а также ратовал за возвращение в Африку африканцев из диаспоры. Колонизаторы запретили Negro World, но к тому времени различные представители колонизированных элит уже узнали и восприняли идеи журнала. Среди них был Гарри Туку из колониальной Кении, который стал методично вскрывать несоответствия между декларируемыми благими намерениями колонизаторов и их реальной жестокостью. Г. Туку открыто противоречил колониальному губернатору Эдварду Норти и писал обвинительные письма в Лондон о злодеяниях колониальных властей [Edgerton 1989; Махоп 1993; Munene 1996; Munene 2012].
Если на ранних этапах противостояния колониализму основное внимание уделялось выявлению непоследовательности и расхождениям между политическими заявлениями и практикой, то в дальнейшем антиколониалисты перешли к сомнениям в превосходстве белой расы и в самой философии колониализма как благодеяния для африканцев. Неспособность Лиги Наций и европейских держав защитить Эфиопию от агрессии Бенито Муссолини в 1930-х гг. стала тем импульсом, который подстегнул распространение духа панафриканизма и стремление африканцев развенчать миф о превосходстве белых.
Джордж Падмор, который помог Джомо Кениате поступить в Коммунистический университет трудящихся Востока имени И.В. Сталина в Москве, отказался от своих
1 Журнал African Affairs основан в 1901 г. Королевским африканским обществом как Journal of the African Society. В 1936 г. он был переименован в Journal of the Royal African Society, а с 1944 г. стал называться African Affairs. Издается от имени Королевского африканского общества издательством Оксфордского университета, https://academic.oup.com/afraf (accessed: 20.09.2024)
2 М. Гарви основал и издавал Negro World (1918-1933 гг.). Вначале это был ежемесячный журнал, выходивший большим тиражом, чем другие афроамериканские издания. После того как колониальные правители запретили его продажу и даже владение на своих территориях распространение в африканских странах осуществлялось через чернокожих моряков, которые тайно провозили экземпляры издания. Затем те же издатели стали выпускать одноименную еженедельную газету, которая распространялась по всему миру среди отделений UNIA в более чем сорока странах. Ее тираж достигал 200 тыс. экземпляров.
3 Коммунистический университет трудящихся Востока имени И.В. Сталина (КУТВ) - учебное заведение Коминтерна, действовавшее в Москве с 1921 по 1938 гг. Учащиеся делились на две большие группы: 1) студенты из СССР, из которых готовили партийных и советских работников для советских
коммунистических убеждений, дабы сосредоточиться на панафриканизме [Padmore 1957; Filatova 1999; Djagalov 2020]. В октябре 1935 г., когда Муссолини вторгся в Эфиопию, 26-летний Фрэнсис Кваме Нкрума был проездом в Лондоне по пути в Университет Линкольна в Пенсильвании, и национальные чувства «вскипели в его душе» [Biney 2007]. Дж. Кениата начал работу над книгой «Лицом к горе Кения» [Kenyatta 1938], ставшей интеллектуальной атакой на утверждения о благонамеренности расистов-колонизаторов, и наголову разбил колониальную логику с ее противоречиями и непоследовательностью. В то же время Леопольд Седар Сенгор инициировал движение «Негритюд», выдвинув на первый план тезис о том, что чернокожие ничем не хуже белых [Senghor 1964].
Переход от утверждения расового равенства к объявлению «достоинств» колониализма обманом происходил в основном после Второй мировой войны. Участники Панафриканского конгресса 1945 г. в Манчестере поклялись уничтожить империализм и колониализм любыми средствами, и одним из таких средств стало интеллектуальное разрушение древнегреческого философского фундамента европейского мирового господства. Эме Сезер в «Дискурсе о колониализме» [Césaire 1950] назвал колониализм обманом, а Джордж Джеймс в своей работе «Украденное наследство» [James 1954] продемонстрировал, что древнегреческие философы были плагиаторами, заимствовавшими идеи у Египта. Шейх Анта Диоп в своей работе «Африканские истоки цивилизации: миф или реальность» [Diop 1974] аргументированно разоблачал попытки европейцев переместить древний Египет в ментальную Европу4, что позволило бы им считать египетские достижения европейскими. Это преднамеренное искажение истории восходит к эпохе европейского Возрождения в XV в., когда была предпринята попытка создать новую идентичность превосходства белой расы за счет стирания коллективной исторической памяти и возведения Афин и Древнего Рима на пьедестал в качестве славного прошлого Европы [Munene 2023].
