CC BY
159
Электронный научный журнал «Век качества» ISSN 2500-1841 http: //www .agequal.ru 2015, № 4 http://www.agequal.ru/pdf/2015/AGE QUALITY 4 2015.pdf Ссылка для цитирования этой статьи:
Дружинин А.М. Стратегия обмена знаниями в цифровой экономике // Электронный научный журнал «Век качества». 2015. №4. С. 125-138. Режим доступа:
http://www.agequal.ru/pdf/2015/415009.pdf (доступ свободный). Загл. с экрана. Яз. рус., англ.
Аннотация. В статье рассмотрены особенности обмена знаниями в современной мировой экономике. Образовательный процесс представлен как необходимое звено экономических отношений. Выявлены новые риски, которые появляются в процессе переноса экономических отношений в виртуальное пространство. Обоснована важность методологии критического мышления в процессе взаимодействия субъектов в цифровом пространстве.
Ключевые слова: цифровая экономика; экономика знаний; модернизация; корпоративный университет; дистанционное образование; дефрагментация экономики; демассификация; информационные технологии; коммуникация, манипуляция
В условиях санкций и экономического кризиса экономика России находится в поиске новых путей развития, снижающих долю сырьевого
УДК 338.1
Стратегия обмена знаниями в цифровой экономике
Дружинин Андрей Михайлович,
кандидат философских наук, научный сотрудник кафедры менеджмента и государственного управления, НОУ ВПО Институт управления и права, 109559, г. Москва, ул. Ставропольская, д. 70, стр. 2
экспорта. Ориентация на высокотехнологичные способы производства конкурентоспособной на мировом рынке продукции заложена в ряде государственных программ, где среди условий и характеристик грядущих позитивных изменений используется концепт «модернизация». Необходимо обратить внимание, что при обсуждении особенностей инновационного развития, даже объем понятия «модернизация», «экономика, основанная на знаниях», «цифровая экономика» постоянно нуждаются в уточнении, корректировке, а также методологическом анализе новых рисков [2, 3, 15, 17]. В концепции «экономики, основанной на знаниях», специфика которой еще в 60-е годы ХХ в. была сформулирована австрийским исследователем Ф. Махлупом, - информация признается основным средством производства [14]. В условиях такой экономики образовательный процесс, при схематичном рассмотрении, способен стать, некой точкой бифуркации, которая приводит в движение экономические отношения на всех уровнях.
Популяризаторы концепции «экономики, основанной на знаниях» К. Нордстрем, Й. Риддерстрале настаивают, что образовательный процесс должен быть персонифицированным и непрерывным [16]. Совершенно не достаточно один раз в жизни получить подобно прививке образование, подтвержденное соответствующим дипломом (сертификатом, документом). Устаревшие познания и опыт уже не дают прежних конкурентных преимуществ, что неизбежно порождает научный поиск и интенсивный образовательный процесс с целью приобретения новых теоретических и практических знаний. Не случайно все больший процент от доходов коммерческих организаций в современном мире инвестируется в обучение и повышение квалификации сотрудников. По данным компании Motorola каждый доллар, вложенный в образование, приносит $33 прибыли.
Современные технологии (интернет, мобильные коммуникативные устройства) создали условия для нового подхода к транслированию знаний. Отмечается, что в первую очередь это различные дистанционные формы.
Например, Интернет-сайты многих образовательных учреждений уже содержат видеозаписи лекций наиболее авторитетных специалистов -исследователей. Все больше становится разнообразных «открытых веб-университетов», которые, в первую очередь, в качестве целевой аудитории рассматривает пользователей «всемирной паутины». Таким образом, пространство классических вузовских аудиторий расширяется, интегрируя самые передовые теории и практики их реализации.
«Экономисты знаний» отмечают, что обучение - это процесс, который длится всю жизнь: нет больше различий между учебой, работой и жизнью. Процесс современного обучения рассматривается как перманентная коммуникация, паузы в которой опасны безнадежным отставанием от конкурентов [3, 9, 12]. При этом основное требование, предъявляемое к образовательным технологиям - это способность быстро адаптироваться к новым направлениям в экономической деятельности. Скорость адаптации становится, пожалуй, наиболее важной характеристикой, обеспечивающей современному образовательному учреждению приток новых «клиентов» [15]. Однако в погоне за скоростью «модные» направления и специализации зачастую пренебрегают фундаментальными, теоретическими основами.
