CC BY
148
УДК 821.512.157.09 Габышев Н. А. Ефремова, А А Степанова
СПЕЦИФИКА СИНТАКСИЧЕСКИХ КОНСТРУКЦИЙ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ Н. ГАБЫШЕВА (НА МАТЕРИАЛЕ КНИГИ «СТО РАССКАЗОВ»)
По результатам лингвостилистического анализа синтаксических конструкций в контексте художественного произведения выявлены синтаксические особенности якутской художественной прозы на материале произведений якутского классика Н. Габышева по книге «Сто рассказов».
Н. Габышев - писатель-классик, получивший признание читателей своими лирическими рассказами. Широко известные произведения Н. Габышева: «Анфиса», «Миша и Плисада», «Белое счастье», «Серебряная береза», «Рассказы веселого Кюндэляя» и др.
Как выяснилось, индивидуальный почерк писателя заключается в употреблении синтаксических конструкций, которые имеют разную по составу структуру и семантико-стилистическое значение в своем контексте. В «Ста рассказах» заметно использование предложений со знаком тире, вставных конструкций, парцелляции, нагромождение однородных членов, многоточий, восклицательных и вопросительных знаков препинания.
Стилистическим средством выражения краткости, лаконичности суждений, высказываний в рассказах является тире. Автор использует тире в рамках правил пунктуации в якутском языке, установленных в 1955 году, и в качестве авторского знака препинания.
Средством передачи модальности - отношения говорящего к высказанному - послужили вставные конструкции (выделены скобками), которые часто встречаются в составе основного предложения. Эмоции, чувства автора основываются именно во вставных конструкциях.
Ключевые слова: стиль писателя, специфика синтаксических конструкций, контекст, вставные конструкции, парцелляция, семантико-стилистическое значение, лингвостилистический анализ текста, экспрессивность, риторический вопрос, модальность.
N. A. Efremova, A. A. Stepanova
Specificity of Syntactic Constructions in N. Gabyshev’s Works (Based on the Book “A Hundred Tales”)
According to the results of a linguistic-stylistic analysis of syntactic structures in the context of fiction some syntactic features of the Yakut fiction were identified in works of the Yakut writer N. Gabyshev.
N. Gabyshev is a classic writer who has received recognition of readers by his lyrical narratives. Widely known works of N. Gabyshev are “Anfisa”, “Misha and Plisada”, “White Happiness”, “The Silver Birch”, “Kyundeley Tales” etc.
As it turned out, the writer’s individual style is the usage of syntactic structures which have different structural and semantic-stylistic value in its context. In “A Hundred Stories” the writer widely uses the sentences with dash, inserted constructions, parceling, piling up of homogeneous terms, dots, question marks and exclamation marks.
ЕФРЕМОВА Надежда Анатольевна - к. филол. н., доцент кафедры стилистики якутского языка и русско-якутского перевода ИЯКН СВ РФ, зав. лабораторией современного якутского языка: переводоведение и лингвостилистика СВФУ им. М. К. Аммосова.
E-mail: enadin1979@mail.ru
EFREMOVA NadezhdaAnatolievna - Candidate of Philological Sciences, Associate Professor of the Department of Sakha Stylistics and Yakut-Russian Translation of the Institute of Languages and Cultures of the Peoples of the North-East of the Russian Federation, Head of the Laboratory of Modern Yakut Language: Stylistics and Translation, the North-Eastern Federal University named after M. K. Ammosov.
E-mail: enadin1979@mail.ru
СТЕПАНОВА Айыына Аркадьевна - магистрант кафедры якутской литературы ИЯКН СВ РФ, лаборант лаборатории современного якутского языка: переводоведение и лингвостилистика СВФУ им. М. К. Аммосова.
E-mail: ajyynas@mail.ru
STEPANOVA Aiyyna Arkadievna - Yakut Literature Magistrand of the Department of Literature of the Institute of Languages and Cultures of the Peoples of the North-East of the Russian Federation, Assistant of the Laboratory of Modern Yakut Language: Stylistics and Translation, the North-Eastern Federal University named after M.K. Ammosov.
E-mail: ajyynas@mail.ru
The stylistic mean of expressing the conciseness, concise judgments, statements in the stories is the dash. The author uses a dash within the rules of punctuation in the Yakut language set in 1955 and as copyright marks.
The means of transmission modalities - the speaker’s attitude to the utterance were insertions (shown in parentheses) which are often found as a part of the main sentence. Emotions, feelings are based on insertions.
Detailed textual analysis of the language and style of the writer has been done in this article. There are many examples, in which author’s arguments are fixed.
Key words: the style of the writer, specific of syntax, context, dash, parceling, semantic and stylistic value, linguistic-stylistic analysis of the text, expressiveness, rhetorical question, modality.
Введение
Николай Габышев является одним из талантливых якутских прозаиков 50-80-х гг. прошлого столетия. Его произведения имеют свой особенный стиль, который можно назвать ярким и впечатляющим образцом повествования в якутской классической литературе. По мнению литературного критика В. Б. Окороковой, в 60-е годы ХХ века в период «оттепели», зачинателем нового лирического направления в якутской прозе стал именно Николай Габышев. Его произведения пропитаны особым жизненным смыслом, от них веет романтикой, вдохновляющей каждого читателя жить с оптимизмом и верить в светлое будущее, смотреть на мир «любящим взором». Поэтому его еще можно назвать писателем-гуманистом [1]. Рассказы, которые получили широкую популярность среди советского читателя: «Анфиса», «Миша и Пли-сада», «Любить - это самая малость», «Белое счастье», «Последняя встреча», «Серебряная березка», «Незваные гости», «Неразлучные сердца» - имеют немалый успех у читателей и современной эпохи.
