CC BY
70
ЛИНГВИСТИКА
УДК 811.161.1’373.2(470.11 )(093,2)(045)
Л. В. Окунева
Специфика некалендарных антропонимов в архивных документах севера и юга Архангельского региона
В статье анализируются антропонимы, зафиксированные в северных и южных памятниках деловой письменности Архангельского края XVI—XVI11 веков. Анализируются некалендарные антропонимы, встречающиеся в текстах данных территорий региона, проводится сопоставительный анализ именований, определяются особенности их употребления.
This article is dedicated to the investigation of anthroponyms, fixed in the north and south Arkhangelsk region manuscripts of the sixteenth - eighteenth centuries. The non-calendar anthroponyms are examined, the comparative analysis of these names is carried out and on this basis, their usage peculiarities are determined.
Ключевые слова: архангельские источники XVI-XVI11 веков, северные и южные памятники письменности, территориальное своеобразие имен, особенности региональных антропонимов.
Key words: arkhangelsk manuscripts of the sixteenth - eighteenth centuries, the north and the south manuscripts, territorial names originality, peculiarities of the region anthroponyms.
Исследование антропонимической лексики с учетом ее территориального распространения дает возможность выявить общие и отличительные черты, которые обусловлены происхождением именований, бытовавших в разных районах одного региона. В данной статье сравниваются некалендарные антропонимы, содержащиеся в памятниках письменности севера и юга Архангельского края XVI-XVIII веков. Северный ареал представляют антропонимы, извлеченные из деловых текстов Пинежского и Холмогорского уездов, южный -Каргопольского и Шенкурского уездов.
К исследованию было привлечено 60 архивных документов разной жанровой принадлежности - 30 северных и 30 южных источников. В общей сложности, с учетом повторяющихся, проанализировано 1412 некалендарных имен. Употребления этих антропонимов, исключая их повторные упоминания, составляют 640 имен. Наблюдение над тем, в каких памятниках письменности (северных или южных) встречаются эти антропонимы, дало возможность установить, что только в северных документах употребляется 311 некалендарных антропонимов, а только в южных - 329.
Качественный анализ именований, извлеченных из северных и южных архивных документов, позволил выявить общие черты,
присущие некалендарным антропонимам этих ареалов. Во-первых, в каждой из рассматриваемых территориальных групп антропонимов есть именования, которые по своему происхождению могут быть связаны с архангельской диалектной лексикой. Это имя Рудак, фамилии Кочетов и Рудаков. Именование Кочетов встретилось в холмогорском и шенкурском памятниках письменности: «Нанял
жердья провадити з горки Дружину что у Кочетовых [шрифтовые выделения здесь и далее наши. - Л.О.] живет на погост дал 2 денги что у Ивана купил» (КРБК, л. 11 об.); «Книга сия дана <...> прикащику Ефиму Кочетову для записки приходу и расходу» (КЦП, л. 1). Апеллятив кочет, к которому восходит указанное именование, в рязанских диалектах имеет значение ‘петух’, а также используется в разных регионах для обозначения флюгера или ключа, колышка, всаженного в борт лодки [2, II, с. 181]. В архангельских говорах это слово обозначает ’уключину, палочку уключины’ [3, с. 15]. Фамилия Рудаков, происходящая от некалендарного имени или прозвища Рудак, употреблена в следующих записях: «По скалы да по гвоздье ездил на посад Первой Рудаков с товарищи дал 3 алтна» (КЦСМ, л. 38); «Рудаку дал кавтан поношен суконной белой» (КПК, л. 21). Прозвание Рудак восходит к многозначному апеллятиву рудак. Этот апеллятив может быть связан как с лексемой рудый - ‘рыжий, рыже-бурый’ [5, с. 104], так и с диалектными словами руда и рудак. Руда в архангельских говорах - ‘грязь, чернота, пятно на одежде’, а рудак - ‘грязный, выпачканный’ [9, XXXV, с. 232-233].
