CC BY
33
УДК 81'2:82 И. А. Гусейнова
доцент, доктор филологических наук, профессор кафедры немецкого языка переводческого факультета МГЛУ; e-mail: ginnap@mail.ru
СРЕДСТВА ВОССОЗДАНИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО КОЛОРИТА
В СОВРЕМЕННЫХ ОТЕЧЕСТВЕННЫХ РЕТРОДЕТЕКТИВАХ
В статье предпринимается попытка описать жанр отечественного ретро-детектива, выделяя его жанроспецифические признаки, а также композиционные особенности. Автор описывает языковые средства, которые используются для объективации компонента ретро. В качестве наиболее значимых вербальных средств, формирующих компонент ретро, выделяются различные виды онимов, архаизмы и историзмы, сакральная лексика, реализуемая в форме предсказаний, знамений и суеверий.
Ключевые слова: жанр; ретродетектив; ретро; апеллятивность; литературный дискурс.
Guseynova I. A.
Doctor of Philology, Professor at the German Department at Faculty Translation and Interpretation; e-mail: ginnap@mail.ru
MEANS OF RESTORING HISTORICAL AUTHENTICITY IN CONTEMPORARY RUSSIAN RETRO CRIME STORIES
The article seeks to describe Russian retro crime stories in terms of its genre and compositional features and focuses primarily on linguistic means that verbalize the retro component. Special significance is attached to different types of proper names, archaic, historical and sacred words that represent predictions, omens and superstitions.
Key words: genre; retro detective prose; retro; appellation; literary discourse.
В современном гуманитарном дискурсе принято считать, что жанр детектива прочно вошел в художественную литературу, начиная с середины XIX в. Несмотря на многочисленные продолжающиеся до сегодняшнего дня дискуссии в интеллектуальной сфере о принадлежности детектива к жанру «настоящей» литературы, он прочно занимает свою нишу в тривиальной литературе, оставаясь чрезвычайно популярным в различных целевых аудиториях на протяжении длительного периода времени. Об этом свидетельствуют тиражи издаваемой продукции, многочисленные телевизионные сериалы с продолжениями, компьютерные игры, посвященные детективным расследованиям
и пр. Подобная востребованность детективного жанра объясняется следующими обстоятельствами.
Во-первых, в литературном дискурсе, который мы рассматриваем как часть мирового искусства, совершается «всемирный поворот от модернистского к современному» [7, с. 26]: если «современное» насыщено детективными историями и загадками, то это находит свое отражение, прежде всего, в массовой культуре, ориентированной на различные социумы. Одновременно «поворот», по мнению зарубежных исследователей, «пронизан» тремя основными течениями: «ремо-дернизмом, т. е. возвращением модернизма, ретросенсационностью и спектакулярностью» [там же]. Применительно к детективному жанру данная триада может быть конкретизирована следующим образом: детектив нередко погружает читателя в прошлое; в центре сюжета -загадочное явление, сопровождаемое размышлениями и встречами с различными людьми, имеющими прямое или косвенное отношение к загадочному событию; описание в детективном сюжете носит постановочный характер, что позволяет превратить произведение в сценарий, пригодный для театрального, кинематографического или компьютерного воплощения.
Во-вторых, многие детективные истории современных отечественных авторов по целеполаганию условно можно разделить на три большие группы: учитывающие самобытность и национальные особенности русского характера; ориентированные на воссоздание культурно-исторического колорита; охватывающие как национально-культурное своеобразие, так и исторический контекст.
В-третьих, литературный дискурс реализуется через пространство и время - две категории, определяющие существование человека, обеспечивающие одновременное взаимодействие различных типов сред: физической, мыслительной, воображаемой и аффективной. Их взаимодействие позволяет читателю осуществить увлекательное путешествие во времени, обеспечивает ему переживание определенных эмоциональных состояний и дает возможность погрузиться в определенный культурно-исторический контекст.
В-четвертых, жанр детектива не принуждает автора опираться на достоверные события и не претендует на то, чтобы текст заслуживал веры в заявленное содержание с точки зрения гуманитарных наук. Он допускает некоторую «калибровку информации» [7, с. 39] с учетом специфики целевой аудитории: массового читателя, типа среды,
определяемой для размещения детектива (печатная, телевизионная, компьютерная), авторского замысла.
