CC BY
32
УДК 81'373
СТЕПЕНЬ ИЗУЧЕННОСТИ МОДАЛЬНОСТИ В РАЗНОСТРУКТУРНЫХ ЯЗЫКАХ (НА МАТЕРИАЛЕ НЕМЕЦКОГО И ТАТАРСКОГО ЯЗЫКОВ)
© Р. Т. Гильфанов
Тюменский государственный университет Россия, Тюменская область, 625003 г. Тюмень, ул. Володарского, 6.
Тел.: +7 (904) 495 68 97.
Email: rawil_51@mail.ru
Малоизученность категории модальности, недостаточное количество работ в области сопоставления модальных значений и средств их выражения, особенно на материале языков различной типологической направленности, в частности, на материале типичных флективных и агглютинативных языков, какими являются немецкий и татарский, заставляют нас обратиться к данной проблеме, что еще раз доказывает необходимость поисков в этой области с привлечением дополнительного материала на немецком и татарском языках. Грамматическая категория модальности существует в любом языке, она выражает отношение говорящего к действительности. Данный термин в языкознании многозначен: более распространенным определением модальности является то, что разные явления объединяются одним и тем же признаком выражения отношения говорящего к сообщаемому или сообщаемого к действительности, что может оформляться грамматически, лексически и интонационно.
Ключевые слова: модальность, сопоставление, значения и средства выражения модальности, флективные, агглютинативные языки.
Выдающийся немецкий ученый Вильгельм фон Гумбольдт еще в начале XIX в. писал, что язык, как и вся деятельность человека, содержит в себе чувства, эмоции, которые могут выражаться всегда с помощью языковых средств человеком, что характеризует отношения говорящего к действительности или модальные отношения. Кроме того, говорящий, как правило, дополняет свое высказывание субъективными элементами: он не только сообщает об определенном положении вещей, но и комментирует его, выражая свое отношение к нему, а также ту коммуникативную цель, которую он при этом преследует [7, с. 397].
В связи с этим современная наука обращена в сторону человека, который становится центром научных исследований, так как все общественные и естественные науки в итоге имеют отношение к высшему продукту материи, человеку. Примером в полной мере является такая гуманитарная наука как языкознание, где объектом лингвистических исследований последнего времени является языковая личность, определяющая семантическое пространство языка.
С давних пор изучение мыслительных процессов, опыта приобретения и переработки информации об окружающем нас мире, а также связанные с этим социально обусловленные действия людей, отражающих их отношение к миру, становится актуальным и значимым. Когда исследователь понимает природу языка, природу человеческой речи, учитывает постоянное и глубокое взаимодействие языка и мышления, тогда все имеющиеся ресурсы языка, обладающие неоспоримым значением, могут быть объяснены и осмыслены, а не только описаны и перечислены. [4, с. 7].
Актуальность данной работы обусловлена значимостью проблемы категории модальности, фундаментальной языковой категории, представляющей собой одну из малоизученных проблем, которая привлекает внимание широкого круга ученых и является одной из самых сложных, наиболее спорных и дискуссионных как в немецком, так и в татарском языке.
Категория модальности недостаточно исследована в теоретическом плане, а именно, у косвенных наклонений не до конца выявлен семантический потенциал в обоих языках, взаимодействие и взаимовлияние наклонений с другими средствами выражения модальности изучено не в полной мере. Как пишет академик Д. Г. Тумашева, «вне поля зрения грамматик остается целый ряд морфологи-зованных глагольных конструкций, аналитических форм и полуграмматикализованных сочетаний, выражающих модальные значения» [15, с. 4]. Вышесказанное является причиной того, что в татарском языке сущность этой категории еще не до конца раскрыта, ее семантическая структура не выявлена полностью, ведущие средства выражения различных модальных значений системно не описаны, не установлены иерархические связи между ними.
В немецкой лингвистической литературе имеется описание отдельных средств выражения модальности (однако не всех модальных значений и не всех языковых средств). В работах большинства немецких авторов, касающихся категории наклонения, модальных глаголов, средств выражения побудительных и других модальных значений, данная категория не всегда четко и однозначно определяется, причем существует большое различие в толковании этого грамматического явления.
Изучение семантической категории модальности показывает, что она имеет давнюю традицию и в отечественном, и в зарубежном языкознании, о чем свидетельствуют отдельные работы, посвященные изучению модальности в обоих сопоставляемых языках. Однако в предыдущих исследованиях не ставилась цель сопоставить средства выражения этой категории в татарском и немецком языках в плане установления их эквивалентости и лакунарности. Такое рассмотрение систем разно-структурных языков позволяет более детально и глубоко изучить в сравнительно-сопоставительном аспекте то или иное грамматическое явление, дает возможность выявить некоторые особенности сопоставляемых языков, которые невозможно обнаружить при их «внутреннем», «изолированном» изучении.
Цель исследования заключается в том, чтобы на основе сравнительно-сопоставительного анализа лексико-грамматических средств выражения модальных значений в немецком и татарском языках установить универсальные закономерности на различных языковых уровнях, выявить схождения и расхождения в выражении одних и тех же значений.
