CC BY
1История международных отношений и всеобщая история
History of international relations and general history
Ахметова А.Р.
Кандидат исторических наук, доцент кафедры всемирного культурного наследия Отделения Высшей школы международных отношении и мировой истории Института международных отношений, Казанский федеральный университет.
Тимофеева Л.С.
Кандидат исторических наук, доцент кафедры всемирного культурного наследия Отделения Высшей школы международных отношении и мировой истории Института международных отношений, Казанский федеральный университет.
Каримова Г.Р.
Кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры всемирного культурного наследия Отделения Высшей школы международных отношении и мировой истории Института международных отношений, Казанский федеральный университет.
Судьба традиционного религиозного образования «в культурном переломе» постреволюционной Татарии*
Аннотация. В процессе реформирования школьного образования в ТАССР к 1929 году были окончательно ликвидированы мусульманские религиозные школы, что явилось причиной серьезных трансформаций этно-конфессионалных культурных традиций татарского народа.
Ключевые слова: религия, конфессии, ислам, мусульмане, духовенство, образование, религиозные школы, учитель.
© Ахметова А.Р., Тимофеева Л.С., Каримова Г.Р., 2024.
Akhmetova A.R.
Candidate of Historical Sciences, Associate Professor, Department of World Cultural Heritage, Institute of International Relations, Kazan (Volga Region) University.
Timofeeva L.S.
Candidate of Historical Sciences, Associate Professor, Department of World Cultural Heritage, Institute of International Relations, Kazan (Volga Region) University.
Karimova G.R.
Candidate of Historical Sciences, Senior lecturer, Department of World Cultural Heritage, Institute of International Relations, Kazan (Volga Region) University.
The fate of traditional religious education "in the cultural turning point" of post-revolutionary Tataria
Abstract. The reform of school education in Tatarstan in 1929 were finally eliminated Muslim religious schools, which caused serious transformations confessional culture and socialization of the Tatar people.
Key words: religion, religions, Islam, Muslims, clergy, education, religious school, teacher.
Организационно-структурные мероприятия в городах и кантонах Татарстана, касающиеся национального образования в республике, непосредственно затрагивали традиционные схемы социализации нерусского
населения в многонациональном государстве. Это предопределило пристальное внимание широких слоев населения к отдельным актам школьной реформы. Особую актуальность история школьного образования 1920-х гг. приобретает в связи с восстановлением сегодня в Татарстане конфессионального образования.
При всем обилии литературы, затрагивающей образовательную политику советского государства, многие исследования охватывают лишь отдельные аспекты истории религиозного образования в 1920-е гг. Многие аспекты осуществления антирелигиозной политики в области национального образования до сих пор остаются открытыми и актуальными.
Отличительной чертой дореволюционного образования в Татарии было существование традиционных мусульманских религиозных школ. В 1920-е гг., одновременно с советскими школами, они получили значительное распространение. Практически в каждом татарском селении при мечети действовала школа обучения грамоте и вероучению. Эта система народного образования являлась отправной точкой для распространения новых идей, подготовки интеллектуального потенциала мусульманского общества.
Одним из первых шагов советского руководства стала ликвидация прежней системы управления народным образованием. Все мусульманские конфессиональные учебные заведения Казанской губернии, находившиеся ранее в ведении татарских общин (приходов - махалля), преобразовывались в культурно-просветительные учреждения и передавались в ведение Наркомата просвещения. Важным шагом в этом направлении стал Декрет «О свободе совести, церковных и религиозных обществах» от 20 января 1918 года, провозгласивший отделение церкви от государства и государства от церкви. На основании этого декрета преподавание религиозного вероучения во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях, где преподавались общеобразовательные предметы, не допускалось. Оно могло осуществляться только в частном порядке [1, с. 335].
В годы Гражданской войны советская власть была вынуждена пойти на временные уступки в сфере религиозного образования. Пользуясь сокращением мусульманско-просветительских учреждений в период войны и голода, мусульманское духовенство начинает активно работать в образовательной сфере. Неудовлетворительное состояние светского образования и традиционное стремление населения получить религиозное образование - вот главные факторы, способствующие этому процессу. Духовенство при поддержке крестьянства расширяло сеть мусульманских учебных заведений. Но с наступлением мира советское правительство предпринимает ряд последовательных мер по уничтожению мусульманской школы. Серьезный удар по активизации духовенства нанесли постановление Наркомата просвещения РСФСР «О преодолении вероучения в мусульманских школах» от 3 января 1923 г. и декрет ВЦИК о закрытии религиозных школ [2, л. 29].
