Становление новой ливийской государственности и политика Евроатлантического сообщества (2011-2017) Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

Вестн. Моск. ун-та. Сер. 25: Международные отношения и мировая политика. 2017. № 3

ИНОСТРАННАЯ ПОМОЩЬ

Л.Д. Оганисян*

СТАНОВЛЕНИЕ НОВОЙ ЛИВИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ И ПОЛИТИКА ЕВРОАТЛАНТИЧЕСКОГО СООБЩЕСТВА (2011-2017)**

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего образования «Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова» 119991, Москва, Ленинские горы, 1

Ближний Восток, традиционно один из самых неспокойных регионов мира, в начале текущего десятилетия подвергся новой масштабной дестабилизации в ходе Арабского пробуждения. Среди государств, где она имела поистине катастрофические последствия, особняком стоит Ливия. Во-первых, свержение авторитарного режима М.Каддафи было осуществлено при помощи вооруженной интервенции сил НАТО, во-вторых, привело к превращению Ливии в зону нестабильности и источник угроз безопасности как для сопредельных государств, так и мирового сообщества в целом. Внерегиональные акторы сталкиваются с объективной необходимостью оказания содействия Ливии в целях смягчения указанных вызовов и одновременно со сложностями, обусловленными продолжением конфликта. Цель данной статьи заключается в обозначении роли США и ЕС как ведущих мировых доноров в оказании помощи в становлении новой ливийской государственности. Статья содержит два крупных раздела. В первом дано краткое описание развития событий в Ливии после свержения режима М. Каддафи. Во втором разделе обозначены основные внутренние и внешние детерминанты, повлиявшие на формирование курса США и ЕС в Ливии, а также конкретные действия, предпринимавшиеся ими для оказания помощи стране в трех направлениях: продвижении политического урегулирования, оказании экономической помощи и борьбе с вызовами и угрозами

* Оганисян Лида Давидовна — аспирант кафедры международных организаций и мировых политических процессов факультета мировой политики МГУ имени М.В. Ломоносова, сотрудник Центра проблем безопасности и развития (e-mail: [email protected]).

** Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 17-37-01018.

Значительную помощь в написании статьи оказала беседа автора с внештатным научным сотрудником Центра по изучению Ближнего Востока имени Рафика Харири Атлантического совета и младшим экспертом исследовательской платформы Сахеля-Магриба Датского института международных исследований в Копенгагене М. Эльджархом (Ливия).

безопасности, в первую очередь транснациональным терроризмом. Автор приходит к выводу, что заметная осторожность Вашингтона и Брюсселя в ливийском вопросе после 2011 г. обусловливалась в равной степени как внутренними для стран Евроатлантического сообщества политическими и экономическими факторами, так и спецификой развития ситуации в самой Ливии. Действуя в условиях бюджетных ограничений, страны Запада предпочитали в отсутствие единого правительства в Ливии ограничиваться решением краткосрочных проблем, демонстрируя отсутствие комплексного подхода к содействию формированию новой государственности в этой стране Магриба.

Ключевые слова: Ливия, США, Евросоюз, Арабское пробуждение, нестабильные государства, постконфликтное восстановление, укрепление государственности, содействие развитию.

В процессе «Арабского пробуждения» многие государства Ближнего Востока и Северной Африки временно утратили устойчивость, а в трех из них — Сирии, Ливии и Йемене — вспыхнули полномасштабные вооруженные конфликты. Стабильность в этих странах не восстановлена до сих пор. По данным Всемирного банка, ущерб, нанесенный только трем этим государствам, оценивается в колоссальную сумму — 300 млрд долл.1 Решить задачи стабилизации обстановки и — в будущем — постконфликтного восстановления без помощи извне эти страны не смогут, что выводит на первый план вопрос о перспективах возможного участия в этих процессах крупнейших международных доноров. В докладе международного дискуссионного клуба «Валдай» справедливо отмечается: «Укрепление институтов государственной власти и гражданского общества на Ближнем Востоке, разработка дорожной карты экономической реабилитации государств в постконфликтный период и мер обеспечения экономической безопасности — задачи не менее важные, чем урегулирование конфликтов» [Наумкин и др., 2016: 1].

В последние годы в фокусе региональной политики большинства ведущих субъектов международных отношений находился Левант, где они были заняты попытками поиска путей выхода из «сирийского тупика» и борьбой с «Исламским государством»2. Противоречия вокруг Сирии в значительной степени отвлекли внимание и от конфликта на территории Йемена, и от процессов, происходящих в Магрибе, в частности чрезвычайно сложной си-

1 World Bank. MENA Economic Monitor. The Economics of Post-Conflict Reconstruction in MENA. April 2017. P. 40. Следует отметить, что существуют разные оценки.

2 ИГ, ИГИЛ, «Исламское государство» — запрещенная в России террористическая группировка.

туации в Ливии, анализу которой уделялось намного меньше внимания, чем она того заслуживает.

Между тем Ливия на сегодняшний день объективно представляет собой одну из самых проблемных стран в мире, полностью подпадая под те критерии, которые девелопменталистское сообщество использует для характеристики «неустойчивых государств» / «неустойчивых состояний» (fragile states / states of fragility) [Бартенев, 2017]. «Арабское пробуждение», приведшее к восстанию племен Киренаики и свержению режима М. Каддафи, дестабилизировало ситуацию в этой стране, выведя на поверхность ряд глубинных проблем и противоречий развития ливийской государственности в рамках Джамахирии. Речь идет об отсутствии устойчивых политических институтов, сепаратистских тенденциях, наличии серьезных социально-экономических проблем. К этому прибавилась еще активизация террористических джихадистских группировок, с которыми М. Каддафи неутомимо боролся на протяжении второй половины своего правления. Эти вызовы, а также возобновившийся с лета 2014 г. конфликт между несколькими противоборствующими правительствами являются причиной разрушения ливийской государственности. Нестабильность из Ливии «переливается» в соседние страны и регионы, создавая серьезные вызовы их безопасности. В этих условиях возрастает роль внешних акторов, которые могут оказать весьма существенное воздействие на будущее не только самой Ливии, но и системы региональной безопасности в целом.

В том или ином объеме помощь Ливии оказывают государства — члены Комитета по содействию развитию Организации экономического сотрудничества и развития (КСР ОЭСР): США, Великобритания, Франция и др.; институты Европейского союза, арабские доноры, в первую очередь ОАЭ, которые выделяют крупные объемы гуманитарной помощи, Российская Федерация, а также международные организации, такие как Программа развития ООН, Всемирный банк и проч. Безусловно, очень многое в деле содействия развитию Ливии зависит от усилий Евроатлантического сообщества — от действий США как крупнейшего донора в мире (объем помощи — около 35 млрд долл. в 2016 г.) и Европейского союза как крупнейшего коллективного донора (объем помощи (без учета ресурсов, выделяемых отдельными европейскими странами) — более 15 млрд долл. в 2016 г.). Как Вашингтон, так и Брюссель подчеркивают важность оказания помощи Ливии3.

3 US Department of State. Remark's of John Kerry. Press Availability with Italian Foreign Minister Paolo Gentiloni and United Nations Special Representative of the Secretary-General Martin Kobler. December 13, 2015. Available at: http://www.state.gov/ secretary/remarks/2015/12/250599.htm (accessed: 11.11.2017); European Union Exter-

Цель данной статьи заключается в обозначении роли США и ЕС как ведущих внерегиональных акторов и участников процессов содействия международному развитию (СМР) в становлении новой ливийской государственности. Статья содержит два крупных раздела. В первом дано краткое описание развития событий в Ливии после свержения режима М. Каддафи, а также ключевых проблем и вызовов, с которыми столкнулась эта североафриканская страна на современном этапе. Во втором разделе обозначены основные внутренние и внешние факторы, повлиявшие на формирование курса США и ЕС в Ливии, а также конкретные действия, предпринимавшиеся данными акторами для помощи стране в трех направлениях: продвижении политического урегулирования, оказании экономической помощи и борьбе с вызовами и угрозами безопасности, в первую очередь транснациональным терроризмом. В заключение предпринята попытка оценить основные недостатки политики Вашингтона и Брюсселя в Ливии, которые наряду с внут-риливийскими факторами пока не позволили достигнуть существенного прогресса в стране.

* * *

Начавшееся более шести лет назад восстание племен Киренаики в Ливии быстро переросло в крупный вооруженный конфликт с вовлечением стран Евроатлантического сообщества, которые осуществили вооруженное вмешательство в ответ на действия по подавлению мятежа, предпринятые главой Джамахирии М. Каддафи. В марте 2011 г. была принята Резолюция Совета Безопасности ООН № 19734, открывшая дорогу к проведению военной операции международной коалицией в североафриканском государстве с целью защитить мирное население. Хотя интервенция в Ливии стала поводом для острых разногласий между государствами — членами ЕС, с одной стороны, и противниками и сторонниками военного вмешательства внутри США — с другой, она все же состоялась [Оганисян, 2017: 43—44]. В конечном счете, в октябре того же года военная миссия Запада в Ливии завершилась свержением режима и убийством М. Каддафи [Егорин, 2013], правившего страной более 40 лет. Тем не менее физическое устранение лидера Джамахирии не положило конец кровопролитию.

nal Action, Ministerial Meeting for Libya. Joint Communique. May 16, 2016. Available at: https://eeas.europa.eu/headquarters/headquarters-homepage/5155/ministerial-meeting-for-libya-joint-communique_en (accessed: 11.11.2017).

4 UN Security Council. Resolution 1973. March 14, 2011. Available at: https://www. nato.int/nato_static/assets/pdf/pdf_2011_03/20110927_110311-UNSCR-1973.pdf (accessed: 3.11.2017).

После свержения М. Каддафи развитие политического процесса в Ливии прошло три основные фазы. К осени 2011 г. формально власть находилась в руках Переходного национального совета (ПНС) — временного органа, созданного в разгар гражданской войны в Ливии в противовес режиму М. Каддафи и признанного большинством государств. В июле 2012 г. в Ливии впервые после 1950-х годов прошли всеобщие выборы в созданный Всеобщий национальный конгресс (ВНК) — временный представительный орган, которому ПНС передал все полномочия. Задача ВНК заключалась в том, чтобы выработать проект ливийской конституции и организовать выборы в постоянный парламент. Все эти меры вселяли надежду, что политическая ситуация в Ливии стабилизируется. Однако насилие в стране продолжалось: регулярно происходили столкновения между различными группировками, племенами и кланами, сторонниками и противниками режима. Особую озабоченность международного сообщества и бурную реакцию в США вызвало нападение в сентябре 2012 г. радикальных исламистов на американское консульство в Бенгази, когда посол и несколько работников дипломатического представительства были убиты5.

К середине 2013 г. на фоне растущей волны преступности и насилия в Ливии внутри ВНК, раздираемого спорами и противоречиями, укрепились позиции исламистов. Выборы в постоянный законодательный орган — Палату представителей, прошедшие летом 2014 г., привели к окончательному расколу Ливии на два противоборствующих блока, поскольку ВНК отказался передать парламенту свои полномочия. Эти события положили начало второму периоду развития ситуации в Ливии, когда произошло фактическое возобновление конфликта и его обострение. По сути, с середины 2014 г. в североафриканском государстве существовало два правительства. Первое было создано ВНК и находилось в Триполи. На его стороне действовали представители бывшего офицерства ливийской армии — участники операции НАТО «Рассвет Ливии», направленной на свержение М. Каддафи, различных происламских ополчений и племен. На базе Палаты представителей светскими силами в Тобруке было создано второе правительство, признанное международным сообществом. Его поддержали Ливийская национальная армия (ЛНА), возглавляемая тогда еще генералом Х. Хаф-таром, прогрессивные слои городского населения, представители крупного и среднего бизнеса, племенные элиты6.

