CC BY
67
Филология. Искусствоведение Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2009, № 1, с. 260-267
УДК 811.161.1 ’28
СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ СЕМАНТИКА ИМЕН НА -ОСТЬ В РУССКОМ ДИАЛЕКТНОМ СЛОВОПРОИЗВОДСТВЕ
© 2009 г. Т.Н. Попова
Казанский госуниверситет (филиал в г. Набережные Челны)
Т айапа [email protected]
Поступила в редакцию 15.09.2008
Исследуется семантический спектр производных имен на -ость в русских говорах с учетом соотнесенности и специфики производящих основ, семантико-стилистических и хронологических характеристик производных. Предпринимается попытка классификации производных по основным лексикосемантическим группам. Особое внимание уделяется семантической деривации, способствовавшей расширению словообразовательной семантики диалектных имен на -ость. Выявляются основные тенденции развития словообразовательной семантики диалектных субстантивов в сопоставлении с аналогичными процессами литературного языка.
Ключевые слова: словообразовательная семантика, производные субстантивы, суффиксация, диалектное словопроизводство, историческое словообразование, диахрония.
Активизация словообразовательного значения nomina abstracta в диалектном словопроизводстве и, в частности, субстантивов на -ость в 1-й половине ХХ в. связана, безусловно, с тем, что «с развитием общественно-политической жизни развивается и лексика языка, расширяется круг употребления абстрактной лексики и в народных говорах: отвлеченная лексика включается в активный речевой оборот носителей говора; становятся продуктивными суффиксы абстрактности -ние, -ость, -ство» [1, 26]. Ввиду воздействия экстралингвистических (в первую очередь, социально-политических) факторов имена с суффиксами абстрактности проникают как в речь сельской интеллигенции, так и малограмотных крестьян. На примере эволюции в выражении абстрактного значения в говорах можно наблюдать процесс, при котором по мере развития мышления развивался и язык, расширялась потребность в выражении абстрактных понятий. Абстрактная лексика могла проникать в народные говоры из различных источников и различными путями, среди которых можно выделить два основных: 1) прямые заимствования из литературного языка, связанные с номинациями новых реалий и явлений (ср., например, совещание, землепользование); 2) собственно диалектные дериваты, возникшие по литературными моделям с использованием диалектных основ и книжных суффиксов. Именно этот второй путь и представляется наиболее интересным в плане эволюционных процессов диалектного словопроизводства. Активизация формантов -ость, -ство, -ствие, -ние, -ение и их
способность осложнять диалектные основы свидетельствует о том, что «в недрах самого диалекта выискиваются необходимые языковые средства для выражения новых сложившихся понятий. Потребность эта удовлетворяется в говоре путем развития продуктивности некоторых словообразовательных моделей, исконно присущих общерусскому языку, а тем самым и данному говору, но имевших в прошлом ограниченное употребление (см. слова типа говенье, оплеванье и т.п., представленные еще в памятниках XII-XIV вв.). Эти древние, еще общеславянские, суффиксы абстрактности, как нельзя более отвечающие возникшим задачам, становятся продуктивными, сфера их употребления расширяется» [1, с. 28]. Слова с суффиксами абстрактности возникают на собственно диалектной производящей базе за счет внутренних резервов, часто от собственно диалектных глаголов и имен.
Ввиду сказанного вполне закономерно было бы предполагать, что производные субстантивы на -ость в диалектном словопроизводстве последовательны в выражении только абстрактного значения. Однако проведенный пословный словообразовательный анализ раскрывает более сложную картину словообразовательной семантики имен на -ость.
В начале XX в. при описании говора дер. Парфёнок Рузского уезда Московской губернии Н.Н. Дурново, рассматривая суффиксальное словообразование имен существительных, в числе суффиксов абстрактности отмечает -ость и -ство: «-ость - суффикс имен, обозначающих
отвлеченные понятия, произведенных от имен прилагательных: бе’днъс’, ду’рас’ (дурость, дурачество), глу ’пас ’, го ’рдъс ’, мо ’лъдъс ’, ста’ръс’. ъддале’ннъс’, притво’рнъс’ (притворство: «адне ’ притво ’рнъс ’ти» = одно притворство), ско ’ръс ’ (например, на ско ’ръс ’ти, ф ско’ръс’ти) и др.; во’лъс’ [1) волость; 2) волостная контора; первичное значение -«власть» - не сохран.] -есть: бо’лис’ (= болезнь). -ьство: бъжыство’ (религиозность; «въ божесто удариться» - сделаться богомольным), бъластво ’, въраство ’, купе ’чьства (звание, занятие), апчиство ’, азърнаство ’, удал’ство’, хрис’jа’нства (например, заниматься крестьянством, приписаться к крестьянству), щигал ’ство ’, кава ’л ’ства (коварство) и мн.др. [2, с. 206-207]». Как видим, в замечаниях Н.Н. Дурново не упоминаются другие суффиксы абстрактности - -ствие, -изна, -ние.