Массовое закрытие религиозных учебных заведений привело к появлению нелегальных школ и началу нового этапа агитации за свободу преподавания религии. Обучение детей основам мусульманской религии проводилось во всех кантонах, в каждом татарском селе, где был мулла. Ситуация заставила государственные и партийные органы принять решительные меры. В феврале 1923 г. на места был разослан секретный циркуляр Татар-
ского обкома РКП(б) и отдела ОГПУ, в котором основной акцент был сделан на борьбе с религиозными школами и священнослужителями, причем особое внимание было уделено исламу: «...Христианская религия, кроме чисто нравственных правил и доктрин, являющихся идеалом христианской жизни, кроме внешней церковной обрядности, почти ничего не дает верующим, не привнося в религиозные догматы элементов гражданских и политических. Мусульманство же, помимо всех этих качеств, являющихся необходимым условием для каждой религии, вносит в свою религиозную систему элементы гражданские и общественно-политические. Ислам есть не только религиозная система, но, в общем, и в целом был, и остается политическим флагом борьбы, знаменем национального возрождения и объединения мусульман всего мира» [3, с. 12].
В ответ на это, с начала 1923 г. мусульманское духовенство активизировало свою деятельность. Оно предпринимало различные акции, направленные на снятие ограничений в сфере религиозного образования и восстановления контроля над ним со стороны духовных обществ. Эта кампания к середине 1923 г. приобрела массовый характер, что заставило власти пойти на уступки. Постановление ЦИК и СНК СССР (октябрь 1923 г.) допускало «в Татарской, Башкирской и Крымской автономных республиках, а также остальных частях СССР с мусульманским населением организацию группового преподавания вероучения вне стен общеобразовательных школ и курсов (в мечетях и частных домах), в свободное от занятий время». Но посещать такие школы могли только достигшие совершеннолетия по шариату (14 лет) и имеющие образование в объеме 3 классов школы I ступени. Подобная регламентация позволяла властям внедрять в детское сознание, прежде всего, основы советской идеологии и формировать человека нового «социалистического» типа [4, с. 202].
На 1924-1925 гг. приходится массовое открытие в Татарстане религиозных школ, большая часть которых находилась в сельской местности. Например, в 1926 г. Арском кантоне действовали 43 религиозные школы с 1279 учениками, в Бугульминском - соответственно 101 и 3126, в Буинском - 17 и 307, в Елабужском - 37 и 1005, в Мензелинском - 127 и 3364, в Спасском - 22 и 584, [5] Елабужском - 37 - с 1005 учениками [5, л. 149].
Анализ материалов собраний духовенства и представителей приходов позволяет выделить наиболее актуальные проблемы мусульманского образования: отмена ограничения вероучения стенами мечетей, разрешение использовать специальные здания под религиозные школы, снятие ограничений на возраст и состав учащихся, введение программы Центрального Духовного управления мусульман и т.п. Духовенство также обращало внимание на упадок нравственности среди мусульман и необходимость пропаганды ее посредством преподавания вероучения в школе и открытия
медресе. Причем высказывались мнения о том, что политика советской власти в этом вопросе губительна. Следует отметить, что поддержка традиционного религиозного образования происходит в русле общего религиозного подъема, отмечавшегося в этот период и характерного не только для мусульманского населения. Исследователи отмечают это как общую тенденцию [6].
Активная позиция татарского населения по вопросам религиозного образования настораживала местные властные структуры, особенно распространение мусульманских школ в селах Татарстана. Об отсутствии авторитета советских школ, особенно среди сельского населения свидетельствовал и тот факт, что после занятий в них ученики часто шли для обучения к мусульманским священнослужителям на дом. Многие родители самостоятельно забирали детей из советской школы и отдавали на обучение в религиозные. «Были случаи ухода детей со школы I и II ступени в мечети - религиозную школу, этим постепенно создавалась вражда между родителями и детьми, так как учащиеся школ I и II ступени не хотели бросать школу и учить религию, но распоряжение родителей заставило их подчинится к действию последних..», - эта информация содержатся в секретной телеграмме зав. Бугульминского КОНО Галимова в Татнаркомпрос [7, л. 150]. Приведенные факты отчетливо иллюстрируют конфликт новой советской системы образования с традиционными семейными религиозными устоями. Следствием подобных конфликтов было не только снижение качества образования, но и семейные драмы, формирование у подрастающего поколения скрытности, лицемерия и неискренности [8, с. 95].
