CC BY
32
УДК 02
Т. Ф. Берестова
доктор педагогических наук, профессор
Челябинский государственный институт культуры, Челябинск, Россия
E-mail: berestova.home@mail.ru
СПОР О ЦЕННОСТЯХ МЕЖДУ РОССИЕЙ И ЗАПАДОМ: БИБЛИОТЕЧНО-БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Отражены споры о путях развития России, создании государственной идеологии. Результаты рефлексии философов, политологов, культурологов рассматриваются как основание для выработки современной идеологемы библиотечно-библиографической науки и практики. С этой целью в историческом ракурсе проведен обзор дискуссий о целях отечественной библиотечной и библиографической деятельности: до революции, в советский и современный периоды; высказаны мысли о неизбежности их корректировки в связи со сменой государственной политики в области культуры и, в частности, развития библиотек.
Ключевые слова: государственная идеология, государственная политика, гуманизм, культура, традиционные национальные ценности, библиотека, библиотековедение, библиография, библиографоведение
Для цитирования: Берестова, Т. Ф. Спор о ценностях между Россией и Западом: библиотечно-библиографический аспект / Т. Ф. Берестова // Вестник культуры и искусств. -2021. - № 4 (68). - С. 22-37.
В СССР роль массовых (ныне общедоступных) библиотек как элемента идеологической государственной машины была четко определена, и это в конечном счете определяло заинтересованность государства в этих библиотеках, в связи с чем осуществлялось финансовое и иное государственное обеспечение их функционирования. С 1917 по 1991 г. массовые библиотеки рассматривались как «опорные пункты партийных организаций», «идеологические центры», и их деятельность была направлена на формирование «нового человека - строителя коммунизма». В конце ХХ в. произошел слом советской государственной машины, а экономика страны вошла в свободный рынок, и это коренным образом изменило условия существования общедоступных библиотек. Они вступили в период жесточайшего кризиса, вызванного отказом от советской идеологии и максимальным урезанием государственного финансирования их деятельности. В 1990-е гг. предпринимались попытки втянуть библиотеки в рыночные отношения, именно тогда их стали рассматривать в одном ряду с учреж-
дениями бытового, коммунального и иного обслуживания. В Конституции постсоветской России было закреплено положение об отсутствии государственной идеологии, поэтому учредители общедоступных библиотек (после распада СССР это органы региональной и местной власти) оказались в роли тех, кто отвечает за все направления их деятельности, в том числе и за то, как с помощью чтения и других форм библиотечного обслуживания происходит формирование личности россиян. С тех пор главной задачей библиотек стало выполнение заказа на услуги, номенклатуру которых определяет их учредитель. Но современные учредители работают в ситуации лишь формально закрепленных государственных идеологических ориентиров, и потому сегодня каждая библиотека фактически самостоятельно формулирует цель и содержание своей деятельности.
За прошедшие 30 лет многое изменилось, и теперь все чаще высказываются мнения о необходимости выработки государственной идеологии для современной России. Это обусловлено тем, что в настоящее время возникло понимание:
22
а) жесткой необходимости сохранения своей национальной идентичности, б) важности четкой формулировки системы нравственных и культурных ценностей и участия государства в их формировании. Причем не вызывает сомнения тот факт, что ориентиры деятельности по названным направлениям должны задавать учреждения образования и культуры, в том числе и общедоступные библиотеки, а также СМИ. Сегодня российские философы, идеологи, политологи, культурологи в горячих дискуссиях ищут подходы к решению вопросов о разных путях развития человечества, о месте и роли России, ее миссии, которую связывают с решением глобальной задачи, направленной на сохранение и развитие человечества. Очень часто при этом в новом варианте фактически воспроизводится старый спор между западниками и почвенниками. Его суть сегодня сводится к вопросу: надо ли России интегрироваться в современный западный мир или она должна идти собственным путем, ориентироваться на традиционные ценности и на этой основе создавать новую идеологию, новое учение, могущее обеспечить ее экономическое, интеллектуальное и моральное процветание?
Властные структуры западных государств поддерживают релятивизацию ценностей, все чаще возникают ситуации отказа от привычных устоявшихся жизненных практик и традиционных ценностей, пропагандируется и реализуется ценностный нигилизм, идет слом многовековых нравственных ограничений и отказ от этнических/национальных традиций, которые сформировали современные социумы. Новые антигуманные ценности вначале предлагаются осторожно, со временем начинают активно продвигаться, а затем легитимизируются через использование технологии «Окна Овертона» [5], суть которой такова: идея-цель раскладывается на идеи-средства, которые вбрасываются в социум, широко распространяются и постепенно деформируют сознание и поведение людей, в результате через какое-то время предлагаемые деформированные идеи становятся нормой.
Исходя из собственного опыта общения со студентами и аспирантами, мы, к сожалению, вынуждены присоединиться к утверждению: сегодня в России среди молодых людей уже явственно отмечаются тенденции снисходительного отношения к нарушению многих законов, норм морали, все чаще находятся защитники принятия раз-
личных современных западных нововведений. И в нашей стране угроза распространения деструктивных идей, которые при их реализации приведут к уничтожению российской идентичности, в настоящее время стала вполне реальной. Сегодня угрозы деструктуризации российского социума уже осознаны философами, культурологами и видными политологами, но о них также должны знать все, кто занимается воспитанием, формированием сознания подрастающего поколения, представители СМИ, учреждений образования и культуры, в том числе и библиотек. Пока, благодаря определенной консервативности российского общества, новым западным ценностям противопоставляются национальные и конфессиональные традиции народов, населяющих нашу страну. Большинство участников политологических и культурологических дискуссий, проходящих в СМИ, ратуют за развитие гуманистических ценностей и считают, что только движение в этом направлении может обеспечить спасение человечества. Наиболее ярко эти позиции выражены в выступлениях одного из последователей учения Вернадского, руководителя движения «Суть времени», философа и известного политического деятеля С. Кургиняна (см., например, материалы заседания Зиновьевского клуба, прошедшего 25 апреля 2019 г.1 Тема заседания: Наш идеологический спор с Западом: цели, стратегия, предмет).
Обсуждение темы противостояния распространению новых западноевропейских буржуазно-либеральных ценностей имеет много аспектов, но один из самых важных связан с обеспечением государственной безопасности России. Сегодня уже признано, что в стратегии государственной безопасности должно быть уделено внимание идеологическим аспектам2. Контуры будущей идеологемы основываются на консерватизме, который называют по-разному:
1 Пензина А. Зиновьевский клуб: наш идеологический спор с западом // Научная Россия: сайт. URL: https:// srientificmssia.ru/artides/nash-ideologicheskij-spor-s-zapa-dom-tseli-strategiya-predmet. Дата публикации: 26.04.2019.
2 Стратегия национальной безопасности Российской Федерации: утверждена Указом Президента Российской Федерации от 2 июля 2021 г. № 400 // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http:// publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001202107030001 ?index=1&rangeSize=1 (дата обращения: 22.11.2021).
23
то «здоровый», то «умеренный», но мы считаем наиболее удачным определение Н. С. Михалкова - «просвещенный консерватизм»3. Достаточно четко ценности просвещенного консерватизма были раскрыты в речи Президента РФ В. В. Путина на заседаниях Международного дискуссионного клуба «Валдай» 21 октября 2021 г., определившего гуманитарные ценности как «уникальный продукт культурно-исторического развития каждой нации»4, обозначившего вектор движения страны по защите национальной российской идентичности. В «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации»5, принятой в 2021 г., рассматриваются различные аспекты обеспечения безопасности страны и ее граждан, отдельный раздел этого документа посвящен защите исторической памяти и традиционных российских духовно-нравственных культурных ценностей. Вышеназванные документы закладывают основы для формирования новой государственной идеологии.
