CC BY
25
Багомедов Магомед Алиевич
К.э.н., Зав. Отделом ИСЭИ ДНЦ РАН
Стратегические проблемы развития кризисных территорий в сфере маркетинга.
Аннотация: Рассмотрено содержание понятия кризисный регион, объясняется почему к их числу отнесен Дагестан и другие регионы СКФО и раскрываются направления решения стратегических проблем развития кризисных территорий в сфере маркетинга.
Ключевые слова: кризисный регион, специализация, маркетинг территории, труд, ИРЧП, социальное государство, ислам. Ключевые слова: реструктуризация, экономика региона, реинтеграция
Bagomedov M.A. Strategic problems of development of crisis territories in the marketing sphere Abstract: The content of concept the crisis region is considered, speaks why Dagestan and other regions of North Caucasus federal district is carried to their number and the directions of the solution of strategic problems of development of crisis territories in the marketing sphere reveal.
Key words: crisis region, specialization, territory marketing, work, human development index, social state, Islam.
К кризисным регионам и, соответственно, территориям с позиции экономической безопасности правомерно было бы относить территории, подвергшиеся разрушительному воздействию природных или техногенных катастроф, регионы широкомасштабных общественно-политических конфликтов, вызывающих разрушение накопленного экономического потенциала и значительных размеров вынужденную эмиграцию населения, а также регионы, в которых глубина экономического кризиса может вызвать необратимые социальные и политические деформации в социально-экономическом развитии. Однако с позиции обеспечения устойчивого развития в практике научных обобщений российской действительности к кризисным регионам обычно относят систематически отстающие в экономическом развитии территории по систематически же действующим объективным и субъективным факторам - причинам экономической несостоятельности территорий, а также экологического, финансового и демографического неблагополучия. Объективные причины кризисного состояния: низкая обеспеченность экономическими ресурсами развития, невыгодное территориальное расположение и бездорожье, отсутствие международной специализации, недостатки формирования человеческого капитала, экологические и демографические бедствия. Субъективные причины, которые теоретически расположены на поверхности явления: плохое управление экономическим развитием, объясняемое несменяемостью территориально-отраслевых элит, и великодержавный шовинизм, ограничивающий социальные нормативы субвенций центра в национальных окраинах. Субъективные причины одной плоскости среза развития также имеют объективные корни в других срезах. И те и другие причины должны рассматриваться сквозь призму общей оценки ситуации в различных плоскостях экономического развития территорий. Это и будет служить маркетингом территории. Кризисные ситуации в некоторых плоскостях оценок могут оказать решающее значение для экономики региона в целом.
К примеру, Республика Дагестан до реформ девяностых вполне сносно формировало региональный бюджет за счет собственных источников, и все её территории были вполне экономически состоятельны, только развитие региона шло за счет централизованных инвестиций, на 70% сформированных за счет субвенций центра. Из-за плохого неэффективного управления в процессе реформирования экономикой в течение девяностых годов (в т.ч. и общероссийской кампании приватизации) вся существовавшая экономическая база крупных и средних предприятий, которые производили в тот момент свыше 90% товаров и услуг в регионе, была подорвана, или, даже, скорее расхищена. Имеет ли при этом значение то, что сумма приватизированного производственного капитала, приходившаяся на душу населения Дагестана в 1990 году, была изначально ниже в 2 раза таковой по России в целом, и в 10 раз, чем по развитым регионам, типа Татарстан. Ну, украли бы тогда или приватизировали бы больше средств, однако значение имели бы только вовлеченные в рыночный оборот производственные ресурсы, формирующие новую рыночную специализацию региона. То есть, имеет значение только включенность хозяйственного комплекса региона в обеспечивающее стабильный сбыт продукции международное разделение труда. Даже, если наводнение или небывалые морозы могут на какое-то время приостановить работу энергетического комплекса Тюмени и её националь-
ных округов, этот регион, обеспечивающий экспортный потенциал России в стратегической перспективе, уже не попадет в разряд отстающих, кризисных, поскольку на порядок опережает большинство регионов России по фондовооруженности.
