CC BY
38Эволюция и деинстуционализация политического ислама в Таджикистане
Хадыров Равшан Юнусович,
руководитель развития агентского кабинета ООО «Сравни ру Лабс»
E-mail: khadyrov.r.u@mail.ru
Причины взлета и падения политического ислама в Таджикистане (1991-2015), ставшего мощным фактором постсоветской трансформации общества, остаются в зоне внимания исследователей, особенно после воссоздания Исламского эмирата Афганистан (ИЭА) в 2021 году. В статье прослеживается эволюция отношений возникшего в начале 90-х годов института политического ислама с властью и обществом, рассматриваются политико-правовые механизмы деполитизации ислама и деинституционализации его партийной формы - Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ). Автор приходит к выводу, что правительством тактическая победа над политическим исламом достигнута, политическая и религиозная ситуация в стране стабильна, однако радикальные исламистские силы в ИЭА являются угрозой миру и безопасности для светского режима Таджикистана.
Ключевые слова: Таджикистан, политический ислам, Партия исламского возрождения Таджикистана, деполитизация ислама.
Введение
Проблемы соотношения национального секуляризма и исламского фактора в сложных условиях строительства светского демократического государства стали экзистенциальными с первых дней независимости Таджикистана. С воссозданием в 2021 году ИЭА, установлением в нем теократической политической системы, в приграничье заметно активизировались исламистские группировки этнических таджиков - бывших боевиков, непримиримых противников светского правления и режима Э. Рахмона. Руководством Таджикистана ситуация оценивается как потенциальная трансграничная угроза дестабилизации религиозной и политической обстановки [8; 33].
Эти обстоятельства определяют цели статьи - рассмотреть динамику влияния института ислама на политическую ситуацию, эволюцию отношений между религией и государственно-политическими институтами. Анализ баланса влияния института религии и светских институтов в политической системе Таджикистана, соотношения политико-правовых и религиозно-мировоззренческих противоречий в секулярном государстве является особенно важным для общества, в котором более 90% граждан исповедуют ислам (за рамки статьи вынесем исмаи-лизм, имеющий глубокое религиозное влияние только в Горном Бадахшане).
Основная часть
Ислам как массовая религия на территории Таджикистана существует уже более 1300 лет. Столько же времени ислам и политика тесно связаны, о чем пишет А.В. Мала-шенко, раскрывая исламскую традицию неразрывности ислама и политики как социальной потребности в реализации особой модели исламизации общества ради построения «идеального» государства [16]. Глубокую связь ислама и политики определяет исламский идеолог Ю. Карзави: «Ислам без политики не ислам, ...а другая религия» [31], М.Ф. Муртазин подчеркивает влияние ислама на развитие политической ситуации в Таджикистане [18], А. Рахнамо вообще утверждает о невозможности в таджикском обществе «неполитического ислама» [24]. И все же деполитизация ислама и деинституционализа-ция его партийно-политических структур и форм в Таджикистане оказалась возможной.
Феномену политического ислама и его эволюции в светском Таджикистане посвящено множество научных трудов и публикаций. М.М. Акилова [2], Р.С. Бобохо-нов [4], Г. Жусипбек [11], З.И. Мунавваров [16], А. Рахнамо [25; 26], М.Ф. Муртазин [17; 18], Н.Д. Назиров [19], Д. Овсянников [22], Г.А. Рудов [27], Ш.Ш. Саидов [28], А. Халид [31 ] и ряд других исследователей в своих работах рассматривают проблемы и постсоветские процессы политизации ислама как идейной платформы сплочения радикальных сил и инструмента борьбы за власть, эволюцию влияния исламских религиозно-политических сил на политическую ситуацию и стабильность общества. В этих работах прослеживается концептуальная дифференциация ислама и исламизма: традиционный ислам - это религия, вера, а не политическая идеология; исламизм же - это идеология и политическая надстройка к религиозной системе. Традиционный ислам
сз о
сг
=Е
0
1
-1 У
-о
=Е СГ
вообще не ставит перед собой политических целей, являясь только «институтом участия» гражданского общества в составе неполитических социальных институтов политической системы, выполняя функции сохранения, поддержания ценностей, установленных в обществе и опосредованного влияния верующих на политический процесс, выступая за недопустимость политизации веры в Бога.