Безусловно, проблема определения ценностей, на которых должна строиться государственная идеология, находит отражение и в научных спорах между представителями библиотечно-библиографической науки. Участники библиотековедческих диспутов обсуждают следующие вопросы: каким трансформациям подвергнутся библиотеки в будущем и вообще сохранятся ли они. Разговор идет о том, чем должны заниматься современные библиотеки, как они долж-
3 Право Знать: [телепрограмма] / Н. Михалков; ведущий Д. Куликов. Вып. от 13.11.2021. Изображение (движущееся; двухмерное): электронное // ТВЦентр: офиц. сайт. URL: https://www.tvc.ru/channel/brand/id/1756/show/ episodes/episode_id/73748 (дата обращения: 22.11.2021).
4 Владимир Путин принял участие в XVIII Ежегодном заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай». Стенограмма пленарной сессии // Международный дискуссионный клуб «Валдай»: офиц. сайт. URL: https://ru.valdaiclub.com/events/posts/artlcles/ vladimir-putin-xviii-ezhegodnoe-zasedanie-mezhdunarod-nogo-diskussionnogo-kluba-valday-stenogramma/. Дата публикации: 21.10.2021.
5 Стратегия национальной безопасности Российской Федерации: утверждена Указом Президента Российской Федерации от 2 июля 2021 г. № 400 // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/000120 2107030001?index=1&rangeSize=1 (дата обращения: 22.11.2021).
ны способствовать самореализации, социализации и самообразованию российских граждан, как библиотеки должны участвовать в борьбе за сохранение традиционных ценностей.
Эти вопросы наиболее актуальны в последние тридцать лет, поскольку из-за отсутствия государственной идеологии библиотеки были поставлены в трудное положение самостоятельного выбора целей и ориентиров своей деятельности, поиска решения стратегических и тактических задач. Все эти годы существовала реальная угроза проникновения идеологии агрессивного буржуазного либерализма в сознание россиян, эта ситуация может рассматриваться и как причина, и как следствие возможного изменения содержания деятельности общедоступных библиотек. Однако знание библиотечной практики позволяет нам утверждать: несмотря на изменение условий деятельности общедоступных библиотек, связанного с разрушением Советского государства, отказом от коммунистической идеологии и последовавшим вследствие этого жестоким кризисом в сфере культуры, современные библиотеки остаются пропагандистами и защитниками традиционных ценностей и традиционного образа жизни. И объяснение такого положения дел кроется в ценностях, сохраненных профессиональным сознанием руководителей российских библиотек и рядовых библиотекарей, которых А. В. Соколов называет «стихийными гуманистами» [13]. Мы считаем, что гуманизм российских библиотекарей возник отнюдь не стихийно: профессиональное сознание современных российских библиотекарей и библиографов формировалось в рамках действия кни-гоцентристской и документоцентристской парадигм, а сами парадигмы вызревали в процессе научных дискуссий, через противопоставление позиций библиотекарей и библиографов, разделявших взгляды западников или почвенников.
Для того, чтобы понять особенности поведения современных библиотекарей, нужно обратиться к истории библиотечного дела и библиографии, потому что многое в сознании современных работников библиотек было заложено идеалами, определявшими тенденции развития библиотечного дела и библиографической деятельности в ХХ в. История по-
24
казывает нам, как различные идеологические и политические позиции влияли на развитие библиотечно-библиографической науки и практики в России: например, в развитии библиографии существенную роль играли достижения библиографической деятельности в западноевропейских странах. В Европе библиография как особая сфера деятельности формировалась в конце XVI - начале XVII в., и происходило это, во-первых, под влиянием роста национального самосознания европейских народов; во-вторых, из-за подчиненности библиографического дела интересам книгоиздательской и книготорговой деятельности [11]. В России библиография стала развиваться значительно позднее, серьезные библиографические труды появились только в начале XVIII в., а как реальный феномен библиографическая деятельность сформировалась только в конце ХК - начале ХХ в.6 Библиографы того времени действовали в рамках книгоцентристской парадигмы, и это особенно ярко проявлялось при формулировке целей библиографической деятельности. В начале ХХ в. произошел раскол между русскими библиографами, оформились две идеологические позиции, сформировались два направления деятельности: библиографы-академисты и библиографы-общественники [2].
Библиографы-академисты, они же формалисты-энциклопедисты, формировались под влиянием идей синкретической науки о книге, которая являлась «закономерным следствием распространения просветительского энциклопедизма, мечтавшего охватить весь универсум человеческого знания, запечатленный в книжной форме» [15]. Их кредо «библиография ради библиографии!» реализовыва-лось через составление «полных и точных списков книг в систематическом виде», их идеалом стала библиографическая практика западных коллег. Библиографы-общественники, они же просветители-демократы, руководствовались другими профессиональными идеалами, их кредо - «библиография для народа!».
6 Национальная библиография. Развитие национальной библиографии в стране и за рубежом // Myfilology.ru: информ. филол. ресурс. URL: https:// myfilology.ru//193/razvitie-naczionalnoj-bibliografii-v-strane-i-za-rubezhom/ (дата обращения: 13.11.2021).
Библиографы-демократы осуществляли помощь в выборе книг, именно с этой целью составлялись списки литературы, положившие начало возникновению консервативно-охранительной и либерально-демократической рекомендательной библиографии в дореволюционной России. Первые (библиографы-академисты) ратовали за проведение библиографической регистрации всей продукции печатной полиграфии, такие подходы они унаследовали от своих западных коллег, позиция которых формировалась в XVII - XVIII вв., когда создавались национальные западноевропейские государства, а на смену феодализму шла капиталистическая социально-экономическая формация. Позиция вторых (просветителей-демократов) была порождена демократическими процессами, происходившими в российском обществе, связанными с распространением марксистского учения и возникновением различных политических течений и партий (эсеров, большевиков, меньшевиков, кадетов). Несмотря на то, что библиографы-академисты и библиографы-общественники ощущали себя антагонистами, и те, и другие работали в рамках просветительской книгоцен-тристской библиографоведческой парадигмы.
Книгоцентризм пришел в Россию из просвещенной Европы, в которой в XVIII - XIX вв. формировались гуманистические идеалы разума, науки, свободной личности и предпринимательской инициативы. Это было время французских просветителей (Дидро, Вольтер, Руссо и др.), в те годы создается теория разумного альтруизма (И. Кант), закладываются теоретические основы экономической науки (Д. Рикар-до, А. Смит, К. Маркс), развиваются идеи утопического социализма (Т. Мор, К. Сен-Симон, Р. Оуэн, Ш. Фурье). В России книгоцентризм формировался в аристократической среде и породил синкретическую науку о книге (В. Г. Ана-стасевич, Н. М. Лисовский). В рассматриваемый период в библиографической практике по образцу немецких «репертариев литературы» реализовывались библиографические проекты (А. К. Шторх, Ф. П. Аделунг, П. И. Кеп-пен), и тогда же появляются каталоги коммерческих библиотек, созданные книгоиздателями В. А. Плавильщиковым, А. Ф. Смирдиным, И. Д. Сытиным, но наивысшим достижением
25
библиографической практики стало издание В. С. Сопиковым «Опыта российской библиографии», в котором был предпринята попытка реализации идей рекомендательной библиографии.
Развитие в России библиографической практики приводит к зарождению библиографической науки. Известный библиографовед Э. К. Беспалова, раскрывая содержание «первой теоретической дискуссии об общественном назначении библиографии» [1], отмечает, что это событие было началом формирования российской просветительской библио-графоведческой парадигмы. Основным теоретическим концептом данной парадигмы стало понятие «книга», профессиональное кредо книгоцентристов опиралось на просветительскую миссию библиографии, при этом основные технические средства библиографической деятельности были весьма малы и сосредоточены в личности библиографа, в его стремлении бескорыстного служения Книге и Просвещению. В последующем сформировались идеалы поведения библиографов через мифологизацию образов русских интеллигентов - великих библиографических тружеников Г. Н. Генна-ди, А. Н. Неустроева, С. А. Венгерова, Б. С. Бод-нарского, Н. А. Рубакина и других. Изучая историю библиографии, сегодня мы понимаем, что и библиографы-академисты, и библиографы-общественники работали во имя реализации гуманистических идей просветительства и создания условий для наиболее полного удовлетворения информационных потребностей россиян. Несмотря на то, что оба кредо были утопичны, а достичь обозначенных целей при уровне технологий того времени было невозможно, библиографы-академисты и библиографы-общественники в значительной степени определяли развитие библиографовед-ческой мысли и библиографической практики в течение целого столетия, а идеи гуманизма и просветительства, которыми они руководствовались, продолжали владеть умами большинства советских и постсоветских библиотекарей.
