CC BY
28
2.2.СОВРЕМЕННЫЙ ВЗГЛЯД НА НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ СТАНОВЛЕНИЯ СИСТЕМЫ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ ДЕВИАНТНОГО ПОВЕДЕНИЯ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ В РОССИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII ВЕКА
Первозванский Валерий Борисович, канд. юрид. наук, доцент. Должность: ведущий научный сотрудник. Место работы: НИИ ФСИН России. Подразделение: НИЦ-1. E-mail: pervabor@yandex.ru
Силенков Виктор Иванович, канд. пед. наук, доцент. Должность: старший преподаватель. Место работы: Санкт-Петербургский ИПКР ФСИН России. Подразделение: кафедра организации кадровой и воспитательной работы. E-mail: silenkov61@gmail.com
Аннотация: В статье в историческом аспекте рассматриваются некоторые дискуссионные вопросы, касающиеся зарождения и становления отечественной системы государственных учреждений, предназначенных для обучения, воспитания, призрения детей, лиц, не достигших совершеннолетия, отличающихся девиантным поведением. Показан вклад в развитие системы Екатерины II, в период правления которой были осуществлены весьма существенные преобразования в деле предупреждения отклоняющегося, предпреступного поведения представителей подрастающего поколения. Авторы предпринимают попытку своеобразной имплемен-тации (перенесения) почти забытого опыта Российской Империи в современные реалии быстро развивающегося современного Российского государства. Статья содержит аргументацию непреходящей ценности многого подчас забытого старого из опыта воспитательных учреждений, проникнута заботой и тревогой о подрастающем поколении. Рассчитана на педагогов, исследователей, студентов, руководителей образовательных организаций, интересующихся историей педагогики.
Ключевые слова: девиантное поведение, несовершеннолетние, предупреждение, просвещение, опыт, современные реалии.
MODERN VIEW OF SOME ASPECTS OF THE FORMATION OF THE SYSTEM OF PREVENTION OF DEVIANT BEHA VIOR BY MINORS IN RUSSIA IN THE SECOND HALF OF THE EIGHTEENTH CENTURY Pervozvansky Valeriy Borisovich, PhD at law, Associate Pro-fessor. Position: Leading Research Scientist. Place of employment: Research Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia. Department: SRC-1. E-mail: pervabor@yandex.ru
Silenkov Victor Ivanovich: PhD in pedagogics, Associate professor. Position: Senior lecturer. Place of employment: St. Petersburg Institute of Employees Professional Development of Federal Penitentiary Service of Russia. Department: organization of personnel and educational work chair. E-mail: silenkov61@gmail. com
Annotation: In article in historical aspect some debatable questions, concerning origin and formation of domestic system of the official bodies intended for training, education, children, the persons who have not reached majority,
different are considered by behavior. The contribution to development of system of Catherine II in which board rather essential transformations to business of the prevention of deviating, precriminal behavior of representatives of rising generation have been carried out is shown. Authors make an attempt original (transferring) of almost forgotten experience of the Russian empire to modern realities of quickly developing modern Russian state. Article contains the argument of an eternal value of much sometimes forgotten old of experience of educational establishments, is got by care and alarm of rising generation. It is calculated on teachers, researchers, students, heads of the educational organizations, the interested by pedagogic history. Keywords: behavior, minors, the prevention, education, experience, modern realities.
Предупреждение девиантного поведения несовершеннолетних всегда было и остается одной из важнейших задач государства в сфере социально-предупредительной политики, где и по сей день существует немало проблем, решить успешно которые не всегда удается. Причины тому, как представляется, следует искать не столько в недостатке или разворовывании выделяемых средств, стремительно изменяющемся характере социально-экономических и законодательных преобразований в стране и мире, сколько подчас по сути игнорировании современной практикой накопленного опыта. И в первую очередь опыта отечественного. Попытаемся обосновать сказанное на примере деятельности Екатерины II, в период правления которой были осуществлены весьма существенные преобразования в деле предупреждения девиантного поведения несовершеннолетних.
