CC BY
46
4. Добрушина Н. Р. Семантическая зона оптатива в нахско-дагестанских языках // Вопросы языкознания. 2009. № 5. С. 48-76.
5. Там же.
6. Там же. С. 49.
7. Там же. С. 48.
8. Там же. С. 71.
УДК 811.161.1+811.163.3
А. П. Ушакова
СРАВНИТЕЛЬНО-СОПОСТАВИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРИЛАГАТЕЛЬНЫХ С ФОРМАНТОМ -ЛЕВ В РУССКОМ И СЕРБСКОМ ЯЗЫКАХ
В статье рассматривается вопрос об истории притяжательных прилагательных с суффиксом -лев в русском языке и проводится сопоставительный анализ данной конструкции с сербским языком, прослеживаются особенности перевода притяжательных имен прилагательных на сербский язык.
The article deals with the history of possessive adjectives with the suffix -лев in the Russian language. The author compares this category with the Serbian equivalent and explores various problems of translating the adjectives from Russian into Serbian.
Ключевые слова: категория, посессивность, субъект и объект действия, принадлежность, декомпозиция, патроним, мотивирующая основа, регулярная форма.
Keywords: category, possessiveness, the subject and object of an action, decomposition, patronymic, motivation al root, regular form.
Традиционно в исследованиях по вопросу о выражении притяжательности в исторические периоды существования русского языка, а также других славянских языков отмечается, что основным средством выражения принадлежности было притяжательное прилагательное, а использование родительного принадлежности ограничивалось определенными условиями [1].
Так, для древнерусского языка выделяют суффиксы притяжательных прилагательных -овъ (-евъ), -инъ, которые сохранились в русском языке, а также *-j(b), *-j(a), *j(e), утратившиеся в истории русского языка [2]. Остатками их являются такие названия городов, как Ярославль (город Ярослава), Владимир (древнерусское - Володимирь) и другие.
В русском языке есть фамилия Яковлев с формантом -лев, которому, как правило, не дается объяснение в трудах по исторической грамматике русского языка. В сербском языке данный суффикс находит объяснение.
Авторы «Грамматики сербского языка» выделяют суффиксы притяжательных прилагатель-
© Ушакова А. П., 2010
ных и их значение: «Суфикс -ов/-ев... типичан )е за значе ску класу присво)них придева као што су: - братов, дететов, Славков, младиЬев, стри-чев, кралев, ДрагиЬев - чи)е )е значе не припа-да е, т). ко)и значе да по)ам уз чи)е име придев сто)и припада, по било чему, ономе што значе мотивне именице (по власништву: брашова к ига, по сродству: другова сестра, по службеном односу: водников старешина и т. д.).
Суфикси -овлев / -евлев / -овли / -евли -заступлени су у типу изведених придева као што су: братовлев , синовлев , мужевлев , ко)и означа-ва)у припада е по)единцу означеном мотивном реч)у (брашовлева к ига)» [3]. Имена прилагательные типа (братовли, синовли, мужевли) в сербском языке имеют качественное значение (свойства): брашовла лубав.
«Суфикс -ин... врло )е продуктиван у образо-ва има типа: сестрин, женин, Зоричин, Марианн, лавичин, землин, песмин, ружин, судищн, пашин, Агин, Ивин, материн и сл». [4]. Они обозначают прежде всего принадлежность: «(Мари/ина к ига) и припада е врсти означено) мотивном именицом (ружино уле), чиме и придеви на -ин поста)у описни» [5].
Таким образом, в качестве продуктивных суффиксов со значением единичной принадлежности в сербском языке употребляют суффиксы притяжательных прилагательных -ов, -ев, -овлев, -евлев, -ин.
О преимущественном употреблении в сербохорватском языке притяжательных прилагательных по сравнению с родительным падежом свидетельствуют многие ученые. Так, М. Стевано-вич отмечает: «Природа српскохрватског )езика захтева да се увек, када год )е то могуЬе, за оз-начава е припадан>а употреби посесивни придев. Ипак се генитивом самосталних речи, каткада и прецизни)е, одре1у)е припада е. А у извесним случа)евима ни)е ни могуЬа употреба придева у ово) служби» [6].
