СУБЪЕКТЫ КОНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИИ УГОЛОВНОГО ПРАВА Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343.01

DOI: 10.37399^п2686-9241.2020.2.170-Ш

Субъекты конституционализации уголовного права

О.С. Гузеева*

* Арбитражный суд Московской области, г. Москва, Россия olga3520@list.ru

Введение. Конституционализация уголовного права, предполагая надлежащее воплощение в теории и практике уголовно-правового регулирования конституционных принципов и ценностей, является сознательным, управляемым процессом, который имеет строго определенный круг субъектов с присущими им возможностями. В отечественной науке комплексно вопрос о субъектах конституционализации уголовного права еще не рассмотрен, что делает обращение к проблеме значимым и своевременным. Теоретические основы. Методы. В основе исследования лежат две важнейшие теоретические концепции, разработанные отечественными специалистами: теория конституцио-нализации отраслей права и теория системных связей уголовного права. В работе использованы методы системного анализа, метод конституционной экспертизы, аналитический метод, моделирование и прогнозирование.

Результаты исследования. Конституционализация уголовного права предполагает слаженную работу всех государственных органов по воплощению в уголовном законе и практике его применения конституционных норм и принципов. При этом каждый из субъектов конституционализации выполняет свою функциональную роль в этом процессе. Рассматриваемый с институциональной точки зрения механизм конституционализации уголовного права включает в себя: проведение правовой (в том числе на предмет соответствия Конституции Российской Федерации) экспертизы проектов уголовных законов в Государственной Думе, проведение правовой экспертизы принятых уголовных законов в Совете Федерации, толкование уголовных законов на предмет их соответствия Конституции Российской Федерации судами общей юрисдикции, запрет на применение сомнительных с точки зрения суда уголовных законов и обращение в Конституционный Суд с запросом о его конституционной оценке, проверку конституционности уголовного закона в Конституционном Суде Российской Федерации и исполнение его решений законодателем и правоприменителем.

Обсуждение и заключение. Понимание круга субъектов конституционализации уголовного права, их полномочий и компетенции позволяет выявить слабые стороны в организации данного процесса и наметить пути его оптимизации. Среди них особое значение приобретают проведение конституционной экспертизы законопроектов об уголовной ответственности, систематизация правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации по проблемам уголовного права, формирование конституционно-правового сознания правоприменителя.

Ключевые слова: конституционализация уголовного права, субъекты отраслевой кон-ституционализации, правовая экспертиза уголовного закона, конституционность уголовного закона, применение судами Конституции Российской Федерации

Для цитирования: Гузеева О.С. Субъекты конституционализации уголовного права // Правосудие. Т. 2, № 2. С. 170-194. DOI: 10.37399^п2686-9241.2020.2.170-194

The Subjects of Constitutionalization of Criminal Law

Olga S. Guzeeva*

* Arbitration Court of the Moscow Region, Moscow, Russia For correspondence: olga3520@list.ru

Introduction. The constitutionalization of criminal law, assuming the proper implementation in the theory and practice of criminal law regulation of constitutional principles and values, is a conscious, controlled process that has a strictly defined group of entities with their respective roles. Internally, the complex issue of the subjects of constitutionalization of criminal law has not yet been scientifically considered, which makes addressing the problem significant and timely. Theoretical Basis. Methods. The study is based on two major theoretical concepts developed by domestic experts: the theory of constitutionalization of the branches of law and the theory of systemic relations of criminal law. The methods of systems analysis, the method of constitutional examination, the analytical method, modelling and forecasting - all were used in this work. Results. The constitutionalization of criminal law presupposes the coordinated work of all state bodies to translate constitutional norms and principles into criminal law and practice. Moreover, each of the subjects of constitutionalization fulfills its functional role in this process. The institutional constitutionalization mechanism of criminal law, which is considered from an institutional point of view, includes: conducting a legal (including conformity with the Constitution of the Russian Federation) examination of draft criminal laws in the State Duma; conducting a legal examination of adopted criminal laws in the Federation Council, and interpreting criminal laws on the subject their compliance with the Constitution of the Russian Federation by courts of general jurisdiction; a ban on the application of criminal laws that are doubtful from the point of view of the court; an appeal to the Constitutional Court with a request for constitutional assessment; verification of the constitutionality of the criminal law in the Constitutional Court of the Russian Federation, and the execution of its decisions by the legislator and enforcer.

Discussion and Conclusion. Understanding the subjects of constitutionalization of criminal law and their powers enables us to identify weaknesses in the organization of this process, and to outline ways of optimising it. Among them, of particular importance are the conduct of a constitutional examination of draft laws on criminal liability, systematization of the legal positions of the Constitutional Court of the Russian Federation on criminal law issues, and the formation of a constitutional and legal awareness of the law enforcement.

Keywords: constitutionalization of criminal law, subjects of sectoral constitutionalization, legal expertise of criminal law, constitutionality of criminal law, application of the Constitution of the Russian Federation by courts

For citation: Guzeeva, O.S., 2020. The subjects of constitutionalization of criminal law. Pravo-sudie = Justice, 2(2), pp. 170-194. DOI: 10.37399/issn2686-9241.2020.2.170-194

Введение

К онституционализация уголовного права представляет собой сложный и многоуровневый процесс воплощения конституционных идеалов в тексте уголовного закона и в практике его применения. На институциональном уровне каждый из субъектов конституционализации уголовного права выполняет задачи воплощения в уголовном праве конституционных стандартов своими специфическими способами и средствами. В ряду таких субъектов следует назвать: парламент, суды общей юрисдикции, Конституционный Суд Российской Федерации [Lazerges,

2011]. Несмотря на значимость проблемы обеспечения комплексного и согласованного воздействия всех субъектов в механизме конституцио-нализации уголовного права, в отечественной науке пока нет четкого осознания ни круга самих субъектов, ни содержания их действий по конституционализации уголовного права, ни пределов ответственности за качество уголовного закона. Это обстоятельство побуждает поставить на уровень самостоятельной научной проблемы вопрос о субъектах конституционализации отрасли уголовного права.

Теоретические основы. Методы

В основу исследования положены разработанные российскими учеными теоретические концепции: теория конституционализации отраслей права и теоретия системных связей уголовного права.

Результаты исследования

Парламент

Парламент - первичный субъект конституционализации, качество работы которого во многом предопределяет, насколько точно и полно в уголовно-правовых нормах будут воплощены конституционные ценности [Philip, L., 1985]. Оставляя в стороне вопросы, связанные с легитимностью самого парламента, обратимся к вопросу о том, какими средствами в процессе его законотворческой деятельности обеспечивается конституционализация уголовного права.

Исходные посылки к этому определены п. «в», «о» ч. 1 ст. 71, п. «ж» ч. 1 ст. 103, ст. 104-107 Конституции Российской Федерации, а также Регламентом Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации1 и Регламентом Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации2, которые устанавливают порядок принятия федеральных законов.

