CC BY
26Мазеина Ольга Николаевна: ФКОУ ВО Кузбасский институт ФСИН России (г. Новокузнецк), доцент кафедры пенитенциарной психологии и пенитенциарной педагогики, кандидат психологических наук. E-mail: [email protected]
Information about the authors
Kiselev Mikhail Valentinovich: Kuzbass Institute of the FPS of Russia (Novokuznetsk),
chief, candidate of pedagogical sciences, associate professor. E-mail: [email protected] Mazeina Olga Nikolaevna: Kuzbass Institute of the FPS of Russia (Novokuznetsk), assistant professor of penitentiary psychology and penitentiary pedagogics department, candidate of psychological sciences. E-mail: [email protected]
УДК 343.851.5
В. И. Силенков
СТАНОВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫХ НАЧАЛ В ПРЕДУПРЕЖДЕНИИ ДЕВИАНТНОГО ПОВЕДЕНИЯ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ В РОССИИ В НАЧАЛЕ XVIII в.
Предупреждение девиантного поведения несовершеннолетних осуществлялось на всех этапах развития российского государства. Статья посвящена вопросам социально-предупредительной и уголовно-правовой деятельности по предупреждению девиантного поведения и его проявлений в отношении различных категорий несовершеннолетних (беспризорных, нищих, брошенных родителями, правонарушителей и др.), осуществляемой в России в начале XVII в. Анализируется становление и содержание нормативной базы, регламентирующей призрение и наказание в петровскую эпоху, с точки зрения создания государственной системы предупреждения девиантного поведения, охватывающей различные стороны жизни российского общества. Показана социально-профилактическая деятельность приютов при монастырях, гошпиталей при церквях для приема, содержания и воспитания незаконнорожденных и брошенных детей. Отмечено появление в складывающиеся системе предупреждения девиантного поведения государства новой принудительной меры административно-правового воздействия — взятия под караул в отношении лиц, нарушающих общественный порядок, как взрослых, так и несовершеннолетних, а также создание специальных закрытых заведений — смирительных и прядильных домов для детей, непослушных родителям и не поддающихся обычным мерам воздействия. Делается вывод о необходимости внимательного и вдумчивого изучения, анализа, поиска и отбора тех элементов исторического опыта, которые могли бы быть применимы и полезны в современной практике, в том числе рассмотрения вопроса о необходимости увеличения времени обучения в воспитательных учреждениях для детей-сирот и оставшихся без попечения родителей и других категорий до формирования личности, позволяющей безболезненно начать самостоятельную жизнь.
Ключевые слова: предупредительная деятельность; девиантное поведение несовершеннолетних; отклоняющееся поведение несовершеннолетних; социально-профилактическая деятельность; административно-правовое воздействие; воспитание детей; меры предупреждения отклоняющегося поведения; специальные закрытые воспитательные заведения.
© Силенков В. И., 2016.
V. I. Silenkov
FORMATION OF THE STATE BEGINNINGS IN THE PREVENTION OF DEVIANT BEHAVIOR OF MINORS IN RUSSIA IN THE BEGINNING THE 18th CENTURY
The prevention of deviant behavior of minors was performed at all stages of development of the Russian state. Article is devoted to questions of social and precautionary and criminal and legal activities in Russia for the prevention of deviant behavior and its manifestations concerning various categories of minors (homeless, the beggars thrown by parents, offenders, etc.) performed in the beginning the 22nd centuries. Formation and contents of the regulatory base regulating contempt and punishment during a Petrovsky era from the point of view of creation of the state system of the prevention of deviant behavior covering various aspects of life of the Russian society is analyzed. Social and preventive activities of shelters in case of monasteries are shown, goshpitaly in case of churches for acceptance, content and education of the illegitimate and thrown children. Emergence in the preventions of deviant behavior of the state of a new enforcement power of administrative and legal impact developing to system — capture under guard for the persons disturbing public peace, both adults, and minors, and also creation of the special closed institutions is noted: the smiritelnykh and spinning houses for children disobedient to parents and not giving in to regular corrective actions. The conclusion about need of attentive and thoughtful studying, the analysis, search and selection of those elements of historical experience which could be applicable and useful in modern practice, including considerations of a question of need of increase in time of training for educational organizations to children of orphans and without parental support and other categories before forming of the personality allowing to begin without serious consequences independent life is drawn.
