CC BY
19
Судебная практика сената в годы принципата Юлиев-Клавдиев по сообщениям
античной письменной традиции
Judicial practice of the Senate during the years of the Julius-Claudius Principate according to
the ancient written tradition
Корепанов Кирилл Алексеевич
Студент 4 курса Факультет Историко-лингвистический ГГПИ им. В. Г. Короленко Россия, Удмуртская Республика, Глазов, улица Карла Маркса, 29
e-mail: igral90@yandex.ru
Korepanov Kirill Alekseevich
Student 4 term Faculty of Historical and linguistic GSPI named after V. G .Korolenko Russia, Udmurt Republic, Glazov, Karl Marx Street, 29
e-mail: igra190@yandex.ru
Научный руководитель Лихачева Людмила Александровна
Кандидат исторических наук ГГПИ им. В. Г. Короленко Россия, Удмуртская Республика, Глазов, улица Карла Маркса, 29
e-mail: lalih@1965yandex.ru
Scientific adviser Likhacheva Lyudmila Alexandrovna
Candidate of Historical Sciences GSPI named after V. G. Korolenko Russia, Udmurt Republic, Glazov, Karl Marx Street, 29 e-mail: lalih@1965yandex.ru
Аннотация.
В работе анализируются особенности процедуры сенатского суда, уделено внимание конкретным видам дел, попадающим под юрисдикцию суда сената. Отмечается тот факт, что сенаторы сами достаточно часто использовали судебные функции с целью повысить свое социальное, либо материальное положение, являясь доносчиками, либо обвинителями. Особое внимание уделяется анализу эволюции взаимоотношений принцепса и сената в судебных полномочиях. Автор приходит к выводу, что под воздействием усиления монархического элемента власти принцепса и формирования императорского суда сенатский суд лишается многих своих полномочий и приобретает сервилистский характер.
Annotation.
The paper analyzes the specifics of the procedure of the Senate court. Attention is paid to specific types of cases falling under the jurisdiction of the Senate Court. It is noted that senators themselves quite often used judicial functions in order to improve their social or financial situation, being informers or accusers. Special attention is paid to the analysis of the evolution of the relationship between the Princeps and the Senate in judicial powers. The author concludes that under the influence of the strengthening of the monarchical element of the power of the princeps and the formation of the imperial court, the senate court loses many of its powers and acquires a servile character.
Ключевые слова: Римская империя, принципат, сенатский суд, Юлии-Клавдии, закон об оскорблении величества.
Key words: Roman Empire, Principate, Senate Court, Julia-Claudia, the law on insulting majesty.
Принципат — это крайне спорный период римской истории, проблема которого по сей день является актуальной в антиковедении. В историографии к настоящему времени отсутствует единое понимание сущности принципата, его государственно-правовой механизм, соотношение властных полномочий принцепса и сената освещены обзорно, либо специальные исследования по данной теме посвящаются в основном эпохе Августа.
Существует несколько подходов, объясняющих функции сената в годы ранней империи. Концепция «диархии» рассматривает сенат как вторую власть [1, с. 748], теория «восстановленной республики» выделяет сенат как сильную республиканскую власть в государстве [15, с. 404 - 405, 465; 16, с. 367-369], теория «монархии» отводит место сенату государственного оппозиционного органа, подчиненного монарху [5, с. 220], концепция «уникальности принципата» отмечает особую идеологическую значимость сената для римской ментальности [6, с. 184]. В связи с этим необходимо детально рассмотреть сенат как судебный орган при Юлиях-Клавдиях, позволяющее определить положение сената в годы раннего принципата, что до этого редко являлось объектом специального изучения.
В основном сенатский суд рассматривал дела аристократии, носившие политический характер. С приходом к власти Тиберия процедура сенатского суда начинает носить регулярный характер, она включала в себя элементы сенатского заседания и судебного процесса. Обвинителем мог выступать либо один человек, либо несколько, которые назначались сенатом или принцепсом. Сначала заслушивали обвинителей, затем защиту, далее рассматривали показания свидетелей [8, с. 226 - 229]. Выступление на судебном процессе оплачивалось, что влекло за собой рост доносов и обвинений, в том числе и среди сенаторов (Tac. Ann. XI. 5,6).