Анализ этих документов показывает, что решение основной задачи по обеспечению соответствия принимаемого уголовного закона Конституции России возлагается на Государственную Думу, которая и принимает уголовные законы. Достигается эта задача посредством выполнения следующих требований к организации законотворческого процесса:

Постановление Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 22 января 1998 г. № 2134-11 ГД (в ред. от 15 октября 2019 г.) «О Регламенте Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. № 7. Ст. 801.

Постановление Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации от 30 января 2002 г. № 33-СФ (в ред. от 6 ноября 2019 г.) «О Регламенте Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 7. Ст. 635.

• при внесении законопроекта уголовно-правового содержания в Государственную Думу субъектом (субъектами) права законодательной инициативы должны быть представлены среди прочего: а) пояснительная записка к законопроекту, содержащая предмет законодательного регулирования и изложение концепции предлагаемого законопроекта, а также мотивированное обоснование необходимости принятия или одобрения законопроекта; б) официальные отзывы Правительства Российской Федерации и Верховного Суда Российской Федерации;

• профильный комитет должен определить соответствие законопроекта требованиям ст. 104 Конституции России и ст. 105 Регламента Государственной Думы, а также имеет возможность направить законопроект и материалы к нему в комитеты, комиссии и во фракции, Президенту Российской Федерации, в Совет Федерации, Правительство Российской Федерации, Счетную палату Российской Федерации, Общественную палату, а также в Конституционный Суд Российской Федерации и Верховный Суд Российской Федерации по вопросам их ведения для подготовки и представления отзывов, предложений и замечаний, а также в другие организации для подготовки отзывов, предложений и замечаний и проведения научной экспертизы;

• Правовое управление Аппарата Государственной Думы осуществляет правовую экспертизу законопроекта (на всех стадиях его прохождения) на соответствие Конституции Российской Федерации, федеральным конституционным законам, федеральным законам, основным отраслевым законодательным актам и готовит заключение, в котором должен быть дан ответ на вопрос, соответствует или не соответствует законопроект Конституции Российской Федерации;

• ответственный комитет вправе проводить независимую экспертизу поправок к законам на соответствие Конституции Российской Федерации и федеральным конституционным законам.

Вместе с тем нельзя не признать, что в сопровождающих законодательную деятельность документах редко имеет место анализ законопроектов с точки зрения их соответствия Конституции страны в части провозглашенных начал регулирования уголовно-правовых отношений. Анализ заключений комитетов Государственной Думы на проекты законов уголовно-правового характера (при подготовке работы было изучено 116 документов3) показывает, что только в 14 процентах случаев ответственным комитетом в заключении на законопроект, представленный к первому чтению, была сделана ссылка на положения Конституции Российской Федерации или решения Конституционного Суда

3 Все документы находятся в свободном доступе и размещены на интернет-портале «Система обеспечения законодательной деятельности» по адресу https://sozd. duma.gov.ru

Российской Федерации. При этом во всех случаях таким заключением комитета было рекомендовано отклонить законопроект.

Например, законодатели указывали:

- «недопустимо введение в УК РФ ответственности за геноцид какой-либо отдельной, выделенной по национальному признаку группы. Данные введения будут противоречить Конституции Российской Федерации и вызовут общественный резонанс, международную критику»4;

- «предлагаемые законопроектом санкции за заведомо ложное сообщение об акте терроризма соизмеримы наказаниям, предусмотренным за более общественно опасные деяния, такие как убийство (105 УК РФ), террористический акт (205 УК РФ) или бандитизм (209 УК РФ), что не соответствует принципу справедливости, закрепленному в статье 6 УК РФ, на необходимость соблюдения которого неоднократно обращал внимание Конституционный Суд Российской Федерации»5;

- «установление единого запрета применения условно-досрочного освобождения от отбывания наказания к лицам, совершившим разные по степени тяжести преступления, не соответствует уголовно-правовому принципу справедливости и прямо противоречит правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации (Постановление от 26.11.2002 № 16-П и определения от 04.11.2004 № 342-О, 11.07.2006 № 406-0, 04.12.2007 № 957-О-О и др.), согласно которой часть 3 статьи 50 Конституции Российской Федерации закрепляет право каждого осужденного за преступление обращаться с просьбой о помиловании или о смягчении наказания»6.

В ситуациях, когда законопроект профильным комитетом поддерживался, ссылка на конституционные положения и принципы в заключениях отсутствовала. Соответствие законопроекта Конституции молчаливо подразумевалось или презюмировалось.

Заключение Комитета Государственной Думы по государственному строительству и законодательству на проект федерального закона № 340882-7 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части установления ответственности за оправдание геноцида русских».

Заключение Комитета Государственной Думы по государственному строительству и законодательству на проект федерального закона № 483312-7 «О внесении изменений в статью 207 Уголовного кодекса Российской Федерации» (по вопросу усиления уголовной ответственности за заведомо ложное сообщение об акте терроризма).

Заключение Комитета Государственной Думы по государственному строительству и законодательству на проект федерального закона № 29953-7 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации в части невозможности применения положений об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания в отношении лиц, совершивших отдельные виды преступлений, а также невозможности объявления амнистии в отношении таких лиц».

4

5

После принятия закона Государственной Думой конституционный фильтр парламента не перестает функционировать. Совет Федерации выступает дополнительной «проверочной» инстанцией в деле конститу-ционализации уголовного права. Вместе с тем важно обратить внимание на то, что согласно положениям ст. 106 Конституции Российской Федерации законы по вопросам уголовно-правового регулирования в принципе не подлежат обязательному рассмотрению в Совете Федерации. Потому их одобрение верхней палатой парламента осуществляется на основании заключения профильного комитета, которое среди прочего должно отражать оценку политико-правовых и социально-экономических последствий реализации федерального закона (ст. 106 Регламента) и учитывать позицию Правового управления Аппарата Совета Федерации по рассматриваемому федеральному закону (ст. 105 Регламента). Однако изучение заключений профильных комитетов и Правового управления Аппарата Совета Федерации (было исследовано 80 документов) показывает, что они редко содержат углубленный анализ вопроса о соответствии текста принятого Государственной Думой уголовного закона положениям Конституции. Основной массив документов содержит «ритуальное» заключение: «Рассматриваемый Федеральный закон соответствует Конституции Российской Федерации и не подлежит обязательному рассмотрению в Совете Федерации, так как не затрагивает вопросы, предусмотренные статьей 106 Конституции Российской Федерации»7 или его вариацию: «Федеральный закон соответствует Конституции Российской Федерации, в том числе положениям о правах и свободах человека и гражданина, и согласуется с системой федерального законодательства»8. Такие выводы содержатся даже в за-

См., например: Заключение Комитета Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации по обороне и безопасности от 28 января 2014 г. № 3.3-04/109 по Федеральному закону «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 31 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»; Заключение Правового управления Аппарата Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации от 24 июня 2016 г. № 5.1-01/1935 по Федеральному закону «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности"», принятому Государственной Думой 21 июня 2016 г.