В настоящее время словообразовательный тип отвлеченных существительных на -ость, мотивированных прилагательными, является одним из самых продуктивных и, как отмечает Н.М. Шанский, «единственно продуктивным, образующим слова от почти всех видов качественных основ и вызывающим к жизни все новые и новые существительные. Он в этом отношении резко противопоставляется прочим суффиксальным именам качества (-изна, -ство, -ыня, -ота, -ина)» [3]. Л.А. Юмаева пишет: «Что касается диалектного языка, то до сих пор подвергается исследованию в основном предметная лексика, а об отвлеченной лексике находим отдельные заметки о том, что слова с суффиксами -ни], -(е)ни]), как и с другими суффиксами абстрактности, проникли в говоры из литературного языка. В разных говорах продуктивность словообразовательных типов с суффиксами абстрактности -ость, -ство различна. В одних говорах, например вологодских, горьковских, слова с отвлеченным значением составляют значительный пласт лексики; в других, например в русских говорах Прииссыкку-лья, употребляются как слова женского рода»
[4, с. 19].
В диалектном словопроизводстве субстанти-вы на -ость соотносятся преимущественно с прилагательными, как и в литературном языке. Изначально суффикс -ость был свойствен только книжным стилям, и проникновение его в диалектное словопроизводство связано, вероятно, с нарушением стилистической замкнутости отвлеченных имен, начавшимся еще в XVIII в. СРНГ и КСРНГ1 фиксируют 497 имен на -ость, образованных как от общерусских, так и собственно диалектных основ, 88% которых имеют
адъективную соотнесенность, 12% - отглагольную [5]. Главным образом производящими становятся непроизводные прилагательные (лег-кий^легость, худой^худость, целый^це-лость, крутой^крутость и под.). Из производных основ прилагательных большинство с суффиксом -н- (дальний^дальность, обшир-ный^обширность, ценный^ценность). Диалектные субстантивы на —ость относятся ко 2-й половине XIX - сер. ХХ вв., что связано с активностью русской церкви на селе, а впоследствии с усиливающимся воздействием литературного языка ввиду экстралингвистических факторов. Вероятно, продуктивность этого словообразовательного типа в говорах связана со спецификой самого удвоенного суффикса -ость, усиливающего абстрактную семантику слова.
Подавляющее количество диалектных имен на -ость образуется от собственно диалектных основ. Полагаем, это самый серьезный довод в пользу их самобытности в говорах. В первую очередь, это имена с отвлеченным значением (nomina abstracta), объединяющие следующие семантические группы:
1) свойства человеческого характера, манеры поведения, способности и склонности к чему-либо (самая многочисленная группа), ср.: гидливость — ‘чувство отвращения, брезгливости; гадливость’ (Смол., Пск. 1919-34) (^гидливый — ‘брезгливый’); наянливость -‘нахальство, наглость’ (^наянливый - ‘назойливый, навязчивый, надоедливый; наглый, дерзкий’); зазойчивость — ‘стыдливость, застенчивость’ (Уральск., 1958) (^зазойчивый -‘стыдливый, застенчивый’); захапистость — ‘жадность’ (Иван., 1933) (^захапистый - ‘такой, который любит захватывать, присваивать чужое; жадный’); ветляность - ‘приветливость, обходительность; разговорчивость’ (Тобол., Тюмен., Курган.,1899. Урал.) (^ветляный
- ‘приветливый, ласковый; милый; общитель-
ный’); забурунность - ‘невыдержанность, вспыльчивость’ (Дон., 1920) (^забурунный - 1) ‘буйный’ 2) ‘спорящий, вздорный’), рахман-ность - ‘небрежность, нерадивость, легкомыслие’ Он такой рахманный из-за рахманности и пропадает (Яросл., 1989) (^рахманный - ‘небрежный, легкомысленный’); при-
при’тчивость — ‘обидчивость’ (Волог. 18961920) (^припритчивый - ‘обидчивый’); кос-ты’чливость — ‘упорство, грубость, нахальство’ (Арх.) (^костычливый - ‘упрямый, строптивый, несговорчивый’) и др.;
2) состояния человека: заплошность — ‘отсутствие памяти’ (Твер., 1897) (^заплошный
- ‘забывчивый; рассеянный, невнимательный’),
могутность - ‘физическая сила, крепость, мощь’ Он по своей могутности мог бы защитить. (Перм., 1892. Сев.-Двин.) В могутности
- ‘в самом соку, в расцвете сил’ (Перм., 1973) (—могутный — ‘физически сильный, крепкий, могучий’), млость - 1) ‘тошнота’ (Смол., 1914) 2) ‘слабость; упадок сил’ Такая в ногах млость. (Смол., 1914) (—млосно - ‘тошно, дурно, неприятно’; млосный - ‘тяжелый, изнурительный’), постарелость - ‘старость’ Дали вот по постарелости. (Новг. 1969) (—постарелый -‘старый, дряхлый’), ме’ледкость - ‘медленность, мешкотность’ (Слов. Акад. 1847. Даль [без ук. м.]) (—меледкий - ‘медлительный, мешкотный’), млявость - ‘вялость, слабость’ Погода такая, вот она и млявость. (Зап.-Брян., 1957) Я не могу больше работать — млявость одолела. (Краснояр.) (—млявый — ‘томный, вялый, сонный’);