О характере, идейно-эстетическом своеобразии рассказов Н. Габышева не раз писал д. филос. н., профессор Б. Н. Попов: «Его рассказ отличается глубиной психологии, мастерством построения диалога и свежим юмором. Он то лиричен, то философичен, то драматичен, то комичен, то стремителен, то спокоен, то монологичен, то диалогичен, то малолюден, то густоселен (например, «Улыбка») [2, с. 99].
Однако для современников - критиков, литературоведов, языковедов - произведения Н. А. Габышева остаются полностью не раскрытыми: творческий путь
Н. Габышева глубинному, спектральному исследованию до сих пор не подвергался. На сегодняшний день это можно оценивать как большой пробел в якутской литературной критике. Анализ стиля писателя и его творческого мастерства на данный момент является актуальным по своей сути. Если раньше в литературоведении было актуальным изучение творческого пути и наследия писателя по юбилейным датам, то в настоящее время в центре внимания лингвостилистический анализ произведений якутских классиков находится.
Период творческого пика Н. А. Г абышева приходится на 60-80-е гг. ХХ столетия. Тогда история якутской литературы была знаменита своими масштабными, объемными произведениями, а именно романами. Писали,
творили, находились на вершине своего творческого олимпа титаны якутской классики братья Даниловы, Да-лан, Куннук Уурастыырап и др. Тематика и проблематика их произведений оказалась более глобальной, современной и серьезной для тогдашней советской поры. На фоне таких аксакалов Николай Габышев оставался незамеченным будто бы из-за простоты, «несерьезности», «мелкоты» выбранного им жанра. Единственный его роман «Таптыыр харахпынан» (1949-1972) не имел такого большого успеха, как романы «СYрэх тэбэрин тухары», «Тулаайах о§о», «До^оруом, дабай куех сыырдаргын». Есть даже версии, что роман не удался и незавершен. Но это осталось только на словах. Он писал о простых, земных людях, которые живут и трудятся вместе с нами. Будние проблемы, задачи, жизненно важные вопросы (любовь, тоска, неприязнь, взаимоотношения в группе людей), которые остаются и по сей день волнительными и загадочными для каждого человека, ярко и очень естественно отражены в судьбах героев Н. Габышева. Герои книги «Сто рассказов» самые обыкновенные люди, но они по-настоящему духовны. Они живут и трудятся среди нас, их дела неразрывны с делами всего народа. Анфиса, Ганнибал, Миша, Плисада, Кирилл Петрович и многие другие - были, есть и будут... [3].
Особенности тематики и содержания рассказов Н. Габышева
Известный критик Г. Окороков в своих статьях отмечает, что Н. Габышев будучи талантливым писателем по-новому описывает судьбы, черты характера своих героев. Писатель сумел раскрыть личность своих героев через их неповторимый образ, при этом он умело использует монологическую речь как композиционный и стилистический прием. Немало эпизодов, когда автор сам насильно вторгается в сюжет произведений и начинает действовать внутри произведения. Отмечая достоинства произведений писателя, критик Г. Окороков открыто обличает героев («YрYн дьол», «Тырымнас харахтаа^ым», «Кы^щ Сыыр Дьэбдьиэтэ»), созданных Н. Габышевым, за их унылость, пессимизм и равнодушие к духовным ценностям как любовь, счастье и т. д. [4, с. 6].
Однако рассказы Н. Габышева глубоко проникают в душевный мир читателя. Как признается сам автор, его рассказы просты в словах и кратки в объеме: нет вычурных эпитетов, нет сложных описаний, свидетельствующих о богатейшем словарном запасе якутского языка,
нет того объема, как в олонхо. «Герои, о которых я пишу, не так уж красноречивы, они разговаривают между собой лишь на уровне газеты «Кыым». Так зачем же мне разукрашивать их речь? Каждый писатель зависим от времени, от системы образов и стиля речи героев. Я, как и все, придерживаюсь узуса и норм литературной и разговорной речи своего поколения» [5, с. 398].
По мнению писателя Р. Багатайского, отличительной чертой почерка Габышева является то, что «он свою тему умело раскрывает штрихами (самыми значительными моментами), а не анализирует подробно. Его отношение к героям (даже к отрицательным) всегда теплое, светлое, он не критикует недостатки, а товарищески подает руку» [6, с. 8].
Стилевая особенность рассказов Н. Габышева, на наш взгляд, кроется в его композиционном строе, т. е. умении употреблять различные синтаксические модели, которые порождают связный текст, повествующий о чем-либо и в то же время передающий манеру и стиль самого рассказчика. Во многих его произведениях заметно употребление тире, двоеточия, вопросительного знака, нарушающее правила пунктуационных знаков препинания в якутском языке.
Начинающие исследователи - аспиранты, студенты
- всерьез обращают внимание на особенность языка, использование изобразительных средств Н. Габышевым. Есть ряд статей, курсовых и дипломных проектов, в которых детально рассматриваются и делаются достоверные, объективные выводы о лингвистическом своеобразии произведений Н. Габышева методом сравнительносопоставительного, описательного, статистического анализов. В качестве текстового материала для проведения лингвостилистического анализа мы использовали широко известную книгу Н. Габышева «Сто рассказов», опубликованную в 1982 г. в Якутском книжном издательстве.