Работы В.И. Бушкова и Д.В. Микульского [5; 7], И.Д. Звягельской [6], Н.Д. Назирова [19], С. Олимовой [23], подводят к выводу, что в Таджикистане в 90-х годах ХХ века ислам приобрел политическую субъектность в форме этно-регионального радикального исламизма, а ПИВТ явила единственный пример институализации идей исламизма на постсоветском пространстве. Произошла взрывная политизация и радикализация ислама, а точнее - использование определенными политическими силами ислама как идеологического оружия и знамени «борьбы с неверными» - коммунистами, светскими властями.
Политический ислам в Таджикистане проявился как форма инструментального применения исламского учения для достижения политических целей «демо-ис-ламистских» сил - насильственного свержения власти советской партийной номенклатуры и установления в стране теократического правления. Это стало важнейшей причиной жестокой, разрушительной гражданской войны, а не фактором консолидации общества в первые годы независимости. Несомненно, деструктивная роль политического ислама вызвала закономерную реакцию победивших в войне светских властей, реализованную в последовательных мерах по деинституционализации политического исламизма. Рассмотрим периодизацию эволюции и механизмы отношений между институтами власти и политического ислама в ходе институциональной трансформации и модернизации таджикистанского общества.
Первый этап (1991-1997) характеризуется институциональным оформлением политического ислама как силы, претендующей на власть. Набирающий силу исламизм объединил интересы кланов-авлодов Припами-рья и Горного Бадахшана, выступивших объединенной силой в борьбе за власть с этнополитическими группировками Ленинабадского и Кулябского авлодов. Это вылилось в непримиримое идейное и жестокое вооруженное противостояние «демо-исламистов», образовавших неустойчивый симбиоз (Демократическая партия (ДПТ), ПИВТ, «Растохез», «Лаъали Бадахшон», часть мусульманского духовенства, прозванные в народе «вовчика-ми»-ваххабитами) и защитников светского государства в составе Народного фронта («юрчики») [16; 22].
Партийно-политическим институтом и авангардом демократов и исламистов выступили ДПТ и ПИВТ, которые представляли интересы идеологически полярных политических сил: ДПТ - научной, творческой интеллигенции, исповедующих светский таджикский национализм, переход к рыночной экономике; ПИВТ - религиозного населения из небольших городов, декхан, мулл-реформаторов (муджаддидов) из районов Тавильдары, Ка-ратегина, Рашта, Гарма в центральной части Таджикистана, исмаилитов Горного Бадахшана. Программными лозунгами была объявлена борьба против коммунизма, светской системы правления и построения исламского государства (дар аль ислам). Однако большая часть на-£2 рода эти установки не приняла, и с 1993 года поддер-^ живало центральное правительство, вооруженные си-^ лы Народного фронта, которые активно боролись про-~ тив группировок боевиков-исламистов, севших смерть г и разрушения в стране.
Последующее угасание импульса влияния политического ислама, как и идеологии «демократов», связано с чередой военных поражений, идейным расколом и внутренними конфликтами в вооруженной оппозиции, утратой значимых материальных выгод для авлодов гармско-раштской группировки, сокращением финансовой помощи исламских государств. Время тотального господства идеологии радикального исламизма прошло, наступил период политического прагматизма и компромиссов с укрепившимся светским режимом центральной власти, а политические руководители ПИВТ С.А. Нури, А. Тураджонзода, тысячи боевиков-исламистов эмигрировали в Афганистан.
В ходе второго этапа (1997-2000) после подписания Общего Соглашения об установлении мира и национального согласия в стране и достижения компромиссного баланса светских и исламистских политических сил светская власть провела референдум по изменению Конституции, легализовавший ПИВТ и деятельность общественно-политических организаций религиозного характера. По Соглашению исламисты получили 30% правительственных постов, но не центры влияния на политическую и экономическую жизнь Таджикистана. Усиливая светское влияние на процессы религиозной жизни, президент Э. Рахмон преобразовал в 1997 году Духовное управление мусульман Таджикистана в Исламский центр, во главе которого были поставлены религиозные союзники политики президента, а под контроль государства перешли все мечети и религиозные образовательные структуры. Эти и другие меры привели к тому, что силы политического ислама утратили свое былое массовое влияние, ряды исламистов покинул их лидер А. Тураджонзода, ставший сторонником президента Э. Рахмона и призвавший голосовать за Народно-демократическую партию (НДПТ) на парламентских выборах 2000 года, по итогам которых ПИВТ проиграла НДПТ и коммунистам.
