CC BY
35
БОТ РКА, -И, род. МН. -рок, Ж.
Устар., бот. Коробка для укладывания растений, собираемых ботаниками во время полевых экскурсий. • Через плечо у него висела жестяная ботанизирка, а в руках он держал зеленый сачок для ловли бабочек (К. Кобрин. Флора и фауна).
ботанизировать —> ботанизирка
РНЯ, -и, род. мн. -рен, ж. Мастерская бондаря; мастерская, где изготовляют бондарные изделия. • В месяц бондарня выпускает несколько тысяч единиц продукции, включая бочки, кадки для засолки и банную утварь (http://www.sostav.ru).
бондарь —> бондарня 1 и бондарный —> бондарня 2
ВСХ( НИЕ, -я, с. Место, покры-
тое холмами (как результат по действию всхолмить). • Вот впереди открылись бо-ранлинские лога, вот знакомые буераки, заметенные сугробами, вот большое всхолмление - и впереди на излучине железной дороги приткнулся разъезд Боранлы-Буран-ный (Ч. Айтматов. И дольше века длится день).
всхолмить —> всхолмление
РИЙ, -я, м. Питомник для ирисов. • В Ботаническом саду Георгий Иванович создал иридарий - экспериментальный участок, где выращивают и изучают ирисы (Аргументы и факты. Петербург, 2005. № 16).
ириг —> «ридарий
КО' ЧКА, -и, род. мн. -чек, ж. Су-
мочка для туалетных принадлежностей, в том числе и косметики. • Купи небольшую дежурную косметичку и набей ее предметами первой необходимости (расческа, крем для тела, лосьон для снятия макияжа, зубная щетка и паста, маскирующий карандаш, блеск для губ, тушь...) (Собгло-роШап. 2005. Апрель).
тсметика —> косметичка
УСНИК, -а, м. Предмет столового сервиза - посуда для соуса. • Жестикулируя, он опрокинул рукавом соусник, и на скатерти образовалась большая лужа... (А. Чехов. Дом с мезонином). Подайте заправку на стол в соуснике (Домашний очаг. 2007. Июнь).
соус —> соусник
Итак, создание толково-словообразо-вательных словарей предполагает, прежде всего, демонстрацию «живых» деривационных связей между словами современно-
го русского языка лексикографическими средствами: посредством включения производящего в дефиницию и посредством характеристики словообразовательной структуры деривата.
Литература
1. Алефиренко, Н.Ф. Теория языка: вводный курс /Н.Ф. Алефиренко. 2-е изд. М.: Академия, 2007.
2. Девкин, В.Д. Очерки по лексикографии / В.Д. Девкин. М.: Прометей, 2000.
3. Ефремова, Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный: в 2 т. / Т.Ф. Ефремова. М.: Рус. яз., 2000.
4. Ширшов, И.А. Толковый словообразовательный словарь русского языка. Комплексное описание русской лексики и словообразования / И.А. Ширшов. М.: Изд-во ACT; Астрель: Рус. словари: Ермак, 2004.
5. Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений / под общ. ред.
Н.Ю. Шведовой. М.: ИРЯ РАН; Азбуковник, 2002.
6. Словарь современного русского литературного языка. М.: Рус. яз., 1991 - 1994.
7. Тихонов, А.Н. Словообразовательный словарь русского языка: в 2 т. / А.Н. Тихонов. М.: Рус. яз., 1990.
8. Белякова, Г.В. Суффиксальные nomina loci в современном русском языке: толковословообразовательный словарь / Г.В. Белякова. Астрахань: ИД «Астраханский университет», 2008.
Л.Н. КОСТИКОВА (Коломна)
СУБСТАНТИВНОЕ ОККАЗИОНАЛЬНОЕ СЛОВООБРАЗОВАНИЕ В ТВОРЧЕСТВЕ БОРИСА ПИЛЬНЯКА
Рассмотрено субстантивное окказиональное словообразование в творчестве Б. Пильняка. Окказионализмы Б. Пильняка являются яркой приметой его идиостиля, важным средством выражения мировоззрения писателя.