Использовался допрос рабов обвиняемого, которых заранее необходимо было выкупить казне, что являлось нововведением Августа, хотя Тацит относит ошибочно это к Тиберию (Tac. Ann. II. 30. 3,31; Cass. Dio. LVII-19. 2) [9, см. комментарий 133, с. 368]. На заседаниях суда часто присутствовал принцепс с правом ведения допроса, кроме того, иногда он мог и исполнять функцию судьи (Tac. Ann. I. 75, II. 29). Доносчики получали денежное вознаграждение, выплачиваемое из конфискованного имущества осужденного (Cass. Dio. LVII-19. 2, LVIII. 4. 8, 61. 2). Необходимо отметить, что сенат как суд оставался под контролем принцепса, а во время его отъезда разбирательство дел сенатом могло быть отложено (Tac. Ann. II. 35).
Сенат имел право выносить постановления, дающие дополнительные дни для обвинителей и для стороны защиты (Tac. Ann. III. 13). Далее следовало вынесение приговора, когда происходил опрос, сопровождающийся клятвой всех сенаторов в соответствии с их рангом о мере наказания [14, см. комментарий 22, с. 416], что должно было свидетельствовать о правильности вынесенного решения, которое заносилось в сенатские протоколы (Cass. Dio. LVIII. 8, 31.1, LIX.18. 2; Tac. Ann. IV. 21, 28 - 30) [9, см. комментарий 81, с. 394, комментарий 203, с. 455].
Существовала процедура голосования (дисцессия), когда в знак поддержки предложения какого-либо сенатора остальные становились возле его автора (Tac. Ann. XIV. 49) [14, см. комментарий 28, с.427]. При этом принцепс мог влиять на вынесение сенатом приговора, так как обладал прерогативами великого понтифика и плебейского трибуна [17, с. 112]. Римский суд также допускал рассмотрение в суде ложных и непроверенных данных, большую роль играл престиж участников процесса, что объясняется агональным характером римского судопроизводства [11, с. 105, 107; 13, с. 77, 80].
В период правления Клавдия происходит небольшая ротация судебных полномочий сената: теперь преторы могли наряду с консулами разбирать дела о посмертной доверенности, многие дела стали передаваться провинциальным властям, что можно объяснить процессом формирования императорского аппарата управления и романизацией (Cass. Dio. LX - 24. 3) [9, см. комментарий 212, с. 524].
В первый период правления Нерон приравнял сенат к императорскому суду, что должно было показывать высокий статус сенатского суда, так как теперь, кто подавал апелляции по гражданским делам в сенат должны были вносить залог, как и в императорский суд (Tac. Ann. XIV. 28). Кроме того, в это же время сенат добился отмены вознаграждения для стороны защиты, это увеличивало шансы сенаторов во многих случаях
вынесения приговоров (Tac. Ann. XIII. 5). А обжалования из других судов должны были поступать в сенат, поскольку принцепс нуждался в опоре среди сената после прихода к власти (Suet. Ner. 17).
Под юрисдикцией сената находились дела, связанные с провинциями. Первой категорий из данных дел были дела по оккультной практике: осквернение, различные нарушения в отправлении священнодействий в честь божественного Августа, других священных римских культов (Tac. Ann. III. 60, IV. 36). Второй категорий являлись дела о вымогательствах и превышении власти наместников из сенатской, либо императорской администрации: дело Цезия Корда, дело прокуратора Азии Луцилия Капитона, дело проконсула Азии Гая Силана и др. (Tac. Ann.
III. 70, IV. 15 VI. 29, XII. 22, XIII. 30, 33, XIV. 18, 46; Cass. Dio. LVIII. 24. 3).
Дела, касающиеся провинций, сенат рассматривал без всякого давления со стороны принцепса, они велись сенатом довольно подробно, с соблюдением норм римского права. Это доказывают многие дела: во-первых, дело Сирена - обвиняемым и обвинителем (аккузатором) являлся отец и сын, выдвигающий против отца обвинение в подготовке покушения на принцепса, был произведен допрос рабов, в результате которого обвинение не подтвердилось, было произведено голосование сенаторов по определению наказания обвинителя (Tac. Ann. IV. 28 - 30; Cass. Dio. LVII - 24. 8, 49). Во-вторых, дело проконсула Азии Фонтея Капитона, обвиняемого в вымогательствах, расследование установило, что обвинения были лишены основания (Tac. Ann.