Активность мусульманского духовенства в плане открытия религиозных школ заставила государственные органы еще более серьезно отнестись к этому вопросу. Религиозное движение в области народного просвещения все чаще становится объектом самого пристального и постоянного внимания центрального и местного правительств. Их ведомствами разрабатываются циркуляры, которые обеспечивали бы полное поступление информации о мусульманском вопросе. В течение всего 1926 г. канткомы ВКП(б) посылают отчеты в Татарский обком о состоянии религиозного движения, в которых отмечаются активность мусульманской части населения, особенно духовенства, и рост числа религиозных школ.
«Постановление о разрешении открытия религиозных школ имело своим последствием массовое непосещение детьми татарской национальности единой трудовой школы, что является крайним тормозом делу просвещения отсталой национальности. В силу изложенного, кантонный исполнительный комитет просит сообщить по затронутым вопросам и указать, какие меры необходимо принять в смысле изжития ненормальных явлений,
препятствующих делу народного образования. Канисполком со своей стороны, в частности, полагал бы необходимым разрешение на открытие религиозных школ давать только по одной школе на 1 деревню», - такую телеграмму прислал в ТатЦИК председатель Буинского исполкома [2, л. 29]. В секретном письме в Татнаркомпрос от заведующего Спасским отделом народного образования говорится следующее: «Получено несколько сообщений, в которых указывается, что влияние религиозных школ в некоторых селениях есть. Например, Зав. одной школой сообщает, что до открытия религиозной школы население с нетерпением ждало открытия второго комплекта, а после открытия религиозной школы успокоилось. Другой зав. школой сообщает, что влияния на трудовую школу религиозная не оказывает, но замечается, что в религиозной школе ведется чтение по книге на татарском языке не только с целью изучения какого-нибудь религиозного закона, но и с целью развития механизма чтения. Необходимо отметить, что быстрый рост религиозных школ, угрожает влиянием на совшколы, т.к. население может удовлетворится только религиозными школами, не обращая внимания на советскую» [7, л. 150].
В 1926 г. местные власти выступили с инициативой отмены Постановления ВЦИК от 9 июня 1924 г. Летом 1926 г. Татарский обком ВКП(б) направил докладную записку, в которой были изложены причины роста влияния мусульманской религиозной школы в Татарии и намечены меры борьбы с ним. «Главным средством борьбы против деятельности духовенства является хорошо налаженная и правильно работающая советская татарская школа... » и содержалась просьба выделить необходимые средства для улучшения состояния советской татарской школы [9, с. 56].
Партийные органы всячески способствовали усилению антирелигиозной пропаганды. Решением Татарского обкома ВКП(б) от 6 февраля 1926 г. была создана антирелигиозная комиссия, которая была преобразована в Татарский республиканский совет «Союза воинствующих безбожников». Члены этой организации активно боролись с религиозными объединениями и их членами с помощью разнообразных антирелигиозных политических акций, среди которых была и борьба с мусульманскими школами. В 1927 году численность таких школ сократилась до 207 [10, с. 12].
В это время идея решительного наступления на религиозные учреждения волновала не только местное советское партийное руководство, но и центральное. Так, в январе 1927 г. Агитационно-пропагандистским отделом ЦК ВКП(б) был подготовлен проект постановления Оргбюро ЦК ВКП(б) «О мерах борьбы с мусульманским религиозным движением», в котором, в частности, предлагалось резко ограничить возможности обучения основам исламского вероисповедания и подготовки священнослужителей. В мае 1928 г. Политбюро ЦК ВКП(б) принимает решение о закрытии му-
сульманских религиозных школ, предложив подкрепить его постановлениями ЦИК республик [11, л. 51].
В апреле 1929 г. принимается постановление ВЦИК «О религиозных объединениях». Вся внутрицерковная жизнь с этого момента подпадала под жесткую регламентацию государственных органов. Для этого упраздняется антирелигиозная Комиссия при Политбюро и вместо нее создается новая Постоянно действующая комиссия при Президиуме ВЦИК по рассмотрению религиозных вопросов. 30 мая 1928 г. Президиум ЦИК СССР постановил «удовлетворить ходатайство Татарской, Башкирской и других автономных республик, а постановления Президиума от 9 июня 1924 г. и 28 июня 1924 г. «О мусульманском вероучении» с вытекающими из него законоположениями и инструкциями - отменить».
