CC BY
27УДК 821.512
Специфика отражения национально-этнической картины мира в детском игровом фольклоре крымских татар
Фера Сеферова
(Крымский инженерно-педагогический университет)
Аннотация: В статье рассматриваются вопросы крымскотатарского детского игрового фольклора - одного из древнейших массовых жанров народного творчества, в котором наиболее чётко выражена национально-этническая картина мира. Детский игровой фольклор крымских татар - подвижный импровизационный вид народного творчества. Этнографические детали и ритуалы, связанные с анимистическими представлениями, своеобразное построение образов и описание событий, астральная мифология, и, наконец, архаичный словарь песен-обращений, припевок, дают основание полагать, что крымскотатарский детский фольклор берёт свои истоки с древнейших времён. Создаваясь в определённую эпоху, в течение многих веков он изменялся, варьировался. Детский игровой фольклор крымских татар неоднороден по своему жанровому составу: игры, песни-припевки, скороговорки, загадки, дразнилки, считалки и т.д. Одни из них созданы взрослыми для детей, другие перешли к детям из репертуара взрослых. Они характеризуются разнообразием тематики, глубоким содержанием, многостильностью, взаимодействием как с обрядовой поэзией, так и с эпосом.
Ключевые слова: поэтика, образ, архаика, мифология, афористичность.
Целью данного исследования является анализ текстов крымскотатарского детского игрового фольклора в контексте исследования специфики отражения национально-этнической картины мира в фольклоре крымских татар. Для достижения цели в работе были поставлены следующие задачи:
Охарактеризовать жанры детского фольклора.
Проанализировать особенности отражения национально-этнической картины мира в детском игровом фольклоре крымских татар.
Дополнить источниковую базу детского фольклора.
Краткий обзор публикаций по теме. В изучение крымскотатарского детского фольклора большой вклад внесли такие исследователи как В.И. Филоненко, С.Б. Ефетов, А.Н. Самойлович, С.Д. Коцюбинский. Особенно ценны концепции, разработанные К. Джаманаклы (Решидовым), Р. Музафаровым, Дж. Бекировым, А. Кокиевой, Ш. Энвера и др.
Материалы и методы исследования: метод сравнительно-исторического исследования; описательный метод; метод литературоведческого анализа.
Первые записи детских игр, дошедших до нас, относятся к Х! веку. Махмуд Кашгарский в своём словаре «Дивану лугъат-ит тюрк» приводит около 150 национальных игр, описывает более 20 детских игр, в том числе и игру «монгуз-монгуз» («бойнуз-бойнуз»), напоминающую дошедшую до наших дней игру «кош-кош башым» и др. [1, с. 291]. В словаре Махмуда Кашгар-ского приводится также игра «акъ сюек», упоминающаяся в философском трактате Алишера Навои «Махбул-ул кулуб» в XV веке [9, с. 293]. Этот факт подтверждает наличие детских игр в фольклорных жанрах самых отдалённых времён. Крымскотатарский героический эпос и любовно-романтические дестаны (поэмы) также содержат богатый материал не только об исторических событиях, но и сведения о некоторых детских играх, как жеребьёвки, считалки, песни-припевки. Достаточно вспомнить дестан «Эди-ге», где уже присутствует игра в кости (ашык): «Шимди бу бала баягъы осип буюген сонъ, балаларнен ашыкъ ойнап джуре» (Досл.: «Когда мальчик подрос, то вместе с другими детьми стал играть в ашык») [2, с. 6]. Примечательно, что в детском игровом фольклоре особенно выявляются лингвистические, географические, этнографические черты народа, его характер, традиции, история. Компаративистский опыт в изучении вопроса о поэтике детского игрового фольклора свидетельствует о том, что основными признаками детского игрового фольклора являются стихотворная форма, повторяемость отдельных слов, обилие сравнений и параллелизмов, афористичность и дидактизм. Каждая песня-припевка имела оригинальное художественное воплощение, индивидуальные образы. Широко распространённой композиционной формой являлся монолог, способствующий выражению чувств героев. Отметим, что монолог в песнях-припевках часто сочетался с повествованием, которое воссоздавало обстановку, где происходило действие. В качестве примера обратимся к варианту метеорологической магии первенца-тонгъуча, записанного со слов информатора во время фольклорно-диалектологической практики. По представлениям крымских татар первенцы (тонгъуч) были наделены магической силой от рождения. Если туман долго не рассеивался, то тонгъуч, то есть мальчик-первенец, поднимался на гору и громко пел (произносил): «Мен тонгъучым, тонгъучым! Кунеш бетин ачарым, Туманларны сачарым, Бит ве бурчени байларым Оларны сувгъа атып, Эйи (яхшы) кунни сайларым» (Досл. «Я первенец, первенец! Я открою лик солнца, Рассею туманы... Выберу самый лучший день») [4]. Наблюдения показывают, что одним из главных приёмов построения песни-припевки является художественный параллелизм, основанный на сравнении природы и человека с учётом их общих признаков.