5 Blanchard C.M. Libya: Transition and U.S. policy // Congressional Research Service. May 13, 2016; Apap J. Political developments in Libya and prospects of stability // European Parliament Members' Research Service. June 2017.

6 Ibidem.

На фоне нестабильности на локальном уровне противоборство между тобрукским и триполитанским правительствами продолжалось без существенных изменений до конца 2015 г., обозначившего начало третьего этапа. В декабре 2015 г. в Риме прошла международная встреча для обсуждения ситуации в Ливии и выработки долгосрочных договоренностей в целях сохранения ливийской государственности. На встречу были приглашены триполитанские и тобрукские власти. Благодаря усилиям Миссии ООН по поддержке в Ливии (МООНПЛ), которую возглавлял спецпредставитель Генерального секретаря М. Коблер, Евроатлантического сообщества и региональных государств переговоры между двумя правительствами привели к подписанию в марокканском г. Схирате соглашения о создании правительства национального единства (ПНЕ) во главе с Ф. Сараджем7.

При активной поддержке МООНПЛ, дипломатов из Алжира, Туниса и Саудовской Аравии в марте 2016 г. правительство Ф. Са-раджа получило признание триполитанских властей и смогло перебраться в столицу из Туниса, где оно находилось, однако Палата представителей его до сих пор не признала. Таким образом, Ливия остается крайне децентрализованной, поскольку продолжается внутриполитическое противостояние между правительством Ф. Сараджа, сторонниками Х. Хафтара, а также менее влиятельными силами Правительства национального спасения Ливии во главе с Х. Аль-Гвейли, отколовшимися от ВНК и организовавшими свое представительство в Триполи8.

М. Коблер провел большую часть 2016 г. в попытках наладить диалог между основными игроками и найти консенсус, однако ни Миссии ООН, ни другим акторам, региональным и внерегиональ-ным, а именно ОАЭ, Франции и др., также выступавшим с рядом инициатив на протяжении 2016—2017 гг., не удалось привести стороны к согласию. Летом 2017 г. Г. Саламе сменил М. Коблера на посту спецпредставителя Генерального секретаря ООН в Ливии и некоторое время спустя выступил с поэтапным планом урегулирования политического кризиса в Ливии, включающим инклюзивный политический диалог между всеми сторонами конфликта, поиск компромисса и проведение в середине 2018 г. парламентских и

7 As Libyan parties delay naming unity government, UN urges steps to end political divisions // UN News Center. January 18, 2016. Available at: http://www.un.org/apps/ news/story.asp?NewsID=53028#.V9RHqlShqko (accessed: 05.11.2017).

8 Blanchard C.M. Libya: Transition and U.S. policy // Congressional Research Service. May 13, 2016; Apap J. Political developments in Libya and prospects of stability // European Parliament Members' Research Service. June 2017.

президентских выборов9. Однако по состоянию на конец 2017 г. говорить о явном прорыве в политическом урегулировании не приходится.

На данный момент существуют две главные проблемы, которые тормозят процесс содействия восстановлению разрушенной инфраструктуры страны, созданию и укреплению государственных институтов. Первая заключается в том, что Ливия является ареной вооруженного противоборства, и столкновения происходят на трех уровнях. Во-первых, идет борьба на национальном уровне за власть и ресурсы. Все это происходит на фоне экономического кризиса и сильной фрагментации финансовой системы, в частности, в стране функционируют два Центробанка. Во-вторых, на местном уровне действуют порядка десяти крупных и мелких радикальных салафитских группировок, среди которых следует выделить «Ансар аш-Шариа», совершившую нападение на американское консульство в Бенгази в сентябре 2012 г., «Аль-Каиду стран исламского Магриба» (АКИМ), а также укрепившуюся с конца 2014 г. в Ливии ячейку «Исламского государства». Кроме того, идет борьба между разного рода племенами и кланами. В-третьих, все это сопровождается вмешательством в ливийские дела внешних акторов, как региональных, так и внерегиональных, преследующих разновектор-ные интересы. Вторая проблема состоит в том, что Ливия сейчас крайне фрагментирована, а государственность в стране фактически разрушена. За период более чем 40-летнего правления режима М. Каддафи никаких устойчиво функционирующих институтов в Ливии не было создано, и государственность строилась вокруг личности лидера Джамахирии, поэтому после свержения полковника, по словам одного из американских конгрессменов, «будущее Ливии буквально [курсив наш. — Л.О.] оказалось в руках ливийского народа»10.

Помимо этого внутри страны нет согласия в отношении будущего федеративного устройства Ливии. Идея возврата к унитарному ливийскому государству сейчас не является единственной. В стране на данный момент конкурируют между собой различные проекты организации ливийского государства. Несмотря на отсутствие поддержки среди большинства ливийцев, сохраняется идея федера-

9 Новый Спецпредставитель по Ливии: в моем лице ливийцы найдут энергичного и креативного союзника // Центр новостей ООН. 28.07.2017. Доступ: http:// www.un.org/russian/news/story.asp?newsID=28346#.WmHPILZeM6g (дата обращения: 03.11.2017).

10 House of Representatives, Hearing before the Committee on Foreign Affairs. Libya's descent. September 10, 2014. P. 4.

лизма11. Федералистские настроения сейчас особенно популярны среди племен на востоке страны. Сторонники этих идей считают, что Ливия должна вернуться к федеративной системе, установленной в соответствии с Конституцией 1951 г. [Chivvis, Martini, 2014: 38—40]. Кроме того, «федералисты», к которым можно отнести фельдмаршала Х. Хафтара, выступают против носителей идей исламизма в правительстве, к которым они относят ВНК и их сторонников — участников операции «Рассвет Ливии».

Ряд исследователей, в частности итальянский специалист, сотрудник Центра безопасности и разведки XXI века Института Бру-кингса Ф. Фазанотти, считают, что, учитывая историю Ливии, где противостояние между племенами и кланами, проживающими в восточной провинции — Киренаике, западной — Триполитании и в небольшой юго-восточной части — Феццане, существовало всегда, лучшей моделью государственного устройства следует рассматривать конфедерацию [Fasanotti, 2016]. Впрочем, в условиях высокой степени фрагментации государства проведение процессов децентрализации крайне опасно.

Распад государственности сопровождается острым кризисом в экономике. Ливия — богатая углеводородами страна, однако постоянные нападения на нефтяные месторождения, трубопроводы, их захват или повреждение существенно ослабили ее экспортный потенциал, сократившийся с 1,8 млн баррелей в день в 2011 г. до 300 тыс. баррелей в день к началу 2016 г. Вместе с резким падением мировых цен на нефть в этот период страна недополучала порядка 2—3 млрд долл. в месяц12. Однако к концу 2016 г. экспорт поднялся до уровня 380 тыс.13 и продолжил расти, достигнув к лету 2017 г. почти 1 млн баррелей14. Все внутренние силы испытывают серьезную нехватку финансовых средств, поэтому идет ожесточенная борьба за контроль над нефтяными месторождениями, транспортировкой и экспортом энергоресурсов, доходы от которого могут создать ресурсную базу для укрепления и распространения политического влияния [Труевцев, Булаев, 2016: 5].

11 UNDP. Instability and Insecurity in Libya. September 2015. P. 23-24, 74-75. Available at: https://www.humanitarianresponse.info/sites/www.humanitarianresponse.info/ ffles/assessments/mstability_and_msecurity_m_libya_fmal.pdf (accessed: 28.10.2017).

12 World Bank. Libya's Economic Outlook. Spring 2016. Available at: http://pubdocs. worldbank.org/en/456341460208808731/Libya-MEM.pdf (accessed: 28.10.2017).

13 World Bank. Libya's Economic Outlook. April 2017. Available at: http://pubdocs. worldbank.org/en/992911492266521026/Libya-MEM2017-ENG.pdf (accessed: 28.10.2017).

14 Добыча нефти в Ливии близка к миллиону баррелей в сутки, заявили в ПНС // РИА Новости. 17.07.2017. Доступ: https://ria.ru/economy/20170717/1498622473.html (дата обращения: 28.10.2017).

Другие секторы экономики Ливии по-прежнему слабо развиты и испытывают недостаток в финансировании. По данным Всемирного банка, бюджетный дефицит вырос с 42% ВВП в 2014 г. до 75% в 2015 г., но с 2016 г. стал постепенно сокращаться, достигнув в 2017 г. 23% ВВП. Инфляция, увеличившаяся в 2015 г. до 9,2%, с 2016 г. стала резко снижаться, в 2017 г. остановившись на уровне 3%15. На фоне инфляции выросли цены на продовольственные товары. Отсутствие финансирования импорта (особенно субсидирования продуктов питания) привело к нехватке товаров и развитию «черного рынка». Контрабанда товаров, оружия и людей в стране процветает, власти совершенно не способны контролировать эти процессы и противодействовать им16.

Несмотря на отдельные улучшения с 2016 г., ливийская экономика по-прежнему остается в кризисном состоянии, выходу из которого препятствует продолжение конфликта в стране. Очевидно, что более благоприятные экономические перспективы в первую очередь зависят от прогресса в урегулировании политического конфликта, иначе статус-кво в итоге приведет ливийскую экономику к краху. Согласно отчету Всемирного банка17 при нынешних темпах роста расходов и продолжении борьбы внутри страны валютные резервы Ливии будут в скором времени истощены, но если удастся стабилизировать ситуацию и остановить насилие, то рост продолжится и будет идти более быстрыми темпами.

Что касается сферы безопасности, то решение проблем в этой области не менее важно, чем преодоление экономического кризиса. Вместе с деятельностью террористических группировок, контрабандой оружия и людей, неспособностью власти контролировать границы, по мнению старшего аналитика Европейского совета по международным отношениям М. Тоальдо, одна из ключевых проблем в этой сфере — резкий рост правительственных расходов на выплату зарплаты служащим раздутого сектора безопасности и ополченцам [Toaldo, 2016: 5]. Необходимость реформирования сектора безопасности — одна из ключевых задач, стоящих перед ливийцами и международным сообществом, способным оказать помощь в этом процессе. Однако реализация этой задачи сопряжена с множеством проблем. Пристрастие лидера Джамахирии

15 World Bank. Libya's Economic Outlook. October 2017. Available at: http:// pubdocs.worldbank.org/en/860391507055170984/MEM-Oct2017-Libya-ENG.pdf (accessed: 10.11.2017).

16 World Bank. Libya's Economic Outlook. Spring 2016. Available at: http://pubdocs. worldbank.org/en/456341460208808731/Libya-MEM.pdf (accessed: 28.10.2017).

17 World Bank. Libya's Economic Outlook. April 2017. Available at: http://pubdocs. worldbank.org/en/992911492266521026/Libya-MEM2017-ENG.pdf (accessed: 28.10.2017).

к упразднению государственных институтов отразилось и на секторе безопасности. При М. Каддафи он был подчинен в первую очередь задачам защиты режима, а также борьбы с преступностью. Государственная полиция и армия были малоэффективными [Perito, 2016: 12—13]. Соответственно после свержения режима образовался вакуум, который стал заполняться разного рода военизированными силами: группами ополченцев, бригадами Мисраты, ЛНА, которая не является общеливийской армией, террористическими группировками и т.д.

Бюджетный кризис, проблемы в сфере экономики и безопасности — все эти вопросы взаимообусловлены. В связи с этим, на наш взгляд, от внешних акторов в первую очередь требуется продвижение политического урегулирования, которое должно запустить процесс централизации власти и государственного строительства. Успешная реализация этих задач позволит начать продвижение в направлении реформирования сектора безопасности и восстановления ливийской экономики. Однако, например, американские исследователи — старший научный сотрудник Программы Ближнего Востока в Фонде Карнеги за международный мир Ф. Вейри и бывший аналитик Международной кризисной группы, ныне советник МООНПЛ П. Коул — считают, что проблемы в секторе безопасности Ливии носят принципиально политический характер и должны решаться параллельно с национальным диалогом, а не центральным правительством, пытающимся быстро монополизировать применение силы [Wehrey, Cole, 2013].