3) внешние характеристики человека: пор-ность - ‘дородность, упитанность’ Деревенская порность была присуща лицам духовного звания (Волог., 1896-1920) (опорный, порной - ‘упитанный’), невзглядность — ‘невзрачность, неказистость [чаще о лице]’ (Калуж. 1849, Смол.) (—невзглядный - ‘невзрачный, неказистый’), приглядчивость — ‘привлекательность, миловидность’ Одна [женщина] красива, другая берет приглядчивостью (Р. Урал, 1976) (—приглядчивый - ‘привлекательный, видный’), клёвость - ‘красота’ (Калуж., 1861) (—клёвый -‘красивый’);
4) социальные характеристики: незамож-ность - ‘бедность, нищенство’ Не плачу налога по незаможности. (Смол., 1919—1934) (—незаможный - ‘нездоровый; слабый’), за-живность - ‘состоятельность, зажиточность’ Положуть кольки денег, глядя на заживности. (Калуж., Слов. Акад. 1900, Новг., Вят.) (—заживный - ‘зажиточный, состоятельный’);
5) наименования свойств и качеств предметов или явлений действительности: ка-
ля’ность — ‘твердость; закал’ (Смол.) (—каляный - ‘твердый, жесткий, плотный’); неоколедимость — ‘свойство неоколедимого (—неоколедимый - ‘чрезвычайно силы, нестерпимый (о жаре, о зное)’), затклость - ‘затхлость’ От затклого зерна запах затклости, к севу оно уже не идет (Ср. Урал, 1964) (—затклый - ‘затхлый’), клёклость - ‘способность покрываться плотной коркой при высыхании’ (Нижегор., 1897-1900) (—клеклый - ‘затвердевший, покрывшийся плотной коркой при высыхании’), ёлкость - ‘горьковатость, горечь’ (Пск., Смол.) (—ёлкий - ‘горький, прогорклый’), пружкость - ‘упругость, крепость’ В
руках такой пружкости нет. Влепится, держать будет, пружкая. Вот у меня такой пружкости нет. (Ряз. 1960-63) (—пружкий -‘упругий, крепкий, плотный’), лего’вость — ‘легкость’ Леговость-то как же получиться может? (Новг. 1937) (—леговый - ‘легко достижимый, без труда дающийся, легкий’).
Преобладание абстрактных имен, в большинстве своем связанных с оценочными прилагательными в качестве производящей базы, является признаком стремления диалектоносите-лей к экспрессивности языкового выражения.
Интересен целый ряд имен на -ость, производящая база которых - диалектные адъективы с префиксом не-. Они также называют в основном абстрактные качества: неприлю’бость -‘отсутствие аппетита’ (Ворон.) (—неприлюбый
— ‘пришедшийся не по вкусу); незо’бливость — ‘беззаботность’ (Пск., Твер., 1858) (—незобливый — ‘беззаботный’); несбо’й-
ливость - ‘нерасторопность, несмелость, неумение постоять за себя’ (Яросл., 1866) (—несбойливый - ‘нерасторопный, небойкий’); неспохва’тливость - ‘несообразительность, ненаходчивость’ Неспохватливость по вчерашнему дню горюет. (Даль [без указ. м.]) (—неспохватливый — ‘недогадливый, несмышленый, ненаходчивый; незаботливый’); нела-ди’мость — ‘затруднение’ Такая у етом дели неладимость. (Смол., 1914) (—неладимый — ‘затруднительный’); неуправность - ‘невозможность справиться с какой-либо работой’ (Пск., Смол.) (—неуправный - ‘неспособный к чему-либо’); неполадность — ‘непорядок, неисправность, расстройство’ (Перм. 1930) (—неполадный — ‘неисправный’); невзгляд-
ность — ‘невзрачность, неказистость [чаще о лице]’ (Калуж. 1849, Смол.) (—невзглядный -‘невзрачный, неказистый’); необлаженность -‘неблагоустроенность, беспорядок, незаконченность, незавершенность’ (Пск.) (—необла-женный — ‘неблагоустроенный, не приведенный в порядок; незавершенный, недоделанный’); неукладистость — ‘разбросанность’ (Волог., 1896—1920) (—неукладистый - ‘громоздкий, неудобный’). Реже это наименования конкретных предметов (нестяжимость - ‘бессчетное количество чего-либо’ (Смол., 1914) (—нестя-жимый - ‘бессчетный’), неполезность - ‘что-либо ненужное’ Мене не нужно. Это неполезность для мене. (Дон., 1975) (—неполезный — ‘ненужный’)) или результата действия (неоко-лёсность - ‘сказанное не к месту, невпопад’ Городит каку-то неоколёсность. Ни к селу, ни к городу говорит если. (Арх., 1965) (—неоколёсный - ‘сказанный нечаянно, случай-
но, невпопад, не к месту (о словах, выражениях)’)). Охватывая широкий спектр словообразовательной семантики, в основном они служат выражению номинаций с отрицательной коннотацией, подчеркивая таким образом стремление диалектоносителей обособить, выделить идею отрицательного качества, важного для определения разных жизненных обстоятельств, как бытовых, так и нравственных.