П. А. Дмитриев, опираясь на работы югославских лингвистов, отмечает, что притяжательные прилагательные сербохорватского языка распадаются на два разряда: собственно-притяжательные и притяжательно-относительные. Собственно-притяжательные прилагательные образуются от имен существительных, обозначающих одушевленные предметы, с помощью суффиксов -ов, -ев, -лев, -овлев, -евлев, -ин (син - синов, /еж -/ежев, Мирослав - Мирославлев, брат - бра-товлев, муж - мужевлев, сестра - сестрин) [7].
Как видим, наряду с перечисленными выше суффиксами в сербохорватском языке со значением принадлежности отмечены также имена прилагательные с формантом -лев.
Об истории суффикса -лев говорится в монографии Р. Мароевича, который приводит разные
точки зрения на происхождение данного суффикса. Так, например, он отмечает: «БелиЬ )е сматрао да )е суфикс -1'еу у српскохрватским придевима типа Мирославлев настао тако што )е стари суфикс -¡¡ь изгубио «значе иску изразитост» па )е покачан суфиксом -еу «са пуном значе с-ком изразитошЪу» [8].
П. С. Кузнецов происхождение суффикса -лев в русском языке объясняет следующим образом: «При образовании фамилии (в старину отчества) Яковлев (равно как и производного от него отчества Яковлевич) использован суффикс притяжательного прилагательного -ев- (из -ов- после мягкого согласного), но этот суффикс исторически наслаивается на старую форму -¡аковль, представляющую собой притяжательное прилагательное, образованное от существительного Иаковъ посредством суффикса -¡-» [9].
Так как русские памятники ХУ-ХУ1 вв. показывают, что между прилагательными типа Iаковль и Яковлев имеется историческая преемственность, Р. Мароевич считает, что суффикс -лев в русском языке был образован следующим образом:
1. Док )е суфикс -¡ь у кругу личних имена на -у био жив, од надимака типа Когойау нормално су изво^ени посесивни придеви типа Kosod.avi'. Ови посесивни придеви су служили као патро-ними по очевом надимку («прозвищные отчества»... У сложеном антропониму Jakov Konstantinovic Kosodavl' облик Konstantinovic )е патроним по очевом «крштеном» имену («собственно-отче-ство»), а облик Kozodavl' представла патроним по очевом надимку.
2. Кад )е суфикс -¡¡ь (заправо: - I') престао да буде жив и у кругу личних имена на -у, за ново )езичко осеЬа е облици типа Kosodavl' нису били посесивни придеви у функции патронима по оче-вом надимку, него лични надимци. Припадност лицу са надимком Kozodavl' изражавана )е по-моЬу суфикса -еу. Тако су настали придеви типа Kozodavl'ev. Све док су ти придеви у )езичком осеЬа у везивани за надимке типа Kozodavl' они су били придеви са суфиксом -еу.
3. Секундарном везом придева типа Kosodavl'ev са надимцима типа Kozodav издво^ен )е суфикс -1'еу ко)и се затим преносио и на лична имена типа Jakov [10].
В современном русском языке, в отличие от сербохорватского (при историческом подходе понятия «сербский» и «сербохорватский» не разделяем. - Авт.), суффикс -лев имеет ограниченное употребление. Чаще всего его находим в отчествах Яковлевич, Яковлевна и в фамилиях типа Яковлев.
Для современного сербского литературного языка словообразовательная модель имен прилагательных с суффиксом -лев, видимо, также
является непродуктивной. Некоторые сербские лингвисты отмечают, что «суфикс -овлев /-ев-лев... заступлен )е у типу братовлев, синовлев, мужевлев...» [11]. Анализируя тексты М. Пави-ча, мы не обнаружили таких примеров [12]. Вероятно, в разговорной речи более распространена конструкция с предлогом: братовлева к ига - к ига од брата.
