CC BY
18
Вестник ПСТГУ
Серия V: Вопросы истории и теории христианского искусства. 2020. Вып. 39. С. 42-62 БОТ: 10.15382Мш^202039.42-62
Тюрина Ольга Владимировна, канд. искусствоведения, ст. науч. сотрудник НТЦ церковной музыки Московская государственная консерватория им. П. И. Чайковского Российская Федерация, 125009, г. Москва, Большая Никитская ул., 13 1шг1пао@та11.га ОКСГО: 0000-0002-6662-7530
Стихира Рождеству Богородицы «Неплоды безчадена Анна» в древнерусской и византийской традициях. Эволюция песнопения-многогласника
Аннотация: Многогласник — песнопение, в мелосе которого сочетаются строки, распетые в двух или нескольких гласах. Этот композиционный принцип основан на явлении ладовой модуляции, заимствованном древнерусским певческим искусством из Византии. Введение в распев песнопения мелодических формул из неродственных гласов, кадансирующих, соответственно, на фина-лисе чужого гласа, обычно для песнопений стихирного жанра в рукописях па-лео- и медиа-византийского периода. В древнерусской знаменной традиции многогласники были известны на всем протяжении ее существования. Многие из них с течением времени вышли из употребления, другие же сохранились в рукописной и певческой практике и обнаруживаются в большом количестве рукописей позднего периода (ХУН—ХУШ вв.). Статья посвящена одному из таких образцов — стихире на стиховне Рождеству Богородицы «Неплоды безчадена Анна». Автор подробно рассматривает две мелодические редакции стихиры: редакцию столпового знаменного роспева (по более чем 20-ти спискам кон. XV — нач. XVIII в.) и медиа-византийскую редакцию, так, как она зафиксирована в Амвросианском Стихираре 1341 г. Столповая редакция содержит указания смены основного 4-го гласа на 5-й. Однако анализ ее попевочного состава показывает, что в распеве присутствуют формулы не двух, а трех разных гласов, и, таким образом, песнопение является троегласником. Редакция Амвросианского Стихираря демонстрирует ряд красноречивых параллелей с древнерусским распевом стихиры. В частности, ее композиционный план включает модуляции в 1-й плагальный (т. е. по русской нумерации, в 5-й) глас. По мнению автора, это свидетельствует о преемственной связи двух редакций. Статья сопровождается многочисленными примерами с использованием знаменной, византийской и пятилинейной нотации.
Ключевые слова: древнерусское церковное пение, византийское церковное пение, столповой роспев, знаменная нотация, византийская нотация, мелодические формулы, попевки, глас, лад, модуляция, многогласник.
О. В. Тюрина
Многогласники — песнопения, содержащие внутри себя обозначения нескольких гласов, и, соответственно, распетые мелодическими формулами разных гласов, — в древнерусской монодийной традиции существовали с древности, с самых первых шагов самостоятельного развития церковно-певческой культуры на Руси.
Принцип сочетания в одном песнопении разных гласов перешел в знаменный роспев из византийской традиции. Как известно, в мелосе византийских песнопений широко применяется явление модуляции1. Самый распространенный вид модулирования представляет собой введение в распев мелодической формулы из неродственного гласа. Вместе с появлением «чужой» попев-ки каденционный тон строки песнопения, разумеется, также меняется; таким образом, модуляцией оказываются затронуты как ладовый, так и формульный аспекты гласа. В византийской нотации такие модуляции отмечались особыми знаками — мартириями, которые проставлялись внутри песнопения в тех строках, где происходила смена гласа. Мартирии состояли из буквенного обозначения нового гласа и краткой схематической записи невмами формулы-настройки этого гласа.
Знаменный роспев древнейшего периода воспринял как саму традицию гла-совых модуляций, так и способ их обозначения в песнопениях, свидетельства чему наблюдаются в ряде певческих рукописей Х11—Х111 вв. В Примере 1 представлен фрагмент стихиры Борису и Глебу «Плотьскую богатяща» по минейному Стихирарю 1157 г.2 Основной глас песнопения — 8-й; в приведенном отрывке выписаны обозначения 2-го, 6-го и 8-го гласов. В числе древнейших знаменных образцов, содержащих срединные мартирии — знаки смены гласа, можно назвать также стихиру Георгию «Яко звезда на небеси»3, две из одиннадцати Евангельских стихир в редакции Благовещенского кондакаря4, стихиру Успению «Егда изыде Богородице Дево»5, стихиру Василию Великому «Въ постьницехъ вышии мученикъ»6 и др. В отличие от средневизантийских мартирий, обозначения гласов в древнерусских песнопениях содержат только буквенный номер гласа, без сопровождающих его знаков нотации.
В дальнейшем, уже в период классического столпового роспева (со 2-й пол. XV в.), традиция сочетания в одном песнопении мелодических основ нескольких гласов продолжилась. Вошли в обиход особые названия для таких песнопений,
1 Под общим исследовательским термином «модуляция» могут подразумеваться разные явления византийской монодии: «фтора» или сдвиг звукоряда (соответствует «странному голосу» древнерусской традиции); перемена звукоряда соединенных тетрахордов на звукоряд разделенных тетрахордов; и собственно ладовая модуляция, т. е. смена гласа в одной или нескольких строках песнопения, о которой речь идет в нашей статье.
2 ГИМ. Син. № 589. Л. 158 об. — 159 об. Этому песнопению посвящена статья: Карастоя-нов Б. П. Стихира Борису и Глебу «Плотьскоую богатяща...» как выдающийся образец древнерусского певческого искусства // Музыкальная культура Средневековья. М., 1991. Вып. 2. С. 12-14.
3 См.: Серегина Н. С. Неизвестная стихира на освящение храма Георгия в Киеве по спискам XII в. // Там же. С. 14-17.
4 РНБ. Q. п. I № 32, нач. XIII в. Л. 125 об. и 128 об.
5 ГИМ. Син. № 589. Л. 179 об.
6 ГИМ. Син. № 163, XII в. Л. 9.
Пример 1. Срединные мартирии, фрагмент стихиры Борису и Глебу в рукописи ГИМ. Син. № 589. Л.159, 1157г.
в зависимости от числа гласов: осмогласники, четверогласники, двоегласники. Закрепились определенные типы композиции, формы песнопений в зависимости от порядка чередования гласов, в частности в осмогласниках. Многие из образцов, распетых в стиле столпового роспева как многогласники и зафиксированных в рукописях кон. XV—XVI в., впоследствии вышли из употребления, однако часть из них сохранилась и в певческих книгах позднего периода, перейдя затем в старообрядческую традицию7.
