CC BY
37
5. Князев С.Д. Стабильность Конституции и ее значение для современного российского конституционализма // Конституционное и муниципальное право. 2015. № 1. С. 4-11.
6. Боброва НА.. Конституционализация позитивного права или политизация конституционализма // Конституционное и муниципальное право. 2017. № 10. С. 3-7.
7. Боброва Н.А. Конституционный строй и конституционализм в России. М.: ЮНИТИ-ДАНА. 2003. 264 с.
8. Кабышев В.Т. Конституция новой России (к 25-летию Саратовского проекта Конституции России) // Государство и право. 2016. № 6. С. 31-36.
9. Кабышев В.Т. Конституционный диалог // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2017. № 5(118). С. 12-20.
References
1. Kabyshev V.T. Constitutional Expectations // Constitutional and Municipal Law. 2013. № 11. P. 24-27.
2. Shachrai S.M. Unidentified Constitution // Arguments of a week. 2013. 27 June. P. 2-3.
3. Avakyan S.A. Relations of Public Authorities // Constitutional and municipal law. 2013. № 3. P. 3-11.
4. Bobrova NA. 20 Years and 20 Disadvantages of the Russian Constitution // Constitutional and Municipal Law. 2013. № 3. P. 33-38.
5. Knyazev S.D. The Stability of the Constitution and Its Importance for the Modern Russian Constitutionalism // Constitutional and Municipal Law. 2015. № 1. P. 4-11.
6. Bobrova NA. Constitutionalization of Positive Law or Politization of the Constitutionalism // Constitutional and Municipal Law. 2017. № 10. P. 3-7.
7. Bobrova NA. The Constitutional Order and the Constitutionalism in Russia. M.: UNITY-DANA. 2003. 264 p.
8. Kabyshev V.T. The Constitution of New Russia (on the threshold of 25 anniversary of Saratov project of the Russian Constitution) // State and Law. 2016. № 6. P. 31-36.
9. Kabyshev Vr. Constitutional Dialogue // Bulletin of the Saratov State Law Academy. 2017. № 5. P. 12-21.
УДК 342.7
Д.С. Велиева
КОНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ ЕВРОПЕЙСКИХ СТАНДАРТОВ В ОБЛАСТИ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА
Введение: в статье рассматриваются проблемы, связанные с применением в Российской Федерации общепризнанных принципов и норм международного права, а также международных договоров, соотношения их по юридической силе с нормами национального законодательства, в т.ч. с Конституцией РФ и решениями Конституционного Суда РФ. Цель: принять участие в заочном конституционном диалоге о путях разви-
© Велиева Джамила Сейфаддиновна, 2018
Доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой конституционного и международного права (Поволжский институт управления имени П.А. Столыпина — филиал РАНХиГС) © Veliyeva Jamila Seifaddinovna, 2018
Doctor of Law, Professor, Head of the Constitutional and International Law department (Stolypin Volga Region Institute of Administration — RASHiGS) 31
тия российского конституционализма, инициированном профессором ВТ. Кабышевым в журнале «Вестник Саратовской государственной юридической академии» (2017. № 5), сформулировать предложения по гармонизациивзаимодействия Конституции РФ и международных норм. Методы: системного анализа, формально-юридический, сравнительно-правовой. Результаты: на основе анализа конституционных норм, решений Конституционного Суда РФ и Европейского Суда по правам человека выявляется соотношение конституционно-правового и международно-правового обеспечения прав человека. Обосновано фундаментально-ценностное значение Конституции РФ в сфере защиты прав человека во взаимодействии с международными нормами. Выводы: формирование стандартов защиты прав и свобод человека и гражданина Европейским Судом по правам человека должно проходить с учетом национальной правовой парадигмы государства. Решения Европейского Суда по правам человека не отменяют для российской правовой системы приоритет Конституции РФ.