Разумеется, как и в индустриальную эпоху, экономика, основанная на знаниях, ориентирована на извлечение прибыли. В реалиях российского рынка, помноженного на изменившиеся под влиянием мирового кризиса правила игры, это должна быть максимально быстрая прибыль. Поэтому к «производителям знаний» выдвигается требование оперативного реагирования на запросы конечного потребителя [10]. Очевидно, что мотив быстрой прибыли создает объективные предпосылки для искусственного генерирования деструктивных практик, связанных с фальсификацией результатов научно-исследовательской деятельности, с имитацией образовательного процесса и других негативных явлений.
Исходным посылом для обсуждения различных аспектов экономики знаний в самом общем виде можно признать полемическое напряжение двух противоположных оценок постсовременного устройства социальной среды с точки зрения степени его упорядоченности и/или хаотичности. Как в России, так и за рубежом, происходит стремительное разрушение ценностных установок и нравственных ориентиров, характерных для индустриального общества. Снижается уровень капиталовложений в материальное производство, а одним из основных конкурентных преимуществ становится максимально высокий уровень мобильности капиталов, материальных и трудовых ресурсов. Причем мобильности на всех сферах: экономической, финансовой, социальной, географической, психологической и др., что вполне можно обобщить как мобильность коммуникативную. В этих условиях, с одной стороны, различные социальные институты становятся как бы ускользающими от сколь-нибудь вдумчивого анализа, поскольку быстро меняется сам предмет исследования. А, с другой стороны, попытки упорядочить этот хаос с помощью уже известных и проверенных моделей социального и коммуникативного взаимодействия может рассматриваться как опасный анахронизм, способный лишь усилить существующие конфликты интересов различных групп и слоев экономико-интеллектуального взаимодействия.
В то же время, говоря об обществе в целом, нельзя забывать, что современная социальная жизнь протекает в условиях нелинейности, характер проблем подвержен резкой смене. У многих индивидов возрастает эклектизм в представлениях об обществе, который создает непредсказуемость их поведения. Эти процессы свидетельствуют о крахе универсальных концепций, трактующих общественные явления. Демассифицированное общество со знаком «плюс» под воздействием неопределенного числа столь же неопределенного круга факторов весьма быстро становится фрагментарно-аморфным образованием [4]. При деструктивной политике
преобразований «мобильность» сопровождается разрушением любых видов долгосрочных отношений, что влечет за собой утрату веры в разумность и необходимость коллективных действий.
В этих условиях явление фрагментации и стратегию ее преодоления, предлагается рассматривать как масштабный коммуникативный проект, нацеленный на оптимизацию экономических отношений в области приращения интеллектуальных ресурсов. Следует, однако, оговориться, что экономическая фрагментированность является отдельной специфической проблемой, которая нуждается во взвешенном и последовательном анализе экономистов. Тем не менее, этот термин используется в современной философской практике при анализе общественных процессов.
Ряд исследователей, характеризуя текущую ситуацию, утверждают, что экономика России окончательно перестала быть единым народнохозяйственным комплексом [11]. Системность в управлении и функционировании окончательно утрачена. Основная черта современной ситуации - фрагментарность, которая носит всеобъемлющий и многоаспектный характер, т.е. экономика фактически распадается на отдельные компании и корпорации. И если есть возможность говорить об экономическом росте, то это очаговый рост, иначе - фрагментарный.
Преодоление этой проблемы, по всей видимости, связано с изменениями государственной политики в отношении предприятий и, прежде всего, в создании и изготовлении образцов наукоемкой интеллектуальной, требующей нестандартных творческих решений, продукции. Необходимо отметить, что жесткий административный контроль качества в процессе тиражирования продукции характерно для стран-иммитаторов, которые вынуждены оплачивать патенты и франшизы на интеллектуальную собственность других стран. Наиболее эффективным путем развития в современных условиях будет стимулирование потенций для завоевания статуса страны-инноватора. Этот процесс неизбежно связан с оптимизацией
всеми хозяйствующими субъектами возможностей взаимодействовать между собой в виртуальном пространстве [19, 20, 24]. Интенсификация подобных коммуникаций повлечет за собой позитивные изменения и в социально-политическом пространстве [6, 7].
