CC BY-NC
15Право и политика
Правильная ссылка на статью:
Хадыров Р.Ю. — Структура политического пространства Таджикистана: партийное измерение // Право и политика. - 2023. - № 1. DOI: 10.7256/2454-0706.2023.1.39683 EDN: FMBORI URL: https;//nbpublish.com'library_read_article.php?id=39683
Структура политического пространства Таджикистана: партийное измерение
Хадыров Равшан Юнусович
кандидат политических наук Аспирант, кафедра кафедра мировых политических процессов, МГИМО. 115764, Россия, Москва область, г. Москва, уп. Мзсква, 63, оф. Мзсква
Статья из рубрики 'Теория"
DOI:
10.7256/2454-0706.2023.1.39683
EDN:
FMBORI
Дата направления статьи в редакцию:
23-01-2023
Дата публикации:
30-01-2023
Аннотация: Цель статьи - раскрыть теоретико-методологические подходы и некоторые результаты исследования структуры многомерного политического пространства Таджикистана и его партийного измерения. Теории и концепты политического пространства, приводят исследователей к убеждению, что оно значительно шире рамок политической системы, сложнее ее организации и институционального наполнения, так как состоит из многообразия правовых, политических, социальных полей и пространственных измерений. Автор уверен, что категория «политическое пространство» имеет теоретико-методологическую и практическую значимость для понимания устройства политической системы, специфики политического процесса в изучаемой стране. Определено, что главными факторами постсоветской трансформации политического пространства Таджикистана являются Конституция, очерченное ею правовое поле и властные элиты как движущие силы этой трансформации. В результате возникла специфическая партийная система, основанная на институтах политического плюрализма, многопартийности при вторичности влияния партий на политический процесс. Эти факторы сформировали структуру и границы современного политического
пространства, в котором функционируют нелиберальные, но формально демократические политические институты. Определение устойчивости институтов политической системы Таджикистана и связанного с ними политического пространства - задача важная и актуальная. Эта дружественная России центральноазиатская страна является соучредителем ШОС, членом ОДКБ и имеет протяженную границу с Афганистаном, постоянным источником военно-политической напряженности, религиозных, этнических противоречий в регионе. Поэтому понимание и учет специфики институционально-правовой организации и функционирования партийно-политического пространства является не только научным интересом, но и значимым аспектом внешнеполитических и межпартийных отношений России и Таджикистана.
Ключевые слова:
Таджикистан, политическое пространство, партийное измерение, властные элиты, расстановка партий, оппозиция, политическая система, партии, дифференциация партий, многопартийность
Введение
Определение устойчивости институтов политической системы Таджикистана и связанного с ними политического пространства - задача важная и актуальная. Эта дружественная России центральноазиатская страна является соучредителем ШОС, членом ОДКБ и имеет протяженную границу с Афганистаном, постоянным источником военно-политической напряженности, религиозных, этнических противоречий в регионе. Поэтому понимание и учет специфики институционально-правовой организации и функционирования партийно-политического пространства является не только научным интересом, но и значимым аспектом внешнеполитических и межпартийных отношений России и Таджикистана.
Основная часть
Онтология категории политического пространства, порождена пространственными концептами П. Бурдье, увидевшим в нем «пространство политической игры, место конкурентной борьбы за власть различных партий», поле политики, в котором «проявлялась совокупность объективных отношений сил, формирующих контуры и
размеры этого поля» [5, 14-48, 561. в исследованиях и статьях Э.В. Алехина и С.М.
Павловой Е.М. Гурария А.И. Дюгуровой 9-131, П.Н. Плугатаренко Г.В.
Пушкаревой [14, 166-1761, раскрываются концепты и топологические образы структуры многомерного постсоветского политического пространства, включающего партийное подпространство (допустим термин - измерение). Эти концепты подводят нас к пониманию многообразия измерений, в которых реализуются формальные и неформальные отношения и взаимодействия политических субъектов, их наполняющих.
