СТРУКТУРА ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА ТАДЖИКИСТАНА: ПАРТИЙНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

Право и политика

Правильная ссылка на статью:

Хадыров Р.Ю. — Структура политического пространства Таджикистана: партийное измерение // Право и политика. - 2023. - № 1. DOI: 10.7256/2454-0706.2023.1.39683 EDN: FMBORI URL: https;//nbpublish.com'library_read_article.php?id=39683

Структура политического пространства Таджикистана: партийное измерение

Хадыров Равшан Юнусович

кандидат политических наук Аспирант, кафедра кафедра мировых политических процессов, МГИМО. 115764, Россия, Москва область, г. Москва, уп. Мзсква, 63, оф. Мзсква

khadyrov.r.u@mail.ru

Статья из рубрики 'Теория"

DOI:

10.7256/2454-0706.2023.1.39683

EDN:

FMBORI

Дата направления статьи в редакцию:

23-01-2023

Дата публикации:

30-01-2023

Аннотация: Цель статьи - раскрыть теоретико-методологические подходы и некоторые результаты исследования структуры многомерного политического пространства Таджикистана и его партийного измерения. Теории и концепты политического пространства, приводят исследователей к убеждению, что оно значительно шире рамок политической системы, сложнее ее организации и институционального наполнения, так как состоит из многообразия правовых, политических, социальных полей и пространственных измерений. Автор уверен, что категория «политическое пространство» имеет теоретико-методологическую и практическую значимость для понимания устройства политической системы, специфики политического процесса в изучаемой стране. Определено, что главными факторами постсоветской трансформации политического пространства Таджикистана являются Конституция, очерченное ею правовое поле и властные элиты как движущие силы этой трансформации. В результате возникла специфическая партийная система, основанная на институтах политического плюрализма, многопартийности при вторичности влияния партий на политический процесс. Эти факторы сформировали структуру и границы современного политического

пространства, в котором функционируют нелиберальные, но формально демократические политические институты. Определение устойчивости институтов политической системы Таджикистана и связанного с ними политического пространства - задача важная и актуальная. Эта дружественная России центральноазиатская страна является соучредителем ШОС, членом ОДКБ и имеет протяженную границу с Афганистаном, постоянным источником военно-политической напряженности, религиозных, этнических противоречий в регионе. Поэтому понимание и учет специфики институционально-правовой организации и функционирования партийно-политического пространства является не только научным интересом, но и значимым аспектом внешнеполитических и межпартийных отношений России и Таджикистана.

Ключевые слова:

Таджикистан, политическое пространство, партийное измерение, властные элиты, расстановка партий, оппозиция, политическая система, партии, дифференциация партий, многопартийность

Введение

Определение устойчивости институтов политической системы Таджикистана и связанного с ними политического пространства - задача важная и актуальная. Эта дружественная России центральноазиатская страна является соучредителем ШОС, членом ОДКБ и имеет протяженную границу с Афганистаном, постоянным источником военно-политической напряженности, религиозных, этнических противоречий в регионе. Поэтому понимание и учет специфики институционально-правовой организации и функционирования партийно-политического пространства является не только научным интересом, но и значимым аспектом внешнеполитических и межпартийных отношений России и Таджикистана.

Основная часть

Онтология категории политического пространства, порождена пространственными концептами П. Бурдье, увидевшим в нем «пространство политической игры, место конкурентной борьбы за власть различных партий», поле политики, в котором «проявлялась совокупность объективных отношений сил, формирующих контуры и

размеры этого поля» [5, 14-48, 561. в исследованиях и статьях Э.В. Алехина и С.М.

Павловой Е.М. Гурария А.И. Дюгуровой 9-131, П.Н. Плугатаренко Г.В.

Пушкаревой [14, 166-1761, раскрываются концепты и топологические образы структуры многомерного постсоветского политического пространства, включающего партийное подпространство (допустим термин - измерение). Эти концепты подводят нас к пониманию многообразия измерений, в которых реализуются формальные и неформальные отношения и взаимодействия политических субъектов, их наполняющих.