Поставленная цель реализуется с помощью следующих задач:
1. Систематизация лексико-грамматических средств выражения модальных значений в татарском и немецком языках.
2. Комплексный сопоставительный анализ лексико-грамматических средств выражения модальных значений в рассматриваемых языках.
3. Установление типологически общих и различающихся явлений в системе средств выражения модальных значений в немецком и татарском языках.
4. Выявление межъязыковых эквивалентов и компенсаторных механизмов.
5. Представление всего комплекса средств выражения модальности, включающего всю систему форм наклонения глагола и модальные слова в рассматриваемых языках.
Объектом исследования является функционально-семантическое поле модальности. Предметом исследования являются лексико-грамматичес-кие средства выражения категории модальности в немецком и татарском языках.
Для исследования каждая наука, исходя из собственных задач и потребностей, членит текст, выделяет соответствующие им единицы, категории и закономерности [13, с. 8]. Для нас же единицей сравнительно-сопоставительного анализа является предложение, играющее важную роль в процессе общения и обмена мыслями между людьми и выражающее законченный акт мысли. А по выражению В. Г. Адмони, «всякое сообщение, всякий акт мысли обязательно предполагает активное, динамическое соединение, связывание двух компонентов: - того, о чем сообщается в высказывании и чем определяется первый член мысли» [1, с. 39]. Зада-
чей сообщения и акта мысли, по В. Г. Адмони, является соединение этих двух компонентов живой и активной связью, которая находит свое выражение в предложении. Такое активное, динамичное утверждение связи двух компонентов, происходящее в момент построения предложения или его воспроизведения и являющееся обязательным условием всякого предложения, ученый называет «содержанием предикативности» [1]. Предикативность рассматривается лингвистами как «обязательная для предложения синтаксическая категория, которая определяется отнесением содержания предложения к действительности и представляет собой единство трех синтаксических категорий -времени, модальности и лица» [11, с. 15], которые в своей совокупности, в тесном единении и взаимодействии друг с другом и формируют данную категорию - основное свойство предложения, воплощающее в себе относительно законченную мысль, т.е. то, что создает и оформляет любое высказывание как предложение. «Каждое предложение включает в себя как существенный конструктивный признак «модальное значение», то есть содержит в себе указание на отношение к действительности. Любое целостное выражение мысли, чувства, побуждения, отражая действительность в той или иной форме высказывания, облекается в одну из существующих в данной системе языка интонационных схем предложения и выражает одно из тех синтаксических значений, которые в своей совокупности образуют категорию модальности» [5, с. 53]. Иначе говоря, отношение сообщения к действительности, содержащееся в предложении, и есть модальное отношение. То, что сообщается, может мыслиться говорящим как реальное, имеющееся в настоящем и имевшееся в прошлом, обычно принимает одно из значений категории модальности, которая выражает различные отношения между говорящим, слушающим и сообщаемым высказыванием. Одним из таких отношений является цель высказывания, в соответствии с которой предложения обычно подразделяются на побудительные, предположительные, желательные (оптативные) и др. Следовательно, модальность - это категория уровня предложения, один из его основных признаков, который имеет свои собственные формальные средства выражения. Поэтому основной единицей содержательного сопоставления (смысловой эквивалентности) и является предложение, главная единица общения, расставляющая все элементы языка по своим местам. В отличие от слова, предложение является единицей коммуникативно-предикативной, в нем не только что-то называется с помощью составляющих его слов, но также определяется отношение названной субстанции к окружающей действительности; таким образом, устанавливается, как оно (это отношение) представляется говорящему или как говорящий хочет его представить, т.е. в виде соответствующей суммы отнесений.
Фактологическим материалом для статьи послужил материал, собранный автором из одноязычных и двуязычных словарей, периодических научных изданий, а также собственная языковая компетенция и опыт практической работы автора переводчиком немецкого языка. Отмечая тот факт, что перевод может отличаться от оригинала и, что практически невозможно достичь полного соответствия текста на разных его языковых уровнях, методом разумной выборки в качестве примеров нами были отобраны только те предложения, в которых форма выступает в требуемом категориальном значении.
Теоретическую и методологическую основу исследования составили теоретические положения, разработанные в трудах многих отечественных и зарубежных исследователей. Как известно из истории языкознания, исследование категории модальности имеет давнюю традицию, так как она является одним из самых сложных и противоречивых понятий, имеющих множество различных толкований. Этому вопросу посвящены работы А. В. Бондарко, В. В. Виноградова, О. С. Ахмановой, Е. А. Крашенинниковой, Г. А. Золотовой, В. А. Зве-гинцева, Д. Н. Шмелева, Н. В. Витт, В. Г. Адмони, Е. В. Гулыги, Е. И. Шендельс, Н. А. Золотрубовой, Е. Н. Кисловской, Е. Е. Корди, Н. Е Петрова, Е. Б. Деминой, Л. П. Михневича, Ф. А. Агаевой, Е. А. Дидковской, М. Я. Блоха и др., в которых данное понятие трактуется по-разному. В тюркологии разные аспекты модальности освещены в исследованиях Н. К. Дмитриева, А. Н. Кононова, Н. А. Баскакова, Д. Г. Тумашевой, Ф. М. Хи-самовой, Ф. Ю Юсупова, М. З. Закиева, Н. З. Гад-жиевой, Ф. А. Ангели, Р. Г. Сибагатова, М. В. Зай-нуллина, Г. Г. Саитбатталова, Н. Е. Петрова, М. Ю. Ибрагимовой и др.