История свидетельствует о том, что императрица, будучи наследницей идей Петра Великого, привнесла в эту деятельность новые важные начинания и проекты. Устанавливается возраст уголовного совершеннолетия с 17 лет. Лица, моложе этого возраста, обвиняемые в преступлениях, влекущих смертную казнь или кнут, доставлялись в Сенат, «где с ними поступано быть иметь по благоразсмотрению и по мере их вин». Совершившие преступления, не заслуживающие смертной казни, подлежали телесному наказанию без представления в Сенат. Для них предписывалось «чинить наказание от 15 до 17 лет - плетьми, а от 10 до 15 лет - розгами, а не батожьями, в 10 лет и меньше отдавать для наказания отцу, матерям или помещику -и те зделанныя ими в малолетстве преступления впредь ни в какое им подозрение не считать» [1].
В условиях многовекового утверждения идеологии устрашения в превенции негативного поведения и жестокости как принципа общественного порядка власть вполне обоснованно опасалась, что столь гуманный закон может дать соблазн людям злонравным и безрассудным в совершении противоправных деяний. В связи с этим текст указа был разослан на места тайно, без широкой огласки. Властям же на местах предписывалось «оказывать себя больше милостивыми, нежели жестокими судьями, помятуя то, что и сами они люди».
Предпринимаются и непосредственные шаги по предупреждения девиантного поведения несовершеннолетних. Провозглашается план построения в Москве особого учреждения - первого в России воспитательного дома для детей, брошенных родителями, наделенного статусом государственного заведения под монаршим покровительством [2, с. 314]. К 1770 году отделения воспитательного дома открываются в
Петербурге, а позднее и в Архангельске, Воронеже, Новгороде, Ярославле. В провинциальных отделениях дети содержались до трехлетнего возраста, после чего препровождались в Московский воспитательный дом для дальнейшего воспитания.
Генеральный план строительства воспитательного дома был смелым и весьма дорогостоящим проектом, поражающим продуманностью и масштабностью. Его здание предполагалось построить из пяти этажей, для помещения в нем детей четырех возрастных групп обоего пола «в двух огромных квадратах, по 4 000 человек в каждом». В доме должны быть церковь, летние и зимние залы для опекунского совета, квартиры для чиновников и прислуги, «половинчатый этаж» для взрослых питомцев, обучающихся мастерствам, оранжереи, теплицы, цветочные и фруктовые сады с парниками и грядами, водопроводы с фонтанами, пшенной и скотный дворы для обучения воспитанников хозяйству и домоводству [3, с. 10]. Обоснованием и воплощением идеи воспитательных домов занимались Действительный Тайный Советник И.И. Бецкой и профессор Московского университета А.А. Барсов, убежденные в «злонравии» века и необходимости исправлять людей. По природе своей люди добры, но корень зла в воспитании. Для того, чтобы воспитать людей в добре, надо с детства удалять их от всякого злого влияния семьи, посадить в особый питомник вдали от злонравных людей. В воспитательном доме и в других закрытых учебных учреждениях, по их мнению, и вырастет новая порода добронравных людей [4, с. 21].
Генеральный план был созвучен идеям императрицы об искоренении пороков в обществе путем образования и воспитания подданных и прежде всего подрастающего поколения. Эти идеи были навеяны взглядами Руссо, предложившего новую систему естественного природосообразного воспитания ребенка. Его теория обещала улучшить общественные отношения, побороть социальное зло, перевоспитать человечество и «создать новую породу людей, свободных от удручающих человека предрассудков, заблуждений и пороков». Перенося ее на российскую почву путем разумной постановки образования и воспитания, Екатерина II ставила двуединую цель «призрения бедных и попечения о умножении полезных обществу жителей».
Содержащиеся в Генеральном плане положения самым подробнейшим образом раскрывают различные стороны деятельности учреждения, содержат рекомендации по воспитанию детей. Его стержневая идея заключается в подготовке питомцев к самостоятельной жизни, формировании из них достойных членов общества путем получения образования, привития навыков самообслуживания, трудолюбия, овладения ремеслом. Воспитание рассматривается в качестве важнейшего средства предупреждения (здесь и далее курсив наш. - В.П., В.С.) пороков и недостойного поведения.