В статье мы сосредоточим свое внимание на анализе современного ретродетектива с генристских (жанроведческих) позиций. Отметим, что сегодня в упомянутом жанре работают около 40 отечественных авторов. Это обстоятельство свидетельствует о динамичном развитии данного направления в литературном дискурсе.
На сегодняшний день ведется интенсивная разработка типологии детективного жанра, о чем свидетельствует возникновение новых серий. Принято различать психологический, иронический, фантастический, политический, шпионский, исторический и другие виды детектива. Описывая отечественный детектив, уместно различать произведения, которые являются «аутентичными», т. е. были созданы авторами в предыдущие столетия, и данные книги нашли свое достойное место в литературе как информационные источники, из которых современные авторы могут черпать информацию о прошлом, и современные детективы, претендующие на то, чтобы укрепить позиции детективного жанра в литературном дискурсе. Безусловно, данное замечание относится и к иным литературным жанрам, например автобиографическим рукописям. Так, К. А. Коровин [5], описывая Москву середины XVIII века отмечает, что «тогда еще не было железных дорог, и эти крестьяне были ямщиками. Говорилось, гоняли ямщину» [там же, с. 7], а младенцам давали имя первого встречного - «первого, которого гнали в ссылку по этой дороге, Владимирке. Будто это делали для счастья - такая была примета» [5, с. 7]. Подобный эпизод находит свое отражение и в ретродетективе Д. М. Трускиновской в эпизоде, когда главный герой Данилка неожиданно по просьбе «невысокой девки с горящей лучиной» [8, с. 118] становится крестным отцом новорожденного:
Неурядица у нас, молодец. Принесли младенчика крестить, крестная мать есть, а крестный батька застрял где-то, чтоб ему ни дна, ни покрышки! Сделай милость, пойди к нам в крестные отцы! - И она поклонилась в пояс [там же, с. 119].
Таким образом, современному ретродетективу свойственны черты автобиографической рукописи, которые выражаются в нем через описание времени и пространства - необходимые условия для погружения читателя в культурно-исторический контекст, точное упоминание
дат, различных онимов, придающих достоверность повествованию и поддерживающих интерес читателя к сюжету.
Традиционно детектив (англ. detective, от лат. detego - раскрываю, разоблачаю) описывает некое загадочное событие, разгадка которого сопровождается выяснением обстоятельств, имеющих отношение к происшествию. Центральным понятием детектива является преступление. Все персонажи ретродетектива условно можно разделить на несколько групп: лицо, занимающееся расследованием, например, сыщик, его помощник, консультант; детектив, сыщик-любитель и т. п.; лицо, совершившее преступление, т. е. преступник; жертва преступления, или потерпевший. Подчеркнем, что с точки зрения лингвистического жанроведения детектив может быть причислен к ретроде-тективу, если действие происходит на территории России и описывает события, происходившие до Октябрьской революции 1917 года.
Ретродетектив не претендует на роль исторического романа. Описываемые в нем события носят преимущественно вымышленный характер, поэтому в произведениях отсутствует богатый фактический материал, архивные сведения и документальные подтверждения. Для воссоздания широкого контекста автор ретродетектива использует языковой инструментарий, который позволяет создать историческую эпоху без исторически достоверных фактических данных. Рассмотрим далее, какие языковые средства используются для воссоздания культурно-исторического фона с тем, чтобы избежать историографического описания, не потеряв собственно исторического колорита.
