CC BY
1028
АЛЕКСАНДРОВ A.C., доктор юридических наук, профессор, anrc@rambler.ru Кафедра уголовного процесса;
Нижегородская академия Министерства внутренних дел Российской Федерации, 603144, г. Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3
ГРАЧЕВ С.А., sergeyag@inbox.ru Кафедра предварительного расследования;
Нижегородская академия Министерства внутренних дел Российской Федерации, 603144, г. Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3
ALEXANDROV A.S.,
Doctor of Legal Sciences, professor,
anrc@rambler.ru
Chair of criminal procedure;
Nizhny Novgorod Academy
of the Ministry of the Interior
of the Russian Federation,
Ankudinovskoe Highway 3
Nizhny Novgorod, 603144,
Russian Federation
GRACHEV S.A., sergeyag@inbox.ru Chair of preliminary investigation; Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of the Interior of the Russian Federation, Ankudinovskoe Highway 3, Nizhny Novgorod, 603144, Russian Federation
СТАДИЯ ВОЗБУЖДЕНИЯ УГОЛОВНОГО ДЕЛА: ЛИКВИДИРОВАТЬ НЕЛЬЗЯ ОСТАВИТЬ
Реферат. Подчеркивается необходимость реформирования стадии возбуждения уголовного дела как института советского инквизиционного процесса, не соответствующего состязательной форме уголовного судопроизводства. Показано ежегодное непрерывное нормативное изменение этой стадии законодателем. Анализ законодательных изменений последних лет не позволяет выявить генеральную идею реформирования как первой стадии процесса, так и всего досудебного производства (новеллы противоречивы и имеют характер хорошо забытого старого). Проблема усугубляется множественным ведомственным регулированием этой стадии, установлением правил, не предусмотренных УПК РФ. Обосновывается необходимость и возможность отказа от стадии возбуждения уголовного дела, в связи с чем следует: решение о начале досудебного производства не оформлять письменно, отказаться от понятия «повод», сообщение о преступлении регистрировать в Реестре досудебных производств, что автоматически должно свидетельствовать о начале уголовного процесса. Регистрацию сообщения нужно осуществлять во всех случаях, когда в наличии признаков преступления отсутствуют сомнения или имеется необходимость для проверки поступившего сообщения о преступлении. отказ в регистрации возможен только тогда, когда из поступившего сообщения (приложенных материалов) делается вывод об отсутствии преступления (по аналогии с основаниями для отказа в возбуждении уголовного дела). Изменение одного лишь УПК РФ коренным образом не повлечет изменений в правоотношениях первой стадии процесса — необходимо отказаться от института раскрываемости преступлений, а направление дела в суд с обвинительным заключением и прекращение уголовного дела по реабилитирующему основанию должны иметь равное значение для уголовной статистики.
Ключевые слова: реформирование возбуждения уголовного дела, повод и основание возбуждения уголовного дела, доследственная проверка, раскрываемость преступлений.
STAGE OF CRIMINAL CASE INSTITUTION: TO LIQUIDATE OR TO LEAVE IN FORCE
Abstract. The authors prove the necessity to reform the stage of criminal case institution related to Soviet inquisitional process, which does not conform to competitive form of criminal procedure. The annual persistent legislative changes of this stage are shown. The analysis of legislative changes over the last years does not allow to reveal the main idea of reforming both initial stage of criminal process and the whole pretrial proceedings (the innovations are contradictory and of obsolete character). There are many departments controlling this stage which establish rules not provided by the RF Criminal Procedure Code. The author proposes to liquidate the stage of criminal case institution, notably: not to process decision on institution of criminal case, to refuse the concept "reason for criminal case institu-
tion", to register crime record in Pretrial proceedings list which automatically indicates the institution of criminal proceedings. Crime record should be implemented in both cases: if there are elements of crime and if there is a necessity to verify the received crime reports. Crime can be unrecorded when the received reports (attached materials) state the absence of crime in act (similarly to grounds for refusal to institute criminal case). The authors consider that amending the RF Criminal Procedure Code will not entail changes in the legal relationship of the first stage of proceedings. It is necessary to refuse the institution of crime detection rate. Bringing indictment to the court and termination of criminal case on rehabilitative grounds should be of equal significance for criminal statistics.
