CC BY
132
Ю. В. Деришев
РЕЛИКТ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ ЗАКОННОСТИ МУТИРУЕТ
Статья посвящена оптимизации доследственного производства. Ставится вопрос о необходимости сохранения стадии возбуждения уголовного дела. Автор приводит доводы в пользу того, что данная стадия сегодня уже не решает тех задач, которые возлагались на нее ранее, в силу чего нуждается в реформировании. Критикуются предложения о сохранении этой стадии в существующем виде.
Высказываемые тезисы автор подтверждает положениями действовавшего ранее (в имперский и ранний советский периоды)уголовно-процессуального законодательства России, а также уголовно-процессуальных кодексов ряда зарубежных стран. Показано, что возбуждение уголовного дела далеко не всегда является обязательной стадией уголовного преследования. В качестве альтернативы автор предлагает ввести в рамках административного законодательства и законодательства об оперативно-розыскной деятельности единый институт производства по проверке сообщений о правонарушении (о происшествии).
Дается оценка предложенного МВД России законопроекта, направленного на модернизацию доследственного производства. Согласно законопроекту уголовное дело должно возбуждаться всякий раз незамедлительно после обнаружения признаков преступления. Автор усматривает в данной инициативе серьезный антикоррупционный потенциал.
Ключевые слова: доследственное производство, возбуждение уголовного дела, уголовное судопроизводство, модернизация законодательства, полицейское дознание
Когда новейшее уголовно-процессуальное законодательство России только начинало формироваться, мы пришли, по крайней мере, к двум принципиальным выводам.
Первый вывод: спасение утопающих - дело рук самих утопающих, т. е. правоприменительная практика, заблудившаяся в хитросплетениях новых норм радикально-либерального УПК РФ, вынуждена была искать выходы из тупиков самостоятельно, поскольку наука также стояла на перепутье.
Второй вывод: многострадальная стадия возбуждения уголовного дела, этот реликт социалистической законности, выполнив свою миссию по укреплению процессуальной культуры и дисциплины, постепенно начала отмирать [Деришев 2003]. Во всяком случае законодатель не придумал каких-либо особых механизмов решения задач, стоящих перед этой стадией (разве что согласно ч. 2 ст. 144 УПК РФ редакция средства массовой информации обязана передать по требованию прокурора, следователя или органа дознания имеющиеся в распоряжении соответствующего средства массовой информации документы и материалы, подтверждающие сообщение о преступлении, а также данные о лице, предоставившем указанную информацию, за исключением случаев, когда это лицо поставило условие о сохранении в тайне источника инфор-
мации). Тогда же мы писали: «Чем больше приходит понимание предложенного законодателем и накапливается практика правоприменения, тем очевиднее становится впечатление о некоторой формальности („бумажности") возбуждения уголовного дела как отдельной стадии уголовного судопроизводства» [Деришев 2005: 189].
Однако сами «утопающие», ссылаясь на острейшие потребности практики, решили проблему формализма на данной стадии уголовного судопроизводства радикально и в свою «правоприменительную» пользу. Доследственное производство за последние годы было так раздуто, что назвать его сейчас «суррогатом» расследования, как ранее, будет мелковато, неубедительно. Сейчас это самостоятельное, относительно квалифицированное производство по уголовному делу в форме предварительного расследования первого уровня, за которым идет собственно предварительное расследование (второго уровня), которое практически выставляет «знак качества» предыдущей расследовательской деятельности и констатирует ее результаты с окончательным определением судебной перспективы. По мнению И. Маслова и А. Новикова, внесенные в УПК РФ изменения, расширение полномочий дознавателей и следователей на стадии проверки сообщения о преступлении превратили ее в «квазирасследование, функционально
РОССИЙСКОЕ право УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС И КРИМИНАЛИСТИКА
ОБРАЗОВАНИЕ ПРАКТИКА НАУКА
подменяя следующую за ней стадию» [Маслов, Новиков 2011: 85].