В исследовании применяется метод типологического анализа как структуры, так и семантики модальных средств генетически и типологически неродственных языков, описательный метод языкового материала, базирующийся на изучении и обобщении основных достижений современной лингвистики.
Научная новизна настоящей работы состоит в том, что впервые подвергаются сопоставительному изучению лексико-грамматические средства выражения модальных значений в немецком и татарском языках, двух разносистемных, типологически и генетически неродственных языках.
В ходе лингвистических исследований последних лет границы употребления термина «модальность» утратили свою определенность. В настоящее время его трактовка стала необычайно широкой, объем этого понятия и охват им языковых явлений не совпадает в концепциях разных авторов. Ученые также по-разному решают вопрос о составе модальных значений. Согласно точке зрения Е. М. Вольф, к категории модальности отно-
сится также качественная оценка описательного содержания высказывания по признакам «хорошо», «плохо», что описано в работе «О модальной рамке оценки» [6, с. 11-13]. Однако, по мнению А. В. Бондарко, «оценочность лишь частично связана с семантикой модальности: налицо точка зрения говорящего, его отношение к содержанию высказывания, но далеко не всегда достаточно ясно выражено «отношение содержания высказывания к действительности». Ученый предлагает рассматривать оценочность «как особую семантико-прагматическую сферу», взаимодействующую с модальностью (представляющую собой один из элементов ее окружения, среды) [3, с. 54-62].
По мнению А. В. Бондарко, большая часть концепций не выходит за пределы определенного, хотя и довольно широкого круга языковых явлений и средств их выражения. Этим автором составлен перечень языковых явлений, которые относятся к категории модальности. Общим семантическим признаком «модальных объектов» является «точка зрения говорящего» (термин В. В. Виноградова). «Позиция говорящего» в явном или скрытом виде включается в любое истолкование модальности. В каждой из модальных категорий точка зрения говорящего выступает в аспекте актуализации.
Общеизвестна характеристика модальности как устанавливаемого говорящим отношения содержания высказывания (его пропозитивной основы) к действительности. Очевидно, что формулируемое таким образом понимание модальности весьма неопределенно. Наиболее типичную для отечественной лингвистики интерпретацию понятия модальности дает А. В. Бондарко, который предлагает ввести в характеристику рассматриваемого понятия указание на доминирующий признак, дающий некоторое представление о том, какое именно отношение к действительности рассматривается как основное и специфическое для модальности. По его мнению, следует согласиться с существующим толкованием доминанты модальности как того или иного отношения к признакам реальности/ирреальности.
Говоря о модальности как об устанавливаемом говорящим отношении содержания высказывания к действительности, исследователи имеют в виду отношение к действительности в представлении говорящего. Именно это представление (в обобщенном виде) отражено в языковых модальных значениях, включающих элементы языковой семантической интерпретации смысловой основы выражаемого содержания. Существуют разнообразные оттенки модальности, выражающиеся человеком отчасти грамматическими средствами, отчасти специальными словами, а в какой-то мере и с помощью интонации и жестов. Интересно, что разные языки предлагают своим носителям значительно различающиеся средства для выражения одних и тех же модальных отношений, так что при переводе
порой могут возникнуть некоторые затруднения или даже существенные потери смысла.
К примеру, конъюнктив выражает возможность, реальную или нереальную: Er wäre gekommen. - Он пришел бы (нереальная возможность). Немецкий конъюнктив имеет следующие особенности по сравнению с русским сослагательным наклонением:
а) Конъюнктив помимо своего основного значения - выражения возможности - служит также для оформления косвенной речи. Оформляя косвенную речь, конъюнктив уже не выражает возможность, т.е. он не имеет отличного от индикатива значения и при переводе на русский язык передается формами изъявительного наклонения, например:
Sie sagten, sie wären dort gewesen. - Они сказали, что были там.
б) Конъюнктив имеет 6 временных форм, как и индикатив, и еще две специальные формы, не имеющие параллели с формами индикатива - кон-диционалис I и кондиционалис II; в русском же языке сослагательное наклонение имеет только одну форму и, следовательно, само не выражает времени. Сравним:
Я пришел бы к тебе вчера. - Ich hätte dich gestern besucht.
Я пришел бы к тебе завтра. - Ich würde dich morgen besuchen.
Временные значения некоторых форм конъюнктива не совпадают с временными значениями соответствующих форм индикатива. В данном случае речь прежде всего идет о претерите конъюнктива, который не выражает прошедшего времени, а имеет значение настоящего или будущего времени:
Man sagt, sie käme morgen. - Говорят, что она придет завтра.
Man sagt, er wäre krank. - Говорят, он болен.