Keywords: precautionary activities; deviant behavior of minors; deviant behavior of minors; social and preventive activities; administrative and legal impact; education of children; measures of the prevention of deviant behavior; the special closed educational institutions.
Социально-предупредительная деятельность девиантного поведения несовершеннолетних имела место уже на самых ранних этапах развития русского государства, однако становление ее государственных начал, попытки формирования стройной и всеобъемлющей системы предупредительной деятельности, охватывающей различные стороны жизни российского общества, наиболее ярко проявились в начале XVIII в. и были связаны с именем Петра I.
В петровскую эпоху были изданы указы по работе с сиротами, беспризорными детьми, нищими, продолжился процесс дальнейшего формирования законодательной базы в отношении несовершеннолетних правонарушителей и преступников. Впервые в Российском государстве были предприняты шаги
(хотя и не совсем удачные) по построению системы контроля и регулирования негативного поведения граждан, в том числе несовершеннолетних.
Проявляя заботу о благополучии подданных и помощи истинно нуждающимся, государственная власть начинает выстраивать последовательную организацию призрения детей. На правительственном уровне специально изданными указами стала регулироваться частная благотворительная инициатива, в соответствии с которой на смену морально-религиозному долгу помощи нищим приходит государственная политики попечительства о детях. В отличие от ранее принимаемых мер, эта политика отличалась большей системностью и последовательностью и была ориентирована на разные слои общества.
В 1706 г. митрополитом Иовом в Холмово-Успенском монастыре недалеко от Новгорода был создан приют для незаконнорожденных, так называемых «зазорных» детей. Исследователи, обращающиеся к изучению этого периода, вслед за В. В. Беляковым [1] отмечают, что это первый в России сиротский государственный дом. По-видимому, такая точка зрения не совсем точна. Как справедливо отмечают Ю. В. Василько-ва и Т. А. Василькова [2, с. 91], и в дохристианской Руси существовали скудельницы и божедомки, и при Иване Грозном государство занималось призрением детей-сирот, которыми ведал Патриарший приказ. Устройство за казенный счет церковно-государственных благотворительных заведений для детей осуществлялось и при Федоре Алексеевиче.
Однако в XVIII в. идея помощи незаконнорожденным детям получила понимание со стороны Петра I, а созданный Иовом приют — финансовую поддержку от государства. О причинах столь пристального внимания к этой категории детей именно в эту эпоху сказать однозначно достаточно сложно, как и отыскать точные данные о количестве детей, находившихся под патронажем церкви и государства. Можно предположить, что этот интерес был обусловлен обеспокоенностью властей снижением численности населения страны вследствие беспрерывных войн и внутренних распрей и стремлением пополнить ряды служивых людей за счет зазорных детей. Нельзя не принять во внимание необходимость стабилизации общественных отношений, защиты интересов ее граждан от лиц, ведущих антиобщественный образ жизни. Поэтому не случайно, что с самых первых шагов создаваемые учреждения выполняли функции не только содержания детей, но и их воспитания.
Вскоре после открытия приюта в Холмовско-Успенской обители в Новгороде было создано до 10 подобных учреждений, в которых воспитывалось
от 170 до 3000 сирот и незаконнорожденных детей. [3, с. 9; 12, с. 315]. Дальнейшее развитие сиротских учреждений в России происходит после соответствующих распоряжений властей.