Полнота описания языка писателя невозможна без анализа индивидуально-авторских образований, или окказиональных слов. Окказиональное слово, индивидуаль-
© Костякова Л.Н., 2008
ный неологизм, создается, как правило, с нарушением действующих в языке законов производства тех или иных единиц. Однако именно они помогают вскрыть резервы языка, показать его неисчерпаемость, бесконечные возможности словотворчества. Именно окказионализм зачастую становится приметой языка и стиля того или иного писателя. Как замечает В.К. Харченко, «серпастый», «молоткас-тый» - это Маяковский, «звень» - Есенин, «смехачи» - В. Хлебников, «хвалынь-це-ловань» - М.Цветаева [2. С. 57]. И этот ряд можно продолжить.
«Окказиональное слово отличается от новообразований языка (неологизмов) тем, что сохраняет свою новизну, свежесть независимо от реального времени их создания. Окказионализмы Державина, Пушкина и других писателей прошлого дышат и сейчас новизной, хотя им более ста лет, а молодые слова колхоз, ООН, ракетодром, телевидение, капрон сейчас уже и не воспринимаются как неологизмы» [3. С. 239].
Хотя окказионализмы до сих пор считаются явлением аномальным, они, тем не менее, выступают потенциально возможной реализацией системы языка. Как указывает А. Г. Лыков, «окказионализм представляет собой речевую реализацию не реализованных языком возможностей, заложенных в самой его системе» [1. С. 53].
Бытует мнение, что преобразованием и изобретением слов занимаются, главным образом, поэты. Однако «свое слово» достаточно часто характеризует и прозаиков (например, у Солженицына: кивать изво-лительно, прогляженная статья, прознобь берет и т. д.). «Именно проза таит в себе ценнейшие для национального языкового саморазвития пласты индивидуально-ав-торских слов», - отмечает В.К. Харченко [2. С. 57].
Б.А. Пильняка можно по праву включить в ряд тех российских писателей начала XX в., которые активно экспериментировали со словом. Окказиональное словотворчество характерно для всех этапов творческого пути писателя. Оно становится важным художественным средством уже в первом крупном романе писателя «Голый год». В последующих произведениях оно совершенствуется, круг словообразовательных моделей расширяется, включая в себя разнообразные звукоподражания и переосмысления готового языкового материала.
Собственно окказиональная деривация у Б. Пильняка включает в себя 4 части речи, из них 53% составляют глаголы, 21% -имена существительные, 17% - имена прилагательные, 9% - наречия.
В субстантивном словообразовании Б. Пильняка ведущую роль играет суффиксация, которая протекает в сфере абстрактности и включает в себя суффиксы -ний-, -ость-(-есть-), -ств-. Мотивирующей базой могут служить глаголы (тос-кование - тосковать, мчание - мчать, ка-лечества - калечить), прилагательные (ее-сеннесть - весенний, умственность -умственный, нищенство - нищий, отва-жество - отважный), существительные (босячество - босяк, бродяжество - бродяга, пионерство - пионер, командирство - командир, комсомольство - комсомол).
Характерной особенностью субстантивных образований Пильняка является использование в качестве производящей основы сложных слов. Сравните:
...на ветках низкоросья (Машины и волки) - от низкорослый;
Дом притихнул в зловешии (Соляной амбар) - от зловещий;
Медоречивость главного бухгалтера (Машины и волки) - от медоречивый;
...подумал (мистер Смит) о русском древневековьи (Мать-мачеха) - от древне-вековый;
Дома... хмуры и величавы своим старо-бытьем (Голый год) - от старобытный.
Производящей базой могут являться и сочетания слов:
Солнце проходило знойное свое солние-путье (Голый год) - от путь солнца;
...выпить таинства самогонений (Чертополох) - от гнать самогон;
Впереди, Россия, ...кинувшая миру... чудеснейшую перекройку мира в новом, небывалом, в трудоправстве (Машины и волки) - от право на труд.
Базовое сочетание нередко включает в себя и нумеративы:
Смирнская провинция памятует трех-тысячелетье. легшее на нее пылью (Рассказ о ключах и глине) - от три тысячи лет;
...за все десятитысячелетие существования этих пустынь... (Созревание плодов) - от десять тысяч лет [5].