После того как теоретический фундамент колониализма был серьезно поколеблен, оставалась необходимость провести практическую политическую деколонизацию для устранения расовой основы колониализма, и этот процесс осуществлялся в трех взаимосвязанных формах: усиленная политическая агитация, вооруженное сопротивление расовому колониализму и компромиссные неоколониалъные договоренности. Политическая агитация против колониализма наиболее ярко проявилась в британской колонии Золотой Берег, позже ставшей Ганой, тогда как война May-May в Кении против британцев5 и Алжирская война против французов6 стали символами вооруженной борьбы и стимулировали территориальную деколонизацию.
национальных республик; 2) иностранные студенты, которых готовили к борьбе за установление коммунизма в своих странах.
4 В данном номере «Ученых записок Института Африки РАН» опубликована статья J1.M. Садовской, посвященная духовному наследию Шейха Анта Диопа (прим. ред.).
5 Восстание May-May - это затяжной конфликт, происходивший в колониальной Кении в 1952-1960 гг. Целью восстания местных народов (главным образом, кикуйю, а также эмбу и меру) было добиться политических и экономических требований, а также изменений программы земельной реформы. Это восстание стало самым кровопролитным конфликтом Великобритании после Второй мировой войны, также является ярким примером геноцида народа кикуйю английскими властями.
6 Алжирская война (1954-1960 гг.) - военный конфликт между французской колониальной администрацией в Алжире и вооруженными повстанцами, выступавшими за независимость Алжира от Франции. Несмотря на фактическое военное поражение алжирских борцов за независимость, в силу ряда политических и экономических причин конфликт завершился их победой — признанием независимости Алжира Францией.
Так как антиколониализм был в основном направлен против расизма и редко ставил под сомнение колониальную государственную структуру, третий путь деколонизации был относительно легким. Он просто устранил «расу» как официальный контролирующий фактор, тем самым предоставляя колониальным хозяевам преимущественное право «консультировать» назначенных из местного населения лидеров новообразованных государств в рамках неоколониальных договоренностей. Такие новые государства стали «государствами-клиентами», подчиняющимися «государствам-хозяевам» , в основном членам «коллективного Запада», включающего в себя бывшие колониальные державы и Соединенные Штаты, а также страны, которые в культурном и геополитическом плане идентифицируют себя с Западом, даже если находятся на Востоке.
«ГОСУДАРСТВА-КЛИЕНТЫ» И «НЬЯПАРА»
Существует два типа постколониальных реалий, которые сложились после обретения африканскими государствами независимости и находятся в постоянной борьбе друг с другом, отражая попытки африканцев найти свое место на мировой арене. Во-первых, это феномен неоколониализма, при котором между правителями новых «государств-клиентов» и правителями «государств-хозяев» сложились симбиотические отношения. Правители «государств-клиентов» были «нъяпара»8, или надсмотрщиками и защитниками интересов «государств-хозяев» на местах. В свою очередь, правители «государств-хозяев» обеспечивали выживание своих доверенных лиц в «государствах-клиентах». Когда такие лица теряли свою полезность, правители «государств-хозяев» просто отказывались от неоколониализма как способа контроля и переходили к постмодернистскому колониализму, который уже не нуждается в личном представительстве, а действует на структурном уровне.
Второй феномен связан с попытками всерьез порвать с колониальным прошлым разными способами. Изначально это оказалось сложным на политическом уровне и включало в себя различные варианты «деколонизации», помимо отказа от расизма и внешнего территориального правления [Еге 201ЗЬ]. Такая деколонизация происходила преимущественно в интеллектуальной плоскости и часто требовала борьбы с силами, которые находились за пределами «государства-клиента», как неоколониальными, так и постмодернистски-колониальными, и глобалистскими.