Язык и стиль рассказов
Многие рассказы Н. Габышева ведутся от имени 1-го лица или же автор выступает в роли собеседника с героями своего произведения. Такой особый подход к композиционному строю своих произведений порождает жанровую специфику произведений - рассказы становятся публицистическими по назначению. Н. Габышев был страстным публицистом: писал очерки, эссе. Например, в отрывке из рассказа «СYрэ5им кыланна» читаем такие волнующие строки: Аан дойдуга тереен баран, ыраах дойду уоллаах кыыИа - кини бикикки дьыл^а оонньуу-тунан итинник эмиэ керсен аастахпыт. Аны мин кинини хаИан да керYем суо^а. Кини да миигин, ескетYн ейугэр хатаабыт да буолла^ына, хантан керYей? Кердевднэ билиэ YhY дуо? ‘После рождения на белый свет парень и девушка с дальних краев - по велению судьбы
- встретились в одно мгновенье. Никогда я больше не увижу ее. Если даже она вспомнит меня, как же может вновь увидеть меня? Если даже увидит, узнает ли меня?’
[3, с. 318]. Данный отрывок текста имеет тип рассуждения: риторические вопросы, заданные в цепном порядке. В первом предложении говорится о случайной мимолетной встрече мужчины из далекого Северного края с прекрасной русской женщиной из большого города. Здесь тире использовано в качестве пояснительной конструкции словосочетания ыраах дойду уоллаах кыъАа ‘парень и девушка с дальних краев’ это значит кини биЫкки ‘мы с ней’.
В рассказах Н. Габышева местами прослеживаются элементы драматургии (ремарки). Известно, что он оставил после себя 10 драматических произведений («Два счастья», «Золотая рыбка») Номинативными, безличными, нераспространенными предложениями передается атмосфера, в которой происходит действие: Киир-дибит. Икки хос. Иккиэннэригэр - лаампалар. Сырдык. Ичигэс. Ас сыта. О^олор сиргэ оонньууллар, кулсэллэр. ‘Мы зашли. Две комнаты. В них горят - лампы. Светло. Тепло. Запах еды. Дети играют на полу, смеются’ [3, с. 277]. Сложными синтаксическими моделями передана другая атмосфера, уже произошедшего: Сарсыарда тур-бутум - дьиэбит куедэл-таИаа, ийэм оронно ынчыктыы сытар, а§ам - бырастыы гынын - хотуолуур, икки-ус итирик кики сиргэ умса-тенне тYCПYттэр, остуолу Yер ынах киирэн тэпсэн ааспытын курдук ‘Когда я проснулся утром - дом стоит верх дном, мама лежит в постели, стонет, отец - извините за выражение - блюет, двое-трое пьяных валяются на полу, а стол наш как будто по нему прошлось целое стадо коров’ [3, с. 286]. В данном случае картина произошедшего раскрывается в последовательном порядке и выражена сложносочиненным предложением, состоящим из нескольких простых предложений (кроме первого).
Специфика синтаксических конструкций рассказов
Синтаксические конструкции со знаком тире
Если провести синтаксический анализ текста рассказов Н. Габышева, в первую очередь бросаются в глаза предложения со знаком тире. Использование подобных синтаксических конструкций порождает своеобразный стиль, отличительный почерк писателя. При этом надо отметить, что Николай Алексеевич, будучи филологом-русоведом, не отходил от правил, принятых еще до начала его творческой деятельности. Однако автор использует тире как средство передачи чувств, эмоций и личных сопереживаний в ходе повествования. В каких же случаях автор использует тире?
1) Между предложениями, в которых содержание одного представляет противопоставление или резкий переход по отношению к содержанию другого: Барты-быалбын тэбээ - 300 тыкыынча харчыттан туох да ор-потох - акаары мэник уол тимир оИоххо умаппыт, - ол икин уот чачыгыраан CYрэ! ‘Вытряхиваю свой портфель
- от 300 тысяч рублей ни копейки не осталось - глупый парень сжег все деньги - поэтому огонь так весело
горел!’ [3, с. 15]; Эн ба^ар, муеттуу керутэлээ, илиигин аЬыннарыахча сарат - тохтуон эбээт! ‘Вы можете хоть сколько смотреть мне в глаза своим медовым взглядом, жалобно жестикулировать руками - однако постойте уж!’ [3, с. 5]; Эр киИи даманы дьиэни сууйдун ээ - то^о сатамматый? ‘Пусть мужчина моет пол - а что в этом такого?’ [3, с. 28].
2) Если в сложном предложении в первом предложении указывается условие или время того, что говорится во втором: Ол сылдьан тохтоон иЬиллээн керде^унэ
- дьиэ иИэ уу-чуумпу. Арай хамсаата^ына - бэйэтин танаИа суугунуур. ‘Остановившись, он оглянулся - в доме тихо. Если зашевелится - шуршит его одежда’ [3, с. 10]; Гарри ырбаахытын уолугун нэлэтэн, туеИун кердеерте - улахан баас кытара сылдьар. ‘Гарри открыл на распашку ворот рубахи - видна большая рана, словно пятно’ [3, с. 18]; Онтон, бу томторго а^алан, кемен кэ-биспит - суолга елбутэ дуу, Гарри бэйэтэ сайылаабыта дуу? ‘Затем он потащил его в этот курган и закопал -может он скончался в пути, может Гарри сам его убил?’ [3, с. 19].
Достаточно большое количество примеров по вышеназванным правилам можно найти в рассказах «Тап-тыыр - кыра», «Сымыыт». В каждом третьем предложении данных рассказов имеется тире, которое придает произведениям особый стиль юмора, манеру повествования о чем-то важном.