Так или иначе, для продвижения процесса урегулирования ливийского конфликта необходима политическая воля со стороны внешних акторов, которые остерегаются выделять помощь на развитие государства, охваченного конфликтом и не имеющего единого правительства18. При этом помощь в преодолении фрагментации сейчас действительно необходима для фундаментального решения «ливийской проблемы» в ее новом качестве. Впрочем, это задача не из простых и требует усилий не только и не столько международного сообщества, сколько самих ливийцев. Именно в этом заключается вторая сторона вопроса: во-первых, необходима некая консолидация внутри Ливии, чего пока не наблюдается; во-вторых, ливийцы достаточно настороженно относятся к любому внешнему вмешательству, в первую очередь со стороны государств и институтов Евроатлантического сообщества.

18 Несмотря на формальное признание ПНЕ, его нельзя назвать единственным ливийским правительством. Более того, ряд европейских государств сотрудничают с другими внутриливийскими акторами, в частности с фельдмаршалом Х. Хафтаром.

* * *

Накануне событий «Арабского пробуждения» и начала кровопролитного конфликта в Ливии как в Америке, так и в Европе существовали острые внутренние проблемы и вызовы, оказавшие значительное влияние на формирование и реализацию курса США, ЕС и отдельных европейских государств на Ближнем Востоке и в Северной Африке в целом и в Ливии в частности и предопределившие достаточно незначительные объемы помощи с их стороны (табл. 1).

Таблица 1

Объемы помощи США, ЕС и основных европейских доноров (Великобритании, Германии, Италии и Франции), предоставленной Ливии в 2009—2016 гг., млн долл.

Год США ЕС Великобритания Германия Италия Франция

2009 6,21 1,84 1,99 3,13 0,78 16,02

2010 7,17 0,94 1,68 3,2 0,47 3,31

2011 307,65 41,23 16,98 13,08 5,81 11,77

2012 40,29 26,02 15,73 6,76 5,97 3,74

2013 12,71 51,19 24,64 5,55 1,54 5,27

2014 20,89 32,39 43,98 4,95 0,61 3,78

2015 20,76 25,64 15,94 9,44 1,71 2,51

2016 19,86 23,57 21,61 30,66 5,97 4,78

Источник: OECD. Stat. Available at: http://stats.oecd.org/Index.aspx?DataSetCode= Table2A#.

В Соединенных Штатах в самом разгаре был экономический кризис, начавшийся в стране еще в 2007 г. На борьбе с его последствиями новая администрация представителя Демократической партии Б. Обамы намеревалась сконцентрироваться. Оба президентских срока Б. Обама был сосредоточен преимущественно на решении внутренних проблем, поскольку экономическая конъюнктура длительное время оставалась нестабильной, а бюджетные ограничения лишь ужесточались [Восс1а, 2013; СИоПй, 2016: 51—53].

Что касается внешнеполитического курса, то Б. Обама возглавил Белый дом в условиях кризиса американского лидерства, поэтому президент придерживался твердого намерения сократить вовлечен-

ность США в ближневосточные дела19 и сконцентрироваться на Азиатско-Тихоокеанском регионе, что было закреплено в тексте Стратегии национальной безопасности 2010 г.20 Американским президентом двигало стремление «дистанцироваться» от проблемного Ближнего Востока, не дав ему, по выражению советника по вопросам национальной безопасности С. Райс, «поглотить международную повестку администрации » [Lander, 2013], как это произошло в свое время с правительством Дж. Буша-мл. Вместе с тем администрация Б. Обамы была очень чувствительна к настроениям в Конгрессе, где в 2010 г. изменилась расстановка сил в пользу республиканцев, что дополнительно сковывало действия американского президента, и внутри общества, в условиях неблагоприятной экономической конъюнктуры более откровенно выражавшего недовольство расходованием колоссальных бюджетных средств на Ближний Восток.

В связи с этим, когда Ливию охватила нестабильность и европейские государства выступили с инициативой введения бесполетной зоны, решение о поддержке их позиции далось Б. Обаме непросто. Именно уверенность в том, что Париж и Лондон возьмут на себя ответственность, равно как и военные и экономические издержки, убедила президента США поддержать Резолюцию № 1973 и принять участие в воздушной операции [Friedersdorf, 2013]. Такое видение президента разделяли многие конгрессмены. В частности, тогда еще сенатор Дж. Керри считал, что администрация Б. Обамы выбрала правильную позицию: помочь предотвратить гуманитарную катастрофу, но убедиться, что США не будут втянуты в наземную операцию21. Несмотря на то что ряд видных американских политических деятелей одобрили позицию президента, непосредственно после начала интервенции в Конгрессе начались ожесточенные споры между противниками и сторонниками военного вмешательства в Ливии. Группа демократов выступила с требованием к главе Белого дома отозвать американские самолеты из Ливии. В начавшейся полемике многие республиканцы, а также

19 После выступления в Каире и в первые два года своего президентства Б. Обама говорил о важности региона, о необходимости более широкой и конструктивной роли США в нем, однако после событий «Арабского пробуждения» наметилась тенденция к максимальному сокращению своих обязательств и, что важнее, отказу от принятия новых.

20 A National Security Strategy. Washington, D.C.: The White House. May 2010. Available at: http://www.whitehouse.gov/sites/default/files/rss_viewer/national_security_ strategy.pdf (accessed: 11.11.2017).

21 Hearing before the Committee on Foreign Relations. Senate. Perspectives on the Crisis in Libya. April 6, 2011. S. HRG. 112-58. P. 2.

некоторые демократы критиковали президента за поддержку военной операции. Его обвиняли в превышении полномочий, поскольку он принял решение, не посоветовавшись с Конгрессом22. Тем не менее вскоре удалось преодолеть противоречия в Вашингтоне, однако Белый дом придерживался линии на ограничение своего участия в ливийских делах.

В этих обстоятельствах, на фоне общего уменьшения объемов американской помощи с 2011 г. средства, выделяемые Соединенными Штатами Ливии в виде как экономической помощи, так и помощи в сфере безопасности, учитываемые отдельно в американской статистике, были довольно незначительными (табл. 2).

Таблица 2

Объемы экономической помощи и помощи в сфере безопасности, выделенной США Ливии на 2009—2018 фин. г., млн долл.

Финансовый год 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018

Экономическая помощь 2,0 0 9,3 4,6 24,8 3,0 3,2 12,3 15,0 23,0

Помощь в сфере безопасности 0,8 0,8 00,4 17,1 33,7 6,1 4,5 8,5 5,5 8,0

Источник: Security Assistance Monitor. Libya. Available at: https://securityassis-tance.org/data.

В 2011—2014 гг. США сместили в своей деятельности в Ливии фокус с гуманитарной помощи на поддержку переходного периода в стране и реформирование сектора безопасности. За это время Агентство по международному развитию (АМР) США выделило стране более 25 млн долл. для поддержания деятельности групп гражданского общества и обеспечения технической помощи органам управления выборами23. Следует отметить, что в 2011 г. Конгресс наложил запрет24 на предоставление помощи Ливии на реализацию инфраструктурных проектов «за исключением выделения кредитов на выгодных для США условиях», аргументируя это наличием у той достаточных собственных ресурсов25.

22 Libya conflict: Reactions around the world // The Guardian. 30.03.2011. Available at: http://www.theguardian.com/world/2011/mar/30/libya-conflict-reactions-world (accessed: 01.11.2017).

23 Blanchard C.M. Libya: Transition and U.S. policy // Congressional Research Service. May 13, 2016.

24 См. табл. 2. Происходит резкое снижение объемов помощи Ливии с 2012 г.

25 Blanchard C.M. Libya: Transition and U.S. policy // Congressional Research Service. May 13, 2016.

Важной вехой в развитии американо-ливийских отношений стал сентябрь 2012 г., когда в результате нападения на американское консульство в Бенгази был убит посол К. Стивенс. Эти трагические события вызвали бурное недовольство в США. Американское дипломатическое представительство было эвакуировано из Ливии, что временно осложнило управление финансируемыми США программами поддержки страны в переходный период. Проекты помощи Ливии также были сорваны, хотя к концу 2013 г. некоторые из них, нацеленные на обучение и оснащение военных, борьбу с терроризмом, уничтожение оружия массового поражения, удалось восстановить26. В общей сложности в 2013—2014 гг. Белый дом выделил Ливии почти 40 млн долл. в виде военной помощи27.

Летом 2014 г., когда началась очередная эскалация конфликта в Ливии, Вашингтон вновь свернул большую часть программ помощи. В связи с этими событиями среди отложенных инициатив оказался проект, нацеленный на создание ливийских сил общего назначения, которые могли бы служить ядром новых сил национальной безопасности [Ryan, 2015]. Рост нестабильности в Ливии стал причиной резкого сокращения военной и экономической помощи стране до символических 4,5 и 3 млн долл. соответственно28. Также в середине 2014 г. состоялся вывод из Ливии американских военных сил, находившихся в стране со времен борьбы против М. Каддафи29.

На 2015 фин. год Конгресс установил условия для предоставления средств Ливии, потребовав от Госдепартамента подтвердить, что международно признанное ливийское правительство будет сотрудничать с США в расследовании и привлечении к ответственности виновных в нападении на американское консульство в Бенгази. В сопроводительном послании к бюджету дополнительно требовалось подробно уведомлять комитеты по ассигнованиям о планируемых обязательствах по программам помощи в области безопасности и проведении процедур проверки конкретных получателей ассигнуемых средств30.

В 2016 г. администрация Б. Обамы запросила 20 млн долл. для финансирования программ в Ливии, направленных на укрепление

26 Ibidem.

27 Security Assistance Monitor. Libya. Available at: https://securityassistance.org/data (accessed: 01.11.2017).

28 Ibidem.

29 Blanchard C.M. Libya: Transition and U.S. policy // Congressional Research Service. May 13, 2016.

30 Blanchard C.M. Libya: Transition and U.S. policy // Congressional Research Service. August 3, 2015.

государственных институтов и гражданского общества, охрану границ, на демократизацию и стабилизацию страны, а также на выделение гуманитарной помощи ливийскому народу31. На 2017 г. администрация запросила 20,5 млн долл. на двустороннюю помощь. Согласно информации, содержащейся в проекте бюджета, американские программы разработаны совместно с международным сообществом для поддержания усилий ливийского правительства и гражданского общества, направлены на развитие демократической политической системы, укрепление способности институтов предоставлять базовые услуги, защиту государственной территории, строительство эффективной системы национальной безопасности32.

Объективные внутренние экономические и политические причины, с одной стороны, и продолжение конфликта в Ливии и отсутствие единого правительства в стране — с другой оказались, пожалуй, ключевыми факторами, повлиявшими на проводимый Вашингтоном курс. Изучение логики эволюции американской политики показывает, что, несмотря на заявленные цели и задачи, включающие развитие демократических институтов, гражданского общества, укрепление правоохранительных органов, Белый дом концентрировался на решении текущим проблем безопасности. Более того, те незначительные средства, которые выделялись, не могли способствовать ни развитию демократической политической системы, ни строительству системы национальной безопасности. Достижению этой цели мешало также отсутствие целостной стратегии США в Ливии. И хотя подвижная политическая ситуация мешала выработке целостного курса, более существенным было отсутствие мотивации у Вашингтона. Одной из важнейших причин было то, что происходящее в Ливии не рассматривалось в качестве непосредственной угрозы американским интересам, о чем свидетельствуют слова специального посланника США в Ливии Дж. Вайнера, выступавшего летом 2016 г. в Комитете по иностранным делам Сената [Winer, 2016]. Соответственно крайне ограниченные масштабы действий Вашингтона определялись в том числе и стремлением американских властей побудить к действию европейских партнеров. Б. Обама и представители его администрации неоднократно критиковали европейцев за бездействие в Ливии [Goldberg, 2016]. В частности, в Белом доме было распространено мнение, что, поскольку Вашингтон понес основное бремя в Ираке и Сирии, Европа должна взять на себя инициативу в Северной

31 Blanchard C.M. Libya: Transition and U.S. policy // Congressional Research Service. May 13, 2016.

32 Ibidem.

Африке, в первую очередь в Ливии, пусть и при значительной американской поддержке33.