Бывшие колониальные государства превращались в неоколониалъные образования тремя путями. Во-первых, некоторые новые правители верили в эффективность колониальных структур и не хотели разрушать работающую капиталистическую систему. Все, чего они хотели, - это избавиться от расового клейма, занять позиции, ранее занимаемые «мзунгу»9, белыми правителями Африки, и предаваться роскоши как «мзунгу». Это желание делало их уязвимыми для различных соблазнов, посредством которых их побуждали продолжать служить «государствам-хозяевам» в
7 Русскоязычные термины государство-хозяин и государство-клиент приобретают ряд новых значений по сравнению с их англоязычными оригиналами (master state и client state), поэтому в данной статье они взяты в кавычки. Таким образом они понимаются не в привычном смысле, а имеют особое значение, установленное автором статьи, и передающее патрон-клиентские отношения между бывшей метрополией и ее бывшими колониями в Африке (прим. ред.).
8 Нъяпара (суах.) - надсмотрщик, десятник, старший караванщик. В данной статье слово используется в переносном смысле, потом взято в кавычки.
9 Мзунгу (суах.) - дословно «скиталец», термин, распространенный в Африке к югу от Сахары для обозначения белого человека, особенно богатого или говорящего по-английски. В данной статье слово используется в переносном смысле, потом взято в кавычки.
неоколониальном качестве. В некоторых случаях, как, например, с Кенией, свою роль также играли опасения перед тем, что уход колониалистов нанесет ущерб репутации молодого государства, пытавшегося доказать, что оно не является бандитским.
Во-вторых, неоколониализм мог навязываться силой сверху, когда новые лидеры проявляли склонность к излишней «независимости», которая выходила за рамки того, что хотели предоставить «государства-хозяева». Так было в Конго, где премьер-министр Патрис Лумумба заговорил об использовании конголезских природных богатств на благо народа, намереваясь заключать сделки с любыми странами, исходя из интересов своей страны. В разгар «холодной войны» «государства-хозяева» просто свергли П. Лумумбу и назначили новым правителем Конго Джозефа Мобуту [Okon, Ojakorotu 2018].
В-третьих, неоколониалъные договоренности, особенно во французских колониях, были предопределены еще до обретения независимости в качестве награды «хорошим» колониальным подданным за то, что они продолжат служить своему колониальному сюзерену во Франции в качестве президентов и министров нового «государства-клиента». Они охотно подписывали «колониальные пакты», отдавая Франции все, ей необходимое, а взамен Франция защищала их от их собственного народа [Chitando, Chanda, Mpolomoka 2023; Okon, Ojakorotu 2018].
Новым независимым государствам пришлось столкнуться с двумя сложными постколониальными задачами - созданием наций из населения колониальных государств и поиском геополитических позиций в сильно поляризованном мировом порядке, получившем название «холодная война». Эти две задачи, определявшие будущее Африки, вошли в конфликт между собой еще в апреле 1957 г., когда Кваме Нкрума, премьер-министр Ганы, добившейся независимости всего лишь за месяц до этого, посетил Берег Слоновой Кости10 и призвал африканские колонии объявить о независимости. Феликс Уфуэ-Буаньи, занимавший тогда должность министра во французском правительстве, не согласился, заявив, что предпочитает создать «Франко-африканское сообщество»11, а затем предложил К. Нкруме сравнить через десять лет, кто из них преуспеет больше12. Хотя Ф. Уфуэ-Буаньи стал президентом Берега Слоновой Кости в 1960 г. в рамках Франко-африканского сообщества, эти двое так и не встретились, потому что К. Нкрума был свергнут в 1966 г. [Prosperetti 2018]. К тому времени военные перевороты или попытки переворотов стали вполне обычным явлением в новых независимых африканских государствах, способом держать их в узде и не позволять им отступать от отведенных им позиций в качестве «государств-клиентов» [Grey 1990; Thiong'o 2004; Okon, Ojakorotu 2018].
В стороне от переворотов шло много «националистических» дискуссий о деколонизации интеллектуальных сфер и раскрытии подавляемого «африканского» вклада в интеллектуальную и духовную жизнь; дискуссий, которые были одновременно яркими и содержательными. Появились университеты, такие как Университет Ибадана в Нигерии и Университет Макерере в Уганде. Их целью было создание и распространение нового знания, не дискриминирующего Африку.
111С 1985 г. страна называется Кот-д'Ивуар.