Гуманистическое направление русской культуры, сформировавшееся еще в конце XIX -начале XX в., в несколько деформированном виде продолжило свое развитие в Советском Союзе. Библиотечно-библиографическая
мысль в СССР была детерминирована советской классической парадигмой, определенной А. В. Соколовым как квазигуманистическая, в рамках которой этическая универсалия гуманности заменялась принципом партийности, вследствие чего библиотека должна была стать орудием классовой борьбы. Вся деятельность библиотек выверялась через соответствие задачам советского общества, провозглашенным на очередном съезде КПСС. Отказываясь от универсальных принципов гуманности и принимая насильственные методы советской власти, вызванные классовой борьбой, работая в идеологических рамках Советского государства, библиотекари следовали принципу партийности и в работе с читателем, и при создании библиографической продукции. Однако в Советском государстве при существовании определенных идеологических запретов и ограничений всегда признавались эстетические, этические ценности, выработанные на Западе; в своеобразной форме они были зафиксированы в моральном Кодексе строителя коммунизма. Регуляторами жизни и деятельности советских людей выступали нормы коммунистической морали, очень близкие христианским добродетелям. В СССР в качестве особой ценности признавался аскетизм, отвергались претензии отдельных индивидуумов на особую самоидентификацию и особую исключительность, приветствовались ограничения личного материального обогащения, осуждалась роскошь, безмерное потребительство, решительно отвергались притязания на обязательность удовлетворения безмерных желаний, выходящих за рамки разумных потребностей. Профессиональное сознание советских библиотекарей-библиографов было принизано идеями гуманизма и просветительства, но сформулированными «по-советски».
Во времена позднего СССР произошли значительные изменения и в экономике, и в социокультурной сфере. Библиотечно-библиографическая наука и практика прореагировали на эти метаморфозы: библиотека перестала рассматриваться как инструментарий идейно-воспитательной работы с трудящимися, принцип партийности библиографии был развенчан, в библиотеках свернулось руководство чтением. В эти годы ценностное кредо не-
26
которых работников библиотек меняется: все реже речь идет о бескорыстном просвещении народа, об идеалах социальной справедливости и социальной ответственности, блекнут такие ценности предыдущей эпохи, как альтруизм, бескорыстное человеколюбие. Ценностями среди библиотекарей и библиографов стали признаваться плюрализм, интеллектуальная свобода и свобода самореализации, толерантность, деловитость, прагматизм, способность к предпринимательству, звучали призывы о необходимости включения библиотек в рыночную деятельность, а значимость библиографических продуктов и библиотечно-библиографических услуг все чаще соотносилась с понятием «польза». В конце 1980-х гг. в советском библиогра-фоведении на смену книгоцентристской пришла документоцентристская парадигма с основными научными концептами - «Документ» и «Информация», начали разрабатываться теории информационного и документального обслуживания. Учредители библиотек в те годы рекомендовали как можно шире пропагандировать и внедрять платные услуги, в библиотечном деле начали использоваться показатели, обеспечивающие экономическую оценку библиотечного труда, внедрялись технологии ценообразования при создании и распространении библиографической продукции, но прибыль от платных услуг была столь ничтожной, что вряд ли ее получение могло существенно изменить сложившуюся библиотечную практику. И во время перестройки, и в постперестроечное время библиотечно-библиографическая деятельность в России никого не сделала богатым, поэтому не могли возникнуть мифологические образы библиотекарей-библиографов, обладающих миллионными состояниями. Кни-гоцентристская парадигма в те годы действовала в силу инерции, имеющей место при формировании сознания, но часть молодых библиотекарей, сознание которых формировалась под влиянием социально-политических и экономических изменений, происходящих в обществе, усваивали ценности документоцен-тристской парадигмы. И вот тогда вновь появились разногласия внутри профессионального библиотечно-библиографического сообщества: между считавшими, что библиотекари должны
оставаться просветителями, и выступавшими за то, что библиотекам необходимо стать субъектами рыночной экономики, партнерами быстро развивающегося корпоративного и частного бизнеса. В эти годы зарождается сервисная политика библиотечного обслуживания, разрабатываются концепции библиотечного менеджмента и библиотечного маркетинга (удивительного, весьма противоречивого маркетинга, который не преследует естественную для него цель - получение прибыли и не основывается на принципах конкуренции). На страницах профессиональной печати возникают споры о том, какими должны быть библиотеки в новой России, где началось строительство общества по западным лекалам. Появляются статьи о существовании библиотек в условиях рыночной экономики, об их деятельности на фоне многопартийности и плюрализма мнений и идей, много говорится о необходимости отказа от идеологической функции библиотеки. Заметим, что среди библиотековедов, пытавшихся пересмотреть идеологические основания библиотечной науки и практики, чтобы соответствовать постперестроечной политике российского государства [8; 23; 24; 33], были те, кто уже тогда видел опасности подобной модернизации [6].
На формирование идеалов этого поколения библиотекарей влияли диссидентские, а потом и постперестроечные настроения, но главным все-таки была девальвация советских идеологических установок, склонность к прагматизму и терпимость к людям, занимающим различные политические и идеологические позиции, в том числе и толерантность к апологетам либерально-буржуазной морали. Самым ярким проявлением новых воззрений, проникавших в сознание советских библиотекарей, стала абсолютизация приоритета науки и техники, вера в то, что с помощью технических достижений будет ликвидировано бедственное положение библиотек, вызванное сменой социально-экономической формации и распространением буржуазно-либеральной идеологии, на этой основе стало формироваться негативное отношение к библиотечно-библиографическому теоретизированию и к пропаганде советской идеологии.
Однако достаточно скоро пришлось признать: следование принципам библиотечных
27
учений, пришедших с Запада, вступало в противоречие с существованием бесплатного библиотечного обслуживания, провозглашенного законом Российской Федерации «О библиотечном деле», принятым в 1994 г. В тяжелейшие 1990-е гг. библиотечная наука и практика оказались в жесточайшем кризисе, и профессиональное сознание библиотекарей-библиографов «разрывалось», одновременно существуя в условиях двух профессиональных парадигм -книгоцентристской и документоцентристской. Тогда вопрос о будущем библиотек чаще всего обсуждался на уровне эмоций. Практики - библиотекари и библиографы - не могли разрешить сложнейшие задачи по поиску новых идеалов, по определению путей развития библиотек и библиографической практики, и не мудрено: такие задачи призвана решать наука. Давно известно: ответы на вопросы во многом зависят от того, как вопросы сформулированы, кем и как заданы. Участники большинства дискуссий о будущем библиотек были сосредоточены на обосновании приоритетов традиционной книги, традиционного чтения и их противопоставлении новым ИКТ, а иногда и открытом сопротивлении их использованию в библиотеках. Но внедрение новых ИКТ нельзя было отменить, информатизация победной поступью шагала по стране и все чаще входила в библиотечные двери.