На третьем этапе (2001-2006) власть перешла к реализации механизмов маргинализации партийных структур и лидеров политического ислама. Временные компромиссы и диалог постепенно сместились к вытеснению радикально настроенных бывших полевых командиров-оппозиционеров из власти, объявлению многих из них вне закона или ликвидации. К этому времени сложились и благоприятные внешние условия для окончательной победы над радикальным исламизмом - в 2002 году началась операция международной коалиции в Афганистане, а спецслужбы Таджикистана жестко пресекали международные связи таджикистан-ских исламистов, нацеленных на создание всемирного халифата.
Власти действовали продуманно, в 2003 году активно участвовали в неформальном светско-исламском диалоге по мерам взаимного доверия, документы которого констатировали: «Ислам, будучи религией абсолютного большинства граждан, является органической составляющей таджикского общества и национальной культуры и имеет реальное влияние на общественно-политические процессы» [9]. Совокупность эффективных мер властей подтолкнула таджикистанских исламистов к организационному и идейному краху, потере ядерного электората, что и подтвердилось очередным поражением ПИВТ на выборах в парламент в 2005 году.
Четвертый этап (2006-2015) характеризовался окончательным вытеснением из политического пространства исламистских сил, ранее пропагандировавших идеи исламского государства, а затем сосредоточивших деятельность на духовно-нравственном воспитании молодежи [3; 20]. Исламский центр при правительстве, Коми-
тет религии, упорядочения традиций, торжеств и обрядов последовательно проводят политику секуляризации общественной жизни, в результате фактор ислама в политике постепенно был сведен к минимуму. В течение этого же периода были подавлены вооруженные мятежи и ликвидированы несколько известных исламистов, бывших командиров оппозиции, вошедших в руководство Минобороны Таджикистана и других силовых ведомств. Масштабные правовая поддержка (закон 2009 года «О свободе совести и религиозных объединениях» [21]) и активная пропаганда ханафитского «народного ислама», закрепили статус светского государства, в котором религиозные организации не могут вмешиваться в вопросы государственного управления, участвовать в создании и деятельности политических партий.
В тоже время в Таджикистане появились различные нелегальные экстремистские религиозные группы: «Армия Тойиба», «Братья мусульмане», Джамоати Таблиг, Джамаат Ансаруллох, «Исламское государство Ирака и Леванта» «Исламское движение Туркестана» (бывшее ИДУ), «Исламское общество Пакистана», «Салафия», «Свободный Таджикистан», «Талибан» (все организации запрещены законодательством РФ) [1]. Отметим, что реакция населения, мусульманского духовенства на действия нелегальных радикалов-экстремистов была резко негативной, стало очевидным, что большинство гражданского общества Таджикистана окончательно отторгло идеи и практику радикального исламизма, а ПИВТ утратила авторитет и позиции ведущего института политического ислама. Причинами краха политического ислама стали: неприятие народом идеологической концепции исламизации государства и общества; память о жестокости исламистов в годы гражданской войны; постепенный уход харизматических лидеров политического ислама; массовая поддержка политических, социальных изменений, проводимых светским государством.
Э. Тибо, исследуя тенденции постсоветского религиозного возрождения и последующего ослабления политического ислама в Таджикистане, обнаружила, что современные формальные, неформальные институты и нормы зависимы от предшествующего советского развития (path-dependency) и стремятся к самовоспроизведению, а советское наследие секулярности продолжает влиять на формирование современной позиции института и роли религии в обществе [34].
С сентября 2015 года ПИВТ и ряд других исламских группировок, запрещенных по решению Верховного суда РТ, перешли на нелегальное положение. Так завершилась игра в политический и религиозный плюрализм, религиозную терпимость в политике, блестяще разыгранная с мировым сообществом президентом Э. Рахмоном. Когда была политическая необходимость - ПИВТ поднимали на щит таджикистанской и мировой демократии как достойный пример встроенности религиозной партии в институты политической системы светского государства, когда нужда в этом отпала - этой партии вспомнили все и отмстили по восточным традициям - лидеры партии потеряли лицо, подверглись уголовному преследованию, а партия перестала существовать. Таким образом, правящая элита, правоохранительные органы Таджикистана последовательно и окончательно вытеснили из политического пространства страны структуры политического ислама, ограничили легальность религиозных экстремистских организаций, обосновано видя в них угрозу стабильности политического режима и общества.
