CC BY
30
Гузеева Ольга Сергеевна
Конституционализация уголовного права
как направление реализации конституционно-правовых норм
В статье рассматривается такой сложный в теории конституционализации уголовного права вопрос, как соотношение данного правового процесса с устоявшимися в науке представлениями о формах реализации конституционных норм. Показывается, что в сфере уголовного права формы реализации конституционных норм субъектами конституционных и уголовно-правовых отношений не отличаются выраженной спецификой, за исключением того, что сама властная деятельность по воплощению в уголовном законе конституционных положений может рассматриваться в качестве одного из направлений применения норм Конституции РФ.
Ключевые слова: конституционализация уголовного права, формы реализации Конституции РФ, применение Конституции РФ.
The constitutionalization of criminal law as a direction for the implementation of constitutional law
Complex in the theory of constitutionalization of criminal law is the question of the relationship of this legal process with the well-established notions in science about the forms of implementation of constitutional norms. The analysis shows that in the field of criminal law the forms of implementation of constitutional norms by the subjects of constitutional and criminal law relations do not differ in expressed specifics, except that the very power activity to implement constitutional provisions in a criminal law can be considered as one of the directions of application of the norms of the Constitution of the Russian Federation.
Keywords: constitutionalization of criminal law, forms of implementation of the Constitution of the Russian Federation, application of the Constitution of the Russian Federation.
Механизм конституционализации уголовного права, рассматриваемый с содержательной точки зрения, предполагает анализ того, каким образом конституционные ценности непосредственно влияют на уголовно-правовые нормы и уголовно-правовые отношения. Данный процесс также может быть проанализирован с разных позиций. Оставляя для последующего самостоятельного исследования вопрос о содержании конституционных начал уголовно-правового регулирования, в рамках настоящей публикации сосредоточим внимание на изучении функциональных характеристик конституционализации уголовного права.
Поскольку конституционализация уголовного права есть не что иное, как воплощение конституционных идей и предписаний в уголовном праве, ее справедливо рассматривать одновременно в качестве процесса и итога реализации конституционных норм. В теории конституционного права проблема реализации Конституции Российской Федерации является одной из ведущих, при этом вполне
закономерно, что в науке существует целый ряд различных подходов к ее решению. Одни специалисты проецируют на область конституционно-правовых отношений теоретические наработки, связанные с четырьмя формами реализации правовых норм: использованием, исполнением, соблюдением и применением [1, с. 114]. Другие утверждают, что реализация конституционных норм осуществляется посредством соблюдения, исполнения и применения [2, с. 41]; третьи выделяют два способа реализации конституционных норм: основной (главный) - «соблюдение» и особый (специальный) - «применение» [3, с. 9]; иные исследователи считают исполнение единственной формой реализации норм Конституции РФ [4, с. 100].
В целях достижения поставленных в настоящем исследовании задач представляется необходимым проанализировать содержание и вид конституционных норм, которые относятся к проблематике уголовно-правового регулирования. Более того, при формулировании теоретических выводов полагаем возможным
29
учитывать авторитетное мнение Б.С. Эбзеева, который пишет, что между формами реализации конституционных норм, в принципе, нельзя провести контрастную грань и что, по большому счету, конституционные нормы осуществляются либо путем активного (исполнение), либо путем пассивного (соблюдение) поведения субъектов конституционных отношений [5, с. 158-159].
Таковыми субъектами в том числе выступают человек и государство в лице его органов (в частности, парламента и суда). Заметим, что в данном случае имеет место частичное совпадение круга субъектов конституционно-правовых и уголовно-правовых отношений (если понимать под ними, как предлагает Н.Ф. Кузнецова [6, с. 3], отношения в сфере законодательной и правоприменительной деятельности). Следовательно, субъекты уголовного права и при создании, и при соблюдении, и при применении уголовно-правовых норм обязаны одновременно реализовывать предписания Конституции РФ. Формы их реализации субъектами уголовного права определяются содержанием обращенных к ним конституционных норм.