3) Если сказуемое выражено формой основного падежа существительного: YhYе этибит: мин - оччо^о эдэр учуутал, омуннаах со^ус балыксыт; иккиспит - олохтоох, саакырбыт учуутал, оттомноох, на^ыл Аким Акимович; оттон YhYCПYт - оскуола остуораhа Дьуона диэн. эдэр эрээри, а^ыйах саналаах, сыылба, тонкуруун киhи ‘Нас было трое: я - в то время молодой учитель, трепетный рыбак; второй из нас - местный, пожилой учитель, серьезный, неторопливый Аким Акимович; а третий -школьный охранник Ион, молодой, но немногословный, медлительный, строгий человек’ [3, с. 41].
4) Между членами предложения, выражаемыми лаконично и отрывочно: Ойоххун таптаа - ол YЧYгэй! Ол эрээри, таптыыр - кыра! [3, с. 28]; Ол аата - тэнмит. [3, с. 26]; Таптыыр - кыра. Саамай сеп. Таптыыр - кыра, кыра, кыра... ‘Любить свою жену - это хорошо! Но любить ее только - мало!; Значит - мы равны; Любить - это мало. Правильно. Любить - это мало, мало, мало!’ [3, с. 28].
Лаконичность - характерная черта рассказов Н. Габышева. Обилие использования тире можно толковать как средство выражения взрыва эмоций рассказчика: Колхоз да сиэрдийэтэ буоллун - улахан эбит!.. ‘Да пусть, что это изгородь принадлежит колхозу - ну и что!’ [3, с. 82]; Директор да буоллун - улахан эбит, экчи ким-тэн даманы толлуом суо^а! ‘Да пусть хоть директор - ну и что же, а мне все равно!’ [3, с. 83].
5) Вводные слова и предложения могут быть выделены скобками или тире, если они сильно распростра-
нены или по своему строю резко отличны от основного предложения: Серенен хаалбыт капрон быаны суумка-тыгар бYк тутан укта, кумахха бырахпыт дьорооскула-рын одууласта - хата охсон, ке^ерсен сыталлар - уу да-лайын кыракый ороспуойдара ‘Он положил в сумку ту спутавшуюся капроновую веревку, посмотрел на мелких щук, разбросанных им на песке - плескаются на песке, синевой отдают - мелкие разбойники водных просторов’ [3, с. 177].
6) Если однородным членам предшествует обобщающее слово, но часть предложения следует после них, то перед однородными членами ставится двоеточие, а после них - тире: ТYерт эр кики, билинни Yйэ дьоно араас дойду: бастаан Америка, Япония, Ар^аа Европа, Африка
- мунаах со^ус политическай боппуруостарын барыла-рын быИаардыбыт, онон астынан, ер саната суох исти-бит ‘Четверо мужчин, люди современной эпохи - очень хорошо разобрались в трудных политических вопросах разных стран: сначала Америки, Японии, Западной Европы, Африки, довольные своими рассуждениями шли долго и молча’ [3, с. 95].
7) Распространенное приложение может быть выделено с помощью тире (с обеих сторон): Ити Манька диэн - Герасим Кылычаров бииргэ Yлэлиир ученайа, Мария Ильина, биирдэ Маай бырааЬынньыгар Герасим-ныын YнкYYлээбитэ, Анньыыска истэригэр эппитэ... ‘Та самая Маняша - ученая, коллега Герасима Кылычарова Мария Ильина, однажды на одном из майских праздников потанцевала с Герасимом, она сказала ему при Анисии, что.’ [3, с. 226]; Туундара хойуу бугуллара
- буор ураИалар - баранан эрэллэр. ‘Густые кочки тундры - земляные ураса - сейчас их осталось совсем мало’ [3, с. 188].
Очевидно, что Н. Габышев использует тире не только в рамках правил якутской пунктуации, но и в качестве «авторского» знака во многих интересных по содержанию и пафосу моментах. Рассмотрим на примере текстового материала, какие именно моменты.
1) В лирическом моменте с целью актуализации конкретного смысла в тексте одним словом: Ол эрээри мин кинини таптыыбын билигин даманы, - ол Тырым-нас Харахтаа§ы, кини мин кыра да буоллар - дьолум, дьо^ус да буоллар, YерYYм, еспет, CYппэт, ыраас оччугуй тапталым... КерYн халлааны - бу саппах харана халла-аны - кылбан ый кинини киэргэтэр даманы... Ол Ты-рымнас Харахтаах - мин маннык кылбара манан ыйым буолла^а... ‘Но я ее и по сей день люблю - ту самую Лучезарную, она для меня - мое счастье, хоть и малейшее, но радость моя, незабываемая, чистейшая любовь моя. Посмотрите на небо - оно такое темное, глубокое - но светлый месяц мой так его украшает ... ’ [3, с. 98].
2) В зачине рассказа: Саха сирин сайынын Yгэнэ -киирэр кYн тахсар кYннYYн биир аалай саИар^а анны-гар солбуИаллар. КYн утуйбатын кэриэтэ, кики утуйбат тунуй ыраас тYYннэрэ - хотугу хабараан тонкуруун дой-
10б
дуну кылгас сайыныгар айыл^а харанарбат халлааны-нан тупсарбыт. Сайынын Саха сирэ - сырдык тYYл-бит дойдута ‘Самый разгар якутского лета - восход и закат перемещаются под одним алым заревом. Словно солнце, которое не спит, белые ночи, когда люди тоже не спят -мать-природа позаботилась о том, чтобы лето сурового холодного края было солнечным и светлым. Лето в Якутии - это время светлых, белых сновидений’ [3, с. 320].
