CC BY
68
Кутякин Сергей Алексеевич
кандидат юридических наук, доцент, Московский университет МВД России им. В.Я. Кикотя (e-mail: Kutiakin@yandex.ru)
Напханенко Игорь Павлович
кандидат юридических наук, Краснодарский университет МВД России (e-mail: nip1966@yandex.ru)
Белый Андрей Григорьевич
кандидат юридических наук, доцент, Краснодарский университет МВД России (e-mail: avrora020@mail.ru)
Сущностные аспекты реализации цели деятельности уголовно-исполнительной системы России по исправлению осужденных
В статье исследуются современное состояние целеполагания уголовно-исполнительной системы России, объективная возможность достижения цели исправления осужденных. Проводится краткий исторический и современный анализ социокультурной среды мест лишения свободы России, делается вывод о невозможности достижения цели исправления осужденных в условиях исправительного учреждения. Разрешить существующую дилемму можно только путем исключения из уголовно-исполнительного законодательства цели исправления осужденных преступников. Целесообразно законодательно признать основной целью деятельности уголовно-исполнительной системы противодействие преступности посредством исполнения уголовного наказания и в связи с этим переименовать исправительные учреждения в учреждения, исполняющие наказания, или исполнительные учреждения.
Ключевые слова: исправительные учреждения, исправление осужденных, криминальная оппозиция, осужденные, «смотрящие», социальная среда, целеполагание.
S.A. Kutyakin, Candidate of Law, Assistant Professor, Kikot Moscow University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: Kutiakin@yandex.ru;
I.P. Napkhanenko, Candidate of Law, Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: nip1966@yandex.ru;
A.G. Bely, Candidate of Law, Assistant Professor, Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: avrora020@mail.ru
Essential aspects of the implementation of the objectives of the Russian penal system activities to correct the convicted
In this article the authors examine the current state of goal setting criminal executive system of Russia and, in particular, the objective possibility of achieving its goal of correction of convicted. A brief analysis of the historical and contemporary social and cultural environment of places of detention in Russia is conducted, the conclusion about the impossibility of achieving the goal of correction convicted in a correctional facility is made. Allow the current dilemma is possible only by deleting the penal legislation targets correction of convicted criminals. The authors consider it appropriate legislation to recognize the basic purpose of the penal system against crime through the execution of criminal sanctions and, therefore, to rename prisons in institutions executing punishment or executive agencies.
Key words: prisons, correction of convicted, criminal opposition, convicted, «looking», social environment, goal setting.
Практика деятельности исправительных учреждений уголовно-исполнительной системы России свидетельствует о том, что в конце XX в. среди осужденных получил широкое распространение институт «смотрящих», так называемых «наместников»
«воров в законе». «Смотрящие» осуществляют руководство сообществом осужденных и несут ответственность перед «ворами в законе» за положение дел в исправительном учреждении. В подчинении у «смотрящих» находится целый штат добровольных помощников из числа
159
осужденных [1, с. 21-26; 2, с. 281-282]. Таким образом, в условиях исправительных учреждений сложилась уникальная ситуация, при которой власть над осужденными как бы раздваивается. С одной стороны, это администрация исправительного учреждения, с другой - неформальные криминальные структуры в лице «смотрящих». Причем обе эти «ветви» власти находятся в непримиримых антагонистических отношениях друг с другом, обусловленных самой природой мест лишения свободы и криминальной идеологией преступного мира России. По сути, в настоящее время мы имеем дело с качественно новым преступным явлением -криминальной оппозицией, действующей внутри исправительных учреждений уголовно-исполнительной системы Российской Федерации [3]. По степени влияния на осужденных криминальная оппозиция не уступает администрации исправительных учреждений, а зачастую и значительно превосходит ее. В свою очередь это обусловливает дальнейшую криминализацию тюремного населения и, как следствие, существование непримиримого антагонизма между осужденными и сотрудниками администрации [4, с. 21-26; 5, с. 78-82]. Основным регулятором общественных отношений в среде осужденных становятся «понятия», представляющие собой свод неформальных норм, правил поведения, давно и прочно укоренившихся в преступной среде. Они составляют серьезную конкуренцию позитивному праву, а часто вообще опровергают его нормы [б, с. 82-87; 7, с. 97-99]. В то же время исторический опыт говорит нам о том, что по своей сути места лишения свободы являются негодным средством для исправления содержащихся там преступников. В связи с этим особое значение приобретает потребность переосмысления сущностных аспектов деятельности уголовно-исполнительной системы России, прежде всего ее целей. В рамках данной статьи мы проанализируем возможность достижения цели исправления осужденных в условиях исправительных учреждений уголовно-исполнительной системы России.
