CC BY
48
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 343
Упоров Иван Владимирович
доктор исторических наук, кандидат юридических наук, профессор кафедры конституционного и административного права Краснодарского университета МВД России
ПРОФИЛАКТИКА ДЕВИАНТНОГО ПОВЕДЕНИЯ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ В РОССИИ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ ХХ ВВ.
Аннотация:
В статье раскрываются меры государственного и общественного воздействия на несовершеннолетних девиантов в завершающий период Российской империи (конец XIX - начало ХХ вв.). Характеризуются особенности привлечения таких лиц к уголовной ответственности, отбывания ими наказания. Делается вывод о том, что применявшиеся тогда методы предупреждения девиант-ного поведения несовершеннолетних могут быть востребованы в современной России.
Ключевые слова:
несовершеннолетний девиант, пенитенциарная общественность, исполнение и отбывание наказания, педагогический совет, исправительные заведения.
Uporov Ivan Vladimirovich
D.Phil. in History, PhD in Law, Professor, Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia
PREVENTION OF MINORS' DEVIANT BEHAVIOR IN RUSSIA IN THE LATE XIX -EARLY XX CENTURIES
Summary:
The article describes the measures of the state and public influence on juvenile deviants during the final period of the Russian Empire (late XIX - early XX centuries). The author discusses the features of criminal prosecution of such individuals and service of sentences by them. It is concluded that the methods used for prevention of minors' deviant behavior at that time can be implemented in the modern Russia.
Keywords:
minor deviants, penitentiary community, enforcement and serving of sentence, teachers' council, correctional facilities.
В завершающий период Российской империи (конец XIX - начало ХХ вв.) в стране был накоплен определенный опыт профилактики девиантного поведения несовершеннолетних, который может представить интерес для современной России. Так, согласно ст. 137 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных в редакции 1906 г. [1], «дети, коим менее десяти лет от роду, не подвергаются судебному преследованию и определенному в законах наказанию». Как и раньше, особо требовалось выяснять, действовал несовершеннолетний «по разумению» или «не по разумению» - в зависимости от этого обстоятельства по-разному решался вопрос о характере уголовно-правовых мер воздействия на такого несовершеннолетнего. В первом случае несовершеннолетние отдавались «под ответственный надзор, по усмотрению суда, или их родителям, или лицам, на попечении коих они состоят, или другим благонадежным лицам, изъявившим на то согласие» (ст. 137). Вместе с тем характер уголовно-правовых мер зависел от степени общественной опасности совершенного деяния - если за него в законе назначено наказание не ниже тюремного заключения, то «означенные несовершеннолетние могут быть обращаемы в исправительные приюты либо колонии несовершеннолетних преступников, где сии заведения устроены. Несовершеннолетние от четырнадцати до семнадцати лет, в случае учинения преступных деяний, за которые в законе назначены уголовные наказания, обращаются по преимуществу в исправительные приюты или колонии для несовершеннолетних преступников» (ст. 137 Уложения).
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что законодатель в нормах уголовного права регулирует вопросы, связанные с воздействием на несовершеннолетних, совершивших общественно опасные деяния, которые не подвергаются уголовному наказанию в силу своего небольшого возраста. Это очень важный момент, требующий внимания современного российского законодателя. Далее представляется важным, начиная с конца XIX в., законодательное выделение несовершеннолетних преступников в качестве особой категории отбывающих наказания. Тогда пенитенциарной общественностью было обращено внимание на то обстоятельство, что совместное содержание взрослых и несовершеннолетних арестантов не идет на пользу последним, поскольку способствует развитию и закреплению у последних преступной субкультуры, Кроме того, условия содержания в существующих пенитенциарных учреждениях переносились несовершеннолетними гораздо тяжелее. Об этом достаточно откровенно речь шла на съездах представителей воспитательно-исправительных приютов [2]. Здесь же заметим ту важную роль, которую играли в пенитенциарной сфере общественные организации, в том числе Общество попечительное о тюрьмах, не без участия которого было издано Положение о воспитательно-исправительных заведениях
ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА ОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ (2015, № 17)
1909 г. [3] Этот документ является первым правовым актом в истории уголовно-исполнительного права России, где специально регулируются вопросы порядка и условий исполнения и отбывания лишения свободы в отношении несовершеннолетних лиц применительно для всего государства.