В начале XXI в. в России стали разрабатываться региональные программы построения информационного общества, основанные на теоретических положениях, выработанных на Западе. Россия в 2000 г. присоединилась к «Хартии глобального информационного общества», затем была принята «Стратегия информационного общества в России» и общероссийская программа «Информационное общество». Курс на построение информационного общества, взятый в стране, породил спор между виднейшими учеными-библиографоведами. В Челябинске в 1995 г. И. Г. Моргенштерн, очарованный перспективами становления новой информационной формации и не осознававший ее противоречий, издает учебное пособие «Информационное общество» [9]. Рецензия на эту книгу А. В. Соколова «Волшебник информационного города» выходит в 2001 г. Столь необычное
название дано по аналогии с широко известной книгой А. Волкова «Волшебник изумрудного города». В сказочной повести прекрасный город мог существовать только, если смотреть на него сквозь «изумрудные» очки. А. В. Соколов отнимает волшебные информационные очки у тех, кто восхваляет апологетов информационного общества. Выявляя сущность нового информационного общества, он показывает, что в основании этого социального проекта лежат интересы не рядовых граждан разных стран, а транснациональных корпораций, занимающихся производством и продажей информационной техники и информационных технологий, обеспокоенных прежде всего получением прибыли. Очень скоро самым ярким воплощением идеалов информационного общества стал Интернет. Чуть позднее А. В. Соколов напишет: «Интернет - это не бескорыстное благодеяние человечеству, а глобальное коммерческое предприятие, где информация -товар, а коммуникация - область вложения капитала» [12]. С ним солидарны многие, изучавшие новый информационный феномен и признавшие: эта сеть не только предоставляет большие возможности для бизнеса, самообразования и проведения досуга, но и провоцирует возникновение цифрового криминала и цифровой коррупции, она таит в себе угрозы, наиболее опасные для молодых пользователей. Приведем один из прогнозов американских экспертов, предупреждавших: «...в 2020 году головной мозг подростков и молодых взрослых будет иметь другие соединения, чем головной мозг людей старше 35 лет, и это будет иметь вредные и печальные последствия. Уже сейчас молодые люди не в состоянии запоминать что-либо... вникать во внутренний мир других людей и в накопленный предыдущими поколениями опыт. Способность к основательным размышлениям у них отсутствует, способность поддерживать отношения лицом к лицу в реальном мире тоже. Они сильно и нездоровым образом зависят от Интернета и мобильных устройств, необходимых им, чтобы хоть как-то функционировать» [34]. Такие предупреждения были не единичны, и сегодня они в определенной мере подтвердились, а общество пришло к пониманию острой необходимости создания мер противодействия этим негативным тенденциям.
28
Благодаря работам ученых, вскрывающих вызовы, возникающие в информационном обществе, а также собственному опыту проживания в условиях повсеместного использования ресурсов Интернета, россияне все чаще стали ощущать иллюзорность своих надежд на установление социальной справедливости в новом обществе. Сейчас Интернет проник в каждую семью, но, к сожалению, оказалось, что его неограниченные возможности и ресурсы далеко не всегда используются во благо. В сети активно действуют члены социально опасных религиозных сект, террористических образований, представители агрессивных молодежных субкультур. Мир приходит к пониманию того, что в информационном обществе формируются особые формы цифровой дискриминации незащищенных слоев социума, возникает информационное (цифровое) неравенство между отдельными стратами населения, отдельными территориями, отдельными государствами. Таким образом, позиции двух ученых И. Г. Моргенштерна и А. В. Соколова, противоположно оценивающих перспективы развития информационного общества, вновь продемонстрировали, что в библиотечной сфере на новом витке развития цивилизации спор о ценностях между Россией и Западом продолжается.
Еще одна полемика между профессорами из Москвы и Санкт-Петербурга В. К. Степановым [25-29] и А. В. Соколовым [12] была начата в 2013 г. В рамках острой, бескомпромиссной и аргументированной дискуссии фактически обсуждалось формирование новых библиотечно-библиографоведческих парадигм: ресурсоцентристской и антропоцентристской. Накал полемики обуславливался тем, что разговор шел о кризисе библиотек и возможностях выхода из него, при этом ученые все чаще сосредотачивались на вопросе о способах трансформации социального библиотечного института. В этом споре достаточно сложно было достичь консенсуса, потому что А. В. Соколов фактически ставил стратегические задачи и говорил о гуманистической миссии библиотек, отстаивал преимущества традиционной книги перед электронными источниками информации, а его оппонент сделал упор на перспективы развития сети Интернет и вытеснение библиотек из информационной инфраструкту-
ры российского общества. В. К. Степанов сосредоточился на вопросах тактики, его взгляды были основаны на технократических подходах к библиотекам, ученый ратовал за превращение библиотек в информационные центры и видел миссию библиотеки в организации прямого интеллектуального взаимодействия разных представителей социума. Необходимо признать: позиции В. К. Степанова отражали современные тенденции развития информационной сферы и сегодня поддерживаются очень многими учеными-библиотековедами и библиотекарями-практиками, более того, предлагаемая перспектива развития библиотек согласуется с государственной политикой построения информационного общества. Дискуссия между В. К. Степановым и А. В. Соколовым получила отклик, в частности, в нее включился Ю. Н. Столяров [31] и втянул в этот разговор практиков библиотечного дела, в связи с чем был организован небольшой экспресс-опрос среди слушателей Высших библиотечных курсов РГБ [30]. При проведении опроса были высказаны предложения: по-прежнему опираться на ценности, которые формировались в России со времени расцвета литературоцентриз-ма и действия книгоцентристской парадигмы, пронизывали работу библиотек с периода развития демократических идей, возникших в начале ХХ в. Очень многие считали, что нельзя отказываться от постулатов традиционной педагогики, реализованных в методиках работы с читателями в советских библиотеках. Но немало было и тех, кто остро ощущал потребность в переменах, видел слабости традиционных подходов, отмечал их низкую эффективность. Позиции всех участников дискуссии показали, что при отсутствии российской государственной и библиотечной идеологии для библиотек существуют объективные предпосылки для выбора: или следовать идеалам гуманистических парадигм и защитников традиционных ценностей, или быть приверженцами технического прогресса и жесткого прагматизма. Однако хотим предупредить тех, кто горячо поддерживает выбор пути развития библиотек, связанный с абсолютизацией технократических преобразований. В связи с этим важно понимать, что нередко технократическое сознание не отягощено
29
знанием истории развития цивилизации, и уже поэтому технократы часто отбрасывают гуманистические ценности и нормы традиционной морали.