Одна из ключевых основ концепции реформирования современной уголовно-исполнительной системы России нам видится в коррекции ее целеполагания. Целеполагание обусловливает внутреннюю структуру и содержание деятельности уголовно-исполнительной системы России [8]. Неправильное формулирование целей приводит к тому, что сотрудники исправительных учреждений тратят время и силы на тщательное выполнение действий, которые не нужно было предпринимать вообще. Цели, стоящие перед ФСИН России, сформулированы в ст. 1 уИк РФ и включают в себя исправление осужденных и предупреждение совершения новых преступлений как осужденными, так и иными лицами [9]. По нашему мне-
нию, с учетом складывающихся в местах лишения свободы реалий исправление осужденных в условиях их изоляции от общества является практически недостижимой целью. Во многом это обусловлено тем, что современная система исполнения наказаний сформировалась в первой половине XX в. и была построена на коммунистической идеологии. Основным постулатом этой идеологии в местах лишения свободы являлось убеждение о том, что человека можно исправить принудительным трудом. Решить эту задачу были призваны советские исправительно-трудовые лагеря. Низшим звеном формальной организации труда и быта осужденных в лагерях была бригада. Несколько бригад сводились в отряд. Осужденные одного отряда проживали совместно, в одном лагерном бараке. Неформальная власть в лагерном бараке принадлежала «блатным». Фактически осужденные стали дешевой рабочей силой, а в бараках утвердилась власть уголовных авторитетов. Поэтому места лишения свободы не столько перевоспитывали, сколько воспроизводили криминал [10]. Современные исправительные колонии вобрали в себя все характерные черты советских лагерей. Основной ячейкой организации труда и быта осужденных в исправительных колониях, как и в исправительно-трудовых лагерях, является отряд. Отряд представляет собой многочисленный коллектив осужденных, сформированный исходя из интересов производства. Отрядная система основана на идеологии, главный тезис которой заключается в том, что труд и благотворное влияние коллектива являются наиболее эффективными средствами исправления осужденных. При этом воспитательное воздействие на личность осужденного рассматривается через призму коллективизма [11, с. 67-93]. Однако значимых практических результатов по исправлению осужденных при помощи этих средств добиться так и не удалось.
Современная ситуация в местах лишения свободы характеризуется тем, что неформальная власть в исправительных учреждениях по-прежнему находится в руках уголовных авторитетов [12, с. 57-62]. Количество содержащихся там осужденных является неадекватно большим, а их качество - чрезвычайно неоднородным. Произошло значительное ухудшение степени криминогенности лиц, содержащихся в местах лишения свободы. Предполагается, что к 2023 г. каждый четвертый будет осужден за убийство, каждый пятый за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, каждый третий за грабеж или разбой. Каждый второй из числа осужденных будет склонен к различным формам деструктивного поведения, включая повышенную конфликтность, агрессивность, склонность к суициду или членовредительству [13]. В то же время практика свидетельствует,
160
что нередко в местах лишения свободы нарушаются права содержащихся там лиц. Имеют место злоупотребления должностным положением, издевательства и причинение вреда осужденным и заключенным под стражу. Все это приводит к негативным социальным последствиям: общество насыщается людьми, прошедшими «тюремные университеты»; воровская субкультура проникает во все поры общества; судимость негативно влияет на будущую гражданскую активность человека; криминалитет в ответ на необоснованную жестокость наказания вырабатывает свою систему противостояния, подчас не менее жестокую и эффективную. Данные факты позволяют нам сделать вывод о том, что социальная среда мест лишения свободы в том виде, в каком она существует в настоящее время, сама является криминогенным фактором, обусловливающим возникновение преступности. Причем преступности не только внутри, но и за пределами мест лишения свободы. Согласно статистическим данным ежегодно из исправительных учреждений освобождается в среднем до 300 тыс. человек. Многие из этих лиц приходят на волю с устойчивыми криминальными установками. У большинства из них существуют серьезные проблемы с социальной адаптацией и реабилитацией. Многие не имеют возможности самостоятельно решить вопросы, связанные с трудоустройством, регистрацией по месту жительства и т.д. Именно этим обстоятельством объясняется высокий процент совершения повторных преступлений, особенно в первый год после освобождения. В свою очередь эти лица являются основным «кадровым резервом» криминальной оппозиции.