Предлагаемая статья посвящена одному из таких песнопений — стихире Рождеству Богородицы «Неплоды безчадена Анна». Это третья стихира стихов-ного цикла; основное заглавное обозначение относит ее, как и предыдущие две стихиры, к 4-му гласу. Однако в одной из рукописей Синодального певческого собрания ГИМ8 внутри песнопения обнаружились несколько обозначений смены гласа. Рукопись Син. певч. № 508 — поздняя старообрядческая, датирована XVIII веком и содержит раздельноречную редакцию напевов. Примечательно, что в печатном издании наонных Праздников стихира «Неплоды безчадена Анна» также имеет срединные гласовые обозначения9 (Пример 2). Эти Праздники были напечатаны по одной из выговских рукописей сер. XIX в., как указывает издатель10, и, вероятно, отражают ту же местную традицию, что и рукопись Син. певч. № 50811.
7 Среди них: славник на стиховне Сретению «На херувимех седяи» (осмогласник), слав-ник на «Господи воззвах» Успению «Богоначальным мановением» (осмогласник), славник на литии Успению «Приидите, празднолюбных собор» (четверогласник) и др. (см.: Захарьина Н. Б. Эволюция композиции древнерусских песнопений-осмогласников знаменного роспева в ХП-ХУИ вв. // Певческое наследие Древней Руси (история, теория, эстетика). СПб., 2002. С. 185-205.
8 ГИМ. Син. певч. № 508. Л. 22 об. — 24, XVIII в. (Избранные песнопения Праздников и Трезвонов).
9 Книга глаголемая Праздники. Рига, 2006. Л. 21-22.
10 Там же. Л. 320 об.
11 О добавлении отсутствующих прежде гласовых обозначений в песнопения-двоегласники в рукописной традиции выговских старообрядцев говорит Е. М. Любченко. См.: Любчен-
Пример 2. Фрагмент стихиры «Неплоды безчадена Анна» с обозначениями смены гласа (по изд.: Книга глаголемая Праздники.
Рига, 2006. Л. 21 об. - 22).
Киноварные буквы-номера гласов выделяют целый раздел внутри стихиры, продолжительностью в несколько строк. В нем дважды происходит смена основного 4-го гласа на 5-й глас и обратно; соответственно, обозначение 5-го гласа проставлено два раза, и два раза — обозначение 4-го гласа. Если судить по этим гласовым обозначениям, перед нами песнопение-двоегласник, напев которого содержит мелодический материал двух соседних, не связанных родством гласов. Так ли это в действительности, или же ладовое содержание стихиры еще сложнее, чем на это указывают срединные смены гласа, станет ясно после подробного анализа ее мелодического содержания.
Следует особо подчеркнуть, что данная мелодическая редакция стихиры — единственная распространенная в период классического столпового роспева; только она зафиксирована в рукописях с последней четверти XV в. и позднее. В отличие от многих других стихир из Праздников и Трезвонов, для этого песнопения не
ко Е. М. Многогласники в Стихираре «Дьячье око» из собрания Д. В. Разумовского (РГБ. Ф. 379. № 63—66) // XVIII Ежегодная богословская конференция ПСТГУ: Материалы. М., 2018. С. 342—351 (о стихире «Неплоды безчадена Анна» — с. 343—345)); Она же. Песнопения-двоегласники в Стихираре «Дьячье око» (РГБ. Ф. 379. № 63—66): Выпускная квалификационная работа. Санкт-Петербургская государственная консерватория, 2019 (о гласовых обозначениях в стихире «Неплоды безчадена Анна» в выговских рукописях — с. 45—46, 81).
было создано новых мелодических версий, «инъ переводов», которые изобилуют в рукописях XVII и XVIII вв. Во всех просмотренных нами списках Стихирарей и Праздников (около 20 рукописей из собраний РГБ и ГИМ12) содержится тот же самый распев, что и в списке Син. певч. № 508, вошедший затем и в печатные Праздники. Основное же и очень важное отличие состоит в том, что ни в одной из этих рукописей (как беспометных, так и пометных) стихира не содержит срединных обозначений смены гласа. Не было обнаружено и никаких других ремарок, указаний на необычность мелоса стихиры.
В предшествующей редакции, отражающей древнейшую знаменную традицию и известной по Минеям и Стихирарям XII—XIV вв.13, срединные гласовые смены в стихире все же встречаются. В списках Син. № 159 и № 589 перед строкой «и непорочьная невеста отьча» выставлено обозначение 2-го гласа14. Однако обозначений 5-го гласа ни в одном из просмотренных списков древней редакции нет.
Итак, разберем попевочное содержание стихиры в ее столповой редакции15.
В тех ее строках, которые отнесены к «родному» 4-му гласу, присутствуют многие характерные для этого гласа попевки: удоль, пригласка и родственный ей перехват, дряби, кулизма скамейная (ее основной вид и кулизма с перехватом), колесо (разновидность 4-го гласа), пастела (этой попевкой завершается песнопение) (см. Пример 3). Помимо силлабо-невматических попевок, в распев входят две мелизматические формулы: фиты мрачная и светлозельная, появление которых в 4-м гласе также вполне обычно16. Таким образом, учитывая совокупность
12 РГБ. Ф. 304. № 412. Л. 213 об., посл четв. XV в.; № 418. Л. 254 об., посл. четв. XV в.; № 417. Л. 10, кон. XV — нач. XVI в.; № 411. Л. 11 об., нач. XVI в.; № 414. Л. 321 об., сер. XVI в.; № 427. Л. 393, 80-90-е гг. XVI в.; Ф. 379. № 14. Л. 262, 2-я четв. XVII в.; № 63. Л. 44 об., сер. XVII в.; № 36. Л. 235 об. (пореформенная редакция), 3-я четв. XVII в.; № 18. Л. 198, посл. четв. XVII в. (пореформенная редакция); № 42. Л. 205 об., посл. четв. XVII в. (пореформенная редакция); ГИМ. Син. певч. № 491. Л. 41 об., 1-я пол. XVII в.; № 493. Л. 13 об., сер. XVII в.; № 406. Л. 13, 2-я пол. XVII в.; № 446. Л. 5, кон. XVII в. (пореформенная редакция); № 515. Л. 8, кон. XVII в. (пореформенная редакция); № 525. Л. 8, кон. XVII в. (пореформенная редакция); № 524. Л. 9 об., рубеж XVII-XVIII вв. (пореформенная редакция).
13 Напр., ГИМ. Син. № 159. Л. 77., XII в.; № 279. Л. 10 об., XII в.; № 572. Л. 8 об., XII в.; № 589. Л. 11, 1157 г.; РГБ. Ф. 113. № 3. Л. 13, XIV в.