Как и в глагольном словообразовании, Пильняк часто использует модель с повтором компонента. При этом он помещает окказионализм в ряд одноструктурных образований, часть которых является
узуальной, что делает использование окказиональной единицы особенно выразительной. Ср.: На Откосе шепотом помнили, что не было ни одного императорст-вования, которое не было б в кровеубий-стве. Петр убил сына, сыноубийца. Екатерина убила двух императоров - мужа и Ивана Антоновича, мужеубийца. «Благословенный» Александр убил Павла, отцеубийца, Николай «Палкин» отравился, самоубийца (Соляной амбар) [5].
Особенностью субстантивного словообразования Б. Пильняка можно считать и использование непродуктивных суффиксов. Например, в рассказе «Город ветров» зафиксировано использование непродуктивного суффикса -ядь. Ср.: Он (старик) заснул, склонив голову на узел шелковых тряпок, на пестрядь умершей роскоши (Город ветров) (Там же).
Словарь Фасмера фиксирует аналогичное слово в значении «пеньковая ткань в полоску». Однако контекст подсказывает, что слово использовано в ином значении, поскольку словарное значение не соотносится с окружающим контекстом (шелковые тряпки, роскошь). Речь идет о пестроте красок, т. е. слово произведено от прилагательного пестрый при помощи непродуктивного суффикса -ядь (по аналогии с чернядь, мокрядь).
Префиксы Б. Пильняк использует, главным образом, для образования слов, имеющих временное и пространственное значение (заполночь, заполдень, запрост-ранство). Устойчива модель с приставками до- (до-биография, до-бытие, до-октябрь, до-эпоха) и пред- (пред-весна, пред-бытие, пред-утро). Обращает на себя внимание тот факт, что в префиксальных образованиях писатель часто использует дефисное написание, что позволяет, отдельно не называя второй член антонимической пары, акцентировать внимание на противопоставлении двух периодов, состояний (бытие - небытие, утро - вечер).
Префиксально-суффиксальный способ у Б. Пильняка редок и ограничивается следующими моделями: без-(бес-) + производящая основа + который используется для выражения состояния (бездождье, бестоварье), а также за- + производящая основа + -у для указания на пространственную характеристику (затучье).
В группе слов, обозначающих конкретные предметы, Пильняк использует суффиксы со значением единичности -ин-, -инк-.
...улицы, замощенные огромными булыжинами (Вещи);
...в каждой газетине были стихи о воле, земле и труде (Мать-мачеха);
...гили мимо забора заводского, изрешетившего заборинами тоску (Чертополох);
Корабль мечется в волнах овошинкою в кипятке (Сперанса) [5].
Отказ от узуальных слов булыжник, газета, овощ мотивирован, вероятно, необходимостью акцентировать внимание читателя на значении единичности, обособленности.
Противоположное, собирательное значение Б. Пильняк передает при помощи узуального суффикса который обычно, присоединяясь к основам, обозначающим лицо, образует слово, имеющее просторечный характер (ср.: бабье, офицерье, мужичье, дурачье). Так, например, в «Повести непогашенной луны» из уст красного командира Гаврилова, бывшего ивановского ткача, звучит пренебрежительное профессо-рье: - Я тебе, Алешка, не говорил, чтобы на пустые разговоры время не тратить. Был я сегодня по начальству и в больнице, у профессоров. Профессорье умственность разводило. Не хочу резаться, естество против... (Там же).
Ряд безаффиксных субстантивов у Пильняка невелик и включает в себя всего несколько единиц, в отличие, например, от Блока, увлекавшегося безаффикс-ными словами [4. С. 167].
В нескольких контекстах Б. Пильняк использует мотивированное прилагательным отвлеченное существительное мертвь. Сравните:
И над всеми веял Стерлитамак, пустыня, мертвь. спящие забвения (Ледоход);
...эти земли, эта пустыня, эта мертвь - прекрасны (Заволочье);
Горы стоят серые, скалы нависли хмуро, грузно, гранит и базальт, мертвью наползает глетчер (Заволочье) [5].