IV. 36; Cass. Dio. LVII - 23. 4). В-третьих, дело Архелая, царя Каппадокии. Его обвинили в мятежных действиях, но главной причиной послужило пренебрежение царя к Тиберию. Дело было передано сенату, что иллюстрирует высокий статус сената в первый период правления Тиберия и его стремление установить диалог с сенатом, велось следствие, по причине старости обвиняемого он был оправдан (Cass. Dio. LVII-17 (3-6)).
Существовали дела, связанные с участием в мятежах, где сенат играл подчиненную роль, так как часто был вынужден заменять свой приговор на приговор принцепса (Tac. Ann. III. 38). Магистратов можно было привлекать к суду только после сложения ими своих полномочий, но в период правления Калигулы выявляются случаи досрочного сложения полномочий по причине выдвижения обвинений, что указывает также на подчиненную роль сената как суда в делах о мятежах (Cass. Dio. LIX - 23. 8).
Однако при Клавдии под воздействием процесса романизации часть властных полномочий сената по делам в провинциях сокращается и передается прокураторам, что объясняется формированием имперского нобилитета из верхушки провинциального и италийского общества [7, с. 152], хотя это и касалось в основном лишь императорских провинций (Tac. Ann. XII. 60).
При Нероне увеличивается количество дел в провинциях, что объясняется дальнейшей романизацией, при этом на сенат оказывается уже значительное давление (Tac. Ann. XV. 20 - 22), многие решения сенаторов пересматривались принцепсом, либо затягивалось следствие, так как принцепс был заинтересован в богатстве обвиняемых (дело Публия Целера) (Tac. Ann. XIII. 33, 52). Тем не менее дела, не касающиеся имущественной подоплеки сенат рассматривал без давления, принцепс даже специально передал на его рассмотрение дело о конфликте между жителями соседних провинций, что до этого не являлось сферой сенатского суда (Tac. Ann. XIV. 17). Таким образом, в делах о провинциях, если они не касались мятежных действий и имущественного вопроса, сенат выполнял роль самостоятельного судебного органа, свободного от опеки принцепса.
К сфере действия сената относились также уголовные дела и дела об адюльтере, в которых сенат выступал самостоятельной судебной силой, не испытывал давление со стороны принцепса, часто пересматривал приговоры, хотя к концу правления Тиберия отмечается лишь простое вынесение приговоров без подробной процедуры расследования, что можно объяснить борьбой за власть внутри дома принцепса и усилением репрессивного механизма его власти (Tac. Ann. IV. 22, 42). Среди подобных дел: дело Секста Мария, обвиненного в кровосмесительной связи с дочерью (Tac. Ann.VI. 19; Cass. Dio. LVIII - 22. 3), дело Эмилии Лепиды,
привлекающейся за связь с рабом, дело трибуна Октавия Сагитта, убившего свою возлюбленную, отказывавшуюся вступать в брак (Tac. Ann.VI. 40, XIII. 44; Cass. Dio. LVIII. 3. 8, 49). Но уже при Нероне во второй период его правления на примере сфабрикованного дела его жены Октавии, обвиненной его новой женой Поппеей в связи с рабом, можно заметить даже в этих делах подчиненность сената принцепсу: следствие велось с явным нарушением, так как были допрошены рабы, большинство показаний были против обвинения, но приговор был вынесен, а сенат за сфабрикованное дело с многочисленными нарушениями определил дары храмам. Данные изменения также можно объяснить усилением монархического элемента власти принцепсов (Tac. Ann. XIV. 60 - 64; Suet. Ner. 35. 2).
К сфере сенатского суда относились и обвинения по закону об оскорблении величества. Анализ отношений принцепса и сената по рассмотрению данных дел позволяет сделать наиболее точный вывод об эволюции роли сената как судебного органа. Закон об оскорблении величия был введен Суллой, осуждению на начальном этапе по данному закону подлежали лица, угрожающие государственному порядку (Tac. Ann. I. 72; Cass. Dio. LVII. 9). При Тиберии первые дела были связаны с доносами различных социальных групп населения Рима, использующими данный закон как способ политической борьбы [7, с. 147], по оскорблению императорского культа, речам против императора, обвинения зачастую носили комбинированный характер, приговоры по ним были в основном отменены принцепсом: дело всадников Фалания и Рубрия, дело внучки сестры Августа Аппулеи Вариллы и др. (Tac. Ann. I. 73, 74, II. 50).