Анализ текста Конституции РФ позволяет установить, что в сфере уголовно-правовых отношений гражданам адресованы три группы предписаний Основного закона России:
1) обязывающие нормы:
общее обязывающее предписание ч. 2 ст. 15, согласно которому граждане обязаны соблюдать Конституцию России и законы РФ,
ряд конкретизирующих его обязывающих предписаний о том, что каждый гражданин должен платить законно установленные налоги и сборы (ст. 57), сохранять природу и окружающую среду (ст. 58), защищать Отечество (ч. 1 ст. 59);
2) запретительные положения: запрет насильственного захвата власти (ч. 4 ст. 3); запрет на создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни (ч. 5 ст. 13); осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (ч. 3 ст. 17); никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц (ст. 25); никто не может
быть принужден к определению и указанию своей национальной принадлежности (ст. 26); запрет пропаганды или агитации, возбуждающих социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, пропаганды социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства (ч. 2 ст. 28); никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них (ч. 3 ст. 28); никто не может быть принужден к вступлению в какое-либо объединение или пребыванию в нем (ч. 2 ст. 30); запрет на осуществление экономической деятельности, направленной на монополизацию и недобросовестную конкуренцию (ч. 2 ст. 34); никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда (ч. 3 ст. 35); никто не может быть произвольно лишен жилища (ч. 1 ст. 40);
3) управомочивающие положения, имеющие отношение к сфере уголовного права (например, каждый гражданин РФ обладает на ее территории всеми правами и свободами (ч. 2 ст. 6), каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (ч. 2 ст. 45), так и вполне конкретные, касающиеся охраны достоинства личности и запрета пыток (ч. 2 ст. 21), определяющие особенности ареста (ч. 2 ст. 22), права на судебную защиту и обращения в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека (ст. 46, 47), презумпции невиновности и толкования сомнений (ст. 49), гарантий от повторного осуждения (ч. 1 ст. 50), права на возмещение вреда, причиненного преступлением (ст. 52) и незаконными действиями государственных органов (ст. 53).
Соответственно, можно утверждать, что реализация конституционных положений в сфере уголовного права гражданами России осуществляется посредством любой из классически выделяемых в теории права форм: исполнения, соблюдения, использования.
Реализация данных форм, а также применение норм Конституции РФ характерны для государства как субъекта уголовно-правовых отношений. Заметим, что в научной литературе вопрос о признании применения нормы права формой его реализации рассматривается с различных позиций. С.С. Алексеев, в частности, отмечает, что ввиду присущих применению особенностей его не стоит рассматривать в качестве формы реализации права [7, с. 239].
Согласно Конституции Российской Федерации:
государство обязано: признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и
30
гражданина (ст. 2), защищать равным образом частную, государственную, муниципальную и иные формы собственности (ч. 2 ст. 8), гарантировать равенство прав и свобод человека и гражданина (ч. 2 ст. 19), обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы (ч. 2 ст. 24), обеспечить потерпевшим доступ к правосудию и компенсировать ущерб (ст. 52);
государству запрещено: устанавливать какую-либо идеологию или религию в качестве государственной или обязательной (ч. 2 ст. 12, ч. 1 ст. 14), лишать лицо имущества иначе как по решению суда (ч. 3 ст. 35), использовать доказательства, полученные с нарушением федерального закона (ч. 2 ст. 49), издавать законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина (ч. 2 ст. 55);
государство имеет право: устанавливать смертную казнь в качестве исключительной меры наказания (ч. 2 ст. 20), осуществлять арест, заключение под стражу и содержание под стражей на основании судебного решения (ч. 2 ст. 22), ограничивать права и свободы человека и гражданина федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55);
государство применяет: Основной закон России на всей территории РФ (ч. 1 ст. 15), только опубликованные нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина (ч. 3 ст. 15), новый закон, если после совершения правонарушения ответственность за него была устранена или смягчена (ч. 2 ст. 54), международные договоры России, если ими установлены иные правила, чем предусмотрены законом (ч. 4 ст. 15).