Для перевода форм конъюнктива на русский язык необходимо прежде всего установить, как употреблен в данном предложении или отрывке конъюнктив: для выражения возможности или для оформления косвенной речи. Косвенная речь вводится обычно словами, как: er sagt - он говорит, man meint - считают, es wird mitgeteilt - сообщают, man schreibt - пишут, er glaubt - он полагает, die Meinung, daß - мнение, что ... и др.
Если конъюнктив употребляется не для оформления косвенной речи, а в собственном значении, т.е. выражает возможность, то следует установить, выражает он реальную возможность или нереальную. Это устанавливается по форме конъюнктива: реальную возможность выражает презенс конъюнктива, нереальную возможность - претерит конъюнктива, плюсквамперфект конъюнктива и кондиционалис I и II.
Как мы уже отметили выше, употребление конъюнктива для оформления косвенной речи - осо-
бенность немецкого языка. Конъюнктив косвенной речи - очень распространен в письменном языке.
В косвенной речи конъюнктив не имеет значения возможности, а выражает, как и индикатив, действительный факт и передается поэтому на русский язык изъявительным наклонением. Например:
Sie sagten, sie hätten alles verstanden. Sie sagten, daß sie alles verstanden hätten. - Они сказали, что они все поняли. Sie sagten, sie würden morgen kommen. Sie sagten, daß sie morgen kommen würden. -Они сказали, что придут завтра.
Средства выражения модальности могут располагаться на лексическом, грамматическом, синтаксическом и интонационном уровнях. Выражение с помощью лингвистических средств отношения автора к сообщаемой информации придает высказыванию оценочное значение. Определение оценки в современной литературе неоднозначно. По мнению Н. Е. Просвиркина, оценка - это выражение отношения человека к чему-либо: предмету, явлению, другому человеку, к самому себе. Выразить оценку помогают языковые единицы различных уровней (фонетического, морфологического, лексического, синтаксического), содержащие компонент, в котором отражено отношение говорящего (модальный компонент). Оценка может быть выражена различными средствами, так как «... говорящий, при помощи различных языковых средств так или иначе оценивает свое сообщение или способ сообщения, что-то в нем акцентируется, соотносится адресатом с обстановкой речи, с источником своей информации, с отношением к ней слушающего, выражает уверенность или неуверенность в том, о чем он говорит» [12, с. 50]. Для передачи концептуальной информации авторы используют именно лингвистические средства.
В последние годы языкознание занимается описанием средств, обеспечивающих смысловые установки, придающих тексту выразительность, оценочность. Лингвист должен исследовать собственно языковые механизмы обозначения и выражения эмоций, потому что чувства только тогда приобретают значение для лингвиста, когда они выражены языковыми средствами. В нашем исследовании мы уделяем особое внимание средствам оценки на синтаксическом уровне, потому что предложение как основная единица синтаксиса обладает богатством выразительных средств. Как уже говорилось выше, в отличие от слова, оно (предложение) является коммуникативно-предикативной единицей, в которой не только что-то называется, но также и устанавливается отношение названной субстанции к окружающей действительности; устанавливается, таким образом, как оно представляется говорящему или как говорящий хочет его представить, то есть в виде соответствующей суммы отнесений: коммуникативно-целевого, временного, вероятностного и других. Указанная сумма отнесений, распределяясь по разным менее частным и
более частным областям парадигматики, формирует общую категорию предикативности, которая связывает воедино две диалектически-противоположные стороны предложения - речевую и языковую - и включает предложение на уровне типизированной модели в знаковую систему языка. Семантику отношения денотатов к действительности принято называть «модальностью»
По мнению М. Я. Блоха, модальность не является специфической категорией предложения; это более широкая категория, которая может выявляться как в области грамматико-строевых элементов языка (один уровень языка), так и в области его лексико-номинативных элементов (другой уровень языка). В этом смысле любое слово, выражающее некоторую оценку соотношения называемой субстанции с окружающей реальностью, должно быть признано модальным [2, с. 98].
Сюда относятся знаменательные слова модально-оценочной семантики, полуслужебные слова вероятности, модальные глаголы с их многочисленными вариантами оценочных значений.
Как мы видим, в лингвистике существует много концепций модальности и вариантов ее описания. После выхода в свет Грамматики современного русского языка (М., 1970) и Русской грамматики (т. 2. М., 1980) в отечественной лингвистической традиции утвердился взгляд на объективную модальность как на отношение высказывания к вне-языковой действительности, имеющее грамматическое выражение, проявляющееся в так называемых синтаксических наклонениях. Рассматриваются синтаксический индикатив, сослагательное, условное, побудительное, желательное и долженствова-тельное синтаксические наклонения.
