CC BY
106
ПРОБЛЕМЫ УГОЛОВНОГО ПРАВА
Н.А. Ныркова*
СТЕЧЕНИЕ НЕСКОЛЬКИХ ЛИЦ В ОДНОМ ПРЕСТУПЛЕНИИ: НАУЧНЫЕ ПОДХОДЫ А.С. ЖИРЯЕВА
Ключевые слова: уголовное право, преступники, преступление, подстрекатели, исполнители, пособники, умышленный, прикосновенность, укрывательство, недонесение, попустительство.
N.A. Nyrkova. Contingency of several persons in a crime: scientific approaches by A.S. Zhiryaev
The article deals with the analysis of scientific approaches to the problems of legal estimation and responsibility of persons who either committed a crime or were involved in it, proposed by A.S Zhiryaev, one of the outstanding XIX century criminalists. The author stresses that the work «On several criminals' contingency in one and the same crime» by A.S Zhiryaev, being the first research work written in the Russian language, laid the foundation of complicated problems research in Russian criminalistics, for example the ones covered by the terms «complicity,» «being concerned in crime» and «imprudent unwary» in contemporary law.
The article proves the value of A.S. Zhiryaevs conclusions concerning the notion of «criminals'contingency,» the classification of criminals into the main culprits (crime perpetrators), accomplices and persons concerned in a crime for contemporary legal science and practice. The author of the article also studies the criminal status peculiarities of the above-mentioned types of criminals, and the problem of its influence on the guilt and criminal responsibility.
Необходимость обращения к обозначенной в названии теме обусловлена несколькими обстоятельствами. Во-первых, в обращении к фундаментальным основам уголовного права нуждаются и отраслевая наука, и практика (как правоприменительная, так и законотворческая). Те кризисные явления, которые фиксируются сегодня учеными и характеризуют современное состояние уголовного права ', могут быть преодолены или миними-
* Кандидат юридических наук, доцент Ростовского филиала Российской таможенной академии. [nyrkowa@mail.ru]
1 См.: Противодействие преступности: уголовно-правовые, криминологические и уголовно-исполнительные аспекты: мат. III росс. конгресса уголовного права. М., 2008; Лунеев В. Науки криминального цикла и борьба с преступностью // Уголовное право, 2008. № 6; Лунеев В.В. Все заговорили о новом УК РФ // <http://sartraccc.ru> (последнее обращение — 27 ноября 2010 г.); и др.
зированы прежде всего на основе глубокого осмысления бесценного теоретического наследия, оставленного выдающимися криминалистами прошлого. Во-вторых, вопросы борьбы с организованными видами преступной деятельности в различных сферах и организованной преступностью как таковой относятся к тому кругу проблем, которые имеют большой мировой резонанс, воплотившийся, в частности, в международных конвенциях и межгосударственных соглашениях '. В-третьих, сочинение А.С. Жиряева, одного из представителей историко-философской школы уголовного права, «О стечении нескольких преступников при одном и том же преступлении»2, является первой основополагающей научной работой на русском языке, в которой обстоятельно и вдумчиво исследуются вопросы правовой оценки и ответственности нескольких лиц, участвующих в совершении преступления или причастных к его совершению 3.
Ценность научного наследия А.С. Жиряева для современности заключается, на наш взгляд, в его глубине, безукоризненной логике и абсолютной ориентированности на прикладные, практические задачи. Полагаем, что основные правила, сформулированные им в первой главе «О стечении преступников вообще», могут быть адресованы любому уголовно-правовому исследованию и не утратили своей актуальности до сих пор. Первое и главное из них — нацеленность на определение наказуемости «стекающихся при одном и том же преступлении виновных»4. При этом ученый решительно выступает против теоретических конструкций, не ведущих ни к какому практическому результату. Таким образом, он формулирует одну из важнейших задач науки уголовного права в целом. Другое правило состоит в предостережении исследователя от двух крайностей, «двух равно односторонних и, следовательно, ложных направлений»: объективного и субъективного. (Чем не урок современному законодателю, категорично провозг-
1 См., напр., Конвенцию против транснациональной организованной преступности (принята в г. Нью-Йорке 15 ноября 2000 г. резолюцией 55/25 на 62-м пленарном заседании 55-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН); Конвенцию Совета Европы о предупреждении терроризма (заключена в г. Варшаве 16 мая 2005 г.); Договор государств — участников Содружества Независимым: Государств о противодействии легализации (отмыванию) преступный: доходов и финансированию терроризма (подписан в г. Душанбе 05 октября 2007 г.); и др.
2 Жиряев А. О стечении нескольких преступников при одном и том же преступлении (сочинение, написанное для получения степени магистра уголовного права исправляющим должность экстраординарного профессора в Императорском Дерптском Университете). Дерпт, 1850.
