CC BY
66
Вопросы уголовного права
УДК 343.57
СТАТЬЯ 230 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РФ В ЗЕРКАЛЕ МНЕНИЙ РОССИЙСКИХ ЮРИСТОВ
© Кузнецов В. И., 2008
В статье рассматриваются вопросы, связанные с отношением практикующих юристов Иркутской области и г. Москвы к законодательным формулировкам, содержащимся в ст. 230 УК РФ, а также анализируются рекомендации Пленума Верховного Суда РФ по проблемам квалификации склонения к потреблению наркотических средств и психотропных веществ. Приводятся в разнообразных аспектах данные социологического опроса следователей МВД и прокуратуры, судей, оперативных работников, адвокатов (всего — 285 человек), которые касаются толкования признаков данного состава преступления и разграничения его со сходными деяниями. Даются и конкретные рекомендации по совершенствованию текста уголовного закона и разъяснений высшей судебной инстанции России.
Ключевые слова: наркотические средства; психотропные вещества; склонение; репрессия; последствие; потребление наркотиков; санкция.
Как известно, результаты применения уголовно-правовых норм и данные социологических исследований по поводу этого процесса оказывают влияние на уголовную политику, заставляя порой законодателя вносить коррективы в текст закона, а правоохранительные органы — в процедуру его реализации. А если норма закона применяется редко — как, например, статья 230 Уголовного кодекса РФ (склонение к потреблению наркотических средств или психотропных веществ), то значимость социологических данных еще более ценна.
Именно поэтому еще в период действия УК РСФСР 1960 г. по специально разработанной анкете, включающей 85 вопросов, нами были опрошены 250 практических работников правоохранительных органов в г. Москве и в Иркутской области. Состав респондентов был довольно разнообразным и представлял фактически всех субъектов уголовного процесса, реализующих уголовно-правовую норму. Среди них были 32 следователя прокуратуры, 34 следователя органов МВД, 35 оперативных работников уголовного розыска, 80 адвокатов и 69 судей. Позднее, в 2006 г., по немного измененной анкете, с учетом небольшой трансформации ст. 230 УК РФ по сравнению с корреспондировавшей ей ст. 224-2 УК РСФСР, мы дополнительно провели социо-
логический опрос 35 судей Иркутской области. Таким образом, исследованием было охвачено 285 человек: 128 москвичей (45 %) и 157 иркутян (55 %).
Данные, полученные в результате этих опросов, вполне репрезентативны и сопоставимы между собой. В них, как в зеркале, отражаются все достоинства и недостатки текста уголовного закона и практики его применения. Результаты анкетирования 1988 г. были опубликованы [1], направлены в рабочую комиссию по подготовке проекта нового Уголовного кодекса и частично реализованы Государственной думой РФ при выработке окончательного варианта ныне действующего УК РФ.
Однако степень учета законодателем этих данных оставляет желать лучшего. Вообще говоря, пренебрежение мнением зако-ноприменителей и ученых не так уж редко в современной России. Остается только по-хорошему завидовать тем исследователям, чьи данные почти полностью воплощаются в законотворчестве — например, при корректировке в июле 2004 г. текста ст. 162 УК РФ такое случилось с рекомендациями, опубликованными незадолго до того в статье И. Х. Галимова [2].
Среди 286 участников опроса 56 % составили мужчины и 44 % — женщины. 84 % респондентов работали в городской местно-
сти, а 16 % — в сельской. Анкетируемых лиц по стажу работы в правоохранительных органах можно поделить на следующие группы: до 3 лет — 20 %, от 3 до 5 лет — 15 %, от 5 до 10 лет — 23 %, и свыше 10 лет, т. е. самые опытные — 42 %. Высшее образование 78 % этих экспертов получили в гражданских юридических вузах (из них прямо назвали юридический факультет ИГУ 9 %), 18 % — в высших школах МВД СССР или РФ, а остальные 4 % на момент опроса пока еще получали высшее образование — к слову, все они работали оперуполномоченными уголовного розыска. Довольно большой части этих юристов — 71 % — в своей практической деятельности доводилось решать вопросы квалификации анализируемого преступления либо назначения наказания1. Интересно, что 41 % правоприменителей делали это лишь от случая к случаю, буквально 1—2 раза, а остальные 30 % — многократно, как они отметили в своих анкетах. И потому их суждения представляют для исследователя довольно большое значение.