Индикатив характеризуется как реальное наклонение. Все остальные, называемые ирреальными, противопоставлены ему. Д. А. Парамонов при этом называет принципиально важным моментом то, что, согласно описываемой концепции, только синтаксический индикатив принадлежит языку и имеет структурную схему. Другие же синтаксические наклонения характерны только для речи. Они не имеют своих структурных схем [10, с. 2] Но, согласно точки зрения профессора Т. П. Ломтева, предложения (высказывания) с любым модальным значением принадлежат языку и имеют собственную модель [9, с. 34]. Это мнение поддержал позже и Д. А. Парамонов. В качестве единицы описания модальности нами используется и развивается предложенное академиком В. В. Виноградовым понятие модального типа согласно которому -это совокупность предложений (высказываний) со сходным модальным значением, имеющим грамматическое выражение. Если грамматическое выражение различное, а модальное значение одинаковое, то конструкции принадлежат одному типу. Например, высказывания Ачкычны дежурныйга бирегез, Geben Sie den Schlüssel dem Ordner, «От-
дайте ключ дежурному» и Ачкычны дежурныйга бирергэ, den Schlüssel dem Ordner geben «Отдать ключ дежурному» принадлежат к одному побудительному модальному типу. Конечно, они имеют оттенки значений, которые отличают условия их употребления.
Инфинитив в данном случае является морфологической формой выражения модального значения «действие как реальный факт». С точки зрения говорящего (пишущего), это действие находится вне парадигматических сопоставлений «прошлое-настоящее-будущее». Оно осмыслено как статический, не развивающийся факт.
Немецкие лингвисты увязывают модальность с типом предложения. Модальность предложения, по их мнению, это семантическое свойство предложения, которое касается позиции говорящего к содержанию.
Пример 1. (Пр. 1.)
a. Er hat sich geweigert - Он отказался.
b. Er hat sich wohl geweigert. - Он вероятно отказался.
c. Er soll sich geweigert haben - Как сообщается, он отказался.
d. Er hätte sich weigern sollen - Ему следовало бы отказаться.
e. Hätte er sich doch geweigert! - Отказался бы он однако! Если бы он все же отказался!
Во всех предложениях схемы Пр. 1. речь идет об одной и той же мысли (Gedanke), действии, т.е. об отказе от чего-либо со слов говорящего, 3 лица, действии в прошедшем времени. Все предложения кроме (е) являются повествовательными, т.е. имеют один и тот же тип предложения. В предложении (а) выражено, что мысль (действие) реальна. В (в) выражается предположение, что мысль соответствует реальности, но говорящий не имеет достаточной информации, чтобы это точно утверждать. Подобное и в (с), где выражается, что говорящий имеет информацию из какого-то другого источника. В (d) говорящий высказывает, что действие не реализовалось, и говорящий оценивает это действие негативно. В (е) также говорится, что действие не реализовалось, и говорящий желает, чтобы оно реализовалось.
Это несколько предложений, которые показывают отношение говорящего к высказанной мысли, т.е действию. В этом случае важно, что речь идет об отношении выраженной мысли к действительности и к тому же об оценке действия по различным критериям. И средства, применяемые для выражения модальности, самые разнообразные, например, в предложении (в) используется частица, в (с) и (е) - модальное слово, в (d) и (е) - наклонение в определенном времени. Модальный глагол - это грамматическая категория, которая выражает модальность. Среди трех средств, наклонение - самое грамматизированное. Подобно типам предложения,
грамматическое значение модальности образуется с помощью других семантических элементов предложения (грамматико-строевые элементы языка и лексико-номинативные элементы). Например, если в латинском и большинстве романских языках придаточные предложения прикрепляются к главному с помощью определенных союзов и в конъюнктиве не для того, чтобы выразить модальность в выше указанном варианте предложений, а только потому, что этого требует грамматика.
Но, однако, на этом функциональном уровне терминология недостаточно ясна. Модальность в широком смысле слова связана с типом предложения, а в узком смысле она связана с письменным языком, в первом случае - с коммуникативной функцией языка, во втором - с письменной функцией языка. Для выше названных предложений, казалось бы, это понятно. Во многих языках есть наклонения для определенных коммуникативных целей, например, императив необходим для повелительных предложений, интеррогативное наклонение - для вопросительных. Если в предложении убрать коммуникативную силу (kommunikative Kraft) и модальность, тогда остается то, что названо словом "Gedanke", т.е. «мысль». По мнению немецких лингвистов, это старый термин, который позднее получил наименование "Sachverhalt", т.е. обстоятельство дела, положение вещей, действие; информационное содержание, когнитивное содержание.
На семантическом уровне предложения выделяется объективная часть, которая связана с представлением ситуации, и субъективная часть, связанная с позицией и намерением говорящего. В модели значения предложения в центре стоит пропозициональное содержание и на периферии коммуникативная часть (illokutive). Пропозиция [лат. рropositio] - уст. «предложение»; eine eigentliche Aussage eines Satzes, т.е собственное содержание предложения.
Пр. 2.
a. Ich behaupte, dass er sich geweigert hat. - Я утверждаю, что он отказался.
b. Es ist wohl so, dass er sich geweigert hat. - Вероятно так, что он отказался.
c. Man sagt, dass er sich geweigert hat. -Говорят, что он отказался.
d. Es wäre besser gewesen, wenn er sich geweigert hätte. - Было бы лучше, если бы он отказался.
e. Ich wünsche, dass er sich geweigert hätte. -Я бы желал, чтобы он отказался.