В этой связи хочется упомянуть работу А. Кокиевой «Магическое число семь в крымскотатарском фольклоре», где широко освещён ряд известных мотивов, наиболее явно обыгрываемых в детском игровом фольклоре. Так, исследователь пишет: «Изучение смысловой части текстов, выяснение их происхождения, функционирования может открыть широкий предел понятийного аппарата народной мудрости, кода духовной культуры. Мифологическая модель мира, скрытая в языковом материале фольклорных текстов архаична. Принцип кодирования используется в развлекательной, дидактической, эмоциональной, этической и эстетической функциях» [3, с. 186]. При исследовании процесса исторического развития детского игрового фольклора, как самостоятельного жанра большое значение имеет изучение генезиса основных функций отдельных мифологических мотивов.
Известно, что астральная мифология - наименее изученная проблема древних представлений крымских татар. Для того, чтобы дети лучше запоминали названия звёзд Демир-Къазыкъ (Полярная звезда), Чолпан (Венера), Улькер (Созвездие Плеяд), была сочинена песня-припевка: «Чолпан йылдыз йылдызларны башыдыр, Демир-Къазыкъ кокни тепмез ташыдыр. Чолпан чыкъты - танъ атты, Улькер батты - ер къатты» (Досл.: «Венера - глава всех звёзд, Полярная звезда - железный кол (камень), Венера скрылась - наступил рассвет, Созвездие Плеяд скрылось - земля затвердела») [4].
Историко-этнографические детали и ритуалы, связанные с мифологией, мы наблюдаем и в песнях-закличках. Примечательные сведения приводит информатор Э. Мустафаев о растениях, деревьях, которые наделялись в сознании наших предков магическими свойствами. Сохранился текст песни о Янгъыз терек (Одинокое дерево). Песня исполнялась вокруг одинокого дерева: «Эй, Янгъыз терек, джан терек, Эй, Янгъыз терек, буюк терек, Берекет берген Янгъыз терек, Сенинъ кучюнъ пек буюк, Булутларны яй-дыр (джайдыр), терек!» (Досл.: «Эй, одинокое дерево, душа дерево, Эй одинокое дерево, великое дерево, Дающее достаток, одинокое дерево, Сила твоя велика, Рассей облака (тучи), дерево!») [5]. Существуют хоровые виды игр, в которых дети поют целые куплеты коллективно: «Акъ терекми, кок терек, Бизден сизге ким керек? - Айше деген къыз керек!» [4]. Словосочетания «акъ терек, кок терек» обозначают названия пород тополя. Однако не исключено, что они могут иметь либо топонимическое, либо этнонимическое значение. Песни-обращения, припевки, игры без всякого назидания прививали детям представление о распределении обязанностей по дому, о том, что каждый должен выполнять посильную работу. Сохранился текст детской песни-обращения к дождю, которая сопровождалась ритуальной пляской: «Джаун джава сепелей! Ашлыкъ келе тёбелей! Бизде бай болайыкъ! Сени байлыгъынъ денъиздай Ойнап-кулюнъ эгиздай!»