Keywords: reform of criminal case institution, reason and ground for criminal case institution, pretrial inquiry, crime detection rate.
Современная форма досудебного производства по уголовным делам сложилась в России исторически. Она является продуктом модернизации (можно считать - разложения) следственного (инквизиционного) строя процесса. Сам факт наличия досудебных стадий - возбуждения уголовного дела и предварительного расследования - в структуре уголовного судопроизводства является подтверждением того, что наш процесс пока более инквизиционный, чем состязательный.
Но этот факт не означает, что так будет всегда. Построение правового государства, развитие демократии неразрывно связаны с реформированием уголовного процесса по состязательному типу. Это объективная закономерность. Проявление ее можно искусственно тормозить какое-то время по конъюнктурным соображениям относительно удобства и управляемости уголовным процессом, но нельзя остановить. Реформа предварительного производства по уголовным делам неизбежна. Это означает ликвидацию стадии возбуждения уголовного дела как одну из неотложных мер по системной перестройке всего уголовного судопроизводства.
К настоящему времени решение об этом вполне назрело. «Верхи» не могут создать оптимальную правовую модель данной стадии, отвечающую запросам времени, «низы» не хотят по ней работать*. Стадия возбуждения стремительно утрачивает свое назначение: во-первых, быть гарантией прав личности от произвола властей путем разделения настоящей процессуальной и «альтерпроцессуальной» деятельности по выявлению и раскрытию
* Тема о системных нарушениях закона в стадии возбуждения уголовного дела стала «притчей во языцех» в выступлениях многих поколений генеральных прокуроров СССР — РФ. Поэтому у правоохранителей сформировался рефлекс привыкания.
преступлений, во-вторых, выступать своего рода информационным фильтром, то есть поддерживать существующий режим уголовно-процессуального доказывания.
Свидетельствами неблагополучия в правовом регулировании стадии возбуждения уголовного дела стали проекты ее модернизации, к числу которых можно отнести «Дорожную карту дальнейшего реформирования органов внутренних дел Российской Федерации», включающую раздел о ликвидации института отказа в возбуждении уголовного дела [1], эксперимент, проводившийся МВД РФ в нескольких субъектах России, по возложению на следователя, дознавателя проведения доследственной проверки по всем сообщениям о преступлениях** и, наконец, проект, разработанный Академией управления МВД РФ «Об исключении института возбуждения уголовного дела», обсуждавшийся в системе ведомственных научных и учебных заведений МВД РФ в 2014 году. На наш взгляд, все эти проекты заведомо обречены на провал. Их авторы не поняли главного: нельзя отказаться от какого-то отдельного элемента стадии возбуждения уголовного дела, не реформировав все досудебное производство, не поменяв систему уголовного судопроизводства, не реформировав доказательственное право, не пересмотрев основы теории уголовно-процессуальных доказательств. Нужна системная, структурная реформа нашего уголовно-процессуального закона [2, с. 78-82].
В то же время мы вполне разделяем критический пафос по отношению к институту, называемому «возбуждение уго-
** О проведении эксперимента по апробации порядка разрешения заявлений (сообщений) о преступлениях, предусматривающего принятие по ним процессуальных решений только следователями и дознавателями: приказ МВД России от 1 апр. 2013 г. N 180. Доступ из СТРАС «Юрист».
ловного дела». Приведем наиболее очевидные причины ликвидации стадии возбуждения уголовного дела, неоднократно называвшиеся различными авторами [3, с. 86-89; 4, с. 16-20; 5, с. 7-10; 6, с. 78-81].
Во-первых, к настоящему времени процессуальная регламентация данной стадии в результате многочисленных изменений* классической (советской) модели возбуждения уголовного дела деградировала. Она содержит многочисленные изъятия из общего порядка возбуждения уголовного дела. Допускает произвольное толкование некоторых законодательных формулировок, чему, как неоднократно писали наши коллеги, способствует невысокий уровень законодательной техники.