В 2013 г. был принят революционный Федеральный закон № 23-Ф3 «О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации», фактически создавший новое «до-следственно-следственное производство». Парадокс, но одним законом было не только образовано это квазипроизводство, но и введено ускоренное дознание, где правоприменителю, наоборот, и делать ничего не надо (а зачем, если есть такое инструментальное доследственное производство?). Нельзя не признать, что проблемы при сохранении рассматриваемой стадии безусловно были. В первую очередь это «замкнутый круг» с использованием специальных познаний, когда уголовное дело можно возбудить только по результатам проведенной экспертизы, но назначить ее можно лишь после возбуждения уголовного дела. Однако беда не в экспертизе, а в самой процедуре открытия уголовного дела, которая искусственно делила и делит поныне единый процесс познания по уголовному делу на «до» и «после».
Уголовно-процессуальная наука выступает объективным и беспристрастным свидетелем тех теоретических трудностей, с которыми столкнулись советские, а затем и российские процессуалисты в попытках аргументировать самостоятельный процессуальный характер рассматриваемой стадии уголовного судопроизводства.
Аргументы сторонников сохранения обозначенной стадии в текущем виде носят, как правило, оттенок ведомственных амбиций и сиюминутных интересов. Несвободны они и от политического подтекста: «В кризисный период развития нашей страны отказываться от апробированных и проверенных многими десятилетиями институтов взамен призрачных (пусть даже положительно зарекомендовавших себя (выделено мной. - Ю. Д.) в других государствах) уголовно-процессуальных механизмов нецелесообразно» [Зяблина 2017: 69]. Песня давно спетая. Если как-то работает, то и трогать не будем, да еще сэкономим. Отметим: данной стадии не знал ни русский, ни ранний советский, ни зарубежный уголовный процесс; отказываются от нее и государства постсоветского пространства (Грузия, Украина, Казахстан).
Кроме того, кто может спокойно и внятно объяснить положительный эффект доследствен-ной деятельности следователей Следственного комитета РФ, которые в год проверяют до 1 млн сообщений якобы о преступлениях, а возбуждают уголовные дела не более чем в 1617 % случаев? Куда направлена энергия следственного аппарата? Фактически высококвали-
фицированные следователи выполняют функции органов дознания, многие из которых при этом продолжают профессионально деградировать. Аналогичная ситуация наблюдается в органах внутренних дел.
Тщательный анализ «цены вопроса» при упразднении стадии возбуждения уголовного дела провел А. Г. Волеводз [2014: 82], поспорить с предложенными расчетами достаточно трудно. Он приводит стоимость одного уголовного дела в 2012 г. - 248 781 руб. Действительно, если «открыть ворота» в уголовный процесс, придется всю информацию перерабатывать уже в его условиях: в рамках уголовного дела. Накладно со всех сторон! Но никто не подсчитал стоимость сложившейся правоприменительной практики, когда фактически формируются два уголовных дела: в доследствен-ном производстве, где следователи уже ищут судебную перспективу для дела (возбужденные дела запрещено прекращать), и при производстве «официальной части» предварительного расследования. Доследственная проверка идет месяцами, исписываются тома материалов. Сколько надо прибавить к рассчитанной сумме?
Предельно точна В. А. Лазарева [2016: 15], говоря, что наблюдается «беспрецедентное разрастание доследственной проверки, имеющее своим следствием размывание границ между процессуальной и полицейской деятельностью, в значительной мере обусловленное нерешенностью вопроса о месте следственных органов в структуре государственной власти». Лучше и не скажешь!
Вместе с тем борьба за дальнейшее расширение доследственного производства продолжается. Вполне понятно, что «впереди планеты всей» практические работники. Так, Д. А. Варнавский, ссылась на детализацию процессуального порядка производства следственных действий и соответственно на их преимущество перед непроцессуальными способами предварительной проверки, ратует за широкое применение именно процессуальных действий в данной стадии [Варнавский 2017].
Определенный компромисс находит А. С. Лизунов. Коли следственные действия вошли в стадию возбуждения уголовного дела, особо менять ничего и не надо. Автор предлагает следующую структуру доследственной проверки: «1) принятие повода для начала производства по уголовному делу; 2) производство следственных и иных процессуальных действий, направленных на проверку поступившего в правоохранительный орган сообщения о преступлении; 3) принятие итоговых решений по результатам производства доследственной проверки» [Лизунов 2017: 10].
Значимость рассматриваемой стадии отечественная процессуалистика всегда связывала с ее способностью выступать «фильтром», препятствующим попаданию в уголовный процесс непреступлений. В связи с этим достаточно кардинальной выглядит позиция МВД РФ по данному вопросу.