Априори, оценивая источник кризисной социально-экономической ситуации по истории конфликтов в ряде территорий СКФО и в самом Дагестане, в целом, в настоящий момент можно утверждать, что главным её источником является низкая обеспеченность экономическими ресурсами развития (а именно самая низкая в России капиталовооруженность труда) и субъктивное управление экономическим развитием на местах распределением бюджетных потоков, объясняемое несменяемостью территориально-отраслевых элит. Можно попытаться систематизировать и оценить факторы формирования кризисности территорий. К кризисным территориям мы будем относить 10 % тех территорий, которые будут иметь наименьший интегральный показатель уровня социально-экономического развития. В данном случае кризисность территории оценивается вне аспекта превышения порогов экономической безопасности. При этом критерии мы будем основываться на статистических методиках группировок, по которым в генеральной совокупности должно присутство-вать10% развитых и 10% кризисных по уровню развития территорий. Такой подход допустим в стабильные периоды развития страны, когда экономическая безопасность страны расценивается не с позиции обеспечения выживания, а с позиции обеспечения возможности её устойчивого развития в соответствии с принятыми стратегиями и программами [2, с. 8-99].
Если приглядеться и попытаться обобщить перечисленные факторы в виде какой функции интегрального индекса (Ik) определения сравнительной кризисности (неразвитости) территории по сравнению с генеральной совокупностью, то в общем виде без детализации зависимости формула будет выглядеть, как функция от значения частных индексов:
Ik = F Or, p Is/ Ih Ie/ Id Im/ I} , (1) ,
где каждый частный индекс региона определяется в среднем в сравнении с генеральной совокупностью по следующей формуле:
Icp = (Is - Imin )/( Imax - б (2) ,где
Г - индекс обеспеченности ресурсами экономического развития;
- индекс выгод территориального расположения и обеспеченности дорожной инфраструктурой;
- индекс выраженности международной специализации территории h- индекс уровня формирования человеческого капитала; e индекс экологической чистоты региона;
d - индекс состояния демографического перехода;
, - индекс гибкости (сменяемости) интересов управления экономикой во имя интересов региона
- индекс федерализма;
ср - индекс развития региона;
б - частный показатель по рассматриваемому региону;
mln - частный показатель по региону с минимальным по совокупности регионов значением показателя;
Imax - частный показатель по региону с максимальным по совокупности регионов значением показателя
Функция определения интегрального индекса по логике представляет собой среднее от взвешенной суммы частных индексов, и эта взвешивание вносит элемент субъективизма в интегральную оценку. Если допустить, что весы показателей равны (но это далеко не так, так как их значение меняется динамически в зависимости от ситуации на рынке и в данном макрорегионе) то зависимость, которую представляют эти экономические факторы территорий присутствуют и в показателе ООН «индекс развития человеческого потенциала», который вполне применим для оценки кризисного в сравнительном аспекте состояния территории. То есть, по предложенному во втором абзаце критерию 10% территорий и регионов с наименьшим ИРЧП должно считаться кризисными.
Согласно опубликованного ежегодного доклада Программы развития ООН [1]) В 2008 - 2013 годы рейтинг ИРЧП возглавляет Норвегия, которая занимала эту позицию и ранее с 2001 по 2006 год, уступала затем его на 2 года поднявшейся на волне финансовых иноваций Исландии, однако в результате мирового финансового кризиса вернулась во главу списка и продолжает лидировать благодаря великолепному сочетанию накопленного человеческого капитала, материального и природного богатства, выдающим самый высокий ВРП на душу населения (среднегодовой доход на душу населе-
12
ния — 48700$ (по паритету покупательной способности, выраженному в постоянных международных долларах) уступает только некоторым нефтедобывающим арабским монархиям при высоких же уровнях образования и одной из самых высоких в мире продолжительности жизни - 81,3 лет. ИРЧП Норвегии достиг 0,955. При численности населения около 4900000 человек, здесь практически нет бедных, то есть с уровнем дохода ниже прожиточного минимума, и поскольку длительная демократия проводила активную налоговую политику, «классовые» различия в уровне жизни выражены очень слабо. Каждый слой общества имеет максимальный доступ к повторяющейся на новом уровне линейке благ, предназначенных для этого слоя. Хотя Норвегия — один из крупнейших в мире и крупнейший в Западной Европе производитель и экспортер углеводородов, благосостояние населения в незначительной степени зависит от нефте- и газодобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности, поскольку почти вся природная рента уходит в фонд будущих поколений. В Норвегии самая развитая в мире возобновляемая энергетика, хорошо используются ресурсы мирового океана, нет коррупции и во внутренней политике государства учитываются чаяния населения, гибкий конкурентоспособный рынок и сбалансированный бюджет, и поэтому экономике Норвегии традиционно свойственны более низкая инфляция и безработица по сравнению с Россией и остальной Европой, но в то же время высокое социальное и налоговое бремя служит причиной того, что это одна из самых дорогих стран мира.