Поясним сказанное. Возбуждение уголовного дела осуществляется при наличии признаков преступления. Законодатель использовал термин «признак преступления» в смысле «показатель, примета, знак, по которым можно узнать, определить что-нибудь» [7]. Правоприменитель же в погоне за показателями пресловутой раскрываемости понимает признак преступления в значении, которое формулирует уголовное право (общественная опасность, противоправность и наказуемость), или склоняется к признакам состава преступления, наличие которых в материалах доследс-твенной проверки следователь требует, чтобы принять законное, обоснованное постановление о возбуждении уголовного дела. Именно отсюда проистекает желание следователя видеть судебную перспективу еще не возбужденного уголовного дела при анализе материалов проверки, полученных от оперативного аппарата. Этими же причинами можно объяснить повсе-
* О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 4 марта 2013 г. N 23-ФЗ: ред. от 28 дек. 2013 г. // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2013. N 9. Ст. 875; Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo.gov.ru/; О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации: федер. закон от 21 июля 2014 г. N 218-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2014. N 30 (ч. 1). Ст. 4219; О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 22 окт. 2014 г. N 308-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации 2014. N 43. Ст. 5792.
местное нарушение законности при возбуждении уголовных дел по факту совершения преступления тогда, когда очевидна прикосновенность определенного лица к произошедшему событию (по делам о дорожно-транспортных, должностных и иных преступлениях).
Но хуже всего то, что правовая конструкция, предусмотренная УПК РФ, «обросла» многочисленными ведомственными, подзаконными нормативными актами, которые не только детализируют и конкретизируют нормы федерального законодательства, но фактически создают свою новую правовую реальность, в которой приходится действовать правоприменителю и которая неизвестна постороннему наблюдателю**. В качестве примера можно привести такое изобретение местного нормотворчества, как постановление дознавателя о возбуждении ходатайства перед прокурором об отмене постановления об отказе в возбуждении уголовного дела (вынесенного самим дознавателем). Или другой пример: невозможность производства экспертиз до возбуждения уголовного дела ранее была связана с тем, что инструкции по проведению экспертных исследований в качестве необходимого основания работы эксперта предусматривали наличие возбужденного уголовного дела.
Это позволяет не возбуждать уголовные дела при наличии имеющихся к тому оснований и необоснованно отказывать в возбуждении уголовных дел.
Во-вторых, процесс доказывания настолько запутан и отягощен различными оговорками, что стремление законодателя его упростить за счет расширения перечня
** Имеются в виду, например, такие подзаконные нормативные акты, как Директива МВД России от 12 нояб. 2013 г. N 2 дсп «О приоритетных направлениях деятельности в органах внутренних дел и внутренних войск МВД России», приказ Следственного Департамента МВД России от 26 окт. 2011 г. N 55 «Об организации ведомственного контроля при рассмотрении материалов доследственной проверки в порядке ст.ст. 140-145 УПК РФ о преступлениях экономической и коррупционной направленности», Постановление Координационного совещания руководителей правоохранительных органов Российской Федерации от 20 июня 2012 г. по вопросу «О состоянии законности в сфере соблюдения конституционных прав граждан в уголовном судопроизводстве».
процессуальных действий к положительным последствиям не приводит. Ряд норм по собиранию доказательств имеет двоякое значение.
Статья 144 УПК РФ содержит нормы о том, что полученные в ходе доследствен-ной проверки сведения могут быть использованы в качестве доказательств, если они соответствуют предъявляемым к доказательствам требованиям. Однако в отношении экспертизы имеется особая оговорка: если в ходе предварительного расследования лицами, имеющими признаваемый интерес по делу, будет заявлено ходатайство о производстве дополнительной либо повторной судебной экспертизы (т.е. поставлены под сомнения выводы эксперта, который провел экспертизу до возбуждения уголовного дела), то такое ходатайство подлежит удовлетворению.
Указанные нормы не соотносятся друг с другом, поскольку одновременно утверждается и отрицается доказательственная сила заключения эксперта, сформулированного до возбуждения уголовного дела. Полагаем, что ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ противоречит принципу свободной оценки доказательств, сформулированному в ст. 17 УПК РФ. Следователь вынужден поставить под сомнение заключение эксперта не по фактическим, а по формальным основаниям. Наличие ходатайства само по себе не ставит под сомнение выводы эксперта. Более того, на практике встречаются случаи, когда ходатай вообще не приводит никакие доводы, что позволяет оценить его ходатайство как способ воздействия на следствие. Это ведет к нарушению прав участников процесса, когда следователи, страхуясь от негативных решений суда, вынуждены знакомить потенциальных подозреваемых на этапе доследственной проверки с постановлением о назначении экспертизы.