Проследим системные связи партийной системы и политического пространства. По М. Дюверже партийная система - это «конфигурация политических партий, функционирующая исходя из принятых стабильных практик политического поведения в
рамках структурированного политического пространства» [7, 2511. Т.В. Шмачкова также видит партийную систему в пространственном измерении: «Партийная система определена контурами политического пространства, составленного из независимых элементов (партий), определяемого их количеством, параметрами, а также коалиционными возможностями» [19, 2301. Их позицию поддерживает и таджикистанские
политологи Г.Р. Муродова, относящая партийную систему к структурам политического пространства, которое связывает общество и власть J101, а также А.А. Касымов ^ Р.Ш. Нуриддинов [11, 172-1781, констатирующих, что модель плюралистической многопартийной системы вступает в конфликт с институтом сильной президентской власти, а институт политических партий не обладает эффективными механизмами влияния на политическую ситуацию в стране, не способен активно артикулировать интересы общества перед государственной властью.
На примере Таджикистана мы видим, как победившая в Гражданской войне Хатлонская региональная элита с 1997 года стала главной движущей силой, коллективным актором политического процесса, создавая новые политические институты, осуществляя принятие и корректировку конституционных норм, законодательства, вводя формальные и неформальные правила, нормы (институции), формируя удобное для себя партийно-политическое пространство, придавая ему нужные контуры правовой конфигурации, границы политико-территориального структурирования, контролируя расстановку политических сил. В конституционных нормах и законодательных актах Таджикистана взамен политической категории «многопартийная политическая система» применяются
формулировки «политического», «идеологического плюрализма» —Ст,8], что не предполагает системных связей и отношений между правящей и оппозиционными партиями, общепринятых правил политической конкуренции, борьбы за власть, присущих многопартийной политической системе.
В целом конфигурирование границ и контуров политического пространства определяются конституционными и институциональными рамками, которые устанавливаются правящей элитой, реализующей режимные практики с использованием либо демократических, правовых механизмов, либо информационного, экономического или силового давления на оппонентов. Так формируется институционально-правовой каркас партийной составляющей политической системы, поддерживающий определенную стабильность, «эквилибриум» в конструкции политического пространства, объективно отражающий диспозицию партий как политических субъектов (программная идеология, степень влияния и авторитета в обществе), их деятельность, осуществляемую на единой конституционно-правовой основе и связанную с борьбой за власть и ее удержанием.
Рамки политического пространства Таджикистана очерчены вполне демократическими правовыми ограничениями: запрещено создание и функционирование партий, пропа га нда и д е йс тв ия ко то р ых на пра в ле ны на на с ильс тв е нно е с в е рж е ние конституционного строя, разжигание национальной, социальной, религиозной вражды, использование в политической деятельности религиозных организаций, создание партийных ячеек в вооруженных силах и правоохранительных органах, партийных военизированных групп; военнослужащие, прокуроры, сотрудники правоохранительных органов и безопасности не могут быть членами политических партий; не допускается деятельность региональных политических партий, создание партий, имеющих поддержку из-за рубежа, отделений иностранных партий [2, Сг-41.
Министерство юстиции Таджикистана осуществляет государственную регистрацию, выдает или отказывает в разрешении на создание политической партии (в 2000 году было отказано в регистрации Партии национального движения), выносит предупреждения о прекращении незаконной деятельности в случаях нарушения норм Конституции, законов Таджикистана, получения экономической и политической помощи из зарубежных стран. Верховный суд Таджикистана по искам Генеральной прокуратуры запретил деятельность Партии народного единства в 1998 году, Партии экономических
реформ в 1999 году, Партия справедливости в 2001 году, Партии исламского возрождения Таджикистана в 2015 году. Таким образом, данные институты власти показали, что они являются мощным инструментом регулирования состава политического пространства и обладают легитимными полномочиями для этого.
Обратим внимание на особенности и неоднозначность результатов партийного строительства в период послевоенного восстановления, институциональной и политической трансформации таджикистанского общества И6!/!!7!,!!8!. Обнаруживается двойственная функция политики властей: интеграция ранее разобщенного вооруженным противостоянием таджикистанского общества, сегментирование его по политическим и корпоративным ориентациями и способствование разъединению, конкуренции оппозиционных сил и партий, которые стали институализированными и организованными группами влияния разной активности и авторитета в обществе.