И хотя консенсуса А. В. Соколову и В. К. Степанову достичь не удалось, одним из важных результатов считаем признание В. К. Степановым важности «обсуждения концептуальных вопросов библиотечного дела, без решения которых... вопросы прикладные всегда будут решаться ошибочно» [12]. Мировоззрение В. К. Степанова формировалось в рамках доку-ментоцентристской парадигмы, которая в связи с появлением ИКТ модернизировалась в ресур-соцентристскую, но профессиональное кредо в обеих парадигмах связано с понятием «польза». И в соответствии с этим кредо В. К. Степанов в период современных социально-культурных преобразований, происходящих в России, определяет российские библиотеки как особые информационные центры. В последующих публикациях ученый развивает идеи реорганизации библиотек [25-27; 29], конкретизируя ряд важных теоретических посылов, высказанных в работах своих оппонентов. Так, в 2014 г. он публикует Манифест библиотек цифровой эпохи и признает, что в борьбе за умы и сердца людей место библиотек - на переднем плане [25]. В. К. Степанов - один из самых активных лекторов и руководителей различных библиотечных тренингов. В своих выступлениях он все чаще транслирует мысли о том, что библиотеки выживут, если откажутся от своей сущностной функции посредника между книгой и читателем, перестанут быть документально-коммуникационным институтом, а будут обеспечивать адаптацию к цифровому пространству, организуя непосредственное прямое общение между людьми. Согласно его взглядам, библиотеки обязаны стать организаторами интеллектуального взаимодействия между представителями самых разных групп социума, и для этого библиотеки будут подбирать не документы, а людей, представителей самых разных культур и субкультур, самых разных взглядов и самых разных социальных статусов и организовывать с ними в стенах библиотеки устную вербальную коммуникацию. Сегодня подобные взгляды на библиотеку как комфортное пространство для
социального взаимодействия все шире распространяются, но в их основе лежит концепция библиотеки как «третьего места», которая пришла в Россию с Запада. В. К. Степанов уверен, что именно в этом случае учредители увидят пользу библиотек, они будут интересны представителям местной власти: разветвленная сеть библиотек может стать площадкой для развития интеллекта людей и именно в этом заинтересовано государство [28]. Но, пропагандируя эти идеи, профессор МГИК не отрицает, что наиболее эффективно мыслительная деятельность развивается во время чтения. И с сожалением приходится констатировать, что библиотеки все более и более устраняются от решения трудной задачи привлечения к чтению молодых граждан нашей страны. В. К. Степанов уверен, что, изменив функции и принципы работы, библиотека обретет свое место в обществе знаний, где происходит мягкое приспособление к изменениям, связанным с наступлением цифровой коммуникации и смягчением ее социальных последствий. Он определяет библиотеку как «...социальный институт, обеспечивающий познавательно-творческую деятельность обслуживаемого сообщества посредством организации интеллектуального взаимодействия, реализации обучающих и досуговых программ, предоставления в общественное пользование необходимого пространства, аппаратного и программного инструментария и доступа к источникам информации» [27, с.13]. Но мы поддержим тех, кто считает, что ученый в своих теоретических посылах весьма уязвим, отметим: В. К. Степанов ратует за изменение документально-коммуникационной сущности библиотеки, забывая о том, что потеря сущности разрушает феномен, и это разрушение приводит к возникновению нового явления с новой сущностью, а значит необходимо и другое наименование данного феномена. Конечно, подбор нового основополагающего термина библиотечно-библиографической науки не может произойти только на основании высказываний одного ученого, но считаем: в публикациях В. К. Степанова есть несколько формулировок для обозначения нового феномена взамен термина библиотека. Описываемый В. К. Степановым феномен можно определить, используя цитаты из его текстов: новая структура - это
30
«...центр, занимающийся адаптацией населения к новым технологическим и социальным реалиям», это «центр развития местного сообщества» [26, с. 103]. Время покажет, будет ли найден новый термин для обозначения нового явления или старый термин библиотека будет использоваться, утеряв свой первоначальный смысл.
Быть полезным для общества - идея, близкая не только В. К. Степанову, но и многим библиотекарям, причем некоторые считают, что для этого нет необходимости развивать теоретическое знание. В связи с вышесказанным особый интерес представляет статья Ю. Н. Столярова «Термин "библиотечное обслуживание" в понятийном аппарате библиотековедения» [32]. Кажется, что это сугубо теоретическая публикация и ее проблематика далека от практики работы библиотек, но автор показывает, как нерешенность теоретических проблем, воспринимаемая им как необоснованность и/или ложность позиций ученых, далее транслируется в учебные издания и формирует «спутанность» сознания сначала студентов, а потом и библиотекарей-практиков. Автор считает необходимым определять понятие работа как функцию библиотечного персонала по созданию ценностей или благ для пользователя библиотеки, как функцию по удовлетворению культурных и просветительских потребностей читателей. Он призывает исправить теоретические и методологические ошибки, допущенные в библиотековедении в последние 20 лет, и возродить статус терминов библиотечная работа с читателями, руководство чтением, ввести понятие благо в качестве профессионального библиотечного термина.
Дискуссии, возникавшие в библиотечном сообществе в начале XXI в., явственно показали, что библиотеки нуждаются в модернизации, а для развития библиотечно-библиографической науки нужны новые идеи, которые будут двигать библиотековедческую теоретическую мысль. До настоящего времени библиотековедение, библиографоведение развивались в рамках классической и неклассической научной рациональности. Однако данным наукам со временем стало тесно в рамках этих научных парадигм, и сейчас уже появляются концепции, обладающие характеристикой постнеклассиче-ского знания. Постнеклассическая наука возни-
кает как интегративное, междисциплинарное знание, в котором формируется методологическая база, отличающаяся от методологии классической и неклассической науки, в частности, широко используются идеи синергетики, глобального эволюционизма и ноосферологии. В данном направлении в библиотековедении и библиографоведении работают Е. В. Никоноро-ва, М. Я. Дворкина, В. К. Степанов, Т. А. Но-воженова, М. Г. Вохрышева, Т. Ф. Берестова. Но больше всего проблемами будущего библиотеки и науки о библиотеке в рамках пост-неклассической рациональности занимается А. В. Соколов, он развивает позиции (идеи) но-осферного гуманизма применительно к библиотекам и библиотечно-библиографической деятельности [14; 19; 20], открывает новые направления теоретического библиотековедения: би-блиофутурологию [17] и библиотечную аксиологию [18], в рамках последнего направления также работают З. А. Сафиуллина [10] и Г. М. Вихрева [3]. По словам А. В. Соколова, библиотека сегодня по существу - это и « информационный центр», и «гуманистический оплот нации» [21]. Как считает ученый, очень важно понимать, что служение идеалам гуманизма - это миссия библиотеки, это цель ее существования, а использование информационных технологий, которые чаще всего выступают критерием превращения библиотеки в информационный центр, - это только средство достижения благородной социально-культурной цели. В настоящее время работы А. В. Соколова сформировали новое междисциплинарное интегративное научное направление, названное им Библиологос. Ученый рассматривает Библиологос (книжный разум) как комплексный стратегический ресурс национальной безопасности, как производительную силу цивилизованного общества, создающую библиосферу, являющуюся обязательной частью Ноосферы. Фактически он в библиотековедческом аспекте трансформирует концепцию С. Кургиняна7. Классический Библиологос в качестве обязательного стратегического ресурса включает национальное
7 Пензина А. Зиновьевский клуб: наш идеологический спор с западом // Научная Россия: сайт. URL: https://scientificrussia.ru/articles/nash-ideologicheskij-spor-s-zapadom-tseli-strategiya-predmet. Дата публикации: 26.04.2019.
31
культурное наследие, предопределяющее идентичность нации, однако овладеть этим наследием без обращения к Книге невозможно. Первоочередными задачами российского Библиологоса являются: «а) критическая оценка и обновление содержания библиотечно-книговедческих дисциплин; б) воспитание и обучение нового поколения российских интеллигентов-книжников, особенно в магистратуре и аспирантуре; в) преобразование кризисной библиосферы в ноос-ферный символ единства человечества и разнообразия духовной культуры» [16].
Считаем, что научные изыскания А. В. Соколова и тех, кто развивает идеи ноосферологии и глобального эволюционизма, лежат в русле будущей государственной идеологемы, которая пока только формируется в России. Безусловно, реализация идей, заключенных в новой идеологии, невозможна без использования прогрессивных информационно-коммуникационных технологий. А. В. Соколов и его единомышленники преломляют с библиотековедческой позиции основные положения идей просвещенного консерватизма и формируют антропоцентрист-скую библиотечно-библиографическую парадигму. Так, в многочисленных статьях А. В. Соколова говорится о решающем влиянии книги на развитие человечности, об особой гуманистической миссии библиотек [22]. Он называет Библиотеку среди тех социальных институтов, которые могут противостоять западным тенденциями саморазрушения личности индивидов и социума, утверждает важность разработки категории национальной (цивилизацион-ной) идентичности и необходимость выявления ее связи с библиотечной идентичностью. Публикации А. В. Соколова пронизаны обеспокоенностью за судьбы легкомысленного человечества, не осознающего надвигающейся опасности, детерминированной разрушением традиционных ценностей, христианской морали и бездумной приверженностью идеям радикального буржуазного либерализма. При этом А. В. Соколов сетует, что многие ученые, увлеченные разработкой прикладных вопросов библиотековедческого знания, бездумно следуют за тенденциями развития техносферы, не чувствуя угрозы существованию библиотек. Библиотековеды и библиотекари-практики долж-
ны понимать, что люди с технократическим сознанием имеют весьма смутное представление об этических принципах и идеалах, формировавшихся в процессе всей истории человечества, проникнутых учением об общечеловеческих, культурных ценностях, а значит при решении этими людьми социально-культурных задач реально возникает деформация современного общества, что в свою очередь порождает угрозу существованию библиотек. Очень важно, чтобы эти угрозы, возникающие как следствие технократических подходов к социальным задачам, реально воспринимались на самых высоких уровнях государственной власти. Решение подавляющей части библиотечных проблем возможно, если осознание того, что проблема будущего России и будущего библиотек тесно взаимосвязаны, придет на государственном уровне. Библиотеки и в новых реалиях могут быть эффективным государственным инструментом для решения политических, экономических и социально-культурных задач, они встроены в более общий контекст, и для сохранения библиотек нужно понимать, какие внешние факторы действуют на библиотеку разрушающе, а какие из них могут способствовать дальнейшему развитию социального библиотечного института. Отсюда следует: постановка задач формирования гуманистически ориентированного российского социума требует гораздо большей конкретизации, чем существует сегодня, и среди этих задач должна рассматриваться проблема социального библиотечного института.