(Досл.: «Льёт дождь! Будет много злаков (хлеба, урожая), Станем мы богаче! Твоё богатство словно море Радуйтесь как близнецы!» [6]. В этой связи хотелось бы отметить исследование Г. Джахангирова, где говорится следующее: «Понятия фольклора и игры сливаются - они синкретичны. Речь идёт о художественных, эстетических элементах, т.е. о роли поэтики в игровом фольклоре. Здесь должны сопоставляться движение - прикладная часть игры, и поэтика - стихотворная, музыкальная часть игры» [9, с. 294]. Кроме того исследователь приходит к выводу, что игры и игровые движения дети исполняют в определённом ритме, темпе, не без помощи стиха, напева. Это наблюдение обязывает нас определить роль и симметрию поэтической и музыкальной части. Стихи, музыка, мотив строго подчиняются законам детской игры и созданы с учётом детского характера и его возможностей. Малейшее нарушение этих условностей, например, усложнение в стихосложении, приводит к неудачной концовке игры. В дошедших до нас древних образцах детские игры не отличаются особо от монологов, диалогов, которые произносят участники игры. Например: «Коктен не ява?
- Кок мончакъ.- Ерде не бар? - Ер мончакъ. - Къайнананъ не пишире?
- Къыйгъача. - Бер манъа бир парча!» (Досл.: «Что падает с неба? - Голубые бусинки.-А что на земле?- Земляные бусинки.- Что готовит тёща (свекровь)? - Печенье (хворост).- Дай мне кусочек!» [8, с. 13]. При выпадении первого снега дети обычно дружно распевали песни-заклички, повторяя их несколько раз: «Танърыдан эмир кельди, Ер агъарды, акъ болды, Дагъ агъарды, акъ болды» (Досл.: «Пришёл приказ от Тенгри, Земля побелела, Гора побелела») [6]. Детские игры историчны - в них сохранились следы далёкого времени, по ним можно изучать историю, этнографию, психологию, культуру, быт самого народа, они помогают всестороннему развитию подрастающего поколения. Сохранились материалы, показывающие роль птиц, животных, насекомых в детских играх. Считалось, что божья коровка (татлыхан) своим поведением может предвозвестить приход гостей. Ребёнок, увидев божью коровку, произносил в таком случае припевку: «Татлыхан, татлыхан, Бабам келе - уч да кет! Татлыхан, татлыхан, Анам келе - уч да кет! Татлыхан, татлыхан Татам келе - тюш да кет!» (Досл.: «Божья коровка, божья коровка, Отец идёт - улетай! Божья коровка, божья коровка, Мама идёт- улетай! Божья коровка, божья коровка, Сестра идёт - слезай и улетай»[4]. Здесь играющие и ведущие разыгрывают малую сценку, выступая в роли актёров. В жанрах детского игрового фольклора сохранились данные о наличии культа коня (ат), жеребёнка (тай), верблюда (деве), барана (къой) у крымских татар. Следы почтительного отношения к верблюду мы наблюдаем в скороговорках: «Къайыш деген - Къара джоргъа. Джоргъа деген - джорум тай, Джувы-рып чыкъты Тырымтай» или «Давул такътым бойнума, Чыкътым деве
ёлуна. Деве ёлу бит базар, Бит базарда аюв бар» (Досл.: «Повесил барабан на шею, вышел на верблюжий путь, на верблюжьем пути находится базар вшей, на базаре вшей - медведь) [2, с. 184]. Количество строк в песнях, припевках, скороговорках: от двух до восьми. Несмотря на небольшой объём, они всегда выражают законченную мысль. По сведениям, которые приводит информатор Э. Мустафаев, можно думать, что две половины суток -день и ночь - олицетворялись в образе белого и чёрного баранов: «Акъ къой башы, къара къой башы, Къалтыравукъ чёп башы - Барындан да Танъры яхшы, Барындан да Танъры яхшы!» (Досл.: «Голова белого барана, голова чёрного барана, Дрожащая головка щепки - Тенгри выше всех богатств!») [5]. Исследователи отмечают, что в процессе игры дети учатся думать, воспроизводить и усваивать действия взрослых. Простой, незамысловатый текст закладывает у ребёнка понятие о нелёгком труде сельского жителя, чувство ответственности, уважения к старшим. В игре постепенно формируется сноровка, сообразительность, ловкость и другие качества. Детский игровой фольклор крымских татар, как и игровой фольклор детей других народов, сохраняет в себе множество элементов поэтического материала. Фольклорные элементы в игре обеспечивают ей успех, задают ей темп и ритм, придают поэтичность, образность, музыкальность.