В десятку лидеров рейтинга ИРЧП — стран с очень высоким уровнем развития — также вошли: Австралия, Соединенные Штаты Америки, Нидерланды, Германия, Новая Зеландия, Ирландия, Швеция, Швейцария и Япония. Российская Федерация в рейтинге 2013 года занимает 55 место с ИЧР 0.788 и находится в середине списка высокоразвитых, по оценке ПРООН, государств. Основные показатели России таковы: средняя ожидаемая продолжительность жизни при рождении — 69,1 лет; средняя продолжительность получения образования — 11,7 лет; валовой национальный доход на душу населения — 14461 $ в год. На показатели ИРЧП России в целом, негативно влияют: плохое управление экономикой приводит к отставанию роста производительности труда; растущее расслоение в классовом государстве вызывает социально-экономическое неравенство и искажение экономических законов; отсутствие действенной демографической политики вместе с экологическими проблемами оборачивается низкой продолжительностью жизни, свойственной неблагополучным странам. Например, по показателю средняя продолжительность жизни населения Россию уже обогнали такие государства как Ирак и Бангладеш. Недостаток навязанной МВФ экономической модели развития страны в постсоветский период заключается в том, что в России (и других странах-экспортерах нефти и газа на постсоветском пространстве) создана «компрадорская» экономика потребительские товары закупаются за рубежом, а основным источником поступления твердой валюты для таких закупок является доход от экспорта природных ресурсов, а не продажа товаров и услуг инновационной экономики, как в других развитых странах. Неравенство в перераспределении доходов служит дополнительным гнетом депопуляции, что непременно серьезно ухудшит устойчивость и стабильность человеческого развития России в последующие после 2020 годы, когда доля населения в трудоспособном возрасте начнет неизменно снижаться. Хотя Россия пока опережает в рейтинге своих соседей по БРИК - крупнейшие государства с быстрорастущей экономикой (Бразилия занимает в рейтинге 85 место, Китай — 101, а Индия — 136), но относительное благополучие в производстве ВРП строится только на очень выгодной мировой конъюнктуре на экспортируемые природные ресурсы.
Однако ИРЧП сильно варьирует и по регионам России. [3]. По результатам исследования в 2013 году Москва признана самым благополучным по уровню ИРЧП регионом России. В пятерку наиболее благополучных регионов России вошли также Санкт-Петербург, Тюменская, Сахалинская и Белгородская область. Главным недостатком ИРЧП в большинстве российских регионов по сравнению с западными являются относительно более низкие экономический потенциал и продолжительность жизни. Помимо российских столиц, в первую десятку рейтинга вошли регионы со сложившейся международной специализацией на отраслях экспортной экономики — добыче топливных ресурсов и металлургии. Из них только Белгородская область, Республика Татарстан и, в меньшей степени, Томская область имеют высокий рейтинг по всем трем индикаторам ИЧР, то есть развитие человеческого потенциала в них более сбалансировано и по продолжительности жизни. Сейчас среди регионов с самым низким ИРЧП стало больше регионов, находящихся в экономической депрессии вследствие неконкурентоспособности в новых условиях приобретенной в советский период всесоюзной специа-
13
лизации их экономики и низкой ожидаемой продолжительности жизни из-за неэффективной демографической политики. В России на демографическую политику тратится 1% от ВВП, против 4 во Франции. В итоге Чукотский автономный округ и Республика Тыва имеют самую низкую продолжительность жизни в стране (см. таблицу 1.).
Таблица №1.