Очевидно, что подобные, по сути революционные идеи, не могли восприниматься однозначно и многим казались утопичными и даже вредными. Однако и по прошествии двух с половиной веков, на наш взгляд, многие из них сохраняют свою актуальность, оставаясь востребованными и значимыми. С точки зрения современных реалий воспитания детей сирот, по-прежнему заслуживает внимания идея усиления практической направленности в обучении, ориентирования воспитательного процесса на решение вопросов самообслуживания и быта. В современных детских домах и школах-интернатах воспитанники не только не
умеют, но и зачастую не знают, как приготовить пищу, забить гвоздь, отремонтировать одежду и др. Полезной может оказаться идея курирования воспитанников после выхода из учебно-воспитательного учреждения, обеспечение их работой, при необходимости предоставление помощи, а также увеличения возраста выхода в самостоятельную жизнь. Все это будет способствовать плавной и менее болезненной их адаптации в обществе.
Заслуживают пристального внимания идеи авторов Генерального плана по вопросам поощрений и наказаний. Признавая, что с их помощью можно «привести все человеческие действия в согласие с законами» и что при «знатном множестве молодых людей» они необходимы, И.И. Бецким и А.А. Барсовым была предложена цельная система, касающаяся не только воспитанников, но и служителей дома. Интересным представляется и то, что в основу формирования и подержания надлежащего поведения положен принцип материального и морального стимулирования, который в условиях господства жестких и суровых мер превенции являлся важным шагом в утверждении гуманистических начал предупредительной деятельности.
Понимание того, что служители воспитательного дома обязаны показывать пример воспитанникам во всех начинаниях и поведении, нашло отражение в требованиях к ним. Они должны быть «отцами, не только о пище и одежде заботиться, но и стараться вселять до-брыя сердца и благие нравы». Нерадивых и ленивых служащих, которые «пороками своими соблазнительные примеры юношеству подавать будут» надлежало увещевать, штрафовать, отстранять от должности и увольнять, а в особых случаях отсылать в присутственные места. Применение телесных наказаний было запрещено ко всем служащим без исключения, невзирая на их сословное происхождение «дабы юношество не приобучить к суровости».
В предупреждении нежелательного поведения воспитанников и при формировании социально одобряемого образа жизни к ним планировалось применять материальные стимулы. Те из них, кто в процессе обучения показали достойное поведение и усердие в обучении мастерству, при выходе из учреждения получали комплект новой одежды и денежную помощь. А те, кто, пожив некоторое время самостоятельно, сможет представить в воспитательный дом свидетельства о своем добропорядочном поведении или докажет опытом, что освоил мастерство или какое новое рукоделье, мог получить двадцать пять рублей на обзаведение семьей или приданое.
Представляется, что эти идеи с некоторой доработкой и приближением к современным реалиям могут быть использованы в наше время в отношении несовершеннолетних сирот, молодежи, вышедшей из специальных училищ, воспитательных и исправительных колоний. Ставя перед ними задачу просоциального поведения, можно стимулировать его перспективой получения государственной поддержки при достижении ими определенных требований. В качестве таковых могут быть отсутствие приводов в органы внутренних дел, отсутствие нарушений дисциплины по месту жительства, учебы, работы, получение образования, приобретение специальности, устройство на работу и т.п. Государственная поддержка для таких лиц может заключаться в системе особых гарантий, выплат и льгот, стимулирующих просоциальное поведение.
Говоря о наказании детей, авторы Генерального плана призывали использовать такие формы, чтобы «жестокостью не привести их к упорству и бесчувствию». В перечне рекомендуемых наказаний мы не найдем розги и иные физические меры воздействия, разрешенные к применению в других учебных учреждениях. Категорически запрещалось бить и бранить детей, «хотя и причины к тому бывают». Воспитатели должны стремиться исправлять увещеванием, «наказывать больше стыдом. Однако дозволялось применять наилегчайшие наказания: «заставлять... стоять на одном месте, ни на что не опираясь; не пускать с другими гулять, сие весьма чувствительно детям, ибо, от природы не любят покоя и насилия; делать выговор наедине, побуждая к раскаянию; пристыживать публичным выговором; хлеб и вода на 12 или 24 часа сносны для возраста от 5 до 10 лет; смотря по возрасту заставлять и поститься, то есть лишать завтрака, а иногда и обеда, но никогда не отнимать ужина» [5, с. 56]. При совершении краж виновных предписывалось наказывать публично «при собрании всех детей». Взрослых воспитанников, неоднократно наказанных и не исправившихся, надлежало отсылать для определения в солдаты, а женский пол лишать всех выгод, которые следовали при добропорядочном поведении.