3) В момент рассуждения о чем-либо конкретном, противоречащем: Материалист быкыытынан санаан кердехпYнэ - сиртэн-буортан Yескээбит харамай -сиргэ теннуехтээх. Оттон оло^у таптаабыт оптимист бы^штынан - бу кун сырдыгыттан матар - ынырыга бэрт ‘Если подумать умом материалиста - то земное насекомое, - должен вернуться обратно в землю. А если, умом оптимиста - уйти от белого света - это страшно’ [3, с. 132].
4) В момент прерывистых воспоминаний: Мантан ба-рыа - умнуо. Гагра^а билсибитэ дии - учугэйкээн Поли-наны. Билигин умнан эрэр кинини. Ол эрээри Плисада
- атын. ‘Уедет отсюда - забудет. Познакомились они в Гагре - с милой Полиной. Сейчас он постепенно забывает ее. Но Плисада - какая-то другая’ [3, с.159].
5) В момент описания трехкратного повтора действий в прямой речи: - БыраИаай, Аркадий! - аан кYYскэ сабылынна уонна аhылынна. - Ол ус хоммут - быраа-тым. Алдан драгера этэ да... эн онно тугун кыИал^атай?
- Аан эмиэ сабылынна, онтон аhылынна. - Кими да тап-таабаппын... Эн да эрэнимэ, - дьэ ити кэннэ аан лип сабылынна. ‘- Прощай, Аркадий! - дверь сильно захлопнулась, но опять открылась. - Тот ночевавший у меня - мой брат, работающий драгером в Алдане. но какое уж твое дело? - Дверь опять захлопнулась, а затем открылась.
- Я никого не люблю. И ты не надейся, - после чего дверь закрылась насовсем’ [3, с. 152].
6) В момент коротких пауз в процессе происходящего: Тамара олоппоИун кетехпутунэн, сирэйэ уерэн мичэ-эр аллайбытынан, килэбэчиччи кербутунэн - турбахтаа-та. Эмискэ тугэх хос диэки, эрин диэки керде - куттам-мыттыы, встYйбYттYY, ол эрээри - врвгвйдввбYттYY, бэл - элэктээбиттии ‘Тамара, подняв стул, мило улыбаясь, широко раскрыв глаза - долго стояла. А потом внезапно посмотрела на своего мужа - боязно, враждебно, но - с гордостью, даже с сарказмом’ [3, с. 278].
Вставные синтаксические конструкции
Использование вставных предложений в художественной литературе имеет особое семантико-модаль-ное значение. В рассказах Н. Габышева часто встречаются вставные предложения в составе простых и сложных предложений. Вставным предложением называется особый вид модального предложения, который от основного предложения обособления отличается интонацией вводности или включения и представляет собой дополнительное, попутное замечание и пояснение [7].
В рассказах Н. Габышева вставные предложения могут выражать:
1) дополнительные сведения о чем-либо: Илья Васильевич сэнээрдэ, кырачаан урун кемус уруумкэлэргэ (бэйэтин мала) коньяк кута ‘Илья Васильевич заинтересовался, стал наливать в маленькие серебряные рюмки (его вещь) коньячку’ [3, с. 175];
2) дополнительные замечания, представляющие собой противопоставление содержанию основного предложения и т. п.: Империалистическай сэрии сажана ки-нилэр уолаттара, нуучча дьоно буолан, ыраахтаа^ы ар-миятыгар ынырыллаллара (сахалары оччолорго сэриигэ ылбаттара) ‘Во время империалистической войны их сыновья, будучи русскими, призывались в царскую армию (якутов в те времена не брали на войну)’ [3, с. 3];
3) уточнение места, времени названного в основном предложении: Саамай абалаа^а - ханна эрэ син чу-гас борохуоттар уегулэИэллэр (врYс атын Yвстэригэр буолла§а) самолеттар да киЬилии эйэ^эстик дыыгынаан, дарылаан, олус уеЬэнэн кылбаарыИан ааИаллар ‘Самое щекотливое - где-то вблизи кричат пароходы (наверно, в других устьях реки)’ [3, с. 221]. О^он кун устата, уИун кун устата хас мунуутэ ахсын (оттон тууннээх куннэ 1440 мунуутэ баар) хайдах-туох олорорун, тугу онорорун, тугу саныырын, туохха ба^арарын?.. Эн ба-рытын билэ^ин дуо? ‘А знаете ли вы в течение целого дня, всего дня каждую минуту (в сутках 1440 минут) чем занимается, что делает, чего желает ваш ребенок. Можете ли знать все?’ [3, с. 236];
4) дополнительные факты, объясняющие причину высказанного в основном предложении: YhYCтээн Ан-тонум кэлбэтэ - киминэн эрэ собо буспутун булан ыыт-та, мин эмиэ Манянан, бадана, киниэхэ балык сиэхпин ба^арабын диэн (БYЛYY ыамата буолла§ым!) илдьит-тээтим этэ ‘В третий раз Антон не пришел - отправил кем-то вареного карася, а я ведь тоже тогда через Маню, кажется, отправил весть о том, что хочу рыбу (ведь я же родом из Вилюя!)’ [3, с. 30];