11 Имеется в виду организация под названием Французское сообщество, созданная Францией при участии африканцев. Подробнее см: Houphouët-Boigny F. Afrique et communauté franco-africaine. Le monde diplomatique. 1958. № 11. https://www.monde-diplomatique.fr/1958/ll/HOUPHOUET_BOIGNY/22803#:~: text=La%20Constitution%20du%205%20octobre,g%C3%A9rer%20d%C3%A9mocratiquement%201eurs%20pr opres%20affaires (accessed: 20.09.2024)
12 WambuO. Africa's client states. New African. 01.06.2018. https://newafricanmagazine.com/20912/ (accessed: 20.09.2024)
В сфере литературы нигерийские писатели, такие как Чинуа Ачебе с его романом «Всё рушится» [Achebe 1958] и Воле Шойинка, автор романа «Интерпретаторы» [Soyinka 1965], будоражили умы африканцев, подвергая анализу зарождающиеся постколониальные общества. В Восточной Африке Нгуги ва Тионго писал на английском языке, сохраняя специфический колорит своего родного языка гикуйю; а из-под пера Окота п'Битека выходили новаторские, освежающе откровенные стихи [Munene 2006].
Политолог Али Мазруи, которого целенаправленно готовили для руководства направлением политологии в Университете Макерере, поначалу защищал Запад от нападок социалистов. Он безуспешно пытался втянуть К. Нкруму в интеллектуальный дискурс, называя его «царем-ленинцем», но ему удалось заставить Джулиуса Ньерере отрицать, что он был «интеллектуальным каннибалом» [West 2018, Munene 2018]. Историк из Университета Дар-эс-Салама Уолтер Родни затмил А. Мазруи в дебатах в Макерере, после чего А. Мазруи стал тяготеть к антиимпериалистическим воззрениям У. Родни, чья книга «Как Европа тормозила развитие Африки» [Rodney 1972] стала настоящей интеллектуальной бомбой, разрушившей мифы о колониализме как о факторе развития Африки.
Другие историки, такие как Бетвелл Огот, автор «Истории южных луо» [Огот 1967], и Джейкоб Аджайи, редактор книги «Тысяча лет истории Западной Африки» [Ajayi, Espie 1969], прославились тем, что «раскапывали» африканское прошлое и опровергали европейские аргументы об отсутствии у африканцев истории. Англиканский священник Джон Мбити, защищавший африканские религии и философию, написал книгу «Африканские религии и философия» и приобрел скандальную известность из-за утверждения, что «африканские люди чертовски религиозны» {notoriously religious), а вовсе не «безбожны» [Mbiti 1969].
Проникнутый национальными идеями интеллектуальный ажиотаж 1960-х и начала 1970-х гг., казалось, пошел на спад в середине 1970-х и практически сошел на нет в 1980-х, когда страны включились в новый процесс реструктуризации мира под названием глобализация. За этой перестройкой стояли две силы. Во-первых, Организация стран-экспортеров нефти (ОПЕК), которая использовала нефть как оружие, вводя нефтяное эмбарго, сокращая поставки и повышая цены. Это подорвало мировую экономику и негативно сказалось на африканских странах. Возникнув изначально как структурная сила незападного мира, ОПЕК впоследствии была искусно нейтрализована Западом и стала служить Западу. С 1976 г. ОПЕК начала демонстрировать свое финансовое могущество, направляя средства в МВФ для кредитования бедных стран, многие из которых находятся в Африке.
Во-вторых, геополитические потери США во время «холодной войны» заставили Вашингтон пересмотреть свою внешнюю политику. Переоценка внешней политики привела к отказу от неоколониализма и от поддержки карманных государственных лидеров-«нъяпара» как способа контроля в пользу международных организаций, ориентированных на Запад неправительственных организаций и «гражданского общества». Последствия программ структурной перестройки Международного валютного фонда (МВФ) и Всемирного банка (ВБ) ощущались во всех африканских обществах. Как утверждает Исса Шивджи, их цель состояла в том, чтобы сделать африканские государства неспособными предоставлять базовые услуги собственному населению [Shivji 2000]. Даже Али Мазруи в своем телесериале «Тройное наследие» раздражал «государства-хозяева», критикуя колониальное прошлое и преемственность колониального контроля [Mazrui 1986].
Проект МВФ и ВБ по ограничению потенциала африканских стран негативно сказался на африканских университетах в конце 1980-х - начале 1990-х гг.
