CC BY
140
УДК 343.2/.7
Никифорова Алена Анатольевна Alena A. Nikiforova
преподаватель кафедры кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права Нижегородская академия МВД России (603950, Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3)
teacher of the chair of criminal and penal law
Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia (3 Ankudinovskoye shosse, Nizhny Novgorod, Russia, 603950)
E-mail: luckyalenka@rambler.ru
Сравнительно-правовой анализ уголовной и административной ответственности за незаконный экспорт из Российской Федерации товаров и технологий, которые могут быть использованы при создании оружия массового поражения, вооружения и военной техники
Comparative legal analysis of criminal and administrative liability for illegal export from the Russian Federation of goods and technologies that can be used to create weapons of mass destruction, arms and military equipment
Автором рассматривается проблема разграничения уголовной и административной ответственности за совершение незаконного экспорта из Российской Федерации товаров и технологий, в отношении которых установлен экспортный контроль; предлагается решение имеющейся коллизии.
Ключевые слова: уголовная политика, незаконный экспорт из Российской Федерации, оружие массового поражения, конкуренция норм.
The author considers the problem of differentiation of criminal and administrative liability for illegal export from the Russian Federation of goods and technologies, in respect of which the export control; propose the solution to the existing conflicts.
Keywords: criminal policy, export from the Russian Federation, weapons of mass destruction, competition of norms.
Сегодня все чаще возникает вопрос об эффективности механизма, обеспечивающего безопасность государства. Это обусловлено различными причинами, в числе которых экономические, политические, социальные факторы. Приоритетными направлениями современной политики государства выступают национальная и экономическая безопасность. Достижение поставленных задач возможно посредством применения комплексного подхода, в который, безусловно, входит правовая охрана отношений, обеспечивающих безопасность государства на всех уровнях.
Несмотря на острую необходимость правового регулирования данных отношений, законодатель оставляет место для коллизий в данном вопросе. Отношения, связанные с незаконным экспортом предметов и технологий, которые
могут быть использованы при создании оружия массового поражения, охраняются уголовно-правовыми (ст. 189 УК РФ) и административно-правовыми (ст. 14.20 КоАП РФ) мерами.
На сегодня складывается ситуация, при которой законодательная конструкция статьи 189 УК РФ и статьи 14.20 КоАП РФ не позволяет отграничить преступное посягательство от административного правонарушения при вывозе из Российской Федерации товаров, информации, технологий, которые могут быть использованы при создании оружия массового поражения, вооружения и военной техники (иначе — контролируемые товары, технологии, работы и услуги).
Начнем с рассмотрения различий в данных нормах. Диспозиция статьи 14.20 КоАП РФ охватывает большее количество действий по сравнению со статьей 189 УК РФ, а именно,
© Никифорова А.А., 2017
предусматривает ответственность за незаконное осуществление всех внешнеэкономических операций с контролируемыми товарами, технологиями, работами и услугами. Тогда как статья 189 УК РФ содержит ответственность всего за 2 вида внешнеэкономических операций с такими контролируемыми предметами — их экспорт и передача иностранной организации или ее представителю. Именно в рамках этих операций и происходит пересечение рассматриваемых нами норм.
Предмет посягательства также шире в норме, предусматривающей административную ответственность, его могут составлять следующие элементы: товары, информация, работы, услуги либо результаты интеллектуальной деятельности, а также права на них, которые могут быть использованы при создании оружия массового поражения, средств его доставки, иных видов вооружения и военной техники либо при подготовке и (или) совершении террористических актов и в отношении которых установлен экспортный контроль. Уголовно-правовой охраной обеспечен более узкий круг предметов, к которым следует относить сырье, материалы, оборудование, технологии, научно-техническую информацию, работы, услуги, которые могут быть использованы при создании оружия массового поражения, вооружения и военной техники.
Законодательное определение контролируемых предметов, работ и услуг отсутствует. Мы видим, что при конструировании административно-правовой нормы законодатель опирался на положения Федерального закона № 183-ФЗ «Об экспортном контроле» [1] и указал в качестве предмета посягательства все предметы в том же виде, в каком они представлены в указанном Федеральном законе. Положения статьи 189 УК РФ более спорны в вопросе определения того, что относить к сырью, материалам, оборудованию, технологиям, научно-технической информации, которые впоследствии можно использовать при создании оружия массового поражения, вооружения и военной техники. Несмотря на различную формулировку, мы видим, что предметы преступления и административного правонарушения схожи между собой и представляют собой товары и технологии, включенные в 6 действующих на сегодня национальных контрольных списков, содержащих в себе перечень товаров и технологий, в отношении которых установлен экспортный контроль. Также в рамках статьи 189 УК РФ отсутствует указание на использование контролируемых предметов при создании средств доставки ору-
жия массового поражения, в отличие от статьи 14.20 КоАП РФ.