5) замечания, комментарии к словам основного предложения: Дьэ мин биїїигини ийэлии керер-харайар саакырбыт сиэстэрэттэн Маняттан (кини итин-ник ааттаак диэн бэйэтэ эппитэ) гостиница^а ити до^орбор телефоннаан миигин керсе кэлэ сылдьарыгар кердеїіуннзрдим ‘Я попросил через пожилую медсестру Маню, которая ухаживала за нами как родная мать (она сама дала знать, чтобы мы ее так называли), передать по телефону, чтобы мой друг навестил меня’ [3, с. 299];
6) характеристику, оценку, описание чего-либо: Саас хаастаата^ына (оттон кини учугэй ытааччы), уксун ыал-га тунэтэр, бэйэтигэр икки-ус хаа^і хаалларар, арай, ыттардаах буолан, балыгын хаhаанар ‘Весной, охотясь на гусей (он хороший стрелок), раздает семьям, себе оставляет двух-трех гусей, но зато запасается рыбой, так как он держит собак’ [3, с. 124];
7) попутные пояснения сказанного в основном предложении: Сэрии бастакы сылыгар Капитон туох эрэ наада^а куоракка киирбитигэр (кини ити кэмкэ оскуо-латтан уурайан Совет суруксутунан талыллан Yлэлии сылдьыбыта), арай киниэхэ сурук кэлбит, «ыксаллаах» диэн бэлиэлээх ‘В первые годы войны, когда Капитон заехал в город по делам (в то время он, уволившись со школы, работал писарем в сельском совете), вдруг к нему пришло письмо с пометкой «срочно»’ [3, с. 99];
8) указание на обстоятельство, сопутствующее сообщаемому в основном предложении, замечания говорящего относительно поведения кого-либо: Эр дьоннор эр киhини хаhан да тас керунунэн сыаналаабаттар (ол оннугар дьахтары кэрэ сирэйинэн, талба таhаатынан, кврвн талан, кэhэйээхтээн биэрэллэр!) ‘Мужчины никогда не судят людей по внешнему виду (но зато страдают от того, что женщин выбирают по милому личику да стройной фигуре!)’ [3, с. 258];
9) пояснение психологического состояния того, о ком говорится в основном предложении: Атын киЬи буоллар унан охтон тYhYе, урэх уутугар ыстаныа этэ. Кундэлэй обургу, теhе да куттанан иэнэ кэдэйдэр, сурэ^э айа^ар та^ыстар - тугу да ха^штаабакка, орулаабакка («бэрт холкутук» - диирэ кэлин), аттыгар сытар ойо^ун былаа-тын сулбу тардан ылан - чугас туох да суо^а (саа кэлиэ дуо, отонноон оонньуу сылдьар дьокко!), ол YPYк оhуор ойуулардаахулахан кып-кьАыл сиитэс былаатынан дал-баатаабыт (бука, кыАылынан куттуом диэбитэ буо-луо) уонна о^о^о дылы... ‘Другой на его месте потерял бы рассудок, спрыгнул бы в омут. Смельчак Кюндяляй, поборов свой страх («совершенно спокойно» - говорил он потом), схватив платок своей жены, который лежал возле него - поблизости ничего не было (откуда у них могло быть ружье - они же за ягодами пошли!), помахал большим красным с белыми узорами ситцевым платком (наверно, вздумал запугать красным цветом) и совсем как ребенок.’ [3, с. 304];
10) внутреннее беспокойство автора от происходящего в основном предложении: Аким куолутунан, ааны ыксары сабан (аны о§онууhугуннарыа!), кыбынан киир-бит кинигэлэрин остуолга «лис» гыннара ууран (оо, эр киhи холуhа!), эбиитин кендейдук кехсун этитэн (о§о чахчы уhуктуо!), ыардык хааман тугэх хоско ааста, олоппоhу (хайаатар да!) таарыйан тилигирэттэ (хата, о§о уhуктубата дии - барахсаным сыыАа!) ‘Аким, как всегда по привычке, сильно хлопнув дверью (разбудит ребенка!), с шумом хлопка положив книги на стол (ну, неуклюжи же мужики!), громко покашливая (сейчас уж точно проснется ребенок!), ступая тяжелыми шагами, прошел в дальнюю комнату, проходя мимо (без этого не обойтись!) задел стул (хорошо, что ребенок не проснулся - мой бедный малыш!)’ [3, с. 268]. В одном простом двусоставном предложении, после каждой предикативной единицы (движения героя) вставлены пять само-
стоятельных синтаксических единиц с восклицательным знаком.
Как выяснилось, вставными предложениями могут быть самые разные предложения: простые, сложные, полные, неполные, безличные, номинативные, придаточные и др. При этом вставные предложения, как правило, не имеют синтаксических связей с основным предложением. Богатое и уместное в семантико-стили-стическом плане использование вставных конструкций в художественном тексте является свидетельством грамотности, мастерства использования языкового материала.