Должностные лица органов досудебного производства могут изымать предметы и вне осмотра места происшествия, однако порядок такого изъятия не совсем ясен.
Несмотря на то, что объяснения снабжены определенными гарантиями их достоверности (при их получении лицу должны быть разъяснены все конституционные и процессуальные права), полноценными доказательствами они все равно не являются.
В-третьих, расширение возможности по применению принуждения на первой стадии процесса нивелировало границу между возбуждением уголовных дел и последующим расследованием. Нет необходимости особо распространяться о проблемах легализации «фактического задержания», которые толкают правоприменителя на систематические нарушения прав личности и нарушения закона.
УПК РСФСР предполагал, что принуждение до возбуждения дела максимально ограничено, следовательно, на данном этапе возможно производство процессуальных действий, не требующих вынесения постановления. В настоящее время перечень процессуальных действий, требующих вынесения постановления, а значит, и принуждения, увеличивается. И не совсем понятны причины, в силу которых одни следственные действия включаются в перечень подлежащих проведению (например, изъятие предметов), а другие - нет (например, опознание).
В-четвертых, постоянное изменение поводов к возбуждению уголовного дела и формулирование особого порядка возбуждения дел различных категорий приводит к неработоспособности отдельных статей Особенной части УК РФ.
О «прокурорском поводе», предусмотренном п. 4 ч. 1 ст. 140 УПК РФ, можно сказать как о паллиативе утраченной прокурором функции по возбуждению уголовного дела. Это следствие доктри-нальной ошибки, сделанной в 2007 году, в результате которой прокурор был лишен руководящей роли в досудебных стадиях. Разумеется, паллиатив как временная, недостаточная мера должен быть заменен восстановлением правового положения прокурора как хозяина досудебного уголовного преследования.
Ныне всем известны (после указания президента Российской Федерации) последствия введения особого «налогового» повода*. Законодатель также прозрел и отменил его, но особый порядок возбуждения уголовных дел о налоговых преступлениях остался и, более того, приобрел
* О внесении изменений в статьи 140 и 241 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: федер. закон от 6 дек. 2011 г. N 407-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2011. N 50. Ст. 7349.
дополнительную казуистичность*. Анализ процедуры, предусмотренной частями 7-9 статьи 144 УПК РФ (в ред. федерального закона от 22 октября 2014 года N 308-Ф3) позволяет говорить о ее непрактичности. Формально налоговый орган устранен из механизма инициации возбуждения уголовного дела. Его позиция в настоящее время оказалась вообще не интересующей правоприменителя, принимающего решение о наличии признаков налогового преступления, поскольку отсутствие заключения налогового органа не препятствует возбуждению уголовного дела. Однако постановление о возбуждении уголовного дела, вынесенное следователем по материалам органа дознания (в обход заключения налогового органа), неизбежно становится уязвимым перед критикой защиты, которая может обжаловать его в суд (в порядке статьи 125 УПК РФ). Кроме того, считаем, что сформулированный в новых нормах порядок деятельности по уведомлению следователем налогового органа должен быть регламентирован никак не кодексом, а ведомственным приказом СК РФ и ФНС РФ о взаимодействии при расследовании налоговых преступлений.
Специальное указание на возможность производства органом дознания неотложных следственных действий по делам о налоговых преступлениях ничего не добавляет в УПК РФ в принципиальном плане, поскольку по налоговым преступлениям обязательно производство предварительного следствия. Само наличие особого порядка возбуждения уголовного дела о налоговом преступлении лишь усложняет восприятие УПК, тем более что он по факту особым не является.
Недавно появился очередной специальный повод**. Вряд ли его появление оправданно. Все новые поводы вполне укладываются в понятие «сообщение о преступлении, полученном из иных источников».
* О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 22 окт. 2014 г. N 308-Ф3 // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2014. N 43. Ст. 5792.