В Брюсселе прекрасно осознавали, что Вашингтон особенно настойчиво подталкивал их взять на себя большую ответственность в обеспечении безопасности в Средиземноморском регионе. Один из чиновников ЕС, в частности, отметил: США указывают нам, что южные границы Европы проходят в районе Сахары, а не в Средиземноморье»34.

В условиях, когда США четко обозначили намерение сократить масштабы своих обязательств на Ближнем Востоке, в Брюсселе распространилось мнение, что «Арабское пробуждение» предоставило Евросоюзу возможность выйти на первый план и сыграть ведущую роль в регионе, учитывая обновление Общей внешней политики и политики безопасности (ОВПБ) после Лиссабонского договора и начало работы с 1 декабря 2010 г. нового ведомства ЕС — Европейской службы внешних дел, возглавляемой Высоким представителем [Lassen, 2013: 6; Стрежнева, Руденкова, 2016]. В этой связи, несмотря на долговой кризис [Буторина, 2012], решением которого в тот момент активно занимались европейские страны, чтобы стабилизировать ситуацию в зоне евро и некую растерянность из-за событий «Арабского пробуждения» [Данилов, 2012], в Брюсселе были полны решимости реагировать на всплеск нестабильности в государствах Южного Соседства.

Однако уже на первых порах стало понятно, что эта ноша оказалась, в сущности, непосильной для Евросоюза, у которого не было соответствующих политических и военных инструментов для эффективного ответа на исходящие из региона вызовы и угрозы. Показательным в данном отношении стало принятие после долгих споров и разногласий в 2011 г. проекта операции EUFOR Libya (EU military operation in support of humanitarian assistance operations in Libya — Военная операция ЕС в поддержку операций по оказанию гуманитарной помощи в Ливии)35, которая так и не была реализована. Как отмечает старший научный сотрудник Центра исследований безопасности в Швейцарской высшей технической

33 Senate. Hearing before the Committee on Armed Service. United States Policy and Military Strategy in the Middle East. March 24, 2015. S. HRG. 114-350. P. 14.

34 Emmott R. Germany, France hold back NATO, EU ambitions in Libya // Reuters. 25.05.2016. Available at: http://www.reuters.com/article/us-libya-security-nato-eu-analysis-idUSKCN0YG18Z (accessed: 04.11.2017).

35 Official Journal of the European Union. Council Decision 2011/210/CFSP of 1 April 2011 on a European Union military operation in support of humanitarian assistance operations in response to the crisis situation in Libya (EUFOR Libya). April 2, 2011. Available at: http://eur-lex.europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=0J:L:2011:089:0017: 0020:en:PDF (accessed: 05.11.2017).

школе Цюриха Д. Кохэйн, с провалом идеи проведения военно-гуманитарной миссии «в ливийских песках утонуло стремление ЕС вести военную интервенцию» [Keohane, 2016]. В итоге, по выражению заведующего кафедрой интеграционных процессов МГИМО (У) МИД России, ведущего научного сотрудника Института Европы РАН Н.Ю. Кавешникова, пока Высокий представитель ЕС «вынужден произносить обтекаемые фразы, реальные мероприятия осуществляются на национальном уровне или в рамках ad hoc коалиций, как произошло с военной операцией в Ливии» [Кавеш-ников, 2012: 25]. Так, инициатива по проведению операции в Ливии принадлежала франко-британскому тандему, совместно с США и рядом других стран НАТО организовавшему интервенцию в 2011 г., а ЕС сосредоточился на том, что у него получается лучше всего, — оказании гуманитарной помощи.

20 октября 2011 г. (в день убийства М. Каддафи) Европейский союз заявил о своей готовности поддержать ливийцев в переходный период к демократическому правовому государству. Занимавшая на тот момент пост Высокого представителя К. Эштон заявила, что ЕС совместно с международными партнерами будет содействовать постконфликтному восстановлению Ливии36. Еще в середине 2011 г. Брюссель принял ряд новых инициатив для реформирования политики ЕС в Средиземноморье в ответ на события «Арабского пробуждения». По решению Еврокомиссии поддержка, оказываемая по этим программам, должна была носить обусловленный (conditional) характер и осуществляться в соответствии с принципом «большее за большее», что способствовало бы проведению демократических реформ, в связи с чем Ливия оказалась явно не в числе приоритетных реципиентов.

Например, одной из основных инициатив стала реализуемая в 2011—2013 гг. программа SPRING (Support to Partnership, Reform and Inclusive Growth — Поддержка партнерства, реформ и инклюзивного роста). Ее целью были реагирование на острые социально-экономические проблемы, с которыми сталкивались страны-партнеры Южного Средиземноморья, и оказание им поддержки в переходе к демократии. В 2011—2012 гг. Ливия не была в числе реципиентов помощи в рамках этой программы, однако в 2013 г. действие SPRING распространилось и на нее: североафриканскому государству было выделено в общей сложности 15 млн евро на экономическое развитие: 10 млн евро на развитие малого и сред-

36 European Union, Statement by High Representative Catherine Ashton on the fall of Sirte and reports of the death of Colonel Gaddafi. Brussels, October 20, 2011. Available at: https://www.avmpa.info.tr/en/eeas-news/statement-high-representative-catherine-ashton-fall-sirte-and-reports-death-colonel (accessed: 04.11.2017).

него бизнеса, позволяющего создать рабочие места, в первую очередь для женщин и молодежи, и 5 млн евро - на улучшение условий жизни наиболее уязвимых групп людей. Для большей наглядности следует сказать, что Тунису, который ЕС признал единственным успешным государством «Арабского пробуждения», выбравшим путь демократического развития и, по мнению Брюсселя, достигшим на этом пути значительных результатов, в 2011- 2013 гг. было выделено более 155 млн евро37.

В 2011-2012 гг. ЕС принял небольшой пакет краткосрочных мер в размере 30 млн евро для оказания помощи Ливии в переходный период, предполагающий поддержку только зародившегося в стране гражданского общества (10 млн евро), укрепление институтов, занимающихся гражданским обществом (3 млн евро), укрепление потенциала институтов государственного управления (4,5 млн евро), повышение качества начального образования (2,4 млн евро), управление миграционными потоками внутри Ливии и из нее (10 млн евро), реабилитацию раненых в ходе войны и проч.38

Летом 2012 г. Европейский союз, который был одним из ключевых доноров, оказавших существенную материальную помощь в организации выборов в Ливии39, приветствовал избрание ВНК. В совместном заявлении Высокий представитель К. Эштон и Комиссар ЕС по расширению и Европейской политике соседства Ш. Фюле объявили, что в стране прошли поистине исторические выборы, которые «должны ознаменовать начало новой эры демократии в Ливии»40. На 2012-2013 гг. ЕС выдел пакет помощи в размере 50 млн евро для реализации совместно с ливийскими властями программ в приоритетных областях, а именно в сфере здравоохранения и образования41.

Однако в середине 2014 г. внутренний конфликт в Ливии возобновился. С началом военных действий Брюссель приостановил большую часть программ сотрудничества с государственными институтами, и произошла их переориентация на удовлетворение наиболее срочных потребностей ливийского населения, а именно

37 European Neighborhood Policy. Tunisia Financial Assistance. October 2015. Available at: http://ec.europa.eu/ enlargement/neighbourhood/pdf/key-documents/tunisia/20150630-tunisia-financial-assistance-fiche.pdf (accessed: 04.11.2017).

38 European Parliament, Directorate-General for External Policies. Policy Department. Despite obstacles, Libya's transition advances. January 2013. P. 20-21.

39 Ibid. P. 5.

40 European Union, Joint statement by the spokespersons of High Representative Catherine Ashton and Stefan Fule, Commissioner for Enlargement and European Neighbourhood Policy, on the Libyan elections. EU press release, July 9, 2012.

41 European Parliament, Directorate-General for External Policies. Policy Department. Despite obstacles, Libya's transition advances. P. 20.

на помощь в гуманитарной сфере и в области здравоохранения42. В июле 2015 г. Европейская комиссия выделила дополнительные 6 млн евро на гуманитарную помощь перемещенным лицам и другим группам. С момента возобновления конфликта в середине 2014 г. до конца 2015 г. ЕС выделил порядка 9 млн евро на гуманитарную помощь Ливии43, в 2016—2017 гг. более 20 млн44.

На период 2014—2016 гг. ЕС планировал выделить Ливии помощь в размере 60 млн евро, однако предполагалось адаптировать окончательное распределение средств и размер помощи к развитию политической ситуации и ситуации в области безопасности. Поскольку внутриполитическая ситуация начала дестабилизироваться с середины 2014 г., средств по факту было выделено значительно меньше. В 2015 г. ЕС через Европейский инструмент соседства (ЕИС) выделил порядка 6 млн евро на поддержку сектора здравоохранения и программ поддержки молодежи. Еще 10 млн евро было выделено в 2016 г. на укрепление потенциала государственных институтов, органов СМИ и т.д. Учитывая продолжающуюся нестабильность, на 2017 г. было выделено около 12,5 млн евро, в основном для поддержания сектора здравоохранения45.

Таким образом, со второй половины 2014 г. объемы помощи Евросоюза значительно снизились в связи с дестабилизацией обстановки в стране. Лишь после создания ПНЕ благодаря усилиям международного сообщества и переезду правительства в Триполи в начале 2016 г. европейские программы помощи были возобновлены. ЕС оказывал активную поддержку усилиям Миссии ООН для продвижения политического урегулирования в Ливии и формирования ПНЕ. Брюссель выступил в качестве одного из основных доноров программ, нацеленных на укрепление положения ПНЕ внутри страны. Главной среди этих программ следует выделить проект под названием Стабилизационный фонд для Ливии, запущенный по инициативе правительства Ф. Сараджа и поддержанный Программой развития ООН (ПРООН) весной 2016 г. В каче-

42 European Neighbourhood Policy and Enlargement Negotiations, Libya. Available at: https://ec.europa.eu/neighbourhood-enlargement/neighbourhood/countries/libya_en (accessed: 11.11.2017).

43 European Commission, Humanitarian Aid and Civil Protection. December 2015. Available at: file:///C:/Users/Touch/Desktop/Libya%20November/libya_en.pdf (accessed: 10.11.2017).

44 European Union External Action, EU-Libya Relations. September 5, 2017. Available at: https://reliefweb.int/sites/reliefweb.int/files/resources/factsheet_eu-libya-relations_0. pdf (accessed: 23.12.2017).

45 European Neighbourhood Policy and Enlargement Negotiations, Libya. Available at: https://ec.europa.eu/neighbourhood-enlargement/neighbourhood/countries/libya_en (accessed: 11.11.2017).

стве ключевой цели фонда обозначалось укрепление авторитета ПНЕ. Сразу же начались регулярные встречи Совета Стабилизационного фонда, где присутствовали представители ПРООН, ЕС, ряда европейских и арабских государств. Согласно решению Совета правительству Ливии была выделена помощь от международных партнеров фонда в размере 60 млн долл., хотя изначально планировалось выделить лишь 30 млн46. Основными донорами фонда стали США и Евросоюз, а также отдельные государства — члены ЕС, среди которых в первую очередь следует выделить Германию и Великобританию.