Финансирование производства знаний сократилось, доступ к университетскому образованию как общественному благу снизился, а прежняя интеллектуальная деятельность преподавателей стала второстепенной по отношению к материальным целям. Одновременно с этим лидеры-«нъяпара» в «государствах-клиентах», такие как Дэниэл арап Мои в Кении, поставили независимое мышление вне закона и приложили все усилия, чтобы разделить интеллектуалов на два лагеря, вызывая ассоциации с войной May-May в колониальной Кении. Первыми были привилегированные «■интеллектуальные жандармы», которые следили за тем, чтобы «■интеллектуальные Мау-Мау» отправлялись на то, что Мои называл «перевоспитанием» - в тюрьмы или следственные изоляторы [Chege 1996; Moi 1986]. Вторыми были те, кто не перестал думать самостоятельно, несмотря на запрет, - «■интеллектуальные Мау-Мау», которые продолжали критиковать преобладание колониального менталитета и колониальных установок в деятельности государственных структур. Возможности для обличения сохранившихся пережитков колониализма сократились до минимума, если не исчезли полностью.
Казалось, что изначальный колониальный проект по насаждению интеллектуальной нищеты наконец увенчался успехом, тем более что власть имущие постоянно уступали и безоговорочно подчинялись прихотям внешних сил. Они охотно выступали в качестве доверенных лиц, содействовали разграблению собственных стран, принимали в нем участие, и называли это развитием.
ДЕКОЛОНИЗАЦИЯ «ПОКОЛЕНИЯ Z»
Тот факт, что государственные лидеры способствовали разграблению собственных стран, а потом объявляли это «развитием», особенно раздражал своим внутренним противоречием молодежь XXI в. Называемые «миллениалами» и «поколением Z», дети XXI в., которые выросли в условиях относительного комфорта и свободы, практически ничего не знали о тяготах колониального и раннего постколониального времени.
Некоторые мыслители, например, Нгуги ва Тионго, говорили о деколонизации как о культурном освобождении, делая акцент на деколонизации языка13. Оставалось только связать колонизированный разум власть предержащих из разных стран с продолжающейся материальной бедностью. Молодежь, обладающая способностью к критическому мышлению, установила эту связь, свидетельствующую о том, что преобладающее ментальное подчинение европейскому мышлению является причиной роста бедности. Они связали действия внутренних и глобальных мародеров с растущей бедностью как в ментальной, так и в материальной сфере14. Они решили действовать и проявили практичность в поиске реального источника своих национальных проблем -«государств-хозяев» и контролируемых ими институтов [Gibbs 2024; Etoghho, Eben, Dalton 2022].
Таким образом протест «миллениалов» и «поколения Z» в Сахеле и Восточной Африке является проявлениями новых усилий по деколонизации. Вероятно, это в каком-то смысле попытки вернуться к идеалам, которые ассоциировались с Патрисом
13 Нгуги ва Тиоиго был в авангарде продвижения африканских языков, особенно своего языка гикуйю, как способа деколонизации сознания и борьбы с империализмом [Thiong'o 1986; Thiong'o 2004].
14 См.: French Н. The End of Frangafrique? Festering resentment of French neocolonialism is motivating a backlash against Paris across West Africa. Foreign Policy. 26.02.2024. https://foreignpolicy.com/2024/02/ 26/france-sahel-mali-niger-francafrique-burkina-faso/ (accessed: 20.09.2024); Melly P. Why France faces so much anger in West Africa. BBC. 5.12.2021. https://www.bbc.com/news/world-africa-59517501 (accessed: 20.09.2024)
Лумумбой, Кваме Нкрумой, Джулиусом Ньерере, Тома Санкарой, Мурталой Мохаммедом, Амикалом Кабралом и даже Муамаром Каддафи. Участники этих движений со всей ясностью осознают, что проблема не в их собственном президенте-«нъяпара», поскольку он всего лишь инструмент. Они сосредотачивают свое внимание на отношениях с «государством-хозяином», на пагубных сделках, которые подписывает «нъяпара», и подвергают скрупулезному анализу «колониальные пакты», особенно в бывших французских колониях. Обнаружив, что эти декларации не соответствуют реальности, они переходят к действиям и смещают президента-«нъяпара», а затем обращаются к «государствам-хозяевам». Например, Т. Санкара из Буркина-Фасо в Западной Африке стал символом африканского анти-пост-неоколониализма, поскольку его идеалы и мечты об «изобретении будущего», судя по всему, нашли отклик в политике Ибрагима Траоре, направленной против иностранного господства [Harsch 2013; Harsch 2023]. «Государства-хозяева» и их ставленники, президенты-«ньжш£гра», недооценили события, которые они осудили как перевороты, и в результате получили реальную революцию деколонизации сознания, которая стала частью геополитической практики в доселе послушных «государствах-клиентах» [Gibbs 2024].