Помимо абстрактного, отадъективные имена на -ость могут выражать и значение результата действия, ср.: фильтикультяпость - ‘ерунда, чепуха’: Ванька-то подлец сделал каку-то фильтикультяпость, это уж у него сама боль-ша ругачка. (Р. Урал, 1976) (—фильти-
культяпный - ‘незначительный, пустяковый’); неоколёсность - ‘сказанное не к месту, невпопад’: Городит каку-то неоколёсность. Ни к селу, ни к городу говорит если. (Арх., 1965) (—неоколёсный — ‘сказанный нечаянно, случайно, невпопад, не к месту (о словах, выражениях)’); пыхость - ‘глупая затея, глупость’ В артели, сам знаешь, всяких пыхостей быват. (Олон, 1885-1898); околесность - ‘вздор, бессмыслица’ Напьется и плетет всякую околес-ность. (Арх., 1959) (—околёсный - ‘уклончивый, с намеками (о разговоре)’), облыжность -‘клевета, ложный наговор, напраслина’ (Волог., 1896—1920) Вышла облыжность. (Смол.) (—облыжный - ‘лживый, коварный, такой, которому нельзя доверять’), повадность -‘(праздничная) вечеринка, посиделка, устраиваемые во время приезда молодежи из других деревень’ (Яросл. 1902) (—повадный - ‘нескучный, веселый’), заправность - ‘довольство, достаток, зажиточная жизнь’ (Волог.) (—заправный - ‘живущий в достатке ), осе-лость - ‘постоянное проживание на одном месте; оседлость’ Оселости не маем, живем по людям. (Смол. 1914) (—оселый - ‘живущий постоянно на одном месте; оседлый’) и др.
Тенденция к конкретизации, свойственная диалектному словопроизводству в целом, проявляется и в производных на -ость, с чем связано появление производных от собственно диалектных основ с конкретно-предметным значением: накляпость - ‘изгиб, искривление дерева’ Накляпость эта, ежли лисвень шибко нагнулась. (Иркут., 1970) (—накляпший — ‘наклонившийся (о дереве)’; накляпый — ‘изогнутый от корня, растущий наклонно; кривой’), нестяжимость - ‘бессчетное количество чего-либо’ (Смол., 1914) (—нестяжимый - ‘бессчетный’); легость — ‘тонкая веревка, трос’ Лё-гость — она поддёрживат плитку (плот), тенет её ближе к берегу (Арх.); негодность —
‘трава, сорняк, чемерица’: Скосить эту негодность. (Ср. также: доверность - ‘доверенность’ (Амур.); неполезность - ‘ненужный предмет’ (Дон.); неудобность - ‘неудобная, непригодная для обработки и посева неплодородная земля’ (Новосиб.); дурость - ‘гной, выделения из ран’ (Арх.). Выделяется и локальное значение: оба’польность - ‘окрестность’ (Тамб.) По оба-польности у пего все было знакомство с садовниками. (Пенз., 1915) (^обапольный - ‘соседний; окрестный’); сырость - ‘болото, лесное урочище’: Рада там, сырось така, километра два в длину; На радах, в сыростях-то лес радо-вый, хороший, крепко дерево; расширность -‘обширное пространство, простор’ Земля годящая, расширность была — вот и остановилися здеся первы-те люди (Перм., 1973) (^расширный - ‘широкий, обширный’), об-ле’глость - ‘окружение, расположение по соседству’: Нас соединяет облеглость полей. (Смол.) (^облеглый - ‘находящийся по соседству, в непосредственной близости; прилегающий, примыкающий к чему-либо ). Особенно четко тенденция к конкретизации значений имен на -ость, известная еще древнерусскому языку XIV в., выражается в появлении плюральных форм, на что указывала Г.Я. Симина: «Что существительные с суффиксами -ние, -ость, -ство и др. в говорах употребляются в более конкретном (собирательном) значении, доказывается возможностью образований от них форм множественного числа» [1, 34], ср.: Все тайности мне россказала (Арх.); Побе-гашь, протрясесся, ино и тяжести придутся (Арх.); новость - ‘что-то недавно появившееся, новинка’: Первый корапь со товарами, с разными шолковыми припасами, Второй корапь со сладкой водочкой, Третий корапь с тыми заморскими новостями (СРГ Печоры); нутрен-ность - ‘внутренние органы человека или животного, внутренности’: Выпущали все нутрен-ности из животных (Том.).