В настоящее время, фрагментарность на экономическом микроуровне обусловлена несогласованностью процесса принятия решений из-за влияния разнонаправленных интересов и действий внутри организаций. Что касается макроэкономических факторов, одна из возможных стратегий - кооперация, координация, «сетевизация» и интеграция предприятий. Какую форму должна приобретать подобная интеграция? Какие институты экономики и общества должны координировать процессы корпоративного развития, отраслевого роста? Очевидно, окончательного ответа на эти вопросы пока не существует. Однако можно отметить, что организационно-управленческое знание, способное предложить варианты решения подобных проблем, обусловлено, общегуманитарным интеллектуальным багажом, определяющим, в терминологии Ю. Хабермаса, картину мира субъектов принимающего решение. Следовательно, эффективные способы управления экономикой и отдельными отраслями напрямую зависят от уровня и качества образовательного процесса [22]. По всей видимости, процессы дефрагментации экономики непосредственно связаны с организацией такого взаимодействия, где знания, вовлеченные в коммуникативный процесс (информационное общество), и обеспечат эту дефрагментацию. При этом возможные системообразующие понятия, методы, инструментарий и пока не существующие социальные институты нуждаются в изучении и приблизительном моделировании.
Канадский исследователь Н. Штер считает, что в глобальном сетевом обществе рост объемов знания ведет к усилению неопределенности и порождает новые риски. Поиск своего места в социуме, принятие стратегических решений относительно дальнейших действий, индивид
зачастую осуществляет исходя из информационно достоверного, но все же имплицитно фонового знания [21]. Осознание этих фоновых допущений происходит лишь в процессе коммуникаций, в процессе приложения таких знаний к чему-то за пределами индивидов. Ю. Хабермас называет подобное явление «хабитулизированным умением». При этом осознание и вербализация такого умения вызывает эффект «ускользания» предмета исследования. Дело в том, что обыденные представления не обладают методологическими возможностями для непротиворечивого объяснения происходящих процессов.
Проблема неопределенности знаний как таковых открывает возможности для злонамеренных манипуляций на интеллектуальном и, как следствие, символическом уровнях. В этой части статьи считаю необходимым представить ряд характеристик такого явления как манипуляция. Основная предпосылка манипуляторов проста: человек глуп, им легко управлять, он не обладает навыками критического мышления. Манипулятивный произвол стремится принять форму нормативных, а иногда и законодательных актов.
Почему проблема манипуляции столь важна для понимания специфики цифровой экономики? Очевидно, способ он-лайн взаимодействия оказывает сильнейшее влияние на взаимодействие хозяйствующих субъектов. По мнению А.И. Агеева и Е.Л. Логинова, окружающая нас экономическая реальность приобретает все более вероятностный характер, переходя из реально-материальной сферы в виртуальный контент [1]. В этих условиях основным императивом нового онтологического базиса развития мировой экономики становится «управление смыслами», обеспечивающее целеполагающее формирование системы выработки способов идентификации и интерпретации происходящего, служащих источником действий экономических агентов. Экономисты констатируют, что окружающая нас реальность приобретает все более вероятностный характер.
Управление множащимися ветвями и вариантами реальности все чаще осуществляется в электронной форме в рамках инфокоммуникационных технологий, компьютерных сетей, систем, процессов, методов и моделей виртуального регулирования производственного процесса. «Управление смыслами» исследователи описывают более чем метафорично, но именно она определяет величину прибыли, капитализации, коммерческого успеха рыночных субъектов и макроэкономической устойчивости постиндустриальной экономики на всех уровнях управления, а также на уровне «коллективного бессознательного». Мировую финансовую систему аналитики характеризуют как отчуждение сконструированного образа базовых финансовых активов от их создателей и использование этих продуктов транснациональными банками и корпорациями. Среди способов манипулятивного конструирования образов базовых финансовых активов они называют динамику цен на золото, оценочные суждения относительно запасов сланцевого газа, рейтинги самых дорогих мировых брендов и др. Кто управляет смыслами, тот управляет базовыми конкурентными факторами, фактически форматируя в свою пользу глобальное социально-экономическое поле мирового сообщества, констатируют экономисты. Даже биржевая игра, по их мнению, происходит под влиянием скрытых технологий управления поведением акторов. В качестве перспективной задачи финансисты видят формирование электронно-контентной стратегии глобального управления через конструирование образа базовых финансовых активов. Такое конструирование они называют упреждающим переформатированием смысловых матриц, которые достались обществу от доиндустриальных моделей хозяйственного уклада.