Движение за деколонизацию как сознания, так и геополитических образований -это попытка вернуть африканцам чувство суверенитета, которого их лишил колониализм. Учитывая, что успех колониального проекта в значительной степени заключался в убеждении колонизированных африканцев в том, что у них нет прошлого, идентичности, суверенитета и, следовательно, легитимности, деколонизация по сути должна была изменить установки, сформировавшиеся в африканском сознании.
Такой процесс должен был происходить поэтапно: сначала необходимо было повысить уровень осознания себя и реальности колониализма. Это привело к первоначальному расовому антиколониализму, который, хотя и подчеркивал неприятие расового аспекта колониального государства, не отвергал структур такого государства. Тем не менее, антирасовая деколонизация требовала значительной живости ума, необходимой, чтобы организовать движение панафриканизма, чтобы видеть и обличать несоответствие идеалов колониализма их практическому воплощению, чтобы развенчать утверждения о расовом превосходстве и отвергнуть колониализм как обман.
На втором этапе были поставлены под сомнение сами колониальные структуры в формирующихся неоколониалъных отношениях зависимости между государством-хозяином и «государством-клиентом». Однако зависимость была взаимной защитой предполагаемых интересов, в которой «нъяпара» защищали корпоративные и другие интересы «государств-хозяев», в то время как «государства-хозяева» защищали отдельных лидеров от возможного восстания их собственного народа.
Критика в отношении неоколониализма была сведена на нет в рамках третьего этапа деколонизации, когда пришлось противостоять глобализации и постмодернистскому колониализму, в котором субъекты, де-факто принимающие решения, как правило, скрываются за международными организациями, которыми они манипулируют, - организациями, более могущественными, чем отдельные малые страны. Таким образом, перед деколонизаторами стоит задача противостоять трем мощным структурам. Это «государства-хозяева», пытающиеся сохранить свою гегемонию; международные организации и силы, безнаказанно игнорирующие границы стран, такие как террористические группировки, субъекты киберпространства, медиа-гиганты, финансовые организации; а также новые державы, конкурирующие за геополитическую видимость и влияние, такие как Турция, Объединенные Арабские Эмираты, Бразилия и Индия. При этом геополитическая перестройка бросает вызов
гегемонистским тенденциям США и требует перехода к многополярности в международных вопросах, став причиной появления таких мировых объединений, как БРИКС.
* * *
Таким образом, на данном этапе деколонизация - это вопрос разума, вопрошающего ума. Речь идет о том, чтобы знать и отвергать новые способы контроля африканского мышления и новые попытки отказывать африканцам в легитимности и суверенитете. Способность знать и отвергать требует пересмотра образования для формирования критического мышления, чтобы подвергать сомнению то, что кажется «данностью». Несмотря на то, что молодые люди «поколения Z», как представляется, указывают путь и привлекают внимание к проблеме, их деятельность затрагивает лишь один аспект ментальной деколонизации. Необходимо бороться как с марионеточными президентами в африканских «государствах-клиентах», так и с инструментами, которые использует «государство-хозяин» для осуществления контроля. Все начинается в сознании, прежде чем распространиться на материальный мир и территории.
Таким образом, деколонизация - это продолжающаяся борьба за умы между «■интеллектуальной националbuoii гвардией», обслуживающей «государств-хозяев», с одной стороны, и «интеллектуальными Мау-Мау» - с другой.
БИБЛИОГРАФИЯ
Achebe С. Things Fall Apart. London: William Heinemann, 1958.
Ajayi J.F.A., Espie I. (Eds.). A Thousand Years of West African History. Leiden: Brill, 1969.