Генеральный план воспитательного дома в целом оказал положительное влияние на дальнейшее развитие педагогической теории и практики в сфере предупреждения девиантного поведения. Он обогатил общественное сознание пониманием важности и необходимости руководствоваться гуманистическими методами в работе с детьми, показал необходимость воспитания и общественной заботы о брошенных детях. Однако жизнь внесла свои коррективы, казалось, в безупречно теоретически разработанные планы призрения. Следует признать, что фактически новая для России форма государственного участия в решении социальных проблем несовершеннолетних потерпела неудачу. Не решала она и проблему предупреждения девиантного поведения, и огромные массы брошенных бесприютных детей оставались без государственной помощи и контроля, пополняя армию бродяг и нищих.
Противодействие этому явлению во многом повторяло сложившиеся подходы, а новые указы дублировали ранее провозглашаемые меры. Бродяг молодежного возраста мужского пола, годных к службе, рекомендовалось определять в солдаты, разночинцев отдавать на фабрики в работу, дворцовых, монастырских, помещичьих, посадских людей отсылать к прежним владельцам, «девок и малых ребят» в богадельни. Вместе с тем власть стала осознавать, что «нещадное битья» не приносит желаемых результатов. Наряду с физическим наказанием батогами все шире применяются экономические меры воздействия. Должностным лицам предписывалось строго смотреть за крестьянами, «чтобы неимущие, также жены их и дети, вместо хождения по миру, кормились работаю и промыслами, званию и состоянию их приличными» [5, с. 100]. Привлечение к труду, обеспечение работой начинает дополнять, а в последующем и вытеснять другие меры предупреждения нищенства и бродяжничества.
7 ноября 1775 года Екатериной II был подписан Указ «Учреждение для управления губерний Всероссийской Империи» (далее - Указ), который интересен комплексом мер по отношению как к лицам, находящимся в социально трудном положении, потенциальными носи-
телями девиантного поведения, так и «с непотребным поведением, благонравие нарушающим». Работа с этими категориями граждан, - важная составляющая предупредительной деятельности, направленная на стабилизацию государственных и общественных отношений и борьбу с девиантным поведением. Указом устанавливается институт дворянской опеки, создаются городовые сиротские и совестные суды, приказы общественного призрения. В силу значимости их для предмета анализа остановимся кратко на каждом.
Институт дворянской опеки, имея явно выраженный сословный характер, учреждался при верхнем земском суде для призрения дворянских вдов и осиротевших дворянских малолетних детей. По Указу, содержащему подробную процедуру взятия опеки, права и обязанности опекуна и опекаемого, решение вопросов опеки производилось в судебно-административном порядке [6, с.439]. Важное место в Указе отводится требованиям, предъявляемым к опекуну, его нравственным качествам. При выборе учителей, людей и прислуги следовало брать людей добронадежных и не рекомендовалось «принимать бродяг, от коих добра ожидать не можно, и кои более нравы и сердце портят и развращают, нежели на путь добродетели наставляют». Важно, чтобы расходы на содержание малолетнего исключали излишество и роскошь, а он «от самой младости поважен был к благопристойной умеренности, как в жизни, так и в поведении, и через то приготовился. вести жизнь порядочную» [5, с. 100].
Городовой сиротский суд - судебно-административный орган, по сути аналогичный дворянской опеке, учреждался при городовом магистрате для попечения купеческих, мещанских вдов и малолетних сирот. Общая логическая схема содержания деятельности этого суда схожа с содержанием деятельности дворянской опеки, отличие - в сословном статусе опекаемых и в интерпретации сценарного плана их социальной деятельности.
Совестный суд - надсословный судебный орган, создаваемый в каждом наместничестве. Можно предположить, что впервые в отечественном законодательстве появляется специальный судебный орган, в компетенцию которого входит рассмотрение дел, связанных с участием малолетних. Сам факт включения в компетенцию судов подсудимых этой возрастной группы свидетельствует о появлении идеи особого реагирования на запрещенное поведение несовершеннолетних. Возможно, с некоторой натяжкой о совестных судах можно говорить как о прообразе ювенальной юстиции, негативный, а подчас абсурдный, на наш взгляд, зарубежный опыт которой тоже должен быть взят на вооружение отечественным законодателем.