В меньшей степени представлены отглагольные производные на -ость: керность -‘прекословие, противоречие’ (Курган., Тобол. 1930) (^керносить - ‘прекословить, противоречить’); ру’гость - ‘раздор, ссора, брань’: Ру-гость какая идет (Том., 1986) (^ругаться); скудость - 1) ‘небольшое число (покупателей, посетителей и т. п.)’ В книжных лавках покупателей скудость. (Влад., 1924) 2) ‘недостаток (здоровья, сил и т. п.); болезнь’ (Волог., 1853) (^скудить - ‘нанести ущерб, убыток кому-л.’, скудиться - ‘здоровьем. Иметь слабое здоровье’); полу’дность - ‘полдник’ (Новосиб., 1966) (^полуднять - ‘полдничать’); кайность -
‘раскаяние’ Молодость — буйность, а под старость — кайность. (Смол., 1890) (—каяться - ‘раскаиваться’) и др. В основном отглагольные производные на -ость имеют ак-циональную семантику, передавая значение результата действия или состояния.
В некоторых случаях возможна двойная соотнесенность: жалость - ‘любовь, расположение’: К детем у его жалости мало. (Смол., 1914, Тул.) — за жалостью что-либо не делать, не сделать - ‘от избытка чувств что-либо не делать, не сделать’: За жалостью словечка не промовить. (Смол., 1914) (—жалеть - ‘любить’; жалкий - ‘дорогой, милый’); хворость -‘болезнь’ (Ейск. Кубан., 1898. 1963, Зап. Брян., 1957): Фершала не могли признать, кака на ей хворость была. (Усть-Ишим, 1975, Усть-Медвед., 1911-12, Алт. 1960, Сиб. 1971, Рост., 1954) (—хворый - ‘больной’, хворать — ‘болеть’) и др.
Близки отглагольным по словообразовательному значению производные от причастий или адъективированных причастий. Они, как правило, имеют акциональную (результативную) семантику или выражают значение качества или состояния, наступившего вследствие произведенного действия: нарекаемость - ‘обвинение, упрек’ Сотрите вы это пятно — нарекаемость, а то вас и потомки-то будут проклинать. (Влад., 1905-1921) (—нарекаемый); обходи-мость - ‘необходимость’: Ежли есть обходи-мость така, то, конечно, надо уехать. (Том., 1964) (—обходимый); нестяжимость - ‘бессчетное количество чего-либо’ (Смол., 1914) (—нестяжимый - ‘бессчетный’); шевелимость
- ‘движение’: Там лежал бы этот камешек век по веку без шевелимости. (Север., 1864;1951) (—шевелимый); просимость - ‘просьба’: По просимости его. (Калуж., 1905-1921) (—просимый); слатимость, сластимость -‘сладость, сладковатость’: В огурцах чувствую какую-то слатимость. (Костром., 1990) Видно в картофеле есть сластимость, что патоку делают. (Волог., 1847, Яросл.) (—слатимый -‘сладкий, сладковатый’); поместимость -‘вместимость’: Сетево — килограмм на 10 по-местимости. (Арх., 1974) (—поместимый); мо’гчимость - ‘возможность’: Нема могчимо-сти сделать (что-либо) (Пск.) и др.
Особо выделяется собирательное значение, издревле присущее существительным с суффиксом -ость: дравность — ‘озорство, глупые поступки’: Дравнось всё это, только дравности науцятся там; святость — ‘святые предметы’: Всю святость собрал: и крест и всё; ложность — ‘ложные слова’: Каки ложности рас-
сказыват (Арх.) (ср. также: завидость - ‘завистливые люди’ (Арх.); молодость - ‘молодые люди’; духовность - собир. ‘духовенство; лица духовного звания’ (Тул. 1898); свойственность
- собир. ‘родственник’ (Новг., 1959)
(^свойственный - ‘родной’); молодижность -‘молодой лес, лесная поросль’: Где такая молодижность? (Горьк., 1970) (^молодижный -‘молодой’)) и др. В говорах собирательные существительные на -ость в количественном плане сильно уступают именам абстракции. В этом также проявляется общая тенденция развития субстантивов на -ость, выражающих значение отвлеченного качества и вытесняющих в этом отношении другие модели со значением абстрактности. Для выражения же собирательного значения используются, как и в литературном языке, имена с суффиксом -ство.