Данный словообразовательный тип достаточно продуктивен в художественной речи (ср.: ясь (Маяковский), лють (Нагибин), сизь (Лавренев), толщь (Бунин). Значение окказионального существительного мертвь повторяет отмеченные В.И. Далем мертвость и мертвизна («состояние мертвого и ему подобного, недвижимость, тишина, бесчувственность»). Однако звуковой облик слова (начальный и финальные мягкие, твердые в центре слова) позволяет акцентировать на нем внимание
читателя, вызывая целый ряд образных ассоциаций, связанных с заполняющей все пространство безжизненностью.
Характерной особенностью всего окказионального словотворчества Бориса Пильняка в целом является тяга к составным наименованиям, которая проявляется и в субстантивных образованиях. Составные субстантивы служат у писателя обычно средством стилизации текста под народную речь.
- ...Увидел землю по весне, красоту ее безмерную, правду-мудрость божию почувствовал и испугал меня грех мой (Голый год).
Девки купили себе новую обужу-одежу (Иван Москва) [5].
Данные единицы создаются как на основе равноправных отношений компонентов (обужа-одежа), так и зависимых, где первый компонент является ведущим, определяемым, а второй играет роль определяющего приложения (правда-мудрость).
Со структурной точки зрения, составные окказионализмы могут представлять собой как двухкомпонентный, так и трехкомпонентный комплекс, выходящий за рамки традиционных образований. Ср.:
Бабьим летом, когда черствеющая земля пахнет, как спирт, идет над полями Добрыня-Златопояс-Никитич (Голый год);
Здесь живет тринадцать сестер-трясо-вии-лихорадок (Машины и волки) (Там же).
Выполняя номинативную и номинативно-оценочную функции, такие образования воплощают идею сравнения, служат средством создания художественных образов и выражения авторского отношения к действительности.
В завершение отметим, что окказионализмы Бориса Пильняка являются яркой приметой его идиостиля, важным средством выражения мировоззрения писателя, они демонстрируют богатые словообразовательные возможности языка и раскрывают новые семантические и экспрессивные оттенки.
Литература
1. Лыков, А. Г. Современная русская лексикология (русское окказиональное слово) / А.Г. Лыков. М., 1976.
2. Харченко, В. К. Писатель Сергей Есин: язык и стиль / В.К. Харченко. М.: Современный писатель, 1998.
3. Земская, Е.А. Современный русский язык. Словообразование: учеб. пособие / Е.А. Земская. М.: Флинта: Наука, 2005.
4. Кожевникова, Н.А. Язык Андрея Белого / Н.А. Кожевникова. М.: Ин-трус. яз. РАН, 1992.
5. Пильняк, Б.А. Собрание сочинений: в 8 т. / Б.А. Пильняк. М.; Л., 1930.
Л.Ю. КОРНЯКОВА (Волгоград)
ДЕРИВАЦИЯ СМЫСЛА В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ
Освещается проблема разностороннего подхода к вопросу о деривации смысла в тексте: в свете представления о тексте как о замкнутой структуре, в которой взаимодействуют и соотносятся языковые единицы всех уровней: лексического, синтаксического и композиционно-синтаксического; как о коммуникативно направленном произведении; с позиции когнитивистики.
В XX и уже в XIX в. текст стал объектом тщательных исследований ученых. Текст представляет собой сложную структуру многообразно соотносящихся и различающихся по своим качествам элементов. В лингвистике активно развивается деривационное направление в изучении текста. Следует рассматривать деривацию текста как семиотический процесс развития текста, в котором его содержательная сторона, основная мысль составляют глубинный уровень, формированию которого способствует поверхностная структура. Текст - явление многоплановое, допускающее разностороннее рассмотрение, анализ, поэтому и определение способов деривации смысла в тексте зависит от того, по какому пути идет исследователь, какой подход считает оправданным и эффективным для достижения цели. Как отмечает О.С. Бернат, «... толкование текста требует особого осмысления каждой его единицы, каждого слова, словосочетания, предложения, поскольку смысл складывается из наложенных друг на друга многих случаев использования этих элементов, то есть из многократных случаев их употребления в тексте» [2. С. 64].
© Корнякова Л.Ю., 2008