Каждый третий участник опроса испытывал трудности в уголовно-правовой оценке деяния (либо теоретически, либо практически), причем в 68 % этих случаев речь шла о понимании основных терминов уголовно-правовой нормы, в 24 % случаев — об отграничении данного состава преступления от сходных, и в 8 % — в чем-то ином, прямо не указанном в анкете. Почти единодушно опрошенные юристы сочли, что склонение к потреблению наркозелья обладает достаточно высокой степенью общественной опасности: так, 92 % респондентов выступили за сохранение ст. 230 в Уголовном кодексе (и 56 % из них пришлось на долю правоприменителей), 7 % — за исключение ее из уголовного закона, и всего 1 % затруднился с ответом.
Очень показательны ответы юристов на один из важнейших вопросов: в чем же все-таки состоит суть общественной опасности данного деяния? 141 человек из 285, т. е. 49 %, увидели ее уже в самом совершении действий по склонению другого лица — в уговорах, предложении сделать инъекцию наркотика (независимо от того, согласился ли склоняемый человек попробовать наркотик). 144 человек (51 %) увидели главную опасность в результатах упомянутых действий, т. е. в факте потребления наркотика склоняемым лицом хотя бы один раз. Инте-
ресна и специфика взглядов различных категорий юристов: сторонников «материального» состава среди адвокатов насчитывалось 61 % (в т. ч. правоприменителями являлись 35 %), среди оперативных
сотрудников уголовного розыска — 38 % (в т. ч. правоприменителями являлись 33 %), среди следователей МВД — 48 % (в т. ч. правоприменителями являлись 30 %), среди следователей прокуратуры — 44 % (в т. ч. правоприменителями являлась ровно половина из них), среди судей — 40 % (в т. ч. правоприменителями являлись 33 %). Это делает недостаточно убедительной позицию авторов статей, монографий и учебников по уголовному праву, изданных в период действия как старого Уголовного кодекса [3], так и нынешнего [4], согласно которой состав склонения к потреблению наркотиков считается «формальным». Не секрет, что она не была основана на эмпирических и социологических данных и попросту кочевала из одного издания в другое. Расходится мнение большинства наших экспертов и с положением п. 27 из постановления Пленума Верховного суда РФ № 14 от 16 июня 2006 г. «О судебной практике по делам
о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» [5]. На наш взгляд, такое положение должно побудить высшую судебную инстанцию страны к более тщательному изучению мнения сотрудников правоохранительных органов и возможному внесению корректив в упомянутое постановление.
Оценивая ситуацию в уголовно-правовой борьбе с наркопреступностью, 71 % юристов констатировали: судимость за склонение к потреблению наркотиков и психотропных веществ в России чрезвычайно мала (46 % в этой цифре составили правоприменители). Всего 28 % остались удовлетворенными частотой реализации ст. 230 УК, а 1 % вообще не имели своего мнения.
Отвечая на сложный вопрос о возможности признать склоненного человека потерпевшим от преступления — даже при отсутствии насилия в процессе склонения, 53 % анкетируемых предпочли положительный вариант ответа (30 % были правоприменителями), 39 % отвергли его (и 24 % пришлось на долю правоприменителей), остальные 8 % не выявили своей позиции.
Любопытны также суждения респондентов по нерешенной пока в теории уголовно-
го права проблеме: обязательна ли инициатива виновного в процедуре склонения потерпевшего к потреблению наркотиков для признания наличия состава преступления? 63 % экспертов (из них 36 % составили правоприменители) дали положительный ответ, 29 % — отрицательный (из них 21 % составили правоприменители), а 8 % опрошенных свое мнение так и не обнародовали. Показательно, что наиболее «лояльной» по отношению к субъекту посягательства категорией юристов оказались адвокаты — 70 % от общего их числа выбрали первый вариант ответа (в т. ч. иркутские адвокаты поддержали его стопроцентно), а наиболее жесткой была позиция оперативных сотрудников уголовного розыска — 46 % их предпочли второй вариант ответа.
Немало разночтений среди участников анкетирования вызвала простая, казалось бы, ситуация — с какого возраста следует привлекать к ответственности виновных лиц за склонение несовершеннолетнего к потреблению наркотиков и психотропных веществ? Она вообще-то разрешена в самом уголовном законе, который в диспозиции статьи 230 УК РФ — в отличие от статей 150 и 151 — не делает никаких оговорок и тем самым признает субъекта данного посягательства «общим». Тем не менее целых 39 % респондентов (из этого числа 23 % пришлось на долю правоприменителей) выступили за повышение возраста уголовной ответственности до 18 лет. Особенной мягкостью по отношению к преступникам выделялись, естественно, адвокаты (58 % от общего их числа), а наименьшей — оперативные работники уголовного розыска и судьи (17 % и 37 % соответственно). 12 % опрошенных с ответом так и не определились, а в качестве курьеза можно отметить несоразмерно жесткую позицию двух московских адвокатов, ратовавших за предельное «завинчивание гаек» и понижение возраста уголовной ответственности аж до 14 лет.