Во-вторых, в северных и южных источниках зафиксированы имена, не восходящие к архангельским диалектизмам, например, Бессонов, Богдан, Верещагин, Воробей / Воробьев, Второй, Гуляй, Добрынин, Дружина, Дьячков, Ждан, Истома / Истомка, Ковалев, Комаров, Кузнецов, Кустов, Невзоров, Некрас, Нечай / Нечаев, Первой / Первуша, Пономарев, Попов, Посник, Поспел, Пятой / Пяток, Резанов, Русин / Русинов, Сисой / Сысой, Сорокин, Суета, Суровцов, Таратин, Третьяк, Хромой, Черкасов / Черкасовых, Шумило. Эти антропонимы были распространены и на других территориях Русского государства и отмечены в региональных вологодских, пермских, ростовских, смоленских, уральских и других памятниках письменности, привлекаемых для изучения местных антропонимических систем.
Наряду с общими следует назвать отличительные черты имен, содержащихся в документах севера и юга региона. Своеобразие некалендарных антропонимов может быть обусловлено наличием архангельских диалектных слов или топонимических названий, от которых они образованы, а также происхождением имен от слов, принадлежащих языкам народов, проживавших на этих территориях до прихода славянского населения.
Охарактеризуем имена, встретившиеся лишь в северных архивных документах. Всего в этих текстах выявлено в единичном
употреблении 26 антропонимов, образованных от слов архангельских говоров, 3 именования, восходящих к финно-угорским лексемам, и 25 прозваний, происходящих от названий местных географических объектов. Остальные 265 имен, отмеченных только в текстах этого ареала, фиксируются и на других русских территориях и не имеют архангельских диалектных помет в словарях. В данной статье мы рассмотрим именования, имеющие региональную специфику. Так, среди 26 антропонимов, восходящих к словам из местных говоров, встречаются такие, например, как Ботов, Вакора, Вехорев, Воиксов, Лемехов, Опарин, Пограев, Ружныков, Рыбников, Шитиков. Именование Ботов восходит к имени Бот из слова бот, обозначающего в изучаемых говорах ‘ботва у овощей’ [7, с. 10]. Этот антропоним зафиксирован в пинежском документе: «Яков Ботов положил в казну в поминовение 30 копеек» (ПК, л. 6 об.). Личное имя Вакора зафиксировано в следующем контексте: «У Вакоры
Чюхченемца взял от котла провару 5 алтын 2 денги» (КЦСМ, л. 15 об.). Слово вакора в архангельских говорах означало ‘кривое малорослое дерево, суковатый обрубок дерева, корягу’ [4, с. 100]. Фамилия Вехорев по своему происхождению связана со словом вехорь ‘вихрь’ [7, с. 17]: «Шетогорской волости вдова Маремияния Сергия Вехорева жена положила в казну в поминовение крест» (ПРК, л. 5 об.). Антропоним Воиксов встретился в тексте в виде подписи под документом: «Секретарь Филип Воиксов» (КЗП, л. 5 об.). В архангельских говорах слово воикса означает ‘жир из вываренных рыбьих внутренностей, употребляемый для приправы пищи’ [7, с. 20]. Именование Лемехов: «дано в почесть салдату Сидору Лемехову 25 копеек» (ПК, л. 11 об.) -восходит к имени Лемех из слова лемех ‘деревянная черепица на типушах (церковных главках)’ [4, с. 194]. Фамилия Опарин, образованная от имени Опара, которое восходит к архангельскому слову опара ‘закваска’ [4, с. 232], встретилась в следующем контексте: «Продано казенного серебра положения чудотворцу в казну боголюбцев в поминовение весом 19 золотников серебренику Харитону Опарину» (ПК, л. 3). Антропоним Пограев восходит к слову пограять ‘громко посмеяться, похохотать’ [7, с. 34]. Он отмечен в холмогорском тексте: «Иван Пограев с товарыщи порадели в строение 20 копеек» (КЗ, л. 9 об.). Фамилия Ружныков, употребленная в контексте -«Василей