Научная статья на тему 'Субстантивы с суффиксом -изиа в русском диалектном словопроизводстве'

Субстантивы с суффиксом -изиа в русском диалектном словопроизводстве Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
214
77
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Попова Т. Н.

Статья посвящена анализу производных имен с суффиксом -изна в русском диалектном словопроизводстве. Исследование проводится в диахроническом аспекте с учетом семантико-стилистических и лингвогеографических особенностей дериватов. Особое внимание уделяется роли литературного языка в распространении анализируемой модели, а также влиянию польского языка на формирование северои западнорусских словообразовательных типов.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Substantives with Suffix -izna in Russian Dialectal Word-Formation

The article is devoted to analysis of derivatives with suffix -izna (-изна) in Russian dialectal word-formation. The study is conducted in the aspect of the language system's historical development with consideration of semantic-stylistic and linguistic-geographical peculiarities of derivatives. We pay special attention to the role of the literature language in prevalence of the analyzed model. Moreover, the Polish language influence on formation of north and west Russian derivation types is examined.

Текст научной работы на тему «Субстантивы с суффиксом -изиа в русском диалектном словопроизводстве»

Т. Н. Попова

СУБСТАНТИВЫ С СУФФИКСОМ -ИЗНА В РУССКОМ ДИАЛЕКТНОМ СЛОВОПРОИЗВОДСТВЕ

Имена существительные, образованные при помощи суффикса -изна, очень немногочисленны среди диалектных субстантивов, использующих суффиксы абстрактности. Н. М. Шанский указывал: «И в русском литературном языке и в говорах этот суффикс в настоящее время непродуктивен: об этом свидетельствуют и небольшое количество слов, содержащих его в своем составе, и его узкие словообразовательные связи, и отсутствие новых слов, появившихся с его помощью за последнее столетие»1.

Однако они интересны для исследователя, ибо, с одной стороны, наравне с аффиксальными образованиями на -ость, -ство, -ствие, -ота, -ина они участвуют в формировании класса абстрактной лексики в русских народных говорах. С другой стороны, наблюдаемые акцентологические варианты -и’зна/-изна’ (ср. -о’та/-ота’: мокро’та/доброта’) и специфика семантики производных заставляют отнестись к ним с более пристальным вниманием.

В научной литературе широко распространено мнение о старославянской природе интересующего нас форманта (см. работы Л. А. Булаховского, А. А. Шахматова, С. П. Обнорского и др.), впервые опровергнутое в исследованиях Н. М. Шанского2 при использовании диахронического подхода к анализу производных. Несомненно, неверно было бы выстраивать гипотезы относительно генезиса форманта, пользуясь только данными литературного языка. Так, рассматривая суффиксальные форманты русского языка в контексте славянского словообразования, Н. М. Шанский справедливо указывает: «Факты словообразовательных систем различных славянских языков заставляют сомневаться... в правильности вывода о старославянском происхождении суффикса -изна. Особенно останавливает здесь внимание полное отсутствие образований на -изна в современном болгарском языке, с одной стороны, и яркая продуктивность суффикса -изна в польском, с другой»3. Полагаем, привлечение материалов русских народных говоров позволит еще более полно представить картину функционирования исследуемого форманта и, следовательно, поможет пролить свет на его происхождение и эволюцию в системе общерусского словообразования. Так, например, продуктивность анализируемой словообразовательной модели в северорусских и западнорусских говорах и единичные образования на -изна в южнорусских говорах вполне соответствуют его лингвогеографической характеристике в славянских литературных языках, в частности болгарском и польском.