Вместе с тем важно отметить, что реализация конституционных норм в сфере уголовного права (впрочем, как и в любой иной области общественных отношений) в известной степени затрудняется максимально обобщенным, вплоть до абстрактного, уровнем изложения большей части конституционных положений. Лишь крайне ограниченное число конституционных норм может быть реализовано прямо, непосредственно, без установления дополнительных, детализирующих правовых предписаний (например, ч. 2 ст. 54 Конституции РФ). Основной их массив содержит лишь исходные начала регулирования уголовно-
правовых отношений, уставные, программирующие предписания. Нормы, обращенные к человеку, требуют детализации на уровне отраслевого законодательства, а предписания, касающиеся государства, - воплощения в законе. Не случайно в научной литературе отмечается, что «многие конституционно-правовые нормы в своей реализации связаны не с возникновением конкретных правоотношений, а с особого вида отношениями общего характера» [8, с. 9], а без конкретизации и развития общих конституционных положений в законодательных актах государство не может выполнять целый ряд своих правовых функций [9, с. 11-12]. Специалисты по конституционному праву убеждены в существовании особой формы его реализации, присущей только нормам конституции, - «установление», «общее нормирование» [10].
В связи с этим насущной потребностью, предпосылкой и содержанием конституциона-лизации уголовного права является перевод общих конституционных установлений на уголовно-правовой язык, т. е. их уголовно-правовая инструментализация, которая осуществляется на каждом уровне уголовно-правового регулирования, как на нормативном (правовом), так и на индивидуальном [11, с. 108-137]. «Общество заинтересовано не только в создании законодательной модели отношений между государством и преступниками, но, главное, в том, чтобы эта модель была реализована в жизни, на уровне конкретных правоотношений, возникающих между государством, прежде всего судом, и конкретным лицом, которое совершило преступление» [12, с. 54].
Исходя из вышеизложенного конституцио-нализация уголовного права может рассматриваться как процесс двухстадийный: на первой стадии в ходе реализации конституционных норм создается уголовное законодательство, на второй - применяется соответствующий Конституции РФ уголовный закон, регулирующий конкретные правоотношения.
С теоретической точки зрения такое понимание конституционализации заставляет обратить внимание на следующие аспекты:
активным и ответственным субъектом кон-ституционализации уголовного права с учетом публично-правового характера отрасли, конституционных норм, определяющих компетенцию государственных органов, конституционных начал и в целом содержание государственной политики и правового регулирования, выступают государственные органы - парла-
31
мент и суды. В статье 15 Основного закона России прямо предписано: законы и иные правовые акты, принимаемые в РФ, не должны противоречить Конституции РФ, а органы государственной власти обязаны соблюдать Конституцию РФ и законы;
воплощение (предпочитаем использовать этот термин как обобщающий и нейтральный) конституционных положений в уголовном праве должно осуществляться на каждом уровне его проявления: уровне текста уголовного закона и уровне его применения. При этом очевидно, что с функциональной точки зрения конституционализация уголовного права на указанных уровнях происходит по-разному. Если не принимать во внимание вопросы, связанные с формированием конституционного правопонимания у парламентариев и судей, то можно утверждать, что конституционализа-ция уголовного права на уровне регулирования индивидуальных правоотношений (на уровне правоприменения) предполагает использование механизмов прямого действия Конституции РФ и запрет (до разрешения вопроса Конституционным Судом РФ) на применение уголовных законов, конституционность которых вызывает сомнение. На уровне же создания моделей уголовно-правовых отношений, т. е. законотворчества, конституционализация требует иного механизма, обеспечивающего отражение в тексте уголовного закона конституционных идей, принципов и указаний;
граждане, будучи субъектами уголовно-правовых и конституционно-правовых отношений, объективно имеют крайне ограниченный (хотя от этого и не менее значимый) спектр возможностей, связанных с их участием в консти-туционализации уголовного права. Оно явля-
ется преимущественно косвенным: на уровне законотворчества - через процедуры формирования парламента, институт референдума и законодательных инициатив, на уровне правоприменения - через конституционное обжалование примененных к ним уголовных законов. В последнем случае, что важно, инициированная гражданами проверка конституционности индивидуального уголовно-правового регулирования может привести к уточнению или пересмотру обобщенной его модели на уровне уголовно-правовой нормы.