Как мы видим, Пр. 2. от (а) до (е) и Пр. 1. от (а) до (е) почти синонимичны. Пропозициональное содержание последнего предложения замаскировано в трех придаточных предложениях, в то время как модальность выражена в менее грамматизиро-ванной форме в главном предложении первого вы-
сказывания. Данные грамматические и семантические отношения - результат двух различных операций языковой деятельности. Пропозиционное содержание предложения проявляется в иллокутивном акте (illokutive), который характеризует коммуникативную направленность речевого высказывания: утверждение, вопрос, приказ, просьба и т.д.
Необходимо подчеркнуть, что высказывания с инфинитивом, употребленным как форма выражения модальности, отличаются от синонимичных им высказываний своей экспрессивностью и большей направленностью на адресата. Экспрессивных возможностей у высказываний с инфинитивом в качестве формы выражения модальности больше, чем у высказываний, где-то же модальное значение выражается лексическими средствами. В заключение отметим одно важное обстоятельство: все высказывания с инфинитивом и причастиями в качестве своих синонимов имеют высказывания с согласованными сказуемыми, но экспрессивные возможности последних уступают экспрессивным возможностям первых.
Необходимо отметить, что модальность как категория, охватывающая всю систему языка, приобретает в этом русле новую значимость. Она является необходимым свойством суждения и определяет его содержание в плане характера связи субъекта суждения с его предикатом.
Термин «модальное слово» широко распространился, и его впервые применили немецкие языковеды [16, с. 736]. Слово «модальный» в названии слов указывает на то, что семантическая функция этих слов связана с кантовским философским учением о категории. Функция модальных слов соответствует в значительной степени тем словам, которые в вербальной сфере благодаря субъективному употреблению модальных глаголов воспринимаются реально; сравним: so muss es gewesen sein -«так должно быть» и so ist es sicher gewesen - «так оно было реально».
Модальные слова в немецком языке не могут применяться для ответа на вопрос с вопросительным словом, z.B. Wie kommt er? - Vielleicht (das ist nicht gebräuchlich), но их можно применить при ответе на вопрос без вопросительного слова: Kommst du morgen? Придешь ты завтра? -Vielleicht. Возможно.
Они сами не образуют отрицание, а только могут стоять в отрицательном предложении: z.B. Wahrscheinlich kriegt der böse Wolf die Schweinchen wieder nicht. - Возможно не получит злой волк снова свинок.
Так как модальные слова служат для показа вероятности действия, то они сочетаются прежде всего со значением повествовательного предложения.
- Sie kommt vielleicht.
Они могут встречаться просто в вопросительных предложениях без вопросительного слова: z. B.
Heißt du vielleicht Rёöschen? Звать тебя возможно Розочка?
- Kommst du eventuell selber mit. - Пойдешь со мной возможно сама.
Эти вопросы можно перефразировать следующим образом:
- Ist es vielleicht so, dass ... и далее получается, что содержание предложения рассматривается как возможность.
Плохо или совершенно не сочетаются модальные слова в повелительных, вопросительных предложениях с вопросительным словом, с желательными, восклицательными предложениями:
- Komm vielleicht her! (das ist falsch).
- Wie heißt du vielleicht? (auch falsch).
- Hast du möglicherweise einen Bart (nicht gebräuchlich).
- Wenn nur vielleicht bald alles vorbei wäre! (man kann manchmal treffen).
Группа модальных слов у Хельбиг / Буша и Адмони рассматривается дальше у таких слов, как gern, leider ... в таком же аспекте, а другие ученые-языковеды считают последних простыми наречиями в предложениях, которые передают эмоциональное суждение о высказанном действии.
[18, с. 703 c.].
В. Адмони (1972), рассмотрев модальные слова с морфологической, семантической и синтаксической позиций, сделал следующие выводы:
- модальные слова отличаются от наречий не морфологически, а семантически;
- они обозначают не признаки процессов (действий), а дают оценку содержанию в синтаксическом отношении со стороны говорящего;
- модальные слова представляют собой не логико-грамматическую категорию, а коммуникативно-грамматическую категорию;
- модальные слова относятся ко всему предложению, но структурно находятся вне предложения.
В отношении последнего синтаксического признака В. Адмони высказывает мнение, что в немецком языке нельзя говорить о модальных словах не как об обособленных (выделенных, отдельных) словах, и не о как вводных словах, т.к. они ведут себя как «полнозначный член предложения» и влияют на порядок слов в предложении.
В противовес этому, О. И. Москальская указала на то, что модальные слова не являются ни членом предложения (как семантические слова), не опираются на семантику других слов (как функциональные слова), а они должны быть включены в предложение как дополнительные слова, т.е. «включенные в предложение слова» (Schaltwörter), так как они относятся ко всему предложению, а предложение уже имеет модальное значение, и эти дополнительные слова значение предложения либо усиливают, либо создают какой-то другой оттенок [8, с. 394].
Различные интерпретации ведут к различным высказываниям о позиции модальных слов внутри предложении или вне его, являются ли они членами предложения или нет и альтернативой решения данных вопросов может быть «многоуровневая организация языка» [14, с. 75].
В результате проведенного исследования мы пришли к следующим выводам:
1. Объективная и субъективная модальности являются признаками двух видов речи, а именно:9 объективная модальность и синтаксический индикатив являются признаком и особенностью теоретической речи (теоретических рассуждений, письменной речи и др.) на одном уровне организации языка, субъективная модальность и неиндикативные наклонения - признаком и особенностью практической речи (практических рассуждений, речевой деятельности, речевого поведения человека, коммуникативной деятельности) на другом языковом уровне.
