CC BY
0Боченков Виктор Вячеславович 5
кандидат филологических наук, Русская православная старообрядческая церковь
109052, Москва, ул. Рогожский Поселок, 29, стр. 8 E-mail: pobede-75@yandex.ru
Старообрядческий епископ Климент (Москвин) и его
служение
Климент (Козьма Москвин) — один из самых малоизвестных епископов старообрядческой Церкви, приемлющей Белокриницкую иерархию. К сожалению, его архипастырское служение было слишком коротким, однако оно заслуживает отдельного внимания. Наша задача — обобщить известные на данный момент материалы о епископе Клименте. Это будут, во-первых, публикации в периодике, в том числе нестарообрядческой, а во-вторых, сохранившиеся письма, адресованные двум разным старообрядческим деятелям: епископу Александру (Богатенкову) и публицисту Ф.Е. Мельникову. В указанных документах нашли отражение не только биографические факты, но также события общественной жизни старообрядчества, региональной истории, связанные, в частности, с селом Куни-ково Костромской губернии, где будущий епископ служил священником. В жизни этого отдельного прихода во многих своих чертах отразилась та короткая (и противоречивая) эпоха, наступившая для старообрядческой России после известного манифеста «Об укреплении начал веротерпимости» 1905 года.
Ключевые слова: старообрядческие епископы, Белокриницкая иерархия, Костромская губерния, миссионерство, персидские мученики, региональная история.
Для цитирования: Боченков В.В. Старообрядческий епископ Климент (Москвин) и его служение // Старообрядчество. 2023. Т. 1. № 3. С. 5-19. DOI: 10.24412/2949-4001-2023-0120
6 Victor V. Bochenkov
Candidate of Philological Sciences, Russian Orthodox Old Believer Church
8, bldg. 29, Rogozhsky village str., Moscow, 109052, Russian Federation E-mail: pobede-75@yandex.ru
Old Believer Bishop Clement (Moskvin) and his ministry
Clement (Kozma Moskvin) is one of the most obscure bishops of the Old Believer Church, which accepts the Belokrinitsky hierarchy. Unfortunately, his archpastoral ministry was too short, but it deserves special attention. The article attempts to summarize the currently known material on the bishop Clement. Firstly, these are publications in periodicals including non-Old Believers, and secondly, preserved letters addressed to two different Old Believers: bishop Alexander (Bogatenkov) and publicist F.E. Melnikov. These documents reflect not only biographical facts, but also events in the social life of the Old Believers, regional history related, in particular, to the village of Kunikovo, Kostroma province, where the future bishop served as a priest. In the life of this particular parish, in many of its features, was reflected that short (and contradictory) era that came to Old Believer Russia after the famous manifesto "On Strengthening the principles of Religious tolerance" in 1905.
Keywords: Old Believer bishops, Belokrinitskaya hierarchy, Kostroma province, missionary work, Persian martyrs, regional history.
For citation: Bochenkov VV. Old Believer Bishop Clement (Moskvin) and his ministry. Old Believer, 2023, vol. 1, no. 3, pp. 5-19. DOI: 10.24412/2949-4001-2023-0120
Сведения о епископе Клименте (Москвине; 1880-1921) не вошли в «опыт энциклопедического словаря» «Старообрядчество: Лица, предметы, события и символы» [Вур-гафт, Ушаков, 1996], не отмечены другими исследователями, собиравшими сведения о старообрядческих деятелях первых советских лет [Antoine Lambrechts, 1988]. Между тем деятельность этого человека заслуживает отдельного изучения, она была в свое время достаточно заметной.
На страницах «Костромских епархиальных ведомостей» в официальном «Отчете о состоянии и деятельности православного Костромского Феодоро-Сергиевского братства» за 1910 г. сохранилась краткая, но красноречивая характеристика: «Настоятели и наставники старообрядческих общин, злоупотребляя дарованными в последнее время вероисповедными свободами, не стесняются в средствах к совращению православных в старообрядчество и наиболее слабых в вере и несведущих причисляют к своим общинам без всяких регистра-ций, тайно от православных приходских священников, устраивая незаконные браки между молодыми людьми, и друг[ими] способами. Так, между прочим, действует старообрядческий иерей куниковской общины Кузьма Москвин» [Отчет... 1911. С. 454]. Здесь будущий архиерей упомянут по мирскому имени. Дата его рукоположения в сан священника требует уточнения. Одно известно — это было до достижения им 30-летнего возраста.
Некоторые сведения, скупые и отрывочные, сообщает и старообрядческая периодика.
В 1906 году свящ. Козьма Москвин оправил в газету «Голос старообрядца» короткую заметку, в которой описал курьезный случай. 6 января он совершал крестный ход на воду, пользуясь только что дарованным правом. Дело было в Куниково Костромской губ., где он служил. «Возвращаясь с иордани, пред восьмой песнию канона пришлось как раз идти против дома местного приходского (новообрядческого. — Авт.) священника. Хор певчих запел второй ирмос: "Свободна убо тварь познавается, един станет тьме предстатель"» [Москвин. Из-за церковного. 1906]. «Приходской» батюшка услышал и принял эти слова на свой счет. Отцу Козьме сообщили, что тот пожаловался в духовную консисторию. Быть может, следствием жалобы стал вызов к костромскому уездному исправнику, который вынудил старообрядческого священника дать подписку о том, что до его сведения доведено распоряжение костромского губернатора о запрете старообрядцам проводить крестные ходы, а духовенству появляться на улице в облачении. Распоряжение полностью противоречило высочайшему указу «Об укреплении начал веротерпимости» 1905 года. Может быть, этого делать и не стоило, но священник подписку дал, решив не препираться [Москвин. «Законники», 1906].