В результате, в мировой экономике реальные объекты замещаются их смысловыми образами. Экономическая деятельность в итоге выглядит как коммуникация ее субъектов в процессе обмена и передачи этих образов. А современные финансово-хозяйственные практики целиком и полностью
подчинены логике коммуникативного взаимодействия ключевых игроков на рынке. При этом, чем больше отрыв виртуальных образов экономической активности наблюдается, тем выше вероятность ее развития по модели коммуникаций с деструктивными характеристиками. Развитие коммуникативной системы финансовых технологий происходит по полисегментной схеме, в ходе бестоварного обмена смыслами. В определенной степени сами смыслы уже становятся дорогостоящим товаром. В результате проводниками новой посткапиталистической системы перепродажи смыслов становятся в первую очередь электронные СМИ, способные в кратчайшие сроки формировать у аудитории нужные субъекту управления образы той или иной экономической ситуации [23]. Такие средства коммуникации становятся инструментами преодоления асимметрии существующих в настоящее время товарно-финансовых отношений. Виртуальное пространство сможет стать эффективным регулятором подобных взаимодействий только на основе доверия участников коммуникаций. В противном случае все возрастающий хаос будет усиливать смысловые образы неопределенности. Впрочем, именно эта неопределенность, по всей видимости, в настоящее время является одним из самых востребованных смысловых товаров в условиях доминирующих деструктивных коммуникаций. В некоторых случаях, например, в биржевых спекуляциях, человек и вовсе исчезает как субъект коммуникации или персона, принимающая решения. В торгах участвуют роботы, которые ежедневно совершают десятки тысяч сделок между собой, а процесс управления финансовыми потоками выхолащивается до программного алгоритма. Ситуация бессубъектности или «нулевой субъектности» в общественно-экономических отношениях — это следующий шаг, когда традиционные смыслы становятся элементами в глобальных манипулятивных коммуникативных процессах. Эти процессы следует рассматривать как деструктивный феномен, поскольку в процессе подобных
взаимодействий аудитория и отдельные индивиды играют роль средства достижения каких-либо внешних целей, а не самоценного субъекта.
Стремление снизить риск попадания под воздействие субъекта-манипулятора в условиях виртуальных экономических взаимодействий оправдано и возможно с помощью современных способов принятия решений, основанных на методологии критического мышления. Некоторые особенности подобных процедур содержатся в теоретико-практических рекомендациях, подробно приведенных в работах проф. Г.В. Сориной. По ее мнению, процедурам критического мышления, свойственна, прежде всего, практическая ориентация на особенности рассуждающего субъекта, в частности, на ошибки в его аргументации [18]. Разработка практических приложений критического метода анализа информации является актуальным направлением в научных исследованиях, ориентированных на междисциплинарные подходы. Представляется, что подобные разработки могут стать основой для образовательных программ, формирующих компетенции нового поколения «цифровых экономистов» и бизнесменов.
1. Агеев А.И., Логинов Е.Л. «Управление смыслами» как основа комбинирования вероятностей экономической реальности // Экономические стратегии. 2014. Т. 16. № 1 (117). С. 16-25.
2. Азакова С.Б., Кабашова Е.В. Становление информационной экономики в современном обществе // Тенденции и перспективы развития статистической науки и информационных технологий сборник научных статей: посвящается Юбилею профессора кафедры статистики и информационных систем в экономике доктора экономических наук Рафиковой Нурии Тимергалеевны. МСХ РФ, Башкирский государственный аграрный университет. Уфа, 2013. С. 139-140.
ЛИТЕРАТУРА:
3. Ахмедов А.Э., Шаталов М.А. Информация в системе принятия оптимальных управленческих решений // Инновационные подходы к решению социально экономических, правовых и педагогических проблем в условиях развития современного общества материалы I международной научно-практической конференции. 2015. С. 202-205.
4. Бауман. З. Индивидуализированное общество М. 2002. -217 с.
5. Буньковский Д.В. Процессный подход в управлении инвестиционными проектами // Актуальные проблемы права, экономики и управления. 2014. № 10. С. 18-21.