Задачей Стабилизационного фонда было объявлено обеспечение восстановления жизненно важной инфраструктуры, разрушенной в результате конфликта, для улучшения процесса предоставления базовых услуг населению. Его деятельность должна была осуществляться ПРООН на основе оценки потребностей на местах. Отмечалось, что приоритеты будут согласованы совместно с ПНЕ, с местными органами власти и пострадавшим населением47. Другими словами, деятельность фонда была направлена на поддержку ПНЕ, чтобы обеспечить быстрое и ощутимое улучшение жизни местных жителей и как следствие — укрепление доверия к новому правительству и рост его популярности.

В 2016 г. было выбрано пять городов на востоке, юге и западе Ливии (Бенгази, Кикла, Обари, Себха и Сирт) и началась реализация проектов помощи, включающих восстановление и оборудование больниц и школ, улучшение водоснабжения, уличного освещения, предоставление машин скорой помощи, компьютеров, установку солнечных батарей и проч. К концу 2017 г. в трех городах — Бенгази, Кикле и Обари — эти проекты были уже осуществлены48. По информации М. Эльджарха, сообщенной автору в личном интервью, несмотря на небольшие по объемам средства Стабилизационного фонда и ограниченный охват, проекты оказались эффективными. Более того, ливийцы довольно позитивно реагировали на реализацию проектов, непосредственно отвечающих нуждам местного населения.

Однако, несмотря на очевидные успехи локального характера, на наш взгляд, говорить о достижении ключевой задачи Стабили-

46 UNDP. Stabilization Facility for Libya Endorses Benghazi, Obari and Kikla for a Quick Assessment. May 27, 2016. Available at: http://www.ly.undp.org/content/libya/en/ home/presscenter/articles/2016/05/27/stabilization-facility-for-libya-endorses-benghazi-obari-and-kikla-for-a-quick-assessment.html (accessed: 29.10.2017).

47 UNDP. Stabilization Facility for Libya. What is the project about? 2017. Available at: http://www.ly.undp.org/content/libya/en/home/operations/projects/sustainable-development/ stabilization-facility-for-libya.html (accessed: 10.11.2017).

48 Ibidem.

зационного фонда — укреплении позиций ПНЕ в масштабах всей Ливии — пока рано. Правительство Ф. Сараджа объективно остается слабым, уровень поддержки среди населения низок, и, по нашему мнению, есть риски, что излишняя поддержка его со стороны Запада способна негативно повлиять на имидж главы ПНЕ. М. Эль-джарх подтверждает данное наблюдение, отмечая, что ливийцы воспринимают Ф. Сараджа скорее как «премьер-министра международного сообщества», а не «премьер-министра ливийского народа».

Параллельно с поддержкой усилий международного сообщества, в первую очередь Миссии ООН, по достижению компромисса в политическом урегулировании и осуществлении программ помощи государству ЕС инициировал ряд миссий для противодействия некоторым вызовам безопасности, исходящим из Ливии. Брюссель направил свои усилия преимущественно на решение краткосрочных проблем по стабилизации границ, поскольку Европе по причине географической близости пришлось столкнуться с волной неконтролируемой нелегальной миграции.

В 2013 г. Брюссель в рамках ОВПБ развернул Миссию ЕС по оказанию помощи Ливии в организации пограничного контроля (EU Border Assistance Mission, EUBAM), целью которой было укрепление потенциала ливийских властей в обеспечении безопасности границ преимущественно в южных районах страны. В феврале 2016 г. полномочия миссии были расширены: ей было поручено подготовить гражданскую операцию по оказанию помощи властям страны в реформировании сектора безопасности, сосредоточив внимание на обеспечении правопорядка, уголовном правосудии, безопасности границ и миграции. Бюджет миссии с августа 2016 г. до августа 2017 г. составил 17 млн евро49. Летом 2017 г. Европейский совет продлил мандат миссии до конца 2018 г.50

В ноябре 2014 г. стартовала общеевропейская поисково-спасательная операция под названием «Тритон», призванная помочь Италии справиться с потоком нелегальных мигрантов из Ливии. В 2015 г. бюджет операции составил более 37 млн евро. Летом 2015 г. Брюссель запустил новую операцию «София» для патрулирования водной акватории между Италией и Ливией, сбора информации о транспортировке нелегальных мигрантов в Европу, досмотра и ареста кораблей, осуществляющих контрабанду людей. ЕС расши-

49 European Union External Action, EUBAM Libya. June 20, 2016. Available at: https://eeas.europa.eu/csdp-missions-operations/eubam-libya/3859/about-eu-border-assistance-mission-libya-eubam_en (accessed: 05.11.2017).

50 European Union External Action, EU-Libya Relations. September 5, 2017. Available at: https://reliefweb.int/sites/reliefweb.int/files/resources/factsheet_eu-libya-relations_0. pdf (accessed: 23.12.2017).

рил полномочия операции летом 2016 г., включив в нее дополнительные задачи: во-первых, обучение ливийской береговой охраны и военно-морских сил, чтобы повысить их способность противодействовать контрабанде и торговле людьми, выполнять поисково-спасательные операции и поддерживать общую безопасность в территориальных водах Ливии; во-вторых, содействие соблюдению эмбарго в соответствии с Резолюцией № 2292 Совета Безопасности ООН на поставки оружия в Ливию51.

Что касается первой задачи, то ко второй половине 2017 г. более 130 стажеров-ливийцев прошли подготовку и были отправлены в Италию на обучение52. Говоря о второй задаче, необходимо отметить, что инициатива расширить сферу компетенций операции «София» принадлежала англо-французскому тандему. ООН, ЕС и США поддержали эмбарго на поставки оружия в Ливию и подтвердили готовность сотрудничать друг с другом для его соблюдения. Как отмечается в докладе, подготовленном для Палаты общин Великобритании, эта мера направлена именно на то, чтобы укрепить позиции ПНЕ, ограничив «вмешательство региональных акторов, которые путем отправки вооружений оппозиционным группам подогревают внутренний конфликт в Ливии»53. Летом 2017 г. Европейский совет также продлил мандат операции «София» до конца 2018 г.54

Несмотря на то что «София» подвергается критике за неэффективность и неспособность бороться с деятельностью контрабан-дистов55, все же определенных результатов ЕС удалось достичь. Согласно официальным данным, полученным в результате операции, с момента ее запуска (и до середины 2017 г.) было нейтрализовано почти 500 лодок, около 120 подозреваемых в контрабанде были арестованы, а более 40 тыс. мигрантов были спасены [Tardy, 2017: 3]. Тем не менее, как отмечается в докладе Европейского института проблем безопасности, мало свидетельств того, что именно

51 European Union External Action, European Union Naval Force - Mediterranean Operation Sophia. February 9, 2017. Available at: https://eeas.europa.eu/sites/eeas/files/ february_2017_-_factsheet_on_eunavfor_med_mission_en_0.pdf (accessed: 05.11.2017).

52 European Union External Action, EU-Libya Relations. September 5, 2017. Available at: https://reliefWeb.int/sites/reliefWeb.int/files/resources/factsheet_eu-libya-relations_0. pdf (accessed: 23.12.2017).

53 House of Commons, Foreign Affairs Committee. Libya: Examination of intervention and collapse and the UK's future policy options. September 6, 2016. P. 36.

54 European Union External Action, EU-Libya Relations. September 5, 2017. Available at: https://reliefWeb.int/sites/reliefWeb.int/files/resources/factsheet_eu-libya-relations_0. pdf (accessed: 23.12.2017).

55 House of Lords, European Union Committee. Operation Sophia: A failed mission. June-July 2017.

проведение операции «София» помогло сократить потоки мигрантов через Средиземное море56.

Наряду с проблемой неконтролируемой миграции серьезнейшим вызовом для Европы стала террористическая угроза. Именно эти проблемы были причиной поляризации европейского общества, роста исламофобии и национализма, популизма и евроскеп-тицизма, пик которого пришелся на 2015—2016 гг. Так, отдельные государства — члены Евросоюза, а также США предприняли активные усилия по борьбе с террористическими группировками в Ливии. Несмотря на широкую дискуссию в 2015—2016 гг. в международном сообществе о полномасштабной контртеррористической операции, европейские страны и США были крайне сдержанны в вопросах военного вмешательства в ливийский конфликт. Существовали опасения, что интервенция скорее могла привести к еще большему расколу в обществе и его радикализации, чем к решению проблемы безопасности. Кроме того, согласно Резолюциям Совета Безопасности ООН № 2259 и 2278, военная помощь может быть предоставлена только при наличии официального запроса со стороны законного правительства57. Вместе с тем внутригосударственные акторы и региональные государства крайне негативно относились к идее военного вмешательства в страну, а ливийцы надеялись решить свои проблемы самостоятельно [Toaldo, 2016]. Однако, на наш взгляд, не отсутствие официального запроса со стороны ПНЕ, а скорее неготовность и нежелание американцев и европейцев брать на себя дополнительные обязательства оказались определяющими причинами, поэтому западные акторы сконцентрировать на решении текущих проблем безопасности в Ливии, представляющих угрозу их национальным интересам.

Тем не менее с начала 2016 г., особенно после кровавых терактов в Париже и Брюсселе58, ответственность за которые взяло на

56 Число сократилось в 2015 г. по сравнению с 2014 г. (с] 170 до 154 тыс.), но в 2016 г. оно увеличилось до максимального уровня в 181 тыс. человек. Данные за 2017 г. показывают значительное снижение по состоянию на июль (105 тыс. с января по сентябрь 2017 г.).

57 UN Security Council. Resolution 2259. December 23, 2015. Available at: http:// www.un.org/press/en/2015/sc12185.doc.htm (accessed: 10.11.2017); UN Security Council. Resolution 2278. March 31, 2016. Available at: http://www.securitycouncilreport.org/atf/ cf/%7B65BFCF9B-6D27-4E9C-8CD3-CF6E4FF96FF9%7D/s_res_2278.pdf (accessed: 10.11.2017).

58 13 ноября 2015 г. с небольшой разницей во времени в разных частях Парижа было совершено шесть террористических актов, в ходе которых погибли более 130 человек, почти 400 человек были ранены. Ответственность за совершенные теракты взяла на себя группировка «Исламское государство». Четыре месяца спустя в Брюсселе произошел теракт, жертвами которого стали 35 человек, более 340 жителей города были ранены. На этот раз «Исламское государство» вновь объявило себя ответственной за произошедшее.

себя «Исламское государство», озабоченность европейских государств и Соединенных Штатов относительно укрепления позиций террористической группировки в Ливии возросла. С начала 2016 г. специальные службы США и трех европейских государств — Великобритании, Франции и Италии — стали проводить операции на территории Ливии в целях борьбы против «ИГ» по просьбе ПНЕ [В^тогкт, 2016: 6—16]. Благодаря действиям сил ПНЕ при поддержке США и европейских государств в конце 2016 г. был нанесен ряд серьезных ударов по позициям «ИГ» в Сирте. Параллельно борьбу против «Исламского государства» вела и ЛНА, причем военные советники под руководством Франции59, довольно тесно сотрудничающей с Х. Хафтаром, оказывали помощь его армии в продвижении в Бенгази. Благодаря всеобщим усилиям в 2016— 2017 гг. удалось серьезно подорвать позиции террористов в Ливии, однако, как отметил Ф. Вейри в своем выступлении на слушаниях в Конгрессе США весной 2017 г., несмотря на удачную кампанию против оплота «ИГ» в Сирте, на западе и на востоке страны, Ливия остается под угрозой. Рассеянные члены «Исламского государства» перегруппировываются, а бойцы «Аль-Каиды», которые ранее примкнули к «ИГ», теперь возвращаются к аффилированным с «Аль-Каидой» группам [^еИгеу, 2017: 1].