В рамках реализации Дорожной карты дальнейшего реформирования органов внутренних дел РФ экспертный совет МВД России по вопросам нормотворческой работы рассмотрел и принял 3 ноября 2016 г. проект федерального закона «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (в части обеспечения права потерпевших на доступ к правосудию)». Законопроект предполагает модернизацию стадии возбуждения уголовного дела, предусматривающую изменение существующих подходов к рассмотрению сообщений о преступлениях. По разъяснениям авторов, он разработан для обеспечения своевременной реализации потерпевшими права на доступ к правосудию, соблюдения принципа разумного срока уголовного судопроизводства, оптимизации процессуальной деятельности на первоначальном этапе уголовного судопроизводства, незамедлительного возбуждения уголовного дела после поступления сообщения о преступлении.
Нельзя не признать, что предпринятые законодателем в последние годы усилия, направленные на повышение эффективности процессуальной деятельности на стадии возбуждения уголовного дела (расширение перечня допустимых к производству процессуальных действий, введение новых поводов для возбуждения уголовного дела и особого порядка их рассмотрения, обеспечение права на защиту лиц, в отношении которых проводится проверка сообщения о преступлении), должных результатов не дали.
Более того, по мнению авторов законопроекта, действующая редакция УПК препятствует своевременному началу расследования, поскольку способствует формированию практики возбуждения уголовных дел только при высокой вероятности их направления в суд. Вместе с тем полностью возлагать вину за создание подобного положения на современного законодателя не совсем корректно, о чем сказано выше.
В связи с этим авторы законопроекта предложили в каждом случае обнаружения признаков преступления принимать меры по установлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления (ч. 2 ст. 21 УПК). Таким образом, уголовное дело должно возбуждаться незамедлительно после установления признаков преступления, с тем чтобы в самые короткие сроки
установить обстоятельства, достаточные для направления уголовного дела в суд либо его прекращения. Доступность правоохранительной помощи должна быть обеспечена путем развития системы учета и регистрации заявлений и сообщений о преступлениях. Для этого институт возбуждения уголовного дела должен трансформироваться в институт начала уголовного судопроизводства. Также предлагается принять меры по снижению объема работы по материалам, по которым выносятся постановления об отказе в возбуждении уголовного дела.
Вполне очевидно, что такая модернизация стадии возбуждения уголовного дела может выступить в качестве одной из антикоррупционных мер. Возбуждение уголовного дела «во всяком случае» обнаружения преступления, как представляется, серьезно корректирует деятельность коррупционеров. Отрицать это довольно трудно.
Более того, подобное построение дослед-ственного производства известно как отечественному, так и зарубежному уголовному судопроизводству. Так, в ст. 297 и 298 Устава уголовного судопроизводства 1864 г. (далее - УУС) назывались лишь «законные поводы к начатию следствия», судебного следователя обязывали «о всяком начатом им следствии доводить до сведения прокурора». В ст. 303 УУС указывалось: «Жалобы почитаются достаточным поводом к начатию следствия. Ни судебный следователь, ни прокурор не могут отказать в том лицу, потерпевшему от преступления или проступка». Эта норма заставляла государство служить интересам гражданина, который выступал не бесправным просителем, а лицом, приводящим в движение механизм уголовного преследования. Как видим, специального «барьера», каким является сейчас постановление о возбуждении уголовного дела, за которым начинается уголовно-процессуальное производство по делу, УУС не предусматривал. Речь шла лишь о начале производства по уголовному делу. УПК РСФСР 1922 и 1923 гг. также не выделяли возбуждение уголовного дела в самостоятельное доследствен-ное производство, оно юридически было закреплено как институт лишь в УПК РСФСР 1960 г.
Авторы Концепции судебной реформы в РСФСР, принятой Верховным Советом РСФСР 21 октября 1991 г., также сославшись на дореволюционное законодательство, пришли к аналогичному выводу: поскольку цели предварительного расследования заключаются не только в установлении обстоятельств совершенного преступления, но и в определении некриминального характера события или отсутствия последнего, будет обоснованным рассматривать всякое сообщение о преступлении, если на момент рас-
РОССИЙСКОЕ право УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС И КРИМИНАЛИСТИКА
ОБРАЗОВАНИЕ ПРАКТИКА НАУКА
смотрения неочевидна его ложность, как бесспорный повод к возбуждению уголовного дела.