ИРЧП в некоторых регионах Российской Федерации в 2013 году
Регион ВВП, ППС Индекс дохода Продолжи-тель-ность жизни, лет Индекс долголетия Грамот мот- ность, %% Доля учащихся, % Индекс образования ИРЧП Место в рейтинге
Россия 19674 0.882 68.83 0.731 99.7 0.755 0.916 0.843
Москва 39226 1.000 73.56 0.809 99.99 0.953 0.984 0.931 1
Санкт-Петербург 24551 0.919 71.49 0.775 99.9 0.908 0.969 0.887 2
Тюменская область 60363 1.000 69.72 0.745 99.7 0.755 0.916 0.887 3
Сахалинская область 51900 1.043 65.01 0.667 99.7 0.714 0.903 0.871 4
Белгородская область 23190 0.909 71.29 0.772 99.7 0.757 0.917 0.866 5
Республика Татарстан 23747 0.913 70.43 0.757 99.7 0.771 0.922 0.864 6
Красноярский край 27100 0.935 67.76 0.713 99.6 0.754 0.915 0.854 7
Республика Коми 24836 0.920 67.20 0.703 99.7 0.813 0.936 0.853 8
Томская область 20638 0.890 68.61 0.727 99.7 0.828 0.941 0.852 9
Республика Саха (Якутия) 23570 0.912 66.78 0.696 99.6 0.780 0.924 0.844 10
Пензенская область 9958 0.768 69.09 0.735 99.6 0.719 0.904 0.802 60
Республика Дагестан 8592 0.743 74.17 0.820 99.2 0.542 0.842 0.802 61
Владимирская область 11842 0.797 66.77 0.696 99.7 0.725 0.906 0.800 62
Республика Адыгея 8760 0.747 69.99 0.750 99.6 0.714 0.902 0.799 63
Брянская область 9732 0.764 67.95 0.716 99.6 0.751 0.914 0.798 64
Чукотский автономный округ 35122 0.978 56.79 0.530 99.7 0.663 0.886 0.798 65
Тверская область 12489 0.806 65.70 0.678 99.7 0.730 0.908 0.797 66
Ставропольский край 8469 0.741 70.92 0.765 99.5 0.665 0.885 0.797 67
Республика Марий Эл 10707 0.780 67.17 0.703 99.6 0.727 0.906 0.796 68
Республика Бурятия 10771 0.781 65.93 0.682 99.5 0.785 0.925 0.796 69
Кабардино-Балкарская Республика 8016 0.732 72.81 0.797 99.5 0.579 0.856 0.795 70
Республика Ингушетия 4827 0.647 79.08 0.901 98.2 0.499 0.821 0.790 71
Забайкальский край 12224 0.802 64.73 0.662 99.5 0.725 0.905 0.790 72
Еврейская автономная область 12352 0.804 64.01 0.650 99.5 0.722 0.904 0.786 73
Карачаево-Черкесская Республика 7406 0.719 71.57 0.776 99.3 0.596 0.861 0.785 74
Республика Калмыкия 7185 0.713 69.00 0.733 99.4 0.707 0.898 0.782 75
Псковская область 10306 0.774 64.60 0.660 99.6 0.736 0.909 0.781 76
Ивановская область 7623 0.723 67.03 0.701 99.7 0.736 0.910 0.778 77
Республика Алтай 7605 0.723 65.92 0.682 99.5 0.788 0.926 0.777 78
Чеченская Республика 4618 0.640 72.91 0.799 98.3 0.603 0.856 0.765 79
Республика Тыва 8064 0.733 61.00 0.600 99.6 0.762 0.918 0.750 80
Ранее доминировавшие среди аутсайдеров наименее экономически развитые республики СКФО (Дагестан, Ингушетия, Чечня) имеют значительно более благополучные социальные индикаторы ИРЧП. Поскольку они получают в виде социальных субвенций обоснованную помощь из федерального бюджета, а инвестиций для роста реального сектора у этих республик нет, их предприниматели сделали упор на развитие торговли и сферы услуг, что обеспечило здесь самый быстрый рост денежных доходов населения. При этом благодаря национальному проекту успехи в создании инфраструктуры здравоохранения позволили снизить смертность населения, вследствие чего, продолжительность жизни в этих регионах России стала самой высокой в стране.
В целом, региональная дифференциация по ИЧР почти не меняется в лучшую сторону: немногим более 20% населения России живет в относительно благополучных 10 регионах (в том числе 8% в Москве), около 10% населения страны проживает в регионах-аутсайдерах, а более двух третей в регионах со средним уровнем человеческого развития, который ниже уровня Кубы, но выше уровня Турции. Эти пропорции не менялись в течение 2000-х годов, то есть неравенство в социально-экономическом развитии страны носит устойчивый характер. Представленная ниже таблица 1 содержит рейтинг верхних и нижних по Индексу развития человеческого потенциала регионов России и включает также его отдельные показатели: реальный ВВП на душу населения (в долларах США по паритету покупательной способности); индекс дохода, ожидаемая продолжительность жизни, лет; индекс долголетия; грамотность, в процентах; доля учащихся в возрастах 7-24 лет, в процентах; индекс образования. Итоговый Индекс развития человеческого потенциала рассчитывается как среднеарифметическая сумма значений трех компонентов: индекса долголетия, индекса образования (состоящего из индекса грамотности с весом в 2/3 и индекса охвата обучением с весом 1/3) и индекса дохода. Первое место в рейтинге соответствует наивысшему значению ИРЧП. Значение ИРЧП равное 0,800 является нижней границей уровня развитых стран, так что Дагестан по этому показателю (0,802) соответствует этой группе, то есть по уровню интегрального показателя он вышел в группу середняков, но при этом бесспорны кризисное положение с эмиграцией населения (по нашим расчетам, до 15 тысяч человек в год в последней пятилетке), кризисная ситуация с безопасностью жизни и бизнеса, стагнация в наукоемком машиностроении, являвшейся четверть века назад ведущей отраслью промышленности региона.