сало грел и людем отдавал Максиму Мальгину да Первому Ружныкову Мезенцу» (КПБК, л. 4), образована от прозвища Ружнык (Ружник). Это прозвище происходит от слова ружник, которое в архангельских говорах имеет значение ‘шафер, дружка невесты, обычно ее брат’. В свою очередь, слово ружник образовалось от существительного руга - ‘приданое’, это мотивировано тем, что именно дружка должен был нести приданое невесты в дом молодоженов [10, III, с. 514]. Именование Рыбников, которое произошло от слова рыбник, обозначающего ’рыбный пирог’ [1, с. 162], встретилось в холмогорском
архивном документе: «таково за закрепами архимандрита Генадия Дроздовского а в должности секретаря протоколиста Федора Рыбникова» (ДДЛ, л. 1). В основе фамилии Шитиков - диалектное слово шитик ‘разновидность лодки’ [6, с. 67]. Эта фамилия также зафиксирована в холмогорском тексте: «Павел Шитиков радеет рубль» (КЗ, л. 10). Фиксирование указанных антропонимов только в северных текстах может свидетельствовать об употреблении исходных диалектных слов в этом ареале и отсутствии их на юге региона или территориальной специфике бытования именований в XVI - XVIII веках, однако подтверждение данных предположений станет возможным лишь после изучения значительно большего количества архивных документов региона.
Обратимся к антропонимам, происходящим от слов из финноугорских языков. Это антропонимы Калмаков, Уледев и Шиш, которые отмечаются только в северных текстах. Фамилия Калмаков произошла от прозвища Кал мак из слова калмак. А. Л. Шилов считает, что это слово имеет значения ‘третьяк, третий ребенок’ от прибалтийско-финского ко1те ‘три’ [12, с. 18]. Хотя существует мнение, что калмак -это этноним, являющийся древним названием одного из башкирских родов [8, с. 155]. Приведем контекст: «Козма Калмаков привез жита семь мер с полудеревни» (КЦСМ, л. 48 об.). Именование Уледев встретилось в пинежском тексте: «Плачено Андрею Уледеву за сенные покосы потужных денег за прошлые годы за «741» «742» 24 копейки» (ПРК, л. 7 об.). Оно происходит от слова уледи, восходящего к финскому иНи ‘вид обуви’ [12, с. 24]. Прозвание Шиш: «Юрей Кирилов Шиш дал богоявленю Христову мурманских рыбных денег 5 алтын» (КПБК, л. 18 об.) - восходит к лексеме шиш из прибалтийско-финского слова Л/ю/, имеющей значения ‘леший, злой дух’ [12, с. 25]. Возможно, бытование именований, связанных с лексикой местного аборигенного населения, только на северных территориях обусловлено их изолированностью [3, с. 13-14], благодаря чему в этом ареале сохранились такие антропонимы.
Особенности именований из северных архивных документов Архангельского края можно пронаблюдать и на основе анализа дополнительных оттопонимических идентификаторов, указывающих на место рождения или проживания именуемых. Эти именования образованы от названий местных населенных пунктов. Рассмотрим несколько таких идентификаторов: Верколец, Гасниковец, Глинчанин, Кевролец, Княжестровец, Колмогорец, Куростровец, Летопалец, Матигорец, Ровдогорец, Чюхченемец, Шардонемец. Именование Верколец образовано от названия пинежского селения Веркола: «Продана лошадь мерин Веркольцу Ивану Клопову шерстью саврасой цены взято 3 рубли 50 копеек» (ПК, л. 2). Гасниковцом могли называть человека, родившегося или проживавшего в Гасниково:
«Плачено за работу от подделывания овечин деветнатцети да за пять телятин овчиннику Фаддею Гасниковцу всего 40 копеек» (ПРК, л. 11). Именование Глинчанин по происхождению связано с селением Глинки, находящимся на территории Архангельского края: «Октября в 29 день купил два безмена меду у Бориса Глинчанина дал девять алтын четыре денги» (КРБК, л. 2 об.). Антропоним Кевролец происходит от наименования древнейшего пинежского селения Кеврола (Кевроль): «Того же числа Кеврольца Аникия Доставалова жена Анна положила в казну в поминовение по отце своем 15 копеек имя в синодик написано» (ПРК, л. 4). Прозвание Княжестровец, зафиксированное в записи: «Генваря в 20 день продал сена на Княжестрове <...> 50 пол трети кучи Третеку Княжестровцу по восьми денег кучю всех денег взял два рубли з гривною» (КЦСМ, л. 10 об.), оно происходит от холмогорского топонима Княжестров. Колмогорец - это выходец из селения Холмогоры, название которого могло произноситься и как Колмогоры: «Ноября в 10 день купил темьяну гривенку у Луки Колмогорца дал 3 алтна» (КЦСМ, л. 25 об.). Именование Куростровец принадлежало человеку из холмогорского населенного пункта Куростров: «У Матфея Тряблого Куростровца с товарищи взял от котла провару к празднику к Екатеринину дни дарил 9 алтын 2 денги» (КЦСМ, л. 7). Название пинежского селения Летопала послужило основой для создания антропонима Летопалец: «Принято в казну за проданое угодье тетеревиной ловли что на Лывлей речки Петровской деревни у Летопальца Вахрамея Яковлева по торгу рубль» (ПК, л. 6 об.). Антропоним Матигорец образован от названия местного населенного пункта Матигоры: «Ивану Матигорцу дал 10 алтын чтобы торг свел житом» (КЦСМ, л. 38 об.). Прозвание Ровдогорец, по происхождению связанное с названием холмогорского селения Ровдогора(ы), зафиксировано в контексте: «У Григоря Ондреева Ровдогорца взял от котла 10 де» (КПБК, л. 9). Именование Чухченемец (Чюхченемец) происходит от топонима Чухченема: «У Онани Иванова Чюхченемца взял от котла провару 2 алтны» (КЦСМ, л. 7). Шардонемцами называли жителей пинежского селения Шардонемь: «Принято в казну по уплатной кабале у Шардонемца Никиты Симанова рубль 50 копеек» (ПК, л. 7). Все указанные именования образованы от топонимов, распространенных только на севере изучаемого региона. Итак, северные антропонимы, имеющие региональную специфику, представляют собой имена, образованные от диалектных слов, от слов из языков древнейших дорусских местных племен и от топонимов, называющих северные населенные пункты.
Рассмотрим именования, извлеченные из южных памятников письменности. В источниках этого ареала отмечено 17 архангельских
антропонимов, не зафиксированных в северных документах, и одно оттопонимическое именование. Среди фамилий диалектного происхождения встречаются такие, как Буторин, Дербин, Едовин, Золотилов, Митусов, Мохнаткина, Озяблый, Окатов, Рошин, Сереткин. В архивном документе Шенкурского уезда зафиксировано именование Буторин, восходящее к диалектному слову бутора: «115 Григорью Буторину» (ТЗЛ, л. 4). Слово бутора означает ‘сильный ветер со снегом, метель’ [11, с. 52]. Фамилия Дербин происходит от имени Дерба из диалектного слова дерба ‘запущенная, заросшая пашня или луг’ [4, с. 134]. Приведем контекст: «26 Якову Дербину» (ТЗЛ, л. 2). Антропоним Едовин - «у Едовина взял рубль и на кабале подписал» (КПК, л. 3) - образован от прозвища Едовый. Это прозвище восходит к архангельским словам едовый ‘неприхотливый к еде’или едова ‘злая собака’ [6, с. 58]. Именование Золотилов, по словам В.А. Никонова, может быть связано с диалектным словом золотить ‘ругать’ [6, с. 58]. Это именование встретилось в следующем контексте: «На подлинном обыску руки тако и по вышеписанном женихе Давыде Корелине порукою были <...> Клоновского монастыря Михаило Золотилов» (ТВП, л. 13 об.). Фамилия Митусов отмечена в каргопольском архивном документе: «В приказной полате подьячей Андрей Митусов принял в посылку на Олонецкую вервь <...