** О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации: федер. закон от 21 июля 2014 г. N 218-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2014. N 30 (ч. 1). Ст. 4219.
Путь на специализацию поводов - ложный путь, он ведет к усложнению процедуры их проверки и, как следствие, снижает эффективность механизма правового регулирования. Классическая публично-правовая роль следователя, дознавателя как субъектов, которые полновластно распоряжались полномочием на возбуждение уголовного дела, все более разрушается.
В-пятых, статус участников на данном этапе процесса не определен должным образом, в результате чего возникают сложности с обеспечением их прав, а также доказыванием фактических обстоятельств дела на последующих этапах производства.
Продолжающиеся в режиме нон-стоп изменения УПК РФ в части регламентации возбуждения уголовного дела вряд ли смогут привести к положительному решению. В связи с этим мы предлагаем прекратить попытки улучшить то, что пора «выбросить на свалку истории». Надо последовать примеру бывших республик СССР, обновивших свои УПК в последнее пятилетие и ликвидировавших стадию возбуждения уголовного дела как таковую. По мнению законодателей указанных государств, если есть хотя бы какие-нибудь основания считать преступление подготавливаемым, совершаемым или совершенным, сразу следует осуществлять досудебное производство по установлению его обстоятельств без фиксации отдельного решения о возбуждении уголовного дела.
Как уже отмечалось, имеющаяся модель производства на стадии возбуждения уголовного дела по УПК РФ весьма сильно «завязана» на подзаконных нормативных актах (Прокуратуры, МВД, ФСБ, Наркоконтроля и других, а также совместных инструкциях этих ведомств), которые исчисляются десятками. Подзаконные нормативные акты настолько влияют на характер правоотношений на начальном этапе процесса, что в первую очередь необходимо решить вопрос с их отменой или изменением. Так, существующая в настоящее время «палочная система» показателей оценки деятельности правоохранительных органов приводит к тому, что на этапе анализа повода к возбуждению уголовного дела следователь, вместо того чтобы анализировать возможность существования факта совершения преступления, оценивает судебную
перспективу и возможность привлечения лица в качестве обвиняемого. Это приводит к тому, что если перспектива направления дела в суд не просматривается, то дело (о латентном преступлении), как правило, не возбуждается. Это в свою очередь не позволяет защитить права заявителя, в отношении которого было совершено преступление, и идет вразрез с самой целью правоохранительной системы, которая занята подтверждением своей работоспособности и аргументированием собственной необходимости.
Указанные обстоятельства требуют ликвидации возбуждения уголовного дела, начала досудебного производства во всех случаях, когда имеется какой-либо симптом* совершенного преступления.
На наш взгляд, отказ от стадии возбуждения уголовного дела возможен лишь тогда, когда одновременно будет решен вопрос об отмене так называемой «палочной системы». Необходимо коренным образом пересмотреть всю систему оценки деятельности правоохранительных органов. Реалии практики таковы, что сейчас первая стадия процесса «обслуживает» вышеназванную систему, когда действительно правоохранительная деятельность имитируется посредством манипулирования различными показателями раскрываемости.
Следует исключить такой показатель эффективности работы следователя, как количество реабилитаций участников процесса. Следователь должен привлекать к участию в деле подозреваемых, если для этого имеются определенные основания (с обеспечением их конституционно-правового статуса).
Очевидно, что раскрываемость преступлений как показатель оценки эффективности правоохранительной деятельности следует ликвидировать. Необходимо создать такой порядок, при котором правоохранительные органы будут осуществлять досудебное производство всегда, когда
* Авторам известно о существовании категории «признак преступления». Однако мы считаем, что законодатель использовал его в бытовом значении, а не в том, которое ему придает наука уголовного права (противоправность, виновность, наказуемость, общественная опасность). В связи с этим досудебное производство следует проводить всегда, когда для вывода о преступлении есть какие-либо предпосылки.
будут иметься сколь-нибудь обоснованные предпосылки к тому, что преступление имело место. Следователь (дознаватель) не должен быть заинтересован в исходном решении, которое будет приниматься по окончании досудебного производства. Как направление дела в суд с обвинительным заключением, так и прекращение уголовного дела по реабилитирующему основанию должны иметь равное значение для уголовной статистики.