Имена прилагательные с суффиксом -лев от фамилий на -ов со значением принадлежности выявлены нами преимущественно в научных текстах. Приведём несколько конструкций из монографии Р. Мароевича «Лингвистика и поетика прево1ен>а)»: Паралела Дечко-Милитриса, "царица земалска" има кшижевни извор у Гонча-ровлевом Обломову: као што Аркади/е са ари да се ожени Катерином Никола/евном тако и^у Обломовлевом сну дечак са ари да се ожени "нечувеном лепотицом" из руских ба/ки, Милит-рисом Кирбит/евном" [13]; У Востоковлевом препеву Смерть любовников ови стихови гласе... [14]; До овог заклучка /е дошао Миодраг СибиновиЬ у анализи српских превода Аермон-товлеве поеме Мцири [15].
Сопоставление конструкций с родительным принадлежности на русском языке с их эквивалентами на сербском обнаруживает возможность их перевода именами прилагательными с суффиксами -лев, -овлев, -евлев. Приведем примеры из текстов Ю. Олеши:
1. В качестве мотивирующей основы выступает фамилия: с родовой сановной ладони Бабичева. как нечто живое... [16] - на дивовском Бабичовлевом длану лежи као нешто живо... [17]; Аицо Бабичева обратилось ко мне... [18] - Ба-бичовлево лице окренуло се према мени [19]; ...что голова Бабичева повернулась... [20] - .../е то што се глава Бабичовлева окренула према мени [21].
2. В качестве мотивирующей основы выступают нарицательные имена существительные мужского рода муж, брат: отпорола от старых подтяжек мужа [22] - Да их ни/е опарала са ста-рих мужевлевих пораменица [23]; жена коснулась мужниного плеча [24] - Кад се жена дотакла мужевлева рамена [25]; Тут Иван не увидел глаз брата [26] - Али Иван ни/е могао видети бра-товлеве очи [27].
В русском языке относительно-притяжательные имена прилагательные с суффиксом -ск могут получать значение принадлежности конкретному лицу. Для определения их значения, как правило, требуется дополнительный контекст: Она отперла двери большой отцовской квартиры. чтобы похоронной команде легче было войти, и легла на диван, навалив на себя пальто папы и брата [28]. Значение имен прилагательных с суффиксом -ск в русском языке также
помогает осуществить их переводы на сербский язык, где наряду с другими посессивными конструкциями им могут соответствовать прилагательные с суффиксом -лев, -овлев, -евлев, например:
Вот Бабичевская машина [29] - Ено и плавог Бабичовлевог аутомобила [30]; что идет посланец с бабичевской колбасой [31] - с Бабичовле-вом кобасицом [32]; Я засыпаю на бабичевском диване [33] - заспах на Бабичовлевом дивану [34].
При переводе на сербский язык имен прилагательных с суффиксами -ов, -ев возможны ошибки. Особую проблему в сербском языке представляет образование притяжательных прилагательных от фамилий на -ов, -ев. По этому поводу Б. Терзич замечает следующее: «В данном случае к этим окончаниям прибавляется суффикс -лев и, таким образом, получается регулярная форма сербохорватских притяжательных прилагательных: Л>ермоншовлева улица, Ждановлева улица, Дуба]'евлеви во]ници и т. п. Однако вместо таких форм часто употребляются нерегулярные формы Лермонтова улица, Жданова улица, Дуба]'еви во]ници. Видимо, суффиксы -ов, -ев в названных фамилиях воспринимаются многими как суффиксы для образования притяжательных прилагательных, т. е. атрибутивных форм, а не как финальная морфема мотивирующей основы, служащей для образования сербохорватских притяжательных прилагательных» [35].
В исследуемых оригинальных сербохорватских текстах случаи использования имен прилагательных с суффиксами -лев, -овлев, -евлев единичны. Приведем все примеры, извлечённые нами из романа С. Селенича «При^атели».
Со значением конкретной принадлежности (3 сл.): ...али зар ]е заслужио да тако страшно умре? Од руке сыновлеве. тако реЬи, у некоj Црвеноj jарузи оставлен, без гроба [36]; Нщ'едном речjу не поми у Бидпаjеве басне, али зато оп-ширно пишу о Криловлевим. Геювим. Драдено-вим и__наравно, Аафонтеновим [37]; егово име то rnjе jе доспело до свести тетка Аепшине, будуЬи да jе Храниславлев леш на$ен недалеко од ове цркве [38].