В самом начале этого правового акта указывалось, что воспитательно-исправительные заведения для несовершеннолетних состоят под высочайшим покровительством Его Императорского Величества. Эти заведения предназначались «для нравственного исправления помещаемых в них несовершеннолетних и подготовления их к честной и трудовой жизни» (ст. 1 Положения). Далее указывалось, что с этой целью воспитательно-исправительные заведения, заботясь о религиозно-нравственном, умственном и физическом развитии своих воспитанников, дают им первоначальное общее образование, а также практические познания, «которые доставили бы им возможность снискивать себе средства к существованию». Все воспитательно-исправительные заведения находились в ведении Министерства юстиции, а точнее - Главного тюремного управления этого министерства. Это касалось не только государственных, но и частных заведений, функционирующих на благотворительные средства. Подчеркивалось, что исправительные заведения образуются отдельно для мужского и женского пола, в них помещались несовершеннолетние в возрасте от 10 до 17 лет: признанные виновными в совершении какого-либо преступного деяния; обвиняемые и подсудимые, не имеющие определенного места жительства, беспризорные. По окончании срока пребывания в воспитательно-исправительном учреждении несовершеннолетние передавались в патронат, однако администрации учреждения предписывалось в течение трех лет вести наблюдение за своими бывшими воспитанниками.
Постепенно исправительных заведений в России стало больше. К началу 1917 г. насчитывалось уже 57 подобных заведений, в которых содержалось более 2,5 тыс. воспитанников [4]. К этому нужно добавить и возросшее число учреждений для сирот - так, только Московское общество попечения о бедных и больных детях открыло к 1899 г. 89 учреждений [5]. Тем не менее этот аспект политики Российское государство стало развивать позже, чем ведущие европейские государства, где такого рода пенитенциарные и другие детские учреждения начали действовать значительно раньше. Это свидетельствует о недостаточном внимании российского самодержавия к проблеме предупреждения преступности среди несовершеннолетних, о чем свидетельствует, в частности, значительное число нищих и беспризорных детей в России в начале ХХ в. -около 2,5 млн человек. Число осужденных несовершеннолетних преступников в возрасте от 10 до 17 лет за период 1901-1910 гг. увеличилось более чем в два раза [6]. Как нам представляется, в этот период Россия переживала чрезвычайно сложный период, связанный с высоким социальным напряжением в обществе, и власть больше думала о том, как сохранить статус-кво в борьбе с усиливающимся революционным движением, чем о насущных социальных проблемах, в том числе о предупреждении преступности среди несовершеннолетних.
В завершающий период Российской империи были учреждены также суды по делам несовершеннолетних - по примеру европейских стран. Первый такой суд открылся в Петербурге в
1910 г. Функции суда осуществляли мировые судьи. К его компетенции относились дела о преступлениях несовершеннолетних, а также взрослых подстрекателей подростков. Этот суд ведущими российскими юристами рассматривался как «орган государственного попечения о несовершеннолетних, действующий в судебном порядке» [7]. В советский период институт таких судов был ликвидирован. В настоящее время среди юридической общественности также активно распространяется идея воссоздания ювенальной юстиции, однако решения пока не принято.
Добавим еще, что в России рассматриваемого периода выпускалось немало периодических изданий, уделявших значительное внимание вопросам социального устройства «трудных» детей, то есть их социальному призрению. Так, на страницах журнала «Детская помощь» публиковались официальные документы, касавшиеся социальной защиты детей, содержались отчеты заседаний Общества попечения о неимущих детях, которое, собственно, и издавало журнал. Кроме того, публиковались литературные произведения на религиозно-нравственные темы и другие материалы.
В целом же, как представляется, правотворческий опыт российского законодателя, многие методы работы общественных организаций и государственных учреждений рассматриваемого периода Российской империи могут быть полезны для современной России.
Ссылки:
1. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных // Свод законов Российской империи / сост. присяжный поверенный А.М. Нюренберг. СПб., 1910. Т. 15.
2. ГАРФ. Ф. 122. Оп. 1. Ч. 1. Д. 685. Л. 21-99.
3. Положение о воспитательно-исправительных заведениях // Свод законов Российской империи. Свод учреждений и уставов о содержащихся под стражею. СПб., 1914. Т. 13-14.
4. ГАРФ. Ф. 7420. Оп. 2. Д. 361. Л. 1.
5. Розенфельд Б.Р. Первые учреждения для детей народа в царской России // Советское государство и право. 1991. № 6. С. 27.
6. Панкратов Р.И., Тарло Е.Г., Ермаков В.Д. Дети, лишенные свободы. М., 2003. С. 41.
7. Розенфельд Б.Р. Указ. соч. С. 28.