Ключевые слова: Конституция РФ, общепринятые принципы и нормы международного права, международные договоры, правоприменительный приоритет, Европейская конвенция, Европейский суд по правам человека, Конституционный Суд Российской Федерации.
J.S. Veliyeva
CONSTITUTIONALIZATION OF EUROPEAN STANDARDS IN THE FIELD OF HUMAN RIGHTS
Background: the article deals with the problems associated with the application of generally recognized principles and norms of international law in the Russian Federation as well as international treaties, their legal force correlation with the norms of the national legislation, including the Constitution of the Russian Federation and the decisions of the Constitutional Court of the Russian Federation. Objective: the author of the article intends to take part in the correspondence constitutional dialogue about the ways of development of the Russian constitutionalism initiated by Professor V.T. Kabyshev on the pages of the Bulletin of the Saratov State Law Academy (2017. № 5), to formulate proposals on the harmonization of the Constitution of the Russian Federation and international norms interaction. Methodology: in doing the research the following methods of study were used: system analysis, formal-legal, comparative-legal ones. Result: on the basis of the analysis of the constitutional norms and decisions of the Constitutional Court of the Russian Federation and the European Court of Human Rights the correlation of constitutional legal and international legal regulation of human rights is revealed. The fundamental value of the Constitution of the Russian Federation in the sphere of human rights protection in collaboration with the international norms is justified. Conclusions: the author believes that the formation of standards for the protection of human rights and freedoms of the European Court of Human Rights should take place taking into account the national legal paradigm of the state. The decisions of the European Court of Human Rights do not cancel the priority of the Constitution of the Russian Federation for the Russian legal system.
Key-words: Constitution of the Russian Federation, generally accepted principles and norms of international law, international treaties, law enforcement priority, the European Convention, the European Court of Human Rights, the Constitutional Court of the Russian Federation.
В преддверии 25-летнего юбилея Конституции РФ в журнале «Вестник Саратовской государственной юридической академии» известный ученый-
конституционалист, профессор В.Т. Кабышев инициировал обсуждение актуальных проблем современного российского конституционализма, в числе которых выделяется проблема совершенствования конституционно- правового механизма обеспечения прав и свобод человека и гражданина на современном этапе конституционного развития России [1, с. 17].
В обозначенном контексте особо актуальной представляется проблема внедрения и реализации международных правовых стандартов прав и свобод человека в национальное конституционное и правовое поле, взаимоувязывания международного и собственно российского дискурсов. К этому нас обязывает ст. 17 Конституции РФ, в соответствии с которой права и свободы человека и гражданина в Российской Федерации признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права. Особое значение данная норма приобретает во взаимосвязи с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, где принципиально определено отношение Российской Федерации как государства к общепризнанным принципам и нормам международного права, а также соотношение правил международного договора и российского законодательства в случае конфликта их норм.