Из-за того, что показатель ИРЧП учитывает только четыре важных аспекта человеческого развития, методика его расчета не позволяет реально судить, насколько кризисной является ситуация в регионе, поскольку имеющий в настоящее время наибольшее значение для его формирования индекс обеспеченности ресурсами развития не отражает реальной ситуации с гарантиями предпринимательству или с флуктуациями платежеспособного спроса, встающих заслоном на пути экономического роста региональной экономики. В этой связи следует подчеркнуть, что упоминаемые термины «устойчивость», «сбалансированность» и «социальная ориентация» - не просто умозрительные категории состояния региональной экономики, но количественно выражаемые и качественно взаимосвязанные вполне поддающиеся алгебраическому выражению характеристики состояния развития региональных систем, также дающих характеристику различных срезов плоскостей социально-экономического развития.
«Устойчивость» региональной экономики выступает важнейшим признаком территориального развития, но вполне применима к оценке «кризисная территория». Она предполагает высокую степень (90% и выше) вероятности длительного сохранения трех главных составляющих условий воспроизводства потенциала территории (социальной (человеческий капитал), экологической (природ-но-ресурсный потенциал) и хозяйственной (инвестиционный, финансовый, инновационный, предпринимательский и т.п. потенциалы) в режиме социальной ориентации сбалансированности развития её составляющих. Поскольку регионы СКФО, несмотря на самые высокие темпы развития на протяжении последних лет, по объективным показателям ресурсообеспеченности - производства ВРП на душу населения, фондовооруженности и оплаты труда занимают одно из последних мест среди регионов России, постольку по принятому в данной статье подходу эти регионы должны относиться к категории кризисных. Как любой другой интеграционный процесс, дальнейшее развитие кризисных территорий не может проходить в строго линейной форме; здесь в каждой из множества плоскостей оценки неизбежны спады и подъемы интегральных показателей, период накопления и реализации накопленных резервов развития человеческого капитала сопровождается дальнейшим спадом в реальном секторе экономики, который и должен служить источником формирования производствен-
15
ной специализации на рынке и подталкивать кругооборот в других сегментах, но в итоге в регионах СКФО бюджетная сфера является источником эмиссии на бурно развивающиеся региональные рынки. В этой связи параметры устойчивости развития кризисных экономик республик Северного Кавказа с позитивной стороны в последние 10 лет характеризуются общим направлением ускоренного роста денежных доходов населения по сравнению с производством ВРП на душу населения, снижением смертности и ростом продолжительности жизни на фоне развития теневой экономики и низкой динамики учитываемой заработной платы, и этот тренд прогнозных характеристик региональной системы подтверждается соответствующими долгосрочными динамическими рядами фактических данных.
Поскольку в кризисных регионах СКФО не соблюдается требование «сбалансированности» развития экспорто - ориентированного реального производства, поэтому для соблюдения особой для каждой региональной системы СКФО оптимальной пропорции составляющих ее потенциала необходимо, по крайней мере, в корне поменять финансовую составляющую, обеспечивающую устойчивость и социальную ориентацию развития системы. В современных условиях компрадорской России наиболее уязвимыми для перспективы развития регионов СКФО являются природно-ресурсная составляющая потенциала территориального развития. Она у этих регионов лежит только в сфере сельского хозяйства, возобновляемой энергетики, рекреации и строительства жилья, что не соответствует отведенному неоглобалистами месту России в международном разделении труда, как поставщику углеводородов и металла. Поэтому в регионах СКФО главная мультипликативная составляющая развития экономики остается пока социальная сфера, а это всего лишь «демографическая» специализация на уровне общероссийского межрегионального разделения труда. В то же время, оно не предполагает искусственного поддержания уже имеющихся пропорций; наоборот, часто это развитие возможно при их корректировке в необходимую сторону.