5 февраля 1908 года о. Козьма Москвин участвовал в освящении Петропавловского храма в деревне Рузбигино Ярославской губернии [Освящение храма, 1908].
В воскресенье 19 сентября 1910 года в старообрядческом храме Костромы состоялись проводы недавно рукоположенного на Донскую епархию епископа Геннадия (Георгия Ла-комкина), долгие годы служившего в с. Золотилово. От лица духовенства Костромского благочиния отец Козьма преподнес недавно рукоположенному владыке икону Феодоровской Божией Матери, сказал слово [Проводы епископа Геннадия, 1910].
8 Через несколько дней, 21 и 22 сентября 1910 года, начал работу епархиальный съезд
Нижегородско-Костромской епархии. В заметке, опубликованной в журнале «Церковь», перечисляются некоторые вопросы, решавшиеся там: о деятельности епархиального начетчика, о внутреннем распорядке в приходах, о ведении приходо-расходных книг, о кассе взаимопомощи. Съезд поручил разработать устав кассы двум священникам — Григорию Лакомкину (будущему еп. Геронтию, родному брату еп. Геннадия) и о. Козьме Москвину. На этом же съезде они были избраны уполномоченными на предстоящий Освященный собор. Кстати, съезд ввел интересное правило в порядок епархиальной жизни: священников, не явившихся без уважительной причины на заседания, решено было штрафовать на пять и более рублей [Очередной епархиальный съезд, 1910].
Короткая заметка в журнале «Церковь» за 1911 год сообщает о попытках запугать о. Козьму Москвина. Приведем ее полностью, она состоит из одного, хотя и длинного, предложения.
«По доносу священников (новообрядческих. — Авт.) — епархиального миссионера о. Зубарева и куниковского о. Павла Панова — совет костромского Феодоровско-Сергиевского братства подал прошение костромскому уездному исправнику о привлечении к ответственности настоятеля куниковской старообрядческой общины священника о. Козьму Москвина за "совращение в раскол" 10 лиц без соблюдения министерского циркуляра от 18 августа 1905 года, о чем 27 февраля приставом 4 стана Костромского уезда составлен протокол» [Село Куниково, 1911].
Подробности этого дела и сам протокол следует искать в костромских архивах. Упоминаемый в заметке циркуляр определял правила перехода от господствующего вероисповедания в другое: желающий должен был подать ходатайство в губернское правление, а местная духовная консистория обязана была увещать «отщепенца». Если он не менял свое решение в течение месяца, то старообрядческий священник мог совершить обряд присоединения. Запрещалось проводить его над несовершеннолетними (до 21 года). В нашем случае отец Козьма нарушил требования циркуляра, и дело пошло по полицейским инстанциям — к уряднику и становому. Мы не знаем, чем оно закончилось.
9 октября 1911 года было в Куникове особенно торжественным днем. Еще летом о. Козьма Москвин заказал иконописцу И.И. Федорову из Ярославской губернии икону Господа Вседержителя. Предполагалось, что она будет написана по подлиннику XIV века, с образа, который создал преподобный Дионисий Глушицкий. Тогда он хранился в Романо-ве-Борисоглебске. И вот икона была готова. Размеры ее составили три на два с половиной аршина, то есть примерно два на полтора с лишним метра. Решено было перенести этот образ крестным ходом из Рузбигино Ярославской губернии в Куниково, это где-то двадцать верст, пешком. Перед началом крестного хода отец Козьма отслужил в Рузбигино молебен.
Икону в Куниково смогли увидеть все, кто того хотел. «Тысячи людей обоего пола и всякого возраста расположились по всему краю села, — свидетельствует очевидец, — стараясь занять лучшее место, чтобы лучше увидеть торжественное шествие св. образа. Крестный ход, вышедши на край, остановился на красиво расположенной равнине обширного луга. Хор певчих пел догматики». «Увидевши образ, все люди истово крестились и кланялись, кто
в пояс, кто в землю. Были видны на глазах многих слезы и слышны были неудержанные из глубины сердца всхлипывания и изредка голос плача» [Село Куниково, 1912. С. 22]. В цитируемой заметке из журнала «Церковь» описаны чувства людей, встретивших икону в Куниково, она сама; торжество явилось подлинным событием. «Улицы села настолько были заполнены народом, что едва возможно было пройти. Воистину можно сказать: "потрясеся весь град"» [Село Куниково, 1912. С. 22-23].
В торжестве принимали участие благочинный из Стрельниково Григорий Лакомкин и священник Михаил Умнягин. Заметка в журнале «Церковь» также ставит ныне перед нами вопрос: какова судьба этой величественной иконы?
Будущий епископ не был в стороне от общественно-культурной жизни: другая заметка в журнале «Церковь» за 1911 год сообщает, что 27 ноября он присутствовал на лекции начетчика А.Е. Самошина в братстве Креста в Москве и принял участие в обсуждении его доклада «Возможно ли соединение старообрядцев с господствующей церковью в настоящее время?» [Чтение в братстве, 1911].
В июле 1912 года Козьма Москвин был избран на благочинническом съезде Калуж-ско-Смоленской епархии одним из кандидатов в архиереи [Благочиннический съезд, 1912]. Ему не было сорока лет, и, возможно, поэтому рукоположение не состоялось. Мы, таким образом, знаем, что к этому времени он овдовел. У него был сын, который учился в гимназии. Священник упоминал о нем в одном из писем Ф.Е. Мельникову, редактору журнала «Церковь». О них пойдет речь немного ниже. Избрание было, по всей видимости, заочным. В итоге осенью того же года в архиереи был рукоположен калужский священник Пармен Силаев, принявший иночество с именем Павел.