В апреле 2017 г. новый президент Соединенных Штатов Д. Трамп заявил, что он не видит роли для США в Ливии, за исключением борьбы с «ИГ»60. В Европе заявление главы Белого дома вызвало серьезную озабоченность. Страны Европы, в первую очередь Италия, более всех пострадавшая от негативных последствий ливийского конфликта, и Франция, активизировали свои усилия для продвижения политического процесса и решения проблем безопасности. Однако Рим и Париж скорее конкурируют за политическое и экономическое влияние в Ливии, что больше дестабилизирует ситуацию в стране, чем помогает достижению компромисса. При этом Италия оказывает существенную поддержку правительству Ф. Сараджа, тогда как Франция тесно сотрудничает с правительством Х. Хафтара ра1сЫ, 2017; Е1^аша1у, 2017].

На фоне конкуренции европейцев в Ливии и усиления с начала 2017 г. позиций Москвы, прагматично сотрудничающей со всеми сторонами ливийского конфликта по разным направлениям —

59 French-led Western and Arab forces are in Benghazi to support Haftar // Middle East Monitor. June 23, 2016. Available at: https://www.middleeastmonitor.com/20160623-french-led-western-and-arab-forces-are-in-benghazi-to-support-haftar/ (accessed: 10.11.2017).

60 Trump says only role for U.S. in Libya is defeating Islamic State // Reuters. April 20, 2017. Available at: https://www.reuters.com/article/us-usa-trump-libya/trump-says-only-role-for-u-s-in-libya-is-defeating-islamic-state-idUSKBN17M2OC (accessed: 28.10.2017).

от содействия политическому урегулированию и борьбе с угрозами безопасности до торгово-экономического сотрудничества [К^-пе180У, 2017; 8исИкоу, 2017; Лукьянов, 2017], — в США возросло беспокойство в связи с российской политикой. В марте 2017 г. командующий АФРИКОМ США генерал Т. Вальдхаузер, выступая в Комитете по делам вооруженных сил Сената, выразил особую озабоченность в связи с возможным вмешательством России в Ливию на стороне Х. Хафтара61. В докладе АФРИКОМ 2017 г. говорится, что нестабильность в Ливии и в Северной Африке в целом может стать угрозой интересам США и их союзников62.

Многие американские исследователи также стали подчеркивать необходимость участия Вашингтона в ливийских процессах и ошибочность ограничения целей в Ливии лишь борьбой с «Исламским государством». Например, по словам бывшего сотрудника Совета национальной безопасности США Б. Фишмана, администрация Д. Трампа должна четко заявить, что «займется» Ливией, будет поддерживать инициативы ООН и европейских союзников. По его мнению, нельзя оставаться в стороне от участия в политическом процессе, поскольку вопросы безопасности Ливии в целом и угроза терроризма в частности тесно связаны с нерешенностью политических проблем 2017: 11]. Кроме того, Б. Фишман указывает, что дистанцирование США от решения «ливийской проблемы» приведет к усилению позиций России в Северной Африке.

На 2018 фин. г. администрация Д. Трампа запросила 31 млн долл. на финансирование программ в сфере экономики и безопас-ности63, что значительно больше, чем в предыдущие годы. На наш взгляд, об этом свидетельствуют увеличение помощи, а также объявление главы Белого дома в конце 2017 г. о том, что Соединенные Штаты продолжат поддерживать ливийцев в борьбе с «ИГ» и другими террористическими организациями64.

Что касается Евросоюза, то в последние годы он оказывается подвержен серьезным внутренним и внешним кризисам: бюджетному, миграционному, «кризису солидарности» [Арбатова, 2016: 48; Вимон, 2017] между странами юга Европы, более всех пострадав-

61 Waldhauser T.D. 2017. United States Africa Command 2017 Posture Statement. Testimony before the Senate Armed Services Committee. Available at: https://www.armed-services.senate.gov/imo/media/doc/Waldhauser_03-09-17.pdf (accessed: 03.11.2017).

62 Blanchard C.M. Libya: Transition and U.S. policy // Congressional Research Service. May 13, 2016.

63 Ibidem.

64 Трамп: США продолжат борьбу с терроризмом в Ливии // Russia Today. 31.10.2017. Доступ: https://russian.rt.com/world/news/444646-tramp-ssha-terrorism-liviya (дата обращения: 05.11.2017).

шими от негативных последствий нестабильности на Ближнем Востоке и в Северной Африке, и государствами севера, далеко не всегда поддерживающими южных соседей по ЕС в решении миграционных проблем. Если же говорить конкретно о действиях в Ливии, то Евросоюз продолжит поддерживать усилия Миссии ООН и реализовывать не очень значительные по объемам программы помощи, тогда как все основные задачи будут решаться национальными правительствами. С высокой долей вероятности можно утверждать, что наличие экономических и политических интересов, стремление нейтрализовать угрозы безопасности обусловят участие отдельных европейских стран в Ливии.

* * *

После свержения режима М. Каддафи усилия Евроатлантиче-ского сообщества были направлены на оказание гуманитарной помощи Ливии, поддержку борьбы против «Исламского государства», реорганизацию мер по обеспечению безопасности на границах в условиях продолжающегося конфликта в стране, а также на содействие установлению единого правительства. Это в целом соответствовало потребностям текущего этапа развития страны, на котором наиболее остро стояли проблемы обеспечения безопасности и «вопрос о выстраивании новой государственности», а не поддержка демократии, лишь недавно возникших зачатков гражданского общества, прав человека и проч. [Бабынина, Кузнецов, 2015: 523], хотя ряд программ США и ЕС были направлены и на это.

Вместе с тем евроатлантические партнеры не демонстрировали высокой заинтересованности в решении проблем Ливии, охваченной новой волной нестабильности. Об этом свидетельствует исследование аналитической службы Палаты общин, согласно которому Лондон потратил приблизительно 320 млн фунтов на бомбардировки Ливии и лишь порядка 25 млн фунтов на программы восстановления страны (однако в эту сумму не включены взносы Великобритании в многосторонние проекты восстановления, например, в рамках ООН)65. Следует отметить, что данная картина отражает особенности политики не только Великобритании, но и других европейских стран и США. В частности, Запад потратил на воздушную операцию в Ливии, длившуюся с марта по октябрь 2011 г., около 2 млрд долл.66, а на программы помощи основными запад-

65 House of Commons, Foreign Affairs Committee. Libya: Examination of intervention and collapse and the UK's future policy options. September 6, 2016. P. 26—27.

66 The Cost of War: Iraq versus Libya // Think Progress. 24.01.2012. Available at: http://thinkprogress.org/security/2012/01/24/410150/chart-cost-of-wa-iraq-libya/# (accessed: 11.11.2017).

ными донорами (США, ЕС, Великобританией, Германией, Италией и Францией) было выделено в 2011—2015 гг. не более 900 млн долл.

Страны Евроатлантического сообщества, совершая интервенцию в Ливию, не ставили перед собой цели содействовать восстановлению страны [Hamid, 2016]. Было ли это побочным эффектом «иракского синдрома» у американской администрации, неуверенности в собственных силах или отсутствия воли и необходимых ресурсов у европейцев, факт остается фактом: Евроатлантическое сообщество предприняло недостаточно усилий по оказанию помощи этой североафриканской стране. В подтверждение этого можно привести слова британских парламентариев: «Мы признаем, что разрушительный опыт послевоенного вмешательства в Ирак породил понятное нежелание брать ответственность за принятие решений в Ливии. Однако Великобритания наряду с Францией инициировала военное вмешательство, следовательно, на эти страны ложилась ответственность за поддержание экономической и политической реконструкции Ливии, которая оказалась неосуществимой задачей из-за неудач в обеспечении безопасности на земле»67.

Такое мнение, впрочем, разделяют далеко не все. Б. Фишман считает, что заблуждаются те, кто утверждает, что Ливия не оказалась бы в таком положении, если бы внешние игроки предоставили достаточную помощь стране [Fishman, 2016: 2—3]. По его словам, мнение о том, что будь операция спланирована тщательнее, проблемы терроризма не оказались бы столь острыми, страна не была бы полностью дестабилизирована, — являются искажением фактов. Б. Фишман подчеркивает, что на самом деле ни одна из стран НАТО не была готова возглавить операцию по поддержанию мира, и сами ливийцы отвергли перспективу такого международного присутствия в их стране, они хотели самостоятельно строить свое будущее. По этой причине они согласились лишь на реализацию предложенных США и их союзниками и координируемых ООН программ обучения и технической поддержки [Fishman, 2016: 2—3].

При этом, как верно отмечает итальянский исследователь М. То-альдо, евроатлантическое сообщество тешит себя иллюзией, что контртеррористические усилия могут быть предприняты отдельно от оказания других форм помощи, однако сегодня, как и в 2012 г., борьба с терроризмом отдельно от участия в продвижении политического процесса не поможет Ливии. Стало быть, по мнению ученого, Запад должен увеличить участие в ливийских политических процессах, выполнять посреднические функции между основными группами влияния, оказывать давление на враждующие группи-

67 Ibid. P. 29.

ровки, чтобы они пошли на компромисс, и удерживать региональных акторов от вмешательства в конфликт, который может привести к новой эскалации напряженности [ТоаЫо, 2016: 2].

М. Тоальдо открыто спорит с мнением, высказанным специальным представителем Генерального секретаря ООН в Ливии в 2011—2012 гг. И. Мартином, о том, что «самая большая неудача международного сообщества [в Ливии. — Л.О.] заключалась в недостатке прогресса в секторе безопасности» и что именно отсутствие внутренней безопасности подорвало другие экономические и политические инициативы восстановления государства, осуществляемые трансатлантическим сообществом, ООН и ее специализированными учреждениями68. Сам итальянский исследователь, напротив, считает, что именно концентрация на проблемах безопасности привела к провалу политики Запада в Ливии. Учитывая хаос и неустойчивость ситуации в стране, естественный ответ евроат-лантического сообщества, конечно, заключался в том, чтобы в первую очередь решать проблемы безопасности и сконцентрировать усилия на поддержке способности центрального правительства управлять границами страны и построить боеспособную национальную армию. Западное сообщество придерживалось этой стратегии в 2011—2014 гг. — и потерпело неудачу [ТоаЫо, 2016: 7].

М. Эльджарх же в свою очередь считает, что одним из наиболее существенных факторов, приведших к провалу попыток достичь какого-либо прогресса после 2011 г., является отсутствие серьезных усилий со стороны Запада в процессе разоружения, демобилизации и реинтеграции (РДР) бывших комбатантов в мирную жизнь. По мнению ливийского исследователя, бессмысленно ожидать честных выборов, стабильности, становления устойчивого правительства и проведения демократических реформ, улучшения работы правоохранительных органов в стране, заполненной оружием и ополченцами. Государства Евроатлантического сообщества должны играть ключевую роль в процессе РДР, поскольку ливийские власти не способны бороться с незаконным распространением стрелкового оружия, количество которого — около 20 млн единиц. Так, необходимы техническая помощь Запада, продвижение соответствующих резолюций в СБ ООН69 и, что важнее, осуществление контроля за их соблюдением. Таким образом, задача организации процесса РДР является ключевой в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Что же касается текущих задач, то важно увеличить гуманитарную помощь, так как, по данным ООН, более 1 млн ли-

68 Ibid. P. 24.

69 Формально эмбарго существует с 2011 г.

вийцев в ней нуждаются, а также оказывать помощь в сфере здравоохранения, образования и т.д.

Стоит отметить, что помимо продолжающегося конфликта, наличия политических и экономических причин в самих США и ЕС, препятствующих более широкому их включению в процесс урегулирования ситуации в Ливии, оказанию внешней помощи препятствовали и другие причины.

Во-первых, в Вашингтоне и Брюсселе ставили под сомнение необходимость выделения значительных финансов для помощи стране, которая вполне способна «платить» за свое восстановление. Во-вторых, сказывалось объективное отсутствие опыта. Дело в том, что Ливия при М. Каддафи практически не получала денег от иностранных доноров, более того, лидер Джамахирии сам тратил немало средств на помощь африканским государствам [Егорин, 2012: 223—224]. К 2011 г. в Ливии не было ни отработанных механизмов управления внешней помощью, ни инфраструктуры, ни соответствующих кадров, что также затрудняло процесс содействия ее восстановлению.