Важным шагом на пути становления системы предупреждения девиантного поведения было создание приказов общественного призрения. В соответствии с Указом, в каждой губернии учреждался один приказ, в состав которого входил губернатор и по два заседателя от верховного земского суда, губернского магистрата и верхней расправы. Компетенция приказов была достаточно широка. Им поручалось образование, попечительство и надзирание народных школ, сиротских домов, госпиталей и больниц, богаделен, особого дома для неизлечимо больных, дома для сумасшедших, работных и смирительных домов [5].
Создание приказов продиктовано проводимыми в стране реформами, в том числе и в церковной сфере. В результате секуляризации церковного имущества
монастыри перестали заниматься благотворительностью в сколь-нибудь значимых объемах, что подтолкнуло государство к идее создания социально-ориентированных учреждений по работе с нищими, бродягами, включая несовершеннолетних. К 1787 году приказы общественного призрения были образованы в 22 губерниях из 51 [7, с. 49]. Заметим, что концептуальное содержание формирующейся тогда системы социальной работы и особого отношения к несовершеннолетним со стороны государства и общества не потеряло актуальности и сегодня.
Существенное место в построении системы предупреждения девиантного поведения отводилось воспитанию и образованию. Указ предписывал создавать в губерниях народные школы для обучения детей всех сословий. Для неимущих семей обучение могло быть бесплатным, а для обеспеченных за умеренную плату. Детей обучали чтению, рисованию, письму, арифметике, катехизису и десяти заповедям. Телесные наказания в школах воспрещались [8].
Наряду с народными школами создавались и закрытые воспитательные учреждения, в которых предполагалось воспитывать молодое поколение до 18-20 лет «безвыходно» без всякой связи с внешним миром в целях ограждения от дурных нравов общества. Одно лишь их перечисление свидетельствует о наличии легко различимой преемственности в современной России в создании таких учреждений: в 1764 г. открыто общество благородных девиц при Воскресенском (Смольном) монастыре на 200 воспитанниц и воспитательное училище для мещан при Академии художеств, в 1765 г. - Екатерининское училище в Москве и женское училище для девиц мещанского сословия при том же Воскресенском монастыре, в 1766 г. - Императорский шляхетный сухопутный кадетский корпус и воспитательное училище при Кадетском корпусе, в 1772 г. -воспитательное училище из купеческих детей для коммерции в Москве [9, с. 505]. О востребованности таких учреждений свидетельствует, например, конкурс при наборе в современные кадетские корпуса и для мальчиков, и для девочек.
Широкое развитие сети воспитательно-образовательных учреждений в этот период не случайно. Их создание определялось общей концепцией реформирования российского общества, в том числе задачей формирования «новой породы людей», способной воспринимать дух и начала просвещения. Официальная линия исходила из того, что, поскольку обучение и нравственное воспитание было предоставлено невежественной семье или же находилось в руках столь же невежественных гувернеров, было извращенным, лишенным всякого нравственного характера, постольку воспитательно-образовательное дело в государстве нуждалось в серьезных преобразованиях. Признавалось необходимым отнять у семьи воспитательное право, которым она не умела пользоваться и отдать все это школе, поддерживаемой определенными идеями и задачами, давать государству то, чего не давала семья - высоконравственных людей и образованных граждан [10, с. 16-17]. Концептуально изменились задачи и назначение общественной школы. Она должна была не столько учить, сколько воспитывать, давая обществу нравственно добродетельных людей, «вселять добрыя сердца и благие нравы», что вело к преобразованию общественных отношений, способствовало утверждению в обществе духа просвещения и нравственности, формированию добропо-
рядочных граждан, уменьшению порока и преступности.