2. Временные формы индикатива как в татарском, так и в немецком языке выражают не только модальность действительности, но и различные другие виды модальности. При реализации практической речи актуализируется семантический потенциал данных индикативных форм, в результате чего они начинают выступать в значении косвенных наклонений, выражая различные модальные оттенки -желания, долженствования, повеления и др.
3. Формы изъявительного наклонения, являясь морфологическим средством выражения объективной модальности, могут благодаря вводным и модальным словам приобретать другие модальные значения, т.е. значения косвенных наклонений, которые являются особенностью субъективной модальности. Значит, между объективной и субъективной модальностями существует транспозиционная связь, т.е. при определенных условиях транспо-зиторы могут усиливать характер достоверности (реальности), а иногда в корне менять ее, переключая модальность достоверности на модальность ирреальную (сомнение, предположение), иначе говоря, приобретать совершенно другие противоположные значения, переходя одна в другую.
4. Все косвенные наклонения обозначают модальность ирреальности, недействительности, относящиеся к субъективной модальности, противопоставленные модальности объективной, в сопоставляемых языках имеют различия в системе грамматических средств выражения. В татарском языке для выражения модальности недействительности существует четыре наклонения (повелительное, желательное, условное и сослагательное), в немецком - два (повелительное и сослагательное). Форма желательного наклонения, характерная татарскому языку, отсутствующая в немецком языке,
выражается формами сослагательного наклонения, а также конструкциями модальных глаголов с неопределенной формой глагола, и формы условного наклонения выражаются в рассматриваемых языках с помощью специальных аффиксов в татарском языке и в сложноподчиненных предложениях с придаточным условным -в немецком.
5. Экспрессивных возможностей в предложениях (высказываниях) с использованием инфинитива для выражения формы модальности больше, чем в предложениях (высказываниях), где-то же самое модальное значение можно выразить лексическими средствами. Все инфинитивные предложения (высказывания) с инфинитивом и причастиями синонимичны предложениям (высказываниям), которые имеют согласованные сказуемые, но экспрессивные возможности инфинитивов шире чем экспрессивные возможности причастий.
6. Формы, выражающие значения возможности, необходимости, долженствования, намерения и предположительную модальность в татарском языке, полностью совпадают с формами немецкого языка. Однако, в отличие от татарских лингвистов, немецкие языковеды включают в число модальных значений и косвенную речь.
ЛИТЕРАТУРА
1. Адмони В. Г. Введение в синтаксис современного немецкого языка. М., 1955. 305 с.
2. Блох М. Я. Теоретические основы грамматики. М.: Высш. шк., 2000. 160 с.
3. Бондарко А. В. Грамматическое значение и его смысл. Л.: Наука, 1979. 175 с.
4. Будагов Р. А. Введение в науку о языке. М.: Просвещение, 1965. 492 с.
5. Виноградов В. В. О категории модальности и модальных словах в русском языке // Исследование по русской грамматике. М.: Наука, 1975. С. 53- 58.
6. Вольф Е. М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука, 1985.
7. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984. 397 с.
8. Москальская О. И. Теоретическая грамматика немецкого языка. Морфология. Иззд-во лит-ры на иностр. языках М.: 1956. 394 с.
9. Ломтев Т. П. Предложение и его грамматические категории. М.: 1972. 192 с.
10. Парамонов Д. А. Модальные значения несогласованных предикатов в современном русском языке. URL: http: www.omsku- reg/ vestnik articles. 1999.
11. Прокопович Е. Н. Глагол в предложении. Семантика и стилистика видовременных форм. М.: Наука, 1982. 286 с.
12. Просвиркин Н. Е. Сопоставление языков. Казань, 1999. 896 с.
13. Романова Т. В. Модальность как текстообразующая категория в современной мемуарной литературе. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2003. 296 с.
14. Серебренников Б. А. Система времен татарского глагола. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1963. 75 с.
15. Тумашева Д. Г. Татарский глагол (опыт функционально-семантического исследования грамматических категорий). Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1986. С. 4.
16. Helbig Gerhard, Buscha Joachim. Deutsche Grammatik. Ein Handbuch für den Ausländerunterricht. Langenscheidt. Verlag Enzyklopädie Leipzig. Berlin. München. Wien. Zürich. New-York. 1991.
17. Helbig G. Wortarten, Satzglieder und Formklassen der deutschen Grammatik // Grammatische Studientexte: Wort-SatzText. Leipzig, 1982. S. 89-95.
18. Duden K. Grammatik der deutschen Gegenwartssprache. 1962. 703 c.
19. Jung Walter. Grammatik der deutschen Sprache. VEB Bibliographisches Institut Leipzig, 1966. 518 s.
20. Whitehall H. Structural Essentials of English. New-York, 1956. P. 80-85.
Поступила в редакцию 25.05.2016 г.