По различным экспертным оценкам сотрудников ФСИН России, эффективность исправления осужденных выглядит следующим образом: весьма эффективно (около 70% исправляется) - считают 0,1% опрошенных;
достаточно эффективно (около 50% исправляется) - считают 1,33% опрошенных;
малоэффективно (около 20% исправляется) -считают 24,53% опрошенных;
неэффективно (около 10% исправляется) -считают 58,35% опрошенных;
исправление осужденных в ИУ невозможно - считают 12,86% опрошенных сотрудников ФСИН России [3].
Нетрудно подсчитать, что в среднем исправительные учреждения, по мнению их сотрудников, исправляют около 12% попавших туда и отбывших срок наказания преступников. Остальные 88% не только не исправляются, но и приобретают новый криминальный опыт и асоциальные нравственные установки. Это позволяет нам сделать вывод о том, что идея исправления осужденных при помощи лишения свободы, принудительного труда и коллек-
тивного проживания далеко не бесспорна. Исправительная колония и тюрьма - это способ изоляции человека, преступившего закон, от общества. Но, как показывает практика, это не место формирования поведения, соответствующего социальным и правовым нормативам. Здесь не закладываются новые нравственные основы общественной жизни [14, с. 455]. Мы полагаем, что система ФСИН России в своем современном виде объективно не способна в полной мере обеспечивать достижение целей исправления осужденных. Свое отрицательное отношение к местам лишения свободы как к средству перевоспитания преступников высказывал известный советский ученый Б.С. Утевский. Колония, тюрьма, считал он, самое неблагоприятное место для воспитательной работы, потому что принципы педагогики трудно применять, одновременно и непрерывно карая [15, с. 30]. К такому же выводу приходят и наши коллеги из стран ближнего зарубежья. «Психологическая атмосфера, сложившаяся в пенитенциарных учреждениях в результате появления тюремной субкультуры и реакции на нее администрации, напоминает ситуацию с вынужденным совместным проживанием на одной территории несовместимых по культурным установкам групп. В условиях перманентной "холодной войны" говорить о возможности конструктивной работы по исправлению заключенных или даже нормального функционирования учреждений было трудно» [16, с. 29]. В этом вряд ли стоит винить сотрудников исправительных учреждений. В большинстве своем это порядочные люди и грамотные профессионалы. Хотя и в их среде есть люди с искривленными, а порой и просто криминальными жизненными установками. Однако главным и решающим фактором, обусловливающим отрицательное влияние мест лишения свободы на личность преступника, является социальная среда этих учреждений. Природа этой среды проявляется в ее криминальной субкультуре. Именно криминальная субкультура воспитывает в осужденных антисоциальную иерархию жизненных ценностей и приоритетов. Известно, что возможность исправления и перевоспитания осужденного основана на присущей человеческой психике способности претерпевать изменения под воздействием внешней среды, т.е. на ее пластичности [17, с. 586]. В связи с этим возникает вполне закономерный вопрос: является ли социальная среда исправительных учреждений средством, благотворно влияющим на психику преступника, т.е. исправительной в полном смысле этого слова? Ответ очевиден. Лишение свободы -это, прежде всего, изоляция от общества. Научить человека жить в обществе и соблюдать его нравственные и позитивные законы, а в этом, как мы понимаем, и заключается суть
161
исправления, невозможно, изолировав человека от общества и его законов [18, с. 123-128]. «Что такое есть в местах лишения свободы, чего нет на свободе, чтобы лицо, попадая туда, изменяло свою психику и непременно в лучшую сторону?» [19, с. 198]. Мы полагаем, что места лишения свободы являются попросту негодным средством для достижения целей исправления преступников. Исправительные учреждения являются исправительными лишь по своей формально-правовой сути. Иначе говоря, де-юре. Фактически же исправительные учреждения с функцией исправления либо не справляются, либо справляются в незначительной ее степени. Ситуация усугубляется тем, что действующий ныне Уголовно-исполнительный кодекс РФ и ведомственные нормативные акты, регламентирующие деятельность пенитенциарных учреждений, не содержат определения понятия «исправление».