14 Помимо указанных списков древнейшей знаменной редакции, срединная мартирия 2-го гласа в этой стихире обнаружена нами в Стихираре 1-й пол. XII в. из Австрийской национальной библиотеки, где песнопение нотировано палеовизантийской куаленской нотацией (Codex theol. gr. 136; публ.: Sticherarium antiquum Vindobonense / MMB. Pars principalis, X. Vindobonae, 1987. F.7r.-7v.). На это указывает также Н. А. Щепкина (см.: Щепкина Н. А. Многогласники в греческих и русских нотированных Стихирарях XII-XIII вв. (на материале двунадесятых богородичных праздников) // Сборник материалов XVIII Свято-Троицких ежегодных международных академических чтений в Санкт-Петербурге 25-28 мая 2018 г. СПб., 2018. С. 293-305). Ограничимся здесь лишь упоминанием, так как разбор куаленской редакции стихиры выходит за рамки нашей статьи.
15 Краткий разбор мелоса стихиры, в числе других песнопений-двоегласников из Стихираря РГБ. Ф. 379. № 63-66, ранее был сделан Е. М. Любченко. См.: Любченко Е. М. Песнопения-двоегласники в Стихираре «Дьячье око»... С. 81-85, 123-128.
16 Напр., в фитнике из «Пособия» Е. Григорьева обе фиты приведены в разделе 4-го гласа (Григорьев Е. Пособие по изучению церковного пения и чтения. Рига, 2001. С. 276).
Удоль
«неплоды безчадена»
Пригласка, перехват
«Анна денесе», «земеная», «весяческии миро», «глаголюще», «веселие»
3
Дряби
«восплещете светело»
У У'
Л *
1 * 1=и= * ** * ь-
1 км тш -* || Ы-ё-о -13— ** * ^ о о—
или
Кулизма скамейная
« возвеселятеся », «даете ми Господе»
Кулизмас перехватом
«избранный Израиле»
I?" Уу* ! "ГП «
Колесо, вар. 4-го гласа «человекомо», «преложися»
к К 1л
или
Пастела
«на земли блажите», «душамо нашимо»
т
Пример 3. Нормативные попевки 4-го гласа в стихире «Неплоды безчадена Анна»
мелодических формул, являющихся нормативными для данного гласа, гласовая принадлежность большинства строк песнопения не вызывает сомнений.
Теперь рассмотрим строки, для которых в списке № 508 выставлено обозначение 5-го гласа (Пример 4). Это два фрагмента протяженностью каждый по две строки, образующие устойчивую пару: «уже не родяте жены / во печали чада» и «уже не обращаютеся дары /Иоакимовы». Попевки традиционны для заявленного 5-го гласа. В качестве первой части пары в обоих фрагментах выступает перегибка, короткая попевка начальной или серединной композиционной функции, с высокой каденцией (на ступени соль). В списке № 508 она записана
в розводе дробным знаменем. Ее тайнозамкненное начертание содержит в каче-
* * *
стве центрального элемента сложитие со змийцей ( р* * * ¡«> ); оно используется в списках этой стихиры XVI и 1-й пол. XVII в.17 Мелодическая «рифма» (повтор попевки) в этих двух строках сочетается с рифмой текстовой — анафорическим повтором в начале строк («уже не родяте» — «уже не обращаютеся»).
Пример 4. Фрагменты стихиры, имеющиеся в рукописи ГИМ.
Син. певч. № 508 обозначение 5-го гласа
Вторую часть попевочной пары образуют, напротив, попевки ярко выраженной заключительной функции, с низкой каденцией 5-го гласа (на ступени до). Первый раз это подкладец («во печали чада»), второй раз — долинка (хориса) 5-го гласа («Иоакимовы»). В отличие от начальной перегибки, здесь формула не повторяется в точности. Однако подкладец и хориса близко родственны друг другу и по начертанию, и по напеву. Мелодическая «рифма» соблюдена не только в начале, но и в завершении фрагментов 5-го гласа. Устойчивые пары формул, подобные этой, — попевка начально-серединной функции с высокой каденцией, за которой следует попевка заключительной функции с низкой каденцией — часто используются в песнопениях 5-го (а также родственного ему 1-го) гласа.
17РГБ. Ф. 304. № 427. Л. 393 об., 80-90-е гг. XVI в.; Ф. 379. № 14. Л. 262 и 262 об., 2-я четв. XVII в.
В формульный словарь этих гласов входит много попевок, способных образовывать такие пары: «высокие» попевки — осока, рафатка, ометка, рожек, «низкие» попевки — долинка в основном виде и с хамилой, кулизма средняя, пригласка заводная. Они комбинируются во множестве вариантов: осока + долинка, рафатка + долинка,рожек + кулизма средняя, осока + пригласка заводная и т. п.; таким способом строятся протяженные участки мелоса песнопений18.
Сравнение графики фрагментов 5-го гласа по рукописям разного времени показывает, что начертание долинки стабильно в большинстве списков на протяжении всего «классического» столпового периода (с последней четв. XV в.) (см. Пример 5). В списке XII в. Син. № 589 в строке «дары Иоакимовы» стоит
ГИМ. Син. №589 XII в. Л. 11 об. НО АКНМОБН)
РГБ. Ф.304. №418 поел. четв. XV в. Л. 255 Р 1* 1 'Л 5 Н___1«_4__КН___ЛЮ—БН
РГБ. Ф.304. №411 нач. XVI в. Л. 11 об. Я ¿' 1 гу * Н—IV—Л—КН___МО—БН
РГБ. Ф.304. №427 80-е-90-е гг. XVI в. М 1* П *
Л. 393 об. Н___Ш__Д__КН___Л10__БН
ГИМ. Син.певч. №491 1-я пол. XVII в. Л. 42 об. $ 1 П ^ и : Н___Ш__Д__КН___Л10-ЕЫ
РГБ. Ф.379. №14 2-я четв. XVII в. Г ¿« П *} «Г *
Л. 262 об. Н____и>__Д__КН___МО__БЫ
ГИМ. Син.певч. №508 XVIII в. Л. 23 об. ТГА) ^ : 1____Ш__Д__КН____Л10—БЫ
РГБ.Ф.379 №42 поел. четв. XVII в. 7Г*> V ;
Л. 205 об.-206 не БОЗ_Б|ЗД_1|1Д____Ю__ТСА
(пореформенный текст)
ГИМ. Син.певч. №446 кон. XVII в. Л. 5 об. ^ п и ;
(пореформенный текст) не Б03-БрД__1|1Д___Ю_ТСА
Пример 5. Строка «дары Иоакимовы» по рукописям ХП—ХУШ вв.
18 В качестве примеров можно привести среднюю часть догматика 5-го гласа «Во Чермнем мори», стихиру на хвалитех 1-го гласа «Егда пригвоздися на древе крестнем» и др.