Итак, выбор идеологических позиций ученых-библиотековедов и библиотекарей-практиков, в конечном счете, будет зависеть от позиции государства. Эта истина была озвучена не сегодня, а во время дискуссии, начавшейся в начале 90-х гг. прошлого столетия [6; 24]. В рамках этой дискуссии сформировалась понимание того, что библиотеки - учреждения политически конъюнктурные, они всегда ориентированы на лояльность власти, адаптируются к ней, а в общедоступных библиотеках «идеология представляет собой не функцию, а сущность библиотеки и пронизывает всю ее деятельность» [23, с. 14]. Сегодня, опираясь на научные разработки советской и российской би-
32
блиотечной науки, очень важно определить место и роль библиотек разного типа в многогранной жизни российского общества. В тяжелейшей конкуренции, в борьбе за признание органами власти и завоевание симпатий пользователей библиотеки должны четко осознавать свои преимущества, раскрытые Н. И. Гендиной. По ее словам, к конкурентным преимуществам библиотеки относятся общедоступность, предоставление бесплатной, систематизированной и структурированной информации самого широкого профиля, культуротворческий и образовательный потенциал, социальный имидж библиотеки как нейтрального и незаинтересованного поставщика информации, свободного от коммерческих пристрастий [4]. Завершая статью, Н. И. Гендина подчеркивает: реалии меняющегося мира требуют обдуманной стратегии, гибкости и мобильности в осуществлении своей миссии, призывает решать обозначенные проблемы быстро, пока не утрачены опыт и потенциал библиотечной науки и практики. Всем, кто озабочен будущим библиотек, ясно, что оно закладывается сегодня, но далеко не всем понятно, как библиотеки могут противостоять разрушительным тенденциям дегуманизации, активно наступающим на наше общество, какими должны быть условия, при которых возможно ставить и решать задачи формирования человека в соответствии с идеалами ноосферного гуманизма и нарождающейся российской идеологемы.
По-видимому, конкретизация поставленных задач может быть достигнута посредством формулировки четких табу на создание, формирование и распространение деструктивных по содержанию информационных ресурсов, а также создания соответствующих методик, использование которых поможет библиотеке специальными библиотечными методами препятствовать распространению западных инноваций и осуществлять пропаганду ценностей, признанных в российском обществе. Деструктивные идеи уже многие годы проникают в наше общество, агрессивно вбрасываются в молодежную среду и чаще всего распространяются в интернет-пространстве. К сожалению, государство долгие годы фактически не противостояло этим тенденциям. Только в последнее время стал осуществляться опреде-
ленный контроль над интернет-пространством, для чего разрабатываются законы и нормативные акты, ужесточаются меры контроля за деятельностью таких информационных гигантов, как Google, YouTube и др., и все активнее используются технико-технологические средства и специальные методики и алгоритмы. Но меры защиты от чуждой идеологии можно реализовать более последовательно и гораздо эффективнее, если во властных структурах будет сформулирована четкая и открытая позиция относительно пропаганды идей, разрушающих традиционные ценности и привычный устоявшийся уклад, ведущих к потере национальной идентичности.
Вопросы о трансформации библиотек, обсуждаемые уже не один десяток лет, и сегодня не потеряли актуальности. В связи с этим хочется уделить внимание публикации А. М. Ма-зурицкого и Г. А. Кузичевой «Современная библиотека и вызовы времени» [7], в которой авторы воспроизводят содержание многолетних споров о месте библиотек в социуме, но делают это с учетом «радикального переосмысления социального статуса библиотек». Они перечисляют вопросы, на которые библиотечное сообщество пока не выработало ответы: неопределенность миссии библиотек в современном обществе, роль и место библиотеки в обществе, библиотека и власть, библиотека - информационный центр или культурно-досуговое учреждение, необходимость библиотечной профессии и профессионального образования. Эти вопросы в различной модификации и в разные годы (в зависимости от социально-экономической и культурной ситуации в стране) ставились и разрешались или с ориентиром на опыт стран Запада, или, наоборот, с критикой западных взглядов. Фактически данные вопросы были заявлены и обсуждались в дискуссиях библиографов-академистов и библиографов-общественников; между апологетами и противниками информационного общества; в спорах о будущем между приверженцами идей гуманизма и ратующих за техническое переустройство библиотек, предрекающих библиотекам утерю их документально-коммуникационной сущности. Историческая ретроспектива показывает: были времена, когда опыт Запада был
33
для России ценен, привлекателен и вполне приемлем, были годы, когда этот опыт отвергался из-за непримиримости буржуазной и коммунистической идеологии, но сегодня ситуация сложнее, Россия может и должна противопоставить тенденциям разрушения общечеловеческих ценностей четкую программу по сохранению традиционных ценностей, сформировавшихся на идеях просвещенного консерватизма. Решающим при этом будет позиция государства, которое может обеспечить решение библиотечных проблем, если будет осуществляться реальная политическая, научная, организационная и финансовая поддержка развития культуры, книжного дела и библиотек. Первые шаги в этом направлении уже сделаны. Основополагающее значение для отечественной книжно-библиотечной отрасли имеет такой документ, как «Стратегия развития библиотечного дела в Российской Федерации на период до 2030 года»8. В нем объявлено: «Долгосрочное стратегическое планирование в современную эпоху глобальных трансформаций является приоритетным направлением государственной политики», и очень хочется верить, что реализация объявленной стратегии позволит библиотекам найти свое место и получить общественное признание в мобильно развивающемся российским обществе.
1. Беспалова, Э. К. Формирование библиографической мысли (до 60-х гг. XIX в.) : учеб. пособие / Э. К. Беспалова. -Санкт-Петербург : Профессия, 2007. -С.213-229.
2. Боднарский, Б. С. Библиография как синтез книжной мысли / Б. С. Боднарский // Библиографические известия. -1916. - № 3-4. - С. 83-90.
3. Вихрева, Г. М. Ценностные основания деятельности российской библиотеки (конец ХХ - начало XXI в.) : моногр. / Г. М. Вихрева; науч. ред. Е. Б. Артемьева; Гос. публич. науч. -техн. б-ка Сиб.
8 Стратегия развития библиотечного дела в Российской Федерации на период до 2030 года: утверждена распоряжением Правительства Российской Федерации от 13 марта 2021 г. № 608-р // Правительство России: офиц. сайт. URL: http://static.government.ru/media/ files/NFWPpXpAAAEbPW60HiZiDvdZZ8AcSNuu.pdf (дата обращения: 22.11.2021).
отд-ние РАН. - Новосибирск, 2018. -236 с.