См., например: Заключение Правового управления Аппарата Комитета Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации от 23 декабря 2012 г. № 5.4-2718 по Федеральному закону «О внесении изменений в статью 8 Федерального закона "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации" и статью 6 Федерального закона "О внесении изменений в Федеральный закон "О судебных приставах" и отдельные законодательные акты Российской Федерации",

7

ключениях на законы, которыми в Уголовный кодекс Российской Федерации (УК РФ) были введены ст. 212.1 об ответственности за неоднократное нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования, ст. 159.4 об ответственности за мошенничество в сфере предпринимательской деятельности и которые впоследствии стали предметом тщательнейшей оценки Конституционным Судом Российской Федерации с целью выявления заложенного в них неконституционного содержания. В редких случаях, когда у Совета Федерации возникают некоторые сомнения в конституционности закона, последствия этих сомнений не выходят за пределы простой констатации. Например, в одном из заключений комитета указано: «Вводимая статья 200.3 УК РФ представляет собой, по сути, криминализованный состав правонарушения, предусмотренный частью 1 статьи 14.28 КоАП РФ. ...Как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, "уголовное законодательство является по своей правовой природе крайним (исключительным) средством, с помощью которого государство реагирует на факты противоправного поведения в целях охраны общественных отношений, если она не может быть обеспечена должным образом только с помощью правовых норм иной отраслевой принадлежности" (Постановление от 27 мая 2008 г. № 8-П). При этом данных о невозможности (или затруднении) защиты нарушенных прав и интересов участников правоотношений в сфере долевого строительства иными способами, кроме уголовного преследования, не приводится»9. Несмотря на это, Комитет рекомендовал одобрить этот закон.

Оценка деятельности парламента по обеспечению соответствия принимаемых им уголовных законов конституционным положениям позволяет заключить, что при всей неоспоримой важности этого компонента законотворческого процесса ему уделяется в организационном и содержательном отношении явно недостаточное внимание. Единствен-

принятому Государственной Думой 21 декабря 2012 г.; Заключение Правового управления Аппарата Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации от 14 июля 2012 № 5.4-1360 по Федеральному закону «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации», принятому Государственной Думой 13 июля 2012 г.

Заключение Комитета Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству от 26 апреля 2016 г. № 3.1-05/1515 по Федеральному закону «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части установления уголовной ответственности за нарушение требований законодательства об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и (или) иных объектов недвижимости», принятому Государственной Думой 20 апреля 2016 г.

У

ное средство, прямо закрепленное в Регламентах палат Федерального Собрания, которое призвано ответить на вопрос о конституционности уголовного закона, - правовая экспертиза законопроекта или закона. Однако проведение этой экспертизы, возложенное на правовые управления палат, по нашему убеждению, не может быть признано ни удовлетворительным (тем более учитывая, что ее проведение по внесенным в Государственную Думу законопроектам не всегда является обязательным), ни достаточно обеспеченным. Основная причина для такой оценки заключается в отсутствии универсальной методики такой экспертизы, причем с акцентом на выявление конституционности нормативного правового акта. В отличие от проведения антикоррупционной экспертизы, организационно-методические основы проведения которой закреплены на нормативном уровне10, проведение правовой экспертизы, ее цели, средства, формы, приемы, методики все еще остаются и неурегулированными, и малоисследованными. Лишь применительно к правовой экспертизе нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации Министерством юстиции Российской Федерации разработаны соответствующие рекомендации11.

Что касается правовой экспертизы проектов федеральных законов, то в настоящее время в практике Правового управления Аппарата Государственной Думы используется лишь внутренний документ, разработанный сотрудниками самого Аппарата, - технологические карты на основные виды выполняемых работ [Исаков, В.Б., 2011]. Согласно этому документу при оценке законопроекта к первому и второму чте-

10 Федеральный закон от 17 июля 2009 г. № 172-ФЗ (в ред. от 11 октября 2018 г.) «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2009. № 29. Ст. 3609; Постановление Правительства Российской Федерации от 26 февраля 2010 г. № 96 (в ред. от 10.07.2017) «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов» (вместе с «Правилами проведения антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов», «Методикой проведения антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов») // Собрание законодательства Российской Федерации. 2010. № 10. Ст. 1084. См. также: Антикоррупционная экспертиза нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов : памятка. М. : Ген. прокуратура Российской Федерации, 2019.

11 Приказ Минюста России от 31 мая 2012 г. № 87 (в ред. от 2 октября 2019 г.) «Об утверждении Методических рекомендаций по проведению правовой экспертизы нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации» // Бюллетень Министерства юстиции Российской Федерации. 2013. № 1. См. также: Методические рекомендации по проведению правовой и антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации и муниципальных образований (с иллюстрацией на конкретных примерах). М. : ФБУ НЦПИ при Минюсте России, 2017.

нию проверяется среди прочего соответствие законопроекта Конституции Российской Федерации, в том числе: ст. 10 - о самостоятельности органов государственной власти; ст. 19 - о соблюдении принципа равенства граждан; ст. 27 - о праве на свободу передвижения, выбора места жительства; ст. 35 - о праве иметь имущество в собственности; ст. 37 - о запрете принудительного труда; ст. 55 - о запрещении издавать законы, отменяющие или умаляющие права граждан. Проверяются также соответствие законопроекта актам толкования Конституции Российской Федерации, содержащимся в решениях Конституционного Суда Российской Федерации, и соответствие законопроекта общепризнанным нормам и принципам международного права и международным договорам Российской Федерации, в том числе проверяется соответствие законопроекта стандартам Совета Европы и решениям Европейского Суда по правам человека.

Такой уровень регулирования экспертной работы по конституциона-лизации права не соответствует стоящим перед ней задачам. В науке уже давно аргументирована необходимость принятия Федерального закона (его названия - вариативны: «О правовой экспертизе нормативных правых актов и их проектов в Российской Федерации» [Ким, А.В., 2017, с. 252-258], «Об экспертизе законодательства в Российской Федерации» [Короткова, О.А., 2010, с. 9, 21], «Об экспертной законопроектной деятельности в Российской Федерации» [Кострицкая, М.В., 2009, с. 11], «О правовой экспертизе» [Закиров, И.А., 2008, с. 26]), в котором необходимо закрепить понятие правовой экспертизы нормативных правовых актов и их проектов, принципы ее проведения, виды и объекты экспертизы, определить субъектов, правовой статус экспертов (права, обязанности и ответственность), общие для всех нормативных правовых актов и их проектов правила, основы методики проведения правовой экспертизы, установить единые критерии оценки акта, требования к экспертному заключению, его юридическую силу, меры по приведению проекта нормативного правового акта, нормативного правового акта в соответствие с действующим законодательством, предпринимаемые по результатам осуществления правовой экспертизы.

Всецело присоединяясь к этим предложениям, напомним лишь два важных организационных обстоятельства.