Вышеизложенное позволяет нам сделать вывод о том, что уголовное и уголовно-исполнительное законодательство ставит перед правоприменителем в местах лишения свободы изначально недостижимую цель - исправление осужденных. Как показывает практика, места лишения свободы не только не исправляют помещенных туда лиц, но и, как правило, делают их в значительной степени хуже. Многие из них становятся не просто членами криминальной оппозиции , но и стремятся занять в ней лидирующее положение. «Самый главный, решающий аргумент заключается в том, что в местах лишения свободы в настоя-
1. Кутякин С.А. «<Смотрящие» как субъекты криминального менеджмента в местах лишения свободы // Вестн. Самар. юрид. инта. 2014. № 3(14).
2. Кутякин С.А. «Смотрящие» и их организационно-распорядительная деятельность среди осужденных в местах лишения свободы // Рос. науч. журн. 2013. № 4(35).
3. Кутякин С.А. Организация противодействия криминальной оппозиции в уголовно-исполнительной системе России. Рязань, 2012.
4. Билоус Е.Н., Кутякин С. А., Напханенко И.П. Детерминанты, структура и содержание конфликта между криминальной оппозицией тюремных авторитетов и администрацией мест лишения свободы //Юристъ-Правоведъ. 2016. № 5(78).
5. Кутякин С.А., Гришин Д.А. Структура, содержание и особенности конфликта между криминальной организацией осужденных к лишению свободы и администрацией исправительного учреждения уголовно-исполнительной системы России // Вестн. Российского нового ун-та. 2015. № 7.
щее время около половины контингента имеют двух- и многократный рецидив. Это означает, что исправительная система и не исправила преступника, и не устрашила» [20, с. 14]. Учитывая все вышеприведенные аргументы, мы считаем целесообразным исключить из действующего уголовного и уголовно-исполнительного законодательства цель исправления осужденных. Исключение из уголовного и уголовно-исполнительного законодательства цели исправления осужденных позволило бы не только избавиться от правовых и нравственных иллюзий, но и более точно сформулировать политику противодействия преступной организации криминальной оппозиции в местах лишения свободы. Также, по нашему мнению, необходимо законодательно признать основной целью деятельности уголовно-исполнительной системы противодействие преступности посредством исполнения уголовного наказания, для чего внести соответствующие изменения в Закон РФ от 21 июля 1993 г. № 5473-1 «Об учреждениях и органах исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы». С учетом этих сущностных законодательных изменений целей деятельности уголовно-исполнительной системы нам представляется целесообразным переименовать исправительные учреждения в учреждения, исполняющие наказания, или исполнительные учреждения. На наш взгляд, такое название было бы более корректным по отношению не только к сущности этих учреждений, но и к сущности уголовно-исполнительной системы в целом.
1. Kutyakin S.A. «<Looking» as subjects of crime management in places of deprivation of liberty // Bull. of Samara law institute. 2014. № 3(14).
2. Kutyakin S.A. «Looking» and their organizational and administrative activities among convicts in places of deprivation of liberty // Russian scientific journal. 2013. № 4(35).
3. Kutyakin S.A. Organization to counter the criminal opposition to the criminal-executive system of Russia. Ryazan, 2012.
4. Bilous E.N., Kutyakin S.A., Napkhanenko I.P. Determinants, structure and content of the conflict between criminal opposition of the prison authorities and the administration of places of imprisonment // Lawyer. 2016. № 5(78).
5. Kutyakin S.A., Grishin D.A. The structure, content and features of the conflict between criminal organization convicted to deprivation of liberty and the administration of correctional institutions criminal-executive system of Russia // Bull. of the Russian new university. 2015. № 7.
6. Bilous E.N., Kutyakin S.A., Napkhanenko I.P. Antagonistic factors contributing to the emergence of informal prison norms («concepts») in the
162
6. Билоус Е.Н., Кутякин С.А., Напханенко И.П. Антагонистический характер факторов, обусловливающих возникновение неформальных тюремных норм («понятий») в среде осужденных к лишению свободы // Философия права. 2016. № 1(74).
7. Кутякин С. А. Социальная природа возникновения неформальных норм тюремного общежития - «понятий» в местах лишения свободы // Евразийский союз ученых. 2014. № 7-5(7).