4. Гендина, Н. И. Интернет и библиотека: апокалипсис или ренессанс /Н. И. Гендина // Университетская книга. - 2015. -№ 2. - Ч. 1. - С. 50-54.
5. Ильин, А. Н. Окна Овертона как средство дегуманизации Запада в условиях информационного общества / А. Н. Ильин // Информационное общество. - 2018. - № 6. - С. 19-29.
6. Климаков, Ю. В. Коммерция - не панацея / Ю. В. Климаков // Библиография. -1992. - № 3-4. - С. 16-19.
7. Мазурицкий, А. М. Современная библиотека и вызовы времени / А. М. Мазурицкий, Г. А. Кузичева // Научные и технические библиотеки. - 2019. - № 5. - С. 22-36.
8. Матвеева, Т. Ф. Библиотеки и рынок / Т. Ф. Матвеева // Советская библиография. - 1991. - № 4. - С. 3-13.
9. Моргенштерн, И. Г. Информационное общество : учеб. пособие для студентов информ.-библ. фак. / И. Г. Моргенштерн ; рец. Г. А. Губанова ; Челяб. гос. акад. культуры и искусств, каф. информ. и би-блиогр. - 2-е изд., испр. и доп. - Челябинск : Урал ЛТД, 2000. - 128 с.
10. Сафиуллина, З. А. Методология информационной аксиологии в познании библиографии / З. А. Сафиуллина // Труды Международного библиографического конгресса (Санкт-Петербург, 21-23 сентября 2010 г.) : в 3 ч. Ч. 1. - Санкт-Петербург : Российская нац. б-ка, 2012. - С. 93-103.
11. Симон, К. Р. История иностранной библиографии / К. Р. Симон. - Москва : Всесоюзная книжная палата, 1963. - 735 с.
12. Соколов, А. В. В поисках библиотечного счастья: от «чистки сараев» к действенному гуманизму: Хроника одной дискуссии / А. В. Соколов, В. К. Степанов // Университетская книга. - 2013. -№ 2. - С. 50-57; № 3. - С. 56-62; № 4. - С. 38-42.
13. Соколов, А. В. Информатизация и гуманизация как ориентиры библиотечной политики / А. В. Соколов // Вестник Челяб. гос. акад. культуры и искусств. - 2013. - № 2 (34). - С. 7-22.
14. Соколов, А. В. Информационные функции и гуманистическая миссия российских библиотек / А. В. Соколов // Библиотековедение. - 2013. - № 3. - С. 24-30.
34
15. Соколов, А. В. Парадигмы библиографо-ведения: книга, документ, ресурс: очерки о прошлом и будущем библиографической науки / А. В. Соколов, Т. Ф. Берестова; Че-ляб. гос. акад. культуры и искусств. - Челябинск : ЧГАКИ, 2014.
16. Соколов, А. В. Библиологос как стратегический ресурс национальной безопасности : реферат доклада / А. В. Соколов. - URL: https://drive.google.com/ file/d/1CVIRl2rwvdBy1R8R7u7Tmykw 3aPSCIHy/view?usp=sharing [файл: Библиологос. РГБ 19.10.2021.mp4]. - Режим доступа: Все, у кого есть ссылка.
17. Соколов, А. В. Библиотека будущего -предмет библиофутурологии. Интерне-тосфера vs библиосфера [учение о будущем библиосферы: предметное поле и методический арсенал] / А. В. Соколов // Библиотековедение. - 2015. -№ 6. - С. 23-29.
18. Соколов, А. В. Библиотечная аксиология в структуре библиософии / А. В. Соколов // Научные и технические библиотеки. - 2019. - № 10. -С. 87-93.
19. Соколов, А. В. Библиотечный гуманизм и гуманистическая миссия библиотек в информационном обществе / А. В. Соколов // Библиотечное дело. - 2011. -№ 17 (154). - С. 8-15.
20. Соколов, А. В. Ноосферный человек в библиотеке будущего / А. В. Соколов // Библиотековедение. - 2019. - № 1. -С. 7-15.
21. Соколов, А. В. Российская идентичность и библиотечная идентичность / А. В. Соколов //Библиотековедение. -2015. - № 3. - С. 31-35.
22. Соколов, А. В. Человечество и книжность в эпоху ноосферы / А. В. Соколов // Библиография. - 2018. - № 1. - С. 3-23.
23. Солоненко, Л. В. Библиотека как зеркало политической ситуации в обществе / Л. В. Солоненко // Библиография. -1992. - № 3/4. - С. 11-16.
24. Солоненко, Л. В. К политическому плюрализму / Л. В. Солоненко // Библиотека. - 1993. - № 1. - С. 5-7.
25. Степанов, В. К. Манифест библиотек цифровой эпохи / В. К. Степанов. - URL: http://www.calameo.com/ read/0034547383b7da70af379 (дата обращения: 05.12.2021).
26. Степанов, В. К. Революционный этап эволюционного развития библиотек: попытка прогноза / В. К. Степанов // Ру-мянцевские чтения - 2020 : материалы междунар. науч.-практ. конф. : в 2 ч. Ч. 2. -Москва : Пашков дом, 2020. -С. 341-348.
27. Степанов, В. К. Новое видение библиотеки как социального института в обществе знаний / В. К. Степанов // Науч. и техн. б-ки. - 2019. - № 1. - С. 7-15.
28. Степанов, В. К. Библиотека общества знаний: функции, пространство, персонал / В. К. Степанов // Летний лагерь молодых библиотекарей России «Би-блиоМещёра - 2021» : лекция. 14 авг 2021. - URL: https://www.youtube.com/ playlist?list=PLv5YPIqGmVJydPWx88C U7mcBMGdgpNR4x (дата обращения: 05.12.2021).
29. Степанов, В. К. Миссия и направления деятельности общедоступных библиотек в обществе знаний / В. К. Степанов // Румянцевские чтения - 2019 : материалы междунар. науч.-практ. конф. : в 3 ч. Ч. 3. - Москва : Пашков дом, 2019. -С. 99-104.
30. Столяров,Ю. Н. Библиотекари-практики об идее трансформации библиотек / Ю. Н. Столяров // Научные и технические библиотеки. - 2019. - № 3. -С. 45-62.
31. Столяров, Ю. Н. Ошибочность идеи трансформировать библиотеки в качественно иные учреждения / Ю. Н. Столяров // Научные и технические библиотеки. - 2019. - № 2. - С. 18-30.
32. Столяров, Ю. Н. Термин «библиотечное обслуживание» в понятийном аппарате библиотековедения / Ю. Н. Столяров// Библиотековедение. - 2021. -Т. 70, № 4. - С. 352-363.
33. Хомякова, И. Г. «Идеалы демократии -мои идеалы» (Об участии Н. А. Ру-бакина в общественно-политической жизни страны) / И. Г. Хомякова // Совет. библиография. - 1991. - № 5. -С. 35-49.
34. Шпитцер, М. Антимозг: цифровые технологии и мозг / М. Шпитцер; пер. А. Г. Гришина; ред. И. А. Анискин. -Москва : ACT, 2013. - С. 178-179.
Получено 24.11.2021
35
Tatiana F. Berestova
Doctor of Pedagogic Sciences, Professor
Chelyabinsk State Institute of Culture and Arts, Chelyabinsk, Russia
E-mail: berestova.home@mail.ru Dispute on the Values of Russia and the West: Library-bibliographic Aspect
Abstract. The article describes disputes on the Russia's ways of development and creation of the state ideology. The reflection results of philosophers, political scientists and cultural scientists are considered by the author as the grounds for working out of library-bibliographic science and practice modern ideologem. To achieve this the author has presented the discussions review about the aims of national library-bibliographic activity: in the pre-revolutionary times and in the Soviet and modern periods of history. The author speaks out the ideas of the inevitability to adjust them due to the new state policy in the field of culture on the whole and in the libraries development in particular.