Пятый этап (2016 - настоящее время) укрепление се-куляризма и «народного ислама» в политической и общественной жизни Таджикистана. В настоящее время осуществляется жесткий государственный контроль
со стороны государства над религиозной деятельностью, но принцип секуляризма в политической практике не сопровождается преследованием ислама, других религий, наоборот, государство оказало масштабную поддержку строительству новых мечетей, расширению сети исламских издательств и СМИ.
В 2018 году концептуальное осмысление властями произошедших изменений и негативных тенденций в религиозном пространстве нашло отражение в Концепции государственной политики Республики Таджикистан в сфере религии. В документе констатируется, что религиозная среда является наиболее уязвимой от распространения религиозного радикализма и экстремизма, а исламские партии и религиозно-идеологические движения в Таджикистане стали политическим инструментом «диверсионных кругов», иностранные экстремистские религиозные центры создают серьёзную угрозу для национальной безопасности, стабильности и спокойствия общества. В Концепции подчеркивается, что государство в законном порядке регулирует процессы получения религиозного образования, импорта, издания и распространения религиозной литературы, формы, методы и содержание религиозной информации в религиозной среде и СМИ с целью пресечения распространения экстремистских идей и религиозно-конфессиональной ненависти, которая угрожает безопасности государства и нации [13].
В усилившемся светском государстве правящим тад-жикистанским элитам не требуется религиозная легитимность и сакрализация, а народные массы мало верят в совместимость ислама и демократии - для большинства таджикистанцев политический ислам неизбежно реализуется в форме шариатского общества и приведет к ограничениям прав и свобод. Поэтому правовые, социокультурные заслоны на пути исламской радикализации, укрепление секулярной практики и контроля государством религиозной жизни своих граждан воспринимаются в обществе с пониманием.
Заключение
Возникновение в Таджикистане в начале 90-х годов ХХ века политического ислама стало мощным дестабилизирующим фактором, остановившим движение страны по пути институциональной трансформации общества, политической и экономической модернизации общества. Адепты политического ислама, религиозные политические движения и партии пытались построить шариатского государство на принципах халифата, устранив с политической сцены светских оппонентов. Неоправданная жестокость в годы гражданской войны, постепенный уход харизматических лидеров, принятие основной частью народа демократических реформ, проводимых светским государством, размыли социальное ядро религиозных движений, а затем и ПИВТ. Нежелательность и ликвидацию ПИВТ поддержали все существующие оппозиционные партии, опасавшихся конкуренции в узком политическом пространстве. Состоялась убедительная тактическая победа президента Э. Рахмона, ликвидировавшего институт политического ислама, который потерял поддержку гражданского общества, однако стратегическая победа над исламизмом, обеспечение долговременной стабильности в Таджикистане пока под вопросом.
Сегодня нарастают угрозы распространения радикального исламизма уже под влиянием внешних факторов, в первую очередь от победившего Талибана в ИЭА, в этой стране продолжают действовать большинство запрещенных исламистских организаций. Фактор возможной исламизации политики в Таджикистане нель-
сз о
сг
=Е
0
1
-1 У
"О
=Е СГ
<п
I_
и
см см
зя считать окончательно изжитым явлением, поскольку в стране все еще остается высоким уровень социально-экономической напряженности и велико влияние исламских проповедников на молодежь. Под влиянием радикальных идей остается значительное число проживающих в ИЭА этнических групп, диаспор таджиков из числа беженцев и оппозиционеров, не вернувшихся на свою родину из эмиграции со времен своего поражения в гражданской войне.
Литература
1. Абдухамитов В.А. Экстремистские течения в религии, как фактор возникновения и создания экстремистских организаций в Республике Таджикистан // Новая наука: Проблемы и перспективы. - 2015. -№ 3. - С. 160-164.
2. Акилова М.М. Соотношение религиозной и светской культуры в обществе Таджикистана (история и современность): Дисс. ... канд. филос. наук: 09.00.14 / Акилова Мавзуна Махмуджановна. Душанбе: Институт философии, политологии и права имени А. Баховаддинова Национальной академии наук РТ, 2021. - 165 с.
3. Андреев А.А. Взлёт и падение партии исламского возрождения в Таджикистане // Вестник Санкт-Петербургского университета. - 2016. - Т. 10, № 2. -С. 98-113.