Очевидно, что описательная характеристика имен на -изна в современных говорах может быть малоинформативной и даже искаженной, если не учитывать эволюции модели в общенародном языке. Потому для достоверности анализа обратимся к истории имен на -изна в русском языке. Как отмечают многие исследователи, в древнерусском языке этот суффикс как суффикс имен качества не был ни регулярным, ни продуктивным. В «Материалах.» И. И. Срезневского из слов, имеющих суффикс -изна, только два являются существительными со значением абстрактного качества, а именно кривизна — ‘кривость’ и удовиз-нл — ‘удобство, легкость’4. Остальные (среди них имеются как образования от отвлеченных

© Т. Н. Попова, 2008

существительных, так и слова, соотносительные с непроизводными прилагательными) синонимичными существительным на -ость выражениями абстрактного качества или свойства, как это наблюдается в русском языке сейчас, не являются, ср.: укоризна — ‘укор, порицание, оскорбление’, гллвизнл — ‘глава, отдел’, туньвизнл — ‘дар’, а также: худизнл — ‘бедняки’, углизнл — ’скважина, щель’, ц^лизнл — ‘непаханая или заброшенная земля, пустырь, суша, морское дно’, готовизнл — ‘приготовленное, запас продуктов’5.

По своему употреблению все слова на -изна, существовавшие в древнерусском письменном языке, относятся к церковно-книжной лексике. Они, как правило, встречаются и впервые фиксируются лишь в памятниках церковно-книжного характера, в большинстве представляющих собой древнерусские списки со старославянских оригиналов.

Такое употребление слов на -изна в древнерусском языке позволяет считать, что основная часть этих слов является, по всей вероятности, старославянизмами, заимствованиями из старославянского языка.

Что же касается тех слов на -изна с отвлеченным значением качества или свойства, которые имеются сейчас в русском литературном языке, то они появляются или укрепляются в нем в своей основной массе не ранее XVIII в.

Материалы СРНГ6 и Картотеки СРНГ ИЛИ РАН фиксируют всего 36 диалектных производных на -изна. При этом 6 из них с ударением на флексии (-изна’), остальные 30 — с ударным суффиксом (-и’зна). Наличие акцентологических вариантов Н. М. Шанский объясняет следующим образом: «Немногочисленные слова с суффиксом -изна, имеющиеся в настоящее время в словарном составе литературного языка, распадаются на две неравные в количественном отношении и различные с точки зрения семантики и словообразования группы. 1 группа — абстрактные имена существительные со значением качества (производные от прилагательных): белизна’, голубизна’и т. д. 2 группа — голови’зна, отчи’зна, укори’зна. Соотносятся с существительными. Сопоставление этих двух групп слов по характерным для них значениям и словообразовательной структуре показывает, что в современном русском литературном языке существует в сущности не один, а два суффикса -изна с разным значением, словообразовательными связями и отчасти даже акцентологическими особенностями»7. В диалектах, где категория абстрактности, бесспорно, является не до конца сформировавшейся в плане выбора аффиксальных средств, нет столь четкого распределения акцентологических вариантов в связи с производящей базой, однако в них можно также отметить определенные закономерности.

Диалектные производные на -изна сохраняют в подавляющем большинстве соотнесенность с именами прилагательными в качестве производящей базы. Это характерно и для литературных дериватов, при этом «производящие основы, объединяемые общим категориальным значением качества, представляют различные семантические группы прилагательных. Качественные имена прилагательные могут обозначать и цвет (белый, желтый, синий и др.), и душевные качества человека (добрый и др.), и качества его ума (глупый, умный и др.) и т. д. Соответственно производные образования (имена существительные с -ость, -ота, -ство, -ина, -изна), обозначая отвлеченное качество, отражают при этом семантическую группировку производящих основ (белость, желтизна, синота и др.; добрость, доброта и др.; глупость и др.)»8. Но если структурные характеристики производных совпадают с литературным языком, то в семантике наблюдаются коренные изменения. Как неоднократно указывалось исследователями русского литературного языка разных периодов его развития, суффикс -изна является средством формирования абстрактной лексики. В диалектах же всего 6 образований на -изна являются отвлеченными

именами существительными, причем все они принадлежат северорусским говорам, ср.: дороги’зна — ‘дороговизна’ (Арх., 1907); бели’зна — ‘исключительная чистота’ (Арх., Смол., 1914); голизна’ — ‘нагота’ (Даль [без указ. места]); черни’зна — ‘чернота’ (Арх., 1907); яри’зна — ‘злоба, злопамятство’ (Арх., 1885, 1959); ядрени’зна (едрени’зна) — 1) ‘сила, крепость, телесная мощь, здоровье’; 2) ‘прочность, устойчивость’ (Арх., 1907). Как видим, только один из них использует акцентологический вариант -изна’ (голизна’) как свойственно литературным образованиям данного класса. Интересно, что в пределах одного говора мы наблюдаем в одном производном совмещение абстрактного и конкретного значений, ср.: черни’зна — ‘1) чернота, 2) черновизна, 3) черное пятно’ (Арх., 1907. 1959).