кулизменное начертание, что нормативно для древнего периода. Тайнозамкнен-ный графический комплекс полкулизмы + две статии ( ^М 5 % ) широко используется в записи знаменных песнопений в древнейших списках; в последующих редакциях из него происходят начертания нескольких попевок, в том числе и долинки.
Из поздних списков необычна графика строки в Син. певч. № 491 (беспометная рукопись 1-я пол. XVII в.) и в Син. певч. № 446 (рукопись кон. XVII в. с пореформенным текстом). Вместо долинки ( * ) каденция строки записана кулизмой ( ¡¿1 % £ ). При ее первом знаке в Син. певч. № 446 выставлена высота 1г и борзая помета, что в сочетании с подводом указывает на ее исполнение как кулизмы скамейной ( л ^ } ^ ). В 5-м гласе, к которому относит строку
«дары Иоакимовы» обозначение в рукописи № 508 и в печатных Праздниках, этот вид кулизмы не употребляется. Чем могла быть вызвана замена попевки? Ни в рукописи № 491, ни в рукописи № 446, напомним, знаков перемены гласа нет. Возможно, некоторые переписчики, будучи, разумеется, досконально знакомы с попевочным словарем столповых гласов, осознавали странность использования долинки 5-го гласа в песнопении 4-го гласа и поэтому решили заменить ее на по-
остав-
певку, более соответствующую гласу? Тем более что подвод J ^ шийся неизменным от распева долинки, подходит и для кулизмы скамейной.
Помимо двух рассмотренных фрагментов с попевками 5-го гласа, стихира «Неплоды безчадена Анна» содержит еще одну необычную мелодическую формулу. Строка «Иессеова прозябе» (Пример 6) распета попевкой, по составу знамен идентичной попевке храбрица (формуле 2-го и 6-го гласов). Ее тайнозамкненная часть — три последних знака — включает стрелу громную и две статии; в качестве подвода выступает устойчивое сочетание скамеицы и палки, которое используется в подводе храбрицы. Если смотреть на эту строку стихиры в беспометной записи и не знать гласа песнопения, то для того, кто знаком с гласами столпового роспева, естественно будет развести ее напевом храбрицы (Пример 7). Для 4-го же гласа появление храбрицы весьма необычно, она не входит в его формульный словарь. Что может означать введение этой попевки в распев стихиры? Не может ли быть так, что мы столкнулись здесь еще с одной сменой гласа внутри песнопения? В отличие от фрагментов 5-го гласа, эта модуляция ограничивается всего одной строкой. Возможно, поэтому или по какой-либо другой причине она не получила обозначения в списке Син. певч. № 508.
Пример 6. Строка «Иессеова прозябе» в списке ГИМ. Син. певч. № 508
Начертание строки «Иессеова прозябе» стабильно в большинстве списков периода классической редакции столпового роспева и в беспометной записи соответствует нормативному начертанию храбрицы (Пример 8). Уже в древней редакции XII в. содержится комплекс палка + стрела + две статии, родственный классическому начертанию (с той разницей, что стрела использована не громная, с начальным элементом из двух запятых, а мрачная, с начальным элементом-статией и одним очком).
Пример 7. Нормативный розвод храбрицы во 2-м и 6-м гласах
ГИМ. Син. №589 XII в. Л. 11 об. НОС * о кл прО^АМ'
РГБ. Ф.304. №418 поел. четв. XV в. Л. 255 ¿7 5п 1 Ь '>
РГБ. Ф.304. №411 нач. XVI в. Л. 11 об. V ^ 5п 1 «Г Ь '> Н___О______Е___БД
РГБ. Ф.304. №427 80-е-90-е гг. XVI в. Л. 393 и Р" ! ^ 1 «Г Н___Е____сЬ__И)___БД П(Ю—
РГБ. Ф.379. №14 2-я четв. XVII в. Л. 262 Н___Е____с^—_Е___БД ПрО__ЗМ_Е^
ГИМ. Син.певч. №493 сер. XVII в. Л. 14 1» У* 5п 1 и ; Н__Е_ СЕ Е БД Про ЗА е4;
ГИМ. Син.певч. №406 2-я пол. XVII в. Л. 13 Н___ЕС___сЬ___О__БД ПрО__ЗА__ЕЕ
ГИМ. Син.певч. №508 XVIII в. Л. 23 об. 1* /> и|пыг и ; И___ЕС___СЕ____О__БД про—ЗА__ЕЕ
ГИМ. Син.певч. №524 руб. XVII—XVII1 вв. Л. 10 (пореформенный текст) /* /? Ч сщГ и п* Т_____Н___С£„-_Ц?__Б4 П|10-ЗА_ЕЁ
Пример 8. Строка «Иессеова прозябе» по рукописям ХП—ХУШ вв.
51
Что касается поздних, в том числе пометных, списков, то обращает на себя внимание, что в графике и опомечивании этой попевки наблюдается некий разнобой, нехарактерный для записи устойчивых всем известных попевок в рукописях позднего периода. Это само по себе может свидетельствовать в пользу того, что строка «Иессеова прозябе» казалась необычной распевщикам и переписчикам того времени — так же, как и нам, анализирующим мелос с позиции исследователя. В списке Син. певч. № 493 самое радикальное отличие: начертания хра-брицы нет, вместо него выписано начертание кулизмы. Учитывая сохраненный подвод из скамеицы и палки, который по пометным спискам прочитывается как
, не вызывает сомнений, что имелась в виду кулизма скамейная, как и
в одном из фрагментов 5-го гласа, где в двух списках кулизма скамейная заменила долинку. Было ли в обоих случаях причиной замены попевки стремление рас-певщиков осмыслить строку в рамках основного гласа этой стихиры, следует ли видеть в этом попытку гласовой идентификации? Мы полагаем, что это весьма вероятно.
В тех поздних списках, где начертание храбрицы (или близкое ей) сохранено, могут наблюдаться другие особенности. Так, список Син. певч. № 508, привлекший наше внимание к этой стихире, показывает вариант опометки, при котором каденционный мотив попевки идет вниз к финалису на ступени ре. Распев трех ее последних знамен с такими пометами должен, по-видимому, быть прочитан
Ш
как
. Напротив, в Син. певч № 406 у последней статии стоит помета таким образом, соответствуя традиционной восходящей каденции храбрицы И)
. В Син. певч. № 524 (содержит пореформенную ре-
дакцию) стрела громная сопровождается сорочьей ножкой, что прямо указывает на прочтение этого знака за четыре восходящих звука равной длительности
( (Ь ^ =). Восходящая каденция попевки в пореформенной редакции запи-
сана не тайнозамкненно, а дробным знаменем и при этом немного орнамен-
тирована:
Это окончание без изменений использовано во всех
просмотренных нами пореформенных списках19. Сорочья ножка же при стреле громной встретилась лишь однажды в Син. певч. № 524.