Biney A.B. Kwame Nkrumah: An Intellectual Biography. PhD Thesis. School of Oriental and African Studies,
History Department. London: University of London 2007. Césaire A. Discours sur le colonialisme. Paris: Edition Réclame, 1950. Chege M. Africa's Murderous Professors. The National Interest. 1996. № 46. Pp. 32-40. Chitondo L„ Chanda T.C., Mpolomoka D.L. The Ongoing Influence of French Colonialism in Former African
Colonies: A Comparative Analysis. Global Scientific Journals. 2023. Vol. 11. № 11. Pp. 1020-1043. Diop A. Ch. The African Origin of Civilization. Myth or Reality. London: Hill, 1974.
Djagalov R. The Communist University for the Toilers of the East (KUTV). Global South Studies: A Collective Publication with the Global South. 28.08.2020. https://globalsouthstudies.as.virginia.edu/key-moments/ coimnunist-university-toilers-east-kutv (accessed: 20.09.2024) Edgcrton R.B. Май Май: An African Crucible. New York: Macmillan 1989.
Etoghho E.B.A., Eben S.E.-M., Dalton A. L. French Neocolonialism in Africa: Historical Overview and Summary of Current Events. American Journal of Economics and Sociology. 2022. Vol. 81. № 5. Pp. 829849. https://doi.org/10.1111/ajes. 12493 Eze M.O. Pan Africanism: A Brief Intellectual History. History Compass. 2013a. Vol. 11. № 9. Pp. 663-674.
https://doi.org/10.111 l/hic3.12074 Eze M.O. Pan Africanism and the Politics of History. History Compass. 2013b. Vol. 11. № 9. Pp. 675-686.
https://doi.org/10.111 l/hic3.12089 Filatova I.I. Indoctrination or Scholarship? Education of Africans at the Communist University of the Toilers of the East in the Soviet Union, 1923-1937. Paedagogica Historica. 1999. Vol. 35. № 1. Pp. 41-66. https://doi.Org/10.1080/0030923990350104 Gibbs T. A French Neo-colonialism? The Controversial Concept of Françafrique. The English Historical
Review. 2024. Vol. 139. № 596. Pp. 193-214. https://doi.org/10.1093/elir/ceadl79 Grey R.D. A Balance Sheet on External Assistance: France and Africa. The Journal of Modern African Studies.
' 1990. Vol. 28. № 1. Pp. 101-114. https://doi.org/10.1017/S0022278X00054240 Harsch E. Thomas Sankara: How the Leader of a Small African Country Left Such a Large Footprint. E-Intemational Relations. 12.11.2023. https://www.e-ir.info/2023/l 1/12/thomas-sankara-how-the-leader-of-a-small-african-country-left-such-a-large-footprint/ (accessed: 20.09.2024)
Harsch E. The legacies of Thomas Sankara: a revolutionary experience in retrospect. Review of African Political
Economy. 2013. Vol. 40. № 137. Pp. 358-374. https://doi.org/10.1080/03056244.2013.816947 James G.G.M. Stolen Legacy: Greek Philosophy is Stolen Egyptian Philosophy. New York: Philosophical Library, 1954.
KenyattaJ. Facing Mount Kenya. London: Seeker and Warburg, 1938.
Maxon R.M. Struggle for Kenya: The Loss and Reassertion of Lmperial Initiative, 1912-1923. London:
Associated University Presses, 1993. Mazrui A. A. The Africans: A Triple Heritage. London: BBC Publication 1986. Mbiti J. S. African Religions and Philosophy. Nairobi: Heinemann, 1969.
Moi D.T. Kenya African Nationalism: Nyavo Philosophy and Principles. Nairobi: Macmillan, 1986.
Munene M. Intercultural Conflict: The Fight Over Female Circumcision 1914-1932. Mila: Journal of the Institute of
African Studies. 1996. Vol. 1. Pp. 73-88. Munene M. Politics and the African Intellectuals: Perspective from East Africa. In: Adeoti G., Evwierhoma M. (Eds.). After the Nobel Prize: Reflections on African Literature, Governance and Development. Lagos: Association of Nigerian Authors, 2006. Pp. 187-205. Munene M. Historical Reflections on Kenya: Lntellectual Adventurism, Politics and International Relations.