Но среди первых дел есть и обвинения в подготовке государственного переворота (дело Либона Друза), при которых отмечается личная заинтересованность принцепса и низкая самостоятельность сената в судебном процессе, на что указывают частые самоубийства обвиняемых (Tac. Ann. II. 31; Cass. Dio. LVII - 15 (4 - 6)). В таких делах обвинения носили комбинированный характер: превышение властных полномочий, стремление захватить власть, оккультная практика, обвинения в адюльтере (Tac. Ann. III. 13, 22). Судебный процесс велся со многими нарушениями, поскольку не были допрошены рабы, выдвигались угрозы со стороны сената (Tac. Ann. III. 14, 15).
Тем не менее надо отметить потребность принцепса в сенатском суде, для этого сенаторам давали претуры вне очереди и имущество обвиняемого (Tac. Ann. II. 32). В первый период правления принцепс искал опору своей власти в лице сенаторов, которые во многом ее воплощали[10, с. 182], поэтому был вынужден признавать роль сената как судебного органа и предпринимать шаги по его политической активизации [12, с. 249], который также являлся заинтересованным лицом во многих делах (Tac. Ann. III. 10, 12; Cass. Dio. LVII - 18. 10, 52. 3; Suet. Calig. 2). Данная тенденция будет отмечаться в первые периоды правления всех принцепсов династии. В это время можно заметить и формирование сервилизма сенаторов, когда среди разногласий по вопросу о наказании большинство стояло за смертный приговор (Tac. Ann. III. 49; Cass. Dio. LVII - 20. 3).
Со смертью Друза можно отметить изменение в судебных компетенциях сената (Tac. Ann. IV. 7). Начинается время показательных процессов, направленных против окружения Агриппины с помощью Сеяна, дела носили сфабрикованный и комбинированный характер, что являлось нарушением по закону Юлия об общественных судах [2, с. 167], приговор могли выносить сразу без рассмотрения дела, большинство обвиняемых покончили жизнь самоубийством досрочно, сенат играл в данных делах лишь формальную роль, так как дела касались дома принцепса (Tac. Ann. IV. 18, 19, 68, 70; Cass. Dio. LVII - 22. 4a, b, 61. 1, 62. 1; LVIII - 1b. 3). Даже выдвинутое обвинение против родственника Тиберия Квинтилия Вара было отклонено сенатом, что подтверждает зависимость сената в подобных делах от принцепса (Tac. Ann. IV. 66). К тому же сфера дел об оскорблении величия увеличилась, так как к ним относились теперь любые выпады против системы принципата в целом как в деле Кремуция Корда, восхваляющего в своем труде Брута и Кассия, хотя со стороны Августа к
нему не было предпринято никаких действий (Tac. Ann. IV. 34 - 35; Cass. Dio. LVII - 19. 1, 8, 22. 5, 24. 2 - 4, 61. 3). Дело Вотиена Монтана, привлеченного за оскорбительные высказывания о принцепсе, однако показывает, что в делах, не касающихся борьбы за власть, соблюдались сенатом законные основы римского судопроизводства, сенат приговаривал к обвинению и доносчиков. (Tac. Ann. IV. 21, 42).
Следующий этап деятельности сената в качестве суда при Тиберии можно выделить после заговора Сеяна, когда усиливаются репрессивные методы принцепса (Suet. Tib. 61. 2). В этот период сенат не обладал значительной свободой, поскольку Тиберий контролировал сроки заседаний сената, посылал им предписания по ведению дел, в сенат направляются показания, полученные под пыткой префекта Макрона, а большинство приговоров выносилось только на основании писем принцепса и допросов Макрона (Cass. Dio. LVIII - 21. 2 - 3, 24. 2). Данные дела проходили с большими нарушениями, сенат не проводил голосования, а сразу выносил приговор, отмечаются частые самоубийства обвиняемых, что указывает вновь на сфабрикованность дел: процесс Ливии, осужденной за соучастие в отравлении Сеяном ее мужа Друза Младшего, дела Публия Вителлия и Помпония Секунда, и многих других представителей аристократии, подозревающихся в связи с Сеяном (Tac. Ann. IV. 7, V. 6, 8, VI. 9, 14, 40; Cass. Dio. LVIII. 7- 8, 65. 1).