Проследим системные связи партийной системы и политического пространства. По М. Дюверже партийная система - это «конфигурация политических партий, функционирующая исходя из принятых стабильных практик политического поведения в

рамках структурированного политического пространства» [7, 2511. Т.В. Шмачкова также видит партийную систему в пространственном измерении: «Партийная система определена контурами политического пространства, составленного из независимых элементов (партий), определяемого их количеством, параметрами, а также коалиционными возможностями» [19, 2301. Их позицию поддерживает и таджикистанские

политологи Г.Р. Муродова, относящая партийную систему к структурам политического пространства, которое связывает общество и власть J101, а также А.А. Касымов ^ Р.Ш. Нуриддинов [11, 172-1781, констатирующих, что модель плюралистической многопартийной системы вступает в конфликт с институтом сильной президентской власти, а институт политических партий не обладает эффективными механизмами влияния на политическую ситуацию в стране, не способен активно артикулировать интересы общества перед государственной властью.

На примере Таджикистана мы видим, как победившая в Гражданской войне Хатлонская региональная элита с 1997 года стала главной движущей силой, коллективным актором политического процесса, создавая новые политические институты, осуществляя принятие и корректировку конституционных норм, законодательства, вводя формальные и неформальные правила, нормы (институции), формируя удобное для себя партийно-политическое пространство, придавая ему нужные контуры правовой конфигурации, границы политико-территориального структурирования, контролируя расстановку политических сил. В конституционных нормах и законодательных актах Таджикистана взамен политической категории «многопартийная политическая система» применяются

формулировки «политического», «идеологического плюрализма» —Ст,8], что не предполагает системных связей и отношений между правящей и оппозиционными партиями, общепринятых правил политической конкуренции, борьбы за власть, присущих многопартийной политической системе.

В целом конфигурирование границ и контуров политического пространства определяются конституционными и институциональными рамками, которые устанавливаются правящей элитой, реализующей режимные практики с использованием либо демократических, правовых механизмов, либо информационного, экономического или силового давления на оппонентов. Так формируется институционально-правовой каркас партийной составляющей политической системы, поддерживающий определенную стабильность, «эквилибриум» в конструкции политического пространства, объективно отражающий диспозицию партий как политических субъектов (программная идеология, степень влияния и авторитета в обществе), их деятельность, осуществляемую на единой конституционно-правовой основе и связанную с борьбой за власть и ее удержанием.

Рамки политического пространства Таджикистана очерчены вполне демократическими правовыми ограничениями: запрещено создание и функционирование партий, пропа га нда и д е йс тв ия ко то р ых на пра в ле ны на на с ильс тв е нно е с в е рж е ние конституционного строя, разжигание национальной, социальной, религиозной вражды, использование в политической деятельности религиозных организаций, создание партийных ячеек в вооруженных силах и правоохранительных органах, партийных военизированных групп; военнослужащие, прокуроры, сотрудники правоохранительных органов и безопасности не могут быть членами политических партий; не допускается деятельность региональных политических партий, создание партий, имеющих поддержку из-за рубежа, отделений иностранных партий [2, Сг-41.

Министерство юстиции Таджикистана осуществляет государственную регистрацию, выдает или отказывает в разрешении на создание политической партии (в 2000 году было отказано в регистрации Партии национального движения), выносит предупреждения о прекращении незаконной деятельности в случаях нарушения норм Конституции, законов Таджикистана, получения экономической и политической помощи из зарубежных стран. Верховный суд Таджикистана по искам Генеральной прокуратуры запретил деятельность Партии народного единства в 1998 году, Партии экономических

реформ в 1999 году, Партия справедливости в 2001 году, Партии исламского возрождения Таджикистана в 2015 году. Таким образом, данные институты власти показали, что они являются мощным инструментом регулирования состава политического пространства и обладают легитимными полномочиями для этого.