Во-первых, принятие и последующая реализация этого закона должны быть надлежащим образом обеспечены в кадровом отношении. Правовая экспертиза уголовно-правовых законопроектов требует от экспертов глубоких и специальных юридических познаний в области конституционного и уголовного права, криминологии и уголовной политики, международного и гуманитарного права. В связи с этим проблематика кадрового обеспечения аппаратной деятельности парламента должна рассматриваться как один из важнейших компонентов работы

по улучшению качества законодательства в стране. При необходимости (а по сути - всегда) профессионализм в проведении экспертизы должен достигаться посредством включения в экспертную работу специалистов из области науки уголовного права.

Во-вторых, проведение правовой экспертизы законопроекта нельзя воспринимать как однозначное решение о его конституционности. Эксперт не вторгается в компетенцию Конституционного Суда России и не осуществляет официальное толкование конституционных норм [Журкина, Е.В., 2009, с. 18]. Он лишь соотносит текст законопроекта с теми конституционно-правовыми позициями, которые к данному моменту уже выработаны управомоченными органами и внедрены в правовую систему страны. Иными словами, его деятельность, по большому счету, аналитически-констатирующая, ведь эксперт не может предвидеть ни динамики в официальном толковании конституционным норм, ни возможной специфики в практике применения создаваемых уголовно-правовых предписаний. Это, разумеется, не снимает с него необходимости просчитывать риски в реализации законопроекта, но в известной степени избавляет от ответственности за последующую неконституционную интерпретацию оцениваемого им законопроекта.

Суд общей юрисдикции

После положительной оценки законопроекта и принятия того или иного уголовно-правового закона ответственность за реализацию в нем конституционных начал несет уже иной субъект, в нашем случае - суды общей юрисдикции, рассматривающие уголовные дела

Суд - важнейший в правовом государстве орган, призванный воплощать идеалы права и конституционные ценности в конкретных правовых ситуациях, которые становятся предметом судебного разбирательства [Bilionis, L.D., 1998]. Рассматривая механизм и процесс конститу-ционализации уголовно-правовых отношений на уровне судов, необходимо учитывать два обстоятельства.

Во-первых, в силу инстанционного строения судебной системы вопросы конституционализации решаются в судах на всех стадиях прохождения уголовного дела - в первой инстанции, в апелляции, в кассации, при рассмотрении дела по новым или вновь открывшимся обстоятельствам. Тем самым создаются надежные гарантии защиты конституционных прав граждан, включающие проверку и перепроверку правильности применения уголовного закона, охватывая правильность истолкования его положений на предмет соответствия Конституции Российской Федерации.

Во-вторых, в силу принципа единства судебной системы и единства задач, решаемых судом на каждой стадии уголовного процесса, вопло-

щение конституционного смысла уголовно-правовых норм при их применении обеспечивается на каждой стадии процесса едиными способами и средствами.

В современной практике существует два основных способа обеспечения конституционализации уголовного права судами - прямое действие Конституции России и осуществление запроса в Конституционный Суд Российской Федерации о проверке конституционности положений УК РФ. Рассмотрим их подробнее.

Напомним общеизвестное: Конституция Россия - нормативный правовой акт прямого действия, в силу чего применяется всеми судебными (и иными правоприменительными) органами при рассмотрении любых дел непосредственно. Эта формула, прямо следующая из текста Конституции России, тем не менее вызывает серьезные дискуссии в отраслевой науке и существенно эволюционировала в правотолковательной практике Верховного Суда Российской Федерации (причем эволюция эта, как представляется, осталась малооцененной представителями научного сообщества).

Речь идет о Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 31 октября 1995 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия»12 и о тех кардинальных изменениях, которые были в него внесены в 2013 г. Напомним, что первоначальная редакция документа предусматривала возможность прямого и непосредственного применения судами норм Конституции Российской Федерации в случаях:

а) когда закрепленные нормой Конституции положения, исходя из ее смысла, не требуют дополнительной регламентации и не содержат указания на возможность ее применения при условии принятия федерального закона, регулирующего права, свободы, обязанности человека и гражданина и другие положения;

б) когда суд придет к выводу, что федеральный закон, действовавший на территории Российской Федерации до вступления в силу Конституции России, противоречит ей;

в) когда суд придет к убеждению, что федеральный закон, принятый после вступления в силу Конституции Российской Федерации, находится в противоречии с соответствующими положениями Конституции.

В 2013 году эти положения были существенно пересмотрены. Согласно позиции высшей судебной инстанции суд, разрешая дело, применяет непосредственно Конституцию, в частности:

а) когда закрепленные нормой Конституции положения, исходя из ее смысла, не требуют дополнительной регламентации и не содержат указания на возможность ее применения при условии принятия феде-

12 Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1996. № 1.

Правосудие. Том 2, № 2. 2020

рального закона, регулирующего права, свободы, обязанности человека и гражданина и другие положения;

б) когда Конституционным Судом Российской Федерации выявлен пробел в правовом регулировании либо когда пробел образовался в связи с признанием не соответствующими Конституции нормативного правового акта или его отдельных положений с учетом порядка, сроков и особенностей исполнения решения Конституционного Суда Российской Федерации, если они в нем указаны.

Из текста Постановления, таким образом, было исключено указание на возможность прямого применения судами общей юрисдикции норм Конституции России в случае, если подлежащий применению закон (в частности, уголовный) противоречит, по мнению суда, конституционным установлениям. Такая трансформация стала во многом ответом на Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 16 июня 1998 г. № 19-П, специально посвященного вопросам толкования норм Конституции России о ее прямом действии13. В этом документе Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал следующие принципиальные позиции:

- требование о непосредственном применении Конституции России обращено ко всем судам, которые в соответствии с главой 7 Конституции Российской Федерации независимо осуществляют судебную власть в пределах своей компетенции и в формах судопроизводства, установленных данной главой;

- Конституция Российской Федерации не предполагает проверку судами общей юрисдикции конституционности федеральных законов, правомочием по проверке конституционности указанных нормативных актов наделен только Конституционный Суд Российской Федерации;

- выводы судов общей юрисдикции о неконституционности закона не могут сами по себе послужить основанием для его официального признания не соответствующим Конституции Российской Федерации и утрачивающим юридическую силу; в аспекте взаимодействия судов различных видов юрисдикции и разграничения их компетенции по выявлению неконституционных законов исключение последних из числа действующих актов является совокупным результатом реализации, с одной стороны, обязанности общих судов поставить вопрос о конституционности закона перед Конституционным Судом Российской Федерации, а с другой - обязанности последнего окончательно разрешить этот вопрос;

13 Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 16 июня 1998 г. № 19-П «По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации» // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1998. № 5.

- предусмотренное ч. 4 ст. 125 Конституции Российской Федерации обращение судов общей юрисдикции в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности примененного или подлежащего применению в конкретном деле закона, если суд приходит к выводу о несоответствии закона Конституции России, не может рассматриваться только как его право, - суд обязан обратиться с таким запросом, чтобы не соответствующий Конституции Российской Федерации акт был лишен юридической силы в конституционно установленном порядке, что исключило бы его дальнейшее применение;

- обязанность судов в случаях, если они приходят к выводу о неконституционности закона, для официального подтверждения его неконституционности обращаться в Конституционный Суд Российской Федерации не ограничивает непосредственное применение ими Конституции России, которое призвано обеспечивать реализацию конституционных норм прежде всего при отсутствии их законодательной конкретизации.