Таким образом, мы полагаем, что:
- следует отказаться от стадии возбуждения уголовного дела (как и вообще от досудебных стадий, таковых в уголовном судопроизводстве не должно быть);
- решение о начале уголовного расследования (преследования) не должно подлежать письменному оформлению в виде какого-то процессуального документа (о котором надлежит кого-то извещать и которое может стать предметом обжалования);
- следует отказаться от существующих понятий «повод» и «основание»;
- сообщение о преступлении следует регистрировать в Реестре досудебных производств, что автоматически должно свидетельствовать о начале полицейского - уголовного расследования-розыска;
- сообщением о преступлении может быть информация из любого источника, указывающая на признаки преступления;
- анонимные сообщения не подлежат регистрации в Реестре;
- регистрации подлежат только сообщения о преступлениях, подлежащих публичному (частно-публичному**) уголовному преследованию;
- заявление о преступлении частного обвинения регистрации в Реестре не должно подлежать, а подаваться непосредственно мировому судье;
- регистрация сообщения о преступлении должна осуществляться во всех случаях, когда в наличии признаков преступления отсутствуют сомнения или имеется необходимость для проверки поступившего сообщения. Отказ в регистрации возможен только тогда, когда из поступившего сообщения (или приложенных к нему заявителем материалов) можно сделать од-
** Такую форму уголовного преследования, как частно-публичное, предлагаем ликвидировать.
нозначный вывод об отсутствии преступления (по аналогии с основаниями для отказа в возбуждении уголовного дела);
- при получении сообщения о преступлении на территории, выходящей за границы обслуживания конкретного правоохранительного органа, регистрация сообщения в Реестре осуществляется по месту получения сообщения, с незамедлительным уведомлением соответствующего компетентного органа (к чьей юрисдикции относится данное преступление) о зарегистрированном сообщении;
- при регистрации сообщения в Реестре должностным лицом, которому не подследственно досудебное производство по данному преступлению, оно принимает меры к фиксации следов преступления и не позднее 10 суток направляет материалы прокурору для организации дальнейшего уголовного расследования;
- не допускается проверка не зарегистрированного в Реестре сообщения о преступлении.
По нашему мнению, подобная система правоотношений позволит:
- минимизировать время принятия решений о начале досудебного производства, поскольку сама необходимость производства проверочных действий или закрепления следов преступления будет обусловливать регистрацию сообщения в Реестре;
- исключит возможность безграничного затягивания решения о начале расследования, поскольку доследственной проверки предусматриваться не будет.
- сократит случаи необоснованного отказа в принятии сообщения о преступлении, поскольку отказ в регистрации будет только по тем сообщениям, которые сообщают об административных правонарушениях и других деяниях, не являющихся преступными, либо о фактах, достоверно не содержащих упоминания о преступлении;
- разрешит вопрос о доказательственном значении материалов, полученных до возбуждения дела, поскольку все доказательства будут собираться в рамках досудебного производства;
- исключит дублирование познавательных действий, проводимых в настоя-
щее время до и после возбуждения уголовного дела;
- организация досудебного производства под руководством прокурора исключит случаи «отфутболивания» уголовных дел при рассмотрении вопросов подследственности;
- позволит оценивать и учитывать (как с качественной, так и с количественной стороны) все проводимые должностными лицами действия посредством статистических карточек. Отдельно следует отметить необходимость сокращения реквизитов карточек статистической отчетности (документов первичного учета) до того уровня, который необходим и достаточен для эффективного расследования преступлений*.
И последнее, о чем необходимо сказать. Как известно, существует масса доводов против ликвидации стадии возбуждения уголовного дела. Их авторы ссылаются на различные основания, от «экономических», юридико-догматических до доктри-нальных (метафизических: типа «у русских особая ментальность»). Нашим оппонентам мы можем возразить только одно: у грузин получилось, у «прибалтов» получилось, у молдаван и т.п. У всех получается - при наличии желания и воли. Почему же не получается у нас? Из-за национальной гордости великороссов, у которых свой самобытный правовой путь? Или особой духовности и тяги к справедливости и правде русской нации - в лице ее лучших представителей: следователя (судебного) и судьи (следственного) - «Следователя = Судьи»? Или из-за нежелания построить эффективную систему противодействия организованной экономической преступности и сросшейся с ней верхушечной коррупции?