Своим присоединением к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод Российская Федерация признала 1рво£ас1о и без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека (далее — ЕСПЧ) обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов. Данный факт сыграл огромную роль в формировании российских стандартов прав человека, выраженных, в частности, в правовых е позициях Конституционного Суда РФ. и
В 2006 г. председатель Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькин писал, что а
р
общепринятые принципы и нормы международного права, а также междуна- О
в
родные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой О системы и имеют приоритет перед законом, а это означает, что «положения Кон- з ституции, закрепляющие конкретные права и свободы человека и гражданина, Р должны в соответствии с Конституцией толковаться Конституционным Судом е
согласно общепризнанным принципам и нормам международного права, в т.ч., 0
й
следовательно, согласно общепризнанным стандартам в сфере основных прав р
и свобод, в том виде как они выражены в Конвенции в ее истолковании Страс- Ч
бургским судом» [2, с. 19]. Однако, как выяснилось, на практике взгляды Кон- О
ституционного Суда и ЕСПЧ о стандартах обеспечения прав, предусмотренных К
Конвенцией (и Конституцией), не совпадают, вследствие чего сформулированные м
этими органами правовые позиции могут заметно различаться. I
Весьма наглядным в данном случае является пример с делом Маркина, по ¡§
которому Конституционный Суд РФ и ЕСПЧ вынесли диаметрально противо- 2
положные решения. Это вызвало очень серьезный резонанс в российской поли- 2
тической и научной среде. В частности, Председатель Конституционного Суда к В.Д. Зорькин выступил с рядом довольно резких замечаний в адрес ЕСПЧ. В интервью, опубликованном в «Российской газете», он констатировал, что «Европейский Суд впервые «в жесткой правовой форме» подверг сомнению решение Конституционного Суда Российской Федерации» [3]. Председатель Конституционного Суда решение Большой палаты ЕСПЧ по делу Маркина расценил как
«вмешательство в полномочия национального законодателя» [4, с. 7]. 33
На наш взгляд, В.Д. Зорькин, безусловно, прав, когда говорит, что Конвенция как международный договор России является составной частью ее правовой системы, однако она не выше Конституции РФ, поскольку в ст. 15 Основного Закона устанавливается приоритет международного договора над положениями закона, но не над положениями Конституции. Таким образом, с одной стороны, Россия как субъект международного права не может произвольно отказываться от принятых на себя обязательств и не выполнять решение международного судебного органа. С другой стороны, она не может выполнить данное решение, поскольку в таком случае позволяет юридически попирать государственный суверенитет, признавая приоритет норм международного договора над нормами Конституции РФ.
Продолжением этой юридически патовой ситуации противоречия между правовой позицией Конституционного Суда РФ и решением ЕСПЧ стал запрос Президиума Ленинградского окружного военного суда, который касался ситуации неопределенности пересмотра вступившего в законную силу судебного постановления при наличии противоположных правовых позиций Конституционного Суда РФ и ЕСПЧ. В своем решении Конституционный Суд РФ постановил, что суд общей юрисдикции вправе пересмотреть принятое судебное решение по новым обстоятельствам в случае соответствующего решения Европейского Суда, даже когда жалоба гражданина не была удовлетворена Конституционным Судом1. Однако, помимо этого, Конституционный Суд РФ указал, что если суд общей юрисдикции придет к выводу о невозможности исполнения постановления ЕСПЧ без признания не соответствующими Конституции РФ законоположений, относительно которых ранее Конституционный Суд РФ констатировал отсутствие нарушения ими конституционных прав заявителя в конкретном деле, он правомочен приостановить производство и обратиться в Конституционный Суд РФ с запросом о проверке конституционности этих законоположений.
Впоследствии эта позиция нашла отражение в содержании ст. 101 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» (в ред. от 4 июня 2014 г.), но в несколько расширенном варианте. Согласно указанной норме Суд, придя к выводу о том, что вопрос о возможности применения соответствующего закона может быть решен только после подтверждения его соответствия Конституции РФ, в любом случае обращается с запросом в Конституционный Суд РФ о проверке конституционности этого закона.
Таким образом, применение мер «общего характера» в части изменения действующего законодательства теперь будет санкционироваться исключительно Конституционным Судом РФ. Решает ли это обозначенную выше проблему? Конечно, нет, поскольку Конституционный Суд РФ окажется в ситуации выбора: либо формально подтвердить решение Европейского Суда, подобрав конституционно-легитимное обоснование, либо отказаться от его исполнения, нарушив обязательства, принятые Российской Федерацией при подписании Европейской Конвенции.
1 См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 6 декабря 2013 г. № 27-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 11 и пунктов 3 и 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом президиума 34 Ленинградского окружного военного суда» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2014. № 2.
Более резонансным является Постановление ЕСПЧ от 4 июля 2013 г. по делу «Анчугов и Гладков против России»2! в котором наличие в российском законодательстве ограничения избирательного права лиц, осужденных по приговору суда, было признано нарушением ст. 3 «Право на свободные выборы» Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, что прямо противоречит ст. 32 (ч. 3) Конституции РФ, согласно которой не имеют права избирать и быть избранными граждане, содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда.