В январе 1913 года Козьма Москвин провел очередное благочинническое собрание. Заметка в «Церкви» не сообщает, где оно проходило [Благочинническое собрание, 1913]. В феврале с. Куниково посетил еп. Иннокентий (Усов). Он осмотрел училище пения, основанное здесь священником [Из Нижегородско-Костромской епархии, 1913].
В воскресенье 28 апреля 1913 года Козьма Москвин был в Нижнем Новгороде на торжествах по случаю десятилетнего служения во священном сане епископа Иннокентия. Во время малого входа на литургии он был возведен им в протоиереи. Богослужение проходило в храме Покрова Богородицы, так называемом Курбатовском. По окончании службы о. Козьма по поручению епархиального съезда преподнес владыке образ Спасителя и сказал поздравительное слово [Нижний Новгород, 1913].
2 июня 1913 года Козьма Москвин вместе с епископом Геронтием принимал экзамены в школе грамоты и пения, которая уже пять лет действовала при старообрядческой общине Стрельниково [С. Стрельниково, 1913].
На епархиальном съезде, прошедшем 20 августа того же 1913 года, Козьма Москвин был избран товарищем (заместителем) председателя — епископа Иннокентия [Епархиальный съезд, 1913]. 6 октября принял участие в освящении здания старообрядческого училища в селе Дурасово Костромского уезда той же губернии. Кроме Козьмы Москвина в богослужении участвовали священники Алексей Сергеев, Иаков Чижов, игумен Спасо-Преобра-женского монастыря священноинок Пафнутий. Школа была построена трудами Алексея
10 Сергеева: он исходатайствовал у местного земства разрешение и выделение пособия в две тысячи рублей, а остальные расходы взяли на себя местные старообрядцы. Через лесной департамент священник добился, чтобы был выделен бесплатный лес — 500 деревьев из казенных дач. Всего на первый год обучения предполагалось принять порядка восьмидесяти мальчиков и девочек. Одна учительница уже была, требовался еще учитель. Содержание школы брало на себя земство. Отец Козьма сказал после литургии краткое слово по поводу значимого для села события, его напечатал журнал «Церковь» [С. Дурасово, 1913]. Еще одну его речь — слово, обращенное к епископу Геннадию (Лакомкину), опубликовала «Церковь» в следующем, 1914 году [Село Золотилово, 1914]. 15 августа в селе Золотилово состоялось поднятие колокола на выстроенную колокольню, а еще через день — ее освящение. На торжество прибыли епископы Иннокентий (Усов), Геронтий (Лакомкин), Ипатий (Басо-Скоков) и Геннадий (Лакомкин), ранее служивший здесь священником. Строительство начиналось во многом благодаря его трудам. Отец Козьма преподнес еп. Геннадию икону Спасителя.
Все эти заметки, опубликованные в старообрядческой периодике, говорят, что перед нами активный деятель и труженик, успевший немало сделать для старообрядчества Костромского края.
***
В 1912 году при поддержке старообрядческого братства Креста Козьма Москвин выпустил брошюру «Опровержение миссионерской клеветы на свв. мощи персидских мучеников» (М.: Тип. П.П. Рябушинского) — ответ на брошюру миссионера Е.К. Зубарева «"Персидские мощи" у старообрядцев-австрийцев» (Кострома, 1912)1. Миссионер в свою очередь откликался на издание брошюр «Беседа старообрядческого протоиерея Алексея Старкова о мощах святых мучеников Дады, Гаргала, Гаведдая и Каздои» (1910) и М.И. Бриллиантова «Сведения о святых мощах персидских мучеников: Дады, Гаведдая, Коздои и Гаргала» (1911).
Мученики Дада, Гаведдай, Гаргал и Каздоя жили во времена персидского царя Сапора (IV в.), который был отцом Гаведдая. Дада был царским вельможей, управлявшим одной из областей царства. Гаргал был вначале мучителем христиан и лично пытал Гаведдая, но, пораженный его стойкостью, сам уверовал во Христа, обрекая и себя на мучения. Дочь Сапора и сестра Гаведдая Каздоя уверовала во Христа вслед за братом, будучи послана к нему отцом, чтобы разубедить в христианской вере. Память персидских мучеников Церковь отмечает 29 сентября (по старому стилю).
В 1870-х годах мощи были обретены казаками-старообрядцами станицы Карбулакской и перевезены в Москву. Тогдашний архиепископ Московский Антоний (Шутов), удостоверившись, что нетленные тела действительно мощи святых мучеников, переслал их почти все по частицам в монастыри, находящиеся в Австрии и Румынии, а некоторые оставил в России. Сразу же, когда стало об этом известно, началась полемика вокруг мощей: подлин-
1 В «Отчете о состоянии и деятельности православного костромского Федоровско-Сергиевского братства
за 1912 год» говорилось по этому поводу: «Московское раскольническое австрийское братство, защищая эти "персидские мощи", издало против о. епархиального миссионера ругательную брошюру с явной целью, чтобы о. миссионер привлек автора ее к ответственности по закону за оскорбление при исполнении им служебных обязанностей. Но автором брошюры выставлен австрийский лжепоп села Куникова (Костромского уезда) Козьма Москвин, привлекать которого к суду о. миссионер просто брезгует» [Зубарев, 1912 (а, б)].
ны ли они? Об этом писали еще в XIX в. миссионеры К.А. Попов и С.Ф. Рыскин. В 1890-х годах старообрядческий деятель М.И. Бриллиантов начал собирать сведения, свидетельства и документы об обретении мощей персидских мучеников, тем более что еще были живы свидетели этих событий. Его «Исследование о святых мощах...» было подготовлено в 1890-х годах и издано на гектографе. Отрывок из него увидел свет в старообрядческой газете «Слово правды», издававшейся Ф.Е. Мельниковым в Брэиле (Румыния). В 1911 году М.И. Бриллиантов издал эти материалы отдельной книгой.