4. Бобохонов Р.С. Гражданская война в Таджикистане (1992-1997 гг.). Причины, ход, последствия и уроки // Общественные науки и современность. -2012. - № 4(11). - С. 74-83.
5. Бушков В.И. «Таджикская революция» и гражданская война (1989-1994 гг.) / В.И. Бушков, Д.В. Микульский / Рос. АН, Центр по изуч. межнац. отношений Ин-та этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: ЦИМО ИЭИА, 1995. - 310 с.
6. Бушков В.И. Становление государств Центральной Азии: Политические процессы /В.И. Бушков, И.Д. Звягельская. - М.: Аспект Пресс, 2009. - 208 с.
7. Бушков В.И. Анатомия гражданской войны в Таджикистане (этносоциальные процессы и политическая борьба 1992-1995 гг.): монография / В.И. Бушков, Д.В. Микульский. - М.: Б.и., 1996. - 166 с.
8. Горячев Ю. Вызовы и угрозы государствам организации договора о коллективной безопасности // Зарубежное военное обозрение. - 2022. - № 3. -С. 3-8.
9. Документ «Меры по укреплению доверия, принятые участниками неформального светско-исламского диалога в Таджикистане». Гамбург-Душанбе, Центр исследований ОБСЕ. 2004. С. 15. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://ifsh.de/file-CORE/doc-uments/CORE_Working_Paper_12.pdf (дата обращения: 21.12.2022).
10. Дубовицкий В. Особенности этнической и конфессиональной ситуации в Республике Таджикистан. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://cge.evrazia.org/sng_5.shtml (дата обращения: 11.12.2022).
11. Жусипбек Г. Гражданское общество и Ислам. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://www.re-searchgate.net/publication/277424083_Grazdanskoe_ obsestvo_i_Islam (дата обращения: 09.01.2023).
12. Игнатенко А.А. Исламизм: глобальная угроза? - М.: Научно-исследовательский институт социальных систем. Серия: Научные доклады, 2000. - № 2. - С. 4.
13. Концепция государственной политики Республики Таджикистан в сфере религии (утв. указом Пре-
зидента РТ от 04.04.2018 г. № 1042). Минюст РТ. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: Ь^:/^-lia.tj/show_doc.fwx?rgn=131219 (дата обращения:
21.09.2021).
14. Малашенко А.В. Исламизм в Центральной Азии: сегодня - тишина, а завтра? Риски возрастают на фоне транзита власти // Независимая газета НГ-Рели-гии. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https:// www.ng.ru/ng_religii/2022-03-15/9_526_asia.html/ (дата обращения: 09.01.2023).
15. Маргулис С.Б. Факторы радикализации ислама в постсоветском Таджикистане // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». -2020. - Т. 7, № 4 (28). - С. 121-130.
16. Мунавваров З.И. Светскость и религия в мусульманских странах: поиск рационального соотношения / Под ред. Мунавварова З.И., Крумма Р.Й. -Ташкент: «Картография», 2005. - 254 с.
17. Муртазин М.Ф. Соотношение религии и политики в учении ислама и практике мусульманских стран: Дисс. ... кандидата философских наук: 09.00.13 / Муртазин Марат Фахрисламович. - М.: Рос. акад. гос. службы при Президенте РФ, 2008. - 149 с.
18. Муртазин М.Ф. Таджикистан: победа над исламизмом? // Россия и новые государства Евразии. -2018. - № 2. - С. 109-129.
19. Назиров Д.Н. Политический ислам и конфликт в Таджикистане: монография. - Душанбе, 2015. -224 с.
20. Норин Е.А. Партия исламского возрождения Таджикистана: как в Средней Азии провалился проект теократического государства. 09.08.2021. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://alternathistory. com/partiya-islamskogo-vozrozhdeniya-tadzhikistana-kak-v-srednej-azii-provaШsya-proel<t-teokraticheskogo-gosudarstva/ (дата обращения: 19.01.2023).
21. О свободе совести и религиозных объединениях: Закон Республики Таджикистан от 26 марта 2009 г. № 489: официальный текст в ред. Закона РТ от 02.01.2018 г. № 1497. Минюст РТ. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://ncz.tj/system/files/ Legislation/489_ru.pdf (дата обращения: 14.12.2022).