При этом представители Российской Федерации в Европейском Суде заявляли, что обжалуемое ограничение содержится в Конституции России, причем в той ее главе, в которую нельзя внести поправку, и применение «общих мер» потребует пересмотра Конституции в целом. В связи с этим Европейский Суд напомнил, что его функция заключается в проверке нарушения права, гарантированного Конвенцией, и восстановлении данного права. Иными словами, Суд фактически артикулировал тот довод, который мы обсуждали выше: в формате международных отношений национальные иерархии источников права не принимаются во внимание. В плане «практическом» Европейский Суд посоветовал воспользоваться «некой формой политического процесса или истолкования Конституции России компетентными органами — в первую очередь российским Конституционным Судом — в соответствии с Конвенцией».
Анализируя данную проблему, нельзя не обратить внимание на Постановление Конституционного Суда РФ от 14 июля 2015 г. № 21-П3, которое было принято по запросу группы депутатов Государственной Думы относительно конституционности некоторых положений Федерального закона «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней». Данное Постановление аккумулирует высказанные ранее правовые позиции Конституционного Суда РФ относительно возможных конфликтов прецедентных практик Европейского Суда и Конституции РФ и представляет своего рода «декларацию о намерениях». В частности, Конституционный Суд РФ отметил, что взаимодействие международного европейского и национального конституционного правопорядка невозможно в условиях субординации, поскольку только диалог между различными правовыми системами служит основой их надлежащего равновесия. Если постановление ЕСПЧ, вынесенное по жалобе против России, основано на толковании положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, приводящем к их противоречию с Конституцией РФ, такое постановление по смыслу ст. 4 (ч. 2), 15 (ч. 1 и 4), 16 (ч. 2) и 79 Конституции РФ не может быть исполнено. Соответственно, если органы государственной власти
2 См.: Постановление ЕСПЧ от 4 июля 2013 г. «Дело «Анчугов и Гладков (Anchugov and 4 Gladkov) против Российской Федерации» // Бюллетень Европейского Суда по правам человека.
2014. № 2. )
3 См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 14 июля 2015 г. N 21-П «По делу о про- 2 верке конституционности положений статьи 1 Федерального закона „О ратификации Конвен- £3 ции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней", пунктов 1 и 2 статьи 32 °° Федерального закона „О международных договорах Российской Федерации", частей первой
и четвертой статьи 11, пункта 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 13, пункта 4 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 15, пункта 4 части 1 статьи 350 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и пункта 2 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы» // Вестник Конституционного Суда РФ.
2015. № 6. 35
РФ, к компетенции которых относится обеспечение применения Конвенции как международного договора Российской Федерации, приходят к выводу, что такое противоречие имеет место и что действия и решения, которые требуются для исполнения постановления ЕСПЧ, могут привести к нарушению положений Конституции РФ, встает вопрос о действительном смысле этих положений в контексте возникшего противоречия и международных обязательств России. Данный вопрос, как следует из статей 118 (ч. 2) и 125 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи со статьями 15 (ч. 1 и 4) и 79, по своей юридической природе подлежит разрешению в порядке конституционного судопроизводства.
К выводам, сделанным в вышеназванном Постановлении от 6 декабря 2013 г. № 27-П, Конституционный Суд РФ добавил выражение готовности принятия решения о невозможности исполнения постановления Европейского Суда: «Если Конституция Российской Федерации не позволяет согласиться с отдельным постановлением Европейского Суда по правам человека, Конституционный Суд РФ обязан отразить это несогласие в своем решении. В то же время, признавая фундаментальное значение европейской системы защиты прав и свобод человека и гражданина, частью которой является постановление Европейского Суда по правам человека, Конституционный Суд РФ готов к поиску правомерного компромисса ради поддержания этой системы, но определение степени своей готовности он оставляет за собой, поскольку границы компромисса в данном вопросе очерчивает именно Конституция Российской Федерации».