3 Завершая введение к своему сочинению, А.С. Жиряев справедливо обращает внимание на обязательность изучения всех источников по теме исследования и приводит перечень из 57 учебников, трудов по Общей части уголовного права, диссертаций, монографий, статей и комментариев уголовных кодексов, а также 47 сочинений, известныгх автору лишь по названию. При этом данные перечни включают только иностранную литературу.
4 Жиряев А. Указ. соч. С. 30.
ласившему в ч. 2 ст. 5 УК РФ запрет объективного вменения?) Третье правило сводится к отграничению «строгих и точных понятий науки уголовного права» от понятий и выражений, «употребляемых в общежитии» (представляется, об этом следует помнить всем, кто, комментируя уголовное законодательство, самозабвенно цитирует толковые словари русского языка).
Исследуемые вопросы о стечении нескольких лиц в одном преступлении А.С. Жиряев относит к едва ли не самым спорным, полагая, что окончательное решение их в науке и вовсе не представляется возможным, а свой труд рассматривает как «малое приношение, от усердия в пользу Науки делаемое»1. Тезисно научные подходы ученого можно сформулировать в следующих основных положениях:
1. Под стечением преступников понимается «такое нескольких лиц к одному и тому же преступлению отношение, вследствие коего каждое из них является или заведомо участвовавшим в его совершении, или же учинившим другое какое-либо противозаконное деяние, но по поводу и в интересах первого»2. Другими словами, стечение преступников в одном преступлении охватывает участие (соучастие) в преступлении и прикосновенность к преступлению. В свою очередь, участники (соучастники) в преступлении подразделяются на главных виновников и пособников, а лица, прикосновенные к преступлению, — на попустителей, укрывателей и не донесших о содеянном другим лицом преступлении. Именно на этих пяти понятиях зиждется его понимание стечения преступников. Таким образом, в условиях, когда известные криминалисты того времени усматривали в действиях прикосновенных лиц самостоятельные преступления (Миттер-майер, Росси), «отдаленное пособничество» (Штюбель) или «отрицательное пособничество» (Кестлин, Бернер), А.С. Жиряев обосновывает свое мнение относительно понятия стечения преступников в одном преступлении не только и даже не столько его логической непротиворечивостью «коренным началам мышления», сколько практической необходимостью, обуславливающей различную наказуемость стекающихся в одном преступлении виновных.
2. В ходе блестящей полемики с германскими криминалистами ученый убедительно доказывает «преступный статус» пособников и лиц, прикосновенных к преступлению, возможность отнесения их к понятию стечения преступников лишь в случае наличия «главного» преступления. Если же преступление почему-либо не состоялось, действия указанных лиц должны рассматриваться как самостоятельные противоправные деяния, «наказуемые без всякого отношения к главному преступлению».
1 Жиряев А. Указ. соч. С. 39.
2 Там же. С. 15.
3. Главным виновником или виновником по преимуществу А.С. Жиряев считает лицо, которое, с сознанием и свободно решившись на преступление, совершает его собственными или чужими, физическими или интеллектуальными силами. К главным виновникам относятся подстрекатели (интеллектуальные виновники) и исполнители (физические виновники). Понятие совиновничества включает совокупность нескольких главных виновников при одном и том же преступлении. При этом ученый не допускает отнесения к главным виновникам пособников в преступлении, возражая также против равного наказания пособников и главных виновников.
4. Самый большой раздел своего научного труда А.С. Жиряев посвящает интеллектуальным виновникам, или подстрекателям, связывая эту одну из двух главных ролей с такими обязательными условиями, как а) умышленность действий подстрекателя, б) использование им средств, которые вообще способны произвести в другом решимость на совершение преступления, в) возникновение преступного намерения у физического виновника именно вследствие подстрекательства, г) такая связь между подстрекательством и преступлением (покушением на преступление), при которой деяние физического виновника является именно следствием интеллектуального влияния на него со стороны подстрекателя. Пристальное внимание к фигуре подстрекателя, на наш взгляд, с неизбежностью вытекало, во-первых, из допущения в уголовно-правовой науке (Мартин, Борст) возможности соучастия и прикосновенности вследствие преступной неосторожности. Критикуя подобную позицию, А.С. Жиряев четко разграничивает стечение преступников в юридическом смысле, как уголовно-правовой категории, со всеми вытекающими отсюда последствиями, от вполне возможных, хотя и крайне редко встречающихся неосторожных или случайных действий лиц, невольно «содействовавших» преступлению. Во-вторых, специфика подстрекателя как интеллектуального виновника обусловлена средствами воздействия, которые он использует. Называя и обосновывая основные из них (поручение, приказание, физическое принуждение и угрозы, просьба, желание видеть преступление совершенным) ученый справедливо замечает, что исчерпывающий перечень способов подстрекательства невозможен, так как они столь же бесчисленны и многообразны, сколь бесчисленны побуждения, по которым решается человек на совершение преступления. Большой интерес представляют рассуждения автора относительно содержания каждого из способов подстрекательства. Так, весьма современно звучат выводы о разграничении приказания как способа подстрекательства от приказания, исключающего ответственность и наказание физического виновника, о свойствах принуждения при подстрекательстве. В-третьих, в уголовно-правовой литературе неоднозначно решался вопрос об ответ-
ственности подстрекателя в случае эксцесса физического виновника, его уклонении от первоначального намерения подстрекателя. Анализируя существующие точки зрения, А.С. Жиряев приходит к мнению, что подстрекателю как одному из главных виновников преступления может быть вменено «лишь то, что составляет предвиденный им или, по крайней мере, предвидимый результат заведомого, интеллектуального его действования на физического виновника». Наконец, в-четвертых, состояние учений о подстрекательстве предрасполагало и к исследованию таких важных и сложных проблем, как влияние давности на отношение интеллектуального виновника к физическому, оценка неудавшегося стремления подстрекателя воспрепятствовать совершению преступления, наказуемость подстрекательства.