В январе 1712 г. издается Указ «Об учреждении во всех губерниях гошпи-талей», предписывающий во всех губерниях по примеру Новгородского архиерея «учинить шпиталитеты для самых увечных, таких, которые ничем работать не смогут, ни стереч, также и зело престарелым; также прием незазри-тельный и прокормление младенцам, которые не от законных жен рождены, дабы всякого греха не делали, сиречь убийства» [5, ст. № 2447]. К необходимости устройства таких заведений Петр I обращался неоднократно. В ноябре 1714 г. в Указе «Об устройстве при церквях гошпиталей для незаконнорожденных детей» он в очередной раз обязывает местные органы власти «учинить гошпитали» для приема «зазорных младенцев, которых жены и девки рождают беззаконно». Для ухода за детьми требовалось «изобрать искусных жен», труд которых оплачивался из казны, взносов церкви, благотворительных пожертвований и специально введенных налогов. Расходы на содержание кормилиц составляли «на год денег по 3 рубля, хлеба по полуосьмине на месяц, а младенцам по 3 деньги в день» [5, ст. № 2953]. По-видимому, недостаточная активность местных властей побудила Петра I через год объявить очередной именной Указ «О создании в городах при церквях гошпиталей для приема и содержания незаконнорожденных детей» [7, ст. № 4450], в котором повелевалось создать в Москве и в других городах учреждения для приема незаконнорожденных младенцев и их воспитания. Гошпитали предписывалось открывать при церквях, а там где это невозможно — в специально построенных зданиях, деревянных или каменных. Для обеспечения анонимности рекомендовался тайны прием «дабы приношенных лица было не видно».
Выросших в гошпиталях мальчиков предполагалось отдавать в учение мастерам, девочек — помещать кому-нибудь в услужение, а представится случай — выдавать замуж. Позднее в соответствии с Указом Петра I «О звании монашеском, об определении в монастыри отставных солдат и сирот и об учреждении Семинарии и гошпиталей», принятом 31 января 1721 г., лица мужского пола, являющиеся воспитанниками этих учреждений, в возрасте семи лет подлежали определению в особые жилища за пределами монастырей, в которых они обучались, кроме веры и заповедей Божьих, «цифири и Геометрии» [9].
Однако на практике все обстояло намного сложнее. Безродных детей становилось так много, что денежных средств, отпускаемых казной на эти цели, не хватало. Считается, что при Петре I было открыто 10 гошпиталей, но после его смерти многие из них стали испытывать финансовые затруднения и начали закрываться [4, с. 171]. Так, в 1724 г. только за Московской губернской канцелярией числилось находящимися на воспитании 865 человек в возрасте до 3 лет. На их содержание расходовалось 4731 руб. в год. Кормлением грудных младенцев занимались 218 кормилиц, которые за отсутствием «гошпиталей» помещались в разных местах. Всего в Москве насчитывалось 90 богаделен мужских и женских, в них содержалось 4000 нищих. На жалование нищим уходило 12 000 руб. в год [7, ст. № 4335]. Видимо, по этой причине Сенат 23 октября 1723 г. принял указ, позволяющий раздавать безродных младенцев в возрасте до трех лет «для воспитания тем, кто их к себе принять похочет». Если таких желающих не находилось, то они оставались в богадельне до десяти лет, а по достижению этого возраста их предписывалось присылать в Санкт-Петербург в Адмиралтейство для отдания в матросы [3]. Однако это ненамного снизило остроту проблемы. Только в Московской губер-
нии в 1726 г. в отсылки в монастыри ожидали 400 человек, которых обслуживали 120 кормилиц [10, с. 83].
В то же время такая форма общественного призрения, как раздача безродных младенцев на воспитание, впервые получившая отражение в российском законодательстве, с нашей точки зрения, была вполне оправданной и может рассматриваться как прообраз института приемной семьи, сформировавшегося в наше время. Направление малолетних детей в матросы, по-видимому, — вынужденный шаг их обустройства в жизни. Однако как форма занятости и воспитания она была адекватна социально-политическим и экономическим возможностям общества того периода и интересам государственной политики, направленной на обеспечение потребностей страны в служивых людях и получения от них различных выгод в пользу государства. Впоследствии эта идея нашла отражение в попытках перевоспитания несовершеннолетних с девиантным поведением на кораблях-приютах, устройстве сирот в нахимовские военные училища и т. п.