22. Овсянников Д. Суннитский ислам и государственная власть в Таджикистане: вопросы взаимодействия и идентификации / Д. Овсянников, Д. Попов // Мусульманский мир. - 2017. - № 2. - С. 6-25.
23. Олимова С. Политический ислам и конфликт в Таджикистане // Центральная Азия и Кавказ. - 1999. -№ 4. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: Ь^:// www.ca-c.org/journal/cac-05-1999/st_23_olimova. shtml/ (дата обращения: 28.12.2022).
24. Рахнамо А. «Политический Ислам» и секуляристы в Таджикистане. Эволюция на пути к миру. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://islamnews. tj/analitic/791 -preobrazovanie-kultury-politicheskogo-islama-v-tadzhikistane.html (дата обращения:
02.02.2022).
25. Рахнамо А. Религиозная партия и светское государство (Проблемы деятельности политических партий религиозного характера в условиях светского государства): монография / Отв. ред. А. Шамолов. - Душанбе: Дониш, 2008. - 226 с.
26. Рахнамо А. Трансформация политической культуры «политического ислама» в Таджикистане // Россия и мусульманский мир. - 2012. - № 6. - С. 94-101.
27. Рудов Г.А. Ислам в Центральной Азии: масштабы и перспективы влияния // Обозреватель-Observer. -2014. - № 6 (293). - С. 57-66. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://observer.materik.ru/
observer/N6_2014/057_066.pdf (дата обращения: 03.02.2023).
28. Саидов Ш.Ш. Исламский фактор и его влияние на политические процессы центрально-азиатского региона: (на материалах Республики Таджикистан): Дисс. ... канд. полит. наук: /23.00.02/ Саидов Шухраджон Шукурович. - Душанбе: Таджикский нац. ун-т, 2014. - 175 с.
29. Умаров Ф. Особенности ислама в таджикском обществе. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.centrasia.ru/news2.php?st=1367567820 (дата обращения: 05.02.2023).
30. Усмон Д. Исламский фактор в политических процессах России и стран Центральной Азии. - М.: Издатель Воробьёв, 2009. - С. 42-43.
31. Халид А. Ислам после коммунизма: религия и политика в Центральной Азии / Адиб Халид / Пер. с англ. А.Б. Богдановой. - М.: Новое литературное обозрение, 2010. - 298 с.
32. Юсуфзода А.Х. Конституционно-правовые основы свободы совести и вероисповедания в Таджикистане // Актуальные проблемы государства и общества в области обеспечения прав и свобод человека и гражданина. - 2020. - № 1. - С. 31-39.
33. Якубов И.Х. Афганский фактор в Центральной Азии: текущие тенденции и перспективы развития / И.Х. Якубов, У.К. Нуриддинов // Постсоветские исследования. - 2021. - № 4 (6). - С. 470-478.
34. Thibault H. Transforming Tajikistan: State-building and Islam in Post-Soviet Central Asia (International Library of Central Asian Studies). - New York: I.B. Tauris, Bloomsbury, 2018. - 288 р.
EVOLUTION AND DEINSTITUTIONALIZATION OF POLITICAL ISLAM IN TAJIKISTAN
Khadyrov R.Y.
The reasons for the rise and fall of political Islam in Tajikistan (19912015), which became a powerful factor in the post-Soviet transformation of society, remain the focus of researchers' attention, especially after the re-establishment of the Islamic Emirate of Afghanistan (IEA) in 2021. The article traces the relations evolution between the institutions of political Islam, which formed in the early 1990s, and the authorities and society, considers the political and legal mechanisms for the de-politicization of Islam and the deinstitutionalization of its party form - the Islamic Renaissance Party of Tajikistan (IRPT). The author concludes that the government has achieved a tactical victory over political islam, the political and religious situation in the country is stable. However, radical Islamist forces in the IEA are a threat to peace and security for the secular regime of Tajikistan.
Keywords: Tajikistan, political Islam, Islamic Renaissance Party of Tajikistan, de-politicization of Islam.
References
1. Abdukhamitov V.A. Extremist currents in religion as a factor in the emergence and creation of extremist organizations in the Republic of Tajikistan // New Science: Problems and Perspectives. 2015. No. 3. Pp. 160-164. (In Russ.).