Заметно слабое участие граждан в консти-туционализации уголовного права объясняется спецификой этого процесса. Есть основания утверждать, что с функциональной точки зрения конституционализация представляет собой деятельность уполномоченных субъектов (парламента и судов) по применению норм Конституции РФ для регулирования уголовно-правовых отношений на нормативном и индивидуальном уровнях. Как и любая правоприменительная деятельность, она требует особого субъектного состава и специальных форм. Специфика ее состоит в том, что применение норм Основного закона РФ на различных уровнях уголовно-правового регулирования имеет различные формы. Если на уровне регламентации индивидуальных уголовно-правовых отношений воплощение положений российской Конституции не отличается от применения иных нормативных правовых актов (она действует либо непосредственно, либо через системы иерархии источников уголовного права), то на уровне нормативного регулирования формой ее реализации уверенно можно назвать законотворчество как властную деятельность парламента по реализации конституционных стандартов в уголовном законодательстве.
1. Еременко Ю.П. Советская Конституция и законность /науч. ред. В. А. Ржевский. Саратов, 1982.
2. Югов А.А., Белых С.В. Механизм реализации Конституции Российской Федерации // Российское право: образование, практика, наука. 2019. № 4.
3. Беликов А.Н. Современные проблемы реализации конституционных норм в Российской Федерации: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008.
4. Стумбина Э.Я., Кузнецов А.В., Эглитис В.В. Механизм реализации конституции: государственно-правовой аспект. Рига, 1984.
1. Eremenko Yu.P. Soviet Constitution and Legality /sci. ed. by V.A. Rzhevsky. Saratov, 1982.
2. Yugov A.A., White S.V. Mechanism of implementation of the Constitution of the Russian Federation // Russian law: education, practice, science. 2019. № 4.
3. Belikov A.N. Modern problems of implementation of constitutional norms in the Russian Federation: auth. abstr ... Candidte of Law. Moscow, 2008.
4. Stumbina E.Ya., KuznetsovA.V., Eglitis V.V. Mechanism of implementation of the constitution: state-legal aspect. Riga, 1984.
5. Ebzeev B.S. Man, people, state in the constitutional structure of the Russian Federation. Moscow, 2005.
32
5. Эбзеев Б. С. Человек, народ, государство в конституционном строе Российской Федерации. М., 2005.
6. Курс уголовного права: учебник для вузов: в 5 т. Т. 1: Общая часть / под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. М., 2002.
7. Алексеев С. С. Общая теория права: учебник. 2-е изд. М., 2009.
8. Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право Российской Федерации: учебник. М., 1995.
9. Титова А.А. Конституция в системе российского законодательства (теоретико-правовой анализ): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2013.
10. Авакьян С. А. Методы конституционно-правового регулирования и их специфика // Конституционное и муниципальное право. 2005. № 1.
11. Ершов В. В. Правовое и индивидуальное регулирование общественных отношений. М, 2017.
12. Баулин Ю.В. Конституционные основы уголовно-правового регулирования общественных отношений // Конституционные основы уголовного права: материалы I Все-рос. конгресса по уголовному праву / отв. ред. В.С. Комиссаров. М., 2006.
6. Course of criminal law: textbook for universities: in 5 vols. Vol. 1: General part / ed. by N.F. Kuznetsova, I.M. Zhovkova. Moscow, 2002.
7. Alekseyev S.S. General theory of law: textbook. The 2nd prod. Moscow, 2009.
8. Kozlova E.I., Kutafin O.E. Constitutional law of the Russian Federation: textbook. Moscow, 1995.
9. Titova A.A. Constitution in the system of Russian legislation (theoretical and legal analysis): auth. abstr. ... Candidate of Law. Saratov, 2013.
10. Avakyan S.A. Methods of constitutional and legal regulation and their specificity//Constitutional and municipal law. 2005. № 1.
11. Ershov V. V. Legal and individual regulation of social relations. Moscow, 2017.
12. Baulin Yu.V. Constitutional Foundations of Criminal Law Regulation of Public Relations // Constitutional Foundations of Criminal Law / ed. by VS. Komissarov. Moscow, 2006.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Гузеева Ольга Сергеевна, кандидат юридических наук, судья Арбитражного суда Московской области; e-mail: [email protected]
INFORMATION ABOUT AUTHOR
O.S. Guzeeva, Candidate of Law, Judge of the Arbitration Court of the Moscow Region; e-mail: [email protected]
33