И кроме всего, так и нерешенным остался вопрос экономической безопасности кризисных регионов. «Социально-экономическая безопасность России - это совокупность условий, защищающих повышение качества жизни населения страны и обеспечивающих место в развитии мировой экономики. Соответственно, социально-экономическая безопасность региона - это совокупность условий, защищающих повышение качества жизни населения региона и обеспечивающих планомерное (бескризисное) развитие региональной экономики и её место в развитии мировой (российской) эконо-мики.»[4, с. 252-253]. Как сообразуются стратегические планы вывода России в постиндустриальные государства с тем, что в составе её федеральных округов имеется ряд кризисных регионов, создающих ряд проблем совместному развитию?
К таким кризисным регионам можно отнести все республики СКФО, поскольку международный терроризм свил гнездо именно здесь, где проходит идеологический разлом на стыке неоглобалист-ской и исламской цивилизаций. Кризисное положение этих регионов России связано не столько с резкими изменениями в системе экономических отношений (хотя их базовость и фундаментальность не вызывает сомнения), и с тем, что местные элиты оказались несостоятельными менеджерами, ведь так же в условиях правового беспредела трансформации проворовались губернаторы большинства регионов России, а с тем, что здесь значительная часть населения отказывается жить по принятым в России законам. И проявлением является не только попытки запугать полицию и подменить госорганы управления, но и то, что большая часть экономики этих регионов находится в тени и платит дань не только коррупционерам, но и террористическим организациям.
Существенное идеологическое ослабление позиции государства в ходе реформации объяснимо тем, что по рецептам МВФ на смену застоявшемуся социализму было принята идеология компрадорской империалистической колонии эпохи ГМК. Идеологическое ослабление позиции Российского государства привело к появлению кризисных регионов именно на стыке с исламской цивилизацией также, как и разрушаемых социалистических и тоталитарных цивилизаций не только в России, но и в Афганистане, Ливии, Ираке, Тунисе, Сирии, Египте. Исламская идеология по своему наполнению стремлением к обеспечению в обществе социальной справедливости схожа, но архаичней, чем идеологии тоталитарных и социалистических государств. Борясь за выживание, разочарованное всеобщей коррупцией новой власти образованное взрослое население этих регионов не обратило внимание, как безработная молодежь начала искать утешение в близкой по ментальности идеологии ислама, и постепенно значительная её часть стали активными его сторонниками.
Альтернативой социалистическому государству было социальное государство, созданное в европейских развитых странах (Германия, Франция, Дания, Норвегия, Швеция, Швейцария и т.д.), его идеологией является формирование общества высокого потребления, обеспечивающего свободу личности достойную жизнь для всех граждан. Но эту идеологию не сумели реализовать в России в период трансформации, её пытается реанимировать президент Путин В.В. своими национальными проектами, но Российское государство по факту семимильными шагами скатывается к идеологии Российской империи рубежа девятнадцатого и двадцатого веков. Вроде бы есть конституция, где провозглашено равенство граждан, но есть и обязательный институт прописки. Вроде провозгласили социальное государство, но значение социальной помощи сокращается, а масштабы экономического неравенства увеличиваются. Вроде и природные ресурсы по конституции принадлежат всему народу, но миллиарды долларов, нажитые олигархами на их экспорте, оседают, почему то, в американских и европейских банках. Вроде бы главы администраций муниципальных образований, депутаты и губернаторы, хоть и «слуги народа» находятся под надзором разлчных президентских и общественных структур, но, как и в свое время, русские князья и помещики, предпочитают жить и отдыхать с семьями в цивилизованной Европе. Такая идеология двойных стандартов не может найти поддержку у простого народа и образованной интеллигенции. Её следствие глубокий социально-экономический застой, правовой нигилизм, уводящие многие регионы страны в зазеркалье искаженного правоприменения. Её неприятие проявляется в эмиграции перспективной молодежи.
Эти регионы: Чечня, Дагестан и Ингушетия, где широкомасштабные общественно-политические конфликты, вызывающие разрушение накопленного экономического потенциала и значительные размеры вынужденной эмиграции населения, уже имели место. Это регионы, в которых социальные и политические деформации продолжают иметь место, и их глубина может вызвать необратимые последствия для перспектив экономического развития, поскольку полностью теряется внешняя инвестиционная привлекательность, здесь не соблюдаются экономические законы. Особенно стратегически остро в кризисных регионах стоят вопросы маркетинга территорий, направленного на продвижение их инвестиционной и туристической привлекательности. Стратегии маркетинга территорий всех регионов Северного Кавказа предусматривают развитие этноэкономики туризма, традиционного предпринимательства в производстве экологически чистой продукции, местных народных промыслов, с целью привлечь не только клиентов, но и инвесторов и инновационных предпринимателей. Но , с другой стороны, о каком маркетинге туризма в Дагестане может идти речь, если по центральному телевидению ежедневно, как в сводках Совинформбюро, сообщается о потерях среди полицейских, гражданского населения и боевиков. Россия заявляет, что она модернизируется и догонит развитые страны по уровню социально-экономической организации. По этому направлению Российским руководством делаются существенные шаги, но кризисные регионы служат существенным препятствием формирования нового имиджа у «Курортов Северного Кавказа», тем более в условиях нерешенных центром вопросов о позиции в отношении укрепляющейся в этих регионах этноэкономики.