В 1910 году увидела свет уже упомянутая «Беседа старообрядческого протоиерея о. Алексея Старкова о мощах святых мучеников Дады, Гаведдая, Каздои и Гаргала» (Изд. старообрядческого книгоиздательства при братстве Честнаго и Животворящего Креста Господня. М., 1910). В брошюре описана беседа, имевшая место в с. Кимры Тверской губернии 2 марта 1910 года между протоиереем Алексеем Старковым и миссионером В.Е. Чимровым при участии миссионера Александра Молчанова. Брошюра представляет собой опыт практического использования в диспуте с миссионерами опубликованных сведений и свидетельств о мощах персидских мучеников.
Теперь, в 1912 году, с небольшой книжечкой «Опровержение миссионерской клеветы на св. мощи персидских мучеников» в полемику вступил о. Козьма Москвин.
«Автор настоящего "Опровержения", — говорилось в анонимном предисловии, — весьма основательно разрушил все жалкие придирки миссионера Зубарева к почитаемым в старообрядческой Церкви свв. мощам персидских мучеников и разоблачил миссионерское неверие. Сочинение о. К. Москвина есть не только серьезная защита старообрядчества от миссионерских нападок, но и основательное обвинение миссионерства господствующей церкви в его миссионерских кощунствах и неверии» [Москвин, 1912. С. 3-4].
Миссионер Е.К. Зубарев ответил на брошюру статьей, которую опубликовал рязанский журнал «Миссионерский вестник». Среди прочего Козьма Москвин обвинялся, что ничего не писал сам, а пошел на поводу у старообрядческого братства Креста. Брошюру, мол, подготовил кто-то другой, а костромской священник только поставил подпись. «На меня в "Миссионерском сборнике", № 10, помещена грязная клевета, эта клевета пущена небезызвестным костромским миссионером Зубаревым, который на меня страшно зол за брошюру», — сообщал Козьма Москвин Ф.Е. Мельникову 24 ноября 1913 года (сразу после того, как ему в руки попал октябрьский номер журнала) [Москвин. Письмо Ф.Е. Мельникову от 24 ноября 1913 г. Л. 1]. Епископ Иннокентий (Усов) советовал священнику обратиться в суд. Отец Козьма не слишком разбирался в тяжбах, как можно заключить по его письму, но последовал совету (нажиму?) владыки. Речь ведь не только о личных, но об епархиальных интересах. 18 ноября Москвин подал жалобу прокурору Костромского окружного суда с ходатайством привлечь Е.К. Зубарева к ответственности по статье 1535 Уложения о наказаниях. Статья эта входила в раздел «О клевете и распространении оскорбительных для чести сочинений, изображений или слухов» и была довольно сурова: даже если порочащие сведения содержались в бумаге, представленной некоему чиновнику (то есть не в печатном издании: в книге, газете или журнале), то можно было получить от двух до восьми месяцев тюрьмы.
12 В том же письме Ф.Е. Мельникову, от 24 ноября 1913 года, упоминая о сыне, священник
просит о денежной помощи, так как подготовка прошения, которое взялся написать «известный... в Костроме присяжный поверенный Огородников», стоила 25 рублей [Москвин. Письмо Ф.Е. Мельникову от 24 ноября 1913 г. Л. 1-1 об].
Подавать эту жалобу, может быть, не стоило. Не только потому, что это требовало затрат. В письме от 21 декабря 1913 года священник сообщил Ф.Е. Мельникову, что Е.К. Зубарев (молчавший, кстати, целый год после выхода брошюры Москвина) выступил с ответным иском, обратившись к тому же самому прокурору окружного суда. Жалоба «об оскорблении в печати при исполнении служебных обязанностей» была принята. Москвин интересовался в своем письме процессуальными особенностями дела, пока оно не дошло до суда [Москвин. Письмо Ф.Е. Мельникову от 21 декабря 1913 г. Л. 2].
Вскоре прокурор принял решение о возбуждении уголовного преследования против старообрядческого священника за оскорбления. Всё повернулось в обратную сторону. О собственном своем ходатайстве о. Козьма не сообщает ни во втором, ни в третьем письме Ф.Е. Мельникову. Следует полагать, оно заглохло. Но по каким причинам?
Е.К. Зубарев, как явствует из письма о. Козьмы Москвина Ф.Е. Мельникову, обиделся на выражения «яко тать в нощи» (сравнили с разбойником!), «о. Зубаревым сказана "правда" о мощах, но только миссионерская, основанная на иезуитском правиле "цель оправдывает средства"», «такое хамское издевательство костромского миссионера.», «так только может кощунствовать человек, лишенный совести и веры.» и на другие подобные [Москвин. Письмо Ф.Е. Мельникову от 19 марта 1914 г. Л. 3-3 об.]. Уже тогда, в марте 1914 года, предполагалось, что дело пойдет в Москву и суд будет там. Козьма Москвин просил Ф.Е. Мельникова посоветовать, к какому адвокату обратиться.
О том, чем всё закончилось, сообщила короткая заметка в журнале «Старообрядческая мысль». Слушания состоялись 22 декабря 1914 года во втором отделении Московского окружного суда. Священника приговорили к штрафу в пять рублей. Его защитником выступил присяжный поверенный Иосиф Перетрухин — член Союза старообрядческих начетчиков, известный в своей среде публицист, выпускник Московского университета [Дело старообрядческого священника, 1915].