Сегодня «детские игры сочетают в себе элементы драматического и словесного творчества, они содержат традиционные и импровизированные поэтические тексты и игровые прелюдии, имеют сюжет, пусть не всегда совершенный» [7, с. 182]. Современные дети используют в своих играх различные виды «молчанки», жеребьёвки и считалки. Они тщательно до мелочей оформляют игры. Именно в игре художественное слово приобретает главную роль: определяет норму, время, становится своеобразным музыкальным тактом. Бытует ещё одна группа игр - это сюжетные игры: «муса-фир кельди» («гость пришёл»), «байланды» («связанный»), «сатыджы ве алыджы» («продавец и покупатель») и др. Характерно, что «молчанки», с помощью которых детвора договаривается не нарушать тишину, молчать, исполняются в обследованных нами во время фольклорно-диалектологи-ческой практики районах, посёлках на русском языке: «Чок, чок зубы на крючок». Весьма распространённая «жеребьёвка» - «ташлав» в крымскотатарском фольклоре была известна давно. Смысл её один и тот же - путём вытаскивания жребия или метания определяется очередность участия одной из сторон, порядок игры. В крымскотатарском детском фольклоре жеребьёвка многообразна. Как минимум, она бывает четырёх видов: а) на внимание, б) метание), в) угадывание, г) измерение чего-либо.
«Считалка» («Сайылар») представляет собой рифмованный стишок. В детском репертуаре она имеет много вариаций. В её основе лежит слово и созвучие рифм, счёт. Однако тексты считалок в подавляющем большинстве
отличаются и своим сюжетным построением. Среди считалок удивительно много вариантов, основанных на бессмысленных словах и созвучиях. Дети любят искажать числа, слова, добавлять к ним слова, понятные только им самим. Но делают они это целенаправленно, приурочив к конечным повелительным словам «Чыкъ да къуртул», «чыкъ» (выйди!), или прибавляют к словам окончания «ме», «ку» и т.д. Считалка выполняет несколько функций: 1) служит в качестве детской игры - загадки-числовки; «Эки секиз бир докъуз. Эм йигирми, эм отуз. Бешке болип бир къошсанъ... Он алтыдыр инансанъ»; «Элемеки, белемеки Темир теки Сексен эки бызылдавукъ, Бозма таякъ...» [2, с. 180]; 2) выполняет роль скороговорки: «Абалама, дырбалама, Дайым къы-зын къорчалама. Ап-пул, Оп-пул, Чыкъ да къуртул» [8, с. 10]; 3) ведущий, запевая слова, считает детей и тот, на кого пришлось последнее слово, выходит из круга, тот же, кто остался, начинает игру. Например, «Эвелеме, девелеме, Деве къушны къувалама. Аппул, Уппул, Чыкъ да къуртул» [8, с. 7].
Выводы и перспектива. Детские игры сочетают в себе элементы драматического и словесного творчества, они содержат традиционные и импровизированные поэтические тексты и игровые прелюдии, имеют сюжет, пусть не всегда совершенный. По сравнению с другими разновидностями народного творчества детские игры имеют относительно устойчивую поэтическую форму, которая почти не подвергалась изменению. Детские игры состоят из нескольких частей: это приглашение к игре, зачин игры, считалочки, и, наконец, сама игра и игровые концовки. При исследовании процесса исторического развития детского игрового фольклора, как самостоятельного жанра большое значение имеет изучение генезиса основных функций отдельных мифологических мотивов.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Кошгарий Махмуд. Девону лугъота-ит турк. Уч томлик. Т. II. Тошкент, 1961. 244 с.
2. Къырымтатар халкъ агъыз яратыджылыгъы: Хрестоматия. Тертип этиджи Д. Бекиров. Т.: Укитувчи. 1991. 248 б.
3. Кокиева А. Къырымтатар фольклорында къулланылгъан ракъамларнынъ сырлары // Учёные записки ТНУ им. Вернадского. Серия «Филология. Социальные коммуникации». Т.26 (65). № 1. Симферополь, 2013. С.182-185.
4. Материалы фольклорной практики 17.07.2011 г. Информатор Эльмира Кокиева (Коки). Фольклорный фонд кафедры крымскотатарской литературы и журналистики Крымского инженерно-педагогического университета (далее -КИПУ).
5. Материалы фольклорной практики 19.07.2011 г. Информатор Эскендер Мустафаев. Фольклорный фонд кафедры крымскотатарской литературы и журналистики КИПУ.