Подобный подход присутствует и в уголовно-процессуальном законодательстве зарубежных государств. Так, УПК Франции не называет процессуального акта, обозначающего начало дознания и соответственно начало уголовного процесса. Закон связывает необходимость производства дознания с моментом «установления фактов нарушения уголовного закона» (ст. 14 УПК Франции). Американской моделью уголовного процесса этот вопрос решается иначе. Возбуждение уголовного дела, а точнее, производства в уголовном процессе США не является единовременным процессуальным актом. Данная стадия процесса складывается из решений и действий нескольких должностных лиц, в отличие от российского законодательства, в американском нет столь детальной процессуальной регламентации.
Согласно ст. 214 УПК Украины, принятого 13 апреля 2012 г., досудебное расследование начинается с момента внесения сведений в Единый реестр досудебных расследований. При этом следователь, прокурор безотлагательно, но не позже 24 ч после получения заявления, сообщения о совершенном уголовном правонарушении или после самостоятельного выявления им посредством любого источника обстоятельств, которые могут свидетельствовать о совершении уголовного правонарушения, обязан внести соответствующие сведения в Единый реестр досудебных расследований и начать расследование.
УПК Республики Казахстан от 4 июля 2014 г. также связывает начало досудебного расследования с регистрацией заявления, сообщения об уголовном правонарушении в Едином реестре досудебных расследований либо с производством первого неотложного следственного действия. О начале досудебного расследования в течение суток уведомляется прокурор. Прокурор, следователь, дознаватель, орган дознания до регистрации заявления и сообщения об уголовном правонарушении производят неотложные следственные действия по установлению и закреплению следов уголовного правонарушения. Одновременно они обязаны принять меры к регистрации заявления и сообщения об уголовном правонарушении в Едином реестре досудебных расследований, в том числе с использованием средств связи. Досудебное расследование обязательно по всем заявлениям, сообщениям об уголовных правонарушениях, за исключением дел частного обвинения (ст. 179 УПК РК).
Вернемся к законопроекту МВД РФ. Необходимо отметить, что и Генеральная прокуратура, и Следственный комитет РФ дали на него отрицательные отзывы. «Теперь пришло время
защитить от деструктивных инициатив последний оплот здравого смысла (выделено мной. -Ю. Д.) - стадию возбуждения уголовного дела...» [Цветков 2017: 11], - такие пафосные суждения стали появляться в профессиональной литературе.
Вместе с тем предложения, высказанные авторами анализируемого законопроекта, следует признать в общем обоснованными (тем более что они не новы), хотя отдельные из них требуют дополнительных разъяснений и аргументации.
1. Безусловно, реализация законопроекта позволит обеспечить доступ потерпевших к правосудию, даст возможность более объективно оценивать состояние преступности в государстве, а также рационализировать правоохранительную деятельность. Сохранятся значительные силы и средства правоохранительных органов, которые затрачиваются на проверку информации о событиях, которые не являются преступлениями.
Вместе с тем концепция законопроекта предполагает возбуждение уголовного дела с момента приема любого сообщения о преступлении. Задачи проверки сообщения о преступлении будут решаться в ходе производства предварительного расследования, в результате которого уголовное дело может быть направлено в суд либо прекращено. Фактически стадия возбуждения уголовного дела с пресловутой дослед-ственной проверкой перемещается на стадию предварительного расследования и еще более усложняется. Практика применения УПК Украины и Республики Казахстан полностью подтверждает данные негативные последствия. Эти государства de jure отказались от доследственных проверок, но de facto они сохранились как объективно необходимые.
2. Трудно согласиться с ликвидацией фигуры подозреваемого (если не пересматривать статус данного субъекта вообще), возникающей в связи с возбуждением уголовного дела, как это предусматривает действующий УПК РФ. Как представляется, фактическое уголовное преследование лица может начинаться с момента возбуждения уголовного дела, но его процессуальный статус останется неопределенным.
3. Законопроектом предлагается начинать производство по уголовному делу со ссылкой на статью или главу УК РФ, охраняющую соответствующие интересы личности, общества и государства, которым причинен вред, в случаях, если отсутствуют данные о характере и размере вреда, причиненного преступлением (например, степень вреда здоровью, стоимость похищенного), необходимые для точной квали-
фикации. Такая «размытая» квалификация преступления по уже возбужденному уголовному делу может породить опасность ограничения прав и интересов личности, вовлекаемой в уголовный процесс.