5. Пособником в преступлении А.С. Жиряев признает лицо, которое интеллектуальным или физическим образом заведомо помогает главному виновнику при умышленном совершении преступления или при покушении на преступление. Это позволяет обозначить необходимые качества пособничества в юридическом смысле: заведомость действий, их содержание (физическое или интеллектуальное), возможность его только в умышленных преступлениях, непризнание в качестве пособничества «отрицательной помощи» (т.е. невоспрепятствования преступлению), невозможность пособничества при отсутствии главного виновника, невозможность покушения на пособничество. Что касается наказуемости пособников, то, по мнению А.С. Жиряева, она должна быть меньшей в сравнении с главными виновниками, а наказание нескольких пособников должно зависеть от объективных («мера оказанного содействия главному виновнику») и субъективных («устремленность воли на вспомоществование чужому преступному замыслу») обстоятельств.
6. Отдельная, четвертая глава рассматриваемого научного труда А.С. Жиряева посвящена трем моделям, отражающим совместность действий физических виновников: скоп, заговор, шайка. Каждая из них обладает особыми свойствами, отличающими ее от других. Так, для скопа характерны не основанные на предварительном соглашении совокупные действия нескольких физических виновников при совершении одного преступления. При этом эти действия должны быть основаны на таких обязательных, по мнению автора, признаках, как сознание единства в цели преступного деяния и сознание единства в «действовании» для осуществления данной цели. Другими словами, отсутствие предварительного соглашения в случаях действия преступников скопом отнюдь не означает отсутствия его вообще. Напротив, А.С. Жиряев подчеркивает, что соглашение может быть выражено не только в совместных действиях, в «бессловесной» согласованности воль преступников на месте совершения преступления. Оно может заключаться в яс-
ном вербальном соглашении, отличающемся от заговора лишь моментом его осуществления, а именно моментом совместного совершения преступления. Краткие, но вполне определенные суждения содержатся в данном разделе научного труда относительно наказуемости преступников, действующих скопом. Мера наказания должна определяться прежде всего степенью содействия каждого из соучастников преступному результату. Таким образом, идея дифференциации ответственности четко прослеживается уже при данной, самой минимальной взаимосвязи лиц, совместно совершающих преступление.
Заговор отличается от скопа наличием предварительного соглашения между преступниками. Именно в предшествующем преступному деянию соглашении А.С. Жиряев усматривал юридическую причину («ариаднину нить»), обосновывающую его большую общественную опасность, а следовательно, и наказуемость. Отмечая, что все криминалисты разделяют данный вывод, ученый подвергает тщательному анализу их аргументацию. В частности, критике подвергаются взгляды, в соответствии с которыми разграничение скопа и заговора усматривается в исключительной умышленности последнего (Штюбель, Мейер), во взаимном подстрекательстве (или интеллектуальном пособничестве) заговорщиков, составляющем сущность предварительного соглашения (Фейербах, Грольман и др.), в большей сложности предупреждения преступлений, совершаемых на основании заговора. Полемика по данной проблеме завершается формулировкой тех обязательных признаков, которые необходимы для признания совместных действий соучастников заговором:
а) участие в одном и том же преступлении, о чем свидетельствует направленность действий на один и тот же предмет;
б) наличие предварительного соглашения (возможного, в том числе в форме безмолвных действий соучастников) относительно рода (вида) предполагаемого преступления, его предмета и способа совершения. При этом А.С. Жиряев акцентирует внимание на такое свойство заговора, как возможность присоединения к нему новых соучастников. Именно эта особенность приводит его к выводу о необходимости квалификации заговора (при отсутствии действий, направленных на его реализацию) как приготовления к соответствующему преступлению;
в) наличие в предварительном соглашении двух обязательных составляющих: взаимного изъявления решимости на совершение преступления и взаимного обещания содействия в его осуществлении, отграничивающих заговор от пособничества и подстрекательства в совершении преступления.