Сумма небольшая, и, можно сказать, отец Козьма отделался легко. И все же это был проигрыш. Подробности надлежит искать в архивах. А «победитель»-миссионер сел писать ответ на брошюру. Его статья увидела свет в 1916 году, в четвертом номере журнала «Братское слово», и еще через год, уже в 1917-м, после Февральской революции, Е.К. Зубарев снова вернулся к этой теме, видимо сильно беспокоившей его, опубликовав продолжение [Зубарев, 1916, 1917 (а, б)].
***
О том, как проходило избрание о. Козьмы Москвина в архиереи, сведений на данный момент нет. Но в архиве митрополии Московской и всея Руси Русской православной старообрядческой церкви сохранились его письма еп. Александру (Богатенкову). Из них видно, что свое избрание священник принял с подлинным смирением. Только что стихла Граж-
данская война, надо было налаживать церковную жизнь. Самарская и Уфимская епархия долгие годы была без архипастыря, и овдовевший настоятель куниковского прихода был выбран кандидатом во епископы.
В письме епископу Александру (Богатенкову), написанном 4 января 1921 года (скорее всего, это старый стиль), Козьма Москвин признается:
«Высота предстоящего служения устрашает. Но описанная Вами нужда препирает мя, и я благопокорно изрекаю: "Благодарю и приемлю и нимало вопреки глаголю". Усердно прошу вас, вознесите молитвы Господу Богу, да подаст мне силы на предстоящее служение. <...> Прихожанам объявил, с грустью выслушали, но покорно, заявили следующее: чтобы священника рукоположили или дали другого, перевели немедленно, ибо приход действительно пестрый, где обязательно требуется пастырь» [Климент. Письмо еп. Александру, 4.01.1921 г. Л. 1].
11 февраля 1921 года датируется исповедание, которое будущий епископ, пока священ-ноинок, написал, как полагается, собственноручно. Это, вероятно, также старый стиль, как и далее в переписке. Старообрядцы продолжали использовать его, новый стиль прижился не сразу, с годами, и во второй половине 1920-х на делопроизводственных штампах часто встречаются две даты: по-старому и по новому стилю. Хиротония была совершена сразу же, по-видимому, в Москве, на Рогожском. 14 февраля уже из Костромы епископ Климент сообщал, что приехал в этот волжский город. После обычного приветствия он писал епископу Александру: «С поспешением Ваших молитв я прибыл в Кострому в 8 час. вечера 14 числа весьма благополучно. Спаси Христос за Ваши труды и заботы. Передайте мою благодарность, спаси Христос, Совету Рогожского кладбища. В Костроме все благополучно, а также и в Куникове. В Стрельникове в субботу 13 февраля сгорела школа, церковный пожар случился от углей, вынесенных в сени. Передайте эту печальную весть владыке Геронтию...» [Климент. Письмо еп. Александру, 14.02.1921 г. Л. 5-5 об.].
Дальше в письме епископ Климент сообщает, что собирается приступить к выборам нового священника, себе на замену. Пишет, что подметил во время службы в Москве: «Когда я был на Рогожском кладбище, то там служили литургию на черствых просфирах, это является соблазнительным. Господа ради, возвысьте свой голос на это печальное явление, оправдываются, что дров нет. На 10 просфир немного требуется дров. Ведь каждый день топят печку, прости Христа ради и не осуди, что зазрел» [Климент. Письмо еп. Александру, 14.02.1921 г. Л. 5 об.].
В последующих письмах епископ Климент сообщал, что в неделю Мясопустную служил в Куниково, затем побывал в Елохине, в Сыропустное воскресенье — в Золотилове, на следующей неделе — в Дурасове, 14 (27) марта вместе с епископом Геронтием — в Костроме. Кандидат для прихода в Куниково определился, это Василий Семенович Никитин.
Надо остановиться и сказать несколько слов об этом человеке. Василий Никитин — сын епископа Савватия Ярославского, Вологодского и Архангельского. В конце 1920-х годов он тоже примет архиерейский сан, займет Кавказскую кафедру. В иночестве ему будет наречено имя Викентий. В 1932 году ему предъявят обвинение в создании контрреволюционной организации старообрядцев, суд определит суровую меру наказания — 10 лет лишения сво-
14 боды. Вскоре, однако, последует досрочное освобождение, и в 1935 году владыка Викентий станет временным местоблюстителем Московского архиепископского престола. В 1938-м он погибнет в Лефортовской тюрьме. Пока все эти судьбы сокрыты, и никто этого не знает.
Завершился Великий пост 1921 года. В очередном письме епископ Климент сообщил, что пока рукоположение Василия Никитина затягивается («он болен, и требуется ему быть на комиссии»). Если так будет дальше, он намерен ухать и переложить это на попечение епископа Геронтия, всё же Куниково — его епархия.
О дате рукоположения Василия Никитина в сан священника не было доселе точных сведений. Они содержатся в очередном письме епископа Климента, дата - 29 апреля старого стиля. Он сообщает владыке Александру:
«За Ваши молитвы мне Господь помог устроить свой приход паче надежды: 26 апреля состоялось рукоположение во священника. Хиротонию совершал в с. Куниково при большом стечении богомольцев. Радость бысть велия, и я зело возрадовался, что милосердый Господь послал достойного целителя, и так совершилось во славу Божию» [Климент. Письмо еп. Александру, 29.04.1921 г. Л. 8].