В заключение скажем, что мы никогда не выступали за искоренение доследственного производства (как почему-то считают некоторые не очень внимательные оппоненты), ибо прекрасно понимаем, что на пустом месте быстро вырастают лишь сорняки. В связи с этим в качестве de lega ferenda досудебное производство необходимо, на наш взгляд, рассматривать в виде единой фазы уголовного процесса, предшествующей судебному разрешению уголовного дела. При этом досудебное производство должно открывать осуществляемое в рамках уголовно-процессуального и административного законодательства полицейское дознание по проверке сообщений о противоправных действиях, выявлению преступлений и установлению оснований для начала предварительного расследования по уголовному делу, срок которого, в свою очередь, следует исчислять с момента принятия процессуального решения либо производства любого следственного действия, ограничивающего права и свободы участников уголовного судопроизводства, без необходимости вынесения какого-либо правоустанавливающего акта.
Статья 254 УУС определяла, что «при производстве дознания полиция все нужные ей сведения собирает посредством розысков, словесными расспросами и негласными наблюдениями, не производя ни обысков, ни выемок в домах»,
т. е. правовыми средствами, присущими административной (оперативно-розыскной) деятельности полиции, предшествующей уголовному процессу. Дознание рассматривалось лишь как административная доследственная полицейская деятельность, а не как форма предварительного расследования (это уже потом дознание было отделено от предварительного следствия и стало
В рамках административного и оперативно-розыскного законодательства должно быть сформировано единое производство по проверке сообщений о правонарушении
самостоятельной формой расследования, однако «незавершенность процесса отделения дознания от предварительного следствия в XIX веке и в советский период привела к извращению роли дознания... Ликвидация дознания как способа проверки сообщения о преступлении привела к формированию новой формы проверки, получившей название доследственной» [Лазарева 2016: 15]).
Как представляется, в рамках административного и оперативно-розыскного законодательства должно быть сформировано единое производство по проверке сообщений о правонарушении (о происшествии). Данное предложение полностью вписывается в содержание полицейского дознания [Деришев 2004; 2005] как самостоятельного комплексного производства по сообщениям о происшествиях с признаками преступления.
Список литературы
Варнавский Д. А. Способы проверки сообщения о преступлении // Российский следователь. 2017. № 13. С. 7-9.
Волеводз А. Г. Упразднение стадии возбуждения уголовного дела: цена вопроса // Уголовный процесс. 2014. № 1. С. 80-83.
Деришев Ю. В. Уголовное досудебное производство: концепция процедурного и функционально-правового построения: дис. ... д-ра юрид. наук. Омск: Омская акад. МВД России, 2005. 436 с.
Деришев Ю. В. Концепция уголовного досудебного производства в правовой доктрине современной России: моногр. Омск: Омская акад. МВД России, 2004. 340 с.
Деришев Ю. В. Стадия возбуждения уголовного дела - «реликт социалистической законности» // Российская юстиция. 2003. № 8. С. 34-36.
Зяблина М. В. К вопросу об исключении из российского уголовного процесса стадии возбуждения уголовного дела // Российская юстиция. 2017. № 7. С. 66-69.
Лазарева В. А. Доследственная проверка // Уголовное судопроизводство. 2016. № 4. С. 11-16.
Лизунов А. С. Доследственная проверка как часть досудебного производства: автореф. дис. канд. юрид. наук. Н. Новгород: Нижегород. акад. МВД России, 2017. 33 с.
Маслов И., Новиков А. Нерешенные проблемы стадии возбуждения уголовного дела при рассмотрении сообщений о налоговых преступлениях // Уголовное право. 2011. № 5. С. 85-90.
Цветков Ю. В. «Благие» намерения МВД // Уголовный процесс. 2017. № 4.
р0ССИЙСК0Е правО УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС И КРИМИНАЛИСТИКА
ОБРАЗОВАНИЕ ПРАКТИКА НАУКА
Юрий Владимирович Деришев - заслуженный юрист Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор кафедры уголовного процесса и криминалистики Омской юридической академии (Омск). 644010, Россия, Омск, ул. Короленко, 12. E-mail: derishev.omsk@mail.ru.