Решающим обстоятельством при определении объема вменения заговорщикам, по мнению А.С. Жиряева, являются границы предварительного
соглашения: каждый из преступников отвечает и подвергается наказанию за все, что находится в их пределах. Ответственность за эксцесс (выход за пределы общего заговора) несет соучастник, допустивший его, а при определенных обстоятельствах — и иные преступники, но уже не за умышленное, а за неосторожное деяние. Отказ от участия в заговоре влечет за собой (в зависимости от стадии его осуществления) ответственность за принадлежность к заговору либо за покушение на конкретное преступление. В случае реализации заговора, каждый из соучастников признается главным виновником, что не исключает индивидуализации наказания.
Особенностями шайки являются многократность преступных действий и их неопределенность. Именно последний признак отличает шайку от заговора. Соглашаясь с Брейденбахом, А.С. Жиряев называет шайки «неопределенными заговорами», подчеркивая, что их большая общественная опасность заключается не в количестве участников шайки в сравнении с количеством заговорщиков, а как раз в готовности к совершению любых преступлений, решимости заниматься преступной деятельностью в виде ремесла '. Следующим отличительным признаком шайки ученый называет также наличие определенного заговора, представляющего необходимое промежуточное звено в процессе с момента образования шайки до момента осуществления ее преступных замыслов. Таким образом, выводится еще одна формула шайки: «заговор на заговор».
Следствием стремления совершать преступления являются такие свойства шайки, как разделение труда между ее участниками, общий преступный дух и даже характерные физиономические особенности преступников 2.
Наивысшую в сравнении с другими способами объединения соучастников опасность шайки А.С. Жиряев обосновывает и с позиций идеи справедливости. По его мнению, в шайке (у преступников «по ремеслу») проявляется прямое отрицание закона: не уклонение от него, как в единичном случае совершения преступления, а его фактическое уничтожение.
Наказуемость участников шайки определяется по правилам о преступлениях, совершенных на основании заговора, с обязательным усилением меры ответственности на основании принадлежности к шайке как более опасной форме объединения преступников.
7. Анализируя в пятой главе своего сочинения сущность и содержание укрывательства, попустительства и недонесения как видов прикосновенности к преступлению, А.С. Жиряев связывает опасность последней с тем,
1 Жиряев А. Указ. соч. С. 121.
2 Это мнение, высказанное Бернером, разделяет и А.С. Жиряев (см.: Жиряев А. Указ. соч. С. 123).
что она способствует безнаказанности преступления, тем самым — противоречит «идее уголовной Правды» столько же, сколько и само преступление. Именно здесь мы находим обоснованное и обстоятельное продолжение первоначальных общих выводов автора об особенностях прикосновенности к преступлению и конкретных ее видов как отдельной составляющей понятия стечения нескольких преступников при совершении одного и того же преступления.
Резюмируя изложенное, воздадим должное истории науки уголовного права, открывающей заинтересованному современнику сокровищницу теоретической мысли, нацеленной на реализацию практических задач уголовного права и способной, даже по прошествии более чем векового отрезка времени, служить точкой опоры в анализе сложнейших уголовно-правовых явлений, а также ориентиром для законодателя в процессе совершенствования уголовно'-правовых норм, отражающих феномен групповой (в том числе, организованной) преступной деятельности.
Е.О. Болотова *
ПРИОБРЕТЕНИЕ ИЛИ СБЫТ ИМУЩЕСТВА, ЗАВЕДОМО ДОБЫТНОГО ПРЕСТУПНЫМ ПУТЕМ
Ключевые слова: прикосновенность к преступлению, сбыт имущества, приобретение имущества, соучастие.
E.O. Volotova. Acquisition and sale of the property extracted by a criminal way
To number of the crimes forming institute of complicity in crime, acquisition and sale of the property extracted by a criminal way traditionally concerns.
The legislator has defined object of an encroachment as public relations in economic activities sphere. The crime subject is defined as the property obviously extracted by a criminal way.
The objective party of an analyzed crime is characterized by alternative acts — acquisition or sale which haven't been promised in advance.
The subjective party of the crime provided by section 175 of the Criminal code of Russian Federation, is characterized by fault in the form ofdirect intention. As the subject the person who has reached of 16th years acts.
* Аспирантка кафедры уголовного права Московской госудрственой юридической академии имени О.Е. Кутафина.