2. Akilova M.M. The ratio of religious and secular culture in the society of Tajikistan (history and modernity): dissertation / 09.00.14 / Akilova Mavzuna Makhmudzhanovna. Dushanbe: A. Bahovaddinov Institute of Philosophy, Political Science and Law of the National Academy of Sciences of the Republic of Ta-tarstan, 2021. 165 p. (In Russ.).
3. Andreev A.A. The Rise and Fall of the Islamic Renaissance Party in Tajikistan // Bulletin of St. Petersburg University. 2016. Vol. 10, No. 2. Pp. 98-113. (In Russ.).
4. Bobokhonov R.S. Civil war in Tajikistan (1992-1997). Causes, course, consequences and lessons // Social sciences and modernity. 2012. No. 4 (11). Pp. 74-83. (In Russ.).
5. Bushkov V.I. "Tajik revolution" and civil war (1989-1994) / V.I. Bushkov, D.V. Mikulsky / RAS, Center for the Study of In-terethnic Relations of the Miklukho-Maclay Institute of Ethnology and Anthropology. - M.: CFIR IEA, 1995. - 310 p. (In Russ.).
6. Bushkov V.I. Formation of the states of Central Asia: Political processes / V.I. Bushkov, I.D. Zvyagelskaya. - M.: Aspect Press, 2009. - 208 p. (In Russ.).
7. Bushkov V.I. Anatomy of the civil war in Tajikistan (ethnoso-cial processes and political struggle 1992-1995): monograph / V.I. Bushkov, D.V. Mikulsky. - M.: B.I., 1996. - 166 p. (In Russ.).
8. Goryachev Yu. Challenges and threats to the states of organizing a collective security treaty // Foreign Military Review. 2022. No. 3. Pp. 3-8. (In Russ.).
9. Document "Confidence-building measures taken by the participants of the informal secular-Islamic dialogue in Tajikistan". Hamburg-Dushanbe, OSCE Research Centre. 2004. P. 15. [Electronic resource]. - Access mode: http://ifsh.de/file-CORE/documents/CORE_Working_Paper_12.pdf (Accessed 21.12.2022). (In Russ.).
10. Dubovitsky V. Features of the ethnic and confessional situation in the Republic of Tajikistan. [Electronic resource]. - Access mode: http://cge.evrazia.org/sng_5.shtml (Accessed:
11.12.2022). (In Russ.).
11. Zhusipbek G. Civil society and Islam. [Electronic resource]. -Access mode: https://www.researchgate.net/publica-tion/277424083_Grazdanskoe_obsestvo_i_Islam (Accessed:
09.01.2023). (In Russ.).
12. Ignatenko A.A. Islamism: a global threat? M.: Research Institute of Social Systems. Series: Scientific reports, 2000. No. 2. P. 4. (In Russ.).
13. The concept of the state policy of the Republic of Tajikistan in the field of religion (approved by the decree of the President of the Republic of Tajikistan dated April 4th, 2018 No. 1042). Ministry of Justice of the Republic of Tatarstan. [Electronic resource]. -Access mode: http://adlia.tj/show_doc.fwx?rgn=131219 (Accessed: 21.09.2021). (In Russ.).
14. Malashenko A.V. Islamism in Central Asia: Silence Today, But Tomorrow? Risks increase against the backdrop of the transit of power // Nezavisimaya Gazeta NG-Religii. [Electronic resource]. - Access mode: https://www.ng.ru/ng_re-ligii/2022-03-15/9_526_asia.html/ (Accessed: 09.01.2023). (In Russ.).
15. Margulis S.B. Factors of radicalization of Islam in post-Soviet Tajikistan // Bulletin of the Omsk University. Series "Historical Sciences". 2020. Vol. 7, No. 4 (28). Pp. 121-130. (In Russ.).
16. Munavvarov Z.I. Secularism and Religion in Muslim Countries: Search for a Rational Correlation / Ed. by Z.I. Munavvarov, R.J. Krumm. - Tashkent: "Cartography", 2005. - 254 p. (In Russ.).
17. Murtazin M.F. Correlation between religion and politics in the teachings of Islam and the practice of Muslim countries: dissertation / 09.00.13 / Murtazin Marat Fakhrislamovich. - M.: Ros. acad. state service under the President of the Russian Federation, 2008. - 149 p. (In Russ.).
18. Murtazin M.F. Tajikistan: victory over Islamism? // Russia and the new states of Eurasia. 2018. No. 2. Pp. 109-129. (In Russ.).