В этот период отчетливо намечается тенденция дифференцированного подхода в работе с разными категориями детей, нуждающимися в особом внимании общества. Для незаконнорожденных детей предназначались приюты, с увечными и сиротами подросткового возраста должны были работать гошпи-тали и монастыри. Не остались без внимания властей и дети, причем как из обеспеченных, так и бедных семей. Для них предписывалось учредить школы в которых бы они обучались письму, чтению, счету. Обучение стало рассматриваться как одна из мер предупреждения девиантного поведения, призванная оградить малолетних от «непотребства» и нанесения какого-либо вреда обществу. Все это позволяет говорить, что общественно-политическая мысль петровского времени, затрагивающая данную сферу, приобретала
отчетливо выраженный воспитательно-профилактический смысл.
В сочинении сподвижника Петра I Федора Салтыкова «Изъявление прибыткам государству» содержатся интересные предложения, предназначенные для государя, по преодолению сиротства и нищенства. Автором высказывалось мнение об установлении государственного контроля над нищими и сиротами, которых следовало с младенческих лет и до двадцатилетнего возраста отдавать в церковные приходы и го-шпитали для обучения грамоте и ремеслам. В приходах младенцев должны «питать и содержать» и оттуда отправлять «в главные гошпитали». В гошпи-талях мальчиков предполагалась обучать навигации, архитектуре, военной механике, живописи, лепке, резьбе по дереву, столярному делу работе с металлами и др., исходя из их преклонно-стей. Подробный перечень наук и ремесел предлагался и для девочек.
Следует отметить, что гошпитали рассматривались не как лечебные, а как учебные и предупредительно-благотворительные учреждения, завершив пребывание в которых, молодых людей можно было брать на службу или в мануфактуры, а «женский пол отпускать на волю и велеть им от рукоделий своих промышлять и питаться». Лиц, достигших двадцатилетнего возраста, не возбранялось брать в матросы или солдаты, а также привлекать к иным работным делам, чтобы «праздно хлеба не ели, а питались бы от трудов своих» [11].
Одним из положений проекта Ф. Салтыкова, заслуживающего внимания применительно к совершенствованию предупредительной деятельности в наше время, может быть та его часть, в которой содержится предложение о содержании в воспитательных учреждениях несовершеннолетних сирот до двадцатилетнего возраста. Именно к этому возрасту, отмечает автор, воспитанники «чувства свои совершенны имеют», т. е. заканчивается формирова-
ние личности, способной безболезненно начать самостоятельную жизнь. Как показывают современные психолого-педагогические исследования, многие дети-сироты, воспитывающихся в детских домах и школах-интернатах, имеют задержку психического развития, нарушения в соматической сфере, интеллекте и поведении. Вступая в самостоятельную жизнь в 16-17 лет, после окончания обучения в детских домах, школах-интернатах, учреждениях профессионального образования, они испытывают серьезные трудности в адаптации в обществе, нередко пополняют ряды правонарушителей, преступников и социально деградированных элементов. Увеличение времени воспитания и патронажа над такими лицами следует рассматривать как одно из направлений предупреждения девиантного поведения.
В указах Петра I, наряду с решением вопросов прокормления и жизнеустройства и воспитания несовершеннолетних, лишенных родительского попечительства, содержатся достаточно прагматичные меры регулирования отклоняющегося поведения. В условиях реформирования государственного управления и дальнейшего укрепления крепостного права в стране обострилась проблема с нищими, которые добывали средства к существованию не только подаяниями, но и разбоями, татьбой, иным злодейством. В сложившейся ситуации Петром предпринимаются решительные действия по преодолению этого явления вплоть до полного запрета просить и подавать милостыню. В Указе от 21 января 1712 г. отмечалось: «Нищим по миру на Москве мужеска и женска полу и робятам, и старцам, и старицам милостыни не просить и по мостам не сидеть» [5, ст. № 3172].
Для задержания подающих и просящих милостыню из служивых людей московского гарнизона привлекались «нарочные поимщики, из каких чинов пристойно». Пойманных предписывалось доставлять в Монастырский приказ для принятия мер. Нарушители,
задержанные за раздачу милостыни первый раз, наказывались штрафом по 5 рублей, второй раз — по 10 рублей, а в отношении нищих следовало «учинить жестокое наказание» [5, ст. № 3213].