Одно и то же слово в разных говорах может передавать абстрактное и конкретное значения, например: бели’зна — 1)‘раствор для беления потолка, печи или дома’ (Арх., 1961); 2) ‘исключительная чистота’ (Смол., 1914); 3) ‘полоса в холсте, образовавшаяся вследствие обрыва нитки при тканье’ (Вят., 1903).

Все остальные производные с акцентологическим вариантом -изна’, в отличие от литературного языка, не являются абстрактными существительными и имеют вполне конкретнопредметное значение, более свойственное и органичное для диалектного языка в целом, нежели отвлеченное. Ср.: белезна’ — ‘рыба АБріш гарах, жерех; шереспер’ (Южн. Россия, 1886. Смол.); новизна’ — ‘земля, распаханная впервые, новь’(Вят., 1907); белизна’ — ‘полоса в холсте, образовавшаяся вследствие обрыва нитки при тканье’ (Вят., 1903); селизна’ (селизня’) — ‘никогда не паханная земля, целина’: Землю непаханую мы селизной зовем, на ней только бурьян растет (Моск., 1968); 2) ‘пропуск, огрех при пахоте, бороновании, уборке хлеба’ (Яросл., 1961, Новосиб.): Селизна — огрех, когда пашут, остается (Краснояр.); Если кто плохо пашет, говорят: «Сселизнами напахано»; Селизня’ (Новосиб., 1965. Иркут.): Трактористу худо будет, если увидят селизню. (Свердл.) // селизна’ — ‘поле, вспаханное осенью под зябь, но не перепаханное весной’ (Яросл., 1956. Латв. ССР); челизна’ (чилизна’) — 1) ‘при пахании или бороновании узкая полоса, оставшаяся невспаханной или не заборонованной, целизна, целина’ (Перм., 1856; Пенз., 1945; Урал., 1949, 1934; Новг., 1926; Хакас., 1969); 2) ‘солома, оставленная на корне по сжатии ржи’ (КСРНГ); голизна’ — нагота (Даль [без ук. места]).

30 имен на -и’зна (83 %) имеют конкретно-предметное значение и соотносятся при этом с прилагательными, существительными и даже глаголами в качестве производящей основы.

Мотивированы прилагательными следующие диалектные образования:

груби’зна грубый) — ‘толщина материи’: Якая грубизна (Смол., 1914); годо-

ви’зна (^годовой) — ‘год’: Тает она каждую годовизну. (Урал., 1930); годови’зня (^годовой) — ‘истечение полного года со дня смерти кого-либо; годовщина смерти’: Годовизняуж настала (Свердл., 1964); нови’зна (^новый), собир. — ‘Хлеб, овощи нового урожая’: Новая новизна, старое брюхо (поговорка) (Вят., 1903): А у вас новизна! (Вят.); 4) нови’зны, мн. — ‘новые порядки’: Никон патриарх новизны-то ввел. (Арх., 1962); гуляви’зна (^гулявый) — 1) = гуля’ва — ‘тот, кто любит гулять, гуляка’ (м. и ж.) (Смол., 1914); 2) ‘веселая женщина, любящая петь, плясать’: Ярцула ты и гулявизна. (Смол., 1914); молоди’зна — (^молодой) — 1) ‘молодой побег растения’ (Твер., 1858); 2) ‘пена на перебродившем пиве, квасе’ (Даль [без ук. места]); бели’зна (^белый) — 1) = белезна — ‘рыба АБріиБ гарах, жерех; шереспер’ (Южн., Даль. Р. Сожь, Смол., Южн. Россия, 1866, Моск.); 2) ‘рыба язь’ (Дон., 1929); целизна’ (^целый) — ‘целина’ (КСРНГ) и др. Полагаем, освоенность данной модели в качестве оформления конкретно-предметного словообразовательного значения подкрепляется возможностью употребления производных во множественном числе (ср. новизны).