Из более ранних беспометных рукописей выделяется РГБ. Ф. 304 № 427: последний знак начертания попевки в ней — не статия простая, а статия светлая. Этот вид статии традиционно подразумевает более высокий звук в звукоряде и восходящее движение (используется, например, в записи попевки подъем с ярко выраженной восходящей каденцией). В отсутствии степенных помет это служит несомненным указанием на то, что имелось в виду восходящее окончание строки, подобное окончанию храбрицы. Все перечисленное доказывает, что попевка в строке «Иессеова прозябе» распевалась как храбрица 2-го и 6-го гласов.
19 См. сн. 12.
Вспомним также, что, как уже отмечалось выше, по крайней мере в двух списках стихиры XII в. — в Минее ГИМ. Син. № 159 и в Стихираре Син. № 589, — имеется срединное обозначение 2-го гласа. Оно стоит перед строкой «и непорочь-ная невеста отьча», которую отделяет от строки «Иессеова прозябе» всего одна строка (Пример 9). Можно предположить, что весь фрагмент текста длиной в три строки («и непорочьная невеста отьча / отъ корене / иосеова прозябе») в древней редакции был распет во 2-м гласе. Разумеется, исходя из наших скудных знаний о знаменной нотации XII в., нельзя делать каких-либо выводов о реальном мелодическом содержании песнопений. Могло быть и так, что в более поздней редакции модуляция во 2-й глас была перемещена на другие слова текста, но достаточно близко к исходному ее местоположению. В любом случае, храбрица в мелосе «классической» столповой редакции видится нам остатком этой древней модуляции20. По нашему мнению, строку «Иессеова прозябе» следует причислить к гласовым сменам в стихире и, таким образом, считать песнопение не двоеглас-ником, а троегласником.
Пример 9. Срединная мартирия 2-го гласа перед строкой «и непорочьная невеста отьча» в рукописи ГИМ. Син. 589. Л. 11-11 об.
Рассматривая песнопения-многогласники, несложно увидеть, что с точки зрения модуляционного плана или «гласовой композиции»21 они отличаются многообразием. При этом явно выделяются два типа композиции. Один из них представлен главным образом в осмогласниках. Смена гласов в этих песнопениях следует небольшому числу закрепленных в традиции моделей: по номеру гласа в порядке возрастания22, с чередованием родственных пар автентический-плагальный — всех четырех23 или только первых двух24. Сюда же примыкает ряд образцов древнего периода, построенных по особому, индивидуальному плану25,
20 Две предыдущие строки («и непороченая невеста отеча/ото корене») в столповой редакции без сомнения относятся к 4-му гласу; они распеты двумя фитами — мрачной и светлозель-ной, о которых уже говорилось выше.
21 Термин Н. Б. Захарьиной (см.: Захарьина Н. Б. Указ. соч. С. 189).
22 1-2-3-4-5-6-7-8-1, славник Сретению «На херувимех седяи» и др.
23 1-5-2-6-3-7-4-8-1, стихира Усекновению главы Иоанна Предтечи «Денесе беззаконено образеная мати».
24 1-5-2-6-4-3-7-8-1, славник Успению «Богоначальным мановением» и др.
25 Напр., упоминавшиеся выше стихира Георгию «Яко звезда на небеси» с композицией 5-1-2-5-3-4-2-5; стихира Василию Великому «Въ постьницехъ вышии мученикъ» с композицией 3-6-5-6-2-3 (см. сн. 3 и 6).
а также песнопения-четверогласники26. Во всех перечисленных песнопениях, равно как и в других, имеющих сходную композиционную структуру, фрагменты мелоса, принадлежащие разным гласам, не очень сильно отличаются друг от друга по протяженности. Конкретный набор гласов (для четверогласников и других) или их порядок (для осмогласников) может быть разным, однако общий композиционный принцип остается тем же: текст песнопений поделен на определенное количество приблизительно равных фрагментов, каждый из которых распет на новый глас.
Второй тип композиции представлен, как правило, в песнопениях с небольшим количеством гласов, в частности в двоегласниках. Он характеризуется тем, что начальный, выставленный в заглавии песнопения глас является основным, то есть главенствует по числу строк в песнопении. Участки же, в которых происходит смена гласа, малы по протяженности; они могут образовывать компактный раздел внутри песнопения27. Именно к этой группе многогласников относится стихира «Неплоды безчадена Анна» в столповой редакции. Большая ее часть соответствует основному гласу. И лишь в двух коротких фрагментах внутри песнопения (каждый — длиной в две строки) происходит смена гласа. К модулирующим фрагментам нужно прибавить также строку с храбрицей 2-го гласа, хотя обозначение модуляции для нее отсутствует. Гласовая композиция с вкраплением нескольких строк другого гласа в напев, большая часть которого принадлежит основному гласу, отсылает нас к песнопениям византийской традиции. Действительно, для ладовых модуляций в византийской монодии, как они известны по рукописям с поддающейся расшифровке средневизантийской нотацией, характерно появление отдельных модулирующих строк с последующим возвращением в основной глас. Если в песнопении несколько модулирующих фрагментов, они разделяются отрезками мелоса, написанными в основном гласе.
Обратимся к византийской рукописной традиции и рассмотрим стихиру «Неплоды безчадена Анна» в Амвросианском стихираре, датированном 1341 г.28 (Пример 10). Нотация песнопения изобилует срединными мартириями, что обычно для песнопений стихирного жанра в средневизантийский период. Помимо мартирий основного (4-го автентического) гласа, проставленных в начале и несколько раз внутри песнопения, присутствуют несколько обозначений модуляции. Это два перехода в глас «варис» (3-й плагальный) и, что для нас особенно важно, два перехода в 1-й плагальный глас, то есть, согласно русской сквозной нумерации, в 5-й глас. И хотя модуляции происходят в строках, распевающих
26 5-6-7-8, славник Успению «Придете празднолюбных собори», славник вмч. Димитрию Солунскому «Сотецемося верою и любовию» и др.
27 Напр., стихира на целование Воздвижению «Гласо пророка Твоего Моисея» с композицией 8-4-8. Раздел 4-го гласа в ней занимает всего две строки, которые распеты попевками перехват и кулизма скамейная (по рукописи РГБ. Ф. 379. № 63. Л. 75 об.). Об этом песнопении и о других двоегласниках 8-4-8 сходной композиционной структуры см.: Любченко Е. М. Песнопения-двоегласники стихираря «Дьячье око» из собрания Д. В. Разумовского // Богослужебные практики и культовые искусства в современном мире. Вып. 3. Т. 2. Майкоп, 2018. С. 639-651.