Анализируя проблему разграничения преступления и административного проступка, признаки которых весьма похожи, 17 % юристов расценили действия лица, восхваляющего в СМИ, публичных выступлениях и концертах приятные ощущения от приема наркотика (но без прямого конкретизированного умысла на вовлечение в потребление хотя бы одного человека) как преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 230
УК РФ (но надо отметить, что всего 3 % здесь пришлось на долю правоприменителей). Напротив, 83 % респондентов (в т. ч. 38 % — правоприменители) квалифицировали подобное поведение как деликт, предусмотренный ст. 6.13 Кодекса РФ об административных правонарушениях — «пропаганда либо незаконная реклама наркотических средств, психотропных веществ или их прекурсоров».
Довольно пестрой представилась картина ответов на важный вопрос об оценке санкции ч. 1 ст. 230 УК РФ. Сейчас, как и ранее, законодатель предусматривает лишение свободы сроком до 5 лет за склонение другого человека к потреблению наркотика — если не наступило наркотической зависимости и даже, по мнению Пленума Верховного суда России, не было и самого факта потребления наркотика потерпевшим. 59 % опрошенных сочли такую реакцию государства адекватной опасности деяния (и 34 % в этой цифре составили правоприменители). А вот 35 % респондентов расценили такое наказание как слишком строгое (18 % здесь являлись правоприменителями), и только 8 % — как слишком мягкое (зато львиную долю в этой массе — 5 % из указанных восьми — составили правоприменители). Уклонились от ответа 2 % юристов. Если говорить здесь о типичных взглядах разных категорий экспертов по данному вопросу, то можно отметить: более всех склонны одобрить санкцию ч. 1 ст. 230 судьи — 64 % от общего их числа, а также следователи органов МВД — 59 %. Как и ожидалось, признали санкцию слишком строгой в первую очередь адвокаты — 55 % от их общего числа, а в последнюю очередь — оперативные работники уголовного розыска — 26 % принявших участие в анкетировании. Слишком мягкой сочли существующую сейчас меру государственного принуждения в основном следователи органов МВД — 18 %, затем, как это ни удивительно, адвокаты — 14 %, и менее всего судьи — 4 % от их общего количества.
Участники анкетирования не ограничились оценкой существующей санкции уголовного закона, а внесли и свои предложения по ее совершенствованию (кроме 3 %, оставшихся к этой теме безучастными). Хотя 77 % респондентов по-прежнему сочли лишение свободы единственным видом государственной реакции на данное посягательство (и 42 % в этой цифре пришлось на
долю правоприменителей), относительно его конкретных сроков наблюдался разнобой. В частности, 58 % опрошенных юристов выступили за сохранение верхнего предела санкции на уровне 5 лет, 5 % ратовали за повышение его до 7 лет, еще 3 % — за повышение до 10 лет, и 1 % — за повышение до 15 лет. А вот 7 %, в противовес упомянутым экспертам, выступили за снижение верхнего предела санкции в виде лишения свободы до 3 лет, 2 % — до 2 лет, и
1 % — до 1 года. Таким образом, если исчислить среднюю величину предела санкции ч. 1 ст. 230 УК РФ, предложенного сторонниками лишения свободы, то она составит 5,1 года. Самыми активными сторонниками лишения свободы, причем на возможно больший срок, оказались здесь судьи (71 % от их общего числа), а вместе с ними и следователи органов МВД — 68 % от их числа. Видимо, сыграл свою роль менталитет указанных категорий экспертов.
Часть 2 ст. 230 УК РФ предусматривает три квалифицирующих признака, и мнение профессионалов о них было весьма интересно узнать. Придется констатировать, что законодатель включил их в текст статьи довольно удачно. Например, необходимость такого признака, как применение насилия либо угроза его применения подтвердили 57 % экспертов (из них 17 % — это правоприменители). 52 % юристов согласны и с положениями п. «а» ч. 2 ст. 230 УК РФ — склонение, совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (из них 17 % пришлось на долю правоприменителей). Также не вызвало возражений у участников опроса наличие в законе такого квалифицирующего признака, как совершение деяния в отношении несовершеннолетнего либо двух или более лиц — его одобрило бесспорное большинство респондентов — 74 %, и из них 34 % являлись правоприменителями.