Здоровых нищих, задержанных первый раз, указывалось бить нещадно ба-тожьем и отсылать в прежние места их жительства с распискою хозяев или тем, кому они отданы будут, «дабы за ними накрепко смотрели». Пойманных во второй и третий раз предписывалось бить на площади кнутом и посылать на каторжную работу, а «баб в шпингауз (прядильный двор), а ребят бив батоги, посылать на суконный двор и к прочим мануфактурам; а на помещиках и на хозяевах и на властях, также на старостах и на прикасщиках брать штрафу за каждого человека за неусмотрение по пяти рублей» [6, ст. № 3945].
Жесткие меры пресечения нищенства получили закрепление и в последующих узаконениях. Так, в соответствии с Указом от 6 апреля 1722 г. «О смотрении, чтобы не было бродящих нищих» задержанных следовало препровождать в Полицмейстерскую канцелярию и определять на каторжные работы, а молодых «употреблять к казенным работам» [6, ст. № 3708].
Вместе с тем Петр I указывал на необходимость дифференциации нищих, выделяя из них престарелых, убогих, малолетних, т. е. лиц, действительно нуждающихся в помощи, и ленивых, бездельников, которые «нахальством и лукавым смирением чужие труды поедают». Эта мысль получила продолжение в дальнейших шагах государя по выявлению и учету лиц, нуждающихся в помощи, и масштабах ее оказания.
Справедливо полагая, что бедность и нужда населения, невозможность прокормить семью порождают нищенство, сиротство, бродяжничество, рост бездомных детей, зло и иные непотребные дела, им предпринимается попытка провести перепись населения, чтобы определить численность «жителей мужеска и женска пола, а у них детей, ... чем они
питаются, сколько есть на лицо убогих больных и дряхлых, сирот, которые не могут питаться, и коим образом они содержатся» [7, ст. № 4522]. Указом от 3 июня 1724 г. предусматривалось 1 октября 1724 г. во всех губерниях и провинциях одновременно переписать нищих, сирот, больных, увечных, «которые работами себя прокормить не могут», «дабы, зная число их и число доходов, можно было расписать их по монастырям» [5, ст. № 3212]. К сожалению, эта инициатива Петра I не получила претворения в жизнь в связи со скорой его смертью, однако идея выявления и учета лиц, нуждающихся в контроле и помощи государства нашла воплощение в последующих законодательных инициативах российской власти.
С именем Петра I связано и появление такой меры пресечения и предупреждения девиантного поведения, как взятие под караул, что, с нашей точки зрения, явилось одним из первых шагов на пути формирования государственной системы принудительных мер административно-правового воздействия. В соответствии с Указом от 20 июня 1718 г. и другими распоряжениями взятию под караул подлежали лица, нарушающие общественный порядок, как взрослые, так и несовершеннолетние, праздношатающиеся, обманщики, пьяницы, картежники и прочие «которые себе квартир не имеют, от которых бывают воровство и смертное убийство» [6, ст. № 3708]. Возлагая применение этой меры на впервые созданный в России государственный институт — полицию, Петр I заботился о том, чтобы эти меры, как и вся деятельность полицейского аппарата, носила не только административно-репрессивный, но и воспитательно-профилактический характер. В регламенте Главному магистрату (16 января 1721 г.) содержатся воззрения государя на задачи полиции, которая «рождает добрые порядки и нравоучения», «воспитывает юных в целомудренной чистоте и честных науках» [8].
Для лиц, нарушающих установленный общественный порядок и не поддающихся обычным мерам воздействия, предполагалось создание специальных закрытых заведений — смирительных и прядильных домов. В соответствии с главой XX регламента Главному магистрату в смирительные дома подлежали помещению «сыновья, которые родителям своим, також и учителям, явятся непослушны и от злого жития не престанут и ни к чему доброму склонны не будут, ... такожде и рабы непотребные, которых уже никто в службу не приемлет, еще же ленивые, здоровые нищие и гуляки, которые, не хотя трудитися и своем пропитании, едят хлеб вотще, и прочие сим подобные; то таковых всех надлежит сажать в смирительные домы, кто на какое время по злым его поступкам будет достоин, и посылать их на работу, чем бы они могли пропитание свое заработать, чтоб никогда праздны не были» [8]. В прядильные дома помещались лица женского пола за непотребное поведение.