Nairobi: University of Nairobi Press, 2012. Munene M. Big Power 500-Year Cycle and Africa. Journal of Language, Technology and Entrepreneurship in
Africa. 2023. Vol. 14. № 1. Pp. 116-124. Munene M. Ali Mazrui: Intellectual Troublemaker. In: Adem S., Njogu K. (Eds.). The American African: Essays on
the Life and Scholarship of Ali A. Mazrui. Trenton: Africa World Press, 2018. Pp. 37-60. Ogot A. A History of the Southern Luo. Vol. 1. Nairobi: East African Publishing House, 1967. Okon E.N., Ojakorotu V. Imperialism and Contemporary Africa: An Analysis of Continuity and Change.
Journal of African Foreign Affairs. 2018. Vol. 5. № 2.Pp. 227-249. Padmore G. Pan-Africanism or Communism? The Coming Struggle for Africa. London: Dobson 1957. Prosperetti E. The Hidden History of the West African Wager: Or, How Comparison with Ghana Made Côte
D'Ivoire. History in Africa. 2018. Vol. 45. Pp. 29-57. https://doi.org/10.1017/liia.2018.13 Rodney W. How Europe Underdeveloped Africa. London: Bogle-L'Ouverture Publications, 1972. SenghorL.S. Liberté: Négritude et Humanisme. Vol. 1. Paris: Seuil, 1964.
Sliivji I.G. Critical elements of a new democratic consensus in Africa. In: Othman H. (Ed.). Reflections on Leadership in Africa: Forty Years After Lndependence: Essays in Honour ofMwalimu Julius K. Nverere, on the Occasion of His 75 th Birthday. Brussels: VUB University Press, 2000. Pp. 25-38. Soyinka W. The Lnterpreters. London: Andre Deutsch 1965.
Thiong'o N. Decolonizing the Mind: The Politics of Language in African Literature. London: James Currey, 1986.
Thiong'o N. African Identities: Pan-Africanism in the Era of Globalization and Capitalist Fundamentalism.
Macalester International. 2004. Vol. 14. № 1. Pp. 21-42. West M. Ali Mazrui and Kwame Nkrumah In: Adem S., Njogu K. (Eds.). The American African: Essays on the Life and Scholarship of Ali A. Mazrui. Trenton: Africa World Press, 2018. Pp. 237-257.
FREEDOM OF THE MIND: THE SINE QUA NON OF SOVEREIGNTY IN AFRICA
© 2024 M. Munene
MUNENE Macharia, PhD (Diplomatic History), Professor of History and International Relations, School of Humanities and Social Sciences, United States International University, Nairobi, Kenya. Email: gmmunene@usiu.ac.ke.
Abstract. This article examines the phenomenon of first the racially based European colonisation of Africa and second the subsequent effort to décolonisé as a continuing undertaking. Colonisation, slavery in situ, was poverty creation. It delegitimised and denied sovereignty to Africans, sought to destroy African identity and ability to think and reason, and commoditised everything African. This was done using three instruments of ensuring 'effective" occupation in creating colonial states, namely the military, the administrators, and the missionaries.
Decolonisation was part of the African response to colonisation and came in phases as affected by levels of awareness, the times, and the place. Some people did not question, they simply succumbed, adjusted to, and accepted the new order as given. Others accepted the new order because they were defeated, but they continued to raise questions as to why they were defeated, as well as questions about the practice and the claims of the new order. Those who questioned became the anti-colonialists and were responsible for the different phases of decolonising the colonial states. They challenged the racial basis of colonialism but not necessarily the structures of the colonial states. In the midst of the Cold War, this led to efforts to nationalise other aspects of the colonial state, mainly through academic disciplines in order to inject something 'African" in each of them. It happened in literature, history, political science, philosophy, and theology, and they made people feel good, but the colonial structures remained, attention turned to challenging other varieties of colonialism. Subsequently, decolonisation became a post-colonial undertaking, a matter of the mind.
Keywords: Africa, Colonisation, Decolonisation, Freedom, Race, Mind, Sovereignty
DOI: 10.31132/2412-5717-2024-68-3-7-18
For citation: Munene M. (2024). Freedom of the mind: the sine qua non of sovereignty in Africa. Journal of the Institute for African Studies. № 3. Pp. 7-18. https://doi.org/10.31132/2412-5717-2024-68-3-7-18