6. Материалы фольклорной практики 12.07.2010 г. Информатор Шефиха Салаватова. Фольклорный фонд кафедры крымскотатарской литературы и журналистики КИПУ.
7. Кавтаськин Л.С. Мордовские обряды и причитания // Проблемы изучения финно-угорского фольклора. Саранск, 1972. С.182-190.
8. Къырымтатар бала эдебиятынынъ хрестоматиясы. Тертип эткен Д. Бекиров. Симферополь: Крымучпедгиз, 1998. 352 с.
9. Фольклор, литература и история Востока. Материалы III Всесоюзной тюркологической конференции. Ташкент: ФАН, 1984.
Сведения об авторе: Фера Асановна Сеферова - кандидат филологических наук, доцент кафедры крымскотатарской литературы и журналистики Крымского инженерно-педагогического университета (295007, пер. Учебный, 8, Симферополь, Крым, Российская Федерация); fera-sef@ukr.net
Specificity reflect national-ethnic picture of the world in the children's game folklore of the Crimean Tatars
Fera Seferova
(Crimean Engineering and Pedagogical University)
Abstract. The Crimean Tatar folklore insufficient attention paid to the problem of systematization and classification of genres of folklore. So far, the Crimean researchers of folklore have not started to discuss the principles of classification of oral prose, to the development of scientific terminology to define the kinds of narrative folklore. The poetics of lyrical genre of folk poetry remains uncharted.
Keywords: poetics, the image, archaic mythology, aphoristic.
REFERENCES
1. Koshgary Mahmoud. Devonu lugata-it Turk. Ouch tomlik [Dictionary Mahmoud Koshgary]. Vol. II. Toshkent, 1961. 244 p.
2. Kyrymtatar halk agyz yaratydzhylygy: Khrestomatiya [The Crimean Tatar folklore: A Reader]. Tertip etidzhi D. Bekirov. Toshkent, Ukituvchi, 1991. 248 p.
3. Kokieva A. Kyrymtatar folklorynda kullanylgan rakamlarnyn syrlary [Magical figures of the Crimean Tatar folklore]. Uchjonye zapiski TNU im. Vernadskogo. Serija
«Filologija. Social'nye kommunikacii - Scientists notes TNU Vernadsky. Series "Filolo-giya. Social communications. Simferopol, 2013, vol. 26 (65), no.1, p. 182-185.
4. Materialy folklornoy praktiki 17.07.2011 g. [The materials of folklore practice]. Informator Elmira Kokieva (Koki). Folklornyy fond kafedry krymskotatarskoy literatury KIPU [The folklore fund of the Crimean Tatar literature and journalism department of Crimean Engineering and Pedagogical University (CEPU)].
5. Materialyi folklornoy praktiki 19.07.2011 g. [The materials of folklore practice]. Informator Eskender Mustafaev. Folklornyiy fond kafedryi kryimskotatarskoy literatury KIPU. [The folklore fund of the Crimean Tatar literature and journalism department of CEPU].
6. Materialyi folklornoy praktiki 12.07.2010 g. [The materials of folklore practice]. Informator Shefiha Salavatova. Folklornyiy fond kafedryi kryimskotatarskoy literaturyi KIPU. [The folklore fund of the Crimean Tatar literature and journalism department of CEPU].
7. Kavtas'kin L.S. Mordovskie obrjady i prichitanija [Mordvinic rites and lamentations]. Problemy izuchenija finno-ugorskogo fol'klora - The study of the Finno-Ugric folklore. Saransk, 1972, p. 182-190.
8. Kyrymtatar bala edebiyatynyn hrestomatiyasy [Anthology of Crimean Tatar children's folklore]. Tertip etken D. Bekirov. Simferopol, Krymuchpedgiz, 1998. 352 p.
9. Fol'klor, literatura i istorija Vostoka. Materialy III Vsesoyuznoi tyurkologicheskoi konferencii [Folklor, literature and history of the East. Materials of the III All-Union Conference Turkological]. Tashkent, Fan, 1984.
About the author: Fera Asanovna Seferova - Cand. Sci. (Philology), Associate Professor of the Crimean Tatar literature and journalism department of the Crimean Engineering and Pedagogical University (295007, Uchebniy lane, 8, Simferopol, Crimea, Russian Federation); fera-sef@ukr.net