> наряду» (ОМК, л. 5). Эта фамилия образована от архангельского глагола митусить ‘щуриться на один глаз’, ‘суетиться’, ‘болтаться’ [6, с. 61]. Антропоним Мохнаткин -«Выписка из писцовой книги 129го и 130 годов с пожни что в колоколах которою владеет по даной вдовы Харитинки Мохнаткины» (ВПК, л. 1) -по своему происхождению связан с диалектным словом мохнатка ‘гриб волнушка’ [4, с. 210]. Прозвание Озяблый восходит к лексеме озяблый ‘замерзший, продрогший от холода’ [4, с. 230]. Приведем контекст: «Дал Небученому сына его наиму Петра Озяблого 2 гривны» (КЗР, л. 5). Именование Окатов, встретившееся в контексте: «тое же волости Михаилу Окатову» (ТЗЛ, л. 3 об.), - образовано от прозвания Окат. Окат в архангельских говорах - ‘съехавший с крыши или со склона крутого берега снег’ [4, с. 230]. Фамилия Рошин происходит из прозвища Роша от слова рошша ‘сладковатая мука из пророщенного жита’ [4, с. 283]: «А на то послуси Иван Родионов Рошин да Семен Иванов Хряпев» (ОПД, л. 7). В шенкурском памятнике письменности зафиксирован антропоним Сереткин: «Кьянской десятины Степану Сереткину» (ТЗЛ, л. 3 об.). Это именование восходит к диалектному слову серетка ‘середина’ [4, с. 291]. Отметим, что предположение, высказанное при анализе северных именований, с той же оговоркой на недостаточную
изученность архангельской антропонимии может быть справедливым и по отношению к именам юга Архангельского края.
Как было обозначено, в южных архивных документах зафиксировано лишь одно именование, образованное от топонима. Это прозвание Едемский, выявленное в шенкурском источнике: «Петр дьяк привез от Герасима Едемского рубль денег» (КПК, л. 3). Как указывает
B.А. Никонов, в Архангельской губернии было несколько населенных пунктов с названиями Едема, Едома в Шенкурском и Мезенском уездах [6, с. 58]. Наблюдения показывают, что именования людей по месту рождения или проживания отмечаются в тех памятниках письменности, на территории создания которых и находились данные населенные пункты.
Таким образом, проведенный анализ некалендарных антропонимов, извлеченных из архивных документов севера и юга Архангельского края, открывает перспективы для изучения специфики бытования личных имен, фамильных прозваний и оттопонимических именований на указанных территориях.
Список литературы
1. Гецова О. Г. Диалектные различия русских архангельских говоров и их лингвогеографическая характеристика // Вопросы русского языкознания. - М.: Диалог-МГУ, 1997. - Вып. VII. Русские диалекты: история и современность. -
C. 138-197.
2. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. - М., 1978.
3. Комягина Л.П. Об основных границах архангельских диалектов // Системные отношения в лексике севернорусских говоров / отв. ред. Ю.И. Чайкина. - Вологда: ВГПИ, 1982. - С. 12-15.
4. Мосеев И.И. Поморьска говоря. Краткий словарь поморского языка. -Архангельск: Правда Севера, 2005.
5. Никонов В.А. Словарь русских фамилий / сост. Е.Л. Крушельницкий. - М.: Школа-пресс, 1993.
6. Никонов В.А. География фамилий / отв. ред. С.И. Брук. - 4-е изд. - М.: ЛКИ, 2008.
7. Подвысоцкий А. Словарь областного архангельского наречия в его бытовом и этнографическом применении. - СПб.: тип. императорской академии наук, 1885.
8. Полякова Е.Н. Словарь пермских фамилий. - Пермь: Книжный мир, 2005.
9. Словарь русских народных говоров: вып. 1-41 / ред. Ф.П. Филин, Ф.П. Сороколетов. - Л.; СПб.: Наука, 1965-2007.
10. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. - СПб.: Азбука: Терра, 1996.