Привлекали к суду даже за слезы о казненных родственниках как в деле Виции (Tac. Ann. IX. 10). Часто сенат выносил такие приговоры также из-за боязни самим оказаться участниками судебного процесса, что продолжало формировать сервилизм сената [3, с. 77]. Тем не менее дела, связанные с заговором Сеяна, принцепс направляет в сенатский суд, что должно говорить о стремлении принцепса снять с себя вину за репрессии, возложить их на сенат, но и стремление провести эти дела именно законным путем через сенат (Cass. Dio. LVIII
- 16. 3), хотя как упоминает Дион Кассий Тиберий в это время явно испытывал отрицательные чувства к сенату (Cass. Dio. LVIII - 18. 1- 3, 5 - 6). Кроме того, сенат сам достаточно часто использовал судебные функции с целью повысить свое социальное, либо материальное положение, являясь доносчиками, либо обвинителями, либо брали взятки при судебных разбирательствах, что сохранялось на протяжении всего правления Юлиев-Клавдиев (Tac. Ann. III. 66, IV. 20, 31, 52, 66, 68, 74, VI. 7, XII. 59; Cass. Dio. LIX - 27. 2, 5, 6). Данную практику среди сенаторов можно объяснить соперничеством между аристократией за милость принцепса [7, с. 169].
Имелись случаи, когда сенат все-таки мог опровергнуть обвинение (дело всадника Марка Теренция, который высказывал в своей обвинительной речи упреки принцепсу, но сенат его оправдал), пытался соблюдать законы, так как откладывал разбирательство дел, в которых заявления подсудимых противоречили показаниям, полученным при пытках, что указывает на сохранение сенатом минимальной самостоятельности в суде в последние годы правления Тиберия в делах, не связанных с заговором Сеяна, но таких дел было немного (Tac. Ann. VI. 8; Cass. Dio. LVIII - 19. 3 - 5, 27. 3, 73. 1).
Калигуле после прихода к власти также требовалось на первом этапе заручиться поддержкой сената, поэтому он освободил многих заключенных, формально отменил закон об оскорблении величия (Cass. Dio. LIX
- 6 (1-2), Suet. Calig. 15. 4). Сенатскому суду предоставил свободу деятельности (Suet. Calig. 16. 2). Тем не менее можно отметить эпизоды участия сената в делах об оскорблении величия: так был казнен всадник за оскорбление Агриппины (Cass. Dio. LIX- 10. 4). Позднее при Калигуле судебные дела стали источником пополнения казны, основной причиной для обвинений уже являлась потребность в имуществе и в деньгах, в таких делах приговор был заранее известен, одним из главных обвинителей являлся сам принцепс, вероятно степень достоверности обвинений была низкая, в основном связанная с личными пристрастиями принцепса (Suet. Calig. 38. 3, 40, 53. 2). В целом о действиях сената как суда в эти годы Дион не сообщает практически подробно ничего, что может говорить о быстрых процессах, где сенат играл лишь формальную роль, не обладал правом окончательного решения, большинство приговоров было обжаловано принцепсом, частыми были случаи самоубийства
обвиняемых: дело сенатора Кальвизия Сабина, дело Тиция Руфа, Юния Приска (Cass. Dio. LIX -11. 5. 6, 13. 2, 18. 2, 4. 5). Низкую роль сената в судебных делах в это время можно увидеть в эпизоде у Светония, когда во время пиров Калигула лично вел допросы, пытки, выносил приговоры по разным обвинениям (Suet. Calig. 32. 1, 38. 3). Данное положение сенатского суда при Калигуле можно объяснить монархическими амбициями принцепса, стремлением разорвать равновесие между принцепсом и сенатом, что вызвало конфликт с сенатом [7, с. 163 -164; 12, с. 280, 285].