Обратим внимание на особенности и неоднозначность результатов партийного строительства в период послевоенного восстановления, институциональной и политической трансформации таджикистанского общества И6!/!!7!,!!8!. Обнаруживается двойственная функция политики властей: интеграция ранее разобщенного вооруженным противостоянием таджикистанского общества, сегментирование его по политическим и корпоративным ориентациями и способствование разъединению, конкуренции оппозиционных сил и партий, которые стали институализированными и организованными группами влияния разной активности и авторитета в обществе.

Сила влияния, политический потенциал партий в Таджикистане во многом зависит от поддержки их региональными элитами и кланами-авлодами, территорий происхождения их лидеров и проживания основного электората. В этом прослеживается специфика топологии партийно-политического пространства Таджикистана, структура которого географически и исторически привязана к регионам. Образование института многопартийности не прервало традиционные клановые связи новых политических акторов и субъектов политики - большинство политических движений и партий изначально создавались по регионально-клановому признаку, и которые сохранили устойчивые отношения со своими региональными этническими структурами. Так, Памирский и Гармский авлоды породили ПИВТ (1989 год), движение «Лаъали Бадахшон» и ДПТ (1991 год). Хатлонская (Ленинабадская) группировки авлодов участвовала в создании Партии свободного труда (1991 год), в 1993 году - Народно-демократической

партии (НДПТ), Партии народного единства (1994 год)[3, 224~2321. Эти же региональные хатлонские корни обнаруживаются в биографиях лидеров пяти из семи действующих сегодня партий.

В системе с сильной президентской властью НДПТ стала основным политическим механизмом как элитной, так и массовой электоральной поддержки всенародно избираемого президента, представляя, обслуживая интересы исполнительной власти в парламенте и публичном пространстве, обеспечивая приоритетность общенациональных интересов над региональными и частными элитными. От выборов к выборам складывалась тенденция моноцентричности партийной системы Таджикистана с ее центром - массовой и авторитетной НДПТ. Если в России доминирующая и правящая партия («Единая Россия») участвует в формировании власти, то в Таджикистане НДПТ формируются властью, это в буквальном смысле «партии власти» и более того -общенациональный институт.

Председателем НДПТ является президент Э. Рахмон, кандидаты от нее выигрывают все парламентские и президентские выборы. Другие партии составляют ядро «конструктивной» оппозиции - Аграрная партия (АПТ), Партия экономических реформ (ПЭРТ), Социалистическая партия (СПТ), Коммунистическая партия (КПТ) являются лояльным союзниками власти. В открытой оппозиции две партии - Демократическая (ДПТ) и Социал-демократическая (СДПТ). Наряду с политическими партиями существуют и политические движения (например, Конгресс Народного Единства Таджикистана, Объединение «Лаъли Бадахшон», Национальное движение Таджикистана «Чунбиш», «Движение национального единства и возрождения Таджикистана» и ряд других, которые ограничены в правах выдвигать кандидатов в депутаты). Институализация

плюрализма и многопартийности, наличие парламентской и несистемной оппозции позволяет властям Таджикистана декларировать демократический статус политической системы страны как важную ее режимную характеристику.

Обратим внимание на такую особенность партийной системы: НДПТ - самая массовая партия (около 500 тыс. членов), однако она не является центром принятия политических и кадровых решений, ее главная функция - обратная артикуляция, то есть продвижение интересов, ценностей «сверху вниз» - от политического лидера Э. Рахмона и властной элиты в общество. Это объясняется тем, что в политическом пространстве только институт сильного президентства, определяет степень и границы участия и партии власти, и оппозиции, гражданского общества в политическом процессе. При этом НДПТ декларирует выражение интересов всего общества в целом, отражая в своей идеологии понятные и принимаемые народом цели, идеи, лозунги, которые другим партиям остается только поддержать в своих программах в той или иной их интерпретации.

Институт оппозиционных партий (6 партий) является частью политической системы и политического пространства Таджикистана, официально оппозиция считается важным элементом демократических электоральных процессов. Но потенциал таджикской оппозиции после запрета ПИВТ сегодня очень незначительный, она не является сплоченной и организованной силой, не имеющей веса и влияния, сопоставимого с НДПТ. Формальную расстановку сил, политический вес и авторитет партий определяют результаты парламентских выборов 2020 года: НДПТ - 50,4%; ПЭРТ - 16,6%, АПТ-16,5%, СПТ - 5,2%, ДПТ - 5,1%, КПТ - 3,1%, СДПТ - 0,30/Д2]. Расклад политических сил в парламенте демонстрирует ведущую роль партии власти, позиции остальных партий распределяются по степени лояльности к власти и реальному авторитету в обществе.