28 Sticherarium Ambrosianum // MMB. Pars Principalis, XI. Hauniae, Munksgaard, 1992. F. 7v.-8.
Пример 10. Стихира «Неплоды безчадена Анна» в Амвросианском стихираре 1341 г. (по факсимильной публ. MMB. Pars Principalis, XI. Hauniae, Munksgaard, 1992. F. 7v.-8.)
иные слова текста, чем в столповой редакции стихиры, факт частичного совпадения модуляционного плана весьма красноречив.
В Примере 11 в невменной нотации и нотолинейной расшифровке представлен фрагмент стихиры, содержащий обе модуляции в 1-й плагальный и примыкающие к нему строки. Он охватывает отрезок от слов «плач бо Аннино на радосте преложися» («о Opyvog yap туд 'Avvqg dg xapav лроахрЮц») до конца песнопения. Вначале стоит основная мартирия 4-го гласа, поскольку предыдущая строка (не вошедшая в пример) кадансировала на его автентическом финали-се — соль по принятой высоте нотолинейной расшифровки. Строка «о Opyvog yap гуд 'Avvqg...» модулирует в глас «варис» (финалис фа), на что указывает и соответствующая мартирия. Далее сразу же, без возвращения в основной глас, следует строка «срадуйтемися глаголюще весе избранным Израиле» («avyxapqre pioi
Пример 11. Расшифрованный фрагмент стихиры, содержащий модуляции в 1-й плагальный глас
Абуоиоцд, лад¿хХсхтдд '1орацА») с окончанием в 1-м плагальном, которая кадансирует на ступени ре. Вторая строка с переходом в 1-й плагальный — «душевную по-лату божественныя славы его» («тд ё^ихоу лаЛатюу гуд 0&ад Ьо^щд аитои»). Между ними помещена строка, распетая в основном гласе (соль); так же на основном тоне соль, разумеется, завершается все песнопение. Таким образом, с точки зрения ладового наклонения последние строки стихиры оформлены чередованием 1-й плагальный — 4-й — 1-й плагальный — 4-й.
Каденционные участки обеих строк 1-го плагального гласа распеты одной и
той же мелодической формулой: J•jS| ^ «Ь } ' одна из распространенных формул гласа, ее можно встретить в разных песнопениях. Сопоставим ее с попевками, которыми завершаются участки 5-го гласа в столповой редакции стихиры, в частности с долинкой (Пример 12). Интересное совпадение: именно 5-й глас в столповом роспеве традиционно опомечивается на высоком уровне (согласием выше парного ему 1-го) и, следовательно, по высоте нотолинейной записи совпадает с высотой византийского 1-го плагального29. Это делает сопоставление попевок еще более наглядным.
29 При нотной расшифровке других гласов мелос столпового роспева оказывается на высотном уровне квартой ниже византийского.
JJ J^
Та Г t
J >U U д
Пример 12. Византийская формула 1-го плагального гласа и столповая долинка 5-го гласа
Видно, что в византийской формуле использован тот же участок звукоряда, с тем же соотношением тонов и полутонов, что и в столповой долинке. Восходящий квартовый мотив до-фа (в византийской формуле — с заполнением, в столповой — взятый скачком) очерчивает их амбитус. В качестве мелодической вершины обеих формул выступает тон фа, лежащий на малую терцию вверх от основного тона гласа30. Тон фа входит в распев акцентного знамени строки, на которое приходится ударный слог текста и которое имеет вдвое большую по сравнению с основной ритмической единицей протяженность: в византийской записи это составной знак дио в знаменной — знамя полкулизмы (ij).
После акцентной зоны формулы следует поступенный спуск к финалису. В византийской формуле финалисре повторен, как это почти всегда бывает в формулах заключительной функции, приходящих к основному тону. В русской долинке вместо повтора ре каденция соскальзывает с основного тона ступенью ниже — эта типично древнерусская особенность характерна для многих попевок в разных гласах столпового осмогласия.
В рамках данной статьи мы не ставим целью выяснить, была ли столповая долинка модификацией именно этой византийской заключительной формулы31. Ответ на этот вопрос потребует специальных изысканий и компаративного анализа на материале разных песнопений. Очевидное мелодическое сходство двух формул, однако, нельзя не принять во внимание.
Отметим еще, что строка византийской стихиры, расположенная между двумя модулирующими строками и возвращающая мелос в 4-й глас («се бо дасте ми
30 Напомним, что основной (т. е. плагальный) тон 5-го древнерусского гласа совпадает с основным тоном византийского 1-го плагального и по нотной расшифровке находится на ступени ре. Каденция на до, которой заканчиваются долинка, подкладец, вознос последний и др. попевки 5-го гласа, является его модификацией — «скользящей» (или, по терминологии М. Г. Школьник, «падающей») каденцией (см.: Школьник М. Г. Проблемы реконструкции знаменного роспева XII—XVII веков (на материале византийского и древнерусского Ирмоло-гия): дис. ... канд. иск. М., 1996. С. 66—67).
31 Хотя М. Г. Школьник, говоря о трансформации византийских финалисов в русском осмогласии, в качестве одного из вариантов модификации византийской формулы 1-го плагального с окончанием ^jyjN-j—jj приводит именно долинку 5-го гласа (Школьник М. Г. Указ. соч. Нотное приложение. С. 30. Примеры № 44 и № 45).
Господе» — «¡Sou yap brbosxr ¡mi Кирюд»), содержит каденцию, чрезвычайно близкую формуле 1-го плагального: . На акцентном слоге стоит тот же
долгий знак дио с последующим спуском. Однако эта строка распевается квартой выше, на высоте основного 4-го гласа, о чем свидетельствует и мартирия в начале строки, которая содержит запись восходящего скачка на кварту (ре — соль) и тем самым переводит напев на высокий уровень. В столповой редакции стихиры из-за упоминавшейся высокой опометки 5-го гласа между каденциями попевок 4-го и 5-го гласов отсутствует такой разброс по высоте.
Примечательно, что в предыдущей стихире стиховного цикла («Ангеловым прорицанием»), как она зафиксирована в Амвросианском стихираре, тоже присутствует модулирующая строка с мартирией 1-го плагального гласа. Это натолкнуло нас на мысль расширить круг поисков. И действительно, обратившись к другим стихирам из минейной части Амвросианского Стихираря, распетым на 4-й глас, а также к помещенным в нем же стихирам Октоиха, мы обнаружим немало случаев модулирования в 1-й плагальный с выставлением соответствующих мартирий.