6. Войнов Д.А. Технологии политического диалога в интернет-пространстве // Актуальные проблемы государственного управления, экономики, юриспруденции и психологии/Сборник научных трудов. Выпуск 2. - М.: НОУ ВО «Институт управления и права», 2015. - С. 4-22.
7. Войнов Д.А. Креативность интернет-коммуникации как способ индивидуального политического участия граждан//Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Политология. 2012. № 1. С. 117-126.
8. Галиакберова О.Ф., Кабашова Е.В. Сетевые общества обмена знаниями // Тенденции и перспективы развития статистической науки и информационных технологий сборник научных статей: посвящается Юбилею профессора кафедры статистики и информационных систем в экономике доктора экономических наук Рафиковой Нурии Тимергалеевны. МСХ РФ, Башкирский государственный аграрный университет. Уфа, 2013. С. 141-142.
9. Казакова Н.Е. Мониторинг состояния профессиональной подготовки специалистов строительного комплекса в условиях саморегулирования // Век качества. 2015. № 1. С. 36-38.
10. Казакова Н.Е. Мониторинг сфере дополнительного профессионального образования // Стандарты и мониторинг в образовании. 2006. № 5. С. 22-24.
11. Клейнер Г., Петросян Д., Беченов А. Еще раз о роли государства и государственного сектора в экономике // Вопросы экономики. 2004, № 4. С. 25-41.
12. Козлова Н.А. Академическая мобильность как инструмент повышения конкурентоспособности и модернизации образования в условиях глобализации // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Экономика и менеджмент. 2011. № 28 (245). С. 87-71.
13. Кузовкова Т.А., Зоря Н.Е. Причины формирования новой модели бизнеса в сфере коммуникаций // Век качества. 2014. № 1. С.40-43.
14. Махлуп Ф. Производство и распространение знаний в США. -М.: Прогресс, 1966. - 462 с
15. Мычка С.Ю., Шаталов М.А. Проблемы инновационного развития экономики России в современных условиях // Инновации и инвестиции: теория, методология, практика Сборник научных трудов I Международной научно-практической конференции. НОО «Профессиональная наука». 2015. С. 47-51.
16. Нордстрем К., Й. Риддерстрале Й. Бизнес в стиле фанк. СПб.
2008.
17. Пугина Л.И. Формирование инновационных систем в современных условиях // Век качества. 2014. №2. С. 51-53.
18. Сорина Г.В. Проблемы критического мышления// Вестн. Моск. Ун-та. Сер. 7. Философия. 2003. № 5. С. 97-110.
19. Смольянинова И.В., Ахмедов А.Э., Шаталов М.А. Совершенствование маркетинговой деятельности предприятия на основе развития коммуникативной политики // Территория науки. 2015. № 3. С. 129133.
20. Шаталов М.А., Мычка С.Ю. Коммуникативная политика в системе маркетинговой деятельности предприятия // Новые направления маркетинговой политики хозяйствующих субъектов Международная научно-
практическая конференция, сборник научных трудов. НОО «Профессиональная наука»; Редакционная коллегия: Краснова Н.А., Гонова О.В., Шаталов М.А., Плесканюк Т.Н. 2015. С. 65-69.
21. Штер Н. Мир из знания // Социологический журнал. 2002. №2. С. 31-35.
22. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. С-Пб. 2001. - 377 с.
23. Харламова И.Ю. Продвижение при помощи вирусного маркетинга // Современные информационные технологии. 2009. № 10. С. 9294.
24. Харламова И.Ю. Интегрированный подход к маркетинговым организациям // Современные тенденции в экономике и управлении: новый взгляд. 2010. № 6. С. 110-114.
Knowledge - sharing strategy in the digital economy
Andrey M. Druzhinin,
Candidate of philosophical sciences, Research associate of department Management and public administration, Institute of Management and Law, 109559, Moscow, Stavropolskaya St., 70, p. 2
Abstract. The article describes the features of the exchange of knowledge in the modern global economy. The educational process is presented as a necessary link in the current economic relations. New risks that occur in the process of transfer of economic relations in the virtual space have been identified. The importance of the methodology of critical thinking in the process of interaction between actors in the digital space has been justified.
Key words: digital economy, knowledge economy, modernization, corporate university, distance education, defragmentation economy, information technology, communication, manipulation.