Впоследствии выводы Конституционного Суда РФ воспринял и законодатель, дополнив Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Рос-
со
0 сийской Федерации» гл. ХШ.1, предоставляющей федеральному органу испол-¿2 нительной власти, наделенному компетенцией в сфере обеспечения деятельности
по защите интересов Российской Федерации при рассмотрении в ЕСПЧ жалоб, ? поданных против Российской Федерации, право направлять в Конституционный
1 Суд РФ запрос о соответствии выводов, содержащихся в постановлениях ЕСПЧ, | Конституции РФ, а Конституционному Суду РФ — право принимать решение
го
! о возможности или о невозможности исполнения на территории Российской
| Федерации таких постановлений.
| Остается вопрос: что будет, если ЕСПЧ вынесет, например, пилотное постановление, которым обяжет власти Российской Федерации внести соответ-
о
| ствующие изменения в национальное законодательство? Как представляется,
| ни российское, ни международное законодательство не содержит каких-либо
го
| институциональных решений данной проблемы, которая, особенно в условиях
0
>§ существующего политического кризиса, вполне способна вылиться в альтернати-
| ву: или поступиться национальным суверенитетом, или выйти из Совета Европы.
| 11 марта 2016 г. последовала реакция Совета Европы на принятие Федерально-
1 го конституционного закона от 4 июня 2014 г. № 9-ФКЗ «О внесении изменений § в Федеральный конституционный закон „О Конституционном Суде Российской
со
Федерации"» и жесткую позицию России и Конституционного Суда РФ относительно исполнения некоторых решений ЕСПЧ. В частности, в заключении, принятом Венецианской комиссией — экспертно-консультативным органом Совета Европы по конституционному праву — определено, что полученное Конституционным Судом РФ право выносить постановления о «невозможности исполнения» 36 международных решений, включая постановления Европейского Суда по правам
человека, несовместимо с международно-правовыми обязательствами России. В рамках данного заключения Венецианская комиссия предложила России внести поправки в принятый закон, в частности, заменить формулировку «возможность исполнения решения» на «совместимость с Конституцией Российской Федерации средства исполнения международного решения», удалить статьи, согласно которым не могут осуществляться какие-либо действия, направленные на исполнение международного решения, объявленного Конституционным Судом РФ несоответствующим Конституции, установить обязанность российских властей находить альтернативные способы исполнения международного решения и т.п.
В Постановлении Конституционного Суда РФ от 19 апреля 2016 г. № 12-П4 Конституционный Суд РФ подтвердил свою позицию, изложенную в постановлении от 14 июля 2015 г. № 21-П. Конституционный Суд РФ отметил, что он как последняя инстанция по разрешению в рамках действующего конституционного регулирования вопроса о возможности исполнения постановлений Европейского Суда по правам человека как межгосударственного органа по защите прав и свобод человека должен в соответствии с международными обязательствами России находить разумный баланс, с тем чтобы принятое им решение, с одной стороны, отвечало букве и духу постановления Европейского Суда по правам человека, а с другой — не вступало бы в противоречие с основами конституционного строя Российской Федерации и установленным Конституцией РФ правовым регулированием прав и свобод человека и гражданина.
Анализируя названные позиции, Б.С. Эбзеев справедливо отмечает, что «... участие России в формировании международного гуманитарного консенсуса не влечет отказа от государственного суверенитета либо его ограничения. Мы не состоим в «государстве государств», как члены ЕС, а участвуем в «сообществе государств», покоящемся не на началах господства и подчинения, а на суверенном равенстве и сотрудничестве государств. Вовсе не случайно в статье 79 Конституции особо оговорено, что участие России в межгосударственных объединениях и передача им части своих полномочий возможно лишь при условии, что это не только не влечет ограничения прав и свобод человека и гражданина, но и не противоречит основам конституционного строя, в том числе принципу суверенной бытийности Российского государства» [5, с. 608-609].