Изучение особенностей и закономерностей влияния государства на преодоление кризисных явлений развития российской и региональных экономик можно отнести к числу приоритетных задач российской экономической науки на современном этапе, поскольку Концепция стратегии достижения Россией уровня и качества жизни развитых стран до 2020 года предполагает не только переход к социально ориентированной рыночной экономике, но и подразумевает социальную направленность деятельности во всей системе хозяйствования.
В последние десять лет в России перманентно продолжается с переменным успехом процесс подстраивания под основные в условиях глобализации рыночные доминанты (свободное перемещение экономических ресурсов, защита основных прав и свобод человека, специализация, конкуренция) системы государственного регулирования как на общегосударственном, так и на территориальных уровнях. И, если в начале реформирования на первый план выступал вопрос о роли и участии государства в реальной экономике, то сегодня всё более актуальной является проблема распределения полномочий регулирования развития социальной сферы на уровнях "государство - регионы", "Центр (под Центром здесь и далее подразумевается Правительство России и его Федеральные органы) - федеральные округа", "регион - территории", вызванная борьбой за перераспределение властных ресурсов между Центром и регионами, соперничеством регионов и территорий друг с другом за финансовые ресурсы и другими проблемами, вызывающими распыление и неэффективное использование ресурсов развития социальной сферы. Наряду с низкой оплатой труда бюджетников
17
многозвенное управление и вызванное им неполноценное финансирование социальных объектов муниципальных образований является основным источником коррупции вокруг социальной сферы экономически отстающих регионов.
Большинство регионов России оказались в кризисе, в «зазеркалье искаженного правоприменения», при котором: теневая экономика значительно превышает зарегистрированную, сила действия закона зависит от субъективных причин, сфера обращения доминирует над остальными сферами, потеряны демократические каналы влияния народа на принятие властных решений.
Можно отметить, что в большинстве регионов России в настоящее время уже сформировалась ненормальная социальная экономика, в которой фактически утрачены организационные и политико-правовые основы для реального повышения качества услуг бюджетной сферы, несмотря, а скорее -из-за, бесконфликтного развития триединого начала управления учреждениями социальной направленности на федеральном, региональном, местном, которое позволяет органам исполнительной власти списывать свои неудачи в социальном развитии на другие уровни. Под видом необходимости учета национально и культурно-исторических особенностей развития территорий нередко в регионах снижаются требования к качеству социальных услуг, в невыполнении установленных федеральным Центром социальных нормативах проявляются дезинтеграционные процессы, свойственные полуфеодальным империям.
В результате 20 лет реформаций в настоящее время на территории России выделяются четыре пояса регионов с наличием значительных массивов кризисных территорий: Центральный, Южный, Уральский и Восточный. Наиболее крупный из перечисленных кризисный пояс Российской Федерации по численности населения- Центральный, охватывающий значительные территории СевероЗападного, Центрального, Волго-Вятского, Центрально-Черноземного и Поволжского экономических районов. В этом поясе расположено17 субъектов, находящихся в кризисном и предкризисном состоянии по спаду производства; 13 - с неблагоприятной экологической обстановкой; 19 - с высоким уровнем депопуляции населения; 14 - с быстро растущей безработицей; 7 - кризисных по уровню бедности и 19 - характеризующихся сложной финансовой ситуацией.
Вторым кризисным поясом является Уральский, куда входят 4 субъекта Российской Федерации с глубоким спадом производства, 5 регионов находятся в кризисном или предкризисном состоянии по техногенной нагрузке и т.д. Этот кризисный пояс представляет существенную угрозу национальной безопасности России, поскольку на его территории концентрируются базовые отрасли промышленности, крупный оборонный потенциал, атомная промышленность.