По мнению исследователей этого периода, одной из главных заслуг Екатерины II перед историей было осознание и утверждение в обществе представлений о том, что наказывать за нарушения недостаточно, нужно, по возможности, стремиться предупреждать их. Меры, направленные на предупреждение преступлений, будут более плодотворными, чем какие-либо наказания [11 с. 43]. В своем наказе императрица писала: «Предупреждение преступления есть намерение и конец хорошего законоположничества. Гораздо лучше предупредить преступление, нежели наказывать. Хотите ли предупредить преступление? Сделайте, чтобы просвещения распространилось между людьми. Наконец самое надежное средство - сделать людей лучшими - есть приведение в совершенство воспитания» [7, с. 46].
Помимо образовательных заведений, Екатерина II учреждает особые закрытые воспитательно-профилактические учреждения, призванные укреплять общественный порядок - работные и смирительные дома, конкретизирует их назначение, а также категории лиц, помещаемых в них в принудительном и добровольном порядке.
Изначально работные дома создавались как учреждения для принудительного привлечения к труду нищих и бродяг. В Указе «Московскому Обер Полицмейстеру Архарову» от 12 августа 1775 г. Екатерина II отмечала: «В здешнем городе множество молодых лет ленивцов, приобвыкших лучше праздно шататься, прося бесстыдно милостыни, нежели получать пропитание работаю, то для таковых, дабы прекратить им средства к развратной праздности, учредить работные домы» [5, с. 98].
С принятием Указа «Учреждение для управления губернии Всероссийской Империи» работные дома стали рассматриваться как учреждения, предназначенные исключительно для того, «дабы работаю доставить прокормление неимущим». Предполагалось, что в работные дома на добровольной основе станут обращаться граждане обоего пола, не имеющие постоянного источника существования и места жительства, для выполнения работы, определяемой Приказом общественного призрения. Работа должна производиться за пищу, кров, одежду или плату. Однако принцип добровольности, по-видимому, не смог решить проблему занятости бродяг и нищих. По Указу от 20 апреля 1781 года, в них стали доставлять лиц, не имеющих «пристанища», ведущих антиобщественный образ жизни, присланных туда властями губернии. Позднее в соответствии «Уставом Благочиния, или Полицейским» в работные дома стали направлять мелких правонарушителей, совершивших кражу или мошенничество и нанесших ущерб потерпевшему менее двадцати рублей. На нарушителя возлагалась обязанность своим трудом заработать и выплатить нанесенный ущерб, а также оплатить потерпевшему и работному дому сверх возмещенной суммы определенный процент. Устав разрабатывался с 1779 г. и был утверждён императрицей Екатериной II 8 апреля 1782 г. Он является первым развёрнутым законодательным актом, посвящён-ным полиции, определял структуру и подробно устанавливал ее обязанности. Особый интерес для нас представляет тот факт, что Устав положил начало новой отрасли права: полицейскому праву, из которого впоследствии выделились уголовно-процессуальное и уголовно-исполнительное право.
Разные категории лиц, направляемых в работные дома, и различные основания направления не позволяют однозначно отнести их к учреждениям добровольного труда, скорее, это были социально-профилактические учреждения. Работные дома почти не существовали самостоятельно, а часто были слиты с карательно-исправительными учреждениями принудительного труда - смирительными домами. Эти два разных типа учреждений имели общее здание, общее хозяйство, общую администрацию [8, с. 138]. Все это говорит о том, что меры предупреждения девиантного поведения еще не были четко дифференцированы. Силовые, административно-полицейские меры и формы борьбы с нищенством и бродяжничеством только начинали выделяться от мер поддержки таким лицам, а бездомные, нищие, если и не были синонимом преступника, то по правовому статусу мало чем отличались от него.