* Анализ статистических карточек, составляемых следователями по уголовному делу, и расширение реквизитов этих карточек позволяет говорить о том, что следователи (дознаватели) значительное время тратят на их заполнение, а накапливаемая информация никак (или почти никак) в дальнейшем не используется непосредственно для раскрытия и расследования преступлений.
Список литературы
1. Дорожная карта дальнейшего реформирования органов внутренних дел Российской Федерации [Электронный ресурс]. URL: http://www.rg.ru (дата обращения: 15 янв. 2015 г.).
2. Александров А.С., Поздняков М.Л. Путь институциональной реформы предварительного расследования // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД РФ. 2014. N 1 (25). С. 78-82.
3. Валькова Т.В. О реформировании стадии возбуждения уголовного дела // Уголовный процесс: от прошлого к будущему: материалы междунар. науч.-практ. конф., г. Москва, 21 марта 2014 г.: в 2 ч. Ч. 1. М.: Академия Следственного комитета Российской Федерации, 2014. С. 86-89.
4. Володина Л.М. Проблемы и противоречия стадии возбуждения уголовного дела // Вестник криминалистики. 2010. N 3 (35). С. 16-20.
5. Гаврилов Б.Я. Реалии и мифы возбуждения уголовного дела // Уголовное судопроизводство. 2010. N 2. С. 7-10.
6. Грачев С.А., Миллер В.Ю. К вопросу о форме начала производства по уголовному делу // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России, 2014. N 3 (27). С. 78-81.
7. URL: http://ozhegov.info/slovar/?ex=Y&q=%D0%9F%D0%A0%D0%98%D0%97%D0%9D%D0%90%D0%9A (дата обращения: 15 янв. 2015 г.).
References
1. Dorozhnayakartadal'neyshegoreformirovaniya organovvnutrennikh delRossiyskoy Federatsii [Roadmap further reform of the internal affairs of the Russian Federation]. Available at: http://www.rg.ru (Accessed 15 January 2015).
2. Aleksandrov A.S., Pozdnyakov M.L. Put'institutsional'noy reformy predvaritel'nogo rassledovaniya [The path of institutional reform of the preliminary investigation]. Vestnik Nizhegorodskoy akademii MVD Rossii - Legal Science and Practice: Herald of Nizhny Novgorod Academy of the Russian Interior Ministry, 2014, no. 1 (25), pp. 78-82.
3. Val'kova T.V. O reformirovanii stadii vozbuzhdeniya ugolovnogo dela [On the reform of the criminal complaint stage]. Ugolovnyyprotsess:otproshlogokbudushchemu [The Criminal Process: from the past to the future In 2 parts. Part 1]. Moscow, Academy of the Investigative Committee of the Russian Federation, 2014. Рp. 86-89.
4. Volodina L.M. Problemy iprotivorechiya stadii vozbuzhdeniya ugolovnogo dela [Problems and contradictions stage of criminal proceedings]. Vestnik kriminalistiki - Herald of criminalistics, 2010, no. 3 (35), pp. 16-20.
5. Gavrilov B.Ya. Realiiimify vozbuzhdeniya ugolovnogo dela [Realities and myths of a criminal case]. Ugolovnoe sudoproizvodstvo - Criminal proceedings, 2010, no. 2, pp. 7-10.
6. Grachev S.A., Miller V.Yu. K voprosu o forme nachala proizvodstva po ugolovnomu delu [The form of the beginning of criminal proceedings]. Yuridicheskaya nauka i praktika: Vestnik Nizhegorodskoy akademii MVD Rossii - Legal Science and Practice: Herald of Nizhny Novgorod Academy of the Russian Interior Ministry, 2014, no. 3 (27), pp. 78-81.
7. Available at: http://ozhegov.info/slovar/?ex=Y&q=%D0%9F%D0%A0%D0%98%D0%97%D0%9D%D0% 90%D0%9A (Accessed 15 January 2015).