Таким образом, Конституционный Суд Российской Федерации, а вслед за ним - и Верховный Суд Российской Федерации существенным образом ограничили сферу прямого применения судами общей юрисдикции Конституции России при рассмотрении уголовных дел. Это возможно, по сути, лишь в случаях, когда речь идет о нормах Конституции России, не требующих для своего применения конкретизации в отраслевом уголовном законодательстве. Таких норм, по очевидным причинам, в тексте Конституции России крайне немного. К ним уверенно можно отнести положения, закрепленные, в частности, в ч. 3 ст. 6 (гражданин Российской Федерации не может быть лишен своего гражданства); ч. 4 ст. 15 (если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора); ч. 1 ст. 19 (все равны перед законом и судом); ст. 49 (каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда; неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого); ч. 1 ст. 50 (никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление); ч. 1 ст. 51 (никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга); ст. 54 (закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет; никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением; если после совершения правонарушения ответственность за него устранена или смягчена, применяется новый закон); ч. 1 ст. 61 (гражданин Российской Федерации не может быть выслан за пределы Российской Федерации или выдан другому государству); ч. 2

ст. 62 (в Российской Федерации не допускается выдача другим государствам лиц, преследуемых за политические убеждения, а также за действия (или бездействие), не признаваемые преступлением в Российской Федерации).

Не станем вступать сейчас в дискуссию относительно того, являются ли эти нормы собственно уголовно-правовыми или конституционно-правовыми. Отметим одно - они могут быть применены судами Российской Федерации непосредственно при разрешении уголовных дел. Другое дело, что действующий УК РФ во многом воспроизводит и развивает эти конституционные предписания, в силу чего потребность в прямом действии Конституции России и в непосредственной ссылке на нее в судебных решениях утрачивает актуальность и значимость.

Решения высших судов страны не перечеркивают самой идеи прямого действия Конституции государства в регулировании уголовно-правовых отношений, которая со всей наглядностью проявляет себя на переломных этапах в жизни государства, когда происходят изменения (смена) самой Конституции (при сохранении положений о ее прямом действии) либо отраслевого кодифицированного нормативного акта. Примерами могут служить в данном случае:

- Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О некоторых вопросах, связанных с применением статей 23 и 25 Конституции Российской Федерации»14, определившее особенности судебного контроля над ограничением прав граждан на жилище, на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений;

- Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам об изготовлении или сбыте поддельных денег или ценных бумаг»15 (в ред. до 2001 г.), которое закрепило правило, согласно которому «при обсуждении вопроса о назначении наказания лицам, виновным в изготовлении или сбыте поддельных денег или ценных бумаг, судам необходимо учитывать, что в соответствии со статьей 20 Конституции Российской Федерации применение смертной казни в качестве исключительной меры наказания допускается лишь за особо тяжкие преступления против жизни и, следовательно, она не может быть назначена за преступление, предусмотренное статьей 87 УК РСФСР»;

14 Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 декабря

1993 г. № 13 (в ред. от 6 февраля 2007 г.) «О некоторых вопросах, связанных с применением статей 23 и 25 Конституции Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1994. № 3.

15 Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 апреля

1994 г. № 2 «О судебной практике по делам об изготовлении или сбыте поддельных денег или ценных бумаг» // Российская газета. 1994. 14 июля.

- решения, вынесенные по конкретным уголовным делам, рассматривавшимся в период после принятия Конституции России, но до трансформации под ее воздействием предписаний уголовного законодательства (в частности, дела об ответственности за недоносительство, совершенное супругами16).

В современной практике, когда вопросы противоречия между УК РФ и Конституцией России не являются столь очевидными, практика судов также изобилует обращениями к конституционным нормам для разрешения конкретных правоприменительных ситуаций. Весьма востребованной, в частности, конституционной нормой выступает ч. 1 ст. 61 Конституции, не допускающая выдачу иностранным государствам граждан Российской Федерации, обвиняемых в совершении преступлений. Непосредственно обращаются суды также к положениям Конституции Российской Федерации при определении содержания бланкетной части уголовно-правовых норм (например, в ст. 278, 285, 322 УК РФ)

Таким образом, можно заключить, что непосредственное применение судами Конституции Российской Федерации, пусть и в несколько ограниченном масштабе, сохраняет свое значение в деле конституци-онализации уголовно-правовых отношений и выступает своего рода «страховочным средством» в ситуациях критической трансформации отраслевого законодательства. В относительно спокойном, стабильном правовом пространстве потребность в таком прямом действии Конституции страны сокращается вследствие повышения качества уголовного законодательства.

Однако и в таких условиях значение судов общей юрисдикции в качестве агентов конституционализации уголовного права не снижается. За судами остается закрепленная на уровне обязанности необходимость воздерживаться от применения закона, вызывающего сомнения в конституционности, и обращаться в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке соответствия его Конституции России.

В случае неопределенности в вопросе о том, соответствует ли Конституции подлежащий применению по конкретному делу закон, суд обращается в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о конституционности этого закона. Такой запрос в соответствии со ст. 101 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» может быть сделан судом любой инстанции и в любой стадии рассмотрения дела.

Надо признать, что суды не часто ставят перед этим органом вопрос о конституционности уголовного закона. Обращение к электрон-

16 Постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации по делу И. от 28 апреля 1993 г. // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1993. № 8. С. 6-7.

ной базе данных, содержащей решения Конституционного Суда Российской Федерации на официальном сайте Суда в сети Интернет, показывает, что за период с 1993 по 2019 г. Конституционный Суд Российской Федерации вынес всего 25 решений (включая отказные определения) по запросам судов общей юрисдикции и ни одного решения по запросу Верховного Суда Российской Федерации в порядке ч. 4 ст. 125 Конституции России (в то время как по жалобам граждан Российской Федерации - 2039 решений).

Такая ситуация, с одной стороны, может свидетельствовать о конституционном качестве уголовного закона и убежденности судов в его соответствии конституционным стандартам прав человека и безопасности. С другой стороны, это дает основания для постановки вопроса о том, насколько укоренено в правосознании представителей судейского корпуса позитивистское правопонимание, насколько они владеют приемами и навыками конституционного толкования и конституционной оценки уголовного закона, насколько готовы к свободной оценке уголовно-правовых норм и оспариванию презумпции их конституционности, насколько жестко судьи связаны запретом аналогии в уголовном праве, ограничивающим возможности распространения выработанных Конституционным Судом Российской Федерации позиций в отношении одних уголовно-правовых норм на иные нормы.