Отсубстантивные производные немногочисленны (6 имен из 36), они отличаются экспрессивностью, ср.: трави’зна (отрава) — экспресс. ‘Трава’: Калхос там накос’ут, трави’зна-та там какая. (Деулино. Ряз., 1960-1963. Картотека СРНГ); голо-ви’зна (^голова) — 1) ‘непомерно большая голова’ (Ленингр., 1960); ‘большая, угловатая, уродливая голова’: Головизна кабыть у поганого идолища. (Арх.); 2) ‘голова животного (как пища)’: Он купил к празднику головизну (Якут., 1886, Иркут.); Коровья, свиная и прочая головизна; Щи с головизной сварила. (Пенз.); 3) ‘род щей или солянки из головы большой или красной рыбы с капустой и огурцами’ (Даль [без ук. места]); голови’зня (^голова) — 1) = головизна — ‘непомерно большая голова’ (Ленингр., 1960); ‘большая, угловатая, уродливая голова’: Эка головизня-то у него, а мозгу мало. (Петерб., 1865); 2) ‘голова большой рыбы, например, у сома’ (Твер., 1897); ‘голова красной рыбы’: Варево из головизни хлебали. (Сарат., 1959); матери’зна (^мать) — ‘имущество, собственность матери’ (Южн., Даль); пятли’зна — ‘пятно’: Пя’тлизна Какие у тебя большие пятлизны (Курск., 1852); Пятли’зна (Курск, Даль); харизна — груб. ‘харя, лицо’ (КСРНГ).

В отличие от литературного языка, диалектные производные на -изна могут в редких случаях соотноситься с глаголом, ср.: яри’зна (^ яриться — ‘злиться’) — ‘злоба, злопамятство’ (Арх., 1885, 1959; КСРНГ); бели’зна — (^белить) — ‘раствор для беления потолка, печи или дома’: Белить белизну разводят. Белизны нет у тебя (Арх., 1961).

Сопоставление с древнерусским материалом показало, что в отношении имен на -изна, хоть и в меньшей степени, чем с другими «славяно-книжными» формантами (-ость, -ство, -ствие, -тель, -ние, -ение), говоры являются консервацией древнерусских тенденций. Так, среди выявленных производных два фиксируются еще «Материалами...» И. И. Срезневского, причем современные говоры сохраняют не только структуру, но и значение имен, ср.: ц^лизил — ‘целина, земля непаханая или заброшенная, пустырь; суша; дно морское’ (ср. диалектное целизна — ‘никогда не паханная земля, целина’); млтериз-нл — ‘наследство после матери’ (ср. диалектное матери’зна — имущество, собственность матери’). В современном литературном языке эти единицы утрачены. Любопытны случаи мены формантов по сравнению с древнерусским языком, ср.: диал. новизна — ‘по новизне. Фольк. По-новому (Свердл.)’ — др-рус. новинл — ‘новизна’; диал. дорогиз-на — ‘дороговизна’ — др.-рус. дорогость — ‘дороговизна’. Мена формантов наблюдается и при сопоставлении с современным русским литературным языком, ср.: диал. грубиз-на — лит. грубость, диал. целизна — лит. целина, диал. яризна — лит. ярость, диал. ядре-низна — лит. ядреность. В данном случае литературные производные дают картину постепенного усиления и роста производности имен на -ость, ибо «обычно среди конкурирующих синонимических образований от одной и той же основы прилагательных с суффиксами имен качества на -ость, -ина, -ота, -ство и т. п. победителями оказывались слова с суффиксом -ость. Ср. замену однокорневыми словами на -ость слов типа храбрьство (храбрость), смельство (смелость), суровьство (суровость), близота (близость), тяжета (тяжесть), узота (узость), жесточина (жестокость), сыть (сытость)»9. Такого рода замена последовательна в литературном языке, диалекты же и здесь оказываются более архаичными, отражая тенденцию, свойственную русскому словообразованию ХУІІ-ХУІІІ вв.: новые слова на -изна, укрепляясь в качестве основных для выражения соответствующих понятий, постепенно вытесняли слова на -ость, -ина или -ота, иногда очень древнего происхождения. В современно русском литературном языке рядом с однокоренными словами на -изна в активном запасе нет уже слов дорогость, белость, голость, желтость. Несмотря на длительное в общем существование в русском языке такого рода