Обобщая механизмы влияния правящих элит на становление партийной системы можно констатировать: первоначальная стратегия инкорпорирования, кооптирования оппозиционных сил во власть постепенно сменилась их поэтапным юридическим, политическим ослаблением и оттеснением на периферию политического пространства. НДПТ полностью доминирует, а остальные партии различного идейного спектра не имеют политического авторитета и оппозиционными являются лишь формально, внешне демонстрируя реализацию конституционной нормы плюрализма и многопартийности. Само множество партий не является свидетельством наличия и функционирования многопартийной политической системы в Таджикистане при полном доминировании партии власти - НДПТ.

Сложившуюся партийную систему в Таджикистане по Дж. Сартори отнести к системе «...с доминирующей партией, где долгие годы, несмотря на наличие основных демократических процедур и множество партий, одна партия регулярно побеждает на

выборах и доминирует во властных структурах» [15, 14-251. Также подтверждается вывод Б. Магалони, которая на основе исследования многопартийных систем при доминировании одной партии констатировала, что со временем часть оппозиционных

партий становится сторонниками, партиями-сателлитами правящей партии [20, 715-7411. Заключение

Можно обоснованно утверждать, что Конституция, законодательство Таджикистана номинально обеспечивают демократические основы построения его плюралистического партийно-политического пространства, а практика взаимодействия властей, партий, общественных движений показывает, что сохраняется пространство для конкурентной политической борьбы мирными методами. Конституция Таджикистана и очерченное ею

конституционное поле сформировали структуру и границы современного политического пространства страны, в котором функционирует сложившаяся нелиберальная, но формально демократическая политическая система страны. Властные элиты формирует через конституционное, институциональные поля наполнение политического пространства, изменяют состав расстановку субъектов и акторов, обеспечивая благоприятную среду для своего политического выживания.

Партийное измерение политического пространства отражает актуальную расстановку, политический, электоральный «вес», идеологическую дифференциацию партий. Правящая партия НДПТ полностью доминирует, а остальные партии различного идейного спектра не имеют политического авторитета и оппозиционными являются лишь формально, внешне демонстрируя реализацию конституционной нормы плюрализма и многопартийности. Своеобразие многопартийности в Таджикистане определяется стратегией инкорпорирования, кооптирования оппозиционных сил во власть неустойчивостью конституционного законодательства, отсутствием у партий опыта организационного строительства, межпартийного диалога, разобщенностью оппозиции. Отсутствие глубинной, народной политической поддержки оппозиционных лидеров привело к тому, что сегодня объединенная оппозиция в Таджикистане отсутствует, остались лишь силы разной геополитической ориентации, направленные на Россию, Европу, Иран, США.

Библиография

1. Конституция Республики Таджикистан: офиц. текст в ред. референдума 22.05. 2016 г. - Душанбе: Шарки озод. (на тадж. и русск. яз.). Ст.8.

2. О политических партиях: закон РТ от 13.11. 1998 г. N 680 : офиц. текст в ред. закона от 19.07.2019 г. №1643 // Ахбори Маджлиси Оли Республики Таджикистан, 1998 г., № 22.

3. Абдуллоев И. Р. Из истории реформирования политической системы в Таджикистане // Вестник Таджикского государственного университета права, бизнеса и политики. - Худжанд: Таджикский государственный университет права, бизнеса и политики.-2013.-№ 3 (55).-С. 224-232.

4. Алехин Э. В., Павлова С. М. Модель политического пространства РФ: партийная составляющая. Модели, системы, сети в экономике, технике, природе и обществе / гл. ред. С. М. Геращенко, 2013. - № 1 (5). - Пенза: Центр анализа и развития кластерных систем ПГУ. - 256 с.