В заключение следует отметить, что Российская Федерация, будучи связанной требованием соблюдать международный договор, тем не менее, обязана обеспечивать верховенство национальной конституции, при возникновении коллизий отдавать приоритет конституционным нормам (притом, что Европейская конвенция и Конституция РФ базируются на тех же самых фундаментальных ценностях защиты прав и свобод человека и гражданина). Формирование стандартов защиты прав и свобод человека и гражданина Европейским Судом по правам человека должно проходить с учетом национальной правовой парадигмы государства.
4 См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 19 апреля 2016 г. № 12-П «По делу о разрешении вопроса о возможности исполнения в соответствии с Конституцией Российской Федерации постановления Европейского Суда по правам человека от 4 июля 2013 года по делу „Анчугов и Гладков против России" в связи с запросом Министерства юстиции Российской Федерации» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2016. № 5. 37
Библиографический список
1. Кабышев В.Т. Конституционный диалог // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2017. № 5. С. 12-21.
2. Зорькин В.Д. Интеграция европейского конституционного пространства: вызовы и ответы // Журнал российского права. 2006. № 12. С. 14-23.
3. Зорькин В.Д. Предел уступчивости // Российская газета. 2010. 29 окт.
4. Зорькин В.Д. Взаимодействие национального и наднационального правосудия: новые вызовы и перспективы // Журнал конституционного правосудия. 2012. № 5. С. 1-11.
5. Эбзеев Б.С. Глобализация и становление транснационального конституционализма // Юридическая техника. 2017. № 11. С. 600-609.
References
1. Kabyshev V.T. Constitutional Dialogue // Bulletin of the Saratov State Law Academy. 2017. № 5. Р. 12-21.
2. Zorkin V.D. Integration of the European Constitutional Space: Challenges and Answers // Journal of Russian Law. 2006. № 12. Р. 14-23.
3. Zorkin V.D. The Limit of Compliance // Rossiyskaya Gazeta. 2010. 29 Oct.
4. Zorkin V.D. Interaction of National and Supranational Justice: New Challenges and Prospects // Journal of Constitutional Justice. 2012. № 5. Р. 1-11.
5. Ebzeev B.S. Globalization and the Emergence of Transnational Constitutionalism // Law technique. 2017. No. 11. Р. 600-609.
УДК 342.739
М.Т. Габдуалиев
КОНСТИТУЦИОННОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ И ПРАКТИКА РЕАЛИЗАЦИИ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ НА ЗЕМЛЮ И ПРИРОДНЫЕ РЕСУРСЫ
Введение: статья посвящена вопросам конституционного закрепления права собственности на землю, недра, природные ресурсы и практике реализации данной конституционной нормы с привязкой к социально-политической ситуации в стране. Цель: выявление взаимосвязи механизма осуществления публичной власти, конституционного регулирования и практики «распределения» природных богатств страны в ущерб интересам населения. Методы: системный, исторический, описания, диалектической логики. Результаты: исследование поставленных вопросов позволило показать зависимость авторитарных тенденций властвования от уровня природных богатств в стране, узко-правовые подходы в конституционном регулировании собственности на них. Выводы: существует опасность узко-правовых подходов к толкованию «права собственности», поскольку «собственность» в конституционном
© Габдуалиев Мереке Тлекович, 2018
Кандидат юридических наук, ведущий научный сотрудник отдела конституционного, административного законодательства и государственного управления Института законодательства Министерства юстиции Республики Казахстан
© Gabdualiyev Mereke Tlekovich, 2018
Candidate of Law, Leading Research worker of the Constitutional, Administrative Legislation and Public Ad-38 ministration department of the Institute of Legislation of the Ministry of Justice of the Republic of Kazakhstan