Keywords: state ideology, state policy, humanism, culture, traditional national values, library, library science, bibliography, bibliography science
For citing: Berestova T. F. 2021. Dispute on the Values of Russia and the West: Library-bibliographic Aspect. Culture and Arts Herald. No 4 (68): 22-37.
References
1. Bespalova E. 2007. Formirovanie bibliograficheskoy mysli (do 60-kh gg. XIX v.) [Formation of bibliographic thought (up to the 60s of the nineteenth century)]. St. Petersburg: Professiya. P. 213-229. (In Russ.).
2. Bodnarskii B. 1916. Bibliography as a synthesis of book thought. Bibliograficheskie izvestiya [Bibliographic news]. No 3-4: 83-90. (In Russ.).
3. Vikhreva G. 2018. Tsennostnye osnovaniya deyatel'nosti rossiyskoy biblioteki (konets XX - nach-alo XXI v.) [The value foundations of the activities of the Russian library (late XX - early XXI century)]. Scientific ed. E. B. Artemieva. Novosibirsk. 236 p. (In Russ.).
4. Gendina N. 2015. The Internet and the Library: Apocalypse or Renaissance. Universitetskaya kniga [University book]. No 2. P. 1: 50-54. (In Russ.).
5. Ilin А. 2018. Overton windows as a means of dehumanizing the West in the information society. Information Society. No 6: 19-29. (In Russ.).
6. Klimakov IU. 1992. Commerce is not a panacea. Bibliografiya [Bibliography]. No 3-4: 16-19. (In Russ.).
7. Mazuritskii А., Kuzivheva G. 2019. Modern library and the challenges of the times. Scientific and Technical Libraries. No 5: 22-36. (In Russ.).
8. Matveeva Т. 1991. Libraries and the market. Sovetskaya bibliografiya [Soviet bibliography]. No 4: 3-13. (In Russ.).
9. Morgenshtern I. 2000. Informatsionnoe obshchestvo [Information society]. 2nd ed., revised and supplemented. Chelyabinsk: Ural LTD. 128 p. (In Russ.).
10. Safiullina Z. 2012. Methodology of information axiology in the knowledge of bibliography. Trudy Mezhdunarodnogo bibliograficheskogo kongressa (Sankt-Peterburg, 21-23 sentyabrya 2010 g.) [Proceedings of the International Bibliographic Congress (St. Petersburg, September 21-23, 2010)]. In 3 p. P. 1. St. Petersburg: Rossiyskaya natsional'naya biblioteka. P. 93-103. (In Russ.).
11. Simon K. 1963. Istoriya inostrannoy bibliografii [History of foreign bibliography]. Moscow: Vsesoyuznaya knizhnaya palata. 735 p. (In Russ.).
36
12. SokoLov A., Stepanov V. 2013. In Search of Library Happiness: From "Cleaning Sheds" to Effective Humanism: Chronicle of a Discussion. Universitetskaya kniga [University book]. No 2: 50-57; No 3: 56-62; No 4: 38-42. (In Russ.).
13. SokoLov A. 2013. Informatization and humanization as guidelines for Library policy. Herald of the Chelyabinsk State Academy of Culture and Arts. No 2 (34): 7-22. (In Russ.).
14. SokoLov A. 2013. Informational functions and humanistic mission of Russian Libraries. Russian Journal of Library Science. No 3: 24-30. (In Russ.).
15. SokoLov A., Berestova T. 2014. Paradigmy bibLiografovedeniya: kniga, dokument, resurs: ocherki o proshLom i budushchem bibLiograficheskoy nauki [Paradigms of Bibliography: Book, Document, Resource: Essays on the Past and Future of Bibliographic Science]. Chelyabinsk: ChGAKI. (In Russ.).
16. SokoLov A. BibLioLogos kak strategicheskiy resurs natsionaL'noy bezopasnosti [BibLioLogos as a strategic resource for national security]. Available from: https://drive.googLe.com/fiLe/cl/1CVIRL2rwvd By1R8R7u7Tmykw3aPSCIHy/view?usp=sharing [file: BibLioLogos. RGB 19.10.2021.mp4]. Available from: Anyone with a Link. (In Russ.).
17. SokoLov A. 2015. The Library of the future is a subject of bibLio-futuroLogy. Internetosphere vs bib-Liosphere [teaching about the future of the bibLiosphere: subject field and methodological arsenal]. Russian Journal of Library Science. No 6: 23-29. (In Russ.).
18. SokoLov A. 2019. Library axioLogy in the structure of bibLiosophy. Scientific and Technical Libraries. No 10: 87-93. (In Russ.).
19. SokoLov A. 2011. Library Humanism and the Humanist Mission of Libraries in the Information Society. Bibliotechnoe delo [Librarianship]. No 17 (154): 8-15. (In Russ.).
20. SokoLov A. 2019. Noospheric man in the Library of the future. Russian Journal of Library Science. No 1: 7-15. (In Russ.).
21. SokoLov A. 2015. Russian identity and Library identity. Russian Journal of Library Science. No 3: 31-35. (In Russ.).
22. SokoLov A. 2018. Humanity and bookishness in the era of the noosphere. Bibliografiya [Bibliography]. No 1: 3-23. (In Russ.).
23. SoLonenko L. 1992. Library as a mirror of the political situation in society. Bibliografiya [Bibliography]. No 3/4: 11-16. (In Russ.).
24. SoLonenko L. 1993. Towards political pluralism. Biblioteka [Library]. No 1: 5-7. (In Russ.).
25. Stepanov V. Manifest bibLiotek tsifrovoy epokhi [Digital Age Libraries Manifesto]. Available from: http://www.caLameo.com/read/0034547383b7da70af379 (accessed: 05.12.2021). (In Russ.).
26. Stepanov V. 2020. The revolutionary stage in the evolutionary development of Libraries: an attempt at forecasting. Rumyantsevskie chteniya - 2020 [Rumyantsev Readings - 2020]. In 2 p. P. 2. Moscow: Pashkov dom. P. 341-348. (In Russ.).
27. Stepanov V. 2019. A new vision of the Library as a social institution in the knowledge society. Scientific and Technical Libraries. No 1: 7-15. (In Russ.).
28. Stepanov V. 2021. Knowledge Society Library: Functions, Space, Personnel. Letniylager'molodykh bibliotekarey Rossii «BiblioMeshchera - 2021»: lektsiya [Summer camp for young librarians of Russia "BiblioMeschera - 2021": lecture]. 14 Aug. Available from: https://www.youtube.com/pLayList?L ist=PLv5YPIqGmVJydPWx88CU7mcBMGdgpNR4x (accessed: 05.12.2021). (In Russ.).
29. Stepanov V. 2019. Mission and Directions of Public Libraries in the Knowledge Society. Rumyantsevskie chteniya - 2019 [Rumyantsev Readings - 2019]. In 3 p. P. 3. Moscow: Pashkov dom. P. 99-104. (In Russ.).
30. StoLiarov IU. 2019. Practical Librarians on the idea of Library transformation. Scientific and Technical Libraries. No 3: 45-62. (In Russ.).
31. StoLiarov IU. 2019. The fallacy of the idea of transforming Libraries into qualitatively different institutions. Scientific and Technical Libraries. No 2: 18-30. (In Russ.).
32. StoLiarov IU. 2021. The term "Library service" in the conceptual apparatus of Library science. Russian Journal of Library Science. Vol. 70, No 4: 352-363. (In Russ.).
33. KHomiakova I. 1991. "The ideals of democracy are my ideals" (On the participation of N. A. Rubakin in the socio-political Life of the country). Sovetskaya bibliografiya [Soviet bibliography]. No 5: 35-49. (In Russ.).
34. SHpittser M. 2013. Antimozg: tsifrovye tekhnoLogii i mozg [Anti-brain: digital technology and the brain]. TransL. by A. G. Grishin. Ed. I. A. Aniskin. Moscow: AST. P. 178-179. (In Russ.).
Received 24.11.2021
37