Не станем в настоящей работе вступать в обсуждение этих сложнейших тем. Отметим лишь, что ответы на них предполагают прежде всего формирование надлежащего правопонимания у всех представителей судейского корпуса, отвечающего современным представлениям о сущности права. Как верно пишет В.И. Крусс, «судье недостаточно быть "только" юридически грамотным и добросовестным лицом в механизме публичной власти. Ему требуется достоверная конституционно-правовая образованность, основанием которой выступают не дидактические познания в области законодательства... а нечто иное и гораздо большее: та степень интеллектуально-нравственной причастности к философии права и конституционализма, без которых судья заведомо не сможет - при выработке и принятии своих правосудных решений - руководствоваться буквой и духом национальной Конституции как акта прямого действия, актами и положениями международного права прав человека, которые затрагивает его акт правосудия» [Крусс, В.И., 2012, с. 40].

Конституционный Суд Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации выступает единственным субъектом, уполномоченным Конституцией России делать вывод о соответствии уголовного закона конституционным нормам и ценностям [Singelnstein, Т., 2011]. За период с 1993 по 2019 г. Конституци-

онный Суд вынес 2137 решений по обращениям о проверке конституционности УК РФ. Оценивая уголовно-правовое предписание, Конституционный Суд учитывает смысл, придаваемый рассматриваемому нормативному акту сложившейся судебной практикой, и его место в системе права. Тем самым он выражает свое отношение как к позиции законодателя, так и к пониманию нормы правоприменителем.

Детальное исследование вопроса о работе Конституционного Суда Российской Федерации, разумеется, не может составлять предмет нашего анализа. В интересующем нас отраслевом аспекте отметим лишь несколько значимых позиций.

Согласно Федеральному конституционному закону от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»17 проверка положений уголовного законодательства на предмет соответствия его Конституции России возможна в двух ситуациях:

а) по жалобе гражданина Российской Федерации или иных лиц на нарушение их конституционных прав и свобод той или иной нормой УК РФ, примененной в конкретном деле (ст. 97 Закона);

б) по запросу суда, если он придет к выводу о несоответствии Конституции России предписаний уголовного закона, подлежащего применению им в конкретном деле (ст. 101 Закона).

Исходя из этого и с учетом внесенных в названные статьи Закона изменений можно констатировать:

во-первых, допуская запрос судов о проверке конституционности уголовного закона, лишь «подлежащего применению» (а не примененного, как предполагалось в первоначальной редакции Закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»), законодатель подтвердил недопустимость применения судами законов, которые вызывают сомнение в их конституционности, и в то же время признал, что граждане могут самостоятельно оспаривать конституционность уголовного закона лишь в случае, если суд общей юрисдикции, по их мнению, не выполнил своего предназначения по защите конституционных ценностей;

во-вторых, не связывая запрос судов с проверкой факта нарушения уголовным законом лишь конституционных прав и свобод человека, законодатель существенно расширил возможности судов по обеспечению конституционализации уголовного права. Суд может ставить вопрос о конституционности уголовно-правовой нормы вне зависимости от того, нарушаются ли ею права и свободы граждан.

Как показал анализ 25 решений Конституционного Суда Российской Федерации, вынесенных по запросам судов, в них ставился вопрос о соответствии положений УК РФ ст. 19 Конституции Российской Федерации (56 процентов ссылок в запросах), ст. 15, 54, 55 (по 20 процентов), ст. 49 (16 про-

17 Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. № 13. Ст. 1447.

Правосудие. Том 2, № 2. 2020

центов), ст. 50, 52 (по 12 процентов), ст. 1, 4, 45 (по 8 процентов), а также Преамбуле Конституции, ст. 2, 6, 17, 18, 22, 37, 38, 46, 47, 76, 118, 120 (по 4 процента).

По итогам рассмотрения дела о проверке конституционности положений уголовного закона Конституционный Суд Российской Федерации принимает аргументированное постановление или определение. Любое решение Конституционного Суда Российской Федерации в рассматриваемой части является окончательным и не подлежащим обжалованию. В соответствии с Законом «О Конституционном Суде Российской Федерации» (ст. 79) решение Конституционного Суда Российской Федерации действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами. Положения УК РФ, признанные неконституционными, утрачивают силу; решения судов, основанные на них, не подлежат исполнению и должны быть пересмотрены в установленных федеральным законом случаях. Юридическая сила постановления Конституционного Суда Российской Федерации о признании уголовно-правовой нормы неконституционной не может быть преодолена повторным принятием этого же нормативного предписания.

При анализе механизма конституционализации уголовного права посредством решений Конституционного Суда Российской Федерации необходимо принимать во внимание и содержание, и вид принимаемого Судом решения. По итогам конституционного разбирательства Суд принимает одно из следующих постановлений: о признании их соответствующими Конституции России; о признании их соответствующими Конституции Российской Федерации в данном Конституционным Судом Российской Федерации истолковании; о признании их не соответствующими Конституции Российской Федерации. Наряду с этим в практике Конституционного Суда Российской Федерации оформился особый вид решений - «определения с позитивным содержанием» (информационная база решений Конституционного Суда Российской Федерации по соответствующему запросу выдает 23 определения с позитивным содержанием). В литературе отмечается, что необходимость их принятия возникает в случаях, когда оспаривается не то же самое нормативное положение, по которому вынесено решение Конституционного Суда Российской Федерации (в таких случаях принимается обычное отказное определение), а аналогичное ему, т. е. такое, которое регулирует сходные отношения в соответствующей сфере общественной жизни [Витушкин, В.А., 2005].

Вместе с тем анализ показывает, что некоторые определения с позитивным содержанием не просто распространяют ранее сформулированную правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации на иные аналогичные ситуации, но по сути своей выявляют конституционно-правовой смысл оспариваемого уголовно-правового пред-

писания без проведения специального конституционно-правового разбирательства.

Принимая такое определение, Конституционный Суд Российской Федерации «обязывает государство и общество учитывать данное в определении конституционно-правовое истолкование обжалуемой нормы, исключая любое иное в правоприменительной практике, что, в свою очередь, обусловливает согласно данному толкованию применение иных норм, содержащих аналогичные положения» [Сухинина, И.В., 2008]. Например, в своих определениях Конституционный Суд Российской Федерации констатировал: «Положения статьи 79 УК РФ по своему конституционно-правовому смыслу не препятствуют применению условно-досрочного освобождения от наказания в отношении лиц, которым назначенное по приговору суда наказание в виде смертной казни было в порядке помилования заменено на лишение свободы»18; при применении ст. 310 УК РФ на правоприменителя «...возлагается обязанность учитывать не только сам факт разглашения данных предварительного расследования, но и существо разглашенных данных, их соотношение с интересами предварительного расследования и (или) правами и законными интересами участников уголовного судопроизводства, которым причинен вред или которые находятся под угрозой причинения вреда, с тем чтобы оценить исходя из конкретных условий времени, места и обстановки совершения деяния характер и степень его общественной опасности»19.

Таким образом, можно утверждать, что конституционализация уголовного права осуществляется Конституционным Судом Российской Федерации либо непосредственно в постановлении при разрешении вопроса о конституционности уголовно-правовой нормы по существу, либо опосредованно путем толкования уголовно-правовой нормы в определении с аргументацией на основе ранее сформулированных правовых позиций.