26 апреля старого стиля — это 9 мая по-новому. Итак, будущий исповедник епископ Викентий был поставлен в сан священника епископом Климентом, происходило это событие в Куниково. Владыка получил уже к этому времени, как он сообщает в том же письме, приглашение от старообрядцев Балаково приехать к ним. Уладив дела в своем бывшем приходе, он намерен немедленно выехать, но его просят остаться: 9 мая по старому стилю (или 22-го по новому) в Куниково престольный праздник, день перенесения честных мощей иже во святых отца нашего Николы, архиепископа Мир Ликийских.
Время шло, минул праздник, а выехать не удается: нужен правильно оформленный пропуск. «Сегодня мне отказали в пропуске, мотив отказа: это не годится, требование нужно другое. Пишу самарцам и балаковцам, чтобы высылали новые требования.» [Климент. Письмо еп. Александру, 20.05.1921 г. Л. 9]. В конце очередного письма епископ Климент ставит дату 20 мая (соответственно, 2 июня по новому стилю) и делает пометку, что пишет из Костромы. Уехать ему удалось уже через несколько дней, а ровно спустя неделю владыка написал в Москву очередное письмо епископу Александру, уже из Самары.
«За Ваши святые молитвы милосердый Господь сподобил достигнуть пределов своей епархии, достиг очень благополучно и теперь благодарю за Его великие милости. День Вознесения Господня праздновал в своем кафедральном соборе, в пятницу еду в Балаково, и так теперь дома. <.> Положение в Самаре печальное: хлеб 5 т[ысяч], фунт картошки 80 т[ысяч], <1 нрзб> настроение печальное» [Климент. Письмо еп. Александру, 27.05.1921 г. Л. 10-10 об.].
Последние два письма, приведенные ниже, епископ Климент написал в Москву из Балакова. Первое датировано 1 (14) июня 1921 года.
«По милости Божией и св. Ваших молитв я благополучно прибыл в Балаково. В Самаре служил Вознесение Господне, а Свв. Отец в Балакове. Ехал я, окрыленный надеждою, что еду в центр старообрядчества, откуда все почерпалось и где все хранилось, но как горько я разочаровался. Храмы великолепные, украшенные, но народ — народ мне кажется странным. Храмы обширные, но
пусты. Спрашиваю пастырей, где народ? Разъехался, что ли, или дома? Отвечают: дома. Приходы по численности большие, но народ ходит плохо, небрежно относится к вере, полный застой. Не то в Костромской было епархии, там дело живое и пастыри, но здесь и пастыри <1 нрзб>. Требуется много работы и труда. После Троицы имею намерение побывать в Николаев, а там и дальше. Помолись, да поможет мне Господь пробудить спящих и восставить их от сна. Здесь по всему Поволжью неурожай хлеба, мы, конечно, привыкли к этому, но здесь это весьма трудно, потому что хлеба всегда с избытком было, и вдруг нет» [Климент. Письмо еп. Александру, 1. 06. 1921 г. Л. 11-11 об.].
Второе письмо было написано через десять дней. Епископ Климент по-прежнему находится в Балакове.
«.Начинаю привыкать, хотя еще и скучаю. Дела начинают понемногу прибавляться. В Троицын день рукоположил священника для Пермской епархии в с. Балаки близ Камбарки. На неделю Всех Святых предстоит рукоположение для Песковатки. Здесь жизнь страшно дорогая. Хлеб 300 тысяч пуд, и остальные продукты. Саратовские беглопоповцы уехали в Москву к патриарху Тихону, чтобы не чинил препятствий к переходу епископа Сергия, будто бы Пензенского, да кроме того это будто бы совершается совместно с единоверцами. Если возможность есть, потрудитесь, узнайте и сообщите. Вл. Геннадий прислал письмо, в коем скорбит об уснувшем кормчем, но Бог с ним» [Климент. Письмо еп. Александру, 1. 06. 1921 г. Л. 12-12 об.].
В 1921 году на Пензенской кафедре у новообрядцев, сторонников патр. Тихона, не было епископа с именем Сергий. Переговоры с патриархом Тихоном вел «беглопоповский» деятель архимандрит Климент (Логвинов). Речь шла о переходе к старообрядцам, не приемлющим Белокриницкой иерархии, архиепископа Тихона (Оболенского) Уральского и Николаевского и единоверческого епископа Симона (Шлеева) [Боченков, 2019. С. 217]. Далее в письме имеется в виду старообрядческий епископ Геннадий (Лакомкин). Речь также идет об архиепископе Мелетии (Картушине) Московском, который не управляет кафедрой, уехав на Дон. Поэтому он и назван «уснувшим кормчим». Кафедру занимает временно епископ Александр.
Владыка Климент успел отправить это письмо. Но когда оно пришло в Москву, его уже не было в живых, спустя три дня он неожиданно умер.
Об обстоятельствах смерти сообщал епископу Александру балаковский священник Иоанн Гришенков: «Пожил у нас в Балакове 15 дней. Началось его служение у нас очень хорошо, с каждым днем он заставлял все больше себя любить. Поторжествовали храмовой праз[дник] св. Троицы, встречали и чествовали его, была хиротония священ[ника], в Нед[е-лю] Всех Святых тоже хиротон[ия] в священ[ника]. В субботу были похороны матушки о. Михаила, были на обеде, хорошо служили всенощ[ную] и утром собирался за обедню, но начало ему после 5 час. утра нездоровиться. Слабило желудок. После обедни было назначено общее собрание, но в конце обедни о. Харитон приходит и говор[ит], что болезнь в полном разгаре; все, какие могли, были приняты меры, но бесполезно, в 2 ч[аса] исправился и в 3 тихо скончался. В нашем приходе этой болезнью только 3-й случай, но он увлек в могилу и нашего дорогого владыку, так много показавшего надежд в своей широкой деятельности» [Гришенков. Письмо еп. Александру, Л. 4].