Субстантивы на -ость, как и производные с другими «славяно-книжными» суффиксальными формантами, служат базой для семантического словообразования. В первую очередь в этом плане примечательны прямые заимствования из литературного языка. Как отмечает Г.Я. Симина, «не следует переоценивать роль и число слов, пришедших из литературного языка, в речи носителей традиционного говора. Заимствованные слова, хотя и включаются в лексический фонд говоров, но при этом подвергаются адаптации и переосмыслению в духе внутренних законов семантической системы диалекта: в говорах они функционируют с более конкретной семантикой. Например, личность - ‘лицо, физиономия’: Она некрасива личностью-то, узнают ее по личности-то сразу; Свекровь на пороге встречаё меня с лепуном, хлесь меня по личности лепуном-ту. Слово молодость тоже в говорах удерживает конкретное значение: Вот моя повязочка да бисерна, присадочка - это всё прежна моя молодость (‘предметы туалета, которые носила в молодых годах’); Бывало, берегли нарядьё-то, семдесят молодостей в одном полушубочке проведут: и бабушка, и внучки, и все (‘поколения’)» [1, 25].
Детальный анализ показывает, что семантические отношения в подобных случаях не ограничиваются лишь переходом абстрактное -конкретное. Процесс этот сопровождается наличием сложных смысловых нюансов, демонстрируя в одних случаях нерасчлененность семантики, в других - процесс ее изменения. При этом может сохраняться исходное (чаще всего абстрактное) словообразовательное значение, но изменяется лексическое: грубость - 1) ‘тоска’: Такая на меня грубость напала, что я плакал да плакал. 2) ‘досада, обида’ (Арх.); спра-
ведливость — ‘верность, искренность’: Парень глядит в глаза девушки, узнает справедливость. (Лит. ССР, 1960); твёрдость - ‘прочность’: Сапоги лаковы с бураками; бураки из березы делались и внизу вставлялись для твердости (голенищ). (Уф.); жадность - ‘жажда’: И все с голоду-то нас ведь заморяют, И мы ведь с жадности солдаты посыхаем. (Петрозав. Олон.) Доехали [солдаты] до колодчику, такая жадность напала пить, а он им и не дал. (Новг.); праздность - ‘праздник’ (Вят.); опасность - ‘предосторожность; осторожность’: Соблюдай опасность, осторожность. Ходи, живи с опасностью. (Петерб., 1871, Твер., Бе-ломор.) || ‘безопасность’: Для опасности пришивается четвертая тесина. (Арх., 1971); наличность - ‘внешний вид’: По наличности видно — по лицу, по внешнему виду. (Калин., 1940); храбрость — ‘желание, воля’: Он еще бодрый, сделать может; а если старенький, ну это он своей храбростью хотит сделать, у него глаза одне глядят, а дела-то у него не получается. (Р. Урал, 1976); бодрость - ‘нарядность, щегольство’ (Ср. Урал, 1964); ярость — ‘похоть’ (Ниже-гор. Опыт 1852. 1959) (КСРНГ); бедность — ‘несчастье, беда; обида, огорчение, досада’ и др.
Переосмысление литературно-языковых единиц может происходит таким образом, что абстрактное имя становится наименованием вполне определенного, конкретного состояния или действия: задумчивость — ‘душевная болезнь - меланхолия’: На него задумчивость нашла. (Вят, 1901); малость - с малости -‘смолоду, с детства’ Как с малости жила, так и до старости. (Ср. Урал, 1971). Изменение значения в говорах иллюстрирует переход от абстрактного к конкретному или акциональному: грубость — ‘скопление грозовых туч, темнота от них’; живость - ‘счастливая, радостная, беззаботная жизнь’: Кому жить весело — живость, позавидуешь. (Ворон.); слабость - 1) ‘болезнь; упадок сил, недомогание’: Воспа не добрая слабость, она даже гнилая. (Ворон., 1967);
2) ‘жидкий отстой свернувшегося молока, сыворотка’: Слабость у него (у молока) отсякнет
— сыворка, крутой молоке остается — творог. (Р. Урал, 1976) (—слабый - 1) ‘слабее, более слабый’ 2) ‘больной, нездоровый, хилый (о человеке)’ 3) ‘плохого качества, неполноценный’); тяжесть - Р1. 1) ‘беременность’ (Сиб. 1916; 1904; Перм. 1852); 2) ‘свозка, товар для перевозки’ (Сибир. 1858); редкость - ‘редкость леса / редколесье’. Ну вот, пробираются по редкости леса, Огонек уж стал светить, Ну, выбрались из леса — поляна. (Ульян., 1952); способность - 1) ‘особенность, обыкновение у ко-
го-либо’: Медведя прогнали из берлоги, а убить не убили. Вот он и бродил зимой, у них такая способность. (Арх., 1964); 2) ‘удобность в пользовании, работе и т.п. с чем-либо’: Оно бы кладь и не тяжелая, да способности в ей нет — никак ты ею на воз не положишь! (Петерб., 1907); 3) ‘средство для стирки белья, беления холстов и т.п.’: Для стирания сейчас есть способность и тогда холсты белить способность была. (Новосиб., 1966) (—способный - ‘удобный, пригодный, подходящий’). Тенденция к конкретизации значения - одна из наиболее характерных для диалектного словопроизводства в целом.