Следует заметить, что идея работных домов может быть полезна и в наши дни. В такие модифицированные учреждения могли бы помещаться две категории лиц, социально дезадаптированные граждане, нуждающиеся в социальной помощи и контроле, и правонарушители, в том числе и несовершеннолетние. Для лиц, нуждающихся в помощи, эти учреждения могли бы предоставлять работу, гарантированный заработок, обеспечивать проживанием, питанием, одеждой, предметами первой необходимости, осуществляя при этом психолого-педагогическое и социальное сопровождение. Соединение в одном учреждении нескольких видов помощи, с нашей точки зрения, дает неоспоримое преимущество перед другими формами современного призрения, которое зачастую рассредоточено по различным местам и инстанциям. Дома временного пребывания предоставляют только временный ночлег на небольшой срок, бюро по трудоустройству может порекомендовать, к какому работодателю можно обратиться, но не саму работу. Для дезадаптированных лиц, даже для тех, кто пожелал бы изменить свое положение, часто непосильной задачей остается соединение всех предлагаемых видов помощи воедино. Как показывает опыт, серьезным препятствием в адаптации является отсутствие руководства деятельностью этих лиц и контроля их поведения. Оказание помощи в одном учреждении, административно-педагогическое руководство ими помогло бы стабилизировать ситуацию с людьми, не имеющими определенного места жительства, социально дезадаптированными, среди которых немало лиц молодого, а порой и юношеского возраста [12].
В особые отделения таких домов могли бы помещаться правонарушители, на которых возложена обязанность трудом возместить причиненный ущерб. Это было бы более гуманной формой исправления без длительной изоляции от общества и сохранения социально полезных связей, на что ориентирует современная отечественная политика реформирования уголовно-исполнительной системы.
Смирительные дома, в соответствии с Указом, призваны были ограждать общество от «предерзостей» и нужны для общего «благополучия и спокойствия семей». В эти учреждения по решению наместнического правления, приговору судов, прошению родителей или родственников, требованию помещика или хозяина принимали хулиганов, пьяниц, бродяг, нищих, проституток, игроков. Среди них много лиц молодого возраста, ведущих непотребный образ жизни или не подчи-
няющихся родительской воле. В смирительных домах устанавливался специальный режим, постоянный присмотр надзирателей, исключающие самовольные уходы. Сосланные в них должны были быть заняты беспрерывной работой, за исключением времени для сна и приема пищи. Нарушители или непослушные могли быть наказаны прутьями, помещены во внутреннюю тюрьму сроком до одной недели, ограничены - «сажать на хлеб и воду на три дня» - в питании. Содержание в смирительных домах осуществлялась за счет родителей, родственников или помещика.
По сути работные и смирительные дома выполняли профилактические функции, освобождая улицы от праздношатающихся потенциальных преступников, давая желающим возможность заработать на жизнь, пусть нелегким, но честным трудом. Исследователи обращают внимание на интересную деталь Указа Екатерины II. Суть ее в том, что, если кто из граждан и мог заплатить за вора стоимость похищенного, эта сумма все равно не принималась, и вору самому нужно было заработать стоимость того, что украл, плюс проценты на содержание и моральный вред. В этом видится прообраз трудового перевоспитания, приучения праздных людей к труду [13, с. 36].
Этот подход тоже мог бы быть приемлем и в наше время, особенно в отношении несовершеннолетних. Сегодня ответственность за их мелкие кражи, как правило, несут родители или опекуны. Воздействие к нарушителям ограничиваются порицанием КДН, ОППН, беседами по месту учебы или мерами домашнего воспитания. Исследования показывают, что такие меры часто не эффективны, подростки, привыкшие к нравоучительным беседам и наставлениям, остаются к ним равнодушными. Видимо, по этой же причине нередко и решения судов об условном осуждении рассматриваются ими как очередная воспитательная нотация. Введение института обязательной отработки стоимости похищенного и возмещения морального вреда потерпевшему и третьим лицам могли бы стать мощным профилактическим средством, сдерживающим проявления отдельных видов девиантного поведения [12].
Подвижническая деятельность российской императрицы Екатерины II в сфере предупреждения девиантного поведения несовершеннолетних, разумеется, сегодня не может восприниматься буквально как некий призыв посылать нерадивых в солдаты или бить батогами. Важно четкое понимание и оценка этой деятельности именно в качестве опыта социального, в котором, как известно, самым главным элементом является идея опыта, воплощение которой в новых исторических условиях является весьма непростой задачей. Представленный анализ, на наш взгляд, убедительно свидетельствует в пользу необходимости почаще обращаться к забытому отечественному опыту, подтверждает старую истину, что всякое новое нередко есть хорошо забытое старое, которое с успехом может быть применено на практике с поправкой на сегодняшние реалии.
Список литературы:
1. Полное собрание законов Российской Империи. Собр. 1. Т. XVII СПб., 1830, ст. № 12424.