В каждом решении Конституционного Суда Российской Федерации обосновывается правовая позиция по вопросу о соответствии нормы

18 Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 11 июля 2006 г. № 406-О «По жалобе гражданина Груздева Алексея Александровича на нарушение его конституционных прав статьей 79 УК Российской Федерации и частью третьей статьи 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2007. № 1.

19 Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 6 октября 2015 г. № 2444-О «По жалобе гражданина Дворяка Владимира Геннадьевича на нарушение его конституционных прав положениями пункта 3 части второй статьи 38, части третьей статьи 53, статьи 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и статьи 310 Уголовного кодекса Российской Федерации» // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2016. № 1.

уголовного закона и придаваемого ей правоприменительной практикой смысла конституционным нормам и принципам.

Однако, пожалуй, только два вида решений - о полном, категорическом соответствии или, напротив, несоответствии закона Конституции - не вызывают проблем с их пониманием, толкованием и применением. При этом таких решений крайне немного. Один из наиболее ярких примеров - решение по вопросу о проверке конституционности ст. 64 УК РСФСР (1960), предусматривавшей ответственность за измену Родине20. Здесь Конституционный Суд Российской Федерации четко и недвусмысленно констатировал: признать положение п. «а» ст. 64 УК РСФСР, квалифицирующее бегство за границу или отказ возвратиться из-за границы как форму измены Родине, не соответствующим Конституции Российской Федерации; признать положение п. «а» ст. 64 УК РСФСР, квалифицирующее выдачу государственной или военной тайны иностранному государству, а равно оказание иностранному государству помощи в проведении враждебной деятельности против Российской Федерации как форму измены Родине, соответствующим Конституции Российской Федерации. В силу решений подобного рода те или иные предписания УК РФ признаются либо недействующими, либо соответствующими ценностям Конституции, что влечет прогнозируемые и установленные законом последствия как в части законотворчества, так и в части правоприменения - для всех рассматриваемых или уже рассмотренных уголовных дел.

Основной массив решений Конституционного Суда Российской Федерации содержит выводы хотя и однозначные, но не столь категоричные. Это решения, в которых Суд признает уголовно-правовую норму (либо в целом, либо в некоторой части, либо в определенном истолковании, которое ей придается правоприменительной практикой) конституционной либо неконституционной, выявляя при этом конституционный смысл оцениваемого уголовно-правового предписания21.

Решения такого рода весьма специфичны. Они не исключают сами по себе дефектной нормы из УК РФ, а в ряде случаев даже не прово-

20 Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1995 г. № 17-П «По делу о проверке конституционности ряда положений пункта "а" статьи 64 Уголовного кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.А. Смирнова» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 1. Ст. 54. К решениям подобного рода следует отнести: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 25 апреля 2001 г. № 6-П «По делу о проверке конституционности статьи 265 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина А.А. Шевякова» // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2001. № 5.

21 См., например: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 11 декабря 2014 г. № 32-П «По делу о проверке конституционности положе-

дят их конституционно-правовой дисквалификации. Их исполнение не предполагает с необходимостью ни исключения статьи из УК РФ, ни внесения в нее изменений. Достаточно, к примеру, указать, что инициативы депутатов Государственной Думы внести на рассмотрение законопроекты об исключении ст. 212.1 УК РФ или изменении ст. 282 УК РФ фактически блокировались профильным комитетом на том основании, что сами по себе эти нормы признаны соответствующими Конституции России Конституционным Судом Российской Федерации. Однако такие решения наполняют уголовный закон смыслом и «духом», который должен быть воспринят прежде всего судами общей юрисдикции, рассматривающими уголовные дела, в которых применяется или предполагается применение соответствующей уголовно-правовой нормы. Последствие таких решений - это изменение практики толкования и применения уголовно-правовой нормы.

И еще на одну разновидность решений Конституционного Суда Российской Федерации надо обратить внимание. Они касаются не просто той или иной отдельной статьи уголовного закона, а «взаимосвязанных положений» уголовного и иного законодательства, толкование и применение которых в той или иной конкретной ситуации нарушает конституционные установления. Например, Суд признал не соответствующими Конституции Российской Федерации взаимосвязанные положения ч. 1 ст. 10 УК РФ, ч. 2 ст. 24, ч. 2 ст. 27, ч. 4 ст. 133 и ст. 212 УПК РФ в той мере, в какой они лишают лицо, уголовное преследование которого прекращено на досудебной стадии уголовного судопроизводства вследствие принятия нового уголовного закона, устраняющего преступность и наказуемость инкриминируемого ему деяния, возможности обжалования в судебном порядке законности и обоснованности вынесенных в ходе осуществления уголовного преследования этого лица актов органов дознания и предварительного следствия, в том числе фиксирующих выдвинутые подозрение, обвинение в инкриминируемом ему деянии, применение мер процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу, а в случае установления их незаконности и необоснованности - возможности признания за ним права на реабилитацию22. Как видим, в иных аспектах своего функционирования, об-

ний статьи 159.4 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с запросом Салехардского городского суда Ямало-Ненецкого автономного округа» // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2015. № 2; Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 10 февраля 2017 г. № 2-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 212.1 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина И.И. Дадина» // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2017. № 2.

22 Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 19 ноября 2013 г. № 24-П «По делу о проверке конституционности положений части первой

суждение которых не затребовано в обращении, ст. 10 УК РФ не проверяется здесь на конституционность, ее соответствие Конституции Российской Федерации презюмируется. Но в одном строго определенном отношении и в строго определенной ситуации истолкование этой статьи правоприменительными органами признается неконституционным.

Оценка содержания и видов представленных решений позволяет заключить, что конституционализация уголовного права посредством деятельности Конституционного Суда Российской Федерации осуществляется двояко: либо путем корректировки непосредственно текста уголовного закона, либо путем изменения понимания уголовно-правовой нормы, сложившегося на практике. В первом случае дефектная уголовно-правовая норма либо признается недействующей самим постановлением Конституционного Суда Российской Федерации, либо же ее корректировка возлагается Конституционным Судом Российской Федерации на парламент. Во втором случае решение Конституционного Суда Российской Федерации может не содержать посланий организационного характера парламенту, но ориентировано на принципиальное изменение в толковании и применении уголовно-правовой нормы.

Обсуждение и заключение

Проведенное исследование позволяет сформулировать ряд важных выводов.

1. С институциональной точки зрения механизм конституционали-зации уголовного права представляет собой систему взаимосвязанных и дополняющих друг друга способов и средств воплощения в уголовно-правовых нормах и практике их применения конституционных ценностей, дифференцированных в зависимости от функциональной принадлежности и компетенции субъектов конституционализации.