16 Здесь имеются детали, которые могут пролить свет на обстоятельства этого печального
события. «Третий случай», следовательно, болезнь была инфекционной, заразной, способной быстро привести к смерти. Тошнота — один из симптомов холеры. О вспышке этой болезни в Самаре сообщал в письме епископу Александру местный старообрядческий протоиерей Михаил Захаричев [Захаричев. Письмо еп. Александру. 16. 06. 1921. Л. 7]. По другим сведениям, причиной смерти стал тиф. Священника в неделю Всех Святых владыка Климент все-таки успел рукоположить. За время своего короткого служения он совершил несколько хиротоний. Ну и главное — отношение к новому епископу, любовное и сострадательное, тоже звучит в этих строчках.
«...Человек был в высшей степени доброй души, умело совершал богослужение, деятельный и прекрасно говорил проповеди», — отзывался о епископе Клименте второй священник, служивший в Балаково, Харитон Глинкин [Глинкин. Письмо еп. Александру. Л. 6].
Вот то немногое, что нам известно сейчас о епископе Клименте (Москвине). Судя по всему, похоронен он был в Балаково. Невозможно было перевезти его тело, скажем, на родину: требовались пропуска, дополнительные хлопоты, время, затраты... Могила его не сохранилась. Неизвестна и судьба сына, возможно единственного ребенка куниковского священника, даже его имя. В 1955-1956 годах близ Куниково было перекрыто плотиной русло реки Костромы, что привело к затоплению обширной низины. Было создано Костромское водохранилище, или, как его еще называют, Костромское море. Жителей села, некоторых других деревень переселили. Остатки каменной новообрядческой церкви еще сохраняются на небольшом острове.
Литература
Благочиннический съезд // Церковь. 1912. № 31. — С. 755.
Благочинническое собрание 5-го округа Нижегородско-Костромской епархии // Церковь. 1913. № 13. — С. 315.
Боченков В.В. Старообрядчество советской эпохи. Епископы Русской Православной старообрядческой Церкви (1918-1991 гг.). — М.: Вече, 2019. — 320 с.
Вургафт С.Г., Ушаков И.А. Старообрядчество: лица, события, предметы и символы. — М.: Изд-во журн. «Церковь», 1996. — 316 с.
Глинкин Харитон, свящ. Письмо еп. Александру (Богатенкову) // Архив ММ и ВР РПсЦ. Ф. 1. Оп. 3. Ед. хр. 412. Л. 6-6 об.
Гришенков Иоанн, свящ. Письмо еп. Александру (Богатенкову) // Архив ММ и ВР РПсЦ. Ф. 1. Оп. 3. Ед. хр. 412. Л. 4-4 об. Дело старообрядческого священника // Старообрядческая мысль. 1915. № 2. — С. 174-175. Епархиальный съезд Нижегородско-Костромской епархии // Церковь. 1913. № 35. — С. 849. Захаричев М. Письмо еп. Александру // Архив ММ и ВР РПсЦ. Ф. 1. Оп. 3. Ед. хр. 412. Л. 7. Зубарев Е.К. (а) «Опровержение клеветы на мощи персидских мучеников» // Братское слово. 1917. № 5. — С. 137-149.
Зубарев Е.К. (а) «Персидские мощи» у старообрядцев-австрийцев // Костромские епархиальные ведомости. 1912. № 2. — С. 41-54.
Зубарев Е.К. (б) «Опровержение клеветы на мощи персидских мучеников» // Братское слово. 1917. № 7. — С. 203-215.
Зубарев Е.К. (б) «Персидские мощи» у старообрядцев-австрийцев // Костромские епархиальные ведомости. 1912. № 3. — С. 77-85.
Зубарев Е.К. «Опровержение клеветы на мощи персидских мучеников» // Братское слово. 1916. № 4. — С. 107-113.
Из Нижегородско-Костромской епархии // Церковь. 1913. № 13. — С. 317.
Климент (Москвин), еп. Письма еп. Александру (Богатенкову), 1921 г. // Архив Митрополии Московской и всея Руси РПСЦ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 575.
Москвин К. Опровержение миссионерской клеветы на св. мощи персидских мучеников. — М.: Тип. П.П. Рябушинского. 1912. — 20 с.
Москвин К. Письма еп. Александру (Богатенкову), 1921 г. // Архив ММ и ВР РПСЦ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 575. Л. 1-12 об.
Москвин К. Письма Ф.Е. Мельникову, 1913-1914 гг. // РГБ. Ф. 164. К. 25. Д. 6. Л. 1-3 об.
Москвин К., свящ. «Законники» // Голос старообрядца. 1906. № 37. 28 мая. — С. 2.
Москвин К., свящ. Из-за церковного песнопения // Голос старообрядца. 1906. № 37. 28 мая. — С. 2.
Нижний Новгород // Церковь. 1913. № 20. — С. 493-494.
Освящение храма // Церковь. 1908. № 8. — С. 293.
Отчет о состоянии и деятельности православного Костромского Феодоро-Сергиевского братства за 1910 год // Костромские епархиальные ведомости. 1911. № 21. Отдел официальный. — С. 447-460.
Очередной епархиальный съезд старообрядческой Нижегородско-Костромской епархии // Церковь. 1910. № 43. — С. 1075-1076.
Проводы епископа Геннадия // Церковь. 1910. № 43. — С. 1076.
С. Стрельниково Костромской губ. // Церковь. 1913. № 50. — С. 1210.
С. Дурасово Костромской губ. и уезда // Церковь. 1913. № 46. — С. 1114-1115.
Село Золотилово Костромской губ. // Церковь. 1914. № 39. — С. 918.
Село Куниково Костромской губ. // Церковь. 1912. № 1. — С. 22-23.