На наш взгляд, воссозданию исторического колорита в ретроде-тективе способствует, прежде всего, применение языковых средств, служащих реализации апеллятивной функции. Напомним, что в художественном произведении функция обращения к читателю реализуется путем взаимодействия разных уровней языка, по принципу «от функции к средствам» [4, с. 11]. Апеллятивность в ретродетективе осуществляется посредством привлечения онимов - специфических имен собственных. Подчеркнем, что «онимы имеют множество подклассов, среди которых: собственные имена людей (личные имена, фамилии, патронимы, псевдонимы, прозвища); топонимы - имена разнообразных географических объектов; теонимы - имена божеств; астронимы и космонимы - имена небесных тел и зон космического пространства; зоонимы - собственные имена или клички животных» [9, с. 35]. Основная функция онимов состоит «в идентификации
и индивидуализации соответствующих им денотатов» [там же]. Таким образом, «идеальными идентификаторами являются имена собственные; имена, называющие единичного субъекта, их присутствие в качестве обращения заостряет целенаправленную адресованность» [4, с. 290]. Этому способствует употребление различных видов обращений. Например, в романе Д. М. Трускиновской [8], действие которого разворачивается в Москве XVII в., для обозначения персонажей используются имена личные и обращения по признаку профессии с суффиксом -к, имеющим разговорную и народно-бытовую окраску: Стенька, ярыжка, Данилка, Степка. Для обозначения имен девушек - суффикс -иц, например: Прасковьица, Дарьица, Марьица, Аксиньица, Федосьица и др., в то время как для обращения к старшим - полные имена, например: Устинья, Прасковья, Анисья; при статусном обращении - имена и отчества: Савва Протасьевич, Протасий Тихонович, Арина Протасьевна и пр.
Анализ онимов, используемых в современных ретродетективах, свидетельствует о том, что предпочтение отдается, прежде всего, именам собственным людей и топонимам, которые, не усложняя коммуникацию с читателем, способствуют воссозданию исторического колорита.
Существенную роль в конструировании исторического колорита играют устаревшие понятия (архаизмы, историзмы и т. п.), присутствующие в описании бытовых деталей, моды и гастрономических блюд. Так, например, в том же ретродетективе Д. М. Трускиновской упоминается алтабас - персидская парча, камка - китайская узорчатая ткань, которая была в ходу в России в XVI-XVИ вв.:
Да на кой же черт боярыне, у которой полные сундуки камки, бархата, дорогих персидских атласов да алтабасов, из жалких кусочков собранная душегрейка? Что в этой душегрейке за тайна? [8, с. 111].
Примечательно, что устаревшие наименования иноземных тканей «вплетены» в те их разновидности, которые широко используются и в настоящее время - бархат и атлас. Подобные вкрапления не затрудняют понимание общего смысла, но одновременно воссоздают исторический быт описываемого исторического периода. Подобный прием используется и в следующем отрывке:
Данилка редко выходил из Кремля. <.. .> Через Троицкие - иного рода соблазн. Троицкими воротами приезжие боярыни в гости к государыне Марье Ильинишне идут, взрослых дочек с собой берут. Там постоянно
кто-то из верховых женок или девок околачивается, то с одним, то с другим поручением от верховых боярынь. Пронесется, скользя по тропинке меж сугробов, девка в шубке внакидку, мотнет русой косой до подколенок -а парню одно расстройство» [там же, с. 14].
Научный интерес представляют лексические единицы верх и верховые, поскольку в XVII в. так обозначались царские покои в Кремле, а также все, что «связано с бытом царя и царицы, приближенных к ним лиц, бояр и боярынь» [там же, с. 284].
Приведем еще несколько подобных примеров, но уже из гастрономического дискурса: калья - похлебка на огуречном рассоле, с огурцами, свеклой и мясом, напоминающая по вкусу уху и считавшаяся раньше одним из праздничных блюд; ксени - рыбьи молоки и рыбья печень, а также икра; сулейка - винная бутылка или склянка.
Подобные тенденции отмечены нами и в дискурсе моды: лопо-тина - верхняя рваная или ветхая одежда; волосник - шелковая шапочка у замужних женщин, которую носили под головным убором и др. [там же, с. 284-287].
Упомянутый прием использует также В. Данилин [2; 3], вводя устаревшие понятия в контекст, ср.: «Бывший агент был одет в белую коленкоровую рубаху с косым воротом и дымчатые плисовые штаны» [3, с. 125]. Напомним, что под коленкором понимается хлопчатобумажная ткань или тонкий хлопок, который использовался для обложек книг или тетрадей, а также для одежды - мужских и женских рубашек. Обратимся к другому примеру:
Извините за беспорядок, господа, - сказал Евгений Александрович сдавленным голосом и опустился на фаевую козетку, стоявшую возле буфета, - вовсе не уместный здесь предмет меблировки [там же, с. 77-78].