В нынешних условиях будущее программ помощи Ливии будет зависеть именно от способности самих ливийцев консолидироваться. В большинстве случаев западных акторов обвиняют в том, что они «руководствуются своими собственными интересами, чаще всего меркантильными и далекими от сохранения единства и целостности ливийского государства» [Гончаров, 2016]. Это вполне применимо и для описания политики внутриливийских игроков, чьи действия ничуть не меньше дестабилизируют страну. Пока же на фоне продолжающегося конфликта и углубляющейся фрагментации Ливия может надеяться лишь на небольшие краткосрочные и среднесрочные проекты для решения наиболее актуальных проблем.

Чем дольше в Ливии будет длиться конфликт, тем сложнее сторонам будет прийти к какому-либо компромиссу. Как отмечает М. Эльджарх, чем больше внешние акторы будут воспринимать Ливию как «несостоявшееся государство», чем сильнее их усилия будут направлены на защиту своих интересов и меньше — на содействие восстановлению государственности в североафриканской стране. Сейчас она находится в порочном круге: без общепризнанного (единственного) правительства полномасштабное содействие восстановлению Ливии невозможно, но без помощи международного сообщества невозможны преодоление острых проблем, консолидация общества и укрепление государственных институтов. Очевидно, что необходимо продолжать борьбу с террористи-

ческими группировками. Несмотря на некоторые продвижения в борьбе с «Исламским государством» и другими джихадистскими группировками, по мнению ливийского исследователя, пока нет стабильного правительства, сильных институтов, террористическая угроза70 будет актуальной в Ливии, особенно в южных частях страны, где царит беззаконие. Так, контртеррористическая операция, не сопровождаемая иными формами помощи, не решит всех проблем Ливии, наоборот, создаст новые: вызовет всплеск национализма и радикализма, окончательно подорвет развитие политического процесса.

Более того, М. Эльджарх подчеркивает, что в общем ливийцы с подозрением относятся к внешней помощи и внешнему вмешательству особенно со стороны США и ЕС. В стране есть опасения, что любая помощь является попыткой повлиять на внутриливийские дела. Даже в вопросах борьбы с терроризмом, например, поддержка Италией бригад Мисраты или Францией ЛНА воспринимается в первую очередь не как борьба с салафитскими группировками в целях нейтрализации угроз безопасности Ливии, а как поддержка различных сторон конфликта, ведущая к большей дестабилизации страны. По мнению ливийского исследователя, фрагментация и поляризация страны создают крайне негативный контекст для восприятия внешней помощи. Этому фактору внешние акторы должны уделять особое внимание при определении своей стратегии в Ливии, чтобы избежать дальнейшей поляризации внутри страны.

Несмотря на все сложности, с которыми сопряжена помощь развитию Ливии, Евроатлантическому сообществу важно предложить куда более амбициозные меры для содействия становлению новой ливийской государственности. В случае же, если Ливию не удастся стабилизировать, она превратится в источник угроз для соседних государств и регионов, что уже непосредственно происходит в Сахеле.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Арбатова Н.К. Заключение // ЕС перед вызовом миграционного кризиса. Позиции европейских стран / Под ред. Н.К. Арбатовой, А.М. Ко-кеева. М.: ИМЭМО РАН, 2016.

2. Бабынина Л.О., Кузнецов В.А. ЕС и страны Магриба // Европейский Союз в поисках глобальной роли: политика, экономика, безопасность / Отв. ред. член-кор. РАН М.Г. Носов. М.: Весь мир, 2015. С. 508-540.

70 Согласно сведениям на сегодняшний день начитывается порядка 800 активных членов «ИГ». Однако есть опасения, что из-за поражения в Ираке и Сирии все больше членов террористической группы могут перебраться в Ливию.

3. Бартенев В.И. От «несостоявшихся государств» к «неустойчивым состояниям»: логика понятийной эквилибристики // Полис. Политические исследования. 2017. № 2. С. 26-41.

4. Буторина О.В. Причины и последствия кризиса в зоне евро // Вопросы экономики. 2012. № 12. С. 98-115.

5. Вимон П. Миграция в Европе: преодоление кризиса солидарности. М.: Московский центр Карнеги, 2017. C. 1-30.

6. Гончаров В. Ливия — новый фронт борьбы против терроризма // Международная жизнь. 16.05.2016. Доступ: https://interaffairs.ru/news/ show/15294 (дата обращения: 29.10.2017).

7. Данилов Д.А. Европейский союз // Ближний Восток, Арабское пробуждение и Россия: что дальше? Сборник статей / Отв. ред.: В.В. Наумкин,

B.В. Попов, В.А. Кузнецов; ИВ РАН; фак-т мировой политики и ИСАА МГУ им. М.В. Ломоносова. М.: ИВ РАН, 2012. С. 417-455.

8. Егорин А.З. Каддафи. Хроника убийства. М.: Алгоритм, 2013.

9. Егорин А.З. Ливия // Ближний Восток, Арабское пробуждение и Россия: что дальше? Сборник статей / Отв. ред.: В.В. Наумкин, В.В. Попов, В.А. Кузнецов; ИВ РАН; фак-т мировой политики и ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова. М.: ИВ РАН, 2012. С. 221-239.

10. Кавешников Н.Ю. Европейский союз после Лиссабонского договора // Европейский союз в XXI веке: время испытаний / Под ред. О.Ю. Потемкиной (отв. ред.), Н.Ю. Кавешникова, Н.Б. Кондратьевой . М.: Весь мир, 2012. С. 11-34.

11. Лукьянов Г.В. Ливия: если не США, то кто? // Российский совет по международным делам. 02.05.2017. Доступ: http://russiancouncil.ru/ analytics-and-comments/analytics/liviya-esli-ne-ssha-to-kto/ (дата обращения: 29.10.2017).

12. Наумкин В.В., Кузнецов В.А., Сухов Н.В., Звягельская И.Д. Ближний Восток: от конфликтов к стабильности // Валдай. Февраль 2016.

13. Оганисян Л.Д. Разногласия между США и Евросоюзом по ливийскому вопросу // Большой Ближний Восток в мировой экономике и политике / Отв. ред. Ю.Д. Квашнин, Н.В. Тоганова. М.: ИМЭМО РАН, 2017.

C. 41-46.

14. Стрежнева М.В., Руденкова Д.Э. Европейский союз: архитектура внешней политики. М.: ИМЭМО РАН, 2016.

15. Труевцев К., Булаев О. Ливия: распавшееся государство и очаг региональной напряженности // Оценки и идеи. ИВ РАН. Май 2016. Т. 1. № 9. С. 1-12.

16. Boccia R. How the United States' high debt will weaken the economy and hurt Americans // Heritage. 12.02.2013. Available at: http://wwwheritage. org/budget-and-spending/report/how-the-united-states-high-debt-will-weak-en-the-economy-and-hurt (accessed: 05.11.2017).

17. Chivvis C.S., Martini J. Libya after Qaddafi. Lessons and implications for the future // RAND Corporation. 2014.

18. Chollet D. The long game. How Obama defied Washington and redefined America's role in the world. New York: Public Affairs, 2016.

19. Dworkin A. Europe's new counter-terror wars // European Council on Foreign Relations. October 2016. P. 1—20.

20. El-Gamaty G. Italy and France are playing a dangerous game in Libya // Al-Jazeera. 21.08.2017. Available at: http://www.aljazeera.com/indepth/opin-ion/2017/08/italy-france-playing-dangerous-game-libya-170815105230759. html (accessed: 11.11.2017).

21. Falchi L. Italy and France at odds over Libya? // Instituti Affari Inter-nazaionali (IAI). 09.08.2017. Available at: http://www.iai.it/sites/default/files/ iaicom1709.pdf (accessed: 11.11.2017).

22. Fasanotti FS. A confederal model for Libya // Brookings. 06.07.2016. Available at: https://www.brookings.edu/blog/order-from-chaos/2016/07/06/a-confederal-model-for-libya/ (accessed: 03.11.2017).

23. Fishman B. Testimony before House Committee on Foreign Affairs. Hearing on Libya's terrorist devolution: Causes and solutions. 27.10.2016.

24. Fishman B. The Trump administration and Libya. The necessity for engagement // The Washington Institute for Near East Policy. 2017.

25. Friedersdorf C. How Obama ignored Congress, and misled America, on war in Libya // The Atlantic. 13.09.2013. Available at: http://www.theatlantic. com/politics/archive/2012/09/how-obama-ignored-congress-and-misled-america-on-war-in-libya/262299/ (accessed: 10.11.2017).

26. Goldberg G. The Obama doctrine // The Atlantic. April 2016. Available at: https://www.theatlantic.com/magazine/archive/2016/04/the-obama-doctrine/ 471525/ (accessed: 10.11.2017).

27. Hamid S. Everyone says the Libya intervention was a failure. They're wrong // Brookings. 12.04.2016. Available at: https://www.brookings.edu/blog/ markaz/2016/04/12/everyone-says-the-libya-intervention-was-a-failure-they-re-wrong/ (accessed: 10.11.2017).

28. Keohane D. Libyan lessons for Europe // Carnegie Europe. 02.02.2016. Available at: http://carnegieeurope.eu/strategiceurope/62645 (accessed: 05.11.2017).

29. Kuznetsov V. What is Russia's thinking on Libya? // Al-Monitor. 05.03.2017. Available at: https://www.al-monitor.com/pulse/originals/2017/03/ russia-libya-sarraj-foreign-policy-putin-hifter.html (accessed: 10.11.2017).

30. Lander M. Rice offers a more modest strategy for the Mideast // The New York Times. 26.10.2013. Available at: http://www.nytimes.com/2013/10/27/ world/middleeast/rice-offers-a-more-modest-strategy-for-mideast.html (accessed: 04.11.2017).

31. Lassen C.A Changing regional order: The Arab uprisings, the West and the BRICS // International Affairs and Arab Uprisings. Working Paper Series 18. September, 2013.

32. Perito M.R. Libya: A Post-Arab spring test for security sector reform // Center for Security Governance. August 2016. No. 8. P. 1—32.

33. Ryan M. Libyan force was lesson in limits of U.S. power // Washington Post. 05.08.2015. Available at: https://www.washingtonpost.com/world/national-security/a-security-force-for-libya-becomes-a-lesson-in-failure/2015/08/05/70 a3ba90-1b76-11e5-bd7f-4611a60dd8e5_story.html?utm_term=.4680aa55d690 (accessed: 29.10.2017).

34. Suchkov M. Russia seeks well-rounded relations with Libyan factions // Al-Monitor. 15.12.2017. Available at: https://www.al-monitor.com/pulse/en/

originals/2017/12/russia-well-round-relations-libya-lev-dengov.amp.html?_

twitter_impression=true (accessed: 17.12.2017).

35. Tardy T. Operation Sophia's world changes and challenges // European Union Institute for Security Studies (EUISS). November 2017.

36. Toaldo M. Intervening better: Europe's second chance in Libya // European Council on Foreign Relations. May 2016. P. 1—11.

37. Wehrey F. The challenge of violent extremism in North Africa: The case of Libya. Testimony before U.S. House Subcommittee on Counterterrorism and Intelligence. 29.03.2017.

38. Wehrey F., Cole P. Building Libya's security sector // Carnegie Endowment for International Peace. August 2013. Available at: http://carnegieendowment. org/2013/08/06/building-libya-s-security-sector-pub-52603 (accessed: 17.12.2017).

39. Winer J.M. Testimony before the Senate Foreign Relations Committee. 15.06.2016. Available at: http://www.foreign.senate.gov/hearings/us-policy-in-libya-061516p (accessed: 03.11.2017).