Клавдий прекратил дела об оскорблении величия, были возвращены многие осужденные, что может говорить о больших количествах сфабрикованных дел сенаторами при Гае, Клавдий стремился заседать вместе с сенаторами, передавать дела именно в сенатский суд, что объясняется его стилизацией и ориентацией на курс Августа в отношении с сенатом[12, с. 289] (Cass. Dio. LX - 3. 6, 4. 1 - 5; Suet. Claud. 14). Тем не менее в этот период формируется императорский суд, к его сфере стали относиться дела об адюльтере, о подделке завещаний, о гражданстве, что ранее входило в сферу суда сената (Suet. Claud. 15). Но ни одного ссыльного тем не менее Клавдий не возвращал без совета с сенаторами, что указывает на участие сената в судебных вопросах в эти годы [12, с. 299] (Suet. Claud. 15). Основная причина обвинений при Клавдии — оккультная практика, связанная с домом принцепса: обращение к магам с вопросом о продолжительности жизни принцепса, либо вопрос о его бракосочетаниях (дела Фурия Скрибониана, Статилия Тавра и др.). Смертные приговоры сенатом в основном заменяются на конфискацию имущества и изгнание (Tac. Ann. XI. 4, XII. 22, 52, 59; Suet. Claud. 13. 2, Cass. Dio. LX. 27).
Сенатом рассматривались также дела, связанные с обвиняемыми по заговору, как например дело Анния Винициана, причем большого давления на сенат согласно Диону принцепс не оказывал (Cass. Dio. LX - 16. 2, 3), отмечается рост таких дел, обвиняемыми являлись и сенаторы, и всадники, но при этом имущество казненных сохранялось детям. В основном судебные дела при Клавдии были развязаны по настоянию его жены Мессалины, либо его вольноотпущенников, поскольку он зависел от их мнения (Tac. Ann. XI. 28; Cass. Dio. LX. 4,6, 14. 1, 3, 4, 31. 8; Suet. Claud. 26. 5, 29. 1, 2, 37).
Кроме того, повысилось количество доносов рабов, вольноотпущенников на своих хозяев, такие дела также рассматривались сенатом, что являлось нарушением римского права (Cass. Dio. LX - 15. 5, 6) [9, см. комментарий 233, с. 529]. Количество судебных заседаний тем не менее увеличивалось, многие не являлись на судебные заседания, что может говорить о сфабрикованности дел в угоду окружения Клавдия, и принцепс выносил свои решения против обвиняемых, что может в данном случае говорить о низкой роли сената в суде, что было связано с оформлением императорского судопроизводства (Cass. Dio. LX - 28. 6).
При Нероне назначение закона об оскорблении величества как репрессивного механизма вновь сменилось целью пополнить казну, поэтому стали привлекать по данному закону обвиняемых за любые поступки и слова (Suet. Ner. 30 - 32; Cass. Dio. LXI. 5. 5 - 6). Тем не менее в сенате продолжала сохраняться небольшая часть сенаторов, оспаривающая приговоры по данным делам, но в основном она относилась к стоической оппозиции, что до конца не может говорить о полной подчиненности сената принцепсу в данных делах (Tac. Ann. XIV. 48, 49). Многие дела стали передаваться в императорский суд, если обвиняемому вменялось в вину продажа государственных должностей, подготовка государственного переворота, многие заканчивали жизнь самоубийством, что указывает на сфабрикованность дел в которых был заинтересован принцепс с целью пополнения казны (Tac. Ann. XIV. 50, XV. 35; Suet. Ner. 15. 1; Cass. Dio. LXII - 27. 2). При последних Юлиях-Клавдиях рассмотрение заговоров ведется уже императорским судом, что говорит об усилении полномочий принцепсов, трансформации принципата в целом в сторону авторитарных черт [7, с. 146]. Им больше уже не
требовалось участие сената как суда в подобных делах. Особенно это можно наблюдать в деле о заговоре Пизона (Tac. Ann. XV. 48 - 51, 56 - 58, 69; Suet. Ner. 36).
Заговор Пизона вызвал целый ряд дел против аристократии, заподозренной в соучастии и здесь принцепсу все-таки, был необходим сенат, который формально, но законным образом выносил решения. Типичными обвинениями этой эпохи стают распределение властных полномочий между своими вольноотпущенниками, кровосмесительные связи, оккультная практика (Tac. Ann. XVI. 7 - 9; Suet. Ner. 37. 1; Cass. Dio. LXII - 27. 1). Данные обвинения строились и с целью конфискации имущества, либо играла роль опасения Нерона о новых заговорах. Полную подчиненность сената принцепсу подтверждают повторные расследования уже убитых обвиняемых как в деле Луция Ветера (Tac. Ann. XVI. 10 - 12). Это подтверждает и то, что можно было выкупить спасение у фаворита Нерона Тигеллина, за сенаторами велся контроль их действий, многие сенаторы по причине страха являлись в это время обвинителями, в том числе и против друг друга (Tac. Ann. XVI. 26; Cass. Dio. LXII - 28 (4), LXIII-15. 2; Suet. Ner. 37. 3).