8. Гришин Д. А., Кутякин С. А. Государственное регулирование противодействия проявлениям организованной преступности в уголовно-исполнительной системе России. Рязань, 2013.
9. Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации. М., 2016.
10. Радченко В. Как исправить тюрьму //Рос. газ. URL: http://www.rg.ru/2009/09/17/turma.html
11. Кутякин С.А., Курбатова Г.В. Комплексный подход к пониманию индивидуальной работы с осужденными // Прикладная юридическая психология. 2016. № 4(37).
12. Кутякин С.А. Уголовно-процессуальное, криминалистическое и уголовно-исполнительное противодействие организованным преступным группам осужденных в исправительных учреждениях // Уголовно-исполнительное право. 2015. № 2.
13. Казак Б. Б. ФСИН России в механизме обеспечения национальной безопасности государства // Ведомости уголовно-исполнительной системы. 2009. № 10(89).
14. Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ. 1991. Т. 3.
15. Утевский Б.С. Воспоминания юриста. М., 1989.
16. Глонти Г., Лобжанидзе Г. Профессиональная преступность в Грузии («воры в законе»). Тбилиси, 2004.
17. Юридическая психология. 3-е изд. СПб., 2000.
18. Гришин Д.А., Кутякин С.А., Напханен-ко И.П. Духовные и нравственные аспекты противодействия криминальной оппозиции в исправительных учреждениях уголовно-исполнительной системы России // Философия права. 2016. № 4(77).
19. Дикаев С.У. Кризис лишения свободы в контексте проблемы социальной адаптации лиц, отбывших и отбывающих наказание в виде лишения свободы // Рос. криминологический взгляд. 2007. № 2.
20. Выступление директора Департамента нормативно-правового регулирования, анализа и контроля в сфере исполнения наказаний Минюста России Г.Ф. Игнатовича на научно-практической конференции по вопросам реформирования уголовно-исполнительной системы (Москва, 10 сентября 2009 г.) // Ведомости уголовно-исполнительной системы. 2009. № 10(89).
environment of persons convicted to deprivation of freedom // Philosophy of law. 2016. № 1(74).
7. Kutyakin S.A. The social nature of the emergence of informal norms of prison society -«concepts» in the places of imprisonment // Eurasian union of scientists. 2014. № 7-5(7).
8. Grishin D.A., Kutyakin S.A. State regulation of counteraction to manifestations of organized crime in the criminal-executive system of Russia. Ryazan, 2013.
9. Criminal Executive Code of the Russian Federation. Moscow, 2016.
10. Radchenko V. How to fix the prison //Russian newsp. URL: http://www.rg.EN/2009/09/17/turma. html
11. Kutyakin S.A., Kurbatova G.V. Complex approach to the understanding of individual work with prisoners // Journal of applied legal psychology. 2016. № 4(37).
12. Kutyakin S.A. Criminal procedure, criminalistics and criminal enforcement combating organized criminal groups of inmates in penal institutions // Criminal penal law. 2015. № 2.
13. Kazak B.B. The Federal penitentiary service of Russia in the mechanism of ensuring national security of the state // Bull. of the penal system. 2009. № 10(89).
14. Solzhenitsyn A.I. The GULAG Archipelago. 1991. Vol. 3.
15. Utevsky B.S. Reminiscences of a lawyer. Moscow, 1989.
16. Glonti G., Lobzhanidze G. Professional crime in Georgia («thieves in law»). Tbilisi, 2004.
17. Legal psychology. 3rd ed. St. Petersburg, 2000.
18. Grishin D.A., Kutyakin S.A., Napkhanenko I.P. Spiritual and moral aspects of dealing with the criminal opposition in penitentiary institutions criminal-executive system of Russia // Philosophy of law. 2016. № 4(77).
19. Dikayev S.U. The crisis of imprisonment in the context of problems of social adaptation of persons who served and are serving sentences in deprivation of liberty // Russian criminological look. 2007. № 2.
20. Speech of the Director of Department of legal regulation, analysis and control in the sphere of execution of punishments of Ministry of justice of Russia G.F. Ignatovich on scientific-practical conference on questions of reforming of criminal executive system (Moscow, September 10, 2009) // Bull. of the penal system. 2009. № 10(89).
163