Незакрепленность значения наблюдается и при переходе от собирательного значения к абстрактному или, напротив, конкретному в пределах одной лексемы: духовность - 1) собир. ‘духовенство; лица духовного звания’: Наши мужики ходили просили у его сдать землю: — Я, говорит, в духовность сдал, в церкву; а наши мужики пошли к духовности и взяли уж у свя-щельника. (Тул. 1898); 2) ‘принадлежность к тому или иному церковному приходу’: Чьей духовности? (Влад. 1905-1921); негодность -собир. ‘что-либо бесполезное, ненужное’: Скосить сиверицу надо было на пожнях, скосить эту негодность. (Арх. 1964) (—негодной, негодный - ‘нежелательный, неугодный’) и под.
В результате семантической деривации расширяется словообразовательная семантика имен на -ость. Если в литературном языке они связаны, прежде всего, с абстрактным и собирательным значением, то в говорах выделяются устойчивые типы со следующими значениями:
- агентивным: подлость - бранно. ‘подлый человек’ Ах ты, подлость ты этакая! Ну-ко, что ты наделала-то, а? (Костром., 1896, Пск., Твер.) Куды с таким подлостем. (Ленингр.) -метафорический перенос на основе характерного свойства, качества;
- локальным: оседлость - ‘дом, участок’: Вся наша оседлость тут; окружность - ‘округа, окрестность’: Вся окружность ходе. (Новг. 1905—1921) Я выдающий из любого общества в нашей-то окружности. (Арх., Свердл., Моск.); скрытность — ‘потаенное место’ (Арх., Онеж. КАССР); вольность - ‘простор, свободное пространство’: Казак надел шашку и выехал на вольность: всеё их силу порубил и принца из седла вышиб. (Симб.); местность - ‘место’: Сундук занимает много местности. (Моздок. Терск., 1902);
- акциональным (действие и его результат): наглость - ‘ложь, враньё’: Все знают её, всяку наглость врала про меня, меня ругала. (Арх.,
1970); похабность - ‘подстрекательные речи, насмешка’: А татаре то по городу похаживают, Они всякие похабности сказывают, Они грозному царю да надсмехаются. «Не бывать вашей Казани да за белыим царем». (Олон., Гильфердинг); дикость - 1) ‘глупость, дурачество’: Дикости много, поди, набаяла. 2) ‘безумие’ (Арх., 1858) (—дикий - ‘безумный, сумасшедший; глупый’); успеваемость - ‘производительность труда’: Он (старик) крутой на работе, успеваемость у него хорошая. (Омск. 1975); наивность - ‘забавный и приятный оборот речи’ (Калуж., 1849) (—наивный - ‘обладающий привлекательностью’); однородность - ‘способность рождать один раз в год (о животных)’ «В год пускается не каждый марал-самец, а лучшие из них. Совхозы проводят обмен быками-произво-дителями. При этом учитывается необходимость избежать накопления в поколениях однородности, т.е. однопоросности маралов» (Горно-Алт., 1960); должность - ‘дело’: По какой должности ты был в городе?(Петерб., 1871);
- конкретно-предметным: суровость — ‘колкие частицы льняных стеблей, оставшиеся в волокне, в необработанной пряже’: Пряжа, она как напрядется толстая, грубая такая, дак потом суровость эта и колется, торчит. (СРГНО, 1979); молодость - ‘женская легкая верхняя крестьянская одежда из грубой холщовой ткани’ (Перм.); жидкость - ‘напиток’: «Жидкость или жидась. Название кушаньев или напитков: пиво, сусло, квас» (Вят., 1896); необходимость - ‘самое нужное, предметы первой необходимости’: Имел нужду в необходимости. (Р. Урал, 1976); ценность - ‘мех соболя высокого качества’ (Камч., 1905).
Одни и те же производные могут в разных говорах выражать акциональное и конкретнопредметное значение: ве’домость - 1) ‘газета’: Правда ли, что война будет? В ведомостях чу написано? (Костром.) В ведомостя ’х публикуют. (Моск., 1901, Влад.) 2) ‘известие’: Накануне свадьбы женихов отец приходит с «ведомостью», в который день будет свадьба. (Орл., 1905). Также в разных говорах в пределах одного производного может сочетаться весь спектр словообразовательных значений: живность -1) ‘жизнь, время жизни’ (Олон., 1823, Сев.-Двин.): Бог человечка начертал на земле и вдунул живность свою. (Арх., Яросл., Костром., Смол., Моск., Тул.) Тятенька мне при своей-то живности не раз говаривал. Я за живность-ту свою много повидал. (Перм., Свердл., Иркут., Амур.) Живность в нем есть (сказал казак о только что вынутом из осетра сердце). (КараКалпак. АССР) 2) ‘живучесть’ (Арх, 1907) 3)
‘полнота жизненных сил, оживленность, подвижность, живость’ (Тул, 1858, Ворон.): Зазябла я донельзя — никакой живности в ногах не было, под руки вели. (Сарат.) 4) ‘живая, свежая рыба’ (Ворон., 1858): Вот так настоящая живность. (Ворон., Тобол.) 5) ‘домашнее имущество’ (Ряз., 1902) 6) собир. ‘О вшах’: Живности-то что кишит! (Сарат., 1897) 8) ‘способность к деторождению (Костром., 1913). Возможна и встречная тенденция: имена на -ость, которые в литературном языке выражают акциональное значение, приобретают абстрактную семантику в говорах: шалость - ‘стремление, желание бродить без толку, слоняться без дела’: С этой погоды на всех шалость нападает... кака шалость — делать ничаво не хоцца. (Ряз., 1960-63 (—шалый - ‘бестолковый’) и др.