Среди минейных стихир:
— славник Воздвижению «Tou т1щои I/raupou Хрютё x^v ¿v^pyaav, яробютияйоас; Мю-иол;» («Честнаго Креста, Христе, действо прообразив Моисей»)32;
— стихира ап. Анании «АGXoфoplx6v ¿v6iaiTn^a ftn^frvGn;» («Страстотерп-ческое приятелище явился еси»)33;
— стихира ап. Фоме «Тф тл; ууфо£ю; Gdw nupi» («Разума божественным огнем душу просветил еси»)34;
— славник мч. Евстратию «T^v n£VT&xop6ov Xtipav» («Пятострунную цевницу»)35;
— славник перенесению мощей св. Иоанна Златоуста «Ойх ёб£1 о£ Хрио6отоц£» («Не подобаше тебе, Златоусте»)36;
— стихиры Благовещению «Тф ёхтф ^nvi йяшт&Хп 6 Арх&уу£Хос;» («В шестый месяц послан бысть Архангел»), «ГXйооav ^v ойх £yvw» («Языка, егоже не ведя-ше»), «'16о-и ^ ^у&хХпоц; vuv ¿n^av£v ^цТу» («Се воззвание ныне явися нам»)37;
— стихиры Рождеству Иоанна Предтечи «Лйа тои Zaxapiou T^v оьюя^» («Разрешает Захариино молчание»), «0£ои Лбуои ^¿XXovto; ¿х napG^vou TixTraGai» («Божию Слову хотящу от Девы родитися»), «"Q тои napa66^ou Gati^aTOc; 6 тф Хбую тои АууёХои» («О преславнаго чудесе иже слову Ангела»)38;
— стихира мчч. Кирику и Иулитте «Ау&ХХои тёрлои xal £^paivou, 'Ixovi£wv ^ лбХц;» («Радуйся, красуйся и веселися, Иконийский граде»)39;
32 Sticherarium Ambrosianum. F. 14.
33 Ibid. F. 25.
34 Ibid. F. 27.
35 Ibid. F. 67.
36 Ibid. F. 112.
37 Ibid. F. 123v., 124.
38 Ibid. F. 135, 135v., 136.
39 Ibid. F. 147v.
- стихиры мц. Христине «До^а^оцгу оои Хрютс, т^ поХХ^ сйопХаух^аау» («Славим Твое, Христе, многое милосердие»), «"ОХроу Хьпойоа патрьхоу» («Богатство оставльши отеческое» и «Етоироу шд опХоу хратаюу» («Крест, яко оружие державно»)40;
- стихиры Преображению «Про той оой Етаирой Кирьс, ород ойpаv6v ¿^щато» («Прежде Креста Твоего, Господи, гора Небеси подобящися»), «Про той Етаирой оои Кирьс, параХаршу тойд Мабптад» («Прежде Креста Твоего, Господи, поим ученики») и «"Ород то поте ^офйбед ха1 хапушбед» («Гора, яже, иногда мрачна и дымна»)41.
В 4-м гласе Октоиха, песнопения которого, как принято считать, наиболее четко отражают систему осмогласия в ее классическом виде, модуляция в 1-й плагальный присутствует, например, в двух восточных стихирах: «ПиХад ХаХкад от^тргфад» («Врата медная стерл еси») и «©ауатоу хатсбс^м оархь» («Смерть приял еси плотию»)42.
Более того, модулирующие строки обеих восточных стихир, так же как стихир Воздвижению, Анании, Фоме, Евстратию, Преображению, стихиры Благовещению «Языка, егоже не ведяше» распеты той же мелодической форму-
лой
Ф J] J J-J^ J J I' чт0 и в стихиРе «Неплоды безчадена Анна». В стихирах
Христине использована мелодически родственная ей формула J
Такое количество совпадений, на наш взгляд, вряд ли может быть случайным. Скорее всего, оно свидетельствует о том, что гласовая композиция с участием модуляций в 1-й плагальный была особенно характерна для песнопений 4-го автенти-ческого гласа в византийской традиции43. Это сочетание гласов было настолько устойчивым и укорененным в традиции, что следы его сохранились даже несколько веков спустя в древнерусском столповом роспеве, примером чему служит ладовое и попевочное своеобразие стихиры-многогласника «Неплоды безчадена Анна».
Подводя итог рассмотрению мелоса стихиры «Неплоды безчадена Анна» в византийской и знаменной традициях, мы можем сделать следующие выводы.
Во-первых, мелодическое содержание песнопения показывает несомненную связь с византийской традицией, в частности с таким распространенным в византийском мелосе явлением, как ладовая модуляция. Вопрос о степени взаимодействия византийской и древнерусской церковно-певческих культур далек от окончательного выяснения; споры ведутся по сей день. Однако очевидно, что их связь и влияние византийской певческой традиции на русскую были сложными и многоаспектными. Влияние происходило не только в крупном, общем плане, что выразилось в заимствовании корпуса песнопений, их основной гласовой
40 Sticherarium Ambrosianum. F. 152v.
41 Ibid. F. 160v., 161, 161v.
42 Ibid. F. 282v., 284v.
43 Помимо мартирий 1-го плагального в перечисленных стихирах 4-го гласа чаще всего встречаются срединные мартирии гласов «варис» (3-й плагальный) и «нана» (квартовая разновидность 4-го плагального).
принадлежности, родства пар автентический-плагальный в системе осмогласия, и т. п. Оно также касалось и таких более узких, частных сторон, как модуляционные связи в рамках одного конкретного гласа и даже гласовой композиции одного песнопения.
Во-вторых, весьма примечательно, что обозначения смены гласа в столповой редакции стихиры очень поздние; они появились уже после раскола, в книжной традиции старообрядцев. Это означает, что теоретическая работа по осмыслению знаменного мелоса велась и в этот поздний период. Распевщики, переписчики, учителя пения — старообрядцы отметили необычность попевочного содержания песнопения, выбивающегося по составу формул из нормативного словаря попевок его основного гласа. Они решили дать этому наглядное письменное подтверждение, введя обозначения смены гласа, которых не существовало в предшествующий, дораскольный период бытования стихиры в столповом знаменном роспеве.