THE DEGREE OF KNOWLEGE OF THE GRAMMATICAL CATEGORY OF MODALITY IN STRUCTURALLY DIFFERENT LANGUAGES
(ON THE MATERIAL OF THE GERMAN AND TATAR LANGUAGES)
© R. T. Gilfanov
Tyumen State University 6 Volodarsky St., 625003 Tyumen, Russia.
Phone: + 7 (904) 495 68 97.
Email: rawil_51@mail.ru
The lack of studies conducted on the grammatical category of modality, limited amount of works in the area of contrastive studies of modality meanings and their ways of expressions in structurally different languages, in particular, on the material of typical inflected and agglutinative languages, as German and Tatar, inspired the author to address the issue in the study. In the article the new findings in this area based on the material of the German and Tatar languages are discussed. Grammatical category of modality exists in any language and expresses the attitude of the speaker to the reality. The grammatical category of modality is polysemantic, but the most common definition of modality is that it is a grammatical category that expresses the attitude of the speaker to the reported actions, events and can be expressed grammatically, lexically, or with the help of intonation. Modality in German linguistics studied particularly active in the 80s of the 20th century. This category was treated by representatives of one direction primarily as semantic-pragmatic category, which reflects the view and way of perceiving reality speaking. With the help of verbal and morphological categories mood modality could express certain syntactic forms (inclination of the verb in the sentence, the various forms of liability, etc.). Representatives of other linguistic areas, modality is not considered as a pragmatic and communicative phenomenon, but as a category of values. German linguists are more or less united in understanding the modality as a two-aspect phenomenon - with regard to the statement of the speaker, which is realized through a variety of linguistic forms.
Keywords: the grammatical category of modality, ways of expressions, in structurally different languages.
Published in Russian. Do not hesitate to contact us at bulletin_bsu@mail.ru if you need translation of the article.
REFERENCES
1. Admoni V. G. Vvedenie v sintaksis sovremennogo nemetskogo yazyka [Introduction to the syntax of the contemporary German language]. Moscow, 1955.
2. Blokh M. Ya. Teoreticheskie osnovy grammatiki [Theoretical bases of grammar]. Moscow: Vyssh. shk., 2000.
3. Bondarko A. V. Grammaticheskoe znachenie i ego smysl [Grammatical meaning and its sense]. Leningrad: Nauka, 1979.
4. Budagov R. A. Vvedenie v nauku o yazyke [Introduction to the science of language]. Moscow: Prosveshchenie, 1965.
5. Vinogradov V. V. Issledovanie po russkoi grammatike. Moscow: Nauka, 1975. Pp. 53- 58.
6. Vol'f E. M. Funktsional'naya semantika otsenki [Functional semantics of evaluation]. Moscow: Nauka, 1985.
7. Humboldt V. Izbrannye trudy po yazykoznaniyu [Selected works on linguistics]. Moscow: Progress, 1984.
8. Moskal'skaya O. I. Teoreticheskaya grammatika nemetskogo yazyka. Morfologiya [Theoretical grammar of the German language. Morphology]. Izd-vo lit-ry na inostr. yazykakh. Moscow: 1956.
9. Lomtev T. P. Predlozhenie i ego grammaticheskie kategorii [The sentence and its grammatical categories]. Moscow: 1972.
10. Paramonov D. A. Modal'nye znacheniya nesoglasovannykh predikatov v sovremennom russkom yazyke. URL: http: www.omsku- reg/ vestnik articles. 1999.
11. Prokopovich E. N. Glagol v predlozhenii. Semantika i stilistika vidovremennykh form [The verb in the sentence. Semantics and stylis-tics of forms of tenses]. Moscow: Nauka, 1982.
12. Prosvirkin N. E. Sopostavlenie yazykov [Comparison of languages]. Kazan', 1999.
13. Romanova T. V. Modal'nost' kak tekstoobrazuyushchaya kategoriya v sovremennoi memuarnoi literature [Modality as a text-forming category in the modern memoir literature]. Saint Petersburg: Izd-vo S.-Peterb. un-ta, 2003.
14. Serebrennikov B. A. Sistema vremen tatarskogo glagola [The system of tenses of the Tatar verb]. Kazan': Izd-vo Kazan. un-ta, 1963.
15. Tumasheva D. G. Tatarskii glagol (opyt funktsional'no- semanticheskogo issledovaniya grammaticheskikh kategorii) [The Tatar verb (an attempt of functional-semantic study of grammatical categories)]. Kazan': Izd-vo Kazan. un-ta, 1986. Pp. 4.
16. Helbig Gerhard, Buscha Joachim. Deutsche Grammatik. Ein Handbuch für den Ausländerunterricht. Langenscheidt. Verlag Enzyklopädie Leipzig. Berlin. München. Wien. Zürich. New-York. 1991.
17. Helbig G. Grammatische Studientexte: Wort-Satz-Text. Leipzig, 1982. Pp. 89-95.
18. Duden K. Grammatik der deutschen Gegenwartssprache. 1962.
19. Jung Walter. Grammatik der deutschen Sprache. VEB Bibliographisches Institut Leipzig, 1966.
20. Whitehall H. Structural Essentials of English. New-York, 1956. Pp. 80-85.
Received 25.05.2016.