L.D. Oganisyan

FORMATION OF A NEW LIBYAN STATEHOOD AND THE POLICIES OF THE EURO-ATLANTIC COMMUNITY (2011-2017)

Lomonosov Moscow State University 1 Leninskie Gory, Moscow, 119991

At the beginning of this decade the Middle East, traditionally one of the most turbulent regions in the world, underwent a new large-scale destabiliza-tion during the Arab Awakening. Among the states that faced truly disastrous consequences Libya stands apart. First, the overthrow of the M. Qaddafi's authoritarian regime was carried out with the help of external armed intervention conducted by the NATO forces, and second, it led to the transformation of Libya into a zone of chronic instability and a source of security threats for both neighboring states and the world community as a whole. Extra-regional actors face the need to assist Libya in order to mitigate these challenges and, at the same time, significant risks related to the ongoing conflict. This paper identified the role of the United States and the European Union as the leading global donors in providing assistance aimed at strengthening new Libyan statehood. The paper consists of two main sections. The first section provides a brief description of developments in Libya after the overthrow of the Qaddafi regime. The second section outlines the main internal and external determinants that influenced the formation of the U.S. and the EU policies towards Libya, as well as specific actions taken by them to help the North African country in three main directions: promotion of a political settlement, economic development and the fight against security challenges and threats, in particular, trans-

national terrorism. The conclusion is drawn that an apparent caution of the Libyan policies of Washington and Brussels after 2011 was conditioned both by domestic (for the countries of the Euro-Atlantic community) political and economic factors, and by the dynamics of the political situation within Libya. Operating in conditions of budgetary constraints, Western countries preferred to focus on short-term goals in the absence of a unified government in Libya, while demonstrating a lack of an integrated approach to facilitate the formation of a new statehood in this country of the Maghreb.

Key words: Libya, the United States, the European Union, the Arab Awakening, fragile states, post-conflict reconstruction, state-building, development assistance.

About the author: Lida D. Oganisyan — PhD Candidate at the Chair of International Organisations and World Political Processes, School of World Politics, Lomonosov Moscow State University, Researcher at the Center for Security and Development Studies.

Acknowledgements: The reported study was funded by RFBR according to the research project № 17-37-01018.

REFERENCES

1. Arbatova N.K. 2016. Zakliuchenie [Conclusion]. In Arbatova N.K., Ko-keev A.M. (eds.). ESpered vyzovom migratsionnogo krizisa. Pozitsii evropeiskikh stran [The European Union in the face of the migration crisis. Positions of the European countries]. Moscow, IMEMO RAN Publ. (In Russ.)

2. Babynina L.O., Kuznetsov V.A. 2015. EC i strany Magriba [EU and the Maghreb countries]. In Nosov M.G. (ed.). Evropeiskii Soiuz vpoiskakh global'noi roli:politika, ekonomika, bezopasnost' [The European Union in search of a global role: politics, economics, security]. Moscow, Ves' mir Publ., pp. 508—540. (In Russ.)

3. Bartenev V.I. 2017. Ot 'nesostoyavshikhsya gosudarstv' k 'neustoichivym sostoyaniyam': logika ponyatiinoi ekvilibristiki [From fragile states to states of fragility: Logic of conceptual acrobatics]. Polis. Political Studies, no. 2, pp. 26—41. (In Russ.)

4. Butorina O.V 2012. Prichiny i posledstviia krizisa v zone evro [Causes and consequences of the crisis in the Eurozone]. Voprosy ekonomiki, no. 12, pp. 98-115. (In Russ.)

5. Vimon P. 2017. Migratsiia v Evrope:preodolenie krizisa solidarnosti [Migration in Europe: Bridging the solidarity gap]. Moscow, Moskovskii tsentr Karnegi Publ. (In Russ.)

6. Goncharov V 2016. Liviia — novyi front bor'by protiv terrorizma [Libya — a new front in the fight against terrorism]. Mezhdunarodnaia zhizn', May 16. Available at: https://interaffairs.ru/news/show/15294 (accessed: 28.10.2017).

7. Danilov D.A. 2012. Evropeiskii soiuz [The European Union]. In Naumkin W, Popov V.V., Kuznetsov V.A. (eds.). Blizhnii Vostok, Arabskoeprobuzhdenie i Ros-siia: chto dal'she? [The Middle East, Arab Awakening, and Russia: What's next?]. Moscow, IV RAN Publ., pp. 417—455. (In Russ.)

8. Egorin A.Z. 2013. Kaddfi. Khronika ubiistva [Qaddafi: The chronicle of murder]. Moscow, Algoritm Publ. (In Russ.)

9. Egorin A.Z. 2012. Liviia [Libya]. In Naumkin VV, Popov VV, Kuz-netsov VA. (eds.). Blizhnii Vostok, Arabskoe probuzhdenie i Rossiia: chto dal'she? [The Middle East, Arab Awakening, and Russia: What's next?]. Moscow, IV RAN Publ., pp. 221-239. (In Russ.)

10. Kaveshnikov N.Yu. 2012. Evropeiskii soiuz posle Lissabonskogo dogovora [European Union after the Lisbon Treaty]. In Potemkina O.Yu., Kaveshnikova N.Yu., Kondrat'eva N.B. (eds.). Evropeiskii soiuz v XXI veke: vremia ispytanii [The European Union in the XXI century: Times of trial]. Moscow, Ves' mir Publ., pp. 11-34. (In Russ.)

11. Luk'ianov G.V. 2017. Liviia: esli ne SShA, to kto? [Libya: If not the United States, then who?]. Rossiiskii sovetpo mezhdunarodnym delam, May 2. Available at: http://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/liviya-esli-ne-ssha-to-kto/ (accessed: 29.10.2017). (In Russ.)

12. Naumkin V.V., Kuznetsov VA., Sukhov N.V, Zviagel'skaia I.D. 2016. Blizhnii Vostok: ot konfliktov k stabil'nosti [The Middle East: From conflicts to stabilty]. Valdai. (In Russ.)

13. Oganisian L.D. 2017. Raznoglasiia mezhdu SShA i Evrosoiuzom po livii-skomu voprosu [The EU-U.S. disagreement over Libya]. In Kvashnin Yu.D., Toganova N.V (eds.). Bol'shoi Blizhnii Vostok v mirovoi ekonomike ipolitike [The Greater Middle East in the world economy and politics]. Moscow, IMEMO RAN Publ., pp. 41-46. (In Russ.)

14. Strezhneva M.V., Rudenkova D.E. 2016. Evropeiskii soiuz: arkhitektura vneshnei politiki [The European Union: The architecture of foreign policy]. Moscow, IMEMO RAN Publ. (In Russ.)

15. Truevtsev K., Bulaev O. 2016. Liviia: raspavsheesia gosudarstvo i ochag regional'noi napriazhennosti [Libya: A failed state and a hotbed of regional tension]. Otsenki i idei, vol. 1, no. 9, p. 12. (In Russ.)

16. Boccia R. 2013. How the United States' high debt will weaken the economy and hurt Americans. Heritage. Available at: http://www.heritage.org/budget-and-spending/report/how-the-united-states-high-debt-will-weaken-the-economy-and-hurt (accessed: 05.11.2017).

17. Chivvis C.S., Martini J. 2014. Libya after Qaddafi. Lessons and implications for the Future. RAND Corporation.

18. Chollet D. 2016. The long game. How Obama defied Washington and redefined America's role in the world. New York, Public Affairs.

19. Dworkin A. 2016. Europe's new counter-terror wars. European Council on Foreign Relations, p. 20.

20. El-Gamaty G. 2017. Italy and France are playing a dangerous game in Libya. Al-Jazeera. Available at: http://www.aljazeera.com/indepth/opinion/2017/ 08/italy-france-playing-dangerous-game-libya-170815105230759.html (accessed: 11.11.2017).

21. Falchi L. 2017. Italy and France at odds over Libya? Instituti Affari Inter-nazaionali (IAI). Available at: http://www.iai.it/sites/default/files/iaicom1709. pdf (accessed: 11.11.2017).

22. Fasanotti F.S. 2016. A confederal model for Libya. Brookings. Available at: https://www.brookings.edu/blog/order-from-chaos/2016/07/06/a-confederal-model-for-libya/ (accessed: 03.11.2017).

23. Fishman B. 2016. Testimony before House Committee on Foreign Affairs. Hearing on Libya's terrorist devolution: Causes and solutions. October 27.

24. Fishman B. 2017. The Trump administration and Libya. The necessity for engagement. The Washington Institute for Near East Policy.

25. Friedersdorf C. 2013. How Obama ignored Congress, and misled America, on war in Libya. The Atlantic. Available at: http://www.theatlantic.com/politics/ archive/2012/09/how-obama-ignored-congress-and-misled-america-on-war-in-libya/262299/ (accessed: 10.11.2017).

26. Goldberg G. 2016. The Obama doctrine. The Atlantic. Available at: https:// www.theatlantic.com/magazine/archive/2016/04/the-obama-doctrine/471525/ (accessed: 10.11.2017).

27. Hamid S. 2016. Everyone says the Libya intervention was a failure. They're wrong. Brookings. Available at: https://www.brookings.edu/blog/markaz/2016/04/ 12/everyone-says-the-libya-intervention-was-a-failure-theyre-wrong/ (accessed: 10.11.2017).

28. Keohane D. 2016. Libyan lessons for Europe. Carnegie Europe. Available at: http://carnegieeurope.eu/strategiceurope/62645 (accessed: 05.11.2017).

29. Kuznetsov V 2017. What is Russia's thinking on Libya? Al-Monitor. Available at: https://www.al-monitor.com/pulse/originals/2017/03/russia-libya-sarraj-foreign-policy-putin-hifter.html (accessed: 10.11.2017).

30. Lander M. 2013. Rice offers a more modest strategy for the Mideast. The New York Times. Available at: http://www.nytimes.com/2013/10/27/world/middleeast/ rice-offers-a-more-modest-strategy-for-mideast.html (accessed: 04.11.2017).

31. Lassen C.A. 2013. Changing regional order: The Arab uprisings, the West and the BRICS. International Affairs and Arab Uprisings. Working Paper Series 18.

32. Perito M.R. 2016. Libya: A Post-Arab spring test for security sector reform. Center for Security Governance, no. 8, p. 32.

33. Ryan M. 2015. Libyan force was lesson in limits of U.S. power. Washington Post. Available at: https://www.washingtonpost.com/world/national-security/a-security-force-for-libya-becomes-a-lesson-in-failure/2015/08/05/70a3ba90-1b76-11e5-bd7f-4611a60dd8e5_story.html?utm_term=.4680aa55d690 (accessed: 29.10.2017).

34. Suchkov M. 2017. Russia seeks well-rounded relations with Libyan factions. Al-Monitor. Available at: https://www.al-monitor.com/pulse/en/originals/

2017/12/russia-well-round-relations-libya-lev-dengov.amp.html?_twitter_

impression=true (accessed: 17.12.2017).

35. Tardy T. 2017. Operation Sophia's world changes and challenges. European Union Institute for Security Studies (EUISS).

36. Toaldo M. 2016. Intervening better: Europe's second chance in Libya. European Council on Foreign Relations, p. 11.

37. Wehrey F. 2017. The challenge of violent extremism in North Africa: The case of Libya. Testimony before U.S. House Subcommittee on Counterterrorism and Intelligence.

38. Wehrey F, Cole P. 2013. Building Libya's security sector. Carnegie Endowment for International Peace. Available at: http://carnegieendowment.org/ 2013/08/06/building-libya-s-security-sector-pub-52603 (accessed: 10.11.2017).

39. Winer J.M. 2016. Testimony before the Senate Foreign Relations Committee. Available at: http://www.foreign.senate.gov/hearings/us-policy-in-libya-061516p (accessed: 03.11.2017).