Данное французское заимствование фай служило обозначению плотной ткани с мелкими поперечными рубчиками, которая нашла свое применение в качестве мебельной обивки.
Не менее значительными является употребление глаголов, вербализующих речевые действия, относящиеся к предсказаниям, в том числе предсказывать, предрекать, накликать и др. Существенными в воссоздании культурно-исторического колорита являются эпизоды, определяющие порядок и ход действий главного героя, который обращается к популярной в прошлом форме гадания по книге. Выпадающие случайно строки превращаются для сыщика в знамения.
Следует отметить, что в приведенных примерах отражено представление о магической силе слова, которая «не допускает чрезмерной уверенности человека ни в прочности того хорошего, что он имеет или надеется иметь, ни в наступлении чего-то плохого» [1, с. 178].
В ретродетективах встречаются также греховные суеверия [6, с. 184], к которым относится «хиромантия, поиски и собирания травы и корней в Иванову ночь, подвязывание березки и сплетание ветвей, стрижка первых волос ребенка, черная кошка на новоселье, втыкание в стену вербы, чтобы не умереть в течение года, мытье постели и платья до восхода солнца в Великий четверг и др.» [там же, с. 184]. Так, например, в украденной душегрее зашиты травы и коренья, призванные приворожить знатного молодца, доброго жениха:
Это оказался тоненький пласт бересты, в который были завернуты какие-то сухие веточки и корешки // Нет тут ничего, только эти гнусные коренья // Ты что нам за дрянь приволок?! Может, эти коренья наговоренные? Может ими порчу наводят? // Да угомонись ты. Дуры-бабы мужиков к себе так приманивают! [8, с. 247-248].
Приведем другой пример:
Взяла я у той старушки траву чистотел, и еще иных трав она добавила, отвела я Анисью в сторонку и говорю: «Возьми, свет, настаивай да и умывайся на утренней и вечерней зорях» [там же, с. 230].
В заключение подчеркнем, что в воссоздании исторического колорита в современном отечественном ретродетективе используется довольно ограниченный набор языковых средств. Однако их широкое применение способствует выделению своеобразия исторической эпохи, адекватность их употребления формирует у читателя некоторое представление о культурно-историческом фоне. Ограниченный репертуар языковых средств упрощает коммуникацию между автором и читателем ретродетектива, усложение которой неизбежно при использовании различных типов сред.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Гловинская М. Я. Предсказания и пророчества в русском языке // Понятие судьбы в контексте разных культур / Науч. совет по истории мировой культуры. - М. : Наука. I полугодие 1994. - С. 174-180.
2. Данилин В. Двадцатая рапсодия Листа. - СПб. : Амфора, 2016. - 351 с. -(Сер. «Ретродетектив»).
3. Данилин В. Четвертая жертва сирени. - СПб. : Амфора, 2016. - 383 с. -(Сер. «Ретродетектив»).
4. Комлева Е. В. Апеллятивность и текст (на материале современного немецкого языка): Монография. - СПб. : Реноме, 2014. - 354 с.
5. Коровин К. А. Жизнь моя. Автобиографические рукописи. - СПб. : Лениздат, 2013. - 222 с.
6. Макеева И. И. Знамение в судьбе для человека в Древней Руси // Понятие судьбы в контексте разных культур / Науч. совет по истории мировой культуры. - М. : Наука. I полугодие 1994. - С. 181-186.
7. Смит Т. Осмысляя современное кураторство. - М. : ад Маргинем Пресс, 2015. - 272 с.
8. Трускиновская Д. М. Заколдованная душегрея. - СПб. : Амфора, 2016. -287 с. - (Сер. «Ретродетектив»).
9. Художественный перевод: Терминологический словарь-справочник / РАН ИНИОН. Центр гуманит. науч.-информ. исслед. Отд. языкознания, Отд. литературоведения ; отв. ред. и сост. М. Б. Раренко. - М. : ИНИОН РАН, 2014. - 379 с.