19. Nazirov D.N. Political Islam and conflict in Tajikistan: monograph. - Dushanbe, 2015. - 224 p. (In Russ.).
20. Norin E.A. Islamic Renaissance Party of Tajikistan: how the theocratic state project failed in Central Asia. 09.08.2021. [Electronic resource]. - Access mode: https://alternathistory.com/ partiya-islamskogo-vozrozhdeniya-tadzhikistana-kak-v-srednej-azii-provalilsya-proekt-teokraticheskogo-gosudarstva/ (Accessed: 19.01.2023). (In Russ.).
21. On freedom of conscience and religious associations: Law of the Republic of Tajikistan dated March 26th, 2009 No. 489: official text as amended. Law of the Republic of Tajikistan dated January 2, 2018 No. 1497. Ministry of Justice of the Republic of Tajikistan. [Electronic resource]. - Access mode: http://ncz. tj/system/files/Legislation/489_ru.pdf (Accessed: 14.12.2022). (In Russ.).
22. Ovsyannikov D. Sunni Islam and state power in Tajikistan: issues of interaction and identification / D. Ovsyannikov, D. Popov // Muslim world. 2017. No. 2. Pp. 6-25. (In Russ.).
23. Olimova S. Political Islam and conflict in Tajikistan // Central Asia and the Caucasus. 1999. No. 4. [Electronic resource]. -
C3
о
u~
IE
0
1
-1 У
"О
IE
u~
Shukhradzhon Shukurovich. Dushanbe: Tajik national. un-t, 2014. 175 p. (In Russ.).
29. Umarov F. Features of Islam in the Tajik society. [Electronic resource]. - Access mode: http://www.centrasia.ru/news2. php?st=1367567820 (Accessed: 05.02.2023). (In Russ.).
30. Usmon D. The Islamic factor in the political processes of Russia and Central Asian countries. - M.: Publisher Vorobyov, 2009. -Pp. 42-43. (In Russ.).
31. Khalid A. Islam after Communism: Religion and Politics in Central Asia / Adib Khalid; trans. from English by A.B. Bogdanova. -M.: New Literary Review, 2010. - 298 p. (In Russ.).
32. Yusufzoda A. Kh. Constitutional and legal foundations of freedom of conscience and religion in Tajikistan // Actual problems of the state and society in the field of ensuring the rights and freedoms of man and citizen. 2020. No. 1. P. 31-39. (In Russ.).
33. Yakubov I. Kh. The Afghan factor in Central Asia: current trends and development prospects / I. Kh. Yakubov, U.K. Nuriddinov // Post-Soviet Studies. 2021. No. 4 (6). Pp. 470-478. (In Russ.).
34. Thibault H. Transforming Tajikistan: State-building and Islam in Post-Soviet Central Asia (International Library of Central Asian Studies). - New York: I.B. Tauris, Bloomsbury, 2018. - 288 p.
F7
U
CO
CM
CM
CM
z
120
Access mode: http://www.ca-c.org/journal/cac-05-1999/st_23_ olimova.shtml/ (Accessed: 28.12.2022). (In Russ.).
24. Rakhnamo A. "Political Islam" and secularists in Tajikistan. Evolution on the way to peace. [Electronic resource]. - Access mode: http://islamnews.tj/analititic/791-preobrazovanie-kultury-politicheskogo-islama-v-tadzhikistane.html (Accessed: 02.02.2022). (In Russ.).
25. Rakhnamo A. Religious party and secular state (Problems of activity of religious political parties in a secular state): monograph / Ed. by A. Shamolov. - Dushanbe: Donish, 2008. - 226 p. (In Russ.).
26. Rakhnamo A. Transformation of the political culture of "political Islam" in Tajikistan // Russia and the Muslim world. 2012. No. 6. Pp. 94-101. (In Russ.).
27. Rudov G.A. Islam in Central Asia: scope and prospects of influence // Observer-Observer. 2014. No. 6 (293). Pp. 57-66. [Electronic resource]. - Access mode: http://observer.materik. ru/observer/N6_2014/057_066.pdf (Accessed: 03.02.2023). (In Russ.).
28. Saidov Sh. Sh. The Islamic factor and its influence on the political processes of the Central Asian region: (based on the materials of the Republic of Tajikistan): dissertation / 23.00.02 / Saidov