Село Куниково Костромской губ. и уезда // Церковь. 1911. № 16. — С. 397.
Чтение в братстве // Церковь. 1911. № 49. — С. 1285.
Antoine Lambrechts, O.S.B. Conciles, diocèses et évêques des Vieux-Croyants de Belokrinitsa, entre 1898 еt 1928 // Orientalia Christiana periodica. Roma, 1988. Vol. 54, fasciculus II, MCMLXXXVIII. Р. 429-479.
References
Antoine Lambrechts, O.S.B. Conciles, dioceses and bishops of the Old Believers of the Belokrinitsa hierarchy, between 1898 et 1928. Orientalia Christiana periodica. Roma, 1988, vol. 54, fasciculus II, MCMLXXXVIII, pp. 429-479. (In French)
Bochenkov VV. Old Believers of the Soviet era. Bishops of the Russian Orthodox Old Believer Church (1918-1991). Moscow: Veche, 2019, 320 p. (In Russian)
18 Diocesan Congress of the Nizhny Novgorod-Kostroma diocese. Church, 1913, no. 35, p. 849. (In Russian) From the Nizhny Novgorod-Kostroma diocese. Church, 1913, no. 13, p. 317. (In Russian) Glinkin Khariton, the priest. Letter to Alexander (Bogatenkov). Archive of the Metropolitanate of Moscow and All Russia of Russian Orthodox Old-Rite Church. Fund 1. Inventory 3. File 412. L. 6-6rev. (In Russian).
Grishenkov John, the priest. Letter to Alexander (Bogatenkov). Archive of the Metropolitanate of Moscow and All Russia of Russian Orthodox Old-Rite Church. Fund 1. Inventory 3. File 412. L. 4-4 rev. (In Russian)
Kliment (Moskvin). Letters to ep. Alexander (Bogatenkov), 1921. Archive of the Metropolitanate of Moscow and All Russia of Russian Orthodox Old-Rite Church. Fund 1. Inventory 2. File 575. (In Russian) Moskvin K. "Legalists". The voice of the Old Believer, 1906, no. 37 of May 28, p. 2. (In Russian)
Moskvin K. Letters to Alexander (Bogatenkov), 1921. Archive of the Metropolitanate of Moscow and All Russia of Russian Orthodox Old-Rite Church. Fund 1. Inventory 3. File 412. L. 1-12rev. (In Russian)
Moskvin K. Letters to F.E. Melnikov, 1913-1914. The Russian State Library. Fund 1. Inventory 3. File 412. L. 1-3rev. (In Russian)
Moskvin K. Refutation of the missionary slander against the Holy relics of the Persian martyrs. Moscow: Typ. P.P. Ryabushinsky, 1912, 20 p. (In Russian).
Moskvin K., Because of the church chant. The voice of the Old Believer, 1906, no. 37 of May 28, p. 2. (In Russian)
Nizhny Novgorod. Church, 1913, no. 20, pp. 493-494. (In Russian) Reading in the brotherhood. Church, 1911, no. 49, p. 1285. (In Russian)
Report on the status and activities of the Orthodox Kostroma Theodore-Sergius Brotherhood in 1910. Kostroma Diocesan Gazette, 1911, no. 21. Official department, pp. 447-460. (In Russian). Seeing off Bishop Gennady. Church, 1910, no. 43, p. 1076. (In Russian).
The case of the Old Believer priest. Old Believer thought, 1915, no. 2, pp. 174-175. (In Russian) The consecration of the temple. Church, 1908, no. 8, p. 293. (In Russian)
The deanery assembly of the 5th district of the Nizhny Novgorod-Kostroma diocese. Church, 1913, no. 13, p. 315. (In Russian) The deanery congress. Church, 1912, no. 31, p. 755. (In Russian)
The next diocesan congress of the Old Believers Nizhny Novgorod-Kostroma diocese. Church, 1910, no. 43, pp. 1075-1076. (In Russian)
Village of Durasovo, Kostroma province and county. Church, 1913, no. 46, pp. 1114-1115. (In Russian) Village of Kunikovo, Kostroma province and county. Church, 1911, no. 16, p. 397. (In Russian) Village of Kunikovo, Kostroma province. Church, 1912, no. 1, pp. 22-23. (In Russian) Village of Strelnikovo, Kostroma province. Church, 1913, no. 50, p. 1210. (In Russian) Village of Zolotylovo, Kostroma province. Church, 1914, no. 39, p. 918. (In Russian) Vurgaft S.G., Ushakov I.A. Old Believers: Persons, events, objects and symbols Moscow: Publishing House of the Journal "The church", 1996. (In Russian)
Zakharichev M. Letter to Bishop Alexander. Archive of the Metropolitanate of Moscow and All Russia of Russian Orthodox Old-Rite Church. Fund 1. Inventory 3. File 412. L. 7. (In Russian)
Zubarev E.K. "Persian relics" among the Austrian Old Believers. Kostroma Diocesan Gazette, 1912, no.
2, pp. 41-54. (In Russian)
Zubarev E.K. "Persian relics" among the Austrian Old Believers. Kostroma Diocesan Gazette, 1912, no.
3, pp. 77-85. (In Russian)
Zubarev E.K. Refutation of slander against the relics of the Persian martyrs. Bratskoe slovo, 1916, no. 4, pp. 107-113. (In Russian)
Zubarev E.K. Refutation of slander against the relics of the Persian martyrs. Bratskoe slovo, 1917, no. 5, pp. 137-149. (In Russian)
Zubarev E.K. Refutation of slander against the relics of the Persian martyrs. Bratskoe slovo, 1917, no. 7, pp. 203-215. (In Russian)