Происходит образование Восточного (точнее Южно-Сибирско-Дальневосточного) кризисного пояса, включающего республики Алтай, Тыва, Бурятия, Алтайский край, Магаданскую область, Камчатку, Сахалин, Читинскую и Амурскую области, связанные как с депопуляцией, так и с высокой степенью зависимости их экономик от Китая и Японии. Вне рассмотренных кризисных поясов находятся также отдельные кризисные очаги на Крайнем Севере, для которых характерны экологические катаклизмы, потери контактов с Большой Землей. Экономический ландшафт России перенасыщен регионами, в которых наиболее острыми являются экономические, демографические, этнические, геополитические, а также ряд других проблем и их сочетания. С точки зрения региональной экономической политики главными типами проблемных регионов, помимо рассмотренных нами ранее отсталых (слаборазвитых) и депрессивных, выделяют также приграничные. Особую проблемную зону, охватывающую регионы, неоднородные по социально-экономическому положению, но имеющие ряд общих острых забот, образуют территории российского Севера.
Четвертый Южный кризисный пояс состоит из сопредельных регионов Северного Кавказа и южной части Поволжья. В этом поясе в большинстве регионов произошел сильный спад производства, не утихают межэтнические конфликты, увеличивается безработица (7 регионов), падает уровень жизни (12 регионов), ухудшается финансовое положение (12 регионов). Здесь сосредоточивается большое количество беженцев и вынужденных переселенцев, как из республик самого Северного Кавказа, так и из республик бывшего СССР. 20 лет эпицентром кризиса была Чечня, но благодаря системным мерам кризисная ситуация здесь постепенно преодолевается.
Сейчас наиболее остро социально-экономический кризис проявляется в Республике Дагестан. Он возник здесь на фоне потери администрацией стратегического видения проблем развития территории, при желании сохранить преимущественно административный механизм управления и отказе переходить на рыночные методы хозяйствования. Такой подход был особенно характерен для горо-
18
да Махачкалы с относительно высокой долей государственного и муниципального сектора. Наряду с тем, причинами острого кризиса в Дагестане являются недостатки макроэкономической и региональной политики центра - высокий уровень инфляции, высокие проценты по кредитам, нестабильность межбюджетных отношений, несовершенство системы государственного регулирования цен и тарифов, особенно на услуги субъектов естественных монополий и др. Для диагностики необходимы дополнительные исследования региональных и местных рынков ссудного капитала, рабочей силы и др. Острота кризиса в Дагестане имеет и общественно-политические причины, которые объективно присущи национально-территориальным системам Дагестана, и могут возникать, как результат неадекватной политики местных кланов, внутренней борьбы между политическими группами и течениями, утраты контроля над ситуацией со стороны главы администрации, личных амбиций отдельных политических лидеров. Положение усугубляют социальные кризисы, которые связаны с национальными, этническими, религиозными конфликтами, а также с высоким уровнем безработицы в Дагестане, резкой дифференциацией доходов населения и невозможностью получить весь необходимый пакет социальных услуг по минимальным социальным стандартам.
Необходимо разработать систему антикризисных мер организационно-экономического и нормативно-правового воздействия со стороны государства, целью которого должно быть обеспечить устойчивое развитие региональной экономики и защита регионов СКФО от кризисных ситуаций. «Сегодня Дагестан в составе России проходит историческую развилку...Создать предпосылки для относительно быстрого выхода из кризиса, для последующего мощного, сбалансированного развития и повышения конкурентоспособности национальной экономики Дагестана может только конструктивная региональная экономическая политика правительства региона и страны, учитывающая особенности развития этноэкономики в новейшей истории» [5, с.203].
Литература
1. www.mherrera.org.
2. Абдулманапов П.Г., Багомедов М.А., Гимбатов Ш.М., Кутаев Ш.К.., Сагидов А.К., Хаджалова Х.М. Социальные аспекты обеспечения экономической безопасности региона. Монография. ISBN 978-5-903063-78-9. Махачкала. Издательский дом «Наука плюс», 2011, 392 с.
3. http://gtmarket.ru/news/2013/06/17/6014
4. Багомедов М.А. Социально-экономическая депрессивность южных регионов и угрозы развитию России // РППЭ, ISSN 1812-7096, 2009, №4, с.248-259
5. Багомедов М.А. Меры этноэкономической политики в условиях глобализации // РППЭ, ISSN 1812-7096, 2010, №2, с.197-203
6. Гичиев Н.С., Гичиева М.Н. Теории и факторы экономического роста // РППЭ, ISSN 1812-7096, 2012, №2, с. 4854