Сила влияния, политический потенциал партий в Таджикистане во многом зависит от поддержки их региональными элитами и кланами-авлодами, территорий происхождения их лидеров и проживания основного электората. В этом прослеживается специфика топологии партийно-политического пространства Таджикистана, структура которого географически и исторически привязана к регионам. Образование института многопартийности не прервало традиционные клановые связи новых политических акторов и субъектов политики - большинство политических движений и партий изначально создавались по регионально-клановому признаку, и которые сохранили устойчивые отношения со своими региональными этническими структурами. Так, Памирский и Гармский авлоды породили ПИВТ (1989 год), движение «Лаъали Бадахшон» и ДПТ (1991 год). Хатлонская (Ленинабадская) группировки авлодов участвовала в создании Партии свободного труда (1991 год), в 1993 году - Народно-демократической
партии (НДПТ), Партии народного единства (1994 год)[3, 224~2321. Эти же региональные хатлонские корни обнаруживаются в биографиях лидеров пяти из семи действующих сегодня партий.
В системе с сильной президентской властью НДПТ стала основным политическим механизмом как элитной, так и массовой электоральной поддержки всенародно избираемого президента, представляя, обслуживая интересы исполнительной власти в парламенте и публичном пространстве, обеспечивая приоритетность общенациональных интересов над региональными и частными элитными. От выборов к выборам складывалась тенденция моноцентричности партийной системы Таджикистана с ее центром - массовой и авторитетной НДПТ. Если в России доминирующая и правящая партия («Единая Россия») участвует в формировании власти, то в Таджикистане НДПТ формируются властью, это в буквальном смысле «партии власти» и более того -общенациональный институт.
Председателем НДПТ является президент Э. Рахмон, кандидаты от нее выигрывают все парламентские и президентские выборы. Другие партии составляют ядро «конструктивной» оппозиции - Аграрная партия (АПТ), Партия экономических реформ (ПЭРТ), Социалистическая партия (СПТ), Коммунистическая партия (КПТ) являются лояльным союзниками власти. В открытой оппозиции две партии - Демократическая (ДПТ) и Социал-демократическая (СДПТ). Наряду с политическими партиями существуют и политические движения (например, Конгресс Народного Единства Таджикистана, Объединение «Лаъли Бадахшон», Национальное движение Таджикистана «Чунбиш», «Движение национального единства и возрождения Таджикистана» и ряд других, которые ограничены в правах выдвигать кандидатов в депутаты). Институализация
плюрализма и многопартийности, наличие парламентской и несистемной оппозции позволяет властям Таджикистана декларировать демократический статус политической системы страны как важную ее режимную характеристику.
Обратим внимание на такую особенность партийной системы: НДПТ - самая массовая партия (около 500 тыс. членов), однако она не является центром принятия политических и кадровых решений, ее главная функция - обратная артикуляция, то есть продвижение интересов, ценностей «сверху вниз» - от политического лидера Э. Рахмона и властной элиты в общество. Это объясняется тем, что в политическом пространстве только институт сильного президентства, определяет степень и границы участия и партии власти, и оппозиции, гражданского общества в политическом процессе. При этом НДПТ декларирует выражение интересов всего общества в целом, отражая в своей идеологии понятные и принимаемые народом цели, идеи, лозунги, которые другим партиям остается только поддержать в своих программах в той или иной их интерпретации.
Институт оппозиционных партий (6 партий) является частью политической системы и политического пространства Таджикистана, официально оппозиция считается важным элементом демократических электоральных процессов. Но потенциал таджикской оппозиции после запрета ПИВТ сегодня очень незначительный, она не является сплоченной и организованной силой, не имеющей веса и влияния, сопоставимого с НДПТ. Формальную расстановку сил, политический вес и авторитет партий определяют результаты парламентских выборов 2020 года: НДПТ - 50,4%; ПЭРТ - 16,6%, АПТ-16,5%, СПТ - 5,2%, ДПТ - 5,1%, КПТ - 3,1%, СДПТ - 0,30/Д2]. Расклад политических сил в парламенте демонстрирует ведущую роль партии власти, позиции остальных партий распределяются по степени лояльности к власти и реальному авторитету в обществе.
Обобщая механизмы влияния правящих элит на становление партийной системы можно констатировать: первоначальная стратегия инкорпорирования, кооптирования оппозиционных сил во власть постепенно сменилась их поэтапным юридическим, политическим ослаблением и оттеснением на периферию политического пространства. НДПТ полностью доминирует, а остальные партии различного идейного спектра не имеют политического авторитета и оппозиционными являются лишь формально, внешне демонстрируя реализацию конституционной нормы плюрализма и многопартийности. Само множество партий не является свидетельством наличия и функционирования многопартийной политической системы в Таджикистане при полном доминировании партии власти - НДПТ.
Сложившуюся партийную систему в Таджикистане по Дж. Сартори отнести к системе «...с доминирующей партией, где долгие годы, несмотря на наличие основных демократических процедур и множество партий, одна партия регулярно побеждает на
выборах и доминирует во властных структурах» [15, 14-251. Также подтверждается вывод Б. Магалони, которая на основе исследования многопартийных систем при доминировании одной партии констатировала, что со временем часть оппозиционных
партий становится сторонниками, партиями-сателлитами правящей партии [20, 715-7411. Заключение
Можно обоснованно утверждать, что Конституция, законодательство Таджикистана номинально обеспечивают демократические основы построения его плюралистического партийно-политического пространства, а практика взаимодействия властей, партий, общественных движений показывает, что сохраняется пространство для конкурентной политической борьбы мирными методами. Конституция Таджикистана и очерченное ею
конституционное поле сформировали структуру и границы современного политического пространства страны, в котором функционирует сложившаяся нелиберальная, но формально демократическая политическая система страны. Властные элиты формирует через конституционное, институциональные поля наполнение политического пространства, изменяют состав расстановку субъектов и акторов, обеспечивая благоприятную среду для своего политического выживания.
Партийное измерение политического пространства отражает актуальную расстановку, политический, электоральный «вес», идеологическую дифференциацию партий. Правящая партия НДПТ полностью доминирует, а остальные партии различного идейного спектра не имеют политического авторитета и оппозиционными являются лишь формально, внешне демонстрируя реализацию конституционной нормы плюрализма и многопартийности. Своеобразие многопартийности в Таджикистане определяется стратегией инкорпорирования, кооптирования оппозиционных сил во власть неустойчивостью конституционного законодательства, отсутствием у партий опыта организационного строительства, межпартийного диалога, разобщенностью оппозиции. Отсутствие глубинной, народной политической поддержки оппозиционных лидеров привело к тому, что сегодня объединенная оппозиция в Таджикистане отсутствует, остались лишь силы разной геополитической ориентации, направленные на Россию, Европу, Иран, США.
Библиография
1. Конституция Республики Таджикистан: офиц. текст в ред. референдума 22.05. 2016 г. - Душанбе: Шарки озод. (на тадж. и русск. яз.). Ст.8.
2. О политических партиях: закон РТ от 13.11. 1998 г. N 680 : офиц. текст в ред. закона от 19.07.2019 г. №1643 // Ахбори Маджлиси Оли Республики Таджикистан, 1998 г., № 22.
3. Абдуллоев И. Р. Из истории реформирования политической системы в Таджикистане // Вестник Таджикского государственного университета права, бизнеса и политики. - Худжанд: Таджикский государственный университет права, бизнеса и политики.-2013.-№ 3 (55).-С. 224-232.
4. Алехин Э. В., Павлова С. М. Модель политического пространства РФ: партийная составляющая. Модели, системы, сети в экономике, технике, природе и обществе / гл. ред. С. М. Геращенко, 2013. - № 1 (5). - Пенза: Центр анализа и развития кластерных систем ПГУ. - 256 с.
5. Бурдье П. Социальное пространство и генезис «классов» / П. Бурдье, — СПб.: Алетейя, 2007.-С. 14-48, 56.
6. Гурарий Е. М. Концепт политического пространства: институциональная природа и особенности конструирования: дис. ... кандидата полит. наук: 23.00.01 / Гурарий Евгений Михайлович.-М.: РАНХиГС, 2016.-174 с.;
7. Дюверже М. Политические партии / Морис Дюверже ; [пер. с фр. Зимина Л. А.].-5-е изд. - М. : Гаудеамус : Академический Проект, 2013.-540 с.
8. Дюгурова А. И. Партийные системы как институт политического пространства: основные характеристики / А.И. Дюгурова. // Наука и современность.-2010.-№ 5-2.-Казань: К(Пр)ФУ. - С. 9-13
9. Касымов А.А. Доминирующие тенденции и перспективы партийного строительства в Республике Таджикистан : дис. ...кандидата полит. наук: 23.00.02 / Азамат Акбарович. - Душанбе: Таджикский национальный университет, 2021. - 174 с.
10. Муродова Г. Р. Политические партии в условиях трансформации общества: опыт
Таджикистана : дис. ... кандидата политических наук : 23.00.02 / Гулчехра Рузибоевна Муродова ;- Душанбе : Тадж. нац. ун-т, 2012.-149 с.
11. Нуриддинов Р. Ш. Динамика политического плюрализма в обществе Таджикистана / Р.Ш. Нуриддинов // «Вестник науки», 2018-Том 3.,-№ 8 (8).-Тольятти-- С. 172-178.;
12. Парламентские выборы в Таджикистане-2020. Официальный сайт ЦИК по выборам и референдумам РТ. [сайт^-URL: http://kmir.tj/ru/category/politicheskie-paгtii/.;(дата обращения: 15.03.2022).
13. Плугатаренко П. Н. Современное политическое пространство: особенности и тенденции его формирования: теоретико-методологический анализ : дис. ... кандидата полит. наук: 23.00.01 / Плугатаренко Полина Николаевна.-М.: МПГУ, 2012. - 165 с.;
14. Пушкарева Г. В. Политическое пространство: проблемы теоретической концептуализации / Г.В. Пушкарева. // Полис, 2012.-№ 2.-С. 166-176.
15. Сартори Дж. Партии и партийные системы. Пер. А. В. Букачевой. Отв. ред. и сост.
H.В.Анохина, Е.Ю.Мелешкина. - М.: ЦСНИИ МГИМО МИД РФ. 2004. - С. 14-25.
16. Хадыров Р. Ю. Многопартийная система республики Таджикистан на современном этапе // Вопросы политологии.-М., 2017.-№ 1 (25).-С. 71-76.
17. Хадыров Р. Ю. Политические партии Таджикистана (2000-2015) / // Вопросы национальных и федеративных отношений.-М., 2016. - № 2(33). - С. 112-117.
18. Хадыров Р. Ю. Политический рельеф Таджикистана: спектр и актуальные соотношения основных политических сил республики // Теории и проблемы политических исследований, 2017.-Том 6.-№ 1А.-С. 134-143.
19. Шмачкова Т. В. Мир политических партий / Полис. Политические исследования, №
I. 1992. - С. 230.
20. Magaloni B. Credible power-sharing and the longevity of authoritarian rule / B. Magaloni. // Comparative political studies.-2008.-Vol. 41.-Beverly Hills, CA.-P. 715741.
Результаты процедуры рецензирования статьи
В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.
Предметом рецензируемого исследования выступает партийная структура политического пространства современного Таджикистана. Можно согласиться с автором в том, что исследование партийной системы Таджикистана имеет не только непреходящий научный интерес, но и политическую актуальность, учитывая высокую значимость этой страны для России. Теоретической рамкой исследования выступили концепция политического пространства П. Бурдье, а также теории политических партий (М. Дюверже и др.) К сожалению, автор ничего не говорит об использованных в процессе исследования конкретных методологических инструментах. Но учитывая специфический терминологический аппарат («институт», «институциональная структура», «институциональные ограничения», «эквилибриум» и др.), а также ключевые работы, на которые он ссылается (М. Дюверже, Дж. Сартори, С.П. Павлова, Т.В. Шмачкова и др.), можно сделать вывод о том, что в качестве базового применялся институциональный подход, с сильным креном в сторону «новой» его версии. Внутри неоинституциональной теории такой подход, сочетающий методологические инструменты «старого» и «нового» институционализма, получил название структурного неоинституционализма. Из контекста
рецензируемой работы можно также понять, что использовался контент-анализ нормативных документов. Корректное применение указанного теоретико-методологического инструментария позволило автору получить результаты, обладающие некоторыми признаками научной новизны. Прежде всего, речь идёт о выявленной двоякой зависимости специфики партийной системы Таджикистана: с одной стороны - от общего институционального дизайна этой страны, который, с другой стороны, сам является результатом истории формирования базовых институтов. Разумеется, сам по себе данный тезис отнюдь не нов. Но раскрытие его в контексте неоинституциональной теории вполне может претендовать на некоторую новизну. Любопытно также выявленное влияние клановых структур на формирующиеся партийные институты. Кроме того, определённый интерес представляет тезис автора о том, что в отсутствие электоральной поддержки оппозиционных лидеров, они не имеют возможности реализации своих амбиций внутри партийной системы. Автор не делает вывод, который напрашивается в логике институциональных исследований, и который в своё время сделал Адам Пшеворски, связавший степень демократичности системы с возможность для оппозиции победить на следующих выборах (саму демократию А. Пшеворски определил как «систему, в которой партии проигрывают выборы»). Но даже в отсутствие этого вывода полученные автором результаты могут представлять научный интерес. А вот с точки зрения структуры авторский выбор оставляет много вопросов. Зачем выделять столь банальные разделы, как «Введение», «Основная часть» и «Заключение»? В научных работах принято выделять первый и последний (вводный и заключительный) разделы, а «основную часть» делить на подразделы с соответствующими заголовками. Тем более, что структура работы позволяет это сделать: она достаточно последовательна и воспроизводит логику проведённого исследования. Автору можно порекомендовать в будущих работах рубрицировать разделы в соответствии с конкретными аспектами своего исследования. Стилистически работа также небезупречна, хотя и не производит негативного впечатления. В тексте встречается некоторое (некритичное) количество стилистических (например, различение «в исследованиях и статьях» - разве статьи не репрезентируют исследования?; или «субъекты», которые у автора «наполняют отношения и взаимодействия», а не наоборот: отношения и взаимодействия связывают субъектов; и др.) и грамматическими (например, отсутствующая запятая после вводного выражения «в целом» в предложении «В целом конфигурирование границ и контуров политического пространства определяются...»; или несогласованное предложение «Онтология..., порождена. концептами П. Бурдье, увидевшИм в нем.»; здесь же и лишняя запятая; и др.) погрешности, но в целом он написан достаточно грамотно, на хорошем научном языке. Есть некоторые вопросы в отношении употребляемой терминологии (например, различение автором «конституционных и институциональных рамок»; разве «конституционные» не являются «институциональными»?), но за редким исключением терминологический аппарат используется более или менее корректно. Библиография насчитывает 20 наименований, в том числе, источник на английском языке, и в достаточной мере репрезентирует состояние исследований по проблематике статьи. Апелляция к оппонентам имеет место при обосновании теоретико-методологического выбора.
ОБЩИЙ ВЫВОД: предложенную к рецензированию статью можно квалифицировать как научную работу, соответствующую основным требованиям, предъявляемым к работам подобного рода. Полученные автором результаты соответствуют тематике журнала «Право и политика» и будут представлять интерес для политологов, политических социологов, специалистов в области государственного управления, мировой политики и международных отношений, а также студентов перечисленных специальностей. Определённую ценность работа будет представлять для практикующих политиков,
специализирующихся в области партийного строительства. По результатам рецензирования статья рекомендуется к публикации.