Определяемое имя называет действия, состояния: jер jе и егова мака, после смрти муже-влеве. стала ватрено веровати у онострана дога$а а [39]; Понижена причама о Миодраго-вим теревенкама са сум ивим женама, разоча-рана сопственим спасилачким неуспехом, изморена сваконоЬним чекатем на мужевлев повра-так. издржа у паклу врло кратко [40]; И у пес-му jе ушло, а истина jе: стоjи стари Сокол скаме ен над главом синовлевог убице... [41].
Возможность такого употребления имен прилагательных с суффиксом -лев, -овлев, -евлев отмечает С. Стоянович: «Nem i obamro prekinuo je bratovljevo trazene» [42]. Наряду с этим автор
приводит случаи использования указанных прилагательных со значением конкретной принадлежности: A svakog dana odlazi na groblje, sedi pored muzevljevog groba i cita mu tiho i predano listu berzanskih kurseva toga dana, od pocetka do kraja [43].
В тексте С. Селенича выявлено наречное образование, осложненное суффиксом -ск: Она -витког, као дреновина чврстог, тамнопутог Истрефа - напете, уврнуте жиле храста, или Истрефа клонулог, синовлевски опуштеног и уморног на еном снажном и меком рамену [44].
Таким образом, судя по нашему материалу, имена прилагательные с суффиксами -лев, -овлев, -евлев со значением принадлежности в современном сербском языке ограничены значением производящей основы. Имена прилагательные с суффиксом -лев образуются от имен собственных мужского рода, от фамилий на -ов, -ев; с суффиксами -овлев, -евлев - от нарицательных имен мужского рода, обозначающих лицо, чаще от существительных муж, син. брат. В русском языке случаи использования прилагательных с суффиксом -лев единичны.
Сопоставительный анализ притяжательных прилагательных в русском и сербском языках показывает, что в сербском языке сохраняются старые формы прилагательных со значением принадлежности, ранее известные русскому языку и другим славянским языкам, которые впоследствии некоторыми из славянских языков были утрачены. Так, в сербском языке сохранились притяжательные прилагательные с суффиксами: -лев, -овлев, -евлев, в нем более употребительны притяжательные прилагательные с суффиксом -ов, -ев, что объясняется отсутствием омонимии с фамилиями на -иЬ. В то же время русские фамилии на -ов, ев в некоторых случаях получают неправильный перевод, так как суффикс -ов, -ев в них воспринимается как словообразовательный формат. Своеобразие, а с другой стороны - близость языков способствуют возникновению различных ошибок при переводе. Притяжательные прилагательные сербохорватского языка более архаичны в своем употреблении, прослеживается их большая употребительность сравнительно с русским языком, где превалируют генитивные конструкции со значением принадлежности.
Примечания
1. Виднэс М. О выражении принадлежности притяжательными прилагательными и родительным падежом принадлежности в русском языке XVII-XIX
вв. // IV Международный съезд славистов: материалы дискуссии. М., 1962. Т. 2. С. 177-178.
2. Иванов В. В. Историческая грамматика русского языка. М.: Просвещение, 1990. С. 296.
3. Стано]ип Ж., ПоповиЁ Л. Граматика српског ^езика. Београд: Завод за у1бенике, 2008. С. 168.
4. CmaHojuh Ж., ПоповиЙ Л. Указ. соч. С. 168.
5. Там же.
6. СтевановиЙ М. Савремени српскохрватски )език (граматички системи и к ижевно^езичка норма). Син-такса. II. Београд, 1974. С. 182-183.
7. Дмитриев П. А. Притяжательные прилагательные сербохорватского языка (К вопросу об их месте в системе частей речи) // Уч. зап. Ленингр. гос. ун-та. № 301. Серия филологических наук. Л., 1961. Вып. 60. С. 49.
8. Маро]евиЬ Р. Посесивне категори^е у руском ^езику (у своме истори^ском развитку и данас). Београд: Филолошки факултет, 1983. С. 116.
9. Кузнецов П. С. Очерки исторической морфологии русского языка. М., 1959. C. 143.
10. Маро]'евиЙ Р. Указ. соч. С. 116-117.
11. Становий Ж., ПоповиЙ Л. Указ. соч. С. 168.
12. ПавиЙ М. Руски хрт. Приче. Београд: Просвета, 1990. С. 6-266.