Список литературы
Григорьев Е. Пособие по изучению церковного пения и чтения. Рига, 2001. Захарьина Н. Б. Эволюция композиции древнерусских песнопений-осмогласников знаменного роспева в XII — XVII вв. // Певческое наследие Древней Руси (история, теория, эстетика). СПб., 2002. С. 185-205. Карастоянов Б. П. Стихира Борису и Глебу «Плотьскоую богатяща...» как выдающийся образец древнерусского певческого искусства // Музыкальная культура Средневековья. М., 1991. Вып. 2. С. 12-14. Любченко Е. М. Многогласники в Стихираре «Дьячье око» из собрания Д. В. Разумовского (РГБ.Ф. 379. №-63-66) // XVIII Ежегодная богословская конференция ПСТГУ: Материалы. М., 2018. С. 342-351. Любченко Е. М. Песнопения-двоегласники в Стихираре «Дьячье око» (РГБ. Ф. 379. № 63-66): Выпускная квалификационная работа. Санкт-Петербургская государственная консерватория, 2019. Любченко Е. М. Песнопения-двоегласники стихираря «Дьячье око» из собрания Д. В. Разумовского // Богослужебные практики и культовые искусства в современном мире. Вып.к 3. Т. 2. Майкоп, 2018. С. 639-651. Серёгина Н. С. Неизвестная стихира на освящение храма Георгия в Киеве по спискам
XII в. // Музыкальная культура Средневековья. М., 1991. Вып. 2. С. 14-17. Школьник М. Г. Проблемы реконструкции знаменного роспева XII—XVII веков (на материале византийского и древнерусского Ирмология): дис. ... канд. иск. М., 1996.
Щепкина Н. А. Многогласники в греческих и русских нотированных Стихирарях XII-
XIII веков (на материале двунадесятых богородичных праздников) // Сборник материалов XVIII Свято-Троицких ежегодных международных академических чтений в Санкт-Петербурге 25 — 28 мая 2018 г. СПб., 2018. С. 293-305.
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta. Seriia V: Voprosy istorii i teorii khristianskogo iskusstva.
Olga Tyurina, Candidate of Sciences in Art Criticism, Senior Researcher, Centre for Church Music, Department of Music History and Theory, Tchaikovsky Moscow State Conservatory, 13 Bolshaya Nikitskaya Str., Moscow 125009, Russian Federation tiurinao@mail.ru ORCID: 0000-0002-6662-7530
2020. Vol. 39. P. 42-62
DOI: 10.15382/sturV202039.42-62
Sticheiron for the Nativity of Theotokos Неплоды безчадена Анна (Church Slav. "Infertile Childless Anna") in Old Russian and Byzantine Singing Traditions. Evolution of a Poly-Modal Hymn
Abstract: The paper deals with a phenomenon of modulation, very common in the Byzantine church singing tradition, which was inherited into the Old Russian singing tradition as well, especially in the early period of its evolution. Introduction of melodic formulae from a non-related mode was marked in the manuscripts with special signs called "martyrias" (literally, "the testimonies"). In the Old Russian singing manuscripts, numerous examples of poly-modal hymns are found throughout the span of several centuries. Some of them went out of singing practice in the course of time, whereas others survived and were frequently copied in the late manuscripts dated to the 17th — 18th centuries. The paper describes and analyses one of the such hymns, i.e. Sticheiron for the Nativity of Theotokos Hennodbi 6e3nadeHa AHHa (Church Slavonic "Infertile childless Anna"). Two melodic versions of this hymn are examined, namely the Old Russian "stolpovaya" version (MSs of the late 15th — 18th centuries) and media-Byzantine version as it is presented in the Sticherarium Ambrosianum (1341). The author analyses their melodic features, formulae and modal composition. Some significant similarities are discovered, e.g. the fact that the modal composition of both versions includes modulation from the principal 4th mode to the 5th (1st plagios) mode. Such similarities are striking in terms of influence of the Byzantine singing tradition on Znamenny chant (main singing style in Old Russia) and in terms of the interaction between the two church singing cultures. The article contains a number of illustrations.
Keywords: Russian mediaeval chant, Byzantine mediaeval chant, singing manuscripts, "stolpovoy" chant, Znamenny notation, media-Byzantine notation, melodic formulae, mode, modulation, poly-modal hymn.
O. Tyurina
References
Grigor'ev E. (2001) Posobiepo izucheniiu tserkovnago peniia i chteniia [Manual in church singing and reading]. Riga (in Russian).
Karastoianov B. (2001) "Stikhira Borisu i Glebu "Plot'skouiu bogatiashcha..." kak vydaiushchiisia obrazets drevnerusskogo pevcheskogo iskusstva" [Sticheiron to Boris and Gleb "Plot'skouiu bogatiashcha." as a remarkable specimen of Old Russian church singing tradition]. Muzykalnaia kul'tura Srednevekov'ia, 2, p. 12—14 (in Russian).
Liubchenko E. (2018) "Mnogoglasniki v Stikhirare "D'iach'e oko" iz sobraniia D.V. Razumovskogo (RGB. F. 379. №-63-66)" [Poly-modal hymns in the Sticherarium "D'iach'e oko" from Razumovsky fund (RGB. F. 379. № 63—66)], in XVIIIEzhegodnaia bogoslovskaia konferentsiia Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta: Materialy [Proceedings of the 18th annual theological conference of St. Tikhon's Orthodox University]. Moscow. P. 342—351 (in Russian).
Liubchenko E. (2018) "Pesnopeniia-dvoeglasniki stikhiraria "D'yach'e oko" iz sobraniia D. V. Razumovskogo" [Two-modal hymns in the Sticherarium "D'iach'e oko" from Razumovsky fund]. Bogosluzhebnyepraktiki i kul'tovye iskusstva vsovremennom mire [Liturgical practices and sacred arts in the modern world], 3/2, p. 639-651 (in Russian).
Seriogina N. (1991) "Neizvestnaya stikhira na osviashchenie khrama Georgiia v Kieve po spiskam XII v." [An unknown hymn to the consecration of Kiev St. George church in the 12th century MSs]. Muzykalnaia kul'tura Srednevekov'ia [Mediaeval music culture], vol. 2, p. 14-17 (in Russian).
Shchepkina N. (2018) "Mnogoglasniki v grecheskikh i russkikh notirovannykh Stihirariakh XII-XIII vekov (na materiale dvunadesiatykh bogorodichnykh prazdnikov)" [Poly-modal hymns in the 12th — 13th centuries Greek and Russian notated Sticheraria (based on the hymns to Theotokos)], in Sbornik materialov XVIII Sviato-Troitskikh ezhegodnykh mezhdunarodnykh akademicheskikh chtenii v Sankt-Peterburge 25—28 maia 2018 g. [Proceedings of the 18th Holy Trinity annual international academic readings in St. Petersburg, May 25—28, 2018]. St. Petersburg. P. 293-305 (in Russian).
Zakhar'ina N. (2002) "Evoliutsiia kompozitsii drevnerusskikh pesnopenii-osmoglasnikov znamennogo rospeva v XII—XVII vv." [Old-Russian octo-modal hymns of12th — 17th centuries: Evolution of their composition], in Pevcheskoe nasledie DrevneiRusi (istoriia, teoriia, estetika) [Singing legacy of Old Russia: history, theory, aesthetics]. St. Petersburg. P. 185-205 (in Russian).