2. Черкашина Н.В. Воспитательный дом как мера призрения покинутых детей // Пробелы в российском законодательстве. 2010. № 2. С. 313-319.
3. История основания и открытия Императорского Московского Воспитательного Дома. - М.: Типография Степанова, 1836. С. 10.
4. Донар-Запольский М.В. Реформа образовательной мысли при императрице Екатерине II. М., 1906. С. 21.
5. Стог А.Д. Общественное призрение в России. СПб, 1818. С. 100.
6. Короткова Ю.В. Судебная система России в период правления Екатерины II // Пробелы в российском законодательстве. 2008. № 1. С. 438-439.
7. Мельников В.П., Холостова Е.И. История социальной работы в России: Учеб. пособие. - М.: Издатель-ско-торговая корпорация «Дашков и К°», 2006. С.49.
8. Полное собрание законов Российской Империи. Собр. 1. Т. XX . СПб., 1830. № 14392.
9. Гинзбург Н.Н. Призрение подкидышей в России (опыт историко-критической оценки) // Трудовая помощь, 1904. № 4. С. 505.
10. Войцехович М.В. Из прошлого русской школы (Реформы семьи и школы при Императрице Екатерине II) СПб, 1908. С. 16-17.
11. Романовский В.Е. Наказ Императрицы Екатерины II. Тифлис, 1899. С.43.
12. Силенков В.И. Воспитательно-профилактическая деятельность центров временной изоляции несовершеннолетних правонарушителей: дис... канд.пед.наук. - М.: Академия управления МВД России, 1999.
13. Лисин А.Г., Петренко Н.И., Яковлева Е.Н. Тюремная система российского государства в XVIII - начале XX в. М.: Академия МВД России, 1996. с. 36.
Статья прошла проверку системой «Антиплагиат»; оригинальность текста - 90,75 %.
Рецензия
на статью кандидата юридических наук, доцента В.Б. Первозванского и кандидата педагогических наук, доцента В.И. Силенкова «Современный взгляд на некоторые аспекты становления системы в предупреждения девиантного поведения несовершеннолетних в России во второй половине XVIII века»
Представленная на рецензию статья В.Б. Первозванского и В.И. Силенкова подготовлена на тему, актуальность которой сомнений не вызывает. Прежде всего, обращает на себя внимание нестандартный подход авторов к трактовке, возможности и даже целесообразности использования исторического опыта в весьма специфической области деятельности государственных структур, занятых в сфере исполнения уголовного наказания. В статье в историческом аспекте рассматриваются некоторые дискуссионные вопросы, касающиеся зарождения и становления отечественной системы государственных учреждений, предназначенных для обучения, воспитания, призрения детей, лиц, не достигших совершеннолетия, отличающихся девиантным поведением. Показан вклад в развитие системы Екатерины II, в период правления которой были осуществлены по сути дела грандиозные преобразования в деле предупреждения отклоняющегося поведения представителей подрастающего поколения. Авторы предпринимают в целом вполне удавшуюся попытку своеобразной имплементации (перенесения) почти забытого опыта Российской Империи в современные реалии стремительно развивающейся Российской Федерации. Вполне можно согласиться с авторами в том, что основные причины наличия множества проблем в данной сфере лежат не столько в плоскостях недостатка или разворовывания выделяемых средств, стремительно изменяющихся политических, социально-экономических и законодательных преобразований в стране и мире, сколько подчас по сути в игнорировании современной практикой накопленного и фактически забытого опыта.
Статья содержит весьма убедительную аргументацию действительно непреходящей ценности старого отечественного опыта воспитательных учреждений, она проникнута заботой и тревогой о современном подрастающем поколении. Работа написана строгим научным языком, структурно и логически выдержана. Каких-либо замечаний у меня нет.
Вывод: статья кандидата В.Б. Первозванского и В.И. Силенкова «Современный взгляд на некоторые аспекты становления системы в предупреждения девиант-ного поведения несовершеннолетних в России во второй половине XVIII века» отвечает требованиям, предъявляемым к работам подобного рода, и может быть рекомендована к опубликованию.
Главный научный сотрудник ФКУ НИИ ФСИН России, доктор педагогических наук, доцент А.В.Вилкова