2. Этот механизм включает в себя: проведение правовой (в том числе на предмет соответствия Конституции Российской Федерации) экспертизы проектов уголовных законов в Государственной Думе, проведение правовой экспертизы принятых уголовных законов в Совете Федерации, толкование уголовных законов на предмет их соответствия Конституции Российской Федерации судами общей юрисдикции, запрет на применение сомнительных с точки зрения суда уголовных законов и обращение в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о

статьи 10 Уголовного кодекса Российской Федерации, части второй статьи 24, части второй статьи 27, части четвертой статьи 133 и статьи 212 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан С.А. Боровкова и Н.И. Морозова» // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2014. № 1.

его конституционной оценке, проверку конституционности уголовного закона в Конституционном Суде и исполнение его решений законодателем и правоприменителем.

3. Совершенствование институционального механизма конституцио-нализации уголовного права требует надлежащего нормативного регулирования правовой экспертизы уголовных законов на этапе их принятия и разработки эффективной методики такой экспертизы; обобщения и систематизации правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации по вопросам конституционности уголовного закона; формирования современного, конституционно-ориентированного правопонимания у всех представителей судейского корпуса, развития навыков применения уголовного закона в его толковании, данном Конституционным Судом Российской Федерации.

Список использованной литературы

Витушкин В.А. Определения Конституционного Суда Российской Федерации: особенности юридической природы. М. : Норма, 2005. 144 с.

Журкина Е.В. Правовая экспертиза нормативного правового акта как средство повышения эффективности законодательства : ав-тореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009. 25 с. Закиров И.А. Правовая экспертиза : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2008. 27 с.

Исаков В.Б. Технологические карты правовой экспертизы законопроектов. URL: https://pravo.hse.ru/data/2011/12/13/ 1258913427/2001_Технологические%20карты%20правовой%20 экспертизы%20законопроектов.pdf (дата обращения: 06.12.2019). Ким А.В. Правовая и антикоррупционная экспертиза нормативных правовых актов и их проектов в территориальных органах Министерства юстиции Российской Федерации (административно-правовое исследование) : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2017. 263 с. Короткова О.А. Экспертиза законопроектов и законодательных актов: теоретико-правовой аспект : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010. 25 с.

Кострицкая М.В. Экспертная законопроектная деятельность: теоретико-правовое исследование : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Белгород, 2009. 22 с.

Крусс В.И. Конституционная судебная дискреция в механизме конституционализации правовой системы России // Российская юстиция. 2012. № 9. С. 39-43.

Сухинина И.В. Регулирование конституционного судопроизводства определениями Конституционного Суда Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. 2008. № 19. С. 2-7.

Bilionis L.D. Process, the Constitution, and Substantive Criminal Law // Michigan Law Review. 1998. Vol. 96, no. 5. P. 1269-1334. DOI: 10.2307/1290179.

Lazerges C. La question prioritaire de constitutionnalité devant le Conseil constitutionnel en droit pénal: entre audace et prudence // Dans Revue de science criminelle et de droit pénal comparé. 2011. Vol. 1, no. 1 P. 193-207.

Philip L. La Constitutionnalisation du droit pénal français // Revue de science criminelle et de droit pénal comparé. 1985. No. 4. P. 711723.

Singelnstein T. Zur Konstitutionalisierung im Strafrecht // Annales de la Faculté de Droit d'Istanbul XLIII. 2011. No. 60. P. 33-45.

References

Bilionis, L.D., 1998. Process, the Constitution, and Substantive Criminal Law. Michigan Law Review, 96(5), pp. 1269-1334. DOI: 10.2307/1290179. (In Eng.)

Isakov, V.B.,2011. Tekhnologicheskie karty pravovoj ekspertizy zakono-proektov = [Technological maps of legal examination of bills]. Available at: <https://www.hse.ru/data/2010/12/31/1208182926/4-42_Yu-zhakov.pdf> [Accessed 6 December 2019]. (In Russ.) Kim, A.V., 2017. Pravovaya i antikorrupcionnaya ekspertiza norma-tivnyhpravovyh aktov i ihproektov v territorial'nyh organah Ministerst-va yusticii Rossijskoj Federacii (administrativno-pravovoe issledovanie) = [Legal and anti-corruption examination of normative legal acts and their projects in the territorial bodies of the Ministry of Justice of the Russian Federation (administrative and legal study)]. Cand. Sci. (Law) Dissertation. Moscow. (In Russ.)

Korotkova, O.A., 2010. Ekspertiza zakonoproektov i zakonodatel'nyh aktov: teoretiko-pravovoj aspekt = [Examination of bills and legislative acts: theoretical and legal aspect]. Abstract of Cand. Sci. (Law) Dissertation. Moscow. (In Russ.)

Kostritskaya, M.V., 2009. Ekspertnaya zakonoproektnaya deya-tel'nost': teoretiko-pravovoe issledovanie = [Expert legislative activity: theoretical and legal research]. Abstract of Cand. Sci. (Law) Dissertation. Belgorod. (In Russ.)

Kruss, V.I., 2012. Constitutional judicial discretion in the mechanism of constitutionalization of the legal system of Russia. Rossijskaya yusticiya = [Russian Justice], 9, pp. 39-43. (In Russ.) Lazerges, C., 2011. La question prioritaire de constitutionnalité devant le Conseil constitutionnel en droit pénal: entre audace et prudence. Dans Revue de science criminelle et de droit pénal comparé, 1(1), pp. 193-207. (In Fr.)

Philip, L. 1985. La Constitutionnalisation du droit pénal français. Revue de science criminelle et de droit pénal comparé, 4, pp. 711-723. (In Fr.)

Singelnstein, T., 2011. Zur Konstitutionalisierung im Strafrecht. Annales de la Faculté de Droit d'Istanbul XLIII, 60, ss. 33-45. (In Germ.) Sukhinina, I.V., 2008. Regulation of constitutional legal procees-sings by the constitutional Court of the Russian Federation. Konsti-tucionnoe i municipal'noe pravo = [Constitutional and Municipal Law], 19, pp. 2-7. (In Russ.)

Vitushkin, V.A., 2005. Opredeleniya Konstitucionnogo Suda Rossijskoj Federacii: osobennosti yuridicheskoj prirody = [Definitions of the Constitutional Court of the Russian Federation: features of a legal nature]. Moscow: Norma. (In Russ.)

Zakirov, I.A., 2008. Pravovaya ekspertiza = Legal examination. Abstract of Cand. Sci. (Law) Dissertation. Nizhny Novgorod. (In Russ.) Zhurkina, E.V., 2009. Pravovaya ekspertiza normativnogo pravovogo akta kak sredstvo povysheniya ejjektivnosti zakonodatel'stva = [Legal examination of a normative legal act as a means of increasing the effectiveness of legislation]. Abstract of Cand. Sci. (Law) Dissertation. Moscow. (In Russ.)

Информация об авторе / Information about the author:

Гузеева Ольга Сергеевна, судья Арбитражного суда Московской области (107078, Россия, г. Москва, пр-т Академика Сахарова, д. 18), кандидат юридических наук [Olga S. Guzeeva, Judge of the Arbitration Court of the Moscow Region (18 Academika Sakharova Av., Moscow, 107078, Russia), Cand. Sci. Law]. E-mail: olga3520@list.ru