11. Хохлова Н.В. Лексическое значение и внутренняя форма слова как способы концептуализации мира природы (на материале говоров Архангельской области): дис. ... канд. филол. наук. - Северодвинск, 2004.
12. Шилов А.Л. Материалы к словарю ранних прибалтийско-финских, чудских и саамских заимствований русского языка. - М.: Монолит, 2008.
Список источников материала
1. Отписи о получении дани с монастыря (Шенкурский (Важский) Иоанно-Богословский мужской монастырь) 1555-1585 // Государственный архив Архангельской области (ГААО), ф. 829, оп. 1, д. 775. - 13 л. (в тексте -ОПД).
2. Книга записи расхода монастырской казны (Шенкурский (Важский) Иоанно-Богословский мужской монастырь) 1592 // ГААО, ф. 829, оп. 3, д. 2. - 10 л. (в тексте - КЗР).
3. Книги приходные казначея старца Вавилы (Шенкурский (Важский) Иоанно-Богословский мужской монастырь) 1598 // ГААО, ф. 829, оп. 2, д. 1. - 24 л. (в тексте - КПК).
4. Книги приходные богоявленской казны церковного старосты Семого Прокопева (Богоявленская церковь Холмогорского уезда) 1627 // ГААО, ф. 104, оп. 1, д. 717. - 50 л. (в тексте - КПБК).
5. Книги росходные Богоявленской церковной казны 7136 году старосты Давыда Максимова (Богоявленская Ухтостровская церковь Холмогорского уезда) 1628 // ГААО, ф. 104, оп. 1, д. 718. - 20 л. (в тексте - КРБК).
6. Книга церковного старосты Якова Митрофанова (Богоявленская Ухтостровская церковь Холмогорского уезда) 1639 // ГААО, ф. 104, оп. 1, д. 457. - 52 л. (в тексте - КЦСМ).
7. Отписи монастырских казначеев о сборе оброчных и пошлинных денег (Спасско-Каргопольский монастырь) 1710, 1711, 1721 // ГААО, ф. 792, оп. 1, д. 264. - 6 л. (в тексте - ОМК).
8. Приходно-расходная книга (Веркольский монастырь Пинежского уезда) 1743 // ГААО, ф. 308, оп. 2, д. 1. - 12 л. (в тексте - ПРК).
9. Приходно-расходная книга (Веркольский монастырь Пинежского уезда) 1744 // ГААО, ф. 308, оп. 2, д. 2. - 14 л. (в тексте - ПК).
10. Книга зборная камянному церковному строению Куростровской волости церкви Святыя Великомученицы Екатерины (Дмитриевская церковь Куростровского прихода Холмогорского округа Архангельской губернии) 1751 // ГААО, ф. 104, оп. 1, д. 20. - 17 л. (в тексте - КЗ).
11. Книга записи подаяний на постройку церкви Великомученицы Екатерины (Дмитриевская церковь Куростровского прихода Холмогорского округа Архангельской губернии) 1751 - 1752 // ГААО, ф. 104, оп. 1, д. 23. - 9 л. (в тексте - КЗП).
12. Тетрадь о выборе десятского попа (Шенкурское духовное правление) 1753 - 1754 // ГААО, ф. 359, оп. 1, д. 48. - 17 л. (в тексте - ТВП).
13. Книга церковного приказчика Шеговарской волости Ефима Кочетова для записи прихода и расхода денежной и хлебной казны (Шенкурское духовное правление) 1756 // ГААО, ф. 359, оп. 3, д. 46. - 2 л. (в тексте - кЦп).
14. Дело о допросе лиц, продававших товары бывшему казначею Архангелогородского архиерейского дома иеродьякону Стефану (Холмогорское духовное правление) 1763 // ГААО, ф. 361, оп. 1, д. 20. - 4 л. (в тексте - ДДЛ).
15. Тетрадь для записи лиц, которым выданы билеты на право торговли (Шенкурское городническое правление) 1786 // ГААО, ф. 339, оп. 1, д. 7. - 4 л. (в тексте - ТЗЛ).