5. Бурдье П. Социальное пространство и генезис «классов» / П. Бурдье, — СПб.: Алетейя, 2007.-С. 14-48, 56.

6. Гурарий Е. М. Концепт политического пространства: институциональная природа и особенности конструирования: дис. ... кандидата полит. наук: 23.00.01 / Гурарий Евгений Михайлович.-М.: РАНХиГС, 2016.-174 с.;

7. Дюверже М. Политические партии / Морис Дюверже ; [пер. с фр. Зимина Л. А.].-5-е изд. - М. : Гаудеамус : Академический Проект, 2013.-540 с.

8. Дюгурова А. И. Партийные системы как институт политического пространства: основные характеристики / А.И. Дюгурова. // Наука и современность.-2010.-№ 5-2.-Казань: К(Пр)ФУ. - С. 9-13

9. Касымов А.А. Доминирующие тенденции и перспективы партийного строительства в Республике Таджикистан : дис. ...кандидата полит. наук: 23.00.02 / Азамат Акбарович. - Душанбе: Таджикский национальный университет, 2021. - 174 с.

10. Муродова Г. Р. Политические партии в условиях трансформации общества: опыт

Таджикистана : дис. ... кандидата политических наук : 23.00.02 / Гулчехра Рузибоевна Муродова ;- Душанбе : Тадж. нац. ун-т, 2012.-149 с.

11. Нуриддинов Р. Ш. Динамика политического плюрализма в обществе Таджикистана / Р.Ш. Нуриддинов // «Вестник науки», 2018-Том 3.,-№ 8 (8).-Тольятти-- С. 172-178.;

12. Парламентские выборы в Таджикистане-2020. Официальный сайт ЦИК по выборам и референдумам РТ. [сайт^-URL: http://kmir.tj/ru/category/politicheskie-paгtii/.;(дата обращения: 15.03.2022).

13. Плугатаренко П. Н. Современное политическое пространство: особенности и тенденции его формирования: теоретико-методологический анализ : дис. ... кандидата полит. наук: 23.00.01 / Плугатаренко Полина Николаевна.-М.: МПГУ, 2012. - 165 с.;

14. Пушкарева Г. В. Политическое пространство: проблемы теоретической концептуализации / Г.В. Пушкарева. // Полис, 2012.-№ 2.-С. 166-176.

15. Сартори Дж. Партии и партийные системы. Пер. А. В. Букачевой. Отв. ред. и сост.

H.В.Анохина, Е.Ю.Мелешкина. - М.: ЦСНИИ МГИМО МИД РФ. 2004. - С. 14-25.

16. Хадыров Р. Ю. Многопартийная система республики Таджикистан на современном этапе // Вопросы политологии.-М., 2017.-№ 1 (25).-С. 71-76.

17. Хадыров Р. Ю. Политические партии Таджикистана (2000-2015) / // Вопросы национальных и федеративных отношений.-М., 2016. - № 2(33). - С. 112-117.

18. Хадыров Р. Ю. Политический рельеф Таджикистана: спектр и актуальные соотношения основных политических сил республики // Теории и проблемы политических исследований, 2017.-Том 6.-№ 1А.-С. 134-143.

19. Шмачкова Т. В. Мир политических партий / Полис. Политические исследования, №

I. 1992. - С. 230.

20. Magaloni B. Credible power-sharing and the longevity of authoritarian rule / B. Magaloni. // Comparative political studies.-2008.-Vol. 41.-Beverly Hills, CA.-P. 715741.

Результаты процедуры рецензирования статьи

В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.

Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.