слов, они были вытеснены из повседневного употребления соответствующими словами на -изна, которые оказались более подходящими для выражению отвлеченного качества, обозначенного прилагательными, послужившими базой для их образования.

Характерным является «уход» образований с суффиксом -ость от непроизводных основ имен прилагательных с значением основных цветов (желтость^желтизна, синесть^синизна^синева, белость^белизна и т. д.)10.

Большинство анализируемых производных является принадлежностью северорусских и западнорусских говоров. Хронологическая характеристика — фиксация во второй половине ХІХ — первой половине ХХ вв. — отражает общерусскую тенденцию их относительно позднего распространения, «в противоположность именам существительным от прилагательных с суффиксами -ота, -ина и др., большая часть которых была известна уже в древнерусском языке, абстрактные имена существительные качества, образованные суффиксом -изна, в своем подавляющем большинстве являются образованиями сравнительно позднего происхождения (нач. ХУІІІ — нач. ХІХ в.)»11.

Несомненно, на распространение в северо- и западнорусских говорах производных на -изна повлияло взаимодействие не только с русским литературным, но и с польским языком в силу ареального контактирования. Еще в начале ХІХ в. Г. Павский отмечал: «В польском языке изна часто становится там, где у нас стоит ина. Напр. m§zczyzna, мущина, Niemczyzna, неметчина»12. В польском языке словообразовательная модель на -угпа действительно отличается продуктивностью. Несомненно, под ее воздействием в Смоленских говорах появились производные панчи’зна — ‘барщина’ (Смол., 1852, Зап.): Раньше, когда еще панчизна была за царем, помещик Рым в нашей деревне жил (Йонав. Лит. ССР); влощи’зна — собир. ‘Некоторые овощи (петрушка, порей, цветная капуста, спаржа, салат)’ (Зап., 1874); рущи’зна — 1) ‘Россия’: Пан наш с Рущизны привез себе жонку (Смол., 1914); 2) ‘Русское изделие’: Секера — здоровая — рущизна (Смол., 1914); 3) ‘Русский язык, правописание’ Рущизну [по-русски] так и сечет попович; Паничи наширущизне вучутся. (Смол., 1914); 4) собир. Русские бранные выражения. Рущизною зневажил мене перед людьми (Смол., 1914); голизна’ — ‘нагота’ (Даль [без ук. места]); бели’зна — ‘исключительная чистота’ (о белье): Ну и намыла прачка белье, ну и белизна. (Смол., 1914). Ср. в современном польском языке:ратгсгугпа — ист. ‘барщина’; м>1о8гсгугпа — ‘зелень, коренья’; golizna — ‘1) нагота, 2) пустырь, голое место’, Ьієїігпа — ‘белье’; glowizna — ‘свиные головы’; саНгпа — ‘целина’13. Отглагольным производным в западных говорах является существительное сиви’зна и сивизна’(^сиветь — ‘седеть’) — ‘седина, проседь’ (Пск., Смол., 1917): У тебя ж сивизна ужо в бороде, а ты все еще глузуешь. (Брян.) — сивизна’: Сивизна в бороду, черт в ноги. (Зап., Даль). Однако его появление в данной группе говоров следует, на наш взгляд, также связать с влиянием польского языка, где зім>ігпа — ‘седина’ (синонимичное зімю^с) имеет множественную соотнесенность с глаголом siwiєc — ‘седеть’ и прилагательным siwy — ‘седой’.