Relic of Socialist Legality Is Mutating
The article is devoted to optimization of pre-trial criminal proceeding. The question of maintaining of an institution of criminal case stage is arisen. The author argues in favor of disfunction of the stage because it does not achieve the objectives assigned to it earlier, so, this stage needs changes. The author makes some critical remarks against ideas of maintaining of the stage in the current position.
The author gives some examples from the previous (imperial and earlier-Soviet) Russian criminal-procedural legislation and foreign criminal codes. It is shown that institution of a criminal case is not always a compulsory stage of criminal prosecution. As an alternative, the author proposes to introduce a single procedure of checking reports of offence as a part of administrative and police legislation.
The assessment of the draft law prepared by the Russian Ministry of Internal Affairs is given. According to this document a criminal case must be initiated anyway as soon as indicia of a crime are detected. The author finds a significant resource for corruption counter-action in such ruling.
Key words: pre-trial proceeding, institution of a criminal case, criminal proceeding, modernization of legislation, police initial inquiry
References
Derishev Yu. V. Kontseptsiya ugolovnogo dosudebnogo proizvodstva v pravovoi doktrine sovremennoi Rossii: monogr. [Conception of Criminal Pre-Trial Proceeding in the Legal Doctrine of Modern Russia: a monograph], Omsk, Omskaya akad. MVD Rossii, 2004, 340 p.
Derishev Yu. V. Stadiya vozbuzhdeniya ugolovnogo dela - «relikt sotsialisticheskoi zakonnosti» [Institution of Criminal Case as a «Relic of Socialistic Legality»], Rossiiskaya yustitsiya, 2003, no. 8, pp. 34-36.
Derishev Yu. V. Ugolovnoe dosudebnoe proizvodstvo: kontseptsiya protsedurnogo i funktsional'no-pravovogo postroeniya: dis. ... d-ra yurid. nauk [Criminal Pre-Trial Proceeding: a Conception of Procedural and Functional Construction: a doctor of juridical sciences thesis], Omsk, Omskaya akad. MVD Rossii, 2005, 436 p.
Lazareva V. A. Dosledstvennaya proverka [Pre-Investigation Check], Ugolovnoe sudoproizvodstvo, 2016, no. 4, pp. 11-16.
Lizunov A. S. Dosledstvennaya proverka kak chast' dosudebnogo proizvodstva: avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk [Pre-Investigation Check as a Part of Pre-Trial Proceeding: an auto-abstract of a candidate of juridical sciences thesis], Nizhnii Novgorod, Nizhegorod. akad. MVD Rossii, 2017, 33 p.
Maslov I., Novikov A. Nereshennye problemy stadii vozbuzhdeniya ugolovnogo dela pri rassmotrenii soobshchenii o nalogovykh prestupleniyakh [The Problems of the Stage of Institution of a Criminal Case During Consideration of Reports on Tax Crimes], Ugolovnoe pravo, 2011, no. 5, pp. 85-90.
Tsvetkov Yu. V. «Blagie» namereniya MVD [«Good» Intentions of the Ministry of Interior Affairs], Ugolovnyi protsess, 2017, no. 4.
Varnavskii D. A. Sposoby proverki soobshcheniya o prestuplenii [Ways to Verify Crime Notification], Rossiiskii sledovatel', 2017, no. 13, pp. 7-9.
Volevodz A. G. Uprazdnenie stadii vozbuzhdeniya ugolovnogo dela: tsena voprosa [Abolition of a Stage of Institution of a Criminal Case: the Issue Price], Ugolovnyi protsess, 2014, no. 1, pp. 80-83.
Zyablina M. V. K voprosu ob isklyuchenii iz rossiiskogo ugolovnogo protsessa stadii vozbuzhdeniya ugolovnogo dela [The Issue of Exclusion of the Russian Criminal Trial Stages of a Criminal Case], Rossiiskaya yustitsiya, 2017, no. 7, pp. 66-69.
Yury Derishev - honoured lawyer of the Russian Federation, doctor of juridical sciences, professor of chair of criminal trial and criminalistics, Omsk Law Academy (Omsk). 644010, Russian Federation, Omsk, Korolenko str., 12. E-mail: derishev.omsk@mail.ru.
Дата поступления в редакцию / Received: 01.11.2017
Дата принятия решения об опубликовании / Accepted: 02.12.2017