Большая работа была проделана Петром I в области совершенствования уголовного законодательства. По подсчетам исследователей, им принято 392 указа уголовно-правового характера [5, ст. № 3006]. Однако в сферу, регулирующую ответственность несовершеннолетних за те или иные антиобщественные деяния, каких-либо заметных изменений внесено не было. При совершении преступлений к ним применялись такие же меры наказания, как и к взрослым. Лишь в марте 1715 г. принимается Устав воинский, в котором в главе XXI «О зажигании, грабительстве и воровстве» артикулом 195 вводится норма, предусматривающая смягчение ответ-
ственности за воровство, совершенное несовершеннолетним. В артикуле отмечается «Наказание воровства обыкновенно умоляется, или весьма останавливается, ежели ...вор будет младенец, которых дабы заранее от сего отучить, могут от родителей своих лозами наказаны быть» [5, ст. № 3006].
Как видно из содержания закона, возраст малолетства не был определен и на этот раз. Не рассматривалось малолетство и как обстоятельство, исключающее уголовную ответственность. Церковные и светские суды при назначении наказания долгое время руководствовались собственными представлениями о субъекте преступления. В то же время содержащаяся в артикуле норма предоставляла право родителям самим наказать виновника в профилактических целях, а телесные наказания еще долго оставались наиболее распространенной мерой воздействия в предупреждении нежелательных поступков.
Современная государственная система предупреждения девиантного поведения несовершеннолетних возникла не на пустом месте. В ее основе лежит многовековый исторический опыт, наработанный теорией и практикой развития государства в этой сфере. Некоторые элементы предупредительной деятельности потеряли свою актуальность, другие получили дальнейшее развитие и по-прежнему представляют интерес с точки зрения полезности для современного этапа развития российского общества. Все это требует внимательного и вдумчивого изучения, анализа, поиска и отбора именно тех элементов исторического опыта, которые могли бы быть применимы и полезны в современной практике.
1. 2.
Литература
Беляков В. В. Сиротские детские учреждения России. — М., 1993. — 23 с. Василькова Ю. В., Василькова Т. А. Социальная педагогика: курс лекций : учеб. пособие для студ. высш. учебн. заведений — М.: Издательский центр «Академия», 2007. — 448 с.
История основания и открытия Императорского Московского Воспитательного Дома. — М., 1836. — 103 с.
4. Максимов Е. Д. Из истории государственного призрения в России // Трудовая помощь. — 1901. — № 1. — С. 23-53.
5. Полное собрание законов Российской Империи. — Собр. 1. — Т. V. — СПб., 1830.
6. Полное собрание законов Российской Империи. — Собр. 1. — Т. VI. — СПб., 1830.
7. Полное собрание законов Российской Империи. — Собр. 1. — Т. VII. — СПб., 1830.
8. Ромашкин П. С. Основные начала уголовного и военно-уголовного законодательства Петра I. — М., 1947. — 95 с.
9. Российская педагогическая энциклопедия: в 2 т. / гл. ред. В. В. Давыдов. — М.: Большая Российская энциклопедия, 1993. — Т. 1. — 608с.
10. Соколовский М. К вопросу о благотворительной помощи в России в XVII веке // Трудовая помощь. — 1903. — № 8. — С. 358-382.
11. Стог А. Д. Общественное призрение в России. — СПб, 1818. — 114 с.
12. Яблоков Н. В. Призрение детей в воспитательных домах // Трудовая помощь. — 1901. — № 3. — С. 294-323.
Сведения об авторе
Силенков Виктор Иванович: ФКОУ ВО Кузбасский институт ФСИН России (г. Новокузнецк), доцент кафедры боевой, тактико-специальной и физической подготовки, кандидат педагогических наук, доцент. E-mail: silenkov61 @gmail.com
Information about the author
Silenkov Viktor Ivanovich: Kuzbass Institute of the FPS of Russia (Novokuznetsk), the assistant professor of department of combat, tactical and special and physical training, candidate of pedagogical sciences, assistant professor. E-mail: [email protected]