Вместе с тем эксперты предложили свои варианты корректировки санкции уголовного закона в плане включения в ч. 2 ст. 230 УК РФ новых квалифицирующих признаков. К примеру, 63 % опрошенных (41 % их являлись правоприменителями) сочли нужным предусмотреть здесь признак, который до сих пор почему-то присутствует в ст. 111 Уголовного кодекса — если деяние повлекло наркотическую зависимость склоняемого лица. Активнее всех отстаивали это возможное нововведение следователи прокура-
туры — 78 % от их числа, и оперативные работники уголовного розыска — 69 %.
Не очень уверенно — только 14 % от общего числа — респонденты высказались за то, что общественная опасность содеянного серьезно повышает такое обстоятельство, как склонение к потреблению «сильного» наркотика (героин, кокаин, ЛСД-25 и т. п.). 9 % в этой цифре приходится на долю правоприменителей. И уж менее всего склонны были это предложить оперативные работники уголовного розыска — 6 % от их общего числа, а также следователи органов МВД - 20 %.
12 % опрошенных лиц отметили, что в текст закона надо бы внести еще и какой-то иной квалифицирующий признак, но при этом только половина их назвали его конкретно - «неоднократность совершения деяния».
Давая оценку особо квалифицирующим признакам, содержащимся в ч. 3 ст. 230 Уголовного кодекса, 77 % респондентов сочли справедливым положение этой нормы, согласно которому карается лишением свободы на срок до 12 лет склонение другого лица к потреблению наркотиков (т. е. уговоры, дача совета и т. д.), если оно повлекло по неосторожности смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия (но только 29 % здесь пришлось на долю правоприменителей). В противовес им 18 % экспертов посчитали такое наказание чрезмерно суровым, потому что за аналогичное деяние — причинение смерти по неосторожности, подпадающее под признаки ч. 1 ст. 109 УК РФ, — закон предусмотрел несравненно более мягкое наказание в виде лишение свободы на срок до 2 лет.
Такова палитра мнений российских юристов — и столичных, и провинциальных — по проблемам, которые реально существуют в следственной и судебной практике и затрудняют привлечение к уголовной ответственности лиц, своими действиями «рекрутирующих» новичков в и без того уже немалую когорту потребителей наркозелья. Ы
1. Кузнецов В. И. Проблемы борьбы с незаконным оборотом наркотических средств в свете реформы российского уголовного законодательства // Проблемы борьбы с преступностью в современных условиях : материалы ме-ждунар. науч.-практ. конф. 24—26 мая 1995 г. Иркутск, 1995. Ч. 2. С. 12—16.
2. Галимов И. Х. Ответственность за разбой: вопросы теории и практики // Рос. следователь. 2003. № 8. С. 26—30.
3. Арсентьева М. И., Фокин В. М., Яковлева Н. Г. Характеристика особенностей вовлечения несовершеннолетних в иные (кроме преступления) формы антиобщественного поведения // Проблемы борьбы с вовлечением несовершеннолетних в антиобщественное поведение. М., 1981. С. 30; Мирошниченко Н. А., Музыка Н. А. Уголовно-правовая борьба с наркоманией. Киев ; Одесса, 1988. С. 110.
4. Наркомания. Правовые и медицинские проблемы / С. П. Генайло [и др.]. Владивосток, 1998. С. 146; Ино-гамова Л. В. Склонение к потреблению наркотических средств и психотропных веществ: проблемы конкуренции норм. Тюмень, 1992. С. 76;
5. Рос. газ. 2006. 28 июня.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Здесь и далее указанные респонденты для краткости будут именоваться «правоприменителями», т. е. людьми, не просто имеющими юридическое образование, но и применявшими хотя бы один раз ст. 230 УК РФ или ст. 224-2 УК РСФСР в процессе решения вопроса о наличии признаков данного состава преступления (т. е. возбуждения уголовного дела или отказа в его возбуждении, предварительного расследования либо судебного разбирательства).
Article 230 of the Criminal Code of the RF in the Mirror of the Russian Jurist's Opinions
© Kuznetzov V., 2008
In the paper the questions connected with the attitude of the practitioners of Irkutsk oblast and Moscow towards legislative formulations included into article 230 of the RF Criminal Code. Besides the recommendations of the RF Supreme Court Plenary Session on the problem of drug and psychotropic substances taking inducement are analyzed. Some data in different aspects of sociological poll of the MI and prosecutor's office investigators, judges, operating officers, advocates (summarily 250 persons) concerning the interpretation of the crime components features and separation from similar crimes are represented. Some proper proposals on the improvement of the criminal law text and the consultations of the highest judicial organ of Russia are provided.
Key words: narcotics; psychotropic substances; inducement; repression; consequences; drug taking; sanction.