Важно отметить, что зачастую изменение семантики происходит, когда имена на -ость употребляются в говорах в составе устойчивых сочетаний, идиоматических оборотов, теряя при этом отвлеченное значение или изменяя лексическое: ясность — в ясности — ‘явно’: Детей в сердце жалей, в ясности — нет. (Урал, 1930); потребность - брать в потребность - ‘использовать в пищу’: Скрипуны (грибы), их в потребность не берут, я их не едала. (Костром., 1975); строгость - строгость дать - ‘наказать’: Ты ему строгость дай, а чё он балует. (Ветлуга, 1927, Волог., КСРНГ) (акциональное значение); крепкость - в крепкости быть -‘находиться в расцвете сил’: В тридцать втором году в самой крепкости был. (Том., 1964); милость - 1) ‘просьба’: У меня милость к вам. (Урал, 1930) 2) божья милость (милость божья) - а) ‘о молнии’ (Яросл. 1853, Арх., Олон., Онеж., Том.); б) ‘о громе’ (Том. 1895-96) в) ‘о грозе’ (Волог., 1866, Арх., Перм., Сиб.) - бог милости прислал - ‘приветствие’ (акциональное значение); хитрость - взять на хитрость (Басс. Ср. теч. р. Оби, 1975, 1964); жить на хитростях, хитрости — ‘стать пройдохой’ (Дон. 1975, Моск., 1952, Былины Печоры и Зимн. Берега, 1961. КСРНГ); сырость - ‘дождливая погода’ (Горно-Алт. 1981, 1963-65) — сырость осушить - ‘когда случается по какому-нибудь поводу отрезать или отломить в улье сот, то начинается течь меда, при этом пчеловоды говорят: «Вот так потекла сырость, пусть ее осушат пчелы»’ (КСРНГ) и мн. др.
Таким образом, диалектный материал опровергает мнение об использовании словообразовательной модели на -ость для выражения лишь абстрактного и (в меньшей степени) собирательного значения. Тенденции, сформировавшиеся в этом отношении в литературном
языке, в говорах еще далеки от завершения. Диалектоносители проводят отбор словообразовательного инструментария для выражения тех или иных значений, ввиду чего производные на -ость начинают обслуживать весь спектр словообразовательной семантики. Кроме того, расширение спектра словообразовательных значений способствует нейтрализации стилистической маркированности производных на -ость. Входя в повседневный речевой оборот диалектоносителя и используясь в функции конкретно-предметных номинаций, имена на -ость демонстрируют живой процесс словообразовательного поиска и незамкнутости деривационных контактов.
Примечания
1. Все фактические примеры приводятся по данным СРНГ. (Словарь русских народных говоров) и
КСРНГ (Картотеки Словаря русских народных говоров. ИЛИ РАН, СПб.)
Список литературы
1. Симина Г.Я. Развитие абстрактной лексики в современных пинежский говорах // Пинежский говор: Материалы по русской диалектологии. Калининград, 1976. С. 26-45.
2. Дурново Н.Н. Описание говора дер. Парфёнок Рузского уезда Московской губернии. Варшава, 1903.
3. Шанский Н.М. О происхождении и продуктивности суффикса -ость в русском языке // Вопросы истории русского языка. 1959. С. 104-131.
4. Юмаева Л.А. Отвлеченные имена существительные с суффиксами -ни] - (-н^-), -енщ - (ен^-) и глагольная категория вида // Проблемы грамматики, словообразования и лексики сибирских говоров. Красноярск, 1978. С. 18-27.
5. Словарь русских народных говоров. Вып. 140. М.-Л.: Наука, 1965-2006.
DERIVATIONAL SEMANTICS OF NOUNS WITH -OST’ IN RUSSIAN DIALECTAL WORD-FORMATION
T.N. Popova
A study of the semantic spectrum of derivatives with -ost’ in Russian dialects is presented. In the study, correlation and specific character of productive stems, semantic-stylistic and chronological descriptions of derivatives are taken into account. An attempt of classification of derivatives in main lexical-semantic groups is made. We pay special attention to semantic derivation that contributed to an expansion of derivational semantics of dialectal nouns with -ost’. Main trends of development of derivational semantics of dialectal substantives are revealed in comparison with similar processes of the literary language.