Антирелигиозная политика большевиков начала формироваться сразу после Октябрьской революции. Ее осуществление сопровождалось временными уступками в сфере религиозного образования, определявшимися ситуацией в стране и политической конъюнктурой. Широко использовался принцип «разделяй и властвуй», действующий по отношению к представителям разных конфессий [12]. Наиболее действенным инструментом борьбы против религии и ее служителей были меры административного характера. В полной мере это коснулось и системы традиционного мусульманского образования. Мусульманская община была отстранена от участия в управлении образованием. Контроль над ним перешел в руки отделов народного образования.
Работа конфессиональных школ была важным двигателем распространения религиозного вероучения в атеистическом государстве. Религиозные мусульманские школы дополняли воспитание, даваемое родителями, формируя при этом определенные нравственные ценности, сохраняя преемственность традиций татарского народа, их обычаи и культуру. Именно это беспокоило представителей новой власти. К концу 1920-х гг. государственная религиозная политика окончательно свелась к уничтожению любыми методами всех конфессий, их идеологии и носителей. Итогом стало то, что религиозные организации утратили одну из важнейших своих функций -образовательно-просветительную. В дальнейшем, вытеснением религиозных организаций за границы политического, экономического и культурного участия в различных сферах общественной жизни Советской России социалистическое государство не ограничилось.
Библиографический список:
1. Константинов Н.А., Медынский Е.Н., Шабаева М.Ф. История педагогики. - М.: 1982. С. 335.
2. НА РТ, Ф.Р. - 515, Оп.2, Д.2, Л.29.
3. Шайдуллин Р.В., Аблязов К.А. Мусульманское религиозное образование в деревне Татарстана
(1917-1929 гг.) - Казань, 2004.
4. ЦК РКП (б)-ВКП (б) и национальный вопрос. - М.: 2005. Кн. 1. С. 202.
5. НА РТ. Ф. Р-3682. Оп.1. Д.1008. Л.149.
6. Freeze G. Subversive Atheism: Soviet Antireligious Campaigns and Religious Revival in Ukraine in the 1920s
// Ed. C. Wanner. State Secularism and Lived Religion in Soviet Russia and Ukraine. New York: Oxford University Press, 2012.
7. НА РТ. Ф. Р-3682. Оп.1. Д.1008. Л.150.
8. Шевченко В.А. «Необходимо ударить, кого следует, чтобы делу не мешали» Российская история. 2009.
№ 1. С. 86-96. с. 95.
9. Тутаев М.З. Развитие народного образования в Татарии (1917-1940 гг.). - Казань, 1975. С. 56.
10. Шайдуллин Р.В. Мусульманское духовенство Татарстана в 1920-е годы // Казанское востоковедение: тра-
диции, современность, перспективы. - Казань, 1997. С. 289.
11. НА РТ. Ф. Р-3682. Оп.1. Д.1008. Л.51.
12. Luukkanen A. The religious policy of the Stalinist state: A case study: The Central Standing Commission on
religious questions, 1929-1938. - Helsinki: SHS, 1997. 214 p.
Reference
1. Konstantinov N.A., Medynsky E.N., Shabaeva M.F. History of pedagogy. - M.: 1982. P. 335.
2. ON RT, F.R. - 515, Op.2, D.2, L.29.
3. Shaydullin R.V., Ablyazov K.A. Muslim religious education in the village of Tatarstan (1917-1929) - Kazan, 2004.
4. Central Committee of the RCP (b)-VKP (b) and the national question. - M.: 2005. Book. 1. P. 202.
5. ON RT. F. R-3682. Op.1. D.1008. L.149.
6. Freeze G. Subversive Atheism: Soviet Antireligious Campaigns and Religious Revival in Ukraine in the 1920s //
Ed. C. Wanner. State Secularism and Lived Religion in Soviet Russia and Ukraine. New York: Oxford University Press, 2012.
7. ON RT. F. R-3682. Op.1. D.1008. L.150.
8. Shevchenko V.A. "It is necessary to hit whoever should be hit so that the matter is not interfered with" Russian
history. 2009. № 1. P. 86-96. P. 95.
9. Tutaev M.Z. Development of public education in Tataria (1917-1940). - Kazan, 1975. P. 56.
10. Shaidullin R.V. Muslim clergy of Tatarstan in the 1920s // Kazan Oriental Studies: traditions, modernity, pros-
pects. - Kazan, 1997. P. 289.
11. ON RT. F. R-3682. Op.1. D.1008. L.51.
12. Luukkanen A. The religious policy of the Stalinist state: A case study: The Central Standing Commission on
religious issues, 1929-1938. - Helsinki: SHS, 1997. 214 p.