13. Маро]евиЙ Р. Лингвистика и поетика прево^е а (ме1условенски превод). Београд: Научна к ига, 1989. С. 135.
14. Там же. С. 162.
15. Там же. С. 205.
16. Олеша Ю. Зависть // Олеша Ю. Избр. соч. М.: Худож. лит., 1956. С. 45.
17. Олеша J. Завист. Београд, 1955. С. 36-37.
18. Олеша Ю. Указ. соч. С. 53.
19. Олеша J. Указ. соч. С. 47.
20. Олеша Ю. Указ. соч. С. 53.
21. Олеша J. Указ. соч. С. 48.
22. Олеша Ю. Указ. соч. С. 126.
23. Олеша J. Указ. соч. С. 155.
24. Олеша Ю. Указ. соч. С. 75.
25. Олеша J. Указ. соч. С. 79.
26. Олеша Ю. Указ. соч. С. 83.
27. Олеша J. Указ. соч. С. 91.
28. Толстая Т. Ночь: рассказы. М., 2001. С. 14.
29. Олеша Ю. Указ. соч. С. 53.
30. Олеша J. Указ. соч. С. 48.
31. Олеша Ю. Указ. соч. С. 38.
32. Олеша J. Указ. соч. С. 36.
33. Олеша Ю. Указ. соч. С. 41.
34. Олеша J. Указ. соч. С. 37.
35. Терзич Б. Русская проблематика в области сербской языковой культуры нашего времени // Ме1уна-родни симпозиум поводом 120-годиш ице Катедре за руски )език и 50-годиш ице Славистичког друштва Срби^е. Изучава е словенских ^езика, к ижевности и култура у инословенско) средини. Београд, 1998. С. 86.
36. СелениЙ С. При^атели. Београд: Просвета, 1997. С. 71-72.
37. СелениЙ С. Указ. соч. С. 253.
38. Там же. С. 57.
39. Там же. С. 55.
40. Там же. С. 102-103.
41. Там же. С. 16.
42. Stojanovic S. Binarne relacije posesije u engleskom I srpskohrvatskom jeziku. Beograd, 1966. S. 305.
43. Там же. С. 403.
44. СелениЙ С. Указ. соч. С. 261.
УДК 8.11.512.145
Ф. Ф. Тилемшин
СЕМАНТИКО-ПРАГМАТИЧЕСКИЙ СТАТУС НАРОДНЫХ ПРИМЕТ
В статье рассматривается аксиологическая семантика в системе народных примет. В работе подчеркивается взаимодействие оценочных и ценностных квалификаций по линии добро/зло (худо).
The article is centered upon axiological semantics in the system of national tokens. The author emphasizes the interrelation of estimation and value qualifications connected with the notions of good/bad.
Ключевые слова: ценностная картина мира, категория оценки.
Keywords: value picture of the world, estimation category.
Устное народное творчество, передаваясь в течение многих столетий из поколения в поколение, отражает исторический опыт народа, его духовный и нравственный облик, особенности национального менталитета. По утверждению известного ученого 3. К. Тарланова, «язык устного народного творчества - это особая область, которая должна быть самостоятельным объектом лингвистического исследования» [1]. Интенсивное изучение языковой структуры произведений народного творчества позволило по-новому взглянуть на явления, представляющие язык фольклора.
Однако, несмотря на повышенный интерес к его изучению, язык фольклора продолжает оставаться недостаточно исследованной областью словесного творчества. С той или иной полнотой монографически описан язык лишь отдельных жанров, а такой жанр, как народные приметы, остается на сегодняшний день наименее изученным, что является справедливым и по отношению к сопоставительным исследованиям народных примет.
Народные приметы являются неотъемлемой частью национальной картины мира. Будучи лин-гвокультурными текстами, приметы образуют определенный пласт культуры отдельного этноса, отражают духовную и физическую деятельность носителей данной культуры, особенности мышления и мировосприятия представителей определенного лингвокультурного социума.
В центре нашего внимания в данной работе находится аксиологическая семантика в системе народных примет. Ценностные представления присущи каждой культуре. Они являются отражением миропонимания и мировоззрения наро-
© Гилемшин Ф. Ф., 2010