Таким образом, в годы принципата Юлиев-Клавдиев под юрисдикцией сената находились в основном дела аристократии, носившие политический характер. Под юрисдикцией сената находились дела, связанные с провинциями: дела по оккультной практике, дела о вымогательствах и превышении власти наместников, уголовные дела и дела об адюльтере. Сенатский суд рассматривал и обвинения по закону об оскорблении величества, которые позднее трансформировались в репрессивный механизм власти принцепса, либо в метод пополнения казны как в случае Калигулы и Нерона. Под воздействием усиления монархического элемента власти принцепса и формирования императорского суда сенатский суд лишается многих своих полномочий и приобретает сервилистский характер. При этом сенат сам достаточно часто использовал судебные функции с целью повысить свое социальное, либо материальное положение, являясь доносчиками, либо обвинителями.
Список используемой литературы:
1. Mommsen Th. Romisches Staatsrecht. Leipzig, 1887. Вd 2., S. 748
2. Вержбицкий К.В. Из истории процессов о государственной измене (laesa maiestas) в эпоху ранней Империи: Дело Гая Силия (24 г. н. э.) // IVS ANTIQVVM. Древнее право. 2000. № 1 (6). С. 165 - 170
3. Вержбицкий К.В. Из истории процессов о государственной измене (laesa maiestas) в римской Империи: Дела Эмилии Лепиды,Клутория Приска и Кремуция Корда (20,21 и 25 гг. н.э.) // IVS ANTIQVVM. Древнее право. 2004. № 1 (13). С. 72 - 82
4. Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати Цезарей / Пер. с лат., предисл. и примеч. М.Л. Гаспарова; послесл. М.Л. Гаспарова и Е.М. Штаерман. — М.: Правда, 1988. — 509 с.
5. Гримм Э. Д. Исследования по истории развития римской императорской власти. Т. I. СПб.: 1900. 530
с.
6. А.Б. Егоров Вопрос о роли римского сената в политической системе принципата в историографии XIX-XX вв. // Мнемон Исследования и публикации по истории античного мира. Под редакцией професора Э.Д. Фролова. Санкт-Петербург, 2002. С. 175 - 190
7. Егоров А.Б. Рим на грани эпох. Проблемы рождения и формирования принципата Л.: Издательство ЛГУ, 1985. 225 с.
8. Егоров А.Б. Рим: от республики к империи. СПб.: Наука, 2017. 309 с.
9. Кассий Дион Коккейан. Римская история. Книги LI-LXIII / Пер. с древнегреч. Под ред. А.В. Махлаюка; предисл. и коммент. А.В. Махлаюка. — СПб.: Нестор-История, 2014. — 680 с.
10. Кнабе Г.С. Корнелий Тацит. Время. Жизнь. Книги. М.: Наука, 1981. 206 с.
11. Колосова О.Г. Искусство судебной лжи в I в. н. э. (по Квинтилиану) // IVS ANTIQVVM. Древнее право. 1999. № 1(4). С.99 - 107.
12. Крист, К. История времен римских императоров от Августа до Константина. В 2 т. Т.! Ростов н/Д.: Феникс, 1997. 576 с.
13. Смышляев А.Л. «Добрые нравы» и «суровые законы» в древнеримском суде// IVS ANTIQVVM. Древнее право. 2008. № 2 (22). С. 76 - 95.
14. Тацит Корнелий. Сочинения в двух томах. Т. 1 Анналы. Малые произведения / Пер. А.С. Бобовича, ред. Я.М. Боровского. СПб.: 1993. 443 с.
15. Ферреро Г. Величие и падение Рима. Т. II. СПб.: 1998. 745 с.
16. Я.Ю. Межерицкий «Республиканская монархия»: метаморфозы идеологии и политики императора Августа. Москва—Калуга.: КГПУ, 1994 г. 442 с.
17. Щеголев А.В. Закон Юлия об оскорблении величия в Кодексе Юстиниана// IVS АЫТ^УУМ. Древнее право. 1999. № 1 (4). С.108 - 115.