По отношению к подобным фактам литературного языка Н. М. Шанский отмечает: «Суффикс -изна’ как суффикс имен качества от основ прилагательных имеет не старославянский источник, его источник — влияние во 2 половине ХУІІ в. западнорусского письменного языка (так называемого литературного языка Юго-Западной Руси) и в начале ХУІІІ в. непосредственно польского языка (отчизна, трутизна)»14.

Отмеченное взаимодействие между польским языком и западнорусскими говорами важно и для обоснования следующего положения Н. М. Шанского: «Все восточнославянские и польский языки оказываются резко противопоставленными в отношении

имен на -изна всем остальным славянским языкам, в которых эти слова отсутствуют совершенно. Это позволяет рассматриваемую словообразовательную модель (основа прилагательного + суффикс -изна) считать для нашего времени специфической особенностью словообразования северо-западной и восточной славянских языковых групп»15.

Следует учесть, что в истории языка северные и северо-западные территории русского языка (Псков, Новгород, а затем и колонизированный Новгородом Архангельск) имели много общего с северными территориями западнославянских языков. В древности формировалась диалектная группа, охватывающая русский и польский языки, в рамках которой недоразвилась группа северно-славянских языков16. Таким образом, обнаруженные факты распространения имен на -изна в современном русском и польском языках, а также северо- и западнорусских говорах (новгородских, псковских, архангельских, а не только смоленских) и их взаимодействие свидетельствуют о том, что перед нами объединяющая черта северно-славянских диалектов, куда исторически входили север Польши и север Руси. Вполне вероятно, что словообразовательный тип имен на -изна, как и, например, гласная вставочность в исконных сочетаниях типа *1вН, в области фонетики, — «диалектная особенность так называемой северной группы славянских языков, к которой относились восточнославянские и польский языки, в отличие от южнославянской языковой группы»17.

Результаты проведенного анализа лишний раз подчеркивают, что словообразовательные характеристики очень важны для типологии диалектов (а не только фонетические, как часто утверждается в научной литературе). Это объясняет факты и подтверждается фактами.

1 Шанский Н. М. Имена существительные с суффиксом -изна в русском языке // Сб. статей по языкознанию. Профессору МГУ акад. В. В. Виноградову в день его 80-летия. М., 1958. С. 334.

2 См.: Шанский Н. М. Из истории имен существительных на -ость в современном русском литературном языке. Дис. ... канд. филол. наук. М., 1948.

3 Шанский Н. М. Имена существительные... С. 334.

4 Древнерусские данные взяты из «Материалов ...» И. И. Срезневского, см.: Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка: В 3 т. М., 2003.

5 Шанский Н. М. Имена существительные... С. 335.

6 СРНГ — Словарь русских народных говоров. Вып. 1-40. М.; Л., 1965-2006.

7 Шанский Н. М. Имена существительные... С. 331.

8 Суффиксальное словообразование существительных в восточнославянских языках ХУ-ХУІІ вв. / Под. ред. В. Н. Хохлачевой. М., 1974. С. 109.

9 Шанский Н. М. Имена существительные... С. 339.

10 Там же.

11 Там же. С. 334.

12 См.: ПавскийГ. Филологические наблюдения над составом русского языка, рассуждение ІІ (об именах существительных). СПб., 185. С. 149.

13 См.: ЗіуриіаЯ., Kowalowa Є. Slowmk рокко-гоБуз^кі. М.;Warszawa, 1980.

14 См.: Шанский Н. М. Имена существительные... С. 341.

15 Там же.

16 Об этом см.: Зеленин Д. К. О происхождении северновеликорусов Великого Новгорода // Доклады и сообщения Института языкознания АН СССР. М., 1954. № 6; Шахматов А. А. К вопросу о польском влиянии на древнерусские говоры // Русский филологический вестник. Варшава, 1913. Т. ЬХІХ. № 1.

17 Николаев Г. А. Польский язык в вузовском курсе истории русского языка // Studia Polono-Ruthenica: Сб. научных работ памяти проф. А. Бартошевича / Под ред. Г. А. Николаева. Казань, 2005. С. 123.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.