Предметом рецензируемого исследования выступает партийная структура политического пространства современного Таджикистана. Можно согласиться с автором в том, что исследование партийной системы Таджикистана имеет не только непреходящий научный интерес, но и политическую актуальность, учитывая высокую значимость этой страны для России. Теоретической рамкой исследования выступили концепция политического пространства П. Бурдье, а также теории политических партий (М. Дюверже и др.) К сожалению, автор ничего не говорит об использованных в процессе исследования конкретных методологических инструментах. Но учитывая специфический терминологический аппарат («институт», «институциональная структура», «институциональные ограничения», «эквилибриум» и др.), а также ключевые работы, на которые он ссылается (М. Дюверже, Дж. Сартори, С.П. Павлова, Т.В. Шмачкова и др.), можно сделать вывод о том, что в качестве базового применялся институциональный подход, с сильным креном в сторону «новой» его версии. Внутри неоинституциональной теории такой подход, сочетающий методологические инструменты «старого» и «нового» институционализма, получил название структурного неоинституционализма. Из контекста

рецензируемой работы можно также понять, что использовался контент-анализ нормативных документов. Корректное применение указанного теоретико-методологического инструментария позволило автору получить результаты, обладающие некоторыми признаками научной новизны. Прежде всего, речь идёт о выявленной двоякой зависимости специфики партийной системы Таджикистана: с одной стороны - от общего институционального дизайна этой страны, который, с другой стороны, сам является результатом истории формирования базовых институтов. Разумеется, сам по себе данный тезис отнюдь не нов. Но раскрытие его в контексте неоинституциональной теории вполне может претендовать на некоторую новизну. Любопытно также выявленное влияние клановых структур на формирующиеся партийные институты. Кроме того, определённый интерес представляет тезис автора о том, что в отсутствие электоральной поддержки оппозиционных лидеров, они не имеют возможности реализации своих амбиций внутри партийной системы. Автор не делает вывод, который напрашивается в логике институциональных исследований, и который в своё время сделал Адам Пшеворски, связавший степень демократичности системы с возможность для оппозиции победить на следующих выборах (саму демократию А. Пшеворски определил как «систему, в которой партии проигрывают выборы»). Но даже в отсутствие этого вывода полученные автором результаты могут представлять научный интерес. А вот с точки зрения структуры авторский выбор оставляет много вопросов. Зачем выделять столь банальные разделы, как «Введение», «Основная часть» и «Заключение»? В научных работах принято выделять первый и последний (вводный и заключительный) разделы, а «основную часть» делить на подразделы с соответствующими заголовками. Тем более, что структура работы позволяет это сделать: она достаточно последовательна и воспроизводит логику проведённого исследования. Автору можно порекомендовать в будущих работах рубрицировать разделы в соответствии с конкретными аспектами своего исследования. Стилистически работа также небезупречна, хотя и не производит негативного впечатления. В тексте встречается некоторое (некритичное) количество стилистических (например, различение «в исследованиях и статьях» - разве статьи не репрезентируют исследования?; или «субъекты», которые у автора «наполняют отношения и взаимодействия», а не наоборот: отношения и взаимодействия связывают субъектов; и др.) и грамматическими (например, отсутствующая запятая после вводного выражения «в целом» в предложении «В целом конфигурирование границ и контуров политического пространства определяются...»; или несогласованное предложение «Онтология..., порождена. концептами П. Бурдье, увидевшИм в нем.»; здесь же и лишняя запятая; и др.) погрешности, но в целом он написан достаточно грамотно, на хорошем научном языке. Есть некоторые вопросы в отношении употребляемой терминологии (например, различение автором «конституционных и институциональных рамок»; разве «конституционные» не являются «институциональными»?), но за редким исключением терминологический аппарат используется более или менее корректно. Библиография насчитывает 20 наименований, в том числе, источник на английском языке, и в достаточной мере репрезентирует состояние исследований по проблематике статьи. Апелляция к оппонентам имеет место при обосновании теоретико-методологического выбора.

ОБЩИЙ ВЫВОД: предложенную к рецензированию статью можно квалифицировать как научную работу, соответствующую основным требованиям, предъявляемым к работам подобного рода. Полученные автором результаты соответствуют тематике журнала «Право и политика» и будут представлять интерес для политологов, политических социологов, специалистов в области государственного управления, мировой политики и международных отношений, а также студентов перечисленных специальностей. Определённую ценность работа будет представлять для практикующих политиков,

специализирующихся в области партийного строительства. По результатам рецензирования статья рекомендуется к публикации.