Субъективная сторона в рамках обеих норм выражена в форме умысла. Различия заключаются лишь в том, что совершение преступления возможно только с прямым умыслом, что определено законодателем в диспозиции статьи 189 УК РФ путем закрепления признака заведомо-сти. Так, приговором Саратовского районного суда Саратовской области от 13 апреля 2016 года Е.В. Орлова была признана виновной в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 189 УК РФ. «В период времени до 3 октября 2013 года на территории г. Саратова у Е.В. Орловой, являвшейся учредителем и директором ООО «№, наделенной правом осуществлять внешнеэкономическую деятельность, возник преступный умысел на незаконный экспорт сырья (химиката) — натрия крем-нефтористого технического (гексафторосиликат натрия), в целях извлечения дохода от коммерческой деятельности. При этом Е.В. Орловой заведомо было известно, что натрий крем-нефтористый технический (гексафторосиликат натрия) представляет собой химикат, который можно использовать при создании оружия массового поражения, а также в отношении него установлен экспортный контроль.
27 ноября 2013 года Е.В. Орлова, находясь в складском помещении, арендованном ею для хранения химических реактивов, реализуя свой преступный умысел, осознавая фактический характер и общественную опасность своих действий, незаконно, в нарушение законодательства Российской Федерации, минуя экспортный контроль, то есть без оформления разовой лицензии, заведомо зная о необходимости получения лицензии ФСТЭК на вывоз в иностранное государство указанного химиката и возможности его использования при создании оружия массового поражения (химического оружия), произвела отгрузку сырья (химиката) — натрия кремнефтористого технического (гексафторосиликат натрия) представителю иностранной организации — водителю ФИО1, не осведомленному о ее преступном намерении.
28 ноября 2013 года в 12 часов 13 минут ФИО1 на автомобиле «Мерседес» транспортировал через международный автомобильный пункт пропуска (МАПП) «Озинки» на границе полученное им от Е.В. Орловой сырье (химикат) — натрий кремнефтористый технический (гексафторосиликат натрия).
Допрошенная в судебном заседании подсудимая Е.В. Орлова свою вину в предъявленном
ей обвинении признала и пояснила, что 27 ноября 2013 года она, находясь в складском помещении, действительно произвела отгрузку химиката — натрия кремнефтористого технического представителю иностранной организации который доставил указанное сырье. Ей известно, что натрий кремнефтористый технический является химическим сырьем двойного назначения и может применяться при создании химического оружия. Также ей было известно, что для экспортирования натрия кремнефтористого технического необходимо получать лицензию, так как в отношении данного химического вещества установлен экспортный контроль, однако такую лицензию она не получала» [2]. Мы видим, что судом доказано наличие прямого умысла у Е.В. Орловой на совершение противоправных действий, что подтверждается усмотрением признака заведомости.
В свою очередь, совершение административного правонарушения, ответственность за которое заключена в статье 14.20 КоАП РФ, возможно как с прямым, так и косвенным умыслом. Так, 8 октября 2015 года Центральным районным судом г. Новосибирска в отношении ООО «Сибирь ИмпЭкс» было вынесено обвинительное постановление за совершение административного правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 14.20 КоАП РФ. В соответствии с материалами дела ООО «Сибирь ИмпЭкс» передало (поставило) в адрес торговых организаций Республики Казахстан товары, в отношении которых установлен экспортный контроль, в нарушение законодательства Российской Федерации об экспортномконтроле.
«ООО «Сибирь ИмпЭкс» не представило доказательств, что данное правонарушение вызвано объективно непредотвратимыми обстоятельствами и другими непредвиденными непреодолимыми препятствиями, находящимися не в его контроля, при соблюдении им той степени осмотрительности и заботливости, какая требовалась в целях надлежащего исполнения законодательства Российской Федерации об экспортном контроле» [3]. Налицо наличие косвенного умысла в совершении правонарушения, предусмотренного статьей 14.20 КоАП РФ, не исключающего вины субъекта правонарушения.
Безусловно, нельзя оставить без внимания субъектов данных посягательств. В соответствии с положениями уголовного законодательства Российской Федерации уголовной ответственности могут подлежать лишь физические лица, в том числе за совершение преступления,
предусмотренного статьей 189 УК РФ. В то же время ответственности за совершение административного правонарушения (в частности, по ст. 14.20 КоАП РФ) подлежат как физические, так и юридические лица. При этом последние в большинстве случаев и подлежат осуждению за совершение данного правонарушения. К примеру, 21 июля 2015 года Советский районный суд г. Нижнего Новгорода признал ООО «Б.» виновным в совершении административного правонарушения, ответственность за которое предусмотрена частью 1 статьи 14.20 КоАП РФ, за осуществление внешнеэкономической операции с бронежилетами «Ш.» открытого ношения по 3-му классу защиты в количестве 100 штук и «Ш.» скрытого ношения по 2-му классу защиты в количестве 15 штук с ТОО «Д.» без специального разрешения (лицензии) [4].
После рассмотрения основных признаков, характеризующих данные деяния, мы пришли к выводу о том, что, безусловно, существуют различия между статьей 189 УК РФ и статьей 14.20 КоАП РФ. Однако такие действия, как экспорт из Российской Федерации контролируемых товаров и технологий, предусмотренных обеими нормами, подпадают как под признаки преступного посягательства, так и административного правонарушения. Законодательно не определено критериев разграничения данных составов в рамках конкретных действий, связанных с экспортом таких предметов и технологий из России.
Налицо конкуренция уголовной и административной нормы, что представляет собой коллизию в праве. Мы видим, что отсутствует реальная возможность применения конкретной уголовной или административной нормы, предусматривающей ответственность за совершение данного деяния, следовательно, и механизм охраны отношений в сфере экспорта из России контролируемых товаров и технологий.
Та же проблема поднимается и А.Н. Гусевым, который говорит о том, что административная норма поглощает уголовную в данном случае, однако в связи с тем, что статья 189 УК РФ является действующей, имеется необходимость в законодательном разъяснении данной коллизии [5]. Безусловно, в данной ситуации имеется острая необходимость в пояснении законодателя относительно положений данных норм.
Учитывая сложившуюся ситуация, мы обратились к доктринальным источникам по вопросу конкуренции уголовного и административного законодательства. Так, Н.И. Пикуров утверждает, что «уголовная противоправность погло-
щает все остальные виды противоправности и последние теряют свое юридическое значение либо существуют обособленно, не сливаясь друг с другом». Таким образом, при возникновении конкуренции норм автор определяет приоритетным уголовный закон [6, с. 5]. Солидарен с этой позицией О. Толмачев, который отмечает, что справедливость и здравый смысл в определении вида ответственности за деяние, ответственность за которое предусмотрена в уголовном и административном законодательстве, «нужно искать сначала в уголовном законе, исходя из приоритета норм УК» [7, с. 47].
Иное мнение высказывает В.А. Навроцкий, который при возникновении подобной конкуренции отдает предпочтение административному законодательству как предусматривающему менее строгое наказание [8, с. 420]. По мнению В. Маевского, приоритет также должен оставаться «за положениями административного закона, поскольку с точки зрения правил юридической техники при прочих равных условиях в случае конкуренции применению подлежит закон, изданный позже остальных» [9, с. 12]. Таким образом, наблюдается отсутствие единой позиции на разрешение вопроса о конкуренции уголовных и административных норм.
Безусловно, в данной ситуации необходимо говорить о том, что для решения проблемы конкуренции норм УК РФ и КоАП РФ законодателю необходимо обращать внимание на формулировку в рамках диспозиций определенных критериев, позволяющих отграничить схожие между собой общественно опасные деяния. В таких случаях разница между уголовными и административными нормами должна быть очевидной и ни в коем случае не должна порождать спорных решений. Все это говорит о необходимости единой политики в сфере борьбы с преступностью.
На сегодняшний день судебная практика применения положений статьи 189 УК РФ ничтожно мала. В то же время активно применяются меры административного воздействия при нарушении законодательства об экспорте контролируемых товаров и технологий из Российской Федерации. В связи с отсутствием признаков, разграничивающих положения статьи 189 УК РФ и статьи 14.20 КоАП РФ, правоприменителю проще привлекать нарушителей к административной ответственности, так как доказать, что совершено именно преступление, исходя из сегодняшней конструкции норм, крайне сложно.
Мы считаем, что нарушения правил экспорта из России контролируемых предметов должны
подлежать уголовной ответственности, причем должна иметься реальная возможность привлечения к такой ответственности, так как подобные деяния обладают высокой общественной опасностью, что само по себе является свидетельством необходимости применения мер уголовно-правового характера.
Законодателем выделены в отдельную норму в рамках УК РФ действия по незаконному экспорту из России контролируемых предметов, что служит подтверждением наличия значительной общественной опасности в таких действиях. На наш взгляд, для преодоления в данной ситуации конкуренции уголовного и административного законодательства необходимо исключить из положений статьи 14.20 КоАП РФ действия, предусмотренные статьей 189 УК РФ. Однако в качестве предмета преступления следует указать предусмотренную Федеральным законом № 183-ФЗ «Об экспортном контроле» формулировку. Таким образом, предлагаем изложить диспозицию статьи 189 УК РФ следующим образом: «незаконные экспорт из Российской Федерации или передача товаров, информации, либо результатов интеллектуальной деятельности, а также прав на них, выполнение работ, оказание услуг, которые могут быть использованы при создании оружия массового поражения, средств его доставки, иных видов вооружения и военной техники».
Примечания
1. Об экспортном контроле: федеральный закон от 18 июля 1999 г № 18Э-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 1999. № 30, ст. 3774.
2. Решение по делу 1-71/2016. URL: https:// rospravosudie.com/court-saratovskij-rajonnyj-sud-saratovskaya-oblast-s/act-523217273/ (дата обращения: 22.08.2016).
3. Решение по делу 5-287/2015. URL: https:// rospravosudie.com/court-centralnyj-rajonnyj-sud-g-novosibirska-novosibirskaya-oblast-s/act-499543571/ (дата обращения: 22.08.2016).
4. Решение по делу 5-200/2015. URL: https:// rospravosudie.com/court-sovetskij-rajonnyj-sud-g-mzhnij-novgorod-mzhegorodskaya-oblast-s/act-496417809/ (дата обращения: 22.08.2016).
5. Гуев А.Н. Комментарий к Кодексу об административных правонарушениях. URL: http://base. garant.ru/5872064/#ixzz41XITshd2 (дата обращения: 22.07.2016).
6. Пикуров Н.И. Квалификация следователем преступлений со смешанной противоправностью. Волгоград, 1988.
7. Толмачев О. Нужно быть принципиальным в соблюдении принципов уголовного закона // Российская юстиция. 2002. № 9.
8. Навроцкий В.А. Соотношение уголовно-правовых норм и норм законодательства об административной ответственности // Соотношение преступлений и административных правонарушений. М., 2003.
9. Маевский В. Закон не должен противоречить здравому смыслу // Российская юстиция. 2001. № 5.
Notes
1. On export controls: federal law dated 18.07.1999 № 183-FZ // Collection of legislative acts of the RF. 1999. № 30, art. 3774.
2. The decision in the case of 1-71/2016. URL: https://rospravosudie.com/court-saratovskij-rajonnyj-sud-saratovskaya-oblast-s/act-523217273/ (date accessed: 22.08.2016).
3. The decision in the case 5-287/2015. URL: https:// rospravosudie.com/court-centralnyj-rajonnyj-sud-g-
novosibirska-novosibirskaya-oblast-s/act-499543571/ (date of access: 22.08.2016).
4. The decision in the case 5-200/2015. URL: https:// rospravosudie.com/court-sovetskij-rajonnyj-sud-g-nizh-nij-novgorod-nizhegorodskaya-oblast-s/act-496417809/ (date accessed: 22.08.2016).
5. Guev A.N. The commentary to the Code of administrative offences. URL: http://base.garant. ru/5872064/#ixzz41XITshd2 (date accessed: 22.07.2016).
6. Pikurov N.I. Qualifications of the investigator of crimes with a mixed wrongfulness. Volgograd, 1988.
7. Tolmachev O. Have to be critical to the principles of criminal law // Russian justice. 2002. № 9.
8. Navrotskiy V.A. Correlation of the criminal-legal norms and norms of legislation on administrative responsibility // The Ratio of crimes and administrative offences. Moscow, 2003.
9. Majewski V. Law should not contradict common sense // The Russian justice. 2001. № 5.