Инверсированные синтаксические конструкции
Инверсия в рассказах Н. Габышева встречается довольно часто. Например, в отрывке из рассказа «Оо, Хоту, Хоту!» шутливое толкование автора про личные интимные чувства к незнакомой женщине передано предложениями, в которых нарушен синтаксический строй - прямой порядок предложений. Именно такой «беспорядковый, расставленный» стиль может выражать сплетенные в комок, тайные мысли говорящего: Мин би-лэбин хоту иччитэх сиргэ эдэр дьахтардаах эр кики тыы-лара туннэстэн баран, ис танакынан, сыгынньах кэриэтэ биир куулга - спальнай мешокка - утуйан турбуттарын. Иккиэн хардары-таары бэйэ-бэйэлэрин хай5аhаллара. Иккиэн анда^айаллара - туох да буолбата^а диэн. Эрэм-мэккит дуо? Кинилэртэн биирдэстэрэ, ба^ар, мин бэйэм буолуом. Эрэнин миигин. ‘Я знаю о том, что в далеком северном крае, в одном заброшенном месте, где не ступала нога, одна молодая женщина с одним мужиком после того как их лодка перевернулась, в одном нижнем белье, полуголыми забрались вместе в один - спальный мешок - и там заснули. Оба друг друга одобряли. Оба клялись - что между ними ничего не было. А вы не верите им? Один из них мог быть и я сам. Да мне уж поверьте’ [3, с. 196].
Тема Северного края, тундры запечатлена во многих произведениях Н. Габышева. Он открывает читателям свой Север, его людей, его неповторимую, единственную в своем роде красоту. При описании далекого северного края, белого снега, девственной тундры писатель часто отходит от правил якутской пунктуации: Оо, хаИан эрэ - ол кэм чугаhаан иhэр! - биЬиги хоту-гу уhук сирбитигэр со^отох хотугу холомо, тиhэх тор-дох ураhа хаалыа. Хотугу дойдуга киИи кэмчи, киЬи
- кунду. ‘О, когда же - настанет тот день! - в далеком северном крае останется одно единственное холомо, последняя ураса. Север - малолюден, здесь человек - на весь золота’ [3, с. 188].
Несвязными по лексическому, морфологическому и синтаксическому плану, абзацными предложениями заканчивается печальный, но романтический по стилю рассказ «Белое счастье», повествующий о вечной и бескорыстной любви Кирилла Васильевича к юной девушке Нариччаан, которая двенадцать лет назад ушла с другим
мужчиной. Нисходящая градация, выраженная в форме рубрикации, заметна в данном отрывке:
Томторго ойдом турар дьиэтин ойо^оИугар суол тэп-сибит олоппоИугар Кирилл Васильевич харааран олоро-ро кестер.
YчYгэй холку ба^айы киhи суолу маныыр.
Уон иккис сылын кYYтэр. Олорор. 0ссе куу^е. 0ссе олоруо.
СYрэ5эр, еЙYгэр туох санаалар харсаллара буолуой?..
Тула - YPYн туундара, YPYн халлаан.
YрYн дьол. ‘Возле дома, торчащего на холме, чернеет фигура Кирилла Васильевича, сидящего на скамье у прохожей дороги.
Спокойный, нетрепетный человек ждет кого-то у дороги.
Ждет вот уже двенадцатый год. Сидит. И ждет. Еще подождет. Еще посидит ...
Какие же мысли витают у него в голове, в глубине сердца?..
Вокруг - белая тундра, белое небо’ [3, с. 130].
Однородные синтаксические конструкции
Цепочка однородных членов предложения придает тексту особый колорит, сгущая экспрессивный оттенок речи: Билбэт дойдубут дьоно сир анныгар саспаттар, бикиги ортобутугар маргыИаллар, марылаИаллар, мэ-никтээн тииИэллэр, атаахтаан бикигини муннууллар, оонньоон Yердэллэр, харахпыт умсул^ана, CYрэхпит тап-тала, ейбYт-санаабыт CYPYн кыЬамньыта, олохпут дьоло буолаллар ‘Люди незнакомых нам стран не прячутся под землей, они среди нас гудят, брехтят, балуются, капризничая, нас беспокоят, играючи нас радуют, покоряют наши сердца любовью, результатом наших стараний, счастьем для нас’ [3, с. 236]. Нанизывание однотипных морфем (аффикс множественного числа -лар), умножая количество предмета, придает содержанию предложения еще более активную жизненную позицию. Похожее по семантико-стилистическому смыслу употребление однородных членов предложения, выраженными образными, звукоподражательными глаголами находим в рассказе «Ааныс»: Сыар^а ыллыга араастаан кыыкыныыр, куу-чугуруур, сырдьыгыныыр, сыар^а сынаа^а хаахыныыр, кулгаах быа кыычыгырыыр, ат туйахтара чыбыгырыы туойаллар - оо, умнуллан эрэр бытаан, нэс кыкынны айан киhини биэбэйдиир музыката, аны кики эйигин дэннэ даманы истэр ээ! ‘Звук скользящей по снегу нарты скрипит, по разному звенит, шипит, полозья так и скрипят, веревка-держалка так и визжит, конские копыта так и бренчат - о, как же прекрасна забытая музыка, уба-юкиваящая в долгий, медленный путь, услышать такую мелодию сейчас мало кому удается’ [3, с. 210-211].
Повтор синтаксических конструкций с риторическим вопросом
Тройной повтор риторических предложений используется автором во многих рассказах. В рассказе «Миша и Плисада» звучат такие «расставленные» местами -
главными и второстепенными членами предложения: То^о Миша Плисаданы таптаабатый? КууЬуон, ууруон ба^арар, оттон тэннээх до^ор оностон, истин санаатын этиэн, кини бу оло^ун ылынан, бу дьиэ^э хаалыан Миша то^о ба^арбатый? Миша тугун астымматый Плисадат-тан? ‘Почему Миша не любит Плисаду? Он желает ее обнять и поцеловать, но почему же тогда он не хочет стать его верным спутником жизни, идти с ней рядом по этой жизни, остаться в этой уютной квартире? Чем недоволен Миша?’ [3, с. 163]. Тем самым автор достигает выражение беспокойства, нерешительности, сомнения героя рассказа его внутренним монологом.
Парцеллированные синтаксические конструкции
Парцеллированные конструкции в рассказах Н. Га-бышева встречаются довольно часто. Обратим внимание на концовку рассказа «Оо, Хоту, Хоту!», в котором каждое предложение становится абзацным:
Кини ханна баран и^1эрий?
Бэйэтэ билэр.
Мин да билэбин.
Мантан чугас баар метеостанция. Онно баар биир ну-учча кыыЛа. Баар Маша Цветкова.
Билигин эЬиги эмиэ ейдеетугут ини?
Кинилэр тустарынан хойут кэпсиэм. ХаИан эмэ.
Уhук Хоту дойдуга эмиэ бара сылдьыам, бу до^отторбун керсуем.
Оччо^о эмиэ, ба^ар, сана кэпсээн уескуе.
Оо, Хоту, Хоту!
‘Куда он едет?
Сам знает.
И я знаю.
Метеостанция находится здесь рядом. Там живет одна русская девушка. А там - Маша Цветкова.
Сейчас вы наверно тоже поняли?
Я расскажу про них потом. Когда-нибудь.
Поеду на край Севера, навещу своих друзей.
Может быть, тогда возникнет другой новый рассказ.
О, Север, Север’ [3, с. 209].
Заключение
Талант и истинный почерк Николая Габышева не замыкается только на рассказах. Богатый духовный мир, душевный порыв, теплый юмор - основные качества лирических произведений Николая Габышева. Сам писатель, как вспоминают его соратники и друзья, «был человеком энциклопедических знаний, с ровным, мягким характером, внимательным и надежным. Он ни о ком не говорил отрицательно». Читая его произведения, каждый чувствует и поглощает эту внутреннюю красоту духовного мира такого замечательного человека.
Таким образом, специфические синтаксические конструкции со знаком тире, вводные и вставные синтаксические конструкции, тройной повтор риторических вопросов, цепочка однородных членов предложений, инверсии, парцеллированные конструкции послужили для автора средством передачи своеобразного почерка
мастера слова. Будучи мастером пера, он смог передать своим читателям гармонию жизни и слова в своих «Ста рассказах».
H. А. Габышев по праву считается мастером рассказов, его произведения - классикой якутской прозы, образцом подражания для молодого поколения прозаиков.
Л и т е р а т у р а
I. Окорокова В. Б. Кэрэ эйгэтин бэлэхтээбит суруйааччы // Суруйааччы Николай Габышев. ДьYкээбил суhумуттан кыым са§ан... Массово-политическое издание.- Якутск: Дани Ал-мас, 2012. - С. 42-43.
2. Попов Б. Н. Взглядываясь в современность (Размышления о творчестве Н. Габышева в диалоге с ним) // Мунурун булларбата§а (Ахтыылар, эсселэр, хоhооннор). - Якутск: Саха-полиграфиздат, 2002. - С. 194-195.
3. Габышев Н. А. СYYC кэпсээн. - Якутск: Якутское книжное издательство, 1982. - С. 406.
4. Окороков Г. И. Герой уонна кеннерY кики // Кыым.
17.01.1965. - № 13. - С. 6.
5. Николай Габышев. Аа§ааччыга адыйах тыл // СYYC кэпсээн. - Якутск: Якутское книжное издательство, 1982. - С. 398.
6. Рафаэль Ба§атаайыскай. Кэрэ дьYерэлэhии // Эдэр коммунист. - 1982. - 8 апреля. № 44 (8155). - С. 8.
7. Петров Н. Е. Синтаксические средства выражения модальности в якутском языке: монография. - Новосибирск: Наука, 1999. - С. 201-203.
8. Правила якутской пунктуации. - Якутск: Институт языка, литературы, истории ЯАССР, 1955. - С. 54.
R e f e r e n c e s
1. Okorokova V. B. Kjerje jejgjetin bjeljehtjejebit surujaachchy // Surujaachchy Nikolaj Gabyshev. D’Ykjejebil suhumuttan kyym sagan... Massovo-politicheskoe izdanie.- JAkutsk: Dani Almas, 2012. - S. 42-43.
2. Popov B. N. Vzgljadyvajas’ v sovremennost’ (Razmyshlenija o tvorchestve N.Gabysheva v dialoge s nim) // MuHurun bullarbataga (Ahtyylar, jesseljer, hohoonnor).. - JAkutsk: Sahapoligrafizdat, 2002. - S. 194-195.
3. Gabyshev N. А. Syys kjepsjejen. - JAkutsk: JAkutskoe knizhnoe izdatel’stvo, 1982. - S. 406.
4. Okorokov G. I. Geroi uonna kеnnеrY kihi // Kyym.
17.01.1965. - № 13. - S. 6.
5. Nikolaj Gabyshev. Aagaachchyga agyjah tyl // Syys kjepsjejen. - JAkutsk: JAkutskoe knizhnoe izdatel’stvo, 1982. -S. 398.
6. Rafajel’ Bagataajyskaj. Kjerje d^ge^h^ // JEdjer kommunist. - 1982. - 8 aprelja. - № 44 (8155). - S. 8.
7. Petrov N. E. Sintaksicheskie sredstva vyrazhenija modal’nosti v jakutskom jazyke. Monografija. - Novosibirsk: Nauka, 1999. -
S. 201-203.
8. Pravila jakutskoj punktuacii. - JAkutsk: Institut jazyka, literatury, istorii JAASSR, 1955. - S